Имир

Глава 16

Кирилл был возбужден и нетерпелив. Придя в гости, он нарезал круги вокруг стола в моем кабинете, с восторгом обозревая застывшую над поверхностью столешницы трехмерную картинку. В прошлый раз, когда он был у меня дома, его больше интересовала сначала выпивка, а потом девушка Рита. Сегодняшнее посещение напрямую было завязано на изучение баз данных и пройдя в кабинет, он наткнулся на работающий компьютер.

— Это то, о чем я думаю? — наконец-то спросил он.

— Я не знаю, о чем ты думаешь, — отговорился я.

— Это же массив данных, — ткнув в синие закорючки на желтом фоне, он обернулся в мою сторону.

— Тебе знакомы эти символы? — в свою очередь удивился я.

— И да, и нет, — продолжив всматриваться в изображение, он совершил еще один круг вокруг стола.

Последовавшая после этого дискуссия выявила, что находящиеся в голове моего друга массивы данных, имеют схожую структуру хранения и используют те же символы. Изучая свою профессию, парень использовал библиотеки, для того, чтобы лучше понять и запомнить схему для работы малого реактора. Схема имела несколько десятков переменных, позволяя задавать критерии выдаваемой энергии.

— Попробуй сам, — объяснив, как я смог отобразить хранящиеся в моей голове данные через компьютер, я уступил другу место, передав кристаллическую флешку в его ладонь.

— А это что? А это? — после того, как изображение откалибровалось, я попросил Кирилла продемонстрировать мне все, что ему известно, сопровождая каждую матрицу имеющимся в его мозгах описанием.

— Вы ужинать идете? — уже во второй раз Катя заглянула к нам в кабинет, пытаясь прервать затянувшийся обзор массивов.

— Все-все, идем, — Кирилл выпустил из руки флэшку, прервав контакт и передачу сигнала.

Моя голова была занята мыслями о том, что принцип управления через схемы был единым для всего оборудования Звездной коалиции. Силовые установки, как и мед капсулы, подчинялись загруженным в них алгоритмам, выполняя прописанный порядок действий.

Помимо сходства в управлении, существовали и различия. Схемы лечения в госпитале активировались без участия оператора, опираясь на результаты диагностики. А вот для работы с малым реактором требовался техник, не только знающий схему, но и купивший право на ее лицензированное использование. Чем большим количеством лицензий обладал техник, тем более высококвалифицированным специалистом он считался по меркам содружества.

«— Интересно, почему все-таки мед капсулы выпадают из общего принципа использования оборудования», — я продолжал размышлять, вполуха прислушиваясь к стоящему за кухонным столом разговору «о погоде» между моей девушкой и моим лучшим другом.

— Давай еще раз все повторим, — сделанный перерыв на ужин позволил Кириллу отвлечься и сейчас я хотел повторно пройтись по некоторым моментам.

— Давай, — после двух котлет и третьей на добавку, Кирилл имел благодушное настроение.

— Сейчас ты учишь схему активации малого реактора, для того чтобы в будущем иметь возможность использовать силовую установку в определенном режиме, — начал я.

— Да, схема называется «малая четырех поляризационная плазма», — вставил он.

— И тебе не надо выкупать лицензию на ее использование у корпорации, являющейся ее правообладателем? — продолжил я.

— Конечно нет, корпорация «Иртик» возьмет меня на работу и я буду ее лицензированным техником по использованию энергетических установок, — подтвердил Кирилл.

— Для какой техники подходит энергия в формате «малая четырех поляризационная плазма»? — подвел я наш диалог к моменту, вызвавший у меня наибольшие подозрения.

— Для сельскохозяйственной техники двенадцатого класса и энергообеспечения складских помещений, — начав бодро, по мере произнесения слов, интонация голоса у Кирилла сменилась на задумчивую.

Я промолчал, дав другу самому дойти до напрашивающейся на ум догадки.

— То есть это что? Я в колхозе что ли работать буду?! — возмутился он.

— Причем всю жизнь, — добавил я, припомнив кабальные условия контракта, под которыми Кирилл собирался подписаться.

— А что же делать? — обиженное выражение лица Кирилла скидывало ему лет пять, передо мной сидел подросток, растерянный и не знающий кому теперь верить.

У меня уже были кое какие соображения на этот счет, так как в схожей ситуации находилась и Катя, что меня ни в коей мере не устраивало.

— Давай конкретно, под чем ты уже подписался, — совсем скисшему другу требовалось протянуть «руку помощи».

— Да ни под чем в общем-то, — отмахнулся он, но видя, что я настроен серьезно, продолжил: — если к концу года я не смогу выучить схему, то из моей головы удалят загруженные базы данных и я больше не смогу претендовать на вакансию в данной корпорации.

— Другими словами, тебе дали «учебник», который можно вернуть и тебе ничего за это не будет? — резюмировал я и, не сдержавшись, подколол: — или тебе сельская жизнь приглянулась?

— Чур меня чур, — фанатеющий от индустриальных пейзажей и технологического прогресса, Кирилл трижды сплюнул через левое плечо.

— Короче, учишь все, до предпоследнего блока, после чего ждешь, пока тебе удалят из башки данные и аннулируют кабальный контракт, — предложил я.

— Там учить то всего ничего осталось, — скиснув, Кирилл помолчал, после чего задал правильный вопрос: — ну, а дальше тогда что?

— Мы сохраним всю информацию из твоей башки здесь, после чего, ты ее доучишь самостоятельно, — указав рукой на компьютер, предложил я и, чуть помедлив, добавил: — если скопить денег на покупку лицензии, то ты сможешь найти работу самостоятельно, став не кабальным корпоративным техником, а вольнонаемным специалистом.

— И сколько стоит лицензия и где я возьму столько денег? — настроение Кирилла продолжало пребывать где-то глубоко внизу.

— Сколько стоит не знаю, но я думаю, что в содружестве при наличии банковской системы, должны существовать и кредитные организации, — предположил я.

Парень лишь скептически хмыкнул, промолчав о моем предложении, сменить «оброк на барщину».

— Слушай, а ты сам схемы не пробовал создавать? — решив отложить на время «экономические» вопросы, я перешел к конкретике.

— Это как я тебе ее создам? — резковато ответил Кирилл, еще не отошедший от момента «крушения» всех надежд: — рожу что ли?

— Ты не кипятись, — дав мысленную команду на отображение простенькой схемы через Три дэ монитор, я указал на нее кивком головы и пояснил: — эту схему я сделал сам, и вот эту, и вот эту.

По мере моих слов, картинка над столом менялась, вместе с ней менялось и выражение на лице Кирилла, застывшее в конце демонстрации на восхищенно-не-верящее.

— Так вот зачем ты выкинул столько бабок на этот трехмерный монитор! — по своему оценил причину моих успехов Кирилл.

К моему удивлению, парень не имел возможности создавать схемы самостоятельно, используя теоретические выкладки и готовые базы данных. Имея в наличии как первое, так и второе, у Кирилла отсутствовал функционал создания схем во внутреннем зрении через вживленный в его голову имплантат. Вожделенный взор на висящее над моим столом трехмерное изображение синих символов на желтом фоне, наиболее ярко выражало желание парня приступить к самостоятельному составлению схем в обход имплантата.

— Сколько говоришь он стоит? — внутренне придя к какому-то решению, Кирилл нежно провел рукой по боковой грани лежащего на столешнице полуметрового кольца Три дэ экрана.

— Давай так, ты мне всю теорию по силовым установкам на бумаге распишешь, а я тебе ссужу денег, когда сможешь отдашь, — предложил я, не зная, как помочь другу с деньгами, чтобы он при этом не обиделся.

— Есть способ попроще, — протянув мне для рукопожатия руку, он наконец-то оторвал свой взор от монитора.

Решив, что это просто жест, я без задней мысли пожал пухловатую кисть.

— По обоюдному согласию, — стоило плотному контакту установиться между нашей кожей, как Кирилл произнес смутно знакомые слова.

«Предоставлен обмен данными, подтвердите добровольное согласие для проведения данной операции»

«— Точно»! — вспомнив о договорной системе, в которой исключено возникновение возможных претензий, я подтвердил договор, согласившись только на получение чужой информации.

На то, что Кирилл не получил доступа к моим матрицам, парень даже не обратил внимания. Его куда больше интересовала предстоящая покупка Три дэ монитора и его подключение к домашнему компьютеру.

«Загрузка завершена».

Измерить в земных единицах объем переданной информации за двадцать секунд не представлялось возможным. Раскрыв новые разделы, я с удивлением обозрел библиотеки матриц куда большего объема, чем то, что демонстрировал Кирилл.

«— Одно из двух, — резюмировал я: — либо мой друг что-то скрывает, что мало вероятно, либо базы данных загружаются в полном объеме любому разумному, и доступ ограничивается позже, согласно имеющегося класса гражданства.»

— Слушай, а откуда ты такой способ знаешь? — не мог не удивиться я, находясь под впечатлением от совершенной загрузки.

— Полицейские в нашем районе ко всем на дом заходили, объясняли, как дать доступ, а потом просматривали данные, — пересчитав деньги и убрав их во внутренний карман, Кирилл спохватившись, добавил: — кстати, твой отец и мать адреса этой хаты не знают, так что полиция тебя ищет.

Проводив гостя до лифта, я вернулся в квартиру. Катя сидела на кухне, подперев голову руками, о чем то задумавшись.

— Ты как? — спросил я, присев рядом и приобняв ее за плечи.

— Да вот думаю, гречневую кашу утром сварить или рисовую, — она приникла к моему плечу.

Ничего не ответив, я в который раз поймал себя на мысли, что испытываю очень противоречивые чувства. Катя обладала исключительной внешностью, когда мы куда-нибудь выбирались, я постоянно ловил чужие мужские взгляды, задерживающиеся на идущей рядом со мной девушке. В самой квартире стоял идеальный порядок, прибрано, вещи постираны и выглажены. О том, что на кухне постоянно что-то варилось или жарилось я даже не говорю. Все это вместе вроде бы являлось сочетанием идеальной женщины. Но существовало большое «но», пресное, размеренное, без «огонька», и это очень мешало наслаждаться жизнью.

— Вставай и поехали, — потянув ее за локоть, я приподнялся с углового дивана.

— Куда? — Катя удивленно воззрилась на мое решительно настроенное лицо.

— Давай, давай, надо кое-что проверить, — подталкивая девушку к прихожей, я параллельно гнал от себя мысли, в которых чуть не определил для себя, что конкретно меня не устраивает в Кате.

Стоит этим мыслям один раз оформиться в той или иной форме, как неумолимо идущее время раздует домыслы до размеров «слона», испортив безвозвратно нашу совместную жизнь.

— Куда мы все-таки едем? — застопорившись перед вешалкой с одеждой, Катя проявила характер.

«— Точно, — сообразил я: — для женщин важно, чтобы место и время где она окажется соответствовало ее внешнему виду».

— В госпиталь съездим, туда-обратно, куртка и джинсы в самый раз, — попытался я форсировать события.

Попытка провалилась, пришлось ждать полчаса, пока девушка сходит в ванну и зачем-то в нашу спальню. На улице еще было не очень поздно, так что поймать частника удалось через каких-то десять минут.

— Значит так, — начал я инструктаж: — сейчас ложишься в капсулу и протягиваешь мне руку. После этого говоришь «по обоюдному согласию» и думаешь о том, что согласна на активацию запускаемой модификации.

— Ты нашел способ как обойти лицензионные схемы? — глаза Кати светились восторгом.

— Пока только один способ придумал, сейчас проверим, если не сработает, то будем думать дальше, — я немного поубавил ее восторги.

— Уверенна, что все получится, — глянув по сторонам, девушка скинула лишнюю одежду и забралась в кокон.

— Очень красивое нижнее белье, — улыбнулся я, поняв, что делала девушка в спальне перед выходом из дома: — но можно было и не раздеваться.

— Ты этого не сказал, — надув губки, глаза девушки смеялись, так как она отлично видела, какого труда мне стоило отвести взгляд от ее тела.

— Все, начали, — беря Катю за руку, сказал я: — по обоюдному согласию.

Показанный Кириллом способ по передаче информации, натолкнул меня на мысль о том, как можно обойти запрет на использование не лицензированных схем. Смерти пациента мед капсула не допустит, а любой урон, включая тяжелые телесные, вполне допускался законодательством Звездной коалиции при договорных отношениях.

Проведенные над пятью подростками ген модификации показали, что мои схемы вполне универсальны и годятся для разных людей. Просматривая логи финальной диагностики, я не мог не отметить, что получившийся результат оказался в чем-то даже лучше, чем мой собственный. Правильная последовательность, сначала спинной мозг, а только затем головной, улучшала показатель оптимизации на двадцать три процента.

Войдя в меню мед капсулы, я получил разрешение на загрузку схемы и подтвердил, что все указанные в ней операции подпадают под договор обоюдного согласия. Судя по тому, как крышка капсулы начала закрываться, у нас все получилось. Глянув на соседнюю капсулу, я пришел к решению, что ждать лучше всего занимаясь чем-то полезным, и тоже полез на ложемент.

Ситуация с двадцатью тремя процентами не давала мне покоя, и я решил еще раз попробовать оптимизировать головной мозг, в надежде, что результат улучшится и я не буду «тупее» тех, кого сам же и создал.

«Внимание, вторая стадия оптимизации головного мозга несет необратимые последствия. После ее завершения, возврата к первичному состоянию пациента не возможно».

Испугавшись в начале, я занялся прояснением вопроса об определениях, которые были использованы в предупреждающей надписи. Оказалось, что любая ген модификация подлежит откату, но при условии, что поверх нее не было произведено еще одной операции. На текущий момент я мог откатить состояние своего мозга к первичному, тому самому, которым меня изначально одарила природа и родители.

«— Подтверждаю», — все обдумав, я дал свое согласие.

Возвращаться к тому состоянию, когда для заучивания стихотворения в два четверостишья приходилось морщить лоб почти полчаса, у меня не было никакого желания. Тем более, что вернуться ко второй конфигурации, по уверению базы данных, я мог в любой момент. Покидающее меня сознание запоздало напомнило о том, что я не позаботился о запасном варианте. Начатые над самим собой модификации могли затянуться, и когда Катя придет в себя, меня не будет рядом, если что-то пошло не так.

Стоило мне прийти в себя, как я тут-же дал команду на выход. К моему облегчению, Катя еще была в капсуле и я почувствовал облегчение, вместе с приступом острой боли.

«— Млять, опять что ли», — расстроился я.

Стараясь не подавать вида, в госпитале опять ошивался какой-то невзрачный тип с внимательным взглядом, я вышагнул из услужливо приподнявшегося ложемента и подошел к мед капсуле с девушкой. Процесс модификаций уже подходил к концу. Попробовав запустить диагностику, я получил уведомление, что данная операция не возможна. Сообразив, что Катя еще без сознания и не может подтвердить запрос, я прислонился к белоснежному боку звездной техники. Острая боль мешала думать, так что все, на что я был сейчас способен, это оставаться в вертикальном положении и постараться как можно меньше двигаться.

— Женя?! — едва крышка отъехала в сторону, как улыбка Кати сменилась тревожным выражением на лице: — что с тобой?

— Пока было время, я кое-что начал делать, но еще не закончил и мне надо вернуться в капсулу, — стараясь, чтобы нас никто не слышал, тихим голосом сказал я.

— Зачем ты тогда здесь стоишь, иди быстрее назад, — возмутилась она, начав выбираться из внутренностей кокона.

— Подожди, — осадил я ее чуть резче чем хотел, и, виновато улыбнувшись, пояснил: — с тобой тоже еще не все, сейчас запустим процесс дальше и я вернусь в капсулу.

— Я так тебя люблю, — одними губами сказала Катя, опустившись на ложемент и протягивая свою руку.

Повторный обмен договором на обоюдное согласие позволил запустить диагностику. Данные были в пределах стандарта, подростки показали схожие результаты. Активировав после этого схему создания крепе, я усыпил девушку, указав временем пробуждения восемь утра следующего дня. Со временем я собирался дать Кате схему саморегенерации, с тем, чтобы быть уверенным в том, что никакая случайность, связанная с ее здоровьем, не сможет разучить нас в будущем. Отказываться от изменений, произошедших в моей жизни после нашей встречи, у меня не было никакого желания даже на один день.

«— Хотя, сегодня можно и без секса», — укладываясь с острой головной болью на ложемент, я в последнюю очередь хотел плотских утех, хоть и знал, что через пару дней у девушка возьмет «перерыв» на несколько дней.

Проигнорировав предупреждение, о том, что существует более совершенная версия и что ген модификация производится по уже модифицированным тканям, я дал очередное согласие на изменение моего спинного мозга. Провалявшись в беспамятстве почти девять часов, я очнулся, порадовавшись, что Катя спит и к моменту пробуждения, я буду стоять рядом с ее ложементом.

«— Пока есть время, надо посмотреть, что получилось», — сказал я сам себе, запуская диагностику.

Если после первой модификации, мои способности подросли на четыреста семьдесят процентов, то после второй процедуры, успех был значительно меньше, всего лишь на сто семнадцать.

«— По идее, — подумал я: — можно оптимизироваться так до бесконечности, пока результат не станет совсем уж мало ощутим».

Ко всему прочему, потраченное на модернизации второго порядка время оказалось в три раза большим, по сравнению с первой операцией. Несложный подсчет в уме привел к цифрам, из которых получалось, что более четырех оптимизаций делать бессмысленно. Прирост становился минимальным, а затрачиваемое время растягивалось на несколько лет.

Проверив находящиеся на балансе ген материалы, с сожалением констатировал, что полученные в первый раз галокроны оказались едино разовым «подарком». Может быть все дело было в производителе мед капсул, судя по подходу в убеждении клиентов на покупку более дорогих лицензионных схем, это был довольно жадный разумный. Обдумав ситуацию, я вполне мог предположить алгоритм, по которому каждого клиента, снявшего замороженные средства в свою пользу, вносили в черный список и обслуживали в последующем по предвзятой схеме.

«— По крайней мере, я именно так бы и поступил», — подумал я, своими обновленными мозгами.

Покинув ложемент, с удовольствием отметил отсутствие каких-либо болезненных ощущений. Оглядевшись, заметил у дальней стены группу людей, укладывающих в мед капсулу престарелого мужчину. Судя по количеству родственников и их одежде, все они состояли в цыганском таборе. Дернувшихся в мою сторону пару женщин, облаченных во множество ярких юбок, перехватили крепкие мужчины с суровыми лицами, нарисовавшись как-бы из ниоткуда.

«— Ну хоть какая-то от вас польза», — подумал я о ФСБ-шниках, оберегавших меня от подобных приставаний.

— Женя? — на этот раз пробуждение Кати было тревожным.

— Где-то болит? — напрягся я.

— Нет, просто сон, — несмотря на улыбку, в ее глазах еще стояла тревога.

— Придется одеваться в капсуле, — протягивая ей ее одежду, я демонстративно кинул взгляд по сторонам, пояснив: — тут куча народу.

— Ой, — переставшая меня стесняться в первую же неделю совместной жизни, на людях Катя ничего лишнего себе не позволяла.

Я с удовольствием наблюдал за проступившем на ее лице румянцем, параллельно спрашивая себя, и что мне могло не нравиться в этой замечательной девушке.