Империя Рун

Глава 18. Двор

— Фу! Какая гадость!

— И не гадость совсем! Очень приятно жуется…

— Какая же мерзость! Невозможно! Как свечу кусаешь!

— Это же самое лакомство! С темным элем и подкопченным сыром знаешь как вкусно?

— Ты просто тупой мужлан и коновал, вот тебе и вкусно! И сыр этот какой-то… Костром воняет…

— Так копченый! Конечно же будет запах!

— Как ты уплетаешь эту мерзость?..

— За, как ты выразилась, мерзость, восемь медяков уплачено! Из моего многострадального кармана!

— Тебе жалование платят, вообще-то!

— Мне платят, чтобы я стены задом подпирал в коридорах, а по кабакам и трактирам ходить — это уже на мое усмотрение…

— Ах вот как ты к службе относишься?!

— А как должен?

— Тебе оказали великую честь!

— Ага, задом стены подпирать. Сама говорила, что я случайный там человек.

— Сказали, что ты проявил себя…

— Кто?

— Да какая разница! А это еще что такое?!

— Холодец на копытах.

— А почему оно дрожит?..

— Так холодец! С чесноком! Попробуй!

— Какая мерзость!!!

Я только пожал плечами и отправил в рот еще один кусок копченого свиного уха. Прекрасное лакомство, недорогое, отлично жуется, да еще и с дымком. Под эль с сыром и хлебом вообще отлично. Тем более после длительной прогулки, от которой даже у меня, тренированного улицей и бесконечным бегом по ипподрому, уже гудели ноги.

Отавия же выглядела довольно бодро, не считая кислой мины, с которой принцесса наблюдала за мелко трясущимся холодцом.

Я уже сбился со счета, какая по счету это была наша вылазка в город. Десятая? После пятой я просто бросил считать, доверившись судьбе. Императорским палачам будет все равно, сколько раз я водил принцессу в Шамоград под видом дочери купца и своей подруги — голову мне снесут еще за первый выход в город.

К моему удивлению Отавия больше ни разу не брала с собой Милану или Дика, чему я был несказанно рад. Мы много времени проводили за пределами дворца. Принцесса даже нашла несколько простых кабаков в районе Нового моста, в которые предпочитала заходить на обед, а так же портного, который взялся пошить для нее новые платья на выход. Так что сегодня принцесса щеголяла в приталенном длинном платье средней руки горожанки — дочери мастерового или умелого кузнеца. В самый раз, чтобы не привлекать излишнее внимание. Да и лето уже было в разгаре и первоначальная маскировка оказалась жарковатой.

Хотя внимание я все же чувствовал. Сначала это было лишь предположение, но все стало очевидно, когда пара соглядатаев себя выдала. Для этого дела мы даже специально покружили на паре улиц — слежка не отставала.

— Мне кажется, за нами наблюдают, — тихо шепнул я принцессе.

— Кто?

— Вон, двое. И рожи у них такие… Душегубные… — прокомментировал я наружность парочки.

— Да, вижу, — бросила Отавия, а в следующий момент схватила меня под руку и прижалась к плечу. — Вперед!

— Что происходит?!

— А ты представь их не в рубахах, а в камзолах. А лучше — в гвардейских плащах или куртках.

Я еще раз аккуратно оглянулся и мысленно примерил упомянутые принцессой наряды. Менее угрожающими рожи не стали, но хотя бы выглядели в моем воображении более… уместно? Я все не мог понять, что меня смущало в этой парочке, пока не моргнул, вызывая истинное зрение.

Над обоими едва заметно крутилась голубая дымка охранной руны. Скорее всего, слабенький амулет Лагу — такой не скроет тебя от чужих глаз на улице, но вот сделает менее заметным — это точно. Конечно, в охранных рунах больше понимал бы Ронни, меня учили применять их в боевом ключе. Как спрятать отряд, подкрасться к караулу, уйти от погони…

Эти двое точно пытались стать незаметными. Вот только для чего они увязались?

— Может сбросить их? — спросил я, складывая пальцы «куриной лапкой», то есть фигурой для создания малых контуров одной кистью.

— Не думаю, что стоит, — честно ответила Отавия. — Может, это люди деда.

— Императора?! — едва не вскрикнул я, но удержался.

— А смотри, ты смышленый, хоть и коновал, — кисло заметила Отавия. — Нет, думаю, если мы от них отвяжемся, дед мигом прикроет мои лазейки. А тебя сошлет из дворца в Башню, лишив титула. Или головы. А где я еще найду такого тупого и доверчивого магика, способного колдовать печать Лагу?

Я состроил страшную рожу, но ничего не ответил. Колкости и мелкие оскорбления — только так и никак иначе принцесса могла общаться со мной. Сначала я даже обижался, а потом просто смирился.

Все же, мы решали кучу моих вопросов за время прогулок, да и в целом неплохо проводили время. Гулять по городу, заходить на рынки, в лавки, обедать в нормальных трактирах вместо того, чтобы жевать сухую булку где-нибудь под лестницей в сыром дворце — такое времяпрепровождение нравилось мне намного больше.

Конечно, я бы был в большей безопасности, если бы сумел пресечь вылазки Отавии из дворца, но я так и не придумал, как это сделать так, чтобы самому выйти сухим из воды. А меня принцесса, конечно же, не слушала.

При этом девица отлично знала мое расписание, так что в дни, когда я не дежурил во дворце, наверстывала упущенное в плане общения с виконтом Умбертом, маркизой Хашт и другими придворыми, а также в уроках музыки, танцев и рисования. Это меня тоже радовало, так как теперь я был огражден от неприятной компании, что обычно сопровождала Отавию. Я же общался с Отти — несносной девицей, что любила шастать по Шамограду.

Я взял деревянную ложку и от души запустил ее в стоящий башенкой холодец. Кусок с легким чваканьем отделился от остальной массы и затрясся уже в собственном такте, поражая венценосную особу своим внешним видом.

— Ужас-то какой… — протянула принцесса, наблюдая, как я запускаю лакомство в рот. — Похоже на застывшие сопли…

— Так ты попробуй! — хитро улыбнулся я, добывая еще один кусок холодца.

— Нет уж!

— Многое теряешь.

— Не думаю, правда.

— Ну, мне больше достанется! — ответил я, приступая к третьему куску.

Отавия еще раз внимательно посмотрела на меня, на холодец, на свиные уши, после чего взялась за ложку. Я давно уже усвоил этот урок: принцесса может говорить что угодно, но любопытство все равно возьмет верх. Так что уже через мгновение венценосная особа аккуратно отделяла кусочек холодца от общей массы — на пробу.

— Вон, немного мяса, тоже зацепи, вкуснее будет, — командовал я, размахивая ложкой, — и хлеба возьми сразу, закусить.

— Он настолько мерзкий, что его заедать надо? — уточнила Отавия, недоверчиво глядя на холодец.

— Нет, просто таять во рту начинает, так что лучше хлеба добавить, — ответил я, наблюдая за принцессой.

Наконец Отавия запустила ложку в рот, совсем как я, откусила черного ржаного хлеба и начала жевать… По лицу принцессы было видно, что только многолетнее воспитание не позволяет ей выплюнуть холодец на тарелку, я же от души потешался над девушкой, что ни разу в жизни не ела столь популярного среди простых людей блюда.

— Ты ведь завтра дежуришь? Вечером? — внезапно спросила слегка позеленевшая принцесса.

— Ну да, — ответил я. — Легер днем, а я — вечером.

— Хорошо, хорошо… — пробормотала Отавия, ища взглядом по столу что-нибудь по ее мнению съедобное.

Свое внимание девушка остановила на пирожках с квашеной капустой. Я давно заметил, что она была падка на выпечку.

— А к чему такие вопросы? — спросил я.

— Я хочу на танцы. Где здесь устраивают танцы? — озадачила меня принцесса.

Перед глазами моментально пронесся родной Нипс, поход в дом одного из подмастерий, а еще — высокая фигура Марты и то, как она сторонилась меня, сидя на лавках в большой комнате и общаясь с подругами. На мгновение я даже почувствовал запах кожи дочери кухарки, всплыли в памяти и прикосновения мягких губ и упругая девичья талия под моими совсем мальчишескими тогда ладонями…

Видимо, на моем лице промелькнуло что-то такое, от чего принцесса удивленно вскинула брови.

— Эй, коновал, что с тобой такое? Тебя так пугают танцы?

— Ничего меня не пугает! — огрызнулся я, сбрасывая наваждение, а в ушах стучала кровь и слова учителя о моем грядущем одиночестве. — Просто не хожу я на танцы!

— Настолько кривоногий, что даже два раза топнуть не можешь? — усмехнулась Отавия. — Не волнуйся, с тобой я танцевать не собираюсь! Просто хочу покружиться в хороводах, как это делают на ярмарках. Я как-то раз видела.

— Такие танцы только на праздники устраивают, на улице, — ответил я.

— Ну не может же чернь только пить и жрать, — возмутилась принцесса. — Найди мне какой трактир или двор, я уверена, что танцуют!

Тут Отавия была права. Близился день Лета, а значит все больше и больше молодежи выбиралось по вечерам не только погулять и выпить, но и повыбрасывать коленца.

— Это к мастеровым идти надо, — нехотя ответил я. — Что у юго-западных ворот.

— Вот видишь! Все ты знаешь! — довольно сказала принцесса. — И оденься как-нибудь нормально, жетон этот свой сними, чтобы люд не косился…

Я неосознанно провел рукой по жетону мага, что висел поверх моей мантии.

— Я должен его носить. Это знак отличия, — ответил я.

— А я должна таскаться в пышных юбках по дворцу, но вот, мы оба здесь, идиот! Маскировка, коновал, маскировка! Я не хочу, чтобы от меня шарахались или пялились из-за того, что мой сопровождающий — тупой магик. И ты будь умнее!

— Если что-то случится, я без жетона не смогу защищаться. Меня стражи Устава в бараний рог скрутят… — продолжил рассуждать я.

— А с чего ты взял, что придется защищаться? — удивилась Отавия.

Я внимательно посмотрел на девицу, пытаясь понять, на самом ли деле она настолько оторвана от реальности, или опять меня подначивает? Но нет, Отавия на самом деле не понимала, в каком положении может оказаться молодой парень в чужом районе.

— Чуть что — получишь по роже, делов-то, — продолжила принцесса, — все равно печатями своими моментально все поправишь. А если меня кто цеплять станет — то тут тебе никакой жетон и не нужен, никто из стражей Устава тебя не тронет. И не ты ли рассказывал, как тебя выгораживал перед архимагом Виолой сам Красный Трибунальный Истигатор Неро? Ты хоть понимаешь, что это в вашей Башне уровень не ниже министра?

Аргумент был серьезный. Почему-то я был уверен, что Неро мне поможет. Шутка-ли, мы с Витати приволокли в его кабинет отрубленную голову мага как доказательство того, что винефик решила проблему с диким магом, а тут какая-то возня на танцах…

— Предположим, — сказал я. — Но тогда надо идти компанией.

— Ты про Дика и Милану? — фыркнула принцесса. — Нет уж, эти двое только все испортят. Особенно Дик. Ты представляешь его среди черни?

— Это да, у его милости рожа камня просит… — протянул я, но быстро осекся под осуждающим взглядом принцессы.

Говорить плохо о людях дозволялось только ей, я же должен был только мелко кивать головой и соглашаться.

— Значит, решено. Разузнай сегодня все, что требуется, а завтра идем на танцы! — хлопнула ладонью по столу Отавия, завершая обсуждение.

Я только горестно покачал головой. Может, все же, Кибашам? На севере неплохо, так говорят, особенно для умелого мага. Опять же, в пограничных стычках боевого опыта наберусь…

Тем же вечером я встретился с Торисом. Баронет выглядел довольным, как сто коней, которым перепала телега моркови. Причем не одна на всех — а именно что каждому.

— Какие новости? — спросил я, усаживаясь на привычное место в нашем любимом кабаке.

— О, дружище, отличные! — выдал Торис. — После испытаний магиков будет набор новичков в гвардию, и я уже записан в первых рядах!

Конечно, одного желания служить для поступления в гвардию императора маловато. Тут надо было доказать свою пригодность к несению службы. А это и конная выучка, и бой на мечах и с копьем, а иногда — и стрельба из лука.

Торис немало набрался от Витати за последние недели. Конечно, винефик не гоняла баронета так, как меня, но мой друг тоже старался бегать, прыгать и всячески развивать выносливость наравне со мной. Другое дело, что все это давалось ему намного проще. Торис был крепче и здоровее меня, что и не удивительно — сытый баронский стол против голодной жизни на улице. Иногда я вовсе задумывался, каким бы мог вырасти, если бы нормально питался, но от этих дум становилось только гаже на душе.

Узнал кое-что новое на тренировках Торис и в плане боя. Особенно — что касалось конной рубки. Тут Витати уже смело отвела душу, потому что держался Торис в седле если не так же, как Витати, то уж точно не намного хуже. Тут тоже особо удивляться нечему — я думаю, в седло баронета посадили намного раньше, чем прочих вельмож, лет в семь-восемь, тем более, перед глазами у него всегда были старшие братья. Обычно-то детей благородных учили верховой езде только лет с десяти-двенадцати, когда отпрыски уже некоторого ума наберутся, да и хоть какая сила в руках-ногах появится, управиться пусть со смирной, но все же целой лошадью.

Винефик научила Ториса целому ряду приемов степняков. Например, глубокому завалу на круп лошади, чтобы увернуться от рубящего удара, пики или стрелы, езде на стремени, держась руками за седло, таким способом прикрываясь боком лошади, глубокому свешиванию, при котором можно даже поднять что-нибудь с земли.

Все эти трюки были больше похожи на выступление бродячего артиста, нежели на что-то полезное, но глаза у Ториса горели — такому восточные гости выучивали только самых лучших всадников, да и то, с большой неохотой. В Империи, все же, использовали больше тяжелую конницу в полной броне с огромными пиками, которая стальным кулаком проламывала ряды противника под прикрытием магов. Торис прекрасно умел держаться в строю, был внимателен к флажкам и командам потенциальных командиров и совершенно бесстрашно брал верхом различные барьеры. Восточные же хитрости были всадникам Западной Пресии чужды, так как более ориентированы на индивидуальный бой или рубку где-то в степи. Но, может, когда-нибудь баронету это пригодится. А нет — всегда сумеет удивить сослуживцев или знакомых, что для вельможи тоже неплохо.

Но выгода от тренировок была не только баронету. Наконец-то у меня появился партнер, который мог наравне со мной использовать ударные щиты.

Пытаться укрепить руки и ноги винефика — это что черпать воду ситом. Витати была буквально пропитана силой Вун и даже не колдуя, истощала любые мои заклинания, как огромный подавитель магии. А вот с Торисом мы знатно порезвились в рукопашном бою, высекая оранжевые искры при любом касании.

— Чувствуешь в себе силу? — спросил я.

— Конечно! Еще какую! — довольно ответил Торис.

— Это получается, тоже во дворце служить будешь? — уточнил я, поднимая кружку с элем.

Нас тут хорошо знали, так что выпивку несли уже не спрашивая — сидр или эль, если был свежий, кой-чего на закуску, две порции горячего.

— Получается, что так, — пожал плечами Торис. — Отец, правда, мне все уши прожужжал уже. С одной стороны, я не должен опозорить славное имя Варналов — ведь немалы шансы, что Марвин или его сын все же получат титул графа. А с другой — все твердит, чтобы я заводил полезные для семьи знакомства. А как эти самые знакомства заводятся, скажи мне?

— В переулке, с оружием в руках, — хмыкнул я, припоминая Торису нашу первую встречу.

Уши баронета моментально стали пунцовыми, а сам вельможа недовольно замахнулся на меня ложкой.

— Ну и язвой ты стал, Рей! Мочи нет! Откуда набрался? Я бы подумал, что от Витати, но твоя опекунша в основном молчит…

— Никакая она мне не опекунша!

— А кто? Для няньки ты уже великоват будешь… Как есть опекунша! Сам посуди!

— Мы просто живем вместе, потому что ее учитель попросил… — начал оправдываться я.

— Ага, значит твой опекун — господин Осиор? — ухмыльнувшись, уточнил баронет. — А сам-то что?

— Слушай, я уже взрослый и самостоятельный маг! Службу во дворце несу! — надулся я.

— Вот видишь, в эту игру могут играть обе стороны, — покачал головой Торис.

— В которую игру?

— В язвительную, — поморщился баронет, отпивая эля и цепляя ногтями кусочек сала с общей тарелки. — У кого набрался, спрашиваю? Неужто у той Отти? Купеческой дочурки?

— А все-то тебе расскажи, — попытался я спрыгнуть с темы.

Вот каждая наша с Торисом беседа возвращалась к личности Отавии. Баронет, будто охотничий пес, который взял след, все не унимался. Сначала меня это даже потешало, но в последнее время — стало утомлять.

— Помнится, ты рассказывал, что была какая-то девчонка в Нипсе, дочь кухарки, — продолжил Торис. — Как бишь ее? Марго?

— Марта, — автоматически поправил я друга. — Ее Марта звали.

— Да, точно, — будто невзначай, согласился Торис. — Так что по Отти? Она похожа на ту Марту?

— Ничего общего, — покачал головой я.

— Да ладно? Правда? Совсем ничего? — удивился Торис.

— Совершенно, — ответил я, пряча лицо в кружке с элем.

Между принцессой и дочерью кухарки на самом деле не было ничего общего. И тут даже дело не в социальном статусе — даже внешне они были совершенно разные. Марта высокая, смуглая и крепкая. Отавия — низенькая, белокожая, почти прозрачно-хрупкая. Марта первое время робела передо мной, потому что я был учеником мага, а Отавия — будущая властительница целой империи, буквально вытирала об меня ноги, потому что я был всего лишь магиком-гвардейцем с оранжевым жетоном. Впрочем, так она поступала со всеми, кто ее окружал, такова, видимо, судьба правителей.

— Слушай, может, выберемся куда? Вместе с Отти? — предложил внезапно Торис. — Я бы познакомился с ней поближе.

— С чего ты хочешь познакомиться с дочерью купца? — удивился я.

— Ой, да не отпирайся! Я заметил, как ты на нее смотришь! Глаз не спускаешь, как от сокровища! — воскликнул Торис, да так громко, что прочие посетители стали на нас поглядывать.

— Тише ты, бестолочь! — шикнул я на Ториса.

— Ты как со мной разговариваешь, магик? — деланно-грозно спросил младший Варнал, делая при этом вид, что встает со своего места и берется за короткий меч на поясе.

Я только закатил глаза и кивнул на кружку, мол, пей давай.

Торис рассмеялся, плюхнул зад обратно на стул и приложился к кружке.

— Говорю тебе, я не хочу конечно быть пятым колесом в вашей милой телеге, но ты определенно проводишь с ней много времени! А мне вроде и не зазорно такие знакомства водить. Тем паче, может у нее такая же хорошенькая подруга или сестра имеется…

Торис лукаво улыбнулся, отправляя в рот очередной кусок сала. Вот проглот! Почти всю тарелку в одну харю умял!

— Хлеба бы хоть взял… — осуждающе посмотрел я на баронета, который увлеченно жевал очередной кусок.

— А зачем живот хлебом забивать, когда такая вкуснятина есть? — удивился баронет, потянувшись за новой порцией.

— Продукт переводишь, — покачал головой я. — С хлебом вкуснее же…

— Это в тебе голодное детство говорит, — легкомысленно ответил баронет. — Чернь все с хлебом ест, чтобы брюхо набить поплотнее. А ты попробуй не хвататься за краюху по любому поводу! Совсем другое дело!

Я только покачал головой. Мне если без хлеба есть — так придется все свои заработки на прочую еду спускать. Еще скажи, от пива отказаться и на воду перейти!

— Радуйся, что не знаешь, что такое голод, — хмуро ответил я баронету.

— И радуюсь, — ответил Торис. — Вообще не представляю, как ты в том Нипсе выжил. Я бы где-нибудь лег да помер тихо. Или воровать пошел, пока руки бы не посекли.

— Поверь мне, не так извернешься, чтобы выжить. Это когда сытый сидишь, думаешь, случится что — лягу и помру. А когда на самом деле прижмет, так оказывается, жить очень хочется. Даже на улице, даже вечно голодным, — ответил я Торису.

Оба притихли. Баронет вежливо отстал от тарелки с салом, оставив мне пяток кусочков, а потом и горячее принесли.

— Ну, так что, сходим куда? День Лета же скоро, ярмарки всякие, танцы, от артистов всяких уже не протолкнуться на улицах…

Я понял, что от Ториса мне не отцепиться, так что решил воспользоваться случаем.

— Слушай, я завтра дежурю днем, — соврал я, — но можешь поговорить на конюшнях или дома у прислуги спросить, где потанцевать можно вечером? Я думал, где-нибудь у мастеровых, на юго-западных воротах.

— Спрошу, — важно кивнул Торис, — а чего тебя в такие места потянуло?

— Да вот, Отти на танцы сходить хочет, но такие, простые, где повыплясывать можно. Договорились на завтрашний вечер, — ответил я.

Ага, договорились. Скорее, вопрос был поставлен ребром, задача определена, рекомендации по нарядам оглашены. Мало это походило на договоренность.

— То есть с меня место выведать, куда сходить по-простому, а с тебя компания? — спросил баронет.

— Именно, — кивнул я, допивая эль и поднимая пустую кружку, прося таким образом добавки. — Я и сам поищу чего, поспрашиваю, но вдвоем это как-то сподручнее. Да и времени у меня завтра в обрез.

— По рукам! — воскликнул Торис и мы пожали друг другу ладони. — Найду я тебе, куда твое милое сокровище сводить.

И улыбнулся, гаденько так улыбнулся.

Я только тяжело вздохнул и продолжил есть. Завтрашний день обещал быть сложным.

Поиски места для танцев немного затянулись. Пока Торис пытал конюхов и слуг, где барин может погрузиться в мир простых забав, я шастал по району мастеровых, приставая к людям с расспросами. А что поделаешь? Только так и выведаешь. Впрочем, была у меня определенная стратегия. Так, я чаще всего обращался к лавочникам или заглядывал в кабаки — в таких местах собирались все слухи, новости и кривотолки. И на, наверное, пятом заведении, мне повезло. Мой вопрос услышала одна из разносчиц, по виду, откуда-то с юга, точно не местная, как и я.

— А чей-то ты, магик, решил поплясать? — хитро спросила суховатая улыбчивая женщина в пестром платке, чтобы волосы не лезли в глаза.

— Да вот, родные места вспомнить захотелось, — нашелся, что ответить я.

— Откуда будешь?

— С Лаолисы.

— Далеко забрался, парень! — покачала головой работница, ставя подносы на стол.

— Да, что есть, то есть. Но кисло в Шамограде. Ямы вот всякие, рынки, кабаки. А девушку куда сводить и не знаю даже, что делать… — прикинулся я дурачком.

— О! Тогда тебе парень к Амиру! Это питейный двор, прямо у стены! Наш держит, из южан! И музыка у него играет хорошая, и молодняка всегда много! Ты только это…

Женщина многозначительно посмотрела на жетон на моей груди, а я только усмехнулся в ответ:

— Не дурак, битый уже, еще учеником! Сниму, обязательно сниму!

— Вот и сними, а то ребята, как вина выпьют, могут и какую обиду старую найти! — сообщила разносчица.

После женщина объяснила, как пройти на тот самый двор, и я отправился на разведку.

Заведение Амира, выходца из Гоунса, представляло собой небольшой трактир с довольно обширным двором под навесом. Там же была собрана небольшая сцена для музыкантов, а на столбах висели масляные светильники и были вбиты кольца для факелов. Сейчас тут было пусто, но я уже видел, как весь двор заполняется людьми, музыканты бьют по струнам и барабанам, прижимают к губам флейты, и после заката начинается веселье.

— Сегодня танцы будут? — спросил я у мужичка, что подметал сейчас плотно утоптанный тысячами ног двор.

— А чего ж не быть? — вопросом на вопрос ответил работник. — Как, значится, день рабочий закончится, так и музыканты выйдут. К закату аккурат.

Значит, танцы начнутся к часам восьми-девяти. Темнело в это время года в Шамограде поздно.

Поблагодарив мужчину, который из-за подслеповатости, видимо, не разглядел издалека мой жетон, я довольный отправился на другой конец города — на конюшни. Надо выловить Ториса и сказать, что местечко я для нас нашел. А может, спровадить баронета, соврать? Сказать, что все отменяется?

Я стал обдумывать все за и против. Конечно, шансы, что Торис раскроет Отавию, растут, но с другой стороны он был бойцом, а я буду без жетона, в незнакомом месте. Двое лучше, чем один, если начнется какая заварушка. Нет, Ториса стоит с собой взять хотя бы для прикрытия, чтобы я успел вывести принцессу, если что-то пойдет не так.

Уже подходя к северной стене я поймал себя на мысли, что рассуждаю о танцах, исключительно как о месте потенциальных проблем. Чего я так боюсь? Шамоград — огромная столица целой империи, тут никому ни до кого нет дела. Даже до магиков. Это в Нипсе я был событием, а по столице магов бродило немалое множество, в первую очередь, из-за самой крупной Башни на континенте.

Эта мысль меня немного успокоила, и когда я встретился с Торисом, то уже целиком и полностью был уверен, что все пройдет гладко.

— А ты чего не во дворце? — удивился баронет.

— Отпросился пораньше, — махнул я рукой. — Нашел я место поплясать! Отбой поискам!

После я описал другу двор, который обнаружил в мастеровом районе. Торис местечко оценил, после чего я выдал другу наставления по одежде.

— Ищи самое плохое! Что-нибудь из рабочего может, даже, чтобы не слишком броско, — полоскал я Торису мозги, — чтобы не цеплялся глаз.

— Да понял я, понял! Три серые мыши! Какой же ты зануда, Рей! — взвился баронет, но с моими аргументами все же согласился.

Как же тебе везет, друг мой, что ты не знаешь истинных причин нашего с тобой похода на эти танцы! В этом случае ты бы не был столь раздражителен!

К началу реального дежурства, на которое я заступал вечером, я уже был во дворце и ждал Ее Высочество возле ее покоев. Обычно Отавия не заставляла себя ждать, но тут происходило что-то странное. Из-за массивных дверей слышался какой-то шум, гомон и, возможно, крики.

Я переглянулся со стражниками, но мужчины в форме ничего мне не пояснили — да и с чего это? — только тот, что помоложе, зыркнул в ответ. Как бы по дворцу не пошли разговоры, ведь все чаще и чаще Отавия звала меня к себе, а потом требовала, чтобы под страхом казни никто ее не беспокоил. Я же обычно отвечал, что принцесса просто мучается от головных болей, а для правдоподобности она жаловалась еще и другим магикам на мигрени, но мало ли…

Мое ожидание продлилось добрых полчаса, пока двери в покои не распахнулись, и оттуда пулей не выскочили Дик с Миланой в весьма странных нарядах. Точнее говоря, наряды были странные для дворца. А вот для выхода в город на прогулку инкогнито — в самый раз.

Эти двое ничего не сказали, только виконт Умберт посмотрел на меня так, будто бы хотел сожрать, будь у него хоть какие-нибудь шансы справиться с магом, после чего парочка ускакала по коридору, о чем-то злобно шушукаясь.

— Магик! Зайди! — крикнули из-за дверей, а гвардейцы многозначительно переглянулись.

— Вызывали, Ваше Высочество? — зашел я в покои.

— Ну хотя бы во дворце ты помнишь о манерах, коновал, — фыркнула Отавия.

Принцесса была сейчас просто обворожительна. Легкое летнее платье из темно-синей ткани, светлая блуза, коротенькая жилетка на два тона темнее, чтобы не замерзла спина, а заканчивала образ голубая лента, перехватывающая темные, достающие до середины спины, волосы. Ради вечернего выхода Отавия добавила чуть-чуть румян на бледные щеки и чем-то подкрасила губы, что делало ее лицо только милее. Я даже на секунду засмотрелся на императорскую особу, будто передо мной была просто красивая девушка, с которой я столкнулся на улице.

— Чего пялишься?! — взвилась фурией Отавия и наваждение как сдуло, впрочем, вместе со всей красотой.

— Извините, Ваше Высочество, — поклонился я. — У вас восхитительный наряд.

— Да что ты понимаешь, магик, — фыркнула девица.

— Можно вопрос, Ваше Высочество?

— Что такое?

— Почему виконт Умберт и маркиза Хашт были одеты… Почему они так выглядели? Они идут с нами? — уточнил я.

Ответом мне была худая спина принцессы. Девушка начала поправлять прическу, но через минуту все же снизошла и пояснила:

— Они набивались в компанию, но я настояла, что пойду одна. Дик точно устроит нам проблем. Да и язык у Миланы… Хотя чего это я тебе отчитываюсь! Давай, колдуй свои руны!

Я собирался сказать, что это и хорошо, что принцесса отослала эту парочку, потому что с нами пойдет Торис Варнал, но на последней грубости буквально проглотил слова. Пусть принцесса тоже понервничает, будет ей неприятный сюрприз. Я молча поднял руки и сотворил печать Лагу, отводя от Отавии чужие взгляды, чтобы провести ее коридорами дворца наружу. Нам пора в город.

Нужно сказать, что вечерний Шамоград разительно отличался от Шамограда дневного. Думаю, так преображается любой достаточно крупный населенный пункт. Нет, я не говорю о времени, когда даже собаки не показывают носа из будок, а все вокруг замирает на время маленькой смерти, что наступает у всего живого глубокой ночью, и что кто-то по ошибке называет сном. Нет, я говорю о времени, когда солнце уже село за горизонт, начало темнеть, но жизнь еще продолжается.

В Нипсе, будучи бродягой, я жил вслед за солнцем. Солнце встало — пора вставать и решать вопрос, что же я буду есть сегодня. Солнце село — пора спать, потому что даже на простенький костерок на каждый вечер в нашем амбаре плотника и веток не напасешься, а впереди зима. На зимний период дрова были нужнее. Так что летом я спал, когда было темно и работал, когда светило солнце.

В Шамограде все было иначе. Закат означал, что пора отложить дела или зажигать лампы, если речь идет о зиме. После заката почти все кабаки и трактиры города наполнялись шумом и гамом. Мастеровые, рабочие, купцы и торговцы, что составляли основную массу жителей Шамограда, оставляли свои дела и устремлялись за разной чистоты и щербатости столы. В зависимости от своего достатка кто-то шел пропустить пару кружечек пива, а кто-то — и поесть горячей, только из котла похлебки или рагу с припасенным хозяином вином, да обсудить дела прошедшего дня.

Отавия уже привычно подхватила меня под локоть, и мы пошли к Новому мосту — там я договорился встретиться с Торисом.

— Ты же сказал, что двор у юго-западной стены, — сказала принцесса, оглядываясь по сторонам, — а мы куда идем?

— Надо кое с кем встретиться, — сказал я.

— Это что еще такое?! — взвилась принцесса.

— Торис Варнал, мой друг, пойдет с нами.

— Мы так не договаривались! Мне опять придется ходить глаза в пол! — зашипела принцесса. — А это очень утомительно!

— Ну, я не ты, не могу просто взять и отослать своих друзей прочь, — поморщился я.

— Ты забываешь о манерах, коновал!

Меня это уже порядком достало. Я долго терпел оскорбления от Отавии, но сегодня день был каким-то… нервозным.

— Ты чего молчишь?! Эй! Поворачивай и веди меня на танцы, тупой магик! — продолжала шипеть принцесса.

— У тупого магика имя есть, вообще-то, — зло выплюнул я.

От такой выходки принцесса едва не задохнулась от ярости, замерев посреди улицы.

— Что ты сказал?!

— Я сказал, что странно требовать уважения от человека, которого даже по имени не называют. Только поток грязных оскорблений, — я пошел в разнос.

— Много для тебя чести, магик! Ты просто грязный тупой коновал, которому повезло родиться с даром! Но если ты там можешь что-то колдовать, свои печати и руны, это не делает тебя равным мне! — зло сообщила принцесса.

Я стал перед принцессой по струнке, опустив руки по швам. Хоть на мне сейчас не было мантии — я переоделся в памятном переулке, сбросив форму и нарядившись в простые штаны, мягкие сапоги и льняную рубаху, в которых ходили подмастерья моего возраста — но держался, совсем как на службе.

Возвышаясь над принцессой почти на голову, я смотрел на девицу, что сейчас пылала гневом. От чего столько злобы? Откуда она ее берет?

— Извинись, немедленно! За свое неподобающее поведение и за то, что не предупредил о баронском сынке! — топнула ногой принцесса. — Немедленно извинись, коновал!

— Прошу прощения, — я слегка поклонился, чем вызвал недоуменные взгляды нескольких прохожих, что наблюдали за происходящим.

— Прошу прощения, Ваше Высочество! Повтори!

От злости у меня сжались зубы, но и Отавия не собиралась отступать. Быстро оценив риски, я решил, что сейчас не лучший момент. Еще что-нибудь случится. Так что свожу эту психованную на ее проклятые танцы, а потом — прямиком к госпоже Виоле и господину Неро с покаянной. Я сыт этой гадской службой этим гнилым людишкам! Пусть вытаскивают меня из дворца! Я даже готов уехать из Дагерии, хоть в ту же Вашимшанию или Гоунс! Все равно от учителя никаких вестей… Я остался совсем один.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — выдавил я из себя с каменным лицом, глядя строго перед собой. — Этого больше не повторится.

Отавия удовлетворилась моими извинениями, но под локоть больше не взяла, а остаток пути до моста мы прошли в полной тишине.

Торис ждал нас, стоя у небольшой лавочки, что торговала специями. Лоток уже убрали, так что баронет укрылся от людского потока и чужих глаз у самой стены здания, да так удачно, что мы его чуть не пропустили.

— Рей! Привет! — махнул рукой Торис, выходя вперед.

Я кисло улыбнулся баронету, а Отавия даже не посмотрела в сторону молодого вельможи.

— Ну что, готовы развлечься? — спросил по-простому Торис.

— Да, господин… — пролепетала принцесса, входя в роль скромной купеческой дочери.

— Ой! Не стоит! Мы же гуляем! — воскликнул баронет. — Никаких господинов, зови меня по-простому, Торис! Договорились?

Отавия коротко кивнула, при этом стрельнув на меня глазами. В ее взгляде читалось: «избавься от него».

Впрочем, идти на поводу у всех хотелок принцессы я более не собирался. Для себя я твердо решил, что сегодняшний вечер закончится в кабинете архимага Виолы, которой я расскажу все, что происходило последний месяц. А там — как сложится. Так что я просто сделал вид, что не заметил гневного взгляда принцессы.

Дошли до двора мы довольно быстро. Торис постарался и выглядел самым ненарядным из нашей троицы, благо, у баронета хватило ума одеться в чистое. Да и сапоги на ногах моего друга выглядели весьма удобно. Видимо, Торис на самом деле собрался танцевать. По дороге он пытался завести беседу, но я отвечал односложно, сосредоточенный в своей решимости, а Отавия вовсе отмалчивалась, делая вид, что плохо расслышала баронета.

На входе на двор толпились молодые люди, так что мы смирно стали в общую очередь, а когда подошли к воротам — я опустил три серебрушки в глубокую шапку одного из охранников. Как я понял, это была плата музыкантам за работу и им же на вино — промочить горло во время выступления.

Внутри двора было людно. За специально вынесенным столом хозяин заведения лично наливал желающим пива в большие деревянные кружки, эля, сидра или легкого вина, разбавленного водой — последнее отпускалось стаканами — по сходной цене. Судя по столпотворению, выпить местные были не прочь. На меня же при виде всей этой кутерьмы, освещенной лампами и факелами, накатили воспоминания о Нипсе. О танцах, на которые я пошел после расставания с Мартой, о ребятах, которых оставил на другом конце света, устроив подмастерьями. И конечно же, я вспомнил Осиора, который тогда был просто неугомонным поясным магом, охочим до свежей выпечки и душистого травяного чаю.

— Знаете, я схожу, возьму нам пива, — многозначительно сказал Торис, окидывая меня и Отавию взглядом.

До баронета довольно быстро дошло, что между мной и фальшивой дочерью купца пробежала кошка, вот только мой друг не мог понять, чего же мы тогда все равно тащимся на танцы. Вечер-то уже испорчен. Да и он сам, по всей видимости, лишился шанса познакомиться с какой-нибудь «подругой» моей спутницы в дальнейшем.

— Вот мы и на месте, Ваше Высочество, — сказал я принцессе. — Скоро начнется музыка и можно будет потанцевать со всеми.

— Не сильно-то уже и хочется, — кисло ответила Отавия. — Я думаю, постоим для виду да пойдем. Магик, я хочу обратно, во дворец.

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество.

Отавия внимательно посмотрела на меня, но я был полон решимости играть роль тупого магика-коновала, а потом едва ли не вприпрыжку бежать в башню. Даже не буду заканчивать дежурство — хватит, надежурился.

Я еще раз окинул взглядом толпу и вдруг увидел, что в сторонке, у входа, стоит мой давний знакомец и машет мне рукой. Это был Берни.