Имперский экзамен

Глава 68 Практик-гений

— Дзянь⁈ Как… как тебя превратить обратно?

— Уйди! Всё хорошо! Я теперь твоя навек…

— Дзянь, хорошая моя… ну блин… и как я уйду? Когда тут такое.

— Уйди, говорю! Я стесняюсь!

В общем, я остался и просто принялся сидеть. Всхлипы и плач постепенно утихли. Я так и не понял, от счастья она плакала, от грусти, от чего-то ещё… А я молча сидел и глядел минут пять. А может — десять. А может — двадцать.

Может, качался на месте, бормотал что-то. Не знаю, как-то сильно меня всё это впечатлило. Возможно, потому что произошло в очень подходящий момент, возможно — просто потому что Дзянь была каким-никаким, а близким человеком, и чувства у неё, кажется, были вполне себе искренние… В общем, ситуация была одновременно грустная и какая-то прямо безумная.

От нечего делать залез в приложение, прочитал:

Чан Гун, 19 лет

4 уровень, (Практик — гений), потенциал открытия 5 уровня в течении 8 месяцев. 3 цикл рейтинговых испытаний, 3 — завершён 7 дней назад. Альянс: Охрана Центрального Рынка (участник), Клан Лапшевни Бабули Хо (основатель), Клан Чана Гуна. Умения: Брык с Копыт, Каменная Печень, Владелец Живого Меча

Шаодани:

1 синий/циановый (100 %),

1 синий/циановый (100 %),

1 синий/циановый (100 %)

1 синий/циановый (100 %)

Владелец. Теперь я владелец. А Янсен, что ли, знал⁈ Раз вбил такую опцию в свою программу?

Захотелось пойти и спросить лично у молодожёнов, что ещё они могут рассказать того, что я не знаю. Но бросать Дзянь в таком состоянии я не мог. Какая-то слишком хрупкая она, хоть и острая.

— Нет. Я тебя не оставлю.

Лёг рядом, положив руку на меч-Дзянь, и уснул.

Очнулся я, только когда дверь в спальню с грохотом распахнулась. Дзянь всё ещё была в состоянии меча.

А за дверью стоял Лунцюань, меч Эмиссара Империи. В полной амуниции, с копьём и клинком. Я увидел его выражение лица, и через секунд понял, почему он «меч», а ещё через секунду — почему в день прибытия комбуксона Дзянь так странно на него смотрела.

— Это случилось. Ай-яй-яй, — покачал он головой, глядя на прекрасный клинок на кровати. — Выйди из комнаты, Чан Гун.

— Я не оставлю её! — огрызнулся я.

— Выйди! Всё нормально, — снова послышался голос Дзянь, и она снова разразилась рыданием. — Па-апа! Я… я пыталась сдержаться! Я не смогла-а!

— Я тоже выйду, — хмуро ответил Лунцюань.

Грубовато толкнул меня, а сам вышел в коридор.

В коридоре стояли Янсен и Серебристая Поросль. Она стояла за спиной у мужа, а Янсен держал в руке всё ту же рельсу, правда, уже более расслабленно. Похоже, у них уже случился какой-то диалог.

— Ты знал? — спросил я Янсена. — Братец…

Уж не знаю, какой вид у меня был в этот момент, но он тут же ответил:

— О чём? О Дзянь? Я знал, что она из Империи. И она говорила что-то такое. Но, честно говоря, я думал, что про меч — это фигура речи. Что это она себе такой псевдоним придумала и романтичную историю. Только в последние дни понял, что это не так.

Что ж, выглядело правдоподобно. Да и, в любом случае, даже если он мне сейчас соврал — это такая тайна, о которой следовало бы молчать, что, скорее, делает Янсену честь. Серебристая Поросль как-то даже довольно оскалилась:

— Беглянка Дзянь… Непокорное дитя!

А Меч Эмиссара даже не обращал внимания на них. Я обернулся к нему.

— Что сейчас происходит?

— Процесс обратного превращения очень личный, очень эстетичный и очень болезненный, — пояснил он.

— Получается, вы — её отец?

Ответ был очевиден, но всё же захотелось спросить…

— Угу, — мрачно хмыкнул он. — Я отец этой несносной особы уже двадцать восемь местных лет. А вам я, как вижу, она ничего не говорила. Ну и правильно. Хитрая — вся в мать.

Получается… она так долго хранила невинность, чтобы поделиться ею со мной?…

— Я никогда не спрашивал, сколько ей лет, — признался я. — И про прошлое не спрашивал.

— Буквально сегодня разобрался с вашим календарём и посчитал.

— А как она…

— Стала живым мечом, хочешь спросить? Или как попала в ваш мир? Подожди. Не хочу вести рассказ без неё. Могу упустить важные детали. Дзянь! — он повернулся к двери и разразился тирадой на языке Империи.

Из-за двери раздалось на языке уже вполне привычном:

— Да сейчас я, я одеваюсь!

И через пару секунд выскочила, едва не сшибив меня дверью, махнула сумочкой и зашагала к выходу.

— Едем в лапшевню, к бабуле, — сказала она. — Там и обсудим.

У подъезда нас ждал сюрприз, окружённой толпой любопытной детворы — банту Лунцюаня, причём совершенно другой породы, гнедая, почти вдвое выше наших городских, поджарая, мускулистая, в броне и с крупной бронированной башенкой на горбе.

А вот лестниц или поручней никаких не было. Секунду я размышлял, как туда запрыгнуть, но Дзянь вполне уверенно встала в шаге от банту, приподняла ногу — и тут же асфальт под ней загорелся синим, а её плавно подбросило на полтора метра вверх.

Я проделал тот же маневр с противоположной стороны, а Лунцюань, казалось, вспрыгнул сам, взялся за возжи.

Мчался породистый гнедой банту заметно побыстрее местных таксистов — добрые сорок километров в час, игнорируя все светофоры, и до лапшевни мы добрались за считанные минуты.

А по дороге Дзянь задала мне вопрос.

— Ты должен назвать меня?

— Что?

— Ты должен дать мне имя.

— О боже… Дзянь⁈ Это так серьёзно?

— Конечно! А ты как думал?

— Э-э, а как тебя зовут на самом деле?

Она сказала. Ни одного знакомого сочетания гласных или согласнх звуов я не уловил.

— Вот, блин, — офигел я. — А можно звать тебя по прежнему? Просто, Дзянь?

— Ну, ладно… Дзянь — так Дзянь, — кивнув, она пожала плечами

А сама руку протянула, я её за руку взял. Посмотрел на неё — по виду она как будто помолодела на лет пять. Но мне непонятно было, это она обманула меня сейчас, или чего? С другой стороны — я и не собирался давать ей какое-то имя, отличное от того, каким я её назвал. Так что пусть будет Дзянь.

— Где лучше будет припарковаться? — спросил Лунцюань.

Ишь ты, какие слова выучил! Ну, я ему и подсказал:

— У гаража лучше всего, вон там, за домом. Чтобы подальше от глаз.

Сгрузились, проследовали в зал — а там нам, несмотря на ранний час, были рады.

— Какие гости! — всплеснула руками бабуля Хо. — Ну, что, золотой рамен, господа?

— Наслышан, — сухо, но вежливо кивнул Лунцюань. — Ещё до прибытия наши агенты составили карту лучших харчевен колонии, вы в том числе. Подавайте двойную порцию, госпожа Хо, и чай. Лучше местный.

Бабуля Хо, казалось, даже и не сильно удивилась, когда её похвалили — с самооценкой у неё было всё в порядке.

Трапезничали мы молча, я, было, подал голос, но Дзянь легонько пнула меня под столом, мол, при трапезе нужно молчать.

— Ну, а теперь поговорим, — сказал Лунцюань, когда нам вынесли набор для чайной церемонии. — Когда, получается, всё началось?

— Шесть лет назад, — вздохнула Дзянь.

— Нет, — покачал головой отец. — Раньше. Примерно тысячу лет назад. Традиция живых мечей не то, чтобы сильно древняя. Возникла после Великой битвы семи княжеств.

— Всё верно… — кивнула Дзянь. — Тогда-то и родился Джэг.

— Джэг… это такой чешуйчатый… изворотливый?

Лунцюань кивнул.

— Получается, вы с ним знакомы. Говорят, что эта тварь выглядела вполне как человек. Но именно он был изобретателем технологии. Опробовавшим её на нашем пра-пра-пра…

— Тридцать три раза прадедед. Мы — Живые Мечи Империи, Чан, — проговориоа Дзянь. — Это наш долг. Всего нас около двухсот, если считать только оставшихся в живых на данный момент. Каждый из нас с рождения назначен одному из вельмож Империи. Когда мне исполнилось двадцать лет, они провели ритуал… И я не захотела эту ношу нести.

Она странно дёрнулась, посмотрев в одну точку, и замолчала. Видимо, какое-то не вполне приятное воспоминание было.

— Как это было? — всё же спросил я.

— Как обычно — меня накормили, раздели, обмотали священными свитками и амулетами, положили в саркофаг из металла… — она осеклась и на пару фраз перешла на родной язык, видимо, не найдя подходящих терминов. — Затем две сотни сильнейших практиков встали вокруг жерла священного вулкана О’кху-нгам. И бросили меня туда.

Очень похоже на ритуал, в котором в меч превратился Лидер Три, только вот реализация… Дзянь сказала и после поняла, насколько эта обыденная процедура безумно звучит для меня, посмотрела в глаза и улыбнулась, ожидая реакцию. Реакция последовала.

— Эм… в вулкан⁈ Вот прямо так, вот эту вот живую Дзянь — и в вулкан?

— Ага! И вслед послали энергию ци, эквивалентную небольшой ядерной бомбе.

— Да вы там совсем, что ли… — я думал уже окончательно возмутиться, но вовремя успокоился, вспомнив о том, что у меня где-то лежит грамота на тему дипломатии. — И что потом?

— Ну… Через пару мгновений, когда саркофаг вместе со мной превратился в меч, амулет Беспрекословного Возврата швырнул меня за пару гха-и от кратера, меня несколько дней искали по окрестным лесам, а я просто лежала и боялась восстановиться, хоть и знала, как это делается. Там… баргесты бегают и шипастики. Нюхали меня пару раз, даже укусить пытались. Потом нашли. Я предназначалась князю Земли Великой Зимы. Но поток ци открывается туда только раз в десять лет. И нужно было ждать ещё четыре года! А я терпеть не могу холод! И я всякое о нём слышала.

Отец Дзянь фыркнул.

— Уж прям-таки всякое. Подумаешь, ритуальные традиции каннибализма. Тебя бы он не тронул. К тому же — красавец! А какой у него подбородок, вспомни портрет! И он соблюдает воинский обёт безбрачия! А теперь у нас будут дипломатические проблемы…

— Да, — вздохнула Дзянь. — Красавец. Безбрачие. Но ведь Чан тоже красавец, но при этом…

Она протянула руку и ненадолго взяла меня за ладонь, но под строгим взглядом отца снова села ссутулившись, как нашкодившая школьница. Отец продолжал хмуриться.

— Я знаю, как всё начиналось, но до сих пор до конца не понял, как ты сбежала с ним, — а затем добавил пару сложнопроизносимых слов на родном языке с щёлкающими и гортанными согласными, оканчивающихся на гласные вроде бы составляющие настоящее имя моего личного Живого Меча. Посмотрел строго, Дзянь аж ещё сжалась под его взглядом.

— Я… украла ключ от темницы. Просто Чан не в курсе, Джэг последние пятьсот лет был в заточении в императорской тюрьме. За то, что проводил эксперименты по созданию Живых мечей не из нашей династии, не в соответствие с ритуалами, да и много за что ещё. Почти сразу после ритуала мне передали записку от Джэга. О том, что он знает, как сделать меня обратно простой девушкой. И шесть лет назад Господин Эмиссар Империи, которому служит папа, был назначен сюда. Как раз перед этим открылись врата в этот мир, я никогда не интересовалась политикой, но пошли первые сведения о том, как здесь интересно и как много здесь сильных мечников… Не, я сначала же бунтовала, мне было противно и думать о том, что меня будет кто-то держать в своих сальных лапах… А потом…

Она засмущалась, игриво посмотрела как-то.

— А потом это стало твоим фетишем, понятно.

— Да! Но при этом я хотела стать нормальной девушкой! Ну и вот… Я поняла — вот в такой мир я и хочу сбежать. Вместе с Джэгом. У меня нашёлся друг, который помог мне влезть в темницу, вырубили пару стражников, потом сбежали втроём с этим Джэгом в земли яогаев, в поток Инь… мерзкий тип он был, приставал ко мне!

— Так как вы убежали? — переспросил отец.

— У пустынных кочевников, живущих рядом с яогаями, был… — она снова перешла на свой язык, делая странные жесты руками, я понял только, что речь идёт о каком-то транспортном средстве.

Отец хмурился, затем негромко стукнул кулаком по столу и перешёл на наш, земной.

— Это было безумие! Ты же могла не только погибнуть, но и убить сотни тысяч подданных Империи!

— Но у нас же всё получилось! Мы приземлились в аккурат через день после пришествия второго зодиакального зверя, Великого Червя… В городе был полный хаос… Джэг, конечно, тут же слинял от меня…

— Гнусная рептилия, — сжал кулаки Лунцюань. — Легко предположить, что никакого способа вернуть обратно на самом деле и не было? И что он просто использовал тебя для побега?

— Не было, — вздохнула Дзянь. — Использовал. Перехитрил. Только через три года я нашла этого зелёного засранца, и он подтвердил, что процесс необратимый.

— А ты?…

— Сначала я лазила по подземельям вслед за тем исполинским червём… Затем меня подобрал один алхимик. Долгая история… Я проработала у него два года, выучила язык, пока не поняла, что он меня просто использует. А потом я встретила Янсена. Это… из квартиры которого мы пришли.

— Его рейтинговая система обсуждалась Эмиссаром, — кивнул Лунцюань. — Насколько я понял, он оказалсч хорошим человеком?

— Он стал моим другом. Нет, немного романтики было, но… главное, что из-за него я встретила Чана.

Дзянь вперила в меня свои гляделки. Наверняка же знала всё и сильно раньше? Уж и не задумала она чего, учитывая мою наследственость?

И вообще, страсть уже поутихла, и я начал мыслить трезвее — не был ли вчерашний эпизод каким-нибудь коварным планом?

Нет, сказал я себе. Просто я неотразимый красавчик, пора прверить, раз все грворят. А она меня действительно любит. Я, еë, в общем-то, тоже люблю, не как Сян, конечно, но…

Лунцюань сухо кивнул.

— В общем, я навёл справки о господине Гуне, когда увидел его рядом с тобой после нашего прибытия. Подтверждается, что он из тех самых Гунов. Потомк одного из богов ворот. И понечно я сообщил об этом господину Эмиссару. Он хочет увидеться с вами, Чан. Как можно быстрее. Когда будете готовы?