Император

Глава 18

Польша представляла собой классический образец рыцарского государства. Постоянные войны с немцами, чехами и русскими закалили польское рыцарство, которое считалось лучшим в Европе по своим фехтовальным качествам.

Поэтому известие о вторжении монголов в Польшу в январе 1241 года поляки восприняли спокойно. Им казалось, что малочисленные в принципе монголы тумена Байдара, которых Бату послал в Польшу не являются опасным противником. Они были почти правы — корпус Байдара наносил только отвлекающий удар, а основные силы монгол шли на Венгрию.

В марте монголы форсировали Вислу и стали угрожать Кракову— столице Польского крульства. Поляки после этого решили подождать и в итоге монголы захватили Краков. Только тогда силезский правитель Генрих Благочестивый начал собирать рыцарей и вооруженных крестьян на борьбу с монголами. На помощь к ним пришли иностранные рыцари, в том числе немцы и тамплиеры. Самонадеянный Генрих, уповая на Бога решил отказаться от обороны за крепостными стенами и вышел в поле для генерального сражения. Тем более польское войско было больше по численности и вооруженности. Генрих даже не стал ждать шедших ему на помощь чехов. Это стало его фатальной ошибкой.

Сражение началось с неприятного сюрприза для европейцев. Монголы смогли вести такой массированный и плотный огонь из луков, который хоть и не убивал бронированных рыцарей, но зато нанес множество мелких ранений, попадая в незащищенные места на лице и руках. Стрельба велась на полном скаку, с расстояния в 20–40 метров и нанесла ощутимый урон также польской пехоте.

Ответная стрельба поляков давала мало результата, так как монголы в случае ранения лошади перескакивали на другую, а сами избегали попадания падая на бок лошади или под ее брюхо. Также они могли изобразить себя мертвыми, свешиваясь со стремян и волочась по земле, а в нужный момент внезапно поднимаясь и нападая или убегая.

Монголы приучили поляков своим атакам каруселью и те постоянно предпринимали попытки преследования уходящих за пополнением своих колчанов.

Вместо такого же храброго бойца как сам рыцарь он видел как несущийся на него легковооруженный всадник вдруг вместо честного боя вытаскивал его из седла пикой с крюком. А вот за ним уже скакала смерть рыцаря в виде монгола с саблей.

А опытный рыцарь, который сидел на коне в окружении оруженосцев и чувствовал себя неуязвимым вдруг чувствовал на своей шее несколько арканов, которые стремительно вытаскивали его из седла и тащили за дико визжащими монголами. Ну а против остальных монголы впервые в военной истории Европы применили отравляющие вещества, изготавливая их из переработанного растительного сырья — кросеня и корня растения, применяемого в Китае как отрава для крыс, а также для изготовления мышьяка. Газовая атака окончательно смяла ряды польских и европейских рыцарей, которых уже просто добивали. Это монголы умели делать великолепно.

Только французские тамплиеры потеряли пятьсот челяди и шесть рыцарей. Поляков и немцев погибло сорок тысяч, в том числе и сам Генрих.

В Польше монголы показали весь свой тактический арсенал: Ложные отступления с заманиванием в засаду под удар основных сил, членение отрядов по фронту и в глубину, использованием скрытого резерва.

Все это было незнакомо рыцарям, привыкшим к размеренному движению и индивидуальным схваткам. Даже в борьбе с арабами во время крестовых походов те применяли стандартные приемы — фланговые обходы конницы и массовый обстрел пешими лучниками. Поэтому рыцари не смогли противопоставить ничего тактике монголов. Их спас только его величество Случай — внезапная смерть верховного хана монголов Угедея и необходимость участия Бату-хана в выборах нового гурхана.

После этого поражения объединение Польши в единое королевство отодвинулось и после смерти Генриха III Белого герцогом Силезии во Вроцлаве с 1266 года стал Генрик IV Пробус.

Он был третьим сыном польского верховного герцога Генриха II Благочестивого от его жены принцессы Анны, дочери короля Богемии Пржемысловичей Оттокара I. После героической гибели своего отца в битве при Легнице в апреле 1241 года Генрих III был еще несовершеннолетним и оказался на попечении матери вместе со своими младшими братьями Конрадом и Владиславом. В 1242 году неожиданная смерть его брата Мешко поставила его на второе место сразу после своего старшего брата Болеслава II Лысого. С тех пор он возглавил политическую оппозицию в Нижней Силезии, выступавшую против правительства Верховного герцога Польши Болеслава II.

Я знал, что князь Краковский Владислав Локетек всё-таки сможет под своим началом объединить все разрозненные польские земли, что закончится его коронацией в 1320 году как Короля Польского Королевства. Моей задачей было не допустить этого и превратить Польшу в мелкие княжества, постоянно воюющие между собой.

Помимо этой задачи я решил забрать под власть своего ордена Галицко-Волынское княжество и Княжество Литовское, которым руководил великий князь литовский Тройден, который вёл упорную борьбу с Тевтонским орденом и Галицко-Волынским княжеством. Тройден значительно расширил границы Великого княжества Литовского. В столицу Литвы Нова́городок я решил направить свою разведку под видом купцов.

Галицко-Волынское княжество было одним из самых больших княжеств периода политической раздробленности Руси. В его состав входили галицкие, перемышльские, звенигородские, теребовлянские, волынские, луцкие, белзкие, полесские и холмские земли, а также территории будущих Подляшья, Подолья, Закарпатья и Молдавии. Его главными соседями и конкурентами были Польское королевство, Венгерское королевство и половцы, а с середины тринадцатого века — Золотая Орда и Литовское княжество. Для защиты от них Галицко-Волынское княжество неоднократно подписывало соглашения с католическим Римом, Священной Римской империей и Тевтонским орденом.

Тевтонов я убрал с игрового поля, Рим потерял свое значение, его место занял Константинополь, а на Священную Римскую империю я направлю воевать своего дядю, который после Сицилии как конь бьющий копытом, готовится к новым завоеваниям. Монголы проредили друг друга, вот уже пара месяцев прошла с момента битвы под Дербентом.

Я знал, что мои родственники в это время как всегда нежатся в банях, поэтому я направил свои стопы именно туда.

Дядя и мой приемный отец балдели под руками массажистов. Увидев меня, Карл радостно махнул мне рукой — Арман, присоединяйся! Хотя пока мы были в походе, ты тут каждый день расслаблялся, мне моя Маргарита попеняла, что племянник остался жить в неге и роскоши, а я отправился в поход махать мечом и спать в шатре. Наш брат Людовик буквально разрывался перед долгом и желанием расслабляться в твоих термах, но долг пересилил и теперь он по пути назад в Париж. Поверь, ему весь мозг съест его супруга, которая так хотела остаться в твоем райском дворце, а вместо этого приходится возвращаться в свои Парижские королевские покои, в которых нет такой роскоши и наверняка уже не будет.

Альфонс расхохотался — А я ему говорил: оставайся хотя бы на месяц, отправь своих сыновей править, а сам отдохни. Братец же уперся как баран — мне нужно править, без меня там все придет в упадок, знать взбунтуется.

Карл встал с ложа и потянулся — Я слышал, что после гибели армии Тевтонского ордена Папа даровал твоему ордену Хранителей все их крепости. Прими глубочайшие поздравления, племянник!

— Дядя, я думаю, что после ослабления Священной Римской империи, лишившейся поддержки тевтонцев, самое время вашим войскам вторгнуться на ее земли! Папа лишь только пожурит вас за развязывание войны, но никаких серьезных действий не предпримет.

Карл Анжуйский вмиг напрягся и стал похож на хищника — Это точно? Ты меня не обманываешь?

— Конечно нет! Тебе нужно захватить четыре королевства, входящих в состав империи: Германию, Италию, Чехию и Бургундию. Пятое, Сицилию ты уже захватил. Сейчас как раз самое время — после прекращения династии Гогенштауфенов в Священной Римской империи начался длительный период междуцарствия. На германском королевском троне оказались два монарха — король Кастилии Альфонсо Мудрый и граф Ричард Корнуольский, что уже внесло раскол в империи. Так что более подходящего времени просто не будет.

— Да, ты прав! Прости, Альфонс, но я вас завтра же покину. Мне нужно срочно вернуться к своим войскам.

Я же прикинул, сколько денег придется выделить на наемников, которые понадобятся для оказания сопротивления армии Карла и поморщился от досады — денег вечно не хватало. А тут еще разжигать пламя межнациональной резни в Польше.

Извинившись перед родственниками, я поспешил к своим корабелам. Они успели выстроить пару моделей кораблей по моим чертежам в уменьшенном масштабе и проводили их испытание в бухте. Заметив мое появление в окружении охраны на пирсе, изящные кораблики причалили и на меня вылили ушат восторгов о мореходных качествах кораблей и о их прекрасных парусах.

— Когда теперь ждать постройки трех кораблей в полноразмерную величину?

— Необходимое количество леса мы заранее высушили, так что одной проблемой меньше, на постройку уйдет не менее года. Точнее скажем после полугода строительства.

— Начинайте уже скорее, а то я пока кроме траты золота и серебра никакого прибытка от вас не вижу.

По лицам напрягшейся охраны я понял, что сзади кто-то приближается, но так, как охрана не схватилась за оружие, это был кто-то из моего ближнего круга. И точно! Ко мне пожаловал мой брат, Жак де Моле. Он сложил козырьком ладонь, пытаясь сквозь яркое солнце рассмотреть мои новые кораблики.

— Здравствуй, брат! Это что за новые игрушки? Их изготовили для твоего будущего сына?

— Нет, Жак, это модели кораблей, на которых мы вместе отправимся взглянуть на новый материк и вывезем с него не только серебро, но и золото.

— Золото? Но там нет его месторождений, поверь мне. Вот увидишь, там есть места, где золото лежит на поверхности.

Жак неверяще покачал головой, а я усмехнулся. Уж я то знал, что одной из самых «выгодных» для разграбления территорий Америки было древнее Перу. Золото у перуанских инков считалось священным металлом бога Солнца. Оно было предназначено для жертвоприношений, из него изготовлялись различные украшения, фигурки, троны Великих инков, предметы обихода. Золота в Перу было много, но никогда оно не становилось поводом для убийства. До тех пор, пока о нём не узнали конкистадоры.

У индейцев издавна существовала легенда, что некогда всемогущие белые боги оставили их землю и пообещали когда-нибудь вернуться. Доверчивые инки приняли авантюриста и завоевателя Писарро и его отряд за вернувшихся великих богов и в итоге были ограблены жадными испанцами. А там было что пограбить!

Здание храма Солнца просто сверкало от золота, которым оно было инкрустировано. Статуи богов были выполнены из драгоценных металлов.

А рядом с храмом находилось неслыханное чудо — «Золотой сад Куско». Вот как описали его испанцы: «В саду этом были высажены самые красивые деревья и самые замечательные цветы и благоухающие травы, которые только произрастали в этом королевстве. Многие из них были отлиты из золота и серебра, причём каждое растение изображено не единожды, а от маленького, едва видного над землёй побега до целого куста в полный его рост и совершенную зрелость. Там видели мы поля, усеянные кукурузой. Стебли её были из серебра, а початки из золота, и было это все изображено так правдиво, что можно было разглядеть листья, зерна и даже волосочки на них. В добавление к этим чудесам в саду инки находились всякого рода животные и звери, отлитые из золота и серебра, такие как кролики, мыши, змеи, ящерицы, бабочки и дикие кошки. Нашли мы там и птиц, и сидели они на деревьях так, словно вот-вот собирались запеть, другие же будто покачивались на цветах и пили цветочный нектар. И были ещё там золотые косули и олени, пумы и ягуары, все животные и в малом, и в зрелом возрасте, и каждое из них занимало соответствующее место, как это и подобает природе».

На главной площади города потрясённые конкистадоры увидели огромную цепь из чистого золота. Длина её составляла около двухсот пятидесяти метров. Она обрамляла площадь, и во время праздников индейцы танцевали, держа её в руках.

— Поверь, брат, нам не хватит кораблей, чтобы вывезти все золото! К сожалению, придется потерпеть полтора года минимум, пока будут строить корабли.

— Если бы я тебя не знал с самого детства, я бы подумал, что ты сказочник. Ну вот откуда ты все знаешь? Когда я тебе про серебро рассказал, ты даже не особо и удивился.

— Брат, я забрал у тевтонцев все их крепости, поручаю тебе организовать их проверку, подумай и предложи мне, какие из них нам оставить себе, а от каких лучше избавиться, продав их за хорошие деньги. И обязательно подготовь отчет, какие крепости подлежат ремонту и сколько на это потребуется денег. Так же на тебе размещение в крепостях наших гарнизонов. Людовик все-таки согласился выкупить земли, которые принадлежат мне и моим приемным родителям. Мы с ним целый день торговались из-за каждого ливра. Но сделка получилась довольно выгодной. Вот только не знаю, где король Франции достанет столько золота. Опять будет брать в долг? Мда, он же и так должен за свой выкуп. Вот идиот бестолковый!

— Бедная Франция! — усмехнулся де Моле — Я так предполагаю, что ее долги давно уже принадлежат тебе?

— Ты правильно понимаешь. Как только мой дядя умрет, я с Франции спрошу по полной, пущу ее по миру. Теперь попрощаемся, как только уладишь дела с крепостями немцев, сразу же возвращайся.

Братья обнялись и Жак поспешил на выход.

Ричард был английским принцем из династии Плантагенетов, после смерти в Вильгельма Голландского, Ричард принял предложенную ему архиепископом Кёльна и другими князьями немецкую корону и в 1257 году он добился путем подкупа поддержки курфюрстов и был коронован в Ахене как король римлян. С тех пор он несколько раз появлялся в Германии, издавал законы против разбойников, утвердил привилегии Страсбурга, Хагенау и других имперских городов. Благодаря своим свинцовым и оловянным рудникам в Корнуолле, Ричард был одним из богатейших христианских князей своего времени. В том же году Альфонсо Мудрый тоже стал королём Германии, но ни разу не был в своем новом королевстве. Он потратил почти двадцать лет на то, чтобы стать императором Священной Римской империи германской нации, противодействуя английскому претенденту.

Ричард после последнего крестового похода опять вернулся в любимую Англию, где и получил известие о вторжении Карла Анжуйского в немецкие земли. Чертыхнувшись, Ричард бросился к брату, Генриху Третьему с просьбой о поддержке его короны.

— Ричард, я как брат тебе конечно отказать не вправе, однако не кажется ли тебе, что римская корона тебе совершенно без надобности. Это же как сундук без ручек — и тащить невозможно и бросить жалко. Ты много ли дней провел в этой сраной Германии? Ладно бы еще корона передавалась бы по наследству, так нет, после твоей смерти ее продадут любому, у кого на нее хватит золота.

— Я все же попробую, брат!

— Бери войско и без победы не возвращайся!

— Спасибо, Ричард, я не подведу!

Английский флот увозил в чужие земли почти все вооруженные силы, имеющиеся у короля, по плану императора Византии обратно они вернуться не должны. Европа не должна стать сильной и император из будущего в этом поспособствует.