Когда сознание вернулось, я испытывал сильную головную боль. Это был явный признак того, что не все было сделано правильно. Простейшая диагностика, предложенная капсулой стоило всего 5 галокрон, но у меня их не было, от чего стало еще хуже. Пожелав покинуть капсулу, я сжал зубы, так как малейшее перемещение в пространстве отдавалось в моем мозгу всплесками боли.
Для того, чтобы клиенту было удобнее покинуть ложемент медицинской капсулы, прозрачное устройство сменило свое горизонтальное положение на близкое к вертикальному. Вышагнув из белоснежных внутренностей, я вытащил из кармана брюк телефон и поднес его к лицу. Затеянное мной растянулось на десять часов, пошорканый экран показывал начало третьего ночи.
«— Как же мне херово», — засеменив к выходу, я старался как можно меньше двигать головой.
Ночная улица встретила прохладой и изредка проезжающими автомобилями. Недалеко от госпиталя стоял припаркованный микроавтобус, полицейский, мужик крепкого телосложения, поманил меня к себе рукой.
«— Как не к стати», — подумал я, понимая, что в таком состоянии от полицейского не убежать.
— Залезай, — отъехавшая в сторону дверь позволила попасть в салон не сильно пригибая голову.
— Евгений Стогов, девятнадцать лет, — последовав за мной в салон, крепыш уселся напротив, раскрыв ноутбук: — все правильно?
«— Он у них один на всю полицию что ли», — отметил я схожесть модели техники с той, что была у вчерашнего сотрудника из подворотни.
— На сколько галокрон сдал биомассы? — если бы не острая головная боль, то мое лицо без труда выдало бы полное непонимание о данном вопросе.
— На пять галокрон, — выдавил я из себя.
— Потратил? — даже не надеясь на отрицательный ответ, для проформы уточнил он и дождавшись едва заметного кивка, уточнил: — и на что?
— Увеличил продолжительность эрекции, — соврал я.
Первые несколько секунд полицейский хранил молчание, потом чуть прыснул, после чего, уже не сдерживаясь, заржал в полный голос. Судя по тому, как с улицы, из-за внешней стороны двери фургона, раздался схожий звук смеха, там дежурил еще один полицейский. Напарник крепыша, остававшийся для меня все это время незамеченным, он страховал и контролировал мое поведение на улице.
— Значит так, — продолжая улыбаться проговорил полицейский: — сейчас идешь назад и ложишься в туже медицинскую капсулу. У меня приказ, всех кто выходит из госпиталя забирать в участок. Но мне тупо лень куда-то ехать, так что вали назад. После шести утра можешь валить на все четыре стороны.
— Спасибо, — промямлил я.
— Рассмешил, — уже успокоившись объяснил он свою «доброту» и добавил: — а на будущее, за каждое посещение «яйца» по одной галокроне в пользу полиции, усек?
— Да, — выдавил я из себя.
— Девятнадцать лет, а уже не стоит, ты прикинь? Вот до чего компьютерные игры доводят, — за моей спиной в тишине ночи, чужие голоса было хорошо слышно, закурившие у микроавтобуса двое сотрудников полиции, обсуждали меня и якобы сделанный мной выбор.
Бредя по газону назад к госпиталю, я клял государство и полицию в частности, которое обирало собственных граждан по любому поводу. Параллельно я злился на себя, так нелепо и глупо унизившегося. Добравшись до принявшей прежнее горизонтальное положение капсулы, я забрался в ее внутренности, стараясь производить как можно меньше движений раскалывающейся головой.
Под накрытым колпаком, в горизонтальном положении тела, острая боль почти отступила, подарив возможность собраться с мыслями. Полежав пару минут, я вспомнил слова полицейского и принялся шерстить меню капсулы в поисках раздела с возможностью сдачи биомассы.
«Прием биомассы ограничен. Картриджи капсулы заполнены на 99.9 процентов».
Удивившись, почему у выполнившей надо мной ген модификацию медицинской капсулы практически отсутствует расход, я перешел к просмотру последних логов.
«На вашем балансе находится 23 галокроны».
— Вот сука, — в слух выразился я.
Произведенная надо мной ген модификация оптимизировала нейронные окончания в голове, высвободив в результате этого излишки био массы. Принятая на баланс, она была оценена в 23 галокроны и оставалась «заморожена» на 12 часов. Если запрос на перевод денег не поступал, средства списывались, становясь собственностью владельца капсулы, то есть корпорации АРВИКЕ.
Устав злиться, я разобрался как перевести замороженные на балансе средства на свой счет и задумался, что делать дальше. Собственных знаний мне явно не хватало, так что имея теперь галокроны, я согласился на платное диагностирование, подтвердив списание 5 единиц.
«Внимание, предлагаемое лечение стоит 18 галокрон, оплатить?»
Отдавать остатки халявно свалившихся на меня галактических крон я не захотел и задумался о том, как бы мне повторить фокус с самостоятельным составлением схемы, используя чужой интеллектуальный труд. К сожалению, попытка отложить лечение привела лишь к тому, что меню капсулы вернулось к изначальному виду. Предложения сравнить схемы лечения и указать на возможные улучшения не последовало.
«— Ну, понятно, — сообразил я, обдумав ситуацию: — ей же не с чем сравнивать».
Перейдя на внутреннее зрение, я набросал простенькую схему ген модификации, взятую «от балды». Загрузив ее в медицинскую капсулу, получил предупреждение, что использование данной схемы не имеет аналогов. Попробовав в очередной раз получить доступ к сравнительным характеристикам схем лечения, я ничего не добился.
Сложившаяся ситуация наводила на мысль, что в прошлый раз мне просто повезло, так как самопальная схема ген модификаций имела близкий аналог с существующей в памяти мед машины лицензированной версией. Ну, а все последующие изменения моей схемы так же находили аналоги в более лучших версиях.
«— Пять галокрон просрал», — констатировал я.
Результатов диагноза мед капсула так же не предъявила, оставив лишь возможность лечения по имеющимся в ее мозгах схемам.
— Вывесить весь список доступных схем, подпадающих под мое лечение, — скомандовал я, вспомнив о том, что алгоритм капсулы нацелен на максимальное извлечение прибыли.
«Внимание, выбрано лечение, 17 галокрон, оплатить?»
В списке оказалось всего две позиции за 17 и 18 единиц. Я выбрал самое дешевое и заплатил. В этот раз проваливаться в забытье не потребовалось, но, хоть я и оставался в сознании, мне так и не удалось понять, что конкретно делает с моим телом мед капсула.
Опыта совершать платежи со своего счета гражданина Звездной коалиции у меня раньше не было. Отвлекшись на некоторое время от стоявшей до этого передо мной проблемы с лечением, я вновь вернулся к ней спустя пару минут и свежая идея тут же пришла в мою голову.
Каждая лицензированная схема имела подробное описание того, что улучшится после ее использования и какие условия должны быть соблюдены для успешного хода операции. Схема, стоимостью более десяти тысяч крон от института ХомоИнтеледжи, имела минимальное отличие от использованной мной на самого себя схемы. Сделав запрос, я получил сопроводительную инструкцию, где синим по желтому было написано, что данная операция должна проводиться вместе, либо после, ген улучшения спинного мозга.
«— Вот жопа», — выругался я.
Веры в то, что оплаченного и идущего сейчас лечения в 17 галокрон хватит для решения проблемы со спинным мозгом, не было. Учитывая порядок цены запатентованной интеллектуальной собственности института ХомоИнтеледжи, нужная мне схема должна будет стоить не меньше, чем те же десять тысяч.
«— А что я теряю, время есть», — не желая сдаваться, я обратился к памяти, куда была загружена база данных генного инженера.
«Внимание, ген модификации имеют худшие результаты, чем у имеющихся в доступе лицензированных схем. Желаете улучшить конечный результат?»
После двухчасовой работы, в моей голове была составлена новая схема, направленная на ген модификацию спинного мозга. Я не стал вдаваться в детали, затронув лишь общие константы и задав вектор основных изменений. Загрузив ее и дождавшись заветного предложения от мед капсулы, я победно улыбнулся и дал согласие.
«Недостаточно средств».
Лаконичный ответ выдернул мое сознание из почти нахлынувшей эйфории в мрачное состояние отчаянья.
— Да чтоб тебя, — разозлился я, не сразу сообразив, что в отличие от прошлого раза, теперь на моем счету имеется одна крона валюты звездного содружества.
Пока я думал куда бы её деть, капсула закончила лечение за 17 галокрон и открыла верхний колпак. Находясь внутри, я не имел возможности видеть и слышать происходящего снаружи. Зато теперь у меня появилась возможность оценить насколько изменилась остановка в госпитале.
— Картриджи на сколько заполнены? — едва я встретился взглядом со стоящим у капсулы скуластым мужиком, как он тут же задал свой вопрос.
— 99 и девять процентов, — ответил я, не совсем еще понимая, что тут происходит и откуда взялась целая толпа народа в некогда стерильном помещении.
— Кроны продаешь? — потеснив скуластого, к капсуле подскочил еще один, с надвинутой на глаза кепочкой.
— Почем? — уже придя в себя, довольно бойко спросил я нового собеседника.
— Я больше дам, — не растерялся третий, даже по виду выглядевший солиднее раз в десять, чем тот, что в кепочке.
— У меня всего одна крона, — предупредил я.
— Давай, — согласился солидный, доставая из барсетки четыре пачки по сто красных рублей.
«— Двадцать лямов» — внутренне присвистнул я.
Проверив и упрятав деньги во внутренний карман, я не выходя из капсулы дотронулся до кисти стоящего передо мной мужчины. Небольшое мысленное сосредоточение позволило открыть перед внутренним взором меню обмена. Совершив платеж, я внутренне хмыкнул.
— Готово, — сказал я, и видя, что он собирается что-то сказать, добавил: — если хочешь проблем, можешь попробовать отобрать деньги. Мы теперь граждане Звездной коалиции и судопроизводство у них не чета земному.
— Да не, я не это, хотел тока предложить, чтобы еще обращаться, ну, если будут галокроны, — слегка побледнев, пробасил ряженный в солидного человека барыга.
После того как был установлен тактильный контакт от соприкосновения кожи наших рук, у меня появилась возможность сделать запрос о личности оппонента. Откуда взялась информация я не понял, но кроме имени «солидного», его возраста и имеющегося 12 класса гражданства, так же присутствовала краткая справка о характере человека и его основных источниках дохода.
— Ну давай тогда, не кашляй, — сказал я, мысленно командуя мед капсуле закрытие кокона.
Судя по творящемуся ажиотажу, информация о том, что можно сдать биоматериал в обмен на галокроны, стала достоянием общественности. Только как всегда, желающих сдать оказалось больше, чем тех, кто способен был заплатить за лечение и потратить хотя бы чуть-чуть из заполненных под завязку картриджей.
Обнуленный счет валюты содружества позволил мне повторить прежние условия, при которых капсула начала убеждать меня, с отображением улучшений по пунктам, в чем именно лицензионная схема превосходит созданное мной творение.
«— Думаю, что если бы у меня было больше десяти тысяч крон, то система тоже бы сработала», — внося подсмотренные в чужих схемах изменения, я параллельно размышлял, как долго мне еще придется иметь ноль на своем счету, для того, чтобы пользоваться обнаруженным багом.
«Внимание, индивидуальное применение данной схемы невозможно. Схема имеет стопроцентную идентичность с запатентованной интеллектуальной собственностью института ХомоИнтеледжи».
— Опять они, — увидев знакомое название, вяло отметил я.
«Стоимость улучшения 43512 крон».
Потратив более трех часов на внесение кажущихся бесконечными изменениями в ген модификации, я испытывал сильный упадок сил. Казалось, что этой работе не будет конца, но я справился, получив заветное сообщение.
Изъян, который необходимо теперь было внести, чтобы схема и в правду отличалась от лицензированного аналога, я уже давно присмотрел и за пару секунд добавил нужное изменение, уменьшая на одну тысячную процента количество нервных окончаний, идущих к половому органу.
«— А вдруг проверят», — оправдывался я перед самим собой, помня о слитой работникам полиции дезинформации.
Проигнорировав опять предупреждение о том, что существует более совершенная версия и что ген модификация производится без предварительного диагностирования, я дал согласие, провалившись на этот раз в забытье с превеликим удовольствием.