Им«ПеРец»

Глава 11 Менталист с «трофеями»

Первый постоялый двор повстречался нам к вечеру. Он и понятно — мало кто решится ставить отдельно стоящий дом вблизи от разлома. Никто не придет на помощь к подобному смельчаку, если на подворье нападут порождения разлома. И пусть прорыв тварей в приграничье последний раз был много лет назад, но люди предпочитают не рисковать понапрасну.

— Ну что, Шупака, остановимся на ночь, или продолжим путь? — поинтересовался я у призывателя.

— Моя зад уже совсем не чувствовать. — признался дригг. — Этот коняка бессовестный, совсем не заботится о мой здоровье. Надо мало-мало отдохнуть…

— Ну, спешить нам особо незачем. Ладно, остановимся. Но если кормёжка плохая, то продолжим путь. — потянул поводья вправо, поворачивая к высокому частоколу подворья. — Странно только, солнце ещё не село, а хозяева уже заперлись.

Спешившись у тяжёлых, окованных железными полосами, ворот, я постучал деревянной колотушкой, висевшей тут же. Выждал минуту, прислушиваясь, и уже собрался повторить, когда за оградой послышался сдавленный женский вскрик. А в следующий миг раздался мужской голос:

— Постоялый двор закрыт. У нас серая хворь!

— Чего? — не понял я. — Какая, к черту, хворь? Открывай ворота!

— Не могу! У нас эта, эпидемия серой хвори, вот. — ответил тот же голос. — Езжайте дальше, через два километра будет ещё один постоялый двор.

— Какая, к демонам, серая хворь? Нет такой болезни. — я усилием води заставил себя успокоиться. — Они там что, макавы упились? Эй, Шупака, ты что делаешь?

Младший шаман, пока у меня шли переговоры с хозяевами придорожной гостиницы, зачем-то достал бубен, и сейчас самозабвенно набивал замысловатый ритм. При этом губы его шевелились — дригг явно призывал духа.

— Ах ты ж курва, как далеко забрался! — раздался справа от меня сварливый старческий голос. — Открывай, собака, пока я тут не спалил всё к чёртовой бабке!

— Твою в душу! — выругался я, наблюдая, как карлик, в этот раз нарядившийся в форму легионера, стучит своим маленьким кулачком в ворота. Обернувшись ко мне, он прикрикнул:

— Ну, какого хрена ты вылупился, орясина? Помогай давай! Не видишь что ли, люди в беде!

— Ыга-ыга! — громко выдал Шупака, и я краем глаза успел увидеть, как от призывателя через частокол метнулось что-то прозрачное.

— Ай молодца, салага! — обрадованно произнёс старейший дух, потирая ладошки. — Призвал воздушного. Ну сейчас пойдёт потеха. А ты, матанга-переросток, давай раздупляйся уже! Ломай ворота, живо!

— Помогите-е! — донесся из-за забора женский крик. — Убивают!

— Да какого хрена тут происходит⁈ — окончательно разозлился я. Появилось желание отвесить карлику хорошую такую, размашистую затрещину, но дух именно в это мгновение исчез. Ну сволочь, когда-нибудь я все равно доберусь до тебя!

— Командира, там спрятаться злая мага. — наконец заговорил Шупака. — Духа говорить, это та самая злодея, что нападать на граничник…

— Злодея, говоришь? — сквозь зубы процедил я, уже формируя плетение второго круга «двойное рассечение». Самое то для того, чтобы разрубить запоры на воротах. Уверен, там обычный деревянный засов. — Да что ж мне так везёт-то?

— Духа отвлекать врага, нада торопиться. — засуетился дригг. — Один минута времени есть.

— А-а-а! — раздался за забором крик явно разъярённого мужчины.

— А, нет, однака. Две минут. — тут же поправился младший шаман. — Духа снова бить морда чужой маг. В этот раз попадать в глаз.

На лицо сама собой наползла улыбка, а в следующий миг с моих рук сорвалось заклинание стихии воздуха, ударив точно в стык ворот. Раздался треск ломаемого бруса, а затем и сами воротины начали открываться вовнутрь двора.

— Жди здесь! — отдал я приказ Шупаке, а сам начал формировать защитное плетение третьего круга. — Как скажу, поддержишь меня духами воздуха. Главная задача — сбить противнику концентрацию. Не давать ему использовать магию.

«Воздушный щит» перед собой, в правую руку меч, в левой «воздушная секира». Конечно огненная стихия больше подходит для атаки, но не там, где деревянные постройки — сожжёт всё до тла.

Во дворе было тихо. Прямо напротив ворот располагался добротный двухэтажный дом, сложенный из бревен, слева — крытая коновязь и колодец с журавлём, справа — походе амбар и пристроенный к нему вплотную сенник. Единственное, что указывало на беду, это труп подростка, лежащего на утоптанной земле. Под его телом уже расплылась лужа крови, не желающая впитываться в почву, а рядом валялся окровавленный вертел — из тех, что используют для зажарки целых туш кабанчиков. Чёрт, да что здесь вообще произошло? За что ребенка то убили? Суки!

— Ы-ы-ы!

На меня прямо от коновязи выскочил коренастый бородатый мужик. В руках его был топор, и он им собирался воспользоваться. Я одним быстрым движением уклонился от атакующего, и уже было собрался рубануть его по затылку, но в последний момент успел увидеть глаза бородача. Полные ужаса. Чёрт, да что здесь происходит⁈

Успел подставить подножку мужику, и тот со всего маху грохнулся на землю, выронив свое оружие. Атаковавший попытался подняться, но я, подскочив к нему, навершием рукояти без замаха ударил его по затылку, отправляя в беспамятство. Будет потом, кого допросить. Впрочем, похоже мне уже ясно, что здесь происходит, и с кем придется сражаться.

— Нет! Пожалуйста, не надо! — раздался из дома женский голос, полный ужаса.

В несколько стремительных шагов преодолев расстояние до дверей, я распахнул ее настежь, сам укрывшись за стеной. Из дома тут же вылетел арбалетный болт.

Одним прыжком очутившись внутри, я сместился в сторону, уходя в тень. Однако второго выстрела не последовало. Лишь чьи-то всхлипывания, да тяжёлое дыхание, словно кто-то сильно запыхался.

Наконец мое зрение адаптировалось, и я смог разглядеть большой зал. От дверей до стойки, за которой обычно стоит сам трактирщик, свободный проход, а по сторонам четыре ряда длинных столов с лавками. И в этом самом проходе стоят двое — дородная, низкорослая дама, а за её спиной мужик, удерживающий женщину за волосы одной рукой, а второй приставив к её горлу кухонный нож.

На полу валяется арбалет. Черт, да этот урод ещё и девчонку прижимает к полу ногой, наступил ей прямо на шею. А вот хныканье слышится откуда-то слева, из-за лавки. Еще один ребёнок. Последними, кого я увидел, был парень, лет восемнадцати, и его жертва. Такой же коренастый, как и мужик во дворе, юноша стоял у самой стойки, и удерживал нож у горла еще одной женщины, а точнее девушки.

— Сдавайся, чужак! — произнес я, а сам в этот момент прикидывал, как мне обезвредить его.

— Уходи. — ответил мне парень у стойки. — Или я убью всех.

В районе груди внезапно стало горячо, а у меня нечто незримое начало сдавливать виски. Амулет ментальной защиты нагрелся? Вот тварь, да этот чужак ментальный маг!

— Уходи отсю…

Договорить противнику я не позволил. «Воздушная секира», сорвавшись с ладони, в один миг преодолела расстояние до противника, и напрочь снесла ему половину черепа. Секунду тело чужака ещё продержалось на ногах, а затем руки выронили нож, и маг рухнул на пол, заливая всё вокруг своей кровью.

— Убьёт он. — проворчал я, убирая меч в ножны. — Чертов чернокнижник.

— Ох! — раздался испуганный женский возглас. Это парень, удерживавший молодуху, и передававший словами приказы менталиста, осел на пол, потеряв сознание.

— Всё кончилось, вы спасены. — как можно спокойнее обратился я к женщине, всё ещё испуганно смотрящей на меня. — я — граничник.

В этот вечер на постоялом дворе стоял плач. Мы с Шупакой наблюдали, как придавленные горем отец и старший сын готовят своего младшего родича к погребению. Женщины, помогавшие им, не сдерживали слёз.

Лишь спустя два часа, когда все приготовления для завтрашних похорон были завершены, мы с Шупакой, расположившись за столом, слушали рассказ хозяина постоялого двора — того самого мужика с топором, которого я не стал убивать.

Чужак пришёл за час до нас, и его без проблем пустили внутрь. Здесь так принято — принимать всех людей, особенно перед закатом. Но, едва гость оказался внутри дома, началась чертовщина. Во-первых, он говорил на непонятном языке, а во-вторых от него воняло. Хозяин решил отправить своего младшего сына к соседнему трактиру, хозяин которого был в прошлом лейтенантом-граничником. А сам собрался с старшим отпрыском связать странного гостя. Однако чужак каким-то образом узнал об этом, и тут же взял под контроль самого хозяина, а затем и его сына.

— Я вот этими руками убил своего мальчика! — сквозь зубы произнёс трактирщик, которого звали Груном. — Этот чёрный маг мог приказать мне совершить что угодно, и у меня не было сил сопротивляться.

— Завтра пошлёшь в приграничный город своего сына. — я прервал хозяина. Хватит с него на сегодня. — Пусть он расскажет о произошедшем в граничном министерстве, и передаст от меня письмо, подтверждающее его слова.

— Может вы сами, господин капитан? — спросил Грун.

— Э, нет. У меня свои дела имеются, не менее важные. — отмахнулся я. — Ты, если за сына боишься, то передай моё письмо первому же граничнику, проезжающему мимо твоего двора в сторону границы. И тело чернокнижника — пусть они заберут его. А сейчас иди спать.

Оставшись вдвоем, мы наконец-то приступили к уже остывшему ужину. Быстро набили свои желудки холодными пирогами с морсом, после чего я велел Шупаке ложиться спать, а сам зажёг над головой магический светлячок, и развернул на столе полотенце, в котором лежали все вещи, обнаруженные у чужака.

Несколько медных монет, и одна серебряная. Мешочек с каким-то вонючим порошком, три разных амулета, от которых несло непривычной мне магией, и один серебряный браслет. Последний когда-то являлся довольно сильным артефактом, но сейчас был сломан — из десяти камушков в гнездах пластинок остался лишь один.

Первым делом я обследовал монеты. Обычные кругляши меди, сильно потёртые — явно давно в ходу. Серебряная выглядела получше, но тоже старая. Изображения на них немного различались, но ни один знак, символ или изображение не были мне знакомы.

Порошок, судя по всему, был каким-то наркотиком — пока разглядывал его, вдохнул несколько раз неприятный запах, и у меня появилось лёгкое головокружение. Нет уж, это дерьмо надо будет сжечь.

Еще раз внимательно изучив браслет, отложил его к монетам, и приступил к знакомству с амулетами. Все овальной формы, выпуклые, с двухсторонним изображением. От двух точно веяло остаточным магическим следом, а вот третий, из белого легкого металла, оказался обычным украшением. С одной стороны на нём был изображен чей-то лик, похоже мужской. А с другой… Тот же самый символ, что и на золотой пуговице — в двух местах изломанная молния, заключённая в круг.

— Чёрт! — непроизвольно вырвалось у меня. Не то, чтобы я не догадывался, откуда в приграничье появился маг с отрядом оборванцев. Просто разум решил себя надеждой, что это отряд из враждебной страны, с другого материка, только не из… Из разлома! — Вот же сучье вымя!

— Вай, командира, зачем так грязно ругаешься? — послышался с кровати сонный голос. — Не ругайся, а то старший дух тебе язык…

Что может случиться с моим языком, я не услышал, потому что дригг вновь мерно засопел, так и не договорив.

Собрав чужие монеты, я закинул их в мешочек с порошком, туда же отправил браслет и два магических амулета. А вот кулон на тонкой цепочке с таинственным рисунком отправился в мой карман.

Покинув номер, я спустился по лестнице в обеденный зал, а из него вышел во двор. На улице было прохладно, безлунное небо усыпано крупными яркими звездами, и где-то в дали раздавалось уханье ночной птицы.

Подойдя к большому холщовому мешку, в котором находился труп чужака, я потыкал его ногой — вдруг он уже превратился в гниющую жижу, как это обычно бывает с тварями. Хм, вроде тело не утратило своих очертаний. Что ж, значит приступим к уничтожению мерзости.

Бросив мешочек на землю, я отошёл на два шага, и начал создавать «струю огня» — плетение второго круга. По личному опыту мне было известно, что три таких заклинания способны расплавить любой мягкий металл.

— Мужик, я тебе точно говорю, это хреновая идея. — раздался за спиной ворчливый голос. Карлик неспешно подошёл ко мне, и добавил: — Нет, если ты хочешь словить измену, или сдохнуть от счастья, то не вопрос, выйди в чистое поле, и развлекайся. Но остальных то зачем втягивать в свои развлечения?

— Хочешь сказать, что дым от порошка ядовит, и он заполонит весь двор? — удивился я. И тут же оглянулся — не слышит ли кто из хозяев, что я разговариваю сам с собой. Фух, вроде никого нет.

— А ты не совсем пропащий. — с одобрением ответил карлик. — И это, вещица в твоём кармане — спрятал бы её получше. Ты сейчас не в том положении, чтобы слуги Единого проявляли к тебе интерес.

— Ты завязывай говорить со мной загадками. — нахмурился я, хотя понял, о чем говорит старейший дух. — Может всё-таки подскажешь, что за символ на этом кулоне, и найденной у разлома пуговице?

— Ты на верном пути, меченный. Но правда, она же как стервозная дева — мало кому нравится.

Хлопок, и карлик исчез. А я, мысленно обругав его трёхъярусный брань, подобрал мешочек, и вернулся с ним к трупу чужака. Ну его в пень, этот порошок. Пусть в министерстве разбираются с находкой. Ну, кроме кулона, его покажу только командующему. Не знаю, почему, но у меня такое чувство, что он пригодится.

Порошок и монеты с артефактами вернулись к хозяину, а я вернулся в харчевню. До рассвета оставалось часа четыре, а затем вновь дорога. Хорошо, если к полудню успеем добраться до города.

Если первое утро моего отпуска началось с криков, то второе — с осторожного постукивания в дверь.

— Кто там? — поинтересовался я, принимая сидячее положение.

— Господин маг, вы просили разбудить, когда завтрак будет готов. — раздался за дверью чуть испуганный голос хозяйской дочки.

— Накрывай на стол, скоро буду. — ответил я, и потянулся. Затем перевёл взгляд на Шупаку, беззаветно дрыхнущего. — Младший шаман, подъём! Накат!

Дригг неожиданно рванулся вперёд, словно собирался вскочить с места. Шерстяное одеяло не позволило ему этого сделать, и призыватель грохнулся на пол. Вот черт, как бы не покалечился.

— Шупака, смирно! — рявкнул я, надеясь, что шаман перестанет метаться и замрёт неподвижно. Куда там. Он тут же попытался резко вскочить, но к этому моменту уже окончательно запутался в одеяле, и потому его повело не вверх, а в сторону. В последний момент успел перехватить бедолагу, иначе он бы со всей дури врезался головой в толстую дубовую ножку стола.

— Шупака — замри, я сказал! Отставить панику, мы в безопасности. — мне пришлось встряхнуть младшего шамана, чтобы он наконец перестал дергаться.

— Командира, твоя шутить, как старейший дух. Вы два сандаль один пара. — заявил дригг, когда мне наконец удалось выпутать его из одеяла.

— Какие уж тут шутки. — нахмурился я. — Будь мы в башне, ты бы у меня сейчас отрабатывал подъём и отбой, на время. Пошли, завтрак уже стынет.

Компанию за столом нам составил сержант, возвращающийся из отпуска. Бравый граничник ездил навестить старых родителей, и немного задержался. От того и выехал из города в ночь, чтобы успеть вернуться на службу в срок. Его я и нагрузил задачами, выдав бумагу, на которую поставил свою печать.

Теперь боец не только доставит тело чужака до места, но и найдет другого граничника, который проследит, чтобы труп и имеющиеся при нём вещи обследовали должным образом. Для выполнения задания я даже выкупил под расписку у хозяина лошадёнку с телегой, чтобы сержант быстрее доставил тело до нужного места.

Ну а нам, в знак благодарности за вчерашнее спасение, хозяйка выдала в дорогу свежеиспечённых пирогов, наполнила фляги свежей холодной водой, и даже предложила бутыль молодого вина, но от последнего я отказался. Знаем мы эту кислятину, сделанную из местных сортов винограда с добавлением сока различных ягод.

Так что постоялый двор мы покинули сытыми, и с приятным чувством, что если вернемся сюда на обратном пути, нам будут рады. Единственное, что омрачило наш отъезд, это погребальный костёр, дым от которого был виден всё время, пока мы не удалились на несколько километров от трактира…

Возможно поэтому всю дорогу, до самого города, мы в основном молчали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Не знаю, о чем думал дригг, а я раз за разом пытался вспомнить, где же мне доводилось видеть эту проклятую молнию в круге. Порой казалось, что еще чуть-чуть, вот прямо сейчас найдет озарение, но всякий раз нужная мысль ускользала испуганным кроликом, и в конце концов я решил, что хватит. К тому же вдали уже виднелись шпили самых высоких городских зданий, на которых развивался имперский флаг — красная длань императора на белом фоне.

— Шупака, ты как в прошлый раз прошёл через город? — поинтересовался я, внезапно осознав, что совершенно упустил сей факт. — У тебя ж ни каких документов с собой не могло быть.

— Как это не быть? — удивился призыватель. — Моя одолжить документ старший брат. Для имперец все дригг на один лицо. Ой!

— Чего? — насторожился я.

— Если моя брата сидеть без документ дома, то он оченно злая, и мала-мала будет убивать дурной Шупака. — пояснил младший шаман, и уставился на меня умоляющим взглядом. — Командира, может наша не ходить в деревня, а? Возвращаться, полковника сказать, что моя родственник выгонять молодой глупый дригг? Два долг жизни отдавать буду!

— Э, нет, мне и одного слишком много. А в твою деревню мы всё равно пойдем, потому что у меня имеется проблема, которую могут решить только только ваши старейшины.

— Это да. — согласился призыватель, понурив голову. — Твоя уже совсем залечить раны от ожог, сегодня ночь ифрит опять должен приходить к тебе, знакомиться.

— Чего⁈