Именем человечества

Глава тринадцатая

— Да, я обещала рассказать кое-что, — сказала Тропинина, откидываясь в кресле. — Вернее, получила на это право, — добавила она, словно в оправдание, — поскольку мой элемент связи недавно отключился. А это значит, что они покинули наконец пределы Солнечной системы.

— Кто они? Какой элемент связи? — воскликнул Дмитрий.

— Вот видите, сколько сразу вопросов. Я знала, что в двух словах этого не объяснишь. Придется начать издалека.

Тропинина с минуту подумала:

— Лет десять назад, когда я только что закончила медицинское училище и приехала к месту своей будущей работы, в таежный поселок Вормалей, в жизнь мою ворвалось чрезвычайно загадочное событие, последствия которого я испытываю по сей день.

Впрочем, началось все с тривиальнейшего происшествия. Шла я как-то вечером по глухой лесной дороге и столкнулась с группой пьяных хулиганов. Случай, к сожалению, не из редких. Однако на мое счастье из-за поворота показался незнакомый молодой человек. Он попытался защитить меня. Да где там! Хулиганы смяли его, в руках их заблестели ножи. Я поняла: мне и ему конец. Но в это время произошло что-то непонятное, поднялся странный вихрь, нечто вроде смерча. Он повалил хулиганов наземь, потом они вскочили и бросились бежать, оставив на дороге избитого, потерявшего сознание юношу. И вот тогда…

И Тропинина рассказала обо всем, что произошло в тот вечер и последующие годы ее жизни в Вормалее, начиная с появления таинственной незнакомки и кончая той тревожной ночью, когда Максим в последний раз зашел к ней перед тем, как подняться на Зуб Шайтана.

— Он сам сказал вам о возникшем у него намерении? — поинтересовался Дмитрий.

— Нет, он дал понять лишь, что решился на опасный эксперимент, а в случае неудачи попросил отослать небольшое письмо. Но я поняла, что он идет на гибель. И в эту последнюю ночь не отпустила его от себя…

— Это было ваше прощальное свидание? — тихо спросил Зорин.

— Почти. Наутро он ушел. И, конечно, в тот день не возвратился. Что пережила я в последующие несколько суток! Но вот срок возвращения истек. Осталось выполнить его последнее поручение — отправить по адресу письмо. Но я не смогла этого сделать. Мне пришла счастливая мысль — взять у знакомого охотника собаку (я знала, что Максим заходил к этому человеку) и пойти по его следам…

— И вы нашли его? — не удержался от вопроса Зорин.

— Нашла скалу, на вершине которой он умирал от жажды. Скалу страшную! Он еле услышал оттуда мой голос. Сам Максим говорить почти не мог. Но мне удалось созвать людей. Они сняли его еще живого. А я… Сердце мое не выдержало. Оно остановилось…

— Что-о?! — в один голос воскликнули оба.

— Да, сердце мое остановилось совсем. Как я узнала после, через два дня меня похоронили. Мне даже показали в видеозаписи, как плакал над могилой Максим и какой переполох поднялся потом, когда могила исчезла. Но все это было позже. Много месяцев спустя. А тогда, вскоре после происшествия у скалы, я просто очнулась в каком-то сказочно-прекрасном мире. Как было не поверить в сказку о рае! Но Максим подготовил меня к этому: он не раз высказывал предположение, что его таинственная Нефертити принадлежит какой-то внеземной цивилизации. И это оказалось действительно так: я очнулась на космическом корабле системы Агно.

— И встретились там со своей таинственной незнакомкой? — спросил Зорин.

— Нет, эту милую девушку я так и не увидела. На корабле я встречалась только с ее матерью. Впрочем, она была не менее прекрасна, чем дочь. А надо вам сказать, эти две женщины были единственными, кто остался в живых на звездолете, прибывшем из глубин Галактики.

— Но скажите, Татьяна Аркадьевна, — подал голос Дмитрий, — почему, как вы думаете, инопланетяне остановили свой выбор на вас? Почему именно вас они взяли на корабль? Или это было делом случая?

— Нет, это не было случайностью, Оказывается, Этана, как звали старшую инопланетянку, считала, что она повинна в моей смерти. О, она была очень справедлива по-своему, эта Этана! Только меня до сих пор бросает в дрожь от ее справедливости. Ведь это она не давала Максиму в последние годы встретиться со своей дочерью, хотя та была влюблена в него. Как можно! Раз он поступил совсем не так, как предписывалось Великими законами Разума! Это она чуть не погубила Максима на скале, хотя дочь ее, я знаю, не пережила бы этой смерти. Пусть так! Зато оба они еще раз убедились, как важно не выходить за пределы разумного. Но в общем-то она была несчастна в своей ненависти ко всему, что противоречило принципу абсолютного разума…

— А как она относилась к вам? Как вы жили на корабле? — поинтересовался Зорин.

— Ко мне она относилась хорошо. На борту звездолета — а это была целая планетка с лесами, озерами, домами — мне была предоставлена полная свобода действий. Я многому научилась от нее, особенно в том, что касается медицины. Но дочери своей она мне так и не показала. Та даже не догадывалась, по-видимому, о моем присутствии на корабле.

А потом у меня родился сын, и заботы о нем поглотили все мое время и внимание. Теперь Этана стала еще ласковее ко мне, не раз предлагала вообще не покидать корабль, лететь с ними в систему Агно. Но я ждала лишь, когда немного окрепнет мой малыш. И тут произошло то, чего я боялась больше всего. Однажды Этана сообщила, что ее дочь добилась своего: Максим, потерявший на Земле абсолютно все, разбитый физически и морально, ступил на борт Ао Тэо Ларра. В тот же день я покинула корабль и вернулась на Землю. Я боялась, что Этана будет удерживать меня. Но она без слов согласилась на мое возвращение, даже подарила ампулу с нептунием. Впрочем, тому были особые причины, — голос Тропининой дрогнул. — На прощание она предупредила меня, что мой сын не сможет жить на Земле, как все другие люди. Периодически, хотя бы раз в год, ему нужны будут мои биотоки. Понимаете?! Хотя бы раз в год! Значит, срок его жизни точно отмерен: лишь на год больше моего, — она тяжело вздохнула. — Вот какую цену я заплатила за их гостеприимство! Правда, о моей жизни Этана тоже позаботилась, она вживила мне элемент связи с Главным кибером корабля.

— Элемент связи, что это значит?

— Это значит, что до тех пор, пока звездолет находился в системе Солнца, Кибер непрерывно следил за мной, предохраняя от любого несчастного случая. И не сколько раз он действительно помог мне, спас от почти не минуемой гибели. Но вот несколько недель назад элемент связи отключился. Значит, Ао Тэо Ларра покинул систему Солнца, и я освободилась от их опеки, а следователь но, и от слова, данного Этане: держать в тайне все, что связано с ее кораблем.

Теперь вы знаете все. И обо мне, и о моем сыне. Да, я забыла еще сказать: Этана не раз говорила, что стабилизация радиоактивных ядер возможна. И называла это именно нейтринной стабилизацией. Но вот как это делается? Не знаю…

Тропинина устало прикрыла глаза. Оба Зорина с минуту не могли произнести ни слова, ошеломленные ее рассказом.

— А как же Максим? — спросил наконец Дмитрий.

— Кто знает… Я не видела его восемь лет. Но верю, хочу верить, что он не мог оставить Землю, когда нависла угроза над самым совершенным, что дала ей природа, — разумной жизнью, жизнью вообще.

— И так же, как вы, покинул звездолет? — закончил за нее Зорин.

Она лишь молча пожала плечами.

— А зачем ему было покидать инопланетян? — воз: разил Дмитрий. — Еще там, на корабле, он мог уговорить этих амазонок припугнуть кое-кого из атомных маньяков по ту сторону океана. А здесь, на Земле? Чем он здесь поможет избавиться от угрозы уничтожения всего и вся?

— Как вам сказать… Я говорила, что инопланетяне раскрыли секрет стабилизации радиоактивных изотопов. Не может быть, чтобы Максим не узнал от них об этом. А обладая такими сведениями…

— Не мог не вернуться с ними на Землю, чтобы уничтожить все атомное оружие? — усмехнулся Дмитрий.

— Да, я так думаю…

— Я понимаю ваше желание, Татьяна Аркадьевна. Но, во-первых, должен сказать как физик, что от идеи — если таковая действительно разработана инопланетянами — до ее практического применения — дистанция огро-о-ом-ного размера! А во-вторых… Я не хотел бы вас расстраивать, но… Отказаться от перспективы увидеть иные миры, лишить себя возможности прожить, может быть, не одну сотню лет, покинуть столь очаровательных женщин…

Я не думаю, что найдется хоть один человек, способный на это.

— Иные миры! Очаровательные женщины! — воскликнул Зорин-старший. — А Родина? А Таня?.. Простите, Татьяна Аркадьевна. А сын?!

— Он не знает, что у меня родился сын, — тихо сказала Тропинина.

— Все равно он вернется к вам, Татьяна Аркадьевна. Не может не вернуться!

— Я хотела бы надеяться на это, но… Он ведь даже не знает, что я осталась жива. Едва ли Этана открыла ему тайну моего воскрешения.

— Ну, это уж было бы такой подлостью…

— У них совсем иные понятия морали. А Максим нужен им…

— И все-таки не отчаивайтесь, Татьяна Аркадьевна.

Мы со своей стороны… Вы же знаете…

— Спасибо, Андрей Николаевич! Только ваше дружеское расположение и помогало мне в последнее время. Но, простите, пора ехать. Уже поздно, меня ждет сын.

— Да, конечно. Мы проводим вас.

— Ну, зачем это? — слабо возразила Тропинина.

— Это нужно, Татьяна Аркадьевна, — твердо сказал Зорин. — Вы слишком взволнованы сегодня, А элемент связи, как вы только что сказали…

— Да, элемент связи избаловал меня. И сразу, как он отключился… Тогда и произошел тот кошмарный случай с грузовой машиной.

— Не вспоминайте об этом, Татьяна Аркадьевна.

— Но в этом воспоминании есть и своя светлая сторона, — неожиданно улыбнулась Тропинина. И Зорин почувствовал, как сердце у него встрепенулось от счастья:

— Да, мы обязательно проводим вас. До самого дома.

Через полчаса переполненный автобус, который провез их почти через весь город, остановился у большого серого здания.

— Вот здесь я и живу, — сказала Тропинина. — Простите, что не могу пригласить вас к себе, и…

И вдруг она вскрикнула, побледнела как полотно и начала оседать на землю.

Зорин поспешно подхватил ее под руки:

— Димка, быстрее, вон автомат, скорую помощь!

Но в следующую секунду Тропинина открыла глаза, рванулась из рук Зорина:

— Не надо… скорую помощь…

На этот раз Хант не пытался даже скрыть озабоченности:

— Должен вас уведомить, господа, что операция «Феномен икс», как оказалось, выходит за рамки локального поиска и приобретает исключительно важное стратегическое значение с чрезвычайно далеко идущими последствиями. Речь идет о вполне вероятной возможности лишить нас всего ядерного арсенала.

Небезызвестный вам Колесников выехал в Кисловодск. Почему именно в Кисловодск? Наши агенты не смогли выяснить ни его связей, ни его планов. Но я больше чем уверен, что в Кисловодске он встретится с Зориным. Не исключено, что эта встреча была организована инопланетянами. Да, господа, я располагаю довольно убедительными сведениями, позволяющими предположить, что перед отъездом Колесникова из Вормалея имел место сеанс его связи с внеземным звездолетом.

Что произойдет в результате встречи Колесникова с Зориным, угадать нетрудно. В институте ядерной физики только и ждут информации, которой располагает Колесников. Значит, на карту надо ставить все. Кстати, в складывающейся обстановке есть и обнадеживающий элемент: видимо, инопланетяне не намерены прямо вмешиваться в наши земные дела, а ограничатся такими вот косвенными актами поддержки русских.

Исходя из всего вышесказанного, я предлагаю следующую схему дальнейшего развертывания операции: первое — максимально усилить наблюдение за Зориным, второе — в случае их встречи организовать немедленное похищение обоих, чего бы это нам ни стоило, третье — обязать четвертого выяснить, не поступили ли в институт какие-либо материалы Колесникова, и вообще — знают ли там о Колесникове и его возможностях, четвертое — разыскать сына Силкина и организовать его поездку в Вормалей —? в данной ситуации это единственно реальная возможность заполучить диск и бумаги Колесникова, если они еще там, в Сибири.

Учитывая всю сложность и значимость планируемой операции, считаю необходимым возложить всю полноту ответственности за дальнейшее ее проведение на моего заместителя мистера Рейли, передав в полное его подчинение всю резидентуру Юго-запада России. Непосредственным руководителем операции на месте назначается наш резидент в Пятигорске. Есть ли вопросы, господа?

С места поднялся заведующий отделом юго-западных районов России:

— Да, мистер Хант. Вы говорите об инопланетянах, внеземном звездолете и тому подобном как об абсолютно установленных фактах, тогда как все это, насколько я представляю, не больше, чем полуфантастическое предположение, и строить на этом такую рискованную операцию, грозящую провалом всей резидентуры моего отдела…

— Можете не продолжать. Все ясно. Да, у меня нет стопроцентной уверенности в том, что все это не окажется чистейшим блефом. И в таком случае я повторю то, что уже сказал однажды: и слава богу! А если это все-таки не блеф? Если какие-то пришельцы действительно решили помочь русским лишить нас военного могущества? Тогда история и нация не простят, что мы не сделали всего, что в наших силах, чтобы сорвать этот коварный замысел, рискуя любыми потерями, к сожалению, неизбежными в делах такого рода. Все, господа. Все свободны.