Идите к черту

Глава 16 Путеводный шар

Что такое феномен возвращения преступника? Классика жанра? Писатели придумывают разные причины и мотивы, по которым злодей должен вернуться назад, чтобы его поймали с поличным. Однако в обычной жизни человек может испугаться именно этого, или даже не иметь мотивов, но вернуться к месту преступления, просто потому что он там живет. Как бы там не было, я решил проверить, сработает ли эта схема в моем случае. И после того, как немного помог Алии разобрать завалы и найти полезные остатки среди одряхлевшего мусора, я вернулся к кратеру.

В ожидании я бродил по загнутым темным туннелям, которые то и дело заканчивались обвалами и вели через старательно расчищенные расщелины на другие этажи. Время от времени я находил несколько воспламеняемых останков для освещения, чтобы лучше понять, что меня окружает. На этом уровне здание напоминало огромный Колизей, выстроенный в виде круглой стены. Но все это было завалено землей, и мне удавалось находить только узкие проходы. Местами на сохранившемся открытом полу было особенно много крошившегося стекла, будто здоровый купол обрушился и воткнулся в ближайшие стены обломанными стержнями каркаса, на котором все держалось.

Не думаю, что мастер, занимавшийся в этом месте раскопками, был полностью недоволен своими находками. Проблема была только в том, что найденные им сокровища носили больше культурный характер и не имели применения в быту. Вокруг было много мраморных изваяний или их останков, торчащих из насыпей. Как и сами стены погребенного павильона, были сделаны из белого камня в качестве фундамента для большого прозрачного свода. Чем ниже я мог спуститься, тем шире становились коридоры. В самом низу я увидел края огромной полусферы, вывернутой наизнанку, благодаря которой вся местность наверху выглядела как воронка.

Здесь хорошо было видно останки парковой зоны. Даже сохранилась внутренняя часть стен круглого здания, которую можно было разглядеть со стороны отгороженной им площади, теперь погребённой под землёй. Местами из обломков купола были сложены арки, через которые мне удалось пробраться к центру, где был выстроен небольшой амфитеатр, накрытый еще сохранившейся полусферой из стального каркаса. Стекла в основном были выбиты, но окаменевшие корни, которые опутывали балки, не давали засыпать это место полностью, и лишь половина была захоронена.

В центре из-под кучи земли выглядывала большая часть круглого мраморного изваяния. Выступая в качестве украшения, глобус был плотно обложен со всех сторон каменными подпорками, а вокруг находился широкий ров, большей частью заполненного грунтом. Скорее всего, это был большой фонтан. Тот, кто его строил, определенно не хотел упускать из виду ни одной детали, и даже позаботился о нанесении на него борозд из параллелей и меридиан, разместив градусные обозначения на краях бассейна. Так что легко можно было определить, рядом с какой долготой вы находитесь. Имелись также широты, но их нужно было определять на глаз, отсчитывая линии от большого диска.

Расположение окружающих трибун позволяло, поднявшись, увидеть северную полусферу, а приблизившись, детально разглядывать южную часть глобуса. На оставшихся частях купола витражи также напоминали контуры материков, наложенных на звездную карту, поэтому обернувшись, должно быть видно скрытую часть севера, не хватало только Антарктиды. Такую находку стоило скрывать от местного населения, иначе от нее могло быстро ничего не остаться. Камня для здешних укреплений явно не хватало, а стальной каркас пустили бы на военное дело, плюнув на научную значимость этого места.

— Вот, видишь, что ты натворил! — едва не забыв о своей настоящей цели прибытия сюда, я поспешил подняться к выходу, и к концу дня услышал голоса. Одним из них, очевидно, был хозяин данной дыры, в которой он прятал свои пожитки. Если мне не изменяет память, его звали Хэдур, и он был явно недоволен. — Как мне теперь забрать свои вещи? Тут придется строить мосток, а мы с тобой, о чем договаривались?

— Я думал, ты уже все забрал. Что у тебя там, костыли? — второй, как я и догадывался, был именно тот со шрамом и саблей, Лихой. И, несмотря на то, что от их ловушки осталось лишь глубокое озеро затвердевшего бетона с ровным круглым краем, он не подал вида и только посмеивался над беднягой. Я старался незаметно укрыться в глубине развалин за оставленной мной семи метровой воронкой вместо входа, предполагая, что никто сюда не перелезет.

— Эх, молодой человек, я уже знаю, что дела с тобой лучше не вести. Но подумал, раз ты решил выплатить всем за Алию, то можно дать тебе поблажку на этот раз. Не думай, что у тебя получится провести меня. Плати за мостки! Или я поговорю со старостой, и он быстро найдет тебе замену — хозяин был не так уж стар, раз занимался чем-то подобным, но намного старше Лихого, хотя на вид мало чем от него отличался.

— Было бы из-за чего расстраиваться, срубить пару деревьев и всего делов, а пока можно веревкой зацепиться вон за те усту… — указывая пальцем на недавно оголившиеся и теперь удачно торчащие ржавые каркасы, он невольно окинул взглядом проем и уставился прямо мне в глаза. Глупо было надеяться, что эти фонарики никто не заметит.

В следующую секунду Лихой уже мчался прочь, ему вдогонку ничего не подозревающий Хэдур отвешивал раздосадованные ругательства. А я, выскочив из засады, получил от него в свой адрес несколько удивленных вздохов с несуразными оговорками. Погоня была не долгой, буквально через десяток прыжков я перегнал его и встал на пути, а он, спотыкаясь и поскальзываясь на обледенелых следах, свалился мне под ноги.

— Ты хотел меня видеть, и вот я здесь, — он долго ничего не говорил, раскорячившись на спине, и пытаясь от меня отползти. — О чем ты хотел со мной говорить? — а пока я пытался найти общий язык, его товарищ недолго думая скрылся из виду окольными путями, издавая недовольные звуки из сугроба. — Или ты расскажешь о том, что здесь устроил вчера?

— А-а, ха, да чтоб я иссох, лучше прикончи меня на месте. Хрен тебе, а не отступники, — уже кое-что. Подозреваю, но слышал или узнал о нашем разговоре с наместником. А если он не хотел, что бы я нашел этих отступников, мог ли он быть одним из них? О чем он думал? Конечно ситуация не классическая, зверь вместо того, чтобы выпотрошить свою жертву, задает наводящие вопросы. И жертва никуда не торопится, а лишь морщится в ожидании неизбежного.

— Ладно, иди, — я даже не стал оборачиваться и решил вернуться в известный мне угол. Толку от местных с их предрассудками было мало, в мое время за поколение люди не узнавали, до чего изменилось их потомство, а теперь оно и вовсе из ума выжило. — Кмх.

Это раздражало, в голове у этого человека не было ни ума, ни фантазии. Долго ли он думал, куда меня следовало ударить? Его обрубок воткнулся прямо под корень шеи с правой стороны. Хотел ли он снести мне голову одним махом? Плечо на некоторое время онемело, пока я придерживал лезвие левой рукой. Вместо того, чтобы выдернуть его, уже через минуту оно тянулось как жвачка, оголяя святящийся разрез, в котором плавилась остальная часть полотна.

— Критин! — ничего не поняв, Лихой опять пустился бегом, а я уселся посреди дороги, выбросив остатки меча в снег и придерживая правую руку, ожидал затягивание раны. После такого удара думать было тяжело, а двигаться и вовсе не хотелось. В детстве, когда мне чуть не перегрызла шею здоровая собака, перекормленная стероидами, было гораздо страшнее, чем сейчас. Но ноющая боль сводила все мышцы. Я мог, только повернув голову, наблюдать за удаляющимся засранцем.

Плечо все еще ныло, и я опять чувствовал себя развалиной, когда добрался до укрытия Алии. Даже со стаями диких животных мне приходилось иметь меньше проблем за одни сутки. У прохода в противоположной комнате, где я когда-то прятался, собрались новые куски хлама. Проржавевший насквозь двигатель эскалатора легко крошился, оставляя только центральные куски обмотки и несколько магнитов, основу которых можно было легко разбить и вытащить все ценное. Сталь еще сохраняла местами напоминание о форме, которую она принимала, но от железа оставалась только пыль.

— Что это? Меч Лихого? Откуда он у тебя? — не хотелось возвращаться с пустыми руками после такого низкого нападения, поэтому я решил прихватить с собой трофей. — У меня из-за этого не будет проблем?

— Думаю, теперь проблемы у Лихого. Он отступник,… я думаю, — вполне удобное место для того, чтобы собирать информацию о враге, практически находясь у всех на виду и занимаясь общественно полезным делом, доставляя материалы по назначению или просто торгуя ими. — Он хотел меня разрезать этим.

— Ты его убил? — круглые глаза Алии мало чем отличались от прежней настороженности при первой встрече. И причиной этому опять был я.

— Нет. Зачем? Он убежал, ничего не объяснил. Сказал, что я не получу отступников, — тоже мне приз. — Если встретишь его, скажи, чтобы больше так не делал.

После небольшой заварушки я практически не думал о найденном парке и уже собирался снова бродить по известному мне подземелью, но задумался. Могла ли она разбираться в картографии? Другого варианта у меня все равно не было. Думая об этой идее, с трудом верилось, что она сможет мне хоть как-то помочь. В противном случае я только стану еще большим богохульником в ее глазах. Кроме того, прохода для людей туда не было, а заниматься мостками после моего появления пока никто не думал.

— Что-то случилось? — видя, что я застыл на полпути в коридоре, пока она занималась сортировкой находок, у нее возник интерес, который она не собиралась прятать за стены своих суеверий. Но что было ей сказать? Предложить ей ночную прогулку по достопримечательностям и бросить все нажитое непосильным трудом? Для полной компании здесь не хватало ее друга, он точно помог бы мне или наоборот начал причитать и ввел бы ее в ступор недоверия.

— Пекур давно не появлялся? — его тоже можно было бы попробовать уговорить посмотреть на чужие находки. — Есть вопрос. Где он?

— Занят,… наверное. Или пьет с остальными после дележки. А что? Важные вопросы? Думаешь, он сразу тебе на них ответит? — вот в этом-то я и сомневался больше всего. Но интригу запустить стоило. После нашего последнего разговора она не торопилась начинать новый, но явно поглядывала на меня в ожидании чего-то.

— Не знаю. Я нашел кое-что у Хедура,… в руинах. Хотел узнать, что вы об этом знаете. Оно очень большое, камень,… ты пойдешь посмотреть? — каким бы простым не был вопрос из моих уст, он звучал зловеще. Ей потребовалось некоторое время молча смотреть на меня оценивающим взглядом, отвлекшись от своих дел, прежде, чем ее мысли начали обдумывать варианты ответов.

— Я бы пошла, но Хедур не так уж и плох, я бы не хотела к нему соваться. И мне придется все здесь оставить, — ну да я так и знал. Наседка, никуда от своего добра. — Хотя… если ты поможешь все перенести в мою комнату, можно глянуть,… только недолго.

Пожав плечами, я быстро сгреб все, что казалось немногим ценнее и прочнее веревки, после чего мы отправились в путь. На пороге чужих раскопок она не слишком удивилась изменившемуся проходу, и только ухмыльнувшись и немного попыхтев, спустилась в глубокую яму, а затем забралась на оставшийся от прохода выступ. Пришлось немного поплутать, прежде чем я нашел надежный спуск в этом лабиринте. Несколько проходов вниз заводили в тупики, и приходилось снова куда-то подниматься. Проще было выдолбить новый вход возле длинного подъема наверх, но мы добрались.

— О-о, — первое впечатление Алии, после надоедливого виляния, на подземный окаменелый лес, покрытый пылью, было не многословным и не о чем ни говорило. Несколько статуй по дороге она разглядывала молча и старалась пропускать, замечая, что меня они не интересуют. — Что это? Какой-то древний механизм? Я в этом не разбираюсь и Пекур тоже, а вот Хедуру могли бы пригодиться все эти железки. Это все? — ну попробовать стоило.

— Нет,… ты знаешь, как люди ищут путь? Это, для красоты, но это мир, — обводя все вокруг, я указал на величественный кусок глобуса. — Таким я его помню, — в первый раз я об этом не думал, но от этих слов нити ностальгии начали дергать за живое.

— Этот шар, твой мир? — только не говорите мне, что земля плоская. Эта насмешка заставила меня улыбнуться, потом тяжело вздохнуть, но, стараясь найти для нее объяснение, я оставить горечь о потерянном прошлом. — Хм, у наместников работают следопыты, они ищут новые места для ресурсов, нас просто привозят туда с несколькими рабочими, — она продолжала, не дождавшись ответа и глядя на мой задумчивый вид.

— Ты же знаешь, где юг, где север? Это и твой мир, сверху север, внизу юг,… там звезды, — показывая в направлении уцелевшего куска купола, я старался ее сориентировать. — Много сломано, — оставшиеся каркасы букв «…ассио…» на сохранившейся части витража могли обозначать Кассиопею. Напротив нее на сфере хорошо были видны очертания Европы.

— А-а,… а как же,… тогда на твоем юге тоже будет холодно,… солнце проходит там, где теплее, там юг, — да, она была наблюдательной. — Мне мало кто рассказывал о том, как устроен мир, священники такому бы не обрадовались, — темнота друг молодежи…

Немного раздосадованный и опечаленный невежеством местных, меня начало охватывать чувство тоски. Усевшись напротив глобуса, я мысленно восстанавливал потерянные формы окружающего пейзажа, представляя вместо каменных остатков скамейки и бортики с кустами, залитые солнечным светом. Алия, не обращая на меня внимания, погрузилась в собственные размышления вслух, бормоча что-то под нос и оглядывая отколовшуюся арматуру. Я даже не заметил, как она затихла, оставив меня в одиночестве своих фантазий, пока не столкнулся с ней взглядом.

— Что-то случилось? — я не мог промолчать, глядя на ее обеспокоенное выражение, освещенное лампой в ее руке.

— Ты скажи, — удивившись, махнула она в моем направлении.

Как странно, я совсем перестал их чувствовать после стольких происшествий. Смутившись и осмотрев себя, я сразу заметил на коленях едва заметные и уже потемневшие оранжевые трещинки. Конечно, я много раз испытывал облегчение после таких моментов, но быть вечно ревущей барышней меня не устраивало. От чего в присутствии Алии облегчение сменилось дискомфортом.

— Ладно,… пойдем, — отряхнувшись и собравшись шагнуть в обратный путь, я наступил на лежащий и шатающийся под ногой камень, которому тут явно было не место.

Прежде без света, я мог только немного озарить участок имеющимися поблизости остатками зажжённых корней. Но сейчас все было более ясно. Неприметный камень казался чем-то важным. Он был не очень большим, скорее длинным и походил на отколотый шпиль. На одной из его сторон виднелся трафарет таблички с надписями, которые со временем отпечатались ржавчиной на треснутой поверхности. Самой таблички нигде не было, но знаки местами читались и без нее. Это был какой-то парк имени незнамо кого, но главное внизу были координаты этого места.

— Здесь! Это здесь, — первые две цифры у обоих значений были похожи на шестерку, дальше все читалось с трудом, но я смог разобрать широту 64 и долготу больше 60 градусов. Теперь, забравшись на глобус, я смог хотя бы узнать материк, на котором нахожусь, это была северная часть Азии. И благодаря кропотливой работе скульптора или программируемого резца было заметно, что в этом районе действительно находилась длинная гряда гор, идущая от самого севера далеко на юг.

Отступив и позволив ошеломленной сменой моего настроения спутнице забраться по земляной насыпи на постамент шара, чтобы разглядеть место своей радости, я успокоился в ожидании, когда она закончит изучение. Особой реакции это не вызвало, и я начал подозревать, что она просто не понимает, на что смотрит. В общем-то, камень и камень со странными шероховатостями, но потом она начала вести рукой в каком-то своем направлении, переставляя пальцы по поверхности, периодически мыча и пытаясь что-то вспомнить.

Детализация поверхности земли была достаточно высока, чтобы можно было разглядеть или нащупать некоторые крупные реки и небольшие озера. На хорошо сохранившихся участках даже узор мраморных разводов совпадал с рисунком рельефа. Глобус диаметром больше десяти метров легко позволял стоять на опоясывающем его диске, разглядывая множество деталей на его поверхности.

— Это правда? — я не мог видеть ее выражения лица, пока она была чем-то увлечена. Но после того как Алия обернулась, в круглых от удивления глазах читался и страх. Неужели все это время она смотрела на меня как на дурака и только сейчас наступило прозрение?