Идите к черту

Глава 28 Перед бездной

Загадка кристаллов для меня все еще оставалась нераскрыта. С одной стороны, их появление не случилось в результате катастрофы, и этот мир не стал в одночасье фантазийной версией средневековья. Поскольку их использовали за сотню лет до того, как это произошло. Столкновение двух миров тоже можно было исключить, или оно происходило слишком незаметно, чтобы такие вещи начали входить в обиход научного общества естественным образом. В результате могло произойти все это, если только кристаллы не являлись побочным продуктом чего-то еще.

Но если отступники по какой-то причине решили обшарить уже проверенное искателями место, то здесь могло находиться что-то, отвечающее на эти вопросы, или показывающее направления для дальнейших поисков. Также непонятны их старания по поводу семьи Олафа и глупой наградной статуэтки. Если они хотели оставить комплекс «Колос» неизвестным, то им это не удалось. Или они знали о нем раньше и организовали там свое пристанище, то возможно им понадобилась отсрочка, чтобы поменять свое место положения.

Тогда, добравшись туда, я могу вообще ничего не обнаружить или попасть в ловушку, приготовленную для верующих. Узнать об этом я мог прямо здесь, продолжая слушать разговоры этих болтунов или допросив одного из них. Только пока я размышлял и искал место преодоления ущелья, уже стемнело и они вернулись вглубь развалин. Любой шорох раздражает, особенно когда страдаешь бессонницей. А мое снаряжение гремело достаточно звонко для зимней ночи. Поэтому подкрасться к ним в полной тишине я не решался.

Продолжать оставаться здесь после моего появления без дозорного я бы на их месте не решался. Любой из них мог подумать, что не только я один способен выбраться и прийти сюда из города. Опять устроиться где-нибудь неподалеку и ждать, когда они решат встать и поговорить рядом со мной о том, что я хочу у них спросить — мечтать было не вредно. Долго следовать за ними зимой незамеченным, если они решат вернуться в свое общее место сбора, тоже казалось чем-то на гране фантастики. В любом случае другого в голову ничего мне не приходило. И пока они не приняли меня за маниакального преследователя отступников как Лихой, стоило что-то пробовать.

Часы ожидания давались мне тяжело. Непреодолимый глубокий овраг неизвестной длины, расположенный рядом c предполагаемой поблизости рекой среди снежных холмов — совсем не то, что должно оставаться здесь незатопленным. Да и сама местность выглядела как замерзшее болото, среди которого такая щель не могла быть чем-то естественным. А в сторону предполагаемой реки она только расширялась. Воспользовавшись моментом, я добрался до покрытого льдом побережья, где обвал пересекался с рекой.

В безлунную ночь тьма, скрывающая горизонт, с каждым шагом становилась все ближе, пока пологая равнина с трещиной на боку не превратилась в обрыв, похожий на край земли. Вдоль кромки тянулись новые трещины, а залив бескрайнего мрака, глубину которого можно было лишь представить, таял в дымке. Всматриваясь в поисках различий между небом и бездной, мне казалось, что я вот-вот увижу звезды на дне.

Либо вершина обрыва была слишком высока, чтобы не разглядеть дно этой ямы. Либо оставалось поверить в бредовые рассказы Алии о бездне на востоке, от которой сурийцы сходили с ума. После вчерашнего новолуния ночное светило не торопилось показываться. И вслед за закатом эта сторона покрылась особенной тьмой. Такое сочетание позволяло находить опровержения религиозной чуши, представшей перед глазами.

— … день прошел впустую.… Заработало? — странный, искаженный помехами голос, сопровождаемый звуками перещелкивания, раздался в голове, пока я прогуливался по краю. — Черт,… старая развалина, — я оцепенел и осторожно обернулся вокруг, но никого не было. Самое время по-настоящему начать сходить с ума. — Меня слышно? — что это? Еще одна гологфическая проекция с разбитым экраном?

Мужской голос был чем-то озабочен, а по моей спине пробежали мурашки. Ломать тонкую грань, начиная разговор с кем-то в своей голове, мне не хотелось. Иной раз я бы не задумываясь спросил, кто здесь? Но окружение не выглядело настолько обыденным и привычным, чтобы в его обстановке получилось забыться и искать ответ в одной из соседних комнат.

Только я закрыл глаза, чтобы успокоиться и взять себя в руки, как яркая вспышка чуть не ослепила меня. Инстинктивно хотелось зажмуриться еще сильнее, но от этого не становилось лучше — свет по-прежнему резал глаза. Судорожно распахнув их, я оказался ослепшим и неспособным разобрать ничего в окружающей тьме. После такого и моргать не захочется. Хоть моя физиология позволяла этого не делать, я немного прищурился.

— Кем бы ты ни был, ты светишь мне прямо в глаза, — это была последняя преграда или я просто защищал личное пространство. Такие световые эффекты были для меня в новинку. Да, я ничего не перепутал, с закрытыми глазами оказалось светлее, чем с открытыми. Хотя ощущение постороннего вмешательства не покидало в обоих случаях. Бороться с таким безумием уже было бесполезно.

— Да⁈ Извини.… Глаза?… Возможно, сигнал не откалиброван, — сигнал? — М? Ты меня слышишь?… Только не молчи!… Я тут уже полгода пытаюсь связаться с кем-нибудь.… Опять все пропало, — несколько секунд прищурившись, я наблюдал за удивительно знакомым образом в сиянии, вспоминая свой бредовый летний сон под открытым небом о божественном послании.

— Это все еще невозможно терпеть. Не мог бы ты убраться из моей головы? — история о безумных сурийцах после такого выглядела очень правдоподобно. Поэтому желание убраться отсюда подальше стало для меня приоритетным. Но как люди, рассказывающие это, узнали об источнике помешательства, если сами не испытывали подобное на себе? По крайней мере, я держался, стараясь скептически относиться к происходящему, не поддаваться панике.

— А? Головы?… Хорошо, хорошо, только не отключайся… так лучше? — я снова закрыл глаза и увидел человека в халате. Вот уж незабываемое зрелище. Оставалось только посмотреть на себя и убедиться, что я не в смирительной рубашке. Но обзор был статичным, картинка темной и размывалась по краям образа, как бы я не пытался повернуть голову.

— Ну, и кто ты такой? — человек перед глазами, казалось, отвернулся в поисках чего-то, почесывая затылок напротив стойки.

— Я… не знаю, думаю я здесь последний. То есть меня зовут Леонид, после землетрясения лаборатория обрушилась, связь с внешним миром оборвалась, и я остался один. Еда была на исходе, я воспользовался одной из крио-капсул, после нескольких попыток выбраться и связаться с кем-нибудь. А недавно меня разбудила система, обнаружив посторонний сигнал. Ты меня слыш…шь? — изображение моргнуло, а звук начал пропадать.

— Даже вижу, только я впервые говорю с кем-то в своей голове и хотел бы, чтобы это не повторялось, — проблемой галлюцинаций считается их правдоподобие. Но кто так думал, больные, нечистые на руку врачи или люди, пользующиеся чужими слабостями и доверием?

— Я не совсем понял. Ты имеешь в виду имплантат? Разве он не ручной? — да и еще газету приносит и в лоток гадит. — М, слушай, я уверен, что это не большая проблема, просто передай службе безопасности, частота для связи 900 мегагерц, или воспользуйся приложением, и я оставлю тебя в покое, — хорошо бы…

— Боюсь, это невозможно. Тысяча лет как на поверхности земли остались только одни развалины, — сложно разобрать его выражение лица. Он слегка скривился, или может быть улыбнулся, потом его лицо вытянулось и куда-то уставилось. От легкого и раздражающего мерцания я открыл глаза и ждал, когда он мне ответит. Технологии, мать их. Могла ли эта ерунда на моем затылке оказаться чем-то рабочим?

— Да не,… мне казалось… это не сбой? — будто говоря с самим собой, раздались звуки копошение. — Хочешь сказать, из-за землетрясения?… Слушай, мне не до шуток, у меня чрезвычайная ситуация. Если ты никому ничего не сообщишь, моя смерть будет на твоей совести! — его сомнения переросли в угрозы.

— Сообщать некому. Единственные выжившие недавно гвозди в доски забивать научились. Я и сам недавно проснулся, — говорить ему про свои обстоятельства мне не хотелось, учитывая его реакцию. — Но если ты мне скажешь, где тебя искать, я посмотрю что можно сделать, — вот уж еще одна головная боль.

— Это секретная информация, в крайнем случае, место своего положения я могу раскрыть только спасательной службе, — его тон все еще был деловым, но что-то начало раздражающе стучать. — Но, стоп. А как же…? Возможно,… а где находишься ты?

— Даже не знаю. Тут дыра размером чуть меньше горизонта в тысячи километров. Вот я где-то на западе, на самом краю от нее. Но если тебе это поможет, недавно я нашел координаты с широтой и долготой 64, 60 градусов. Как ты понимаешь, городов тоже нет, так что нужную тебе улицу я не назову.… Ах да, тут под землей останки метро, и я иду до станции Колос. Как называется ближайшая станция, я не знаю, но до Колоса еще пятнадцать осталось.

— Дыра⁈ — то ли до него долго доходило, то ли он собирался выкрикнуть что-то другое. Но его удивление заставило меня поморщиться. — Ты из научного комплекса?

— Нет, я никто, просто случайный человек попал в сложную ситуацию, проснулся, а тут такое, — можно было бы подыграть ему, но все эти вещи без специальных кодов и позывных не обходятся. — Странно, иметь связь, но не иметь возможности оглянуться вокруг. Если у тебя нет других предложений, как тебе помочь, я пойду.

— Все сложно.… Мне реально не до шуток! — очень зря, шутки помогают в стрессовой ситуации. Наверно. — Имей в виду, я запомнил номер твоего имплантата и если мне удастся связаться еще с кем-то, я передам его в правоохранительные органы. Тебя найдут! — как на такое реагировать? Его понты с секретами были важнее собственной жизни! Замешательство сменялось раздражением, хотя нахождение в моем теле еще не расплавленного рабочего устройства, тревожило.

— Отлично! Удачи! — с этим я направился обратно к месту своей засады. Постепенно теряя из виду замерзший водопад и прерывистые звуки своего собеседника. Честно говоря, ненавижу таких кретинов. Его жизнь находится на волоске, а он думает о секретности. Много раз на моей работе люди прикрывали фразой о секретности свою некомпетентность, и тот факт, что без доступа к государственной тайне на такую должность не допускали, их не волновал.

Действительно ли я бросил кого-то в беде? Нет, не думаю. Человек сам отказался от помощи. Любой другой на его месте начал бы паниковать и выдал любую информацию, чтобы спасти себя. А этот явно что-то задумал, и участвовать в этом мне не хотелось. Зато оторваться и позлорадствовать над ситуацией своего сослуживца, имеющего тепленькое местечко до апокалипсиса, мне хотелось на полную катушку.

Свои проблемы меня достаточно промариновали, а теперь еще устройство на голове оказалось не для красоты, и имело доступ к зрению и слуху. Что еще можно было сделать со мной с его помощью? Сколько людей эти гады загубили, чтобы поставить на мне свой эксперимент, неизвестно. Поэтому теперь проблемы таких вот, со всех сторон «идеальных», приносили мне настоящее удовольствие.

Да, я упускал возможность вытрясти все, что он знает о жизни до катастрофы, или попробовать восстановить с его знаниями утраченное. Но точно не с такими, как он. Сколько я мечтал, чтобы эти твари со своими правильными замечаниями и наставлениями «ты недостаточно старался», «ты просто не хочешь», «это карма» просто сдохли. И вот все случилось как в бородатом анекдоте, с начала все смеялись, что я ношу подштанники, а теперь я хожу на кладбище и смеюсь над их могилами.

С другой стороны, мне было уже плевать, лишь бы этот черт не выбрался из своей дыры и не начал раскручивать все свои технологии на полную катушку. Я не брюзга, проклинающий нововведения, и без онлайн-развлечений появилось много времени для хандры, но мне хотелось бы жить среди людей, а не мутантов, у которых непонятно за что можно здороваться. Пусть его причастность ко всему случившемуся со мной еще предстояло выяснить, этого было достаточно.

Осторожно расположившись на заваленной землей крыше метрополитена, я остался ждать, когда жильцы покажут себя. Бессмысленно опасаться встречи часового, который, как маяк, мог обнаружить здесь чье-то присутствие. Особенно для людей, желающих скрыто вести здесь свои дела. Следов, указывающих на их уход, я не заметил, поэтому единственное, что они могли предпринять, это спрятаться глубже, к другой пересекающейся станции метро.

— Не нравится мне эта затея, — с рассветом у входа снова зазвучали голоса отступников. — Оставлять такого живым рискованно. Но тащить то зачем? Он нас только замедлит, — пока меня не было, здесь явно что-то произошло, став причиной намечающейся разборки.

— А если поблизости засада? Или ты думаешь, что он один прошел через город призраков, вооруженный по самые уши? Это не простая амуниция, такой только инквизиторы и их доверенные лица пользуются. Без подстраховки нам не справиться, а он уже наш! — голосов на этот раз было немного, и предмет разговора был подозрительным. Неужели у Лориан хватило ума кого-то послать за мной?

— Эх, чтоб их всех бездна сожрала.… Как-то здесь людно стало, с начала этот с крыльями, а теперь прихвостни инквизиторские шастают. Чувствую, что-то намечается. Может, сиганем через расщелину по пещерам и укроемся? — вот на это стоило взглянуть. Никаких мостков тут не было, а подземные ходы я еще не успел изучить.

— Придется. По снегу нас выследят, а тут уже первый наследить постарался, — их шуршание и возня переместились выше по узкому проходу. Топтался я тут достаточно, чтобы заменить полк солдат, оставалось надеяться, что они не проследуют по всем моим путям. — Ладно, пойдем, сообщим остальным, нечего тут отсиживаться.

Когда весь шум сборов затих в глубине развалин, я поспешил догнать их. Путь шел через прикрытый плитой и хламом выкопанный тоннель, который удалось найти, осторожно прислушиваясь к шорохам на станции. Двигаться приходилось, удерживая дребезжащие при ходьбе крылья руками, но это не спасало от шелеста чешуи доспеха.

Я не беспокоился о потере следа, пока проход вился одной кишкой. Но дальше начали появляться развилки. Места не походили на естественные пещеры или проломы в завалах, которые приходилось преодолевать раньше. Достаточно простые и подходящие для передвижения туннели, без резких сужений или провалов, образующих подземные озера, казались созданными вручную. И это начинало больше настораживать по мере продвижения в неизвестность.

— Ты куда нас завел? — по раздающимся крикам, ударам и шлепкам я легко нашел их. Мне даже не пришлось осторожничать в той суматохе, которую они устроили. И я решился высунуться, чтобы разглядеть, что происходит.

— Понятия не имею! И вы все согласились сюда сунуться, никто вас за руку не тянул! — несколько ходов соединялись в просторном гроте, где происходило сражение между отступниками и непонятными мне существами с большими головами, вросшими в плечи, и узкими прорезями для глаз. Находясь в напряженном преследовании, я не успел поразиться противоречиво длинным когтистым веерам на овальной грудной клетке, в сочетании с короткими толстыми задними лапами.

— Валим отсюда! — несмотря на хорошее снаряжение, численное превосходство было не на стороне людей. На мокром камне уже валялось несколько массивных тел, которые вприсядку были сравнимы с человеческим ростом. Двигались они неторопливо, слегка раскачиваясь, однако длинными конечностями легко доставали до отступников, оставляя порезы и рваные лохмотья на толстых шубах, находясь за радиусом поражения для клинков.

Поняв, что нахожусь на пути отступления, я развернулся, чтобы поскорее уйти, и тут же столкнулся с визжащими пастями кротов-переростков. Отскочив от неожиданности назад и споткнувшись, я с грохотом выкатился прямо к ногам кричавшего бородача. С другой стороны у стены возле входа, глядя на меня непонятным взглядом, мычал связанный молодой солдат под матюги заметившей пополнение группы. Часть мелководья подо мной зашипело, а остальная вода начала бурлить, и пар быстро превратил комнату в баню.