Империя Рун

Глава 6. Кольцо

Когда я вернулся домой, то нарвался на стену холодного безразличия со стороны Витати. Девушка была недовольна тем, что я где-то шлялся всю ночь, но вот когда она разглядела на моей голове и куртке следы крови, ух, что началось…

Сначала я получил ощутимую затрещину, которую принял стоически и почти меланхолично, совсем не злясь. Я уже давно привык к методам винефика и воспринимал любые тычки с ее стороны чем-то вроде буйства стихии. Ты же не будешь злиться на летний зной или проливной дождь? Вот и на затрещины от Витати тоже злиться смысла не имело, таков порядок вещей.

— Тебя где носило? Твоя кровь? — второй вопрос был риторическим, потому что, как говаривал еще когда-то Ирман, у меня есть дурная традиция приходить домой с головы до ног в собственной крови.

Я как мог, быстро рассказал Витати, что произошло. Когда дело дошло до дуэли, я не стал сдерживать эмоций — для Витати это было намного лучшим объяснением, чем жизни и здоровье каких-то там печатников.

— Если он винефик, то он поступил вдвойне подло! — сказал я дочери Келанда. — Он вышел на тренировочный бой, на потеху остальным, а сам повел себя, как подлая скотина! Чуть не убил Берни! Если бы не я — наемника уже бы прикапывали в какой канаве в Двух Коронах.

Но Витати меня не слушала, точнее, была какой-то рассеянной.

— Как ты сказал, он представился? — спросила девушка.

— Винанс, — повторил я, делая глоток горячего чая.

Разговор мы вели за столом на маленькой кухоньке, сидя у печки, сложенной в углу комнаты.

— Значит, этот Винанс пользовался печатями? Ты уверен?

— Конечно уверен! — вспылил я. — Я же не слепой, Витати! И у меня жетон есть, вообще-то! Я уже настоящий взрослый маг!

Винефик многозначительно повела бровью, поглядывая на запекшуюся кровь, но комментарий оставила при себе.

— И Неро сказал, что этот Винанс сбежал, так? У него точно дикая Вун? Опиши, как он колдовал, — попросила винефик.

Я поставил глиняную кружку на стол и призадумался. И вправду, Вун Винанса немного отличалась. Он колдовал по-своему.

— Если твоя магия жесткая и хлесткая, — начал я, — будто палка, то его Вун какая-то…

— Рыхлая? И он просто берет потоком, вливая все больше и больше силы? — добавила Витати.

Я удивленно посмотрел на дочь Келанда. Это было идеальное описание того, что делал на арене Винанс. Он не пытался проломить щиты точечным, сконцентрированным ударом, а просто будто выливал на меня силу своей белой руны, будто бы целиком состоял из широкого магического канала.

— Именно так, потоком, — согласился я с Витати. — Если бы я не тренировался с тобой, то, наверное, запаниковал, а так… Закрылся щитами. Они лопались, но его магию перемалывали успешно.

Келандка притихла, уставившись в угол комнаты, я же тихо взял в руки кружку и продолжил пить чай. О чем думает Витати? Что ее так зацепило? Неужели?..

— Нам надо его найти, — внезапно выдала девушка. — Найти и оторвать этой мрази голову…

— Подожди! — вскочил я со своего места. — Господин Неро и архимаг Виола сказали…

— Что они сказали? Что это дело Башни? Скольких печатников он покалечил, когда уходил? Двух? Трех? — прямо спросила девушка.

— Покалечил одного, — нехотя ответил я, — сжег каналы, так сказал господин Неро. И еще двоих вырубил…

— Они не поймают эту тварь, — выплюнула Витати.

— Ну да, винефика поймать тяжело… — начал я.

— Не называй эту тварь винефиком! Он больше не охотник на магов! Он предатель, деградант! Он отказался от истинной магии!

Это прозвучало обидно и только через мгновение Витати поняла, что я тоже — печатный маг.

— Рей, мы это уже обсуждали, — сказала Витати. — Мою ненависть к печатникам не потушить, но ты и истинный маг тоже. Ты стал печатником, потому что у тебя не было выбора, да и строго говоря, много ли ты пользовался в бою этими проклятыми печатями?

Я отрицательно покачал головой, а Витати продолжила:

— Вот видишь. Так что не принимай на свой счет. Винанс же отказался от истинной магии, освоил печати сознательно, предал свой народ и свою суть. Поэтому он деградант. И мы его найдем.

По лицу девушки я понял, что спорить с винефиком смысла не имело. Максимум, я мог остаться дома, но тогда я окончательно потеряю все то уважение, что заслужил с ее стороны за последние два года. Так что выбор у меня был один — идти вместе с Витати.

— Может, поставим в известность Неро? — робко предложил я.

— Конечно поставим, вместе с головой этой твари в мешке, так на стол к нему и положим, — кровожадно сообщила Витати.

Наверное, я никогда ее такой не видел. Сейчас обычно холодная и флегматичная келандка бурлила от злости, а на темнокожих щеках девушки проступило что-то, отдаленно похожее на румянец. Витати была зла и возбуждена, готова действовать и я очень не завидовал Винансу, на которого она собралась охотиться.

Первым делом я переоделся и смыл кровь, а Витати в это время достала свое оружие. На свет появилась тяжелая сабля, пара небольших кинжалов и перевязь с метательными ножами, которые мы по случаю прикупили во время зимней ярмарки мастеров, что проходила в нижнем городе на день зимнего солнцестояния. Тогда я еще удивился, зачем Витати ножи? Девушка неохотно тратила заработанное на что-то, кроме еды, одежды и дров. Но хватило одной тренировки во дворике нашего дома, чтобы понять, насколько хорошо дочь Келанда с ними обращалась. Да и самой Витати ножи нравились, пусть она и поворчала по поводу далеко не идеального баланса.

Уже через полчаса мы оба выскользнули на улицы только-только просыпающегося Шамограда. Витати — вооруженная до зубов, и я, молодой маг, который взбодрился парой печатей Ис и сейчас был готов использовать против отступника Винанса весь арсенал своих заклинаний. Неро был прав — надо было прожарить подлеца Копьем Света. Ту часть заклинания, что приходилась на руну Тир, его Вун растворила бы, но вот луч Ман своей цели бы достиг... Если не с первой попытки — так со второй. Сейчас я уже даже был готов сосредоточиться и вызвать истинное зрение. Все равно после удара голова, что тот ярмарочный бубен, так почему бы не попрактиковаться с даром Эдриаса в боевой обстановке?

Почему-то рядом с Витати меня мало волновало, что подумает Виола или Неро. Дочь Келанда вполне четко обозначила, что Винанс опасен и почему она хочет оторвать ему голову, буквально оторвать, чтобы маг не смог воспользоваться целительными амулетами или каким другим колдовством. И я эту ярость Витати разделял. Даже Неро сказал, что всему городу очень повезло, что на пути этого подонка встретился именно я — молодой маг, способный распознать его уловки и, что самое важное — дать келандцу отпор.

Яма, на которой все произошло, выглядела сейчас заброшенной. Визит истигаторов устроил знатный переполох и давку среди зрителей, которые спешили унести ноги с места магического преступления. Шутка ли, связываться с Кругом и его цепными псами в серых одеждах? Дураков среди посетителей боев не оказалось, как среди персонала ямы, так что сейчас здесь было тихо и пусто, как в склепе.

Убедившись, что вокруг никого нет, мы с Витати спустились в яму.

— Здесь он стоял? — спросила винефик и упала на колено рядом с тем местом, где сражался Винанс.

Девушка отложила в сторону саблю, что держала наготове, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Я же, почувствовав движение магических энергий, не удержался, и обратился к истинному зрению, дарованным мне мертвым магом.

Когда я вновь поднял веки и увидел разлитую в пространстве магию, мне открылась удивительная картина. Витати будто бы светилась изнутри, пропуская через себя энергию белых рун. Сначала мне показалось, что происходит что-то хаотичное, будто бы она готовится к бою, но уже в следующий миг я понял, что в этих пульсациях есть система.

Само присутствие винефика искажало магический рельеф, но сейчас Витати готовилась не сражаться, а наоборот, подавляла собственную силу. Вот, свечение моей наставницы стало тускнеть, а потоки магической энергии вокруг нее начали выравниваться.

Раньше я никогда не смотрел на Витати истинным зрением во время колдовства, опасался, что она что-то заметит, ведь она чувствовала мельчайшее изменение в силе.

— Что бы ты сейчас не делал, прекрати, — тихо выдохнула девушка, будто почувствовав мой иной, магический взгляд.

Перед тем, как вернуться к обычному миру, я успел заметить еще одну особенность. От того места, где стояла Витати, а часами ранее находился Винанс, шла будто бы просека. Целый коридор пустоты, что уходил к одному из выходов и дальше — прочь от ямы.

Как только я вернулся к своему обычному состоянию встала на ноги и Витати. Дочь Келанда была строга и сосредоточена и я понял — она искала этот самый коридор, она его чувствовала, как собака чует дичь. Видимо, внутренняя сила пропитанного руной Вун Винанса искажала магическое пространство точно так же, как искажала его Витати, но из-за того, что он был более… Какое бы слово подошло лучше всего? Думаю, он был более неряшлив в обращении с белыми магическими потоками, и именно поэтому оставлял за собой такой искаженный след.

Следующий час мы провели, петляя по району Двух Корон. Витати совершенно не смущало то, что уже скоро мне нужно будет явиться в Башню, еще меньше ее волновали люди, что выходили из своих домов и лачуг, отправляясь по делам. Витати чувствовала след, что оставил за собой Винанс и отчетливо вела нас вперед.

Вот, в конце улицы показался небольшой трактир с покосившимися стенами, на самом выезде из города. Ирман говорил про такие места коротко и просто — гадюшник, куда приличному человеку ходу нет. Немало таких трактиров встретилось нам по пути с западного побережья в Шамоград и сейчас, глядя на старую, расколотую от ветра и дождей деревянную вывеску, по которой было совершенно невозможно определить название заведения, меня захлестнуло воспоминаниями.

— Соберись, — одернула меня Витати. — Он совсем близко. Внутри.

Девушка сжала рукоять тяжелой сабли, после чего, толкнув сапогом хлипкую калитку, зашла за небольшую ограду, на которой когда-то размещалась перевязь для лошадей, а сейчас лежал всякий хлам, прикрытый гнилой соломой.

Внутри было темно. Пахло кислым пивом, какой-то похлебкой и стоял ощутимый запах немытого тела. То ли посетители пропитали даже старые доски своей вонью, то ли дело было в самом хозяине заведения, что сонно ворошился за стойкой.

В зале же был только один посетитель — у дальней стены сидел и что-то лениво хлебал Винанс. В руках у мужчины была деревянная ложка, а сам он имел вид не слишком угрожающий. Скорее — скучающий.

— Чего тебе, сестра? — не поднимая головы, спросил Винанс. — Если хочешь, чтобы тебя выкупили, то уж ты должна знать, что…

Маг наконец-то поднял голову, после чего его глаза округлились от удивления — он наконец-то увидел меня, стоящего за спиной дочери Келанда.

В следующий момент Винанс рванул хлипкий стол, отбрасывая в сторону мебель, и с удивительной прытью рванул через боковую дверь, на внутренний двор трактира.

Под недовольный выкрик хозяина мы бросились следом за магом, который на ходу стал бросать в нашу сторону летящие щиты, пытаясь замедлить.

Мне даже не пришлось колдовать. Я буквально почувствовал, как изогнулись и взвыли магические потоки, когда Витати высвободила ранее подавляемую силу своей Вун. Развалить щиты Винанса ей ничего не стоило — она просто пустила свою магическую силу по клинку сабли и разрубила оба щита Ур как обычную ткань.

— Как?! Как ты подкралась?! — взвыл Винанс, спотыкаясь о всякий хлам.

Позади заднего двора были какие-то лачуги, а еще дальше — кусты и овраги. По лицу мага было понятно, что встретить меня, да еще в такой компании он уж точно не рассчитывал, но в следующий момент произошло невероятное. Мужчина присмотрелся, а потом сказал то, что буквально заставило Витати споткнуться и замереть с занесенной в руке саблей.

— Tamashaz Vi-Tati! — воскликнул он на келандском, а после моментально перешел на дагерийский, — Дочь Великого Кишбаса Тата! Ты ли это?

— Даже не смей упоминать этого имени, выродок! — зло воскликнула девушка. — Не смей!

— Весь северный Келанд, от подножья Великих Гор до истоков Гершанбы оплакивали твою гибель! — завыл Винанс. — Но ты тут! Живая!

Я увидел, как рука Витати дрогнула, а взгляд стал пустым. Чем-то Винансу удалось ее зацепить.

Маг же, пользуясь моментом, потянулся рукой куда-то под свои одежды. Едва заметно — Витати этого было не видно из-за горы хлама, что лежала между ней и магом, но я уловил движение ткани на плече.

— Берегись! — выкрикнул я, рывком поднимая щиты Ур и Берк прямо перед лицом винефика, еще до конца не понимая, что происходит.

В следующий миг по магической преграде ударил вихрь лезвий Фео, а следом полетел в горло винефика и сам амулет, выполненный в форме небольшого кинжала. Довольный оскал Винанса, что в начале атаки появился на его лице, сменился гримасой удивления, а потом и страха.

Витати быстро пришла в себя, осознав, что я только что спас ей жизнь, а после рубанула перед собой саблей, срывая с лезвия поток магической энергии руны Вун.

— Тварь! Отступник! — взвилась девушка. — Как ты посмел вспомнить Великий Келанд, когда сам переметнулся к печатникам!

Я же, пользуясь тем, что Винанс сейчас лихорадочно отбивал магические атаки моей наставницы, переместился в сторону, заходя магу во фланг.

Я понимал, что влезать в эту драку — особенно после того, что я услышал — мне просто нельзя. Единственное, что я могу сделать, это помочь Витати побыстрее разделаться с магом-отступником и подстраховать ее, если Винанс опять попытается заговорить.

Всегда холодная и отрешенная, винефик же сейчас будто потеряла голову. Ее сабля летала с такой скоростью, что я едва мог уследить за движением лезвия и мне вовсе показалось, что дочь Келанда исполняет какой-то замысловатый танец Смерти. Последний танец, который увидит в своей жизни отступник Винанс.

Это понимал и сам маг. Отбросив несколько щитов Ур, которые, впрочем, лишь немного замедлили движение Витати, из-под широких одежд маг внезапно извлек короткую, с локоть палку, которая на проверку оказалась небольшим цепом.

Два раза взмахнув перед собой оружием и крест-накрест рассекая воздух, Винанс занял боевую стойку, готовый отражать атаки Витати.

По сосредоточенному лицу винефика я понял, что нет сейчас ничего более важного, чем побороть Винанса. Вот, келандцы столкнулись, зазвенела сталь. Витати увернулась от одного удара цепа, стремительно поднырнула под второй, контратаковала. Я видел, что она выматывает противника. Работа с цепом требовала замаха, физической силы, а бессонная ночь не пошла магу на пользу, и хоть он и был в полтора раза крупнее невысокой девушки, ощутимого преимущества это ему не давало. Уже через минуту на лбу Винанса проступила испарина, а любые попытки начать колдовать Витати моментально пресекала своей силой Вун, разрушая любые щиты или контуры отступника еще до окончательного их формирования.

— Vi-Tati! Tamashaz Vi-Tati! — закричал Винанс, отбиваясь от наседающей дочери Келанда. — Я могу тебе помочь! Я могу помочь! Вернемся домой, вместе! Vi-Tati!

— Mortz no veverz! — прорычала в ответ Витати. — Но даже сейчас я винефик!

Винанс поймал клинок сабли на цепь и почти вырвал оружие из рук своего противника. Чтобы не остаться безоружной девушке пришлось пнуть мага по колену и отскочить в сторону, разрывая дистанцию.

— Ты смеешь называться Vineficasz Vinatorasz? После того, как обучила его?!

Маг демонстративно ткнул пальцем в мою сторону.

— Ты предала Келанд больше меня, когда открыла наши секреты печатнику!.. — прокричал Винанс. — Лучше бы ты на самом деле сгинула на акрейских полях!

— Не тебе меня судить, мразь! Мальчишка лишь заблудший, он найдет путь к истинной магии! А ты отвернулся от заветов предков! Предал их! — ответила Витати.

Все это время келандцы кружились по заднему двору, постепенно сокращая дистанцию. Вот, нервы Винанса не выдержали, и мужчина с боевым кличем бросился в атаку, размахивая своим оружием. Витати же этого будто ждала — сделала небольшой шаг в сторону, позволяя Винансу завалиться вслед за летящим вперед цепом, после чего нанесла два удара — режущий снизу вверх и сразу же, на развороте — рубящий сверху вниз.

Сначала мне подумалось, что моя наставница промахнулась и просто решила припугнуть более крупного противника, но Винанс сделал несколько шагов, а после, покачиваясь, упал на колени и выпустив из руки цеп, схватился за живот. Через десяток ударов сердца на спине мага проступила большая красная полоса — Витати его достала, причем достала дважды, и по брюху, и по спине.

Витати, тряхнув саблей, развернулась и подошла к отступнику сзади.

— Tamashaz Vi… — просипел Винанс, хватаясь за страшную рану на груди.

— Уже нет, просто Витати, — ответила винефик и вогнала саблю в спину мага, да так глубоко, что лезвие вышло из груди, разорвав мешковатые одежды.

Винанс в последний раз захрипел и стал заваливаться вперед. Винефик схватила уже умирающего мага за плечо, выдернула из его спины саблю и пока стоящий на коленях келандец не упал, одним мощным ударом отсекла ему голову.

Брызнула кровь. Обезглавленное тело колдуна упало на утоптанную землю заднего двора трактира, а голова прикатилась к моим сапогам.

Витати же отрешенно посмотрела на дело своих рук, а после — на вымазанный в крови клинок тяжелой сабли. После девушка схватилась за рукав куртки на правой руке, задрала его, оголяя темную кожу и три тонких кольца на запястье. Обмакнув пальцы в кровь Винанса, что стекала по лезвию, она нарисовала четвертое кольцо, сделала глубокий вдох и, посмотрев на обезглавленное тело, вызвала свою Вун.

Руна под левой ладонью винефика вспыхнула, как яркое солнце. Я знал, что кровь притягивает магию, но я никогда не видел, чтобы кровь горела от творимого рядом колдовства. Прямо сейчас кровь, что Витати нанесла на свое запястье, горела в магическом свете Вун.

Я видел, как это больно, как сжались зубы Витати и вздулась вена на лбу. А через мгновение все закончилось, а там, где еще минуту назад была кровавая полоса, нарисованная пальцем, осталось будто бы вытатуированное иглой темное кольцо. Уже четвертое.

— Найди во что положить голову, — кивнула Витати. — Нам на самом деле надо нанести визит господину Неро, пока не донесли истигаторам.

Не смея перечить после увиденного, я отправился к хозяину таверны, купить или выпросить кусок парусины. О том, что скажет господин Неро, когда увидит нас с кровавыми дарами в руках, думать не хотелось.