Идите к черту

Глава 12 Новые горизонты

Я не знал, что делал в стенах форта в последнюю минуту, но сейчас, когда его силуэт скрылся за бледными снежными холмами с голым лесом, до меня начал доходить весь ужас содеянного. Одним взмахом я лишил жизни около пяти сотен человек, и кто знает, сколько еще смогли скрыться в убежище. Так ли люди на войне теряют свою человечность? Из разных рассказов и сплетен я слышал о бесчувственных истуканах, вернувшихся с боевых действий и мучающихся оставшуюся жизнь от периодических ночных кошмаров.

Определенно, я боялся потерять самообладание еще задолго до того, как стал монстром. Выгорание в офисе приводило к недовольству окружающими, или их поголовное тунеядство с надменностью и предвзятым отношением были его причиной. Трудоголику, как и увлеченному человеку, трудно чувствовать себя нормальным в этом повседневном разгильдяйстве. Приводя такого либо к преследующим страхам лишения работы, либо желанию изувечить чью-то наглую рожу, требующую уважения. В последнем случае я старался терпеть до конца, пока в моей трудовой деятельности не будет стоять отметка «уволен по собственному желанию», под недоуменные разговоры сослуживцев.

Последний вид моей деятельности походил на работу наемника, в очередной раз отработавшего больше своей нормы. Нельзя было сказать, что я вообще могу выдержать какую-то норму подобного рода занятий. Впору искать себе новых работодателей с прилагающимся психоаналитиком, которые обойдутся без подобных спринтов и начнут с объяснения всего происходящего, хотя бы с их точки зрения. Но мне достались сожаление о произошедшем и ненависть к самому себе за глупое ввязывание во все это.

Закопавшись поглубже во впадине ближайшего склона, я пытался забыть обо всем произошедшем, как о страшном сне. Зарекаясь, что даже под угрозой собственной жизни не вернусь выяснять, что и как там произошло. Поняв, как легко я теперь терял себя, дорога в общество сумасбродных противостояний мне была противопоказана. Времени для самобичевания хватало, а альтернативных тем для продуктивного размышления не попадалось, пока я не начал думать о странной канализации. По крайней мере, после проведенного времени с этими людьми, мне открылся целый мир загадок, погребенный под слоями земли, который еще предстояло открыть.

Больше ничто не держало меня от возможности отправиться на подробное исследование. Раньше я даже и не думал, что все эти леса и поля скрывали под собой целый мир. Но теперь я знал что искать. Смешно было представлять туземцев, увидевших первый раз корабль. Они не понимали, на что они смотрят, замечая только волны и разводы на воде. Теперь я был в подобной ситуации, но мысль о том, что под обыденным диким ландшафтом скрываются бескрайние руины городов, все еще не укладывалась в голове. Сколько времени должно пройти, чтобы все это скрылось под слоями перегноя, оставленного от растений и животных, или природный катаклизм постарался сравнять останки в считанные дни?

В последний раз, отбросив мысли о прошлом, я почувствовал, как тяжесть упала с моих плеч. Теперь предстояло найти первые ориентиры, указывающие на массивные подземные конструкции. Форт я сразу исключил из этого списка, но учитывая размеры найденной мной подземной магистрали, наткнуться на что-нибудь подходящее поблизости не составило бы труда. Неизвестно, была ли это полностью подземная дорога или всего лишь участок, ныряющий под центральные городские строения и парки, я лишь отмечал предполагаемые направления.

Было бы легче, если в торговом центре остались хоть какие-то обозначения ближайших построек, которые любили рекламировать себя перед посетителями таких людных мест. Но руины могли напомнить лишь о себе. В этих размышлениях я не заметил, как наступил вечер. Чувствуя, что за этот день мои силы истощились как никогда, мне быстро удалось погрузиться в сон, убаюкивая себя грезами о предстоящих путешествиях. А на утро я уже брел в поисках необычных углублений или торчащих из снега странных форм, пока не провалился.

Бесполезно надеяться на то, что земля, покрытая снегом, легко откроет свои тайны, но путешествовать по колдобинам оказалось опаснее, чем выглядело на первый взгляд. Повезло, что дно, куда я упал, не было утыкано копьями или другими заостренными остатками, и мне повезло дважды, поскольку падать пришлось недолго. Кучи щебня от старого бетона вперемешку с землей полностью забивали разрушенные помещения, переплетенные корнями. Одна обвалившаяся крыша на верхнем этаже имела тонкую сеть еще не сформировавшихся, промерзших и скрытых сугробом ростков, которые легко оборвались от моего веса.

Структура, похожая на офисное здание или шикарное жилище, ничего не могла рассказать о себе. Я также с трудом представлял, как мне протиснуться в оставленные щели, но это уже было что-то. Выбравшись наружу и осмотрев периметр, оставалось понять связь ухабов и возвышенностей с подземными формами. Пришлось поломать голову догадками, где кончается это здание и начинается улица или проход между соседним сооружением. Но уже вскоре после этого в голове начал вырисовываться план ближайших окрестностей, когда я представил вместо углубленных снежных полян площадки между зданий, а небольшие холмики заменил в воображении подходящими постройками.

Рисунок повторяющихся застроек подсказывал общий каркас проездов по еще заметным формам, не успевшим скрыться от посторонних глаз. Хотя кое-где оставались пробелы, позволяющие только предполагать о существовании обрушенных изваяний. Возможно, местным археологам, не знакомым с современными планами городов, было бы сложно понять, что здесь находится. Но мне, изучая в течение дня снежные насыпи, получалось угадать местоположение трасс. Буквально каждый холм представлял потенциальное убежище для здешних жителей, а лощины вполне естественно из современных дорог превратились в теперешние тропы и устья рек. Длинные насыпи откровенно красовались вместо надземных магистралей и развязок, говоря сами за себя.

Впервые я был доволен новыми открытиями и проведенным временем, отвлекаясь и забывая обо всем прошедшем ужасе, пока не вышел на погребенное шоссе, ведущее к уже знакомому форту. Блуждая в поисках путей, я настолько потерял ориентиры, что сам не заметил, как вернулся обратно. Определенно, мои выводы были верны, осталось выбрать правильное направление, чтобы идти дальше в поисках крупных строений возле широких и неестественно ровных ущелий. Сразу понять, что это за убежище, сложно, пока не подойдешь ближе. С другого ракурса форт выглядел целым и нетронутым, и лишь поднявшись на возвышенность от предполагаемого туннеля, стали заметны следы сражения.

Обнаружить дозорным столб приближающегося пара не составило бы труда, но я сомневался, что кто-то подумает спускаться за мной в проклятые катакомбы, которые меня интересовали больше, чем местные жители. Смогу ли я обнаружить там что-то, кроме того, что уже удалось разглядеть? Перспектива общения с людьми, на глазах которых я, возможно, разорвал нескольких из них, вызывала рвотные позывы, поэтому мой путь был в противоположном направлении.

Солнце уже садилось, и оставшаяся часть дня ушла на то, чтобы добраться до нового укрепления. Признаков жизни, в сравнении с тем, что я видел раньше, не наблюдалось, но и считать его полностью необитаемым — опрометчиво. К моей радости, в округе нашлось достаточно признаков разных строений, которые я мог обследовать, не привлекая внимания обитателей. Несмотря на их визуальное отсутствие, следы жизнедеятельности были довольно заметными на снегу и говорили о том, что обитаем здесь не только незнакомый охранный пост, но и те цели, которые я для себя отметил.

Вряд ли кому-то пришло в голову, бродить ночью по этим подземельям. Потому вероятность нарваться на чью-то засаду казалась крайне малой. Выбрав путь с наименьшим количеством следов, я быстро нашел признаки расчищенного от земли входа на разрушенной крыше. Место окружали завалы, и свободного пространства для заселения оставалось немного. Наверное, поэтому никаких попыток обосноваться здесь я не заметил. Но техническая шахта с лестницами находилась в удовлетворительном состоянии. Похоже, что здесь велись какие-то раскопки, хотя останки здания не обещали больших находок.

— Пекур, это ты? Я же сказала ребятам, что останусь здесь на ночь! Ты меня не выкуришь отсюда, у нас был уговор! — на самой глубине, в одном из коридоров, из-за двери, прилично обитой железом, послышался довольно молодой голос неизвестной мне девушки. Звучало достаточно угрожающе. Очевидно, убежище оказалось обитаемым. — Кто бы ты ни был, лучше тебе быть готовым к последствиям, — торопливый шаг в моем направлении явно указывал на приближение неизбежной встречи.

Трудно бежать назад по обвалившейся и кое-где восстановленной лестнице, проще скрыться за поворотом дальше по коридору. За углом оказался небольшой разрушенный зал, напомнивший парковку, где укрытий для игры в прятки я не нашел. Но прямо возле остатков большой выездной арки виднелся еще один проход, в виде потрескавшейся дыры, ведущую глубоко вниз.

— Эй, я же предупреждала, это моя территория, и все, что здесь будет найдено, принадлежит мне! — всего в три прыжка мне удалось скрыться из виду в расщелине, возле которой лежал моток веревок. Не сумев удержаться, меня выкинуло по длинному желобу в огромное помещение, напоминающее подземную станцию. Боль пришла не сразу после падения на остатки железной магнитной шпалы. Я успел выбраться на платформу, прежде чем покатился по ней с жутким ноющим ощущением, беззвучно хватая воздух ртом от такого жесткого приземления. — Придурок! Думаешь, я полезу за тобой, чтобы тебя вытащить? Надеюсь, ты себе все ноги переломал!

Что ж, теперь можно расслабиться и не беспокоиться о преследовании, и спокойно обследовать обстановку. Отойдя от падения, я заметил на стене надпись крупными буквами «…СИЛИКО…». Было ли это все название или осталась только часть, неизвестно, но ни одна из станций, которых я знал, не имела такого сочетания. Местами тут и там лежали ржавые куски неизвестных форм. Слои поднявшейся пыли не доставляли мне неудобств, быстро выгорая в носу и оставляя лишь обожжённый пепел.

На первый взгляд искать среди серого камня казалось нечего. В конце павильона еще один, более глубокий тоннель вниз намекал на дополнительную пересекающуюся ветку. Широкий проход после длинного спуска заканчивался обвалом. В этом тупике за правым поворотом на стене я нашел частично сохранившуюся выгравированную схему станций. Названия не сохранились, вся карта была испещрена рваными линиями и не выглядела похожей на то, что я мог вспомнить.

— Попался! Ва-а-а-ах! — неожиданностей хватило для нас обоих. Одновременно я испытал озарение и испуг, пока появившаяся собеседница не выскочила из-за угла, за которым находился подъем наверх, и впопыхах успела грохнуться со всем своим обмундированием на пол. — А-а-а-а! — о, этот пронзительный визг ознаменовал окончание ее торопливого разглядывания меня с ног до головы, на что я неохотно отвернулся и даже прикрылся руками, пока снова не стало тихо.

На вид ей было около восемнадцати лет. Из-под странной козырки, обитой мехом, торчали черные волосы. В руках она держала достаточно острый меч, судя по его необычным зазубринам и блеску. Лицо скрывала тряпичная маска, вероятно, предназначенная для защиты от окружающего тяжелого воздуха. Полушубок, обшитый металлическими вставками на военный манер, не принадлежал типичным женщинам, которых мне приходилось здесь встречать. Остальное не удавалось разглядеть в темноте, поскольку она обронила свою керосиновую лампу, и та незамедлительно погасла.

— А-а-а-а! — еще одна порция визга после серии коротких вздохов заставляла нервно отворачиваться, пока я пытался зажечь ее брошенный светильник. — А-а-а-а! — да сколько можно…

— Ты,… заткнись! — в ответ на свою просьбу я услышал звонкий глотающий звук. Воспользовавшись более качественным освещением, мне удалось разглядеть остатки выцветших надписей на схеме. В географии я не силен, но название города что-то напоминало. «Саранпауль», далеко же меня занесло. — Знать Саранпауль? — пока я изучал расположение линий, пытаясь угадать что-то знакомое, ее уже и след простыл.

Только я подумал о том, как она будет пробираться по разломанному эскалатору, тут же раздался шум и звон чего-то металлического. Из проема вылетел меч, воткнувшись в насыпь земли около стены, рядом с которой совсем недавно лежала незнакомка. Не дожидаясь, когда повалится все остальное, я подошел к подъему и оставил светильник между проходом и ее оружием на полу. Деваться мне некуда, я мог бы подождать ее возвращения за своим добром, но понимая, что из-за моего присутствия этого не произойдет, начал думать о том, как разобрать обвал и попробовать найти еще одну необычную канализацию или что-то подобное.

Способность плавить бетон здесь бы пригодилась. Но это до сих пор происходило в сонном полузабытьи, кроме того, я не представлял, как можно расплавить неизвестное количество земли. Возможно, здесь завален весь ход вместе с поворотами. Тогда направление раскопок надо ориентировать по краю сохранившейся стены. Еще через минуту раздумий меня осенило: я идиот. За плечами стоял целый вокзал с выходом и дорожными туннелями, а может, и подсобные помещения сохранились доступными. Вот что значит стереотипность мышления, когда по привычке пытаешься идти по известному пути.

Заметив, что девушка не торопится спускаться, я выбрал для себя отдельный подъемник и быстро забрался обратно под затаившее дыхание наблюдающей за мной спутницы. Теперь нужно узнать, в каком из железных путей размещался технический узел. Огромные арки кончались завалами, одни раньше, другие уходили в кромешную тьму. Я не стал их проверять, подозревая, что и там будет тупик.

Под парадным выходом наверх нашелся сквозной проход на противоположную линию. К нему примыкал спуск вниз и два дополнительных помещения с прогнившими электрическими щитками и вентиляцией. Ниже этажом расположились коридоры с комнатами для персонала, а в конце — машинное помещение с двигателями от эскалатора.

Было темно без моих светящихся волос, поэтому приходилось примерять свои тлеющие участки тела к разным настенным выемкам, напоминающим указатели. Немного побродив, я нашел что-то вроде схемы эвакуации и путь в бомбоубежище, которое скрывалось как раз за обвалом внизу. Здесь же отмечались дополнительные шахты. Одна из них проходила возле противоположного пути. Она вела прямо к обратной стороне обвала и переходу на вторую станцию после массивной стены убежища. Обследовав эту дорогу, я нашел другое небольшое отделение с техническими комнатами и канализацией.

Вход в это место походил на остатки шлюза между перегородками космического корабля. Вторая дверь с внутренней стороны выглядела идеальной. В то же время, когда она поддалась и начала открываться, я почувствовал пощипывание, распространившееся по лицу и шее. Это что-то новенькое. Вспомнив, как Олаф отчитал меня после подобного проникновения в прошлом, я поспешил закрыть ее обратно. Опасно приводить сюда кого-то из людей, если эта штука действовала на них как-то особенно, учитывая его реакцию. К тому же я не знал, осталось ли еще неизвестное вещество в воздухе или растворилось, не имея источника воспроизведения.

Подождав немного, странные ощущения исчезли, вместе с этим лицевая сторона двери заметно преобразилась, восстановив свой прежний вид на глазах. На этом магия закончилась, как и мое путешествие. Следовало все это как следует обдумать и найти больше информации, потенциальный источник которой я оставил на эскалаторе. Кроме нас двоих здесь никого не было, и соблазн воспользоваться ситуацией, чтобы вытрясти все ее знания, начал мелькать между мыслями. Но прежде мне требовалось найти для себя иной путь наверх или хотя бы выбраться на подземную парковку. По дороге назад я услышал звук удара, резкие выкрики, напоминающие ругань, после раздалось хлюпанье, но по мере моего приближения все стихло.

— Проблемы? — осмотрев незадачливую расхитительницу гробниц под светом керосинки, я нашел оборванный и почерневший конец веревки, говорящий о моей причастности к произошедшему. Мог ли я случайно зацепить его, пока скатывался в трещину? — О-о,… виноват, — ничего не оставалось, кроме как признаться. — Другой путь там, — я указал на длинную лестницу с перегородками в конце платформы и, не дожидаясь ответа, отправился на поиски выхода.