Империя Хаоса: Апокалипсис-2

Глава 13 Часть 1. Моя меланхолия

Посвящается суке, которая убила во мне часть души и веру во что-либо хорошее.

1 Января

Я, наверное, раз в десятый набирал номер Алёны и в десятый раз убеждался, что он недоступен. Скорее всего, она меня заблочила, что было вполне логично после такого поступка. Я написал девке в телеге, но она мне не ответила.

Честно говоря, я сейчас был на взводе, как карлик-онанист на выставке картин с женскими гениталиями. Я знал, что я должен что-то сделать. И тот факт, что Алёна обрубила мне все связи, лишь значил, что я сейчас как никогда обязан найти путь, чтобы извиниться, сказать, какой я мудак, и что Лёхина бородка уж явно выглядит хуже, чем вся эта ситуация.

На часах было одиннадцать часов, когда я набрал Герарта. Уебан не взял трубку, но я позвонил ещё раз, и тогда этот обмудок всё же соизволил мне ответить.

— Да, Макс? Хочешь рассказать мне, как весело встретил Новый год? — Спросил весело тот.

— Нет, хочу рассказать, как в моей жопе побывал огурец, но это в другой раз. Сейчас есть более важная причина, по которой я тебе звоню. Можешь, пожалуйста, дать номер Лии?

— А зачем? — Удивился воин.

— Хочу, блять, у неё спросить, какой формы страпоны больше всего нравятся её сестре. Дружище, тут ситуация — полный аншлаг, и если я сейчас не выебу клоунов, то клоуны выебут меня! Говори номер, блять!

— Это как-то связано с Алёной? — Догадался Герарт.

— Естественно, это как-то связано с Алёной, иначе я бы не просил номер Лии! Братан, не тяни время, умоляю, я тебе клянусь отбивными, которыми сейчас завтракает Лёха, что потом всё расскажу.

Герарт тяжело вздохнул, но номер Лии мне продиктовал. И тогда пришла пора звонить сестре Алёны.

Честно говоря, Лие я боялся звонить ещё больше, чем Алёне, ибо мне казалось, что эта бойкая и весёлая девка сейчас выльет на меня всё говно и назовёт конченным. И это, в принципе, было бы заслуженно.

Но Лия меня удивила.

— А, это наш порнорежиссёр звонит! — Догадалась она, стоило мне только её набрать.

Ну, да, это как бы логично, что если Алёна оборвёт связи, то я буду звонить её сестре.

— Молодец, угадала. Хотя, честно говоря, такая профессия мне не понравилась, и я хочу бросить это грязное дело.

— Ха-ха! Ну, Макс, рассказывай, сколько лайков уже собрала твоя первая работа с моделью, совершенно не подозревающей о своей популярности?

— Ох… Боюсь даже представить, честно говоря. Скажи мне лучше, как там Алёна.

— Ну, вчера она рвала и метала. Сейчас проснулась, вроде спокойная. Но ей моча в голову в любой момент может ебануть, так что не радуйся.

— Она заблокировала мой номер. И в телеге молчит.

— Ну, а ты чего ожидаешь от девки, прелести которой выставили на всеобщее обозрение? Или ты хотел, чтобы она тебе ещё парочку фоток прислала?

— Не хочу я фоток. Хочу, чтобы она меня выслушала.

— А что ты ей хочешь сказать?

— То что хочу ей сказать, хочу сказать лично.

— Ну, ладно… — Хмыкнула в трубке Лия. — Тогда дай девке отойти. Она вчера ещё имела большую популярность. Дай ей в простые люди вернуться хотя бы.

— Блять, я понимаю, что она сейчас очень злая, но я сам на нервах. Я просто не знаю… Если не поговорю с ней, то сдохну, нахуй!

— Какого цвета тебе гроб подогнать? — Усмехнулась Лия. — Слушай, открою тебе очень интересный секрет об Алёне, о котором мало кто знает. Она очень злопамятная. И всей вашей порноистории поможет только одно — время. Я серьёзно. Подожди недельку. Возможно, она оттает.

— А возможно…?

— А возможно, — Лия тяжело вздохнула, прежде, чем ответить, — вычеркнет тебя навсегда из своей жизни.

— Пиздец. Но так же нельзя! Это неправильно!

— Макс, я тебе просто сказала, как есть, по-дружески. В этом вся Алёна, и её уже не исправить. Знаешь, если бы я была твоей девушкой, то я бы тебя за такое просто побила бы очень сильно, а потом простила. Но Алёна не такая. Она очень долго помнит зло, и я не ебу, как её исправить. В любом случае, сейчас нужно подождать, хочешь ты этого или нет. Когда девка отойдёт от злости, то может, примет правильное решение.

— Очень надеюсь на это. Пиздец… И всё же, как это всё тупо получилось. Я просто мастер по попаданию в ебанутые ситуации!

— Радуйся, мастер, теперь в ебанутую ситуацию ты попал не один. Ладно, я пошла, удачных каникул, Макс, постарайся не умереть от тоски!

— Спасибо, Лия, постараюсь.

Завершив вызов, я бросил телефон на кровать и схватился руками за голову. Так я стоял, наверное, минут десять, пока не заебало. Потом я начал быстро ходить по комнате, соображая, что же такого сделать, чтобы вымолить прощение у Алёны. Я не мог ждать, как сказала Лия. Я должен был как можно скорее связаться с Алёной. Но все пути были обрублены. Пиздец…

Пока я ходил по комнате, у меня в голове всплывали всякие разные воспоминания, но они были очень расплывчатыми и непонятными. Я вспомнил, как, кажется, пел какую-то песню, уже будучи в дичайшее говнище. Вспомнил, как засунул руку в аквариум и пытался поймать Стасика (я чуть опять не блеванул), и я вспомнил, как какая-то девка смачно целует меня в засос своими горячими губами.

— Сука… да что же было-то этой ночью… — Выдохнул я.

«Неужели, помимо слива нюдсов Алёны я ей ещё и изменил?» — От такой мысли мне стало настолько неизбежно хреново, что я вспомнил ту Виолетту и то, как она пыталась ко мне клеиться.

Теряя голову от невероятно огромного количества погибших мёртвых клеток, я набрал Андрея, который не ответил мне. Я позвонил ещё раз. И ещё. И ещё. И Андрей так и не взял трубу, блять! Тогда я дрожащими руками написал архангелу сообщение в ВК.

«Привет, братан, можешь мне немного прояснить память? Я ни с кем, случаем, не ебался на твоей вписке? Или не сосался? Это очень важно, поэтому жду ответа. А пока буду лупить Лёху по пузу, пока он не обосрётся!»

Бросив свой офон второй раз на кровать, я тут же упал туда же своим еблом и лежал, сопя в матрас около получаса. Потом меня это тоже заебало, посему я взял телефон и попытался отвлечься мемами. Но отвлечься не получалось. Каждые пять минут я чекал ВК. А ближе к семи ещё раз написал Алёне в телеге. Она не ответила.

2 Января

— Макс, как сам не свой. — Заметила мама, пока я сонный и грустный ковырял вилкой омлет. — Что-то случилось?

— Да так. Плоховато год встретил… — Отмахнулся я.

— С девочкой своей поссорился? — Предположила маман.

— Да. — Честно признался я.

— Знаешь, Макс, ссоры укрепляют отношения и позволяют проявить настоящие чувства. Главное, запомни, если ты действительно виноват, и ты это осознаёшь, то надо незамедлительно попросить у неё прощения.

— Я не могу это сделать. Она меня заблочила. — Ответил я, чувствуя, как меня бросает в дрожь от этой мысли.

— Если ты ей небезразличен, то разблочит, не сомневайся. А сейчас иди лучше чем-нибудь займись, отвлекись от грустных мыслей. И не мучай омлет, я поняла, что ты не голоден!

— Спасибо! — Кивнул я, встал из-за стола и вышел с кухни.

Только я зашёл к себе в комнату, как мой телефон издал звук оповещения.

— Алёна! — Просиял я, схватил мобилу и разочарованно вздохнул. — Лёха…

«Макс, ты где пропал⁈ Погнали играть! У нас вся пати в сборе! Даже Рита зашла!» — Писал этот бородатый томат.

— Ох, как же мне сейчас не до Империи… — Простонал я.

«Не, Лёх, сейчас у меня не Империохаосное настроение. Может, зайду позже». — Настрочил я ответ, но друг мне не ответил. Видимо, он уже рубился в ивент с нашей пати, и не слышал оповещения на своём телефоне.

Я же снова уебался мордой в кровать и лежал, пока меня это снова не заебало.

Андрей ответил ближе к вечеру.

«Макс, ну, тебе же все говорили, что Виолетта на тебя глаз положила…) А что, у тебя герпес вылез?»

От этих слов меня так переклинило, что я чуть не смёл в истерике все вещи, которые у меня лежали на столе, включая монитор и Омегу. Но я вовремя сообразил, что результата это никакого не принесёт, и что лучше прямо сейчас смотаться к Лёхе, пиздануть того по пузу и вернуться домой.

«И что было? Не томи, я тебя умоляю, блять! Мы просто сосались или нечто большее?»

К счастью, Андрей, на этот раз не ковырялся у себя в очке плоскогубцами и ответил гораздо быстрее.

«Ну, насколько я знаю, она полезла целоваться с тобой, и успела засунуть свою похотливую ручонку тебе в штаны. Но потом пришёл Владос — наш супермен, и вежливо сообщил Виоле, что твоё сердце занято, и если она хочет бурной ночи, то может облизать его яйца))) Больше ничего такого не было, вроде)»

«Бля, ахаха! Фух, передай Владосу, что я должен ему пиво».

«Супермен на то и супермен, чтобы не брать плату за свои подвиги! Но я передам ему твои слова благодарности, ага) Как с девкой-то твоей? Всё норм? Ты же ей не рассказал, что сосался с другой, правда?»

«Нет, не рассказал. Всё хорошо. Спасибо, братан!» — Написал я и вышел, нахуй, из ВК.

Теперь к моим терзаниям, помимо слива нюдсов Алёны, добавился тот факт, что я чуть ей не изменил и даже сосался с другой бабой. Отлично начался Новый год, мать его в рот! Просто отлично!

3 Января

Сегодня с утра у меня появилась мысля рассказать Лёхе, что случилось, ведь, по сути, я так до сих пор его не ввёл в курс дела. Но настроение было настолько поганое и апатичное, что я просто не смог на это решиться. Погрязнув в собственной меланхолии и листая тупо мемы, я начал ловить себя на том, что я очень часто бросаю взгляд на серое зимнее небо за окном. Хотелось, чтобы поскорей наступила ночь, и я лёг спать. И чтобы завтра превратилось в седьмое января. И чтобы Алёна вернулась в город и разблочила меня. Или хотя бы ответила в телеге. Хотелось, чтобы поскорее весь этот нервозный ужас прошёл.

Я твёрдо решил, что не буду больше звонить Лие, но я послал нахуй своё решение через двадцать минут.

— Да, Макс? — Лия моментально взяла трубку, словно, только и ждала, когда я наберу ей.

— Привет, Лий. Как дела у вас?

— Пойдёт. Алёна уже лучше. Она на стадии депрессии. Скоро дойдёт до принятия, думаю.

— Пиздец. — Заключил я.

— А ты как?

— Как я? Места себе не нахожу. Тупо сижу и жду, что возможно хотя бы сегодня Алёна меня разблочит или ответит на мои сообщения в телеге.

— Пока рано. Рано, Макс. Я бы на твоём месте лучше бы развеялась. Сходила бы на прогулку, заняла голову более приятными мыслями. Вот тебе идея: сходи прогуляться и подумай над тем, как можно оригинально попросить прощения у этой упёртой дурынды. А я обещаю, что передам ей твои слова.

— Спасибо. Я подумаю над этим.

— И ещё, Макс, чтобы тебе немного стало легче, скажу, что вижу, как Алёна по тебе скучает. Она не говорит об этом, но я, блять, её всю могу прочитать. Поэтому крепись, возможно, скоро она сдастся.

— Приятно слышать. Ещё раз спасибо. Извини, что доканываю тебя звонками.

— Макс, я переживаю за ваши отношения больше, чем за свои. Обещаю, что я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы заставить мою сестрицу-тупицу выйти на контакт!

— Ох, Лия… Я обязательно потом напомню Герарту, как ему повезло.

— Не волнуйся. Он это знает! — Девушка усмехнулась в трубке. — Пока что вот так. Ладно, Макс, хорошего тебе вечера. Подумай над моими словами и сходи развейся. Что сделано, то сделано, время назад не вернёшь.

— Да. Ты права. И тебе удачи, Лия!

Когда я закончил разговор, то как-то даже воспрянул духом. Сестра Алёны так меня нашпингалетила позитивом, что я вдохновился. Оригинально попросить прощения? Хм… Это я смогу устроить. Наверное… Что бы такого сделать?

Я лёг на кровать и, глядя в потолок, думал, думал, думал… И я придумал. Ужасная идея. Отвратительная. Мерзкая. Грязная. Но она способна вымолить прощение у Алёны, поэтому я должен попытаться.

4 Января

С утра меня разбудил звонок телефона. Это был Герарт.

— Да, братан? — Спросил сонным голосом я.

— Здорова, Макс! Слушай, это правда? Лия меня не разыгрывает? Ты слил голую фотку Алёны в интернет?

— Да не то, чтобы в интернет. Просто в чат с одногруппниками нечаянно отправил.

— Пиздец, макс, ну, ты кадр! — Рассмеялся в трубке воин. — И что думаешь делать?

— Алёна вообще не хочет выходить со мной на контакт.

— Ну, она, как можешь догадаться, сейчас очень зла на тебя. Когда вернётся из Индии, беги скорее к ней и вымаливай прощение.

— Братан, я уже на низком старте, блять. Только и жду, когда она вернётся домой.

— Ха! Это правильно. И я бы тебе ещё посоветовал цветы купить, какой-нибудь огромный букет, чтобы наверняка. Ты знаешь, какие цветы любит Алёна?

— Бля… нет…

— Ох, Макс… Ну как так? Вот у Лии любимые чёрные розы. Может, и Алёне они нравятся? На всякий случай лучше уточни у Лии, я знаю, что ты ей названиваешь!

— Да, уточню. Спасибо за совет, Герарт!

— Да не за что. И главное не унывай, Макс. Ситуация тупая, но исправимая!

Позитив Герарта ещё больше вдохновил меня на то, что я задумал. И хоть от осознания того, что я сделаю, меня немного бросало в дрожь, я понимал, что это просто необходимо сделать, иначе просто пиздец.

Запал мотивации позволил мне сегодня чуть более продуктивно провести этот день. Я немного почитал лекции. Скинул решение задачи 410 Эдику, потому что он мне написал и попросил решение по-братски. А ещё я позвонил Лие и узнал у неё, какие цветы любит Алёна.

— Голубые орхидеи, Макс! Ну, как можно было этого не узнать⁈ — Отругала меня сестра Алёны. — Надеюсь, ты уже придумал, что скажешь ей, когда она вернётся?

— У меня есть более изощрённая идея, главное, чтобы Алёна увидела то, что я сделаю.

— И что же ты сделаешь?

— Пока сохраню это в тайне… Потому что это будет тотальный пиздец.

— Ахаха! Мне уже страшно! Надеюсь, оно хотя бы приблизит тебя к прощению, а не наоборот?

— Должно приблизить, иначе нахуя бы я это делал?

С Лией мы поболтали минут десять, после чего я довольный пошёл отдыхать и смотреть мемы. Такое позитивное начало дня говорило лишь о том, что сегодня обязательно должен произойти пиздец. И он произошёл. Вечером на моём пороге оказалась истерящая толстая бородатая девочка.

— Макс, это правда⁈ Ты совсем охренел⁈ Как ты мог⁈ — Вопил Лёшка, пока я пытался его успокоить, а моя ничего не понимающая мама стояла в коридоре и молча ахуевала.

Вытолкав орущую тушу в подъезд и успокоив маму фразой «я просто предложил ему сесть на диету», я покинул квартиру. На улице был дубак, как и всегда, отчего я пожалел, что вышел в одних штанах.

— Как ты мог⁈ Как⁈ Ты совсем ебанутый⁈ — Орал дружбан, хватая ртом воздух.

— Успокойся, карапузик, а то ты чего сердечный приступ схватишь! — Усмехнулся я.

— Да это просто пиздец. И почему я узнаю это не от тебя, а от Герарта?

— Не было настроения рассказывать. — Пожал я плечами.

— Не было у него настроения… — Лёха достал сигарету и закурил. — Как тебе такое в голову вообще пришло⁈

— Это получилось случайно. Я бухой отправил её фотку в чат нашей группы. И всё.

— Я говорил, что тебе нельзя пить! Говорииил!

— Да завали ты…

Лёха немного успокоился. Он затянулся сигареткой, взглянул в серое унылое зимнее небо и тогда проговорил уже более спокойным тоном:

— Ты хоть понимаешь, что Алёна — самая прекрасная девушка, которая у тебя когда-либо была и будет?

— Понимаю. — Кивнул я.

— И что ты будешь теперь делать?

— Есть у меня одна мыслишка, как вымолить у неё прощение…

— И ты, конечно же, мне не расскажешь, что задумал? — Догадался пузач.

— Да, не расскажу. Сам скоро всё узнаешь.

— Макс, только не сделай хуже, я тебя умоляю!

— Постараюсь.

— Реально постарайся. Ты не можешь потерять Алёну!

— Да. Не могу. — Кивнул я. — Лия сказала, что видит, как Алёна по мне тоже скучает. Ещё она сказала, что просто нужно время. Поэтому я жду, когда они вернутся из Индии, и тогда на коленях приползу к квартире Алёны. Главное, не перепутать её с квартирой твой мамы…

— Господи, как ты ещё в такой ситуации умудряешься шутить? — Тяжело вздохнул друг.

— Не знаю. Сегодня у меня хорошее настроение. Я верю, что у меня всё получится. Судьба мне всегда улыбается, когда я замышляю ебанутые идеи. И сейчас тот самый случай.

— Что ж, могу только тебе пожелать удачи. Но если тебе будет нужна помощь в исполнении твоей… ебанутой затеи… то зови.

— Да не. Свои затеи я воплощаю в соло. Поэтому выдохни, пузач.

Лёха закурил новую сигарету. Я же собрал с лавочки снег и стал мять его в руке, надеясь слепить снежок и заебашить его Лёхе в грызло. Но снег был не липкий, и просто рассыпался у меня в руках.

— В империю-то зайдёшь? А то тебя уже четыре дня нету.

— Не знаю. Посмотрим, как будет, по настроению. Пока что сейчас не до империи…

С Лёхой мы ещё немного пообщались, а затем я ему сообщил, что у меня в штанах уже бубенцы звенят, и побежал скорее в тепло.

В империю я так и не зашёл. Весь вечер я лежал и листал мемы с котами, а ближе к ночи ещё раз набрал Алёну, надеясь, что она меня разблочила. К сожалению, попытка оказалась неудачной.

5 Января

Я решил, что сегодня — идеальный день для воплощения моего плана. С утра я отправился по магазинам. Я уже посмотрел, где мне нужно купить всё необходимое, и хоть это было, пиздец, как мерзко, и меня трясло просто от мысли, что я это куплю, но делать было нечего. Чего не сделаешь, ради любви, правда?

Я заскочил в аниме-шоп, ещё в магазин женской одежды. И хоть на меня смотрели, как на поехавшего, когда я покупал то, что покупал, но мне было похуй. Я просто пожал плечами, типа, да, оно мне нужно, вам какое дело? А потом я с покупками поспешил домой. Сидя в автобусе я выбирал в доставке цветов голубые орхидеи. Букет из 51 штуки стоил 3500. Мне было не жалко денег, хоть они и предназначались для покупки дополнения в империи, меня больше пугал тот факт, что цветы обещали доставить через 5 дней. А мне нужно было уже к седьмому числу иметь в руках букет. Пришлось идти искать в другие магазины. Скажу так, пока я ехал в автобусе, я ничего подходящего не нашёл.

Дома я был в три часа. Осторожно проскользнул к себе в комнату, достал свои покупки, пустил мужскую слезу от их вида, а затем спрятал всё это под кровать, решив чуть попозже заняться такой грязью.

На обед была картофельная запеканка.

Мама очень обрадовалась тому, что я с аппетитом уминал её стряпню, в отличие от предыдущих дней, когда я почти ничего не ел.

— Вижу, что с девочкой своей ты помирился. — Заметила она.

— Пока нет. Но я верю, что всё получится. — Проговорил я.

— Раз веришь, так оно и будет. — Улыбнулась мама и погладила меня по спине.

Лёжа на кровати, я искал цветы, которые мне бы доставили в течение двух дней. Но это оказалось достаточно проблематично. Не знаю, блять, кто в Новый год заказывал цветы, но все доставки были забиты. Тогда решено было сделать самовывоз. Я написал в один из цветочных магазинов, что хочу приобрести букет орхидей, и мне достаточно быстро ответили, что самовывозом это будет возможно к седьмому числу. Цена оказалась очень приятной — 2750 рублей за 51 цветок, что не могло не радовать.

Я ещё раз позвонил Алёне, ещё раз проверил телегу. Сообщения были прочитаны — но оставлены без ответа. Решено было в случае критической ситуации, купить левую симку и уже с неё позвонить Алёне, как я это делал с Полиной. Но я надеялся, что до критической ситуации всё не дойдёт.

Когда родители уснули, я решил, что самое время творить грязные дела. Я закрыл дверь в свою комнату, закрыл шторы, включил свет и достал из-под кровати то, что купил. Глядя на это, я дико прорыдался, но решил, что ради Алёны я должен это сделать. Моими покупками были кошачьи ушки, перчатки в виде кошачьих лапок, а также кружевной лифчик и стринги. Всё это я должен был надеть на себя, и мне было очень больно даже думать о таком, не то что делать.

Стринги оказались мне малы, отчего пиструн скукожился, как червячок на рыбалке. Лифан подошёл идеально, а ушки оказались немного великоваты, но да похуй. Опробовав свой новый образ, я установил свой телефон на столе, сам же встал в непристойную позу, достал купленный огромный огурец и сделал пару фоток того, как облизываю его в своем образе неко-тян. Да уж, какой хуйни я в жизни не делал, но даже для меня это слишком…

Когда моя фотосессия из десяти фоток была готова, я выбрал парочку самых уёбищных, а остальные удалил, нахуй, чтобы не мозолили глаза. Сняв этот пиздец и убрав его также под кровать, я лёг на неё и подумал о том, что завтра у меня будет очень тяжёлый день. Нужно будет выставить мои фоточки няшного кошко-мальчика в интернет. И это будет лютейший пиздец…

6 Января

Проснулся я сегодня с мыслью: блять, у меня чё, на телефоне есть фотки, где я в женских стрингах облизываю огурец⁈

Пока я умывал свой рыльник, я думал лишь о том, хватит ли мне яиц опубликовать эти фоточки в интернете. И я пришёл к мнению, что ради Алёны и моей любви к ней, я готов пойти на этот самый конченный поступок в моей жизни.

На завтрак были оладьи. Я любил оладьи, но сегодня я их проглотил и даже не заметил, вкусные они были или очень вкусные.

— Макс, у тебя как-то странно меняется настроение. Вчера ты был бодрый и радостный, а сегодня снова хмурый. — Заметила мама, когда я уже собрался уходить.

— Да всё нормально, не переживай. — Отмахнулся я.

— Не давай мне поводов переживать, и я не буду. Но если, вдруг, захочешь мне рассказать, что заставляет твоё настроение так часто меняться, и помирились ли вы с твоей Алёной, то я готова буду выслушать.

— Пока не помирились, мам, и от этого я нервничаю. Всё просто.

— Что, вы прям серьёзно поругались? И ты мне даже не расскажешь, из-за чего? Я бы подсказала тебе что-нибудь.

— Сам разберусь! — Я слабо улыбнулся. — Но всё равно спасибо.

— Ладно, Макс, думаю, что ты сможешь попросить прощения, как истинный джентльмен.

— Надеюсь на это!

Когда я вошёл в комнату, то по привычке набрал Алёну, и отметил, что её номер также недоступен.

— Да сколько можно хранить молчание, девка? — Выругался я. — Ладно, мы это исправим.

Далее я набрал Лию, и спросил у неё, во сколько они завтра приезжают. Удивительно, но мне показалось, что сестра Алёны как-то с неохотой со мной разговаривала. А возможно, она просто была занята сбором вещей и подготовке к вылету. Тем не менее, она сказала, что прилетят они примерно в шесть вечера.

— Я тут такой пиздец приготовил Алёне. — Проговорил я. — Как думаешь, у меня есть шанс, что она меня простит?

— Шанс есть всегда. — Лия как-то тяжело вздохнула в трубку после этих слов. — Сделай то, что задумал, моя сестра хоть и упёртая дура, но возможно это как-то на неё подействует.

— А что, она прям до сих пор так сильно злится?

— Скажем так, она грубо переводит тему, стоит мне только про тебя заговорить. Я знаю, насколько она злопамятная, но чтобы так злиться на человека, который сделал хуйню не специально… Эх… Ладно, Макс, жду от тебя верного шага. Завтра мы будем отдыхать, поэтому не советую тебе приходить. К тому же папа будет дома. Лучше подваливай в четверг, восьмого. Часов в десять. Я сделаю всё возможное, чтобы эта овца была дома!

— Спасибо, Лий. Душевное спасибо. Я хочу сегодня скинуть кое-что Алёне, но оно пока не готово. Если она проигнорит это в телеге, сможешь ей передать мою ссылочку?

— Ммм, очень интригующе. Будь уверен, Макс, что если она не захочет смотреть, то я вставлю ей спички в глаза и привяжу голову!

— Ты лучшая! Тогда вечером жди ссылку. И готовься к полному пиздецу…

— Аха-ха! Жду с нетерпением! Пока!

Я положил трубку, сел за комп и сидел так достаточно долго, морально готовясь к народной славе. Затем я, стараясь не слышать крики здравого рассудка, загрузил фотки на комп, зашёл на двач и создал тред, где выложил мои фотки.

«Всем привет! Я Максюша, кошко-мальчик! Я люблю огурчики и баклажанчики! Сюда я пришёл, чтобы попросить прощения у моей дамы сердца. Я сделал полную хуету. И я готов на всё, чтобы замолить прощение. Даже на это». — Написал я, ввёл капчу и нажал «отправить», ни на секунду не задумываясь о том, чем мне это грозит. Когда тред был создан, я его бампанул десятью сообщениями, а затем скопировал ссылку и скинул в наш групповой чат.

«Народ, привет, я очень виноват перед Алёной, и пытаюсь всеми возможными способами извиниться перед ней. Мне пришла в голову такая идея. Надеюсь, вы поддержите этот ебаный флешмоб!» — С такой пламенной речью я отправил в чатик мою ссылку, бросил телефон на кровать и просто стал ждать.

Первое оповещение пришло очень быстро. Второе тоже не заставило себя ждать. Да и третье мгновенно разрушило тишину моей комнаты. Телефон пиликал, а у меня не было не сил, ни желания смотреть, как мои одногруппники охуевают с этой жести. И всё же я должен был сделать скрин с моим постом и реакциями одногруппников, чтобы отправить это Алёне, ведь в чате её больше не было.

Я сидел около часа, передвигая всякие файлы и иконки на моём рабочем столе из одного места в другое и слушал уже редкие оповещения телеги.

Первое, что я сделал, это обновил тред, чувствуя неминуемый пиздец. Всё оказалось не так плохо. Пару человек пошутили, что какая мне нахуй тёлка, если я похож на пидораса. И ещё несколько написали, что я — хуесос, и чтобы уёбывал из треда. Дальше были сообщения, судя по всему, от моих одногруппников, ибо почерк Эдика я точно узнал в сообщении:

«Бля, Макс, это реально самый мужественный и ебанутый поступок, который я когда-либо видел!)))»

«Пиздец, Максу мало быть звездой в универе, он уже лезет в интернет))» — Не знаю, кто это был именно, но с этого я дичайше поржал.

Были и другие сообщения, но их было мало. Всего 30 штук, включая мои первые десять бампов. А этого было мало. Пришлось ещё немного бампануть и отправить ссылочку Лёхе, Юле и братьям-онанистам, чтобы они хотя бы по сообщению написали. Я понимал, насколько охуеют мои друзья, но раз уж я ступил на этот гнилой путь, то глупо было не показать им это.

Первым отреагировал Лёха:

«ЧТО ЭТО ЗА ПИЗДЕЦ⁈ МАКС, ТЫ УПОРОЛСЯ⁈»

«Нет. Наркотики — зло» — Ответил я.

«ТОГДА ЧТО ЭТО, БЛЯТЬ⁈»

«Я пытаюсь попросить прощения у Алёны таким способом. Пожалуйста, оставь сообщение в этом треде».

«ПОШЁЛ НАХУЙ! Я ЭТОТ ПИЗДЕЦ В ЖИЗНИ БОЛЬШЕ НЕ ОТКРОЮ!»

«Ну пожалуйста. Поддержи мою затею с извинением. А я тебе беляшик куплю)»

«ПОШЁЛ НАХУЙ!»

«Два беляшика?»

«Я СКАЗАЛ, ПОШЁЛ НАХУЙ»

«Ладно, так и быть, шавуху и энергетик»

«Ща оставлю коммент)» — Сдался пузач, и я понял, что всё идёт просто отлично.

Далее мне написал Карл с таким содержанием сообщения:

«Макс, я знал, что ты ебанутый, но не настолько (смеющийся смайлик)!»

Ещё Герарт добавил через пару минут:

«Если Алёна тебя не простит после такого, то я тогда уже не знаю (угорающий смайлик)»

Юля пока не прочитала сообщение, и я рискнул зайти в наш групповой чат, который час назад ещё разрывался от сообщений.

«Макс, это ты так пытаешься вернуть Алёну или найти парня?))» — Решила шуткануть Лера.

«Сука, это самый ебаный пиздец, который я когда-либо видел! Макс, держишь планку!» — Писал Эдик.

«Блять, мои глаза…» — Писал Женя.

И так далее. Одногруппники интересовались, простила ли меня Алёна, сколько я уже фолловеров собрал на сайте (на дваче, ага, да) и некоторые советовали срочно заводить онлифанс, пока моя популярность не упала. В общем-то, ничего удивительного, учитывая, какой шок-контент я им скинул.

Сделав несколько скринов с моим сообщением и сообщениями одногруппников, я снова зашёл на двач и ещё раз пробампал тред. Надо было собрать хотя бы сотку реальных сообщений, чтобы это не выглядело так тухло.

«Да уж, такого я от тебя точно не ожидала! (ржущий смайлик) Алёна-то хоть тебя простила за это?» — Написала Юля через полчаса.

«Пока что не отправлял ей. Напиши какой-нибудь коммент в треде, чтобы была видна активность, пожалуйста!»

«Где написать? В каком треде?»

«Сайт, который я тебе скинул. Коммент напиши там!»

«А, поняла. Сейчас пойму, как это делать, и напишу что-нибудь))» — Ответила Юля.

К вечеру мой тред превзошёл все мои ожидания — он собрал три сотни ответов. Такой популярности я реально не ожидал. Казалось, вот до ужина было ещё 98. А после ужина 279. Пока я отправлял это всё Алёне, то ответов стало уже 301. В основном, все писали, какой я пидор, другие предлагали сдеанонить меня и хуесосить весь остаток жизни, кто-то предлагал мне пойти на улицу и отсосать собаке, в общем, двач никак не изменился за несколько лет, пока я там не появлялся.

Когда сообщение было отправлено Алёне со всеми скринами, я начал просто ждать. Дал ей на просмотр сообщения час, а потом набрал Лие.

— Ого, уже второй раз за день звонишь. Что-то случилось? — Спросила та.

— Я скинул Алёне ссылку, но она не посмотрела. Могу тебе скинуть, и ты покажешь ей?

— Конечно, кидай!

— Только учти, что там шок-контент!

— Я заинтригована. Кидай скорей!

Я переслал сообщение, отправленное Алёне, Лии, и стал снова ждать. Ответила девка минут через пять:

«Блять, Макс, ты самый ебанутый парень, которого я знаю! (три угорающих смайлика). У Алёны не будет другого выхода, кроме, как простить тебя, уверяю!»

«Напиши только потом, как она отреагировала!» — Попросил я.

«Обязательно!»

Времени было уже одиннадцать часов. Тред остановился на 397 сообщениях, хотя я подозревал, что за ночь он может улететь и в бамплимит. Больше всего меня пугало то, что уже сорок минут от Лии не было ответа. За это время я несколько раз позвонил Алёне, но номер также был недоступен. Я ожидал хоть какой-то реакции на мой конченный поступок. Но реакции не было, и мне это не нравилось.

«Ну, что там, Лий? Скажи хоть, как она отреагировала?» — Не выдержал и написал я.

И только через восемнадцать минут Лия ответила мне:

«Ох, Макс, я чуть не побила эту дуру. Не хочу тебя расстраивать, но это не сработало. Алёна посмотрела на это без единой эмоции и сказала „Ну, и что?“ Ну и я чуть не уебала ей по башке за это. Пиздец, я бы тебя точно после такого простила, а эта в обиженку играет. Не знаю, что с ней делать, Макс. Либо ей нужно что-то большее (но куда уже больше, блять?) либо она просто до сих пор ещё очень зла на тебя. Ладно, работаем в прежнем темпе и не отчаиваемся! Жду тебя восьмого числа в десять с цветами. Если она не захочет выходить, я её вытолкаю, обещаю тебе! Удачи тебе, звезда интернета (ржущий смайлик)»

— Да уж, ситуация поганей, чем я мог представить. То есть я опозорился на весь интернет, ради того, чтобы моя любовь сказала «Ну, и что?» Как же это не похоже на Алёну! Господи… — Проговорил я монитор, на котором был открыт этот омерзительный тред.

Чего она хочет? Чтобы я в этих ебаных стрингах по улице пробежался или что? Да уж… Ладно, как сказала Лия, работаем в том же темпе. Покупаю цветы и ползу на коленях восьмого числа к Алёне домой. Других вариков у меня больше не осталось.

7 Января

В среду я с утра поехал за заказанным букетом. Вообще, когда я его заказал, то рассчитывал в тот же день и вручить Алёне, но я как-то не подумал, что после полёта она захочет отдохнуть. Хорошо, что Лия мне об этом сказала.

На улице сегодня заметно потеплело: было −18 градусов, и без ветра. Просто прелесть!

Я волновался так, словно, уже прямо сейчас должен был идти к Алёне. Это волнение, видимо, было подготовкой к реальному испытанию, которое ждало меня завтра. Как она отреагирует? Простит меня? Или также скажет: «Ну, и что?» Блять, если надо, я встану на колени, мне похуй. Завтра я не уйду, пока Алёна не даст мне чёткий ответ!

Честно скажу, я не знал, как выглядят орхидеи, и когда флористка вынесла мне букет из этих космических цветов, то даже я ахнул. Какие они, блять, были красивые! Казалось, что в их лепестках укрылись все звёзды и галактики, которые существовали во вселенной. Я очарованный таким букетом не сразу сообразил, что нужно оплачивать заказ.

— Вижу, что вам понравился букет! — Заметила молодая миловидная дама.

— Да, он… невероятный!

— Надеюсь, что та женщина, которой вы его хотите подарить, будет очень рада!

— Я тоже на это надеюсь! Спасибо! — Проговорил я и взял букет, который флористка предварительно завернула в бумагу.

Мама тоже восхитилась букетом, ну, а хуле. Цветы были отданы под её строгий контроль, ибо я в душе не ебал, как за ними ухаживать, и как сделать так, чтобы они дожили до завтрашнего утра.

Весь день я провёл в волнении. Тред я больше не смотрел, и не хотел даже знать, что там ещё написали ебучие двачеры. В групповом чате тоже не было больше активностей. А Алёна так меня и не разблочила, посему оставалось только надеяться, что маленький космос, который я хочу подарить завтра, хоть немножко растопит ей сердце.

Честно говоря, я хотел зайти в Империю просто, чтобы посмотреть, как дела там у моих друзей, но стоило мне включить приставку и открыть окно с запуском игры, как я передумал. Остаток вечера я смотрел мемы и старался не думать о том, что мне завтра предстоит. Не знаю даже, кому сейчас было хуже: злящейся Алёне, волнующемуся мне или обожравшемуся Лёхе ( а он определённо обожрался, в этом не было сомнений).

8 Января

Я проснулся в семь по будильнику. Сходил помылся, просрался, сделал все необходимые дела и надел синий свитер, который мне приготовила мама.

С букетом цветов, который был завёрнут в ту же бумагу, я сел на автобус и понял, что у меня подкашиваются от страха ноги. Да, я нервничал, хуле тут таить. Я очень нервничал. Наверное, я так не волновался, даже когда шёл на Ред Гейм Бокс. Я не мог сегодня уйти от Алёны ни с чем. Это бы настолько меня убило, что дальше уже невозможно было жить. Но на моей стороне была Лия, и я верил, что сестрёнка сделает всё возможное, как она и обещала.

До дома Алёны я добрался очень быстро, даже чересчур. В подъезд я тоже попал очень быстро, не звоня даже в квартиру девушки. Но вот приходить раньше положенного времени не рискнул. Стоял в падике с букетом и считал минуты, когда наступят десять часов. Время тикало медленно, особенно в моём положении. Я боялся так, словно, должен был сейчас скормить голодному Лёхе огромную баранью ножку, рискуя остаться без руки.

И вот, наконец, пришло время трогаться в путь. Я поднялся на восьмой этаж и позвонил в дверь. Открыли мне не сразу. Когда я увидел перед собой черты лица Алёны, то сперва подумал, что это она, но по хитрой ухмылке догадался, что это Лия.

— Лия, да? Я тебя узнал. Алёна бы мне так не улыбалась. — Проговорил я.

— Молодец, догадался. Слушай, Макс, я не знаю, как тебе сказать… но эта овца ни в какую не хочет идти с тобой на контакт. Я вчера её предупредила, что ты придёшь, а она сообщила, что не желает тебя видеть…

— Эм… Ну, может, тогда я войду и сам попробую с ней поговорить? — Предложил я.

— Это был хороший вариант, но сегодня случилась беда. Мама осталась дома. А она знает о твоём поступке и просто убьёт тебя, если ты зайдёшь.

— Пиздец… — Я поправил шапку, слезшую на глаза. — И что теперь? Мне просто уйти?

— Давай букет, я сейчас его отнесу Алёне и попробую ещё раз её убедить поговорить с тобой. Но ничего обещать не могу. Эта ебанутая очень упёртая.

Я передал Лие букет, она закрыла перед моим носом дверь, и наступила тишина. Я стоял возле двери, дрожа всем телом, и ожидая, чем же всё закончится. Неужели я реально уйду ни с чем? Даже просто не поговорю с Алёной? Неужели всё то, что я делал, просто ушло в пизду бобрихи? Так я думал и думал, пока стоял в пустом подъезде и слушал звуки своего дыхания.

Лия очень долго не возвращалась, и я уже подумал, что она забыла про меня, но она не забыла. Спустя целую вечность дверь всё же осторожно отворилась, и на пороге появилась девушка с очень озадаченным лицом:

— Ни в какую, Макс. Я не знаю, что делать. Ещё немного, и я сама с ней поругаюсь. Так нельзя, но ей похуй. Давай так, я узнаю у мамы, когда её не будет дома, и сообщу тебе. Тогда ты и придёшь.

— А с букетом что? Что она сказала?

— Ох… Сказала, чтобы я его выбросила. Овца! Но я ей его на стол положила, сказала, что если ей хватит духу выбросить такую красоту, то я её побью. Извини, что так всё обломалось, Макс!

— Да ладно, чего уж… — Я со свистом втянул воздух в лёгкие. — Честно говоря, я рассчитывал… на более продуктивный день. А теперь просто ждать? Может, скажешь Алёне, что я хочу хотя бы услышать чёткий ответ, а не вот это всё.

— Скажу, Макс! Удачи! — Лия закрыла дверь передо мной, и я понял, что реально потерпел полный крах.

Как вообще такая весёлая и позитивная девушка, как Алёна, может так долго злиться за эту хуйню? Ну, я понимаю, что я очень сильно накосячил, но, блять, хотя бы выйти на контакт, назвать там меня «ублюдком», «гандоном», «хуебесом», дать пощёчину, уебать с кулака по роже, хоть что-нибудь, блять! А то это как секс с резиновой куклой. И ты не знаешь, нахуя это делаешь, и ей похуй. Полный пиздец…

Их подъезда дома Алёны я вышел очень разочарованный. Казалось, что моим хлебалом только что помыли полы. Я ожидал такой хуйни, от кого угодно: от Полины, от Алисы, даже от Лёхи. Но только не от Алёны. Только не от неё.

10 Января

Весь вчерашний день я прождал хоть какого-нибудь чуда от этого мира, и понял, что чудес не бывает. По крайне мере у меня. Я надеялся, что Алёна меня всё же разблочит или прочтёт сообщения в телеге, или Лия позвонит и скажет, что уговорила её поговорить со мной. Ничего из этого не произошло. Казалось, что я попал в вечный вакуум, в котором не происходит вообще нихуя, и всё, что тебе остаётся — это упиваться своими страданиями.

Зато, когда я сегодня проснулся в девять часов, то обнаружил сообщение от Лии. От волнения у меня даже затряслись руки.

«Пожалуйста, ебаный универсум, пусть это будет что-то хорошее…» — Мысленно взмолился я.

«Привет! Сегодня мы с Алёной поедем в центр в два часа. Можешь встреть её, а я заставлю эту ебанашку с тобой поговорить!» — Писала сестрица.

«Я буду ждать возле подъезда ровно в два. Спасибо!» — Ответил я.

У меня появился шанс, и его нельзя было проёбывать. Поэтому я решил написать какую-нибудь пиздато-замысловатую речь, чтобы Алёна конкретно ахуела с того, как я могу. Конечно же в хорошем смысле ахуела.

Я управился за полтора часа. Исписал тетрадный листок мелким шрифтом, и даже хотел это заучить наизусть, но понял, что времени мало. Листок перечитал несколько раз, чтобы не упустить от волнения мельчайших деталей, и взял его с собой, на всякий случай.

Из дома я выехал в двенадцать, чтобы точно успеть доехать до Алёны, даже если попаду в пробку.

К дому девушки я приехал раньше на полчаса. Стоял на улице и подыхал от волнения. Казалось, что от того, как я смогу произнести свою пламенную речь, будет зависеть моя жизнь.

Не буду тянуть бомжа за бороду и размусоливать, сколько раз я чуть не грохнулся в обморок, пока ждал эти полчаса Алёну с сестрой, но когда они всё же вышли, то я точно поймал мини-инфаркт.

— Этого мне не хватало… — Услышал я прекрасный голос Алёны, когда она меня заметила.

— Иди поговори с ним! — Подтолкнула сестру Лия.

— Нет. — Упёрлась та.

— Иди или я тебя стукну! — Пригрозила грозно Лия.

И Алёна всё же сдалась. Когда она подошла ко мне, то я не увидел ни одной эмоции на её лице. Её прекрасное личико было настолько каменным и бесчувственным, что я на мгновение потерял дар речи. А её глаза… Некогда весёлые и жизнерадостные, как клочок синего неба, теперь сверкали двумя ледяными осколками, которые глядели, словно, через меня, но не на меня.

Я растерялся. Я не думал, что этот человек может быть таким… таким непривычным… И что он может смотреть на меня, как на чужого. Но когда я собрался с духом и уже хотел говорить то, что написал, то Алёна заговорила первой.

— Если ты не понимаешь, то я скажу тебе это лично. — Холодно произнесла она, даже не смотря на меня. — Всё кончено. Уходи из моей жизни.

— Но… — Выдохнул я, не зная, как реагировать на такой образ Алёны. — Я не могу без тебя. Ведь всё же в этом мире можно исправить. Скажи, что мне сделать, и я сделаю. Дай мне шанс!

— Нет. — Отрезала также холодно Алёна, повернулась к сестре и проговорила. — Я решила вопрос, пошли. — И не успел я даже моргнуть глазом, как девушка, которую я люблю, в одно мгновение пронеслась мимо, а за ней, едва поспевая, спешила сестра.

Проходя мимо меня, Лия бросила сочувственный взгляд и тихо проговорила:

— Не унывай!

И сёстры ушли, оставив меня одного стоять возле подъезда. Так я стоял долго в полном ахуе и растерянности. И всё, что я сейчас чувствовал — это жуткий холод. Но холод этот был не из-за зимы. Он был из-за синих ледяных глаз девушки, которые когда-то светили ярче солнца.

14 Января

Этот день я ждал больше всего, ведь сегодня был наш первый экзамен, и не по какой-то хуйне, а по мат. статистике. Это было мне на руку, ведь курсовую мы с Алёной делали вместе, и по идее, должны были отвечать вместе. Я очень рассчитывал на то, что наша командная работа сможет хоть немного растопить ледяную стену, выросшую между нами. По крайне мере, я на это надеялся.

Что произошло за эти 4 дня? Не буду, наверное, говорить, что я снова и снова звонил Алёне, что я снова и снова проверял телегу. Скажу только, что одиннадцатого числа я вновь решил подкараулить Алёну возле подъезда без привлечения Лии. Я был уверен, что девушка в этот день обязательно куда-нибудь пойдёт, и начал свой сталкинг в девять утра. К пяти вечера я уже окончательно охерел и просто сдался, осознав, что сталкер из меня как из гуся кроссовки. Больше я не предпринимал никаких отчаянных действий, возложив всю надежду на экзамен по мат. статистике.

— Ты как, Макс? — Поинтересовался Лёха, когда мы встретились на улице.

— Да как, как? Херово! Любовь меня не щадит, как возраст твою маму.

— Ой, пошёл в пизду! — Обиделся дружбан. — Я со всей душой и заботой, а ты такие гадости шутишь!

— Прости… Думал, забавно будет. В общем, живу я потихоньку и стараюсь верить в хорошее. Ведь хорошее же бывает в этом мире?

— Несомненно! Если Новый год начался на грустной ноте, то закончится на позитивной! — Попытался приободрить меня пузан.

— Нет уж, катись-ка на три хуя. Я хочу, чтобы твоё правило работало на месяц, а не на год. Типа, если в начале января я рассорился с Алёной, то в конце мы обязательно помиримся!

— Может и так быть, друг. Всё может быть! — Лёха похлопал меня по плечу своей колбасовидной ручонкой, и мы потопали на остановку.

В автобусе дружбан спросил у меня, подготовился ли я к экзамену, и я ответил, что подготовился и даже очень хорошо. И это была чистая правда. Так как это был предмет, который мог хоть немного сблизить меня с Алёной, то я подошёл к делу основательно, и выучил полностью тему нашей курсовой, а также половину билетных вопросов. Сегодня я хотел выложиться на всю, и помочь Алёне заполучить пятёрку.

Аудитория была открыта, и там уже собралась наша группа. Почти вся. Алёны не было.

«Бля, она никогда не опаздывает на учёбу без веских причин! Неужели что-то случилось⁈» — Подумал в ужасе я.

Это не входило в мои планы. Совершенно не входило.

— ОООООО, МАКСОООН! — Заорал на всю аудиторию Эдик, когда мы с Алексеем вошли.

— Здорова, кошко-мальчик! — Артём протянул мне свою руку.

— Больше я не кошко-мальчик. — Слабо улыбнулся я. — Я отдал кошачьи ушки Лёхе.

— Аха-ха! — Расхохотались парни.

— А лифчик и стринги? — Поинтересовался Женя.

— А их я никому не отдам! — Ответил я, за что заслужил новую волну хохота.

— Макс, признавайся, почему Алёны нет! — На меня строго взглянула Лера.

— Не знаю. Я сам удивлён… — Пожал я плечами. — Может, просто опаздывает.

— Либо от толпы фанатов отбивается! Её фотографии нынче очень популярны! — Расхохотался Эдик.

— Мудак! Тупой! Завались! Дебил! — Начала ругаться Лера и ебашить громилу ладонью по ебучке. — При Алёне не вздумай такое ляпнуть!

— При Алёне в первую очередь такое ляпну! — Хохотал Эдик и ловко отбивался от ударов озверевшей Леры.

— Ищем тишину! — С этими словами пропитый алкаш зашёл в аудиторию, и на нас пахнуло застоявшейся спиртягой.

«Пиздец, либо он обрызгал себя спиртом, либо выпил бутылку одеколона. Одно из двух!» — Заключил я.

— Все у нас пришли, да? — Препод красными от запоя глазами оглядел аудиторию и поморщился. — А где Апаль…

— Извините, Валерий Павлович, можно я отниму у вас минутку? — К нам в аудиторию заглянул наш куратор. Хоть я и знал, что он наш куратор, но из-за редких встреч, не запомнил его имени и отчества.

Лысеющий высокий мужичок в белой клетчатой рубашке быстро пробежал между рядами и встал возле доски.

Наш же самоГОНЩИК жестом показал, что уступает ему слово, а сам неровной походкой отшатнулся в угол.

— Так, господа-студенты! — Громко проговорил куратор. — Как вы знаете или не знаете, но вас стало меньше на одного, поэтому нам нужно в срочном порядке выбрать нового старосту!

От этих слов у меня рухнуло сердце с небоскрёба на твёрдый асфальт, усыпанный колючей проволокой — именно такое ощущение у меня возникло.

— Что… что случилось с Апальковой? — Спросил дрожащим голосом я. При этом вся группа повернулась в мою сторону и с интересом и волнением начала наблюдать за моей реакцией.

— Отчислилась. Вчера подписала обходной. А вы, Заварушкин, хотите занять её пост?

— Нет… я… хочу… я… мне… надо… Я ДОЛЖЕН ИДТИ! — Я молниеносно схватил свою сумку и рванул на выход.

— Заварушкин? Вы куда? Что случилось-то? — Кричал мне вслед недоумённо куратор. Сейчас мне было совершенно не до него. Такого мува я точно не ожидал от Алёны. Совершенно не ожидал.

«Как она, блять, могла? Нахуя? Из-за такой хуйни⁈ Просто взять и послать нахуй два с половиной года учёбы из-за своих тупых принципов⁈ Точно овца! Точно ебанутая!» — Думал я на ходу, пока получал свою куртку и выбегал на улицу.

У меня кружилась голова от ужаса, который со мной происходил. Мне не верилось, что это всё взаправду. И я не знал, как это исправить, но готов был прямо сейчас поехать к Алёне и попытаться. Возможно, ещё можно её восстановить. Сегодня я прорву оборону в виде Лии и даже мамы Алёны, если придётся. Я зайду к ней в комнату и всё выскажу. Я сделаю всё зависящее от меня, чтобы её вернуть.

На улице я заказал такси, ибо ждать ебаный автобус у меня сейчас не было никакого желания. Всё, чего я сейчас хотел — это как можно скорее добраться до квартиры Алёны и долбиться в её дверь своей дурной башкой, пока либо не потеряю сознание, либо она меня не впустит.

Добрался я до места назначения достаточно быстро. Я просто окунулся в свои мысли, и даже не заметил, как мы с молчаливым молодым парнем-таксистом преодолели этот путь.

Подъезд был закрыт. Не придумав ничего лучше, я начал названивать в рандомные квартиры, надеясь, что кто-нибудь да откроет дверь. Так и случилось: с третьей попытки псевдопочтальон смог войти внутрь. На восьмой этаж я бежал на своих ногах, забив на лифт. Сейчас мне хотелось выплеснуть весь пар, который у меня копился уже очень давно. И лучшим вариантом для этого была пробежка на восьмой этаж.

В дверь я начал долбиться даже толком не отдышавшись. Я стоял, хватал ртом воздух и колотил ослабшей от физической нагрузки рукой в дверь. Я уже был уверен, что ничему не удивлюсь. Ни Лие, которая скажет, что всё бессмысленно. Ни маме сестрёнок, которая попросит меня убраться, ни Алёне, которая снова с безразличием посмотрит сквозь меня, ни Офаниму, который, блять, как-то сможет это сделать, не смотря на его лапки. Я уже ничему не мог удивиться. И я удивился, когда дверь мне открыл отец Алёны.

— Я… здравствуйте… Алёна… — Промямлил удивлённый таким поворотом я.

— Тебе что было сказано, придурок⁈ — Проговорил грозно батя и вышел на площадку.

Я же отступил на пару шагов назад, прикидывая, что сейчас будет.

— Тебе было сказано, чтобы ты больше никогда сюда не приходил! — Повысил голос отец сестричек. — Ты слов не понимаешь?

— Я… мне надо поговорить… с Алёной… — Не успел я это проговорить, как в мой кукарешник врезался массивный кулак, и я отлетел назад и упал на пол.

— Ещё раз сюда явишься, и я тебя прибью. Ты понял⁈ — Отец, не дожидаясь ответа, развернулся ко мне спиной и захлопнул дверь.

Я же лежал на полу и ждал, когда потемнение в глазах пройдёт, а челюсть вернётся на место. Неплохо он меня уебал, но уверен, что это было в полсилы. Сделай он это со всей дури, и я бы уже собирал свои зубы по площадке.

Так я пролежал, наверное, минут пять. Затем я понял, что всё же надо подниматься и уходить. Вытерев кровь у разбитой губы, которой оказалось больше, чем я ожидал, я спустился на пару пролётов вниз, а затем прислонился к стене и расплакался. Да, да, я зарыдал, как ебаная тёлка. Ревел навзрыд, медленно сползая по стене.

Сейчас я ощущал, как в моё сердце вонзаются тысячи игл, а после чего его сминает мощным прессом, а затем всё отправляется в печь для сжигания мусора. Всё негодование, вся боль, все мучения сейчас у меня вытекали из глаз. Я сдался. Я пал духом. Я не видел другого выхода. Не видел дальше жизни.

Наверное, если кто-нибудь сейчас бы решил выйти из своей квартиры и пройтись по лестнице, то я бы даже не шелохнулся, продолжая пускать нюни, распластавшись на полу, ибо мне было похуй. Но к счастью, никто не вышел.

Сейчас всё казалось таким безвыходным, таким бессмысленным, что даже конец света меня бы не удивил. Хотя конец света, в принципе, уже и наступил. Он случился внутри меня и оставил неизлечимую глубокую рану на сердце. Она истекала. Истекала гноем, чёрным мазутом и слизью. Всё то, что раньше было любовью, теперь вырывалось наружу отравленной блевотнёй, и я понимал, что так плохо мне не было никогда.

Ушёл я из дома Алёны минут через двадцать. Успокоился, вытер глазки и понял, что если не пойду, то сдохну. Сдохну от тоски и самоистязания. Как я добрался до дома, я не помнил. И что делал дома, тоже не помнил. Этот день был тем единственным днём, который я просто вырезал из своей памяти. Он был отвратительным.