Им«ПеРец»

Глава 6 Паладины Единого

Солнце скоро должно было опуститься за стену, после чего по уставу внешние ворота запирались до самого рассвета. Но часа полтора у нас ещё было в запасе, и поэтому работа шла полным ходом. Бойцы набивали холщовые мешки землёй, и выкладывали ими баррикаду перед входом в крепость. Никто не возмущался, что его заставляют делать бесполезную работу — все видели разорванную надвое тушу великана. Да, защита временная, одноразовая, такую разнесёт первый же великан, едва доберётся до неё. Так что в будущем я планировал установить настоящий редут из каменных блоков, скреплённых магией.

Ну а сейчас передо мной стояла совершенно иная задача.

— Командира, плохая идея. — уже третий раз произнёс Шупака, который пошёл следом за мной. Долг жизни, как же…

— Да знаю я. Но проверить нужно.

До стены тумана оставалось чуть больше ста метров, и мне совершенно не хотелось двигаться дальше по наклонной поверхности. Ещё никто не возвращался оттуда, из разлома. В свое время император снаряжал целые экспедиции, которые бесследно сгинули.

— А, к черту! — процедил я сквозь зубы, и двинулся дальше, внимательно всматриваясь в поверхность земли. Вот большой четырёхпалый след дрогиллы, а справа едва заметный отпечаток острого копыта. Проклятые отродья разлома, порой выглядевшие так, словно их слепили сразу из нескольких зверей.

Продвинувшись на полсотни метров вперёд и вниз, я бросил быстрый взгляд за спину. Отделение бойцов под командованием сержанта Кривоноса, выстроившись в шеренгу, были готовы мгновенно открыть стрельбу, чтобы отбить первых тварей. Так себе поддержка, если из тумана выступит великан.

— Моя трястись, как замёрзшая псина. — сообщил мне Шупака, продолжая двигаться следом за мной. — Здесь пахнет смерть. Нет духов, вообще ничего нет. Страшна.

— Тс-с! — я прижал палец к губам. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь пожаловал на голос призывателя.

Ещё дюжина шагов, затем вторая, и сухая почва сменилась на влажную, покрытую чем-то склизким. Подошвы сапог стали вязнуть в липкой грязи. Но именно это придавало уверенности — если тут кто-то и был, то наверняка оставил след.

Пройдя вперёд ещё десять шагов, остановился. Всё, дальше идти нет смысла, сквозь туман всё равно ничего не увижу. Плотный, собака, словно простынь из дешёвого выбеленного сукна. Придется осмотреться отсюда…

— Там. — раздался за спиной шёпот младшего шамана, заставив меня вздрогнуть. Ну что за тупой дригг, я же сказал — заткнуться и не отсвечивать.

Обернувшись, увидел, как Шупака показывает рукой влево и вниз. Проследив в нужную сторону, с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Следы. Человеческие. В трёх метрах от стены тумана. И ещё что-то, сверкающее золотом.

Стиснув рукояти обнаженных клинков, я быстро двинулся к обнаруженным призывателем следам. И тут же ощутил, как от тумана исходит давящая, злая магия. Нет, не стихийная, чуждая для нас, жителей этого мира. Гнилая.

Когда приблизился к следу, оставленному человеком, давление усилилось настолько, что я физически ощущал липкие, мерзкие щупальца, прикасающиеся ко мне. Только капитан Варда не из тех, кого можно напугать.

Блестящим предметом оказалась золотая пуговица. Небольшая, чуть крупнее фаланги мизинца.

Пришлось убрать в ножны короткий клинок, и извлечь из кармана платок, которым я протирал лезвия мечей. Аккуратно подхватив драгоценную вещицу, тут же убрал её в карман, вместе с платком, после чего начал быстро подниматься вверх, прочь от давящей серой стены. Шупака обнаружился в десяти метрах выше по склону, он тоже рванул в направлении стены, как только увидел, что я закончил свои дела. Эх, а ведь мне придется немного задержаться, чтобы проверить охранные камни.

Артефакты, предупреждающие о появлении тварей, были вкопаны в землю, прямо в склон. Крупные каменные блоки, весом в несколько сотен килограмм, напитанные какой-то секретной магией. Единственное, как мы могли взаимодействовать с охранными камнями, это чувствовать, наполнены ли они энергией, или нет.

К счастью, наши оказались рабочими — я ощутил скрывающуюся под землёй энергию, и наконец, с чувством выполненного долга, отправился в башню.

Через пятнадцать минут мы, усевшись в теперь уже моем кабинете на четвертом ярусе, пили горячий отвар чабреца, и молча разглядывали лежащий на столе предмет, добытый с самой кромки разлома. Золотая пуговица. С тыльной стороны сломанное ушко, а на лицевой выгравирован символ — в двух местах изломанная молния, заключённая в круг. Где-то мне уже приходилось видеть такой символ. Давно, ещё в имперском интернате. Вот только где конкретно?

— Что думаешь об этом? — я первым нарушил молчание. У меня в голове не укладывалось, что всё это время мы сражаемся не с тупыми порождениями разлома, а с разумными, которые направляют тварей в наш мир. Теперь мой мозг терзал навязчивый вопрос — зачем? Что преследуют неведомые хозяева разлома?

А ещё меня беспокоило, знает ли граничное министерство об этом? И если да, то что меня ждёт, когда я расскажу всё вышестоящему начальству? Что-то подсказывает мне, что ничего хорошего. Но и смолчать не мог — под ударом вся первая линия, мои товарищи граничники. Впрочем, если передать новые знания двум-трём командирам дозорных башен, то вскоре вся первая линия будет знать о новой угрозе. Предупреждён, значит вооружён.

— Мерзкая хреновина — озвучил Шупака свои мысли. — Моя чувствует запах проблем.

— Вот и я так думаю. Ладно, уберу куда подальше. Скоро должны появиться слуги Единого, — я осенил себя знамением. — Придется им объяснять, каким образом связанный одержимый самоубился. Так что хватит рассиживаться, пора дела делать.

Внешние ворота были уже заперты, и гарнизон сторожевой башни, завершив работу по очистке от останков тварей, отдыхал. Разумеется, кроме дозора, в котором находился и лейтенант Краск. Баньку еще час назад отправился с моим докладом о случившемся накате, прихватив с собой испорченный защитный артефакт. Следовало сообщить всем, что твари используют магию. А подробности пусть пока что останутся нашим с Шупакой секретом. Пока не доберусь до командования. Говорить о находке воинам Единого точно не буду. Не хочу стать крайним, когда начальство спросит, почему они узнали важную информацию не от меня лично, а через посредников.

Отправив младшего шамана отдыхать, сам внимательно осмотрел помещение. Сосредоточившись на дверном косяке, приметил узкую щель сверху. Ну вот, как раз подойдёт, чтобы спрятать пуговицу. А чтобы ничего не указывало на меня, нужно сменить платок на что-нибудь, принадлежащее майору.

Законопатив тайник старой тряпицей, я отправился на верхний ярус башни. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночь с минуты на минуту собиралась вступить в свои права. Стена тумана, поднимающаяся из разлома, потемнела, укрылась мраком. К тому же со стороны империи пригнало тяжёлые грозовые тучи, что в целом было хорошей приметой. Во время естественной, настоящей грозы твари никогда не атаковали первую линию.

— Хорошая погода, командир. — лейтенант Краск сложил подзорную трубу, и убрал её в футляр на поясе. В каждом гарнизоне имелось два таких устройства. На случай, если начнется массовый прорыв на каком-то километре. Такое тоже бывало — твари разом атаковали несколько сторожевых башен подряд. Правда, прийти на помощь вовремя было невозможно. Но главное ведь, это избежать прорыва.

— Согласен. — кивнул я, всматриваясь вниз, на выстроенную бойцами стену из мешков с землёй. В полтора метра высотой, и в десять шириной. Уложены в два ряда, и связаны между собой крепкой верёвкой, так что один удар магии пятого круга точно выдержат. Да, этого мало, но всему свое время. Баньку должен передать мой доклад, в котором так же указывалось, что гарнизону требуются каменные блоки в количестве тысячи штук.

— Утром похороним павших.

— Благое дело, командир. В этот раз отделались малой кровью. — Краск повернулся лицом к разлому. — Вовремя Единый прислал тебя в нашу башню.

«Ты даже не представляешь, насколько прав» — мысленно усмехнулся я, вспоминая свою дорогу сюда. Но ответил другое:

— Ладно, пойду отдохну. Через четыре часа пришлёшь бойца, чтобы он разбудил. Подменю тебя.

Утро на границе всегда пасмурное. Лишь когда солнце поднимется выше туманной стены, станет по-настоящему светло.

Четыре часа сна перед дежурством, и ещё один после — этого вполне хватило, чтобы выспаться. Спустившись в трапезную, я самолично заварил себе травяного сбора, для бодрости. И сразу двинулся наверх, останавливаясь на каждом ярусе, чтобы посмотреть в бойницы. Заодно делал один-два мелких глотка горячего напитка, чувствуя, как по телу расходится живительная энергия.

На четвёртом ярусе ко мне навстречу попался сержант, кажется Брусак его имя. Замерев передо мной, он доложил:

— Командир, дозорные заметили отряд, приближающийся к нашей башне. Десять всадников, среди них две белые сутаны.

— Паладины Единого. — произнёс я, и мы оба осенили себя знамением. — Что ж, поднимай весь гарнизон, все равно слуги Его обязаны обследовать каждого. Только раненых не беспокой, пусть отдыхают.

Помимо трёх убитых, у нас было ещё два бойца, получившие ранения. Редкий случай, потому как если твари дотянулись до граничника, то он скорее всего не жилец. Но этим рядовым повезло, на них свалился уже мертвый крылан.

В несколько глотков допив отвар, я поставил кружку на лавку у стены, и поспешил наверх. Хотелось лично убедиться, что к нам пожаловали именно паладины, а не просто монахи. Они периодически посещали сторожевые башни, чтобы выслушать воинов гарнизона, очистить их души от мыслей дурных, и зажечь в сердцах свет Единого. Так они сами говорили.

Взяв у Кривоноса, стоящего в утреннем дозоре, подзорную трубу, я навёл её на приближающуюся группу всадников. Моему опытному глазу хватило одной секунды, чтобы понять — это паладины. Отличить широкоплечего воина от сутулого, и зачастую грузного монаха несложно.

— Продолжай наблюдать. Увидишь, что используют рог, сразу сообщи. — я вернул сержанту трубу, и поспешил вниз. При этом на сердце заскребли кошки. А что, если паладины пожелают устроить мне покаяние? Тогда придется рассказать всё, и неизвестно, чем это закончится. Впрочем, отец Ипат говорил, что моя душа чиста, и воины Единого должны это видеть. Так что зря я нагнетаю.

Увы, охранный артефакт у нас отсутствовал, поэтому мы дождались свиста Кривоноса, после чего я выждал положенные двадцать ударов сердца, и подал знак бойцу, который держал в руках большую деревянную киянку. Он тут же шарахнул орудием снизу вверх по запорному механизму, одновременно выбивая стопорный клин и подавая сигнал. Все во дворе тут же пришло в движение. Кто-то оттаскивал в сторону тяжелые брусья, другие потянули на себя створки ворот, впуская внутрь отряд.

— Да защитит вас Единый! — первое, что мы услышали, едва за посетителями закрыли проход.

— Вера наша крепка! — ответил весь гарнизон разноголосым хором. При этом каждый осенил себя знамением.

— Я — паладин второго ранга Пистонис. Верный воин Единого, пришёл на зов о помощи.

— Капитан Варда, со вчерашнего дня командир девятой сторожевой башни двадцатого километра. — представился я, шагнув вперёд. Второй ранг, значит? Как там к нему положено обращаться? Ага, вспомнил: — Преосвященный, весь личный состав гарнизона, кроме дозорных, отсутствующих и раненых, построен. Желаете провести очищение, или сразу проследуем к месту, где была обнаружена скверна?

— Брат Вантон, проведи обряд очищения, а я поднимусь с командиром крепости к осквернённому. — обратился Пистонис ко второму паладину. Спешившись, он обхватил правой ладонью рукоять своего полуторного меча, и приказал: — Веди, капитан.

— Лейтенант, выполняй все… — я определил второго воина Единого, как паладина первого ранга. — … Приказы преподобного Вантона. Следуйте за мной, преосвященный. Да, вынужден сообщить, что одержимый убил сам себя.

— Как давно это случилось? — спросил старший паладин, и при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. А вот взгляд — в его глазах я уловил намёк на… Облегчение? Радость? Наверное показалось. Впрочем, может и нет, ведь возиться с зараженным скверной — весьма неприятное занятие.

— Вчера, через час после отражения наката. Захлебнулся своей кровью.

— Ликвидировался, значит. — пробормотал паладин. — А кто проверил всех бойцов на скверну?

— Младший шаман. — ответил я, указав рукой на Шупаку, стоявшего чуть в стороне от основного отряда. Призыватель с неприязнью смотрел на воинов Единого. Еще бы, ведь дригги и слуги Его друг друга сильно недолюбливают.

— Откуда он здесь? Шамана этой крепости сейчас разыскивают по всему пограничью.

— Это другой шаман. Младший, прибился ко мне, когда я его спас. Недавно было нападение скалоточца на крепость.

— Дальше можешь не рассказывать, мне известна эта история. — перебил меня воин Единого. — Лучше поведай, что за странности были с вчерашним накатом?

Я быстро, в несколько предложений, рассказал о произошедшем, описал странности с магическим ударом. Под конец добавил о явной связи одержимого с порождениями разлома в момент наката. Закончил свой рассказ, когда мы уже стояли у дверей в лазарет.

— Ну наконец-то. — как-то странно произнёс паладин второго ранга, и шагнул в помещение. При этом он сотворил в воздухе светящееся знамение, и толкнул его вперёд. Секундой позже стало гораздо светлее. А затем в лазарете несколько раз хлопнуло, и мне в нос ударило вонью. Словно кто-то перекалил гранит, а потом плеснул на него ледяной воды.

— И правда, одержимые были здесь. Давно уже не появлялись они на границе. — сообщил мне Пистонис. — Что ж, лазарет я очистил от последствий скверны. Теперь хочу взглянуть, где обитал предыдущий командир дозорной башни.

Мы неспешно поднялись на нужный ярус, причём по пути паладин продолжил раскидывать знамения во все помещения, попадавшиеся нам на пути. Так было, пока мы не дошли до личной спальни майора. Здесь воин Единого задержался. Нет, хлопков и вони больше не было, но что-то заинтересовало Пистониса.

В итоге он к обычному знамению добавил ещё два незнакомых мне светящихся символа, сорвавшихся с его левой руки. Затем паладин прикрыл глаза, и так простоял около минуты. За это время внизу уже вовсю шла проповедь. Антон закончил обряд очищения, и приступил к работе, которую обычно выполняет священник.

— Майор заразился скверной задолго до ранения. — наконец заговорил Пистонис. — Месяц, может два. Долго боролся со скверной, скрывая это от окружающих. Раны сделали его слабым, и он проиграл. Мне нужно осмотреть кабинет, в котором он работал, а затем поговорить с заместителем, или другим офицером.

Мне стало ясно — паладин найдёт золотую пуговицу без труда, если на ней есть хоть капля гнилостной магии разлома. Впрочем, так даже проще — хороший способ избавиться от этой вещицы.

— Заместитель скоро вернется. — с задержкой, но всё же ответил я. — повёз повреждённый охранный артефакт на замену.

— Да, я разговаривал с ним этой ночью, в крепости. Но тогда меня волновало совсем другое. — произнёс Пистонис, продолжая создавать одно знамение за другим, пока не остановился напротив рабочего кабинета командира башни. — Это здесь?

— Так точно, преосвященный.

— Я уже чувствую мерзкую гниль разлома. — поделился со мной своими ощущениями воин Единого. — Капитан, отойди пока что в сторону. Мне тут ничего не угрожает, а вот ты можешь и пострадать. И используй на всякий случай защитную магию.

Я ожидал, что паладин сразу же обнаружит мой нехитрый тайник, но всё произошло иначе. Пистонис спокойно прошёл вглубь кабинета, там чем-то пошумел, после чего помянул немытые руки святого Гнусиуса, и выскочил с обнажённым мечом. На самом кончике лезвия болтался чёрный кулон на цепочке.

— Вот он, источник мерзости. — сообщил мне паладин, извлекая из кармана плаща небольшой тканевый кошель. Аккуратно сбросив в него находку, тут же убрал её в карман плаща, после чего сообщил: — Идем дальше.

Таким образом мы поднялись на самый верх, где воин Единого задержался, внимательно осматривая гнездо, в котором должен был находиться охранный артефакт. Пистонис трижды создавал знамение, с разных сторон направляя его на пустующий постамент, в котором крепился ценный артефакт. Наконец паладин озвучил то, что его беспокоило:

— Здесь было два одержимых скверной. Один, судя по остаточным следам — бывший командир башни. Второй — видимо тот воин, что исчез вместе с шаманом. Придётся искать эту парочку. А на всю первую линию ввести чрезвычайное положение.

— Преосвященный, могу показать ещё кое-что. — сообщил я воину Единого. — У тварей новая тактика, и очень важно, чтобы о ней узнали все граничники. Это произойдёт намного быстрее, если слуги Единого помогут.

Я, сержант Кривонос и сам паладин осенили себя знамением Его.

— Мы с братом Вантоном подумаем, как помочь. — ответил Пистонис. Всё его внимание переключилось на пространство между стеной и разломом. Он внимательно осмотрел выстроенную моими бойцами стенку из мешков с землёй, и вдруг спросил: — Капитан, почему ты уверен в том, что твари атаковали внешние ворота именно магией?

Гости покинули нас сразу, как только паладины завершили обряд очищения, как воинов, так и самой башни. Я лично проследил за удаляющимся отрядом.

Одного раненого у нас забрали, а вместо него оставили рядового. Остальных воинов, недостающих до полной численности гарнизона, должен был привести лейтенант Баньку. Вместе с новым оборонительным артефактом. Последнее особо важно, потому что сейчас мы все чувствовали себя не защищёнными.

— Командир. — отвлёк меня от наблюдения Краск. — Сейчас моё дежурство, лучше иди, отдохни. Я же вижу, что нога еще не зажила, хромаешь. Кстати, преосвященный много расспрашивал про тебя.

— Этого следовало ожидать. — ответил я, про себя отметив, что лейтенант перешёл на ты. Нормальное явление среди офицеров одного гарнизона, когда рядом отсутствуют рядовые. — Я попал в вашу башню из другой, где был очень похожий накат. Только там атака тварей на ворота удалась, из-за чего выжили всего двое.

— Паладин Пистонис рассказал об этом. — кивнул офицер. — Да и лейтенант Баньку видел сопроводительные документы.

— Давно здесь служишь? — повернул я нашу беседу в нужное мне русло.

— Три месяца назад перевёлся из крепости, с восемнадцатого километра. — ответил Краск. — И уже поучаствовал в четырёх накатах на башню, и дважды помогал соседям справа. Командир, этот километр словно проклят. Твари так и лезут сюда.

— Заметил. — усмехнулся я. — Среди граничников про этот участок ходит дурная слава. И нам, если хотим выжить, нужно разобраться, в чём причина.

— Для этого ты спускался аж к самому разлому? — спросил офицер. — Я не стал говорить паладину про это, хотя не одобряю подобный поступок. Лишний риск никогда не приводит к добру.

— Это был не риск, лейтенант. — я наконец перестал наблюдать за удаляющимся от стены конным отрядом. — Разлом стал опаснее. И мы не готовы к этому.

Спустившись на четвёртый ярус, первое, что я сделал, это направился в кабинет. Требовалось подготовить отчёт об отражении тварей. А ещё я хотел внимательно рассмотреть найденную у разлома пуговицу, прежде чем передам её командованию. Мне всё не давал покоя тот странный узор, который я где-то уже видел.