Идеальный мир для Химеролога 2

Глава 6

Мир вокруг был наполнен опасностями, которые могли бы заставить поседеть бывалого следопыта, но при этом они были настолько нелепыми, что хотелось то ли смеяться, то ли плакать.

Вот сейчас, например, я шагал по тропинке, а в голове до сих пор стояла картина: гигантский бронированный лось в панике убегает от чего-то, что умудрилось его напугать.

Мой путь украшала не только живописная природа, но и её причудливые обитатели. Слева от тропы, например, росла семейка ярко-оранжевых грибов, похожих на лисички-переростки. Они мелодично посвистывали на ветру, как маленькие флейты.

Выглядело это умиротворяюще, пока один из грибов не «свистнул» пролетавшую мимо маленькую птичку. Он выстрелил в неё липкой нитью, подтянул к себе и с тихим чавканьем втянул в свою шляпку. Я усмехнулся. Даже грибы здесь были хищниками. Вкусная, должно быть, получилась бы из них похлёбка.

Водитель-бомбила, который подвёз меня сюда в прошлый раз, видимо, решил, что связываться со мной — себе дороже. И я его, в общем-то, понимал. Не каждый день видишь, как твоего потенциального клиента чуть не сжирает бронированный лось. А если бы он увидел, как потом этого самого лося уносит в небо какая-то гигантская птаха, то и вообще, небось, отложил бы целую кирпичную кладку от ужаса.

Наконец, я добрался до условленной точки — старого, полусгнившего дуба, который я приметил ещё в прошлый раз. Не успел остановиться, как из-за дерева выскользнула Рядовая. Она застыла передо мной, вытянувшись по струнке, и отдала честь.

— Вольно, боец, — махнул я рукой. — Веди давай.

Она молча кивнула и развернулась, увлекая меня за собой вглубь леса.

Мы прошли ещё с километр, и я начал замечать следы её бурной деятельности. Вот поваленное дерево, аккуратно распиленное на несколько частей. Вот выкорчеванный пень. А вот… вот и наша база.

Рядовая за ночь проделала колоссальную работу. Всё было устроено с какой-то обезьяньей прямолинейностью и солдатской педантичностью. Посреди небольшой, скрытой от посторонних глаз лощины, виднелся свежий холм земли. Рядом в землю была воткнута лопата.

Она не просто вырыла яму, а обустроила настоящую землянку.

Вокруг импровизированного лагеря были разбросаны трупы мелких тварей: пара мутировавших белок с перепонками между лапами, какая-то шестиногая ящерица и несколько крупных жуков с крепкими панцирями, переливающимися на солнце.

Я присел на корточки рядом с одной из белок. Тушка уже остыла. Я положил на неё руку и сосредоточился. Да, атрибуты всё ещё можно было извлечь. Но они были… тусклыми, словно выцветшими.

С живой твари атрибут вытянуть — это как сорвать сочный, налившийся плод. Он полон энергии, чист и легко поддаётся обработке. А с мёртвой — всё равно что поднять с земли уже завяленный фрукт. Часть силы ушла, структура стала нестабильной. Работать с таким материалом можно, но это требует дополнительных усилий по очистке и стабилизации. А некоторые особо хрупкие атрибуты и вовсе рассыпаются в пыль уже через несколько минут после смерти носителя.

Тем не менее, даже такой материал был ценен. Я быстро «собрал урожай» с трупов, пополнив своё хранилище тройкой низкоранговых атрибутов. Так, на «карманные расходы».

— Неплохо поработала, — похвалил я Рядовую, спускаясь по земляным ступеням в наше новое убежище.

Внутри было на удивление просторно. Рядовая успела выкопала не просто нору, а целую систему из трёх небольших комнат. Стены были неровными, но крепкими. Идеальная перевалочная база для будущих вылазок.

Хорошо, когда у тебя есть химера, которая не знает усталости, а лопата в её руках не стачивается, потому что сделана из какой-то сверхпрочной имперской стали.

Осмотрев землянку, я вылез наверх и решил оценить остальную территорию. Кроме холмика земли и трупов мелких тварей, неподалёку я заметил ещё одно её творение. Это была выгребная яма. Но не просто яма, а целый шедевр армейского искусства. Идеально ровный квадрат метр на метр, с отвесными стенками.

Рядом с ямой была аккуратно сложена горка из дёрна и земли, а на краю лежал ровный сук — импровизированный держатель для туалетной бумаги, которой, разумеется, не было. Я мысленно поаплодировал. Даже в диком лесу Рядовая умудрялась соблюдать порядок. Не удивлюсь, если она ещё и график дежурств по лагерю составила. На одного бойца.

Да, это будет наша маленькая база. Убежище для Рядовой и будущего пополнения. Я не собирался каждый раз бегать сюда из города за каждой мелочью. Но оставался один нюанс: добытые атрибуты нужно было как-то доставлять в клинику. Телепортировать их я пока не мог — для этого понадобились бы услуги Грегори-торговца. А таскать на себе — долго и неудобно.

— Нашла что-то? — спросил я Рядовую.

Она молча кивнула.

— Показывай.

На этот раз она повела меня ещё глубже в лес, в низину, где земля была влажной и топкой. Здесь, среди замшелых валунов и гниющих стволов, виднелись десятки нор. Небольших, но явно ведущих куда-то глубоко под землю.

Я опустился на колено и приложил ладонь к земле. Закрыл глаза, «прослушивая» её.

Очень глубоко внизу кипела жизнь. Целая колония. Я чувствовал вибрацию от движения сотен, а может, и тысяч тел. Болотные мокрицы, если я правильно определил вид по остаточным эманациям.

Я тут же вспомнил разговор со стариком Альфредом в его лавке. Он как раз рассказывал про таких тварей. Яд и кислотные железы таких мокриц ценились на чёрном рынке на вес золота. Но охота на них была смертельно опасным и муторным занятием.

«За такими ходят только большими группами, человек по двадцать-тридцать», — рассказывал Альфред. — «Разбивают лагерь на несколько дней, копают, выкуривают… Некоторые Одарённые пытаются их дымом или ветром из нор выгнать, но это редко получается. Твари хитрые и очень опасные».

Да, Альфред был прав. Эти существа были не просто ядовитыми многоножками. Они были хищниками. Я чувствовал их природу. Они не питались корешками или падалью. Только свежим, живым мясом. Они охотились из засад, пробираясь в лагеря по ночам, прилипая к спящим и медленно растворяя их плоть своей кислотой. Жуткая смерть.

Просто так лезть в их логово было бы самоубийством. Но я и не собирался. У меня был свой путь.

Мне нужен был «доставщик». Я порылся в мокрой земле и нашёл обычного дождевого червя.

— Послужишь науке, — сказал я, беря его в руки.

Несколько быстрых манипуляций, и тело червя окутало слабое свечение. Я укрепил его покров, заострил передний конец тела, превратив его в подобие живого бура, и вложил в него одну-единственную команду.

Затем сорвал с дерева большой сухой лист и начал вычерчивать на нём пальцем сложный узор. Воздух вокруг затрещал от статического электричества. Это была «Печать Ужаса» — одно из моих старых, проверенных заклинаний. Оно не убивало, не калечило. Просто било по самым глубинным инстинктам, создавая непреодолимое чувство паники и ощущение присутствия высшего хищника.

Я аккуратно прикрепил светящийся лист к телу червя.

— Вперёд. В самый центр.

Червь-бурильщик тут же устремился в трещину и начал вгрызаться в камень, уходя всё глубже и глубже под землю.

Несколько минут ничего не происходило. А потом земля под ногами едва заметно вздрогнула. Из глубины донёсся глухой гул, похожий на потревоженный улей.

И тут началось.

Из нор, одна за другой, начали выползать сороконожки. Те, что были послабее, не выдержали давления печати. Их примитивный разум кричал об опасности, заставляя бросать насиженные места и спасаться бегством.

Они были отвратительны и прекрасны одновременно. Длинные, сегментированные тела, покрытые тёмным хитином. Десятки тонких ножек, быстро-быстро перебирающих по земле. А на голове — мощные жвалы, с которых капала прозрачная, дымящаяся на воздухе кислота.

Они разбегались в панике, не обращая на меня никакого внимания.

— Ну что, — сказал я, подбирая с земли длинную сухую палку. — Пора на рыбалку.

Я задумчиво повертел палку в руках. Неудобно. Определённо, нужно будет заказать себе нормальную трость. Элегантную, из чёрного дерева, с красивым набалдашником. И с разными финтифлюшками, вроде встроенного парализатора.

Начался сбор урожая. Я ходил среди паникующих тварей, которые носились кругами, не понимая, куда бежать. Мне даже не нужно было их бить. Я просто дотрагивался до каждой палкой, пропуская через неё короткий, парализующий импульс. Мой разряд отключал их двигательные центры, и они замирали на месте, превращаясь в живые статуи.

Я не спешил. Одну за другой, я «выключал» их, пока вся поляна не замерла, усеянная неподвижными телами. Рядовая ходила следом и складывала парализованных мокриц в аккуратные штабеля, как дрова.

Через час передо мной лежала целая гора редчайшего материала. Десятки особей, за которых на чёрном рынке можно было выручить целое состояние. Другие охотятся на них неделями, рискуя жизнью. А я получил, не сделав практически ни одного лишнего движения.

Мне же предстояло подготовить «транспорт». Просто так тащить всю эту гору парализованных, но всё ещё живых и ядовитых мокриц на себе было бы верхом глупости.

Я снял с плеч небольшой рюкзак, который предусмотрительно захватил с собой из клиники. Внутри, в специальном отделении стояла небольшая, но очень прочная клетка. Я приобрёл её как раз для таких вылазок — идеальное решение для транспортировки мелких существ.

Из клетки на меня уставились три пары глаз. Это были аисты. Точнее, их декоративная, миниатюрная версия, выведенная каким-то химерологом-эстетом специально для украшения садов богатых аристократов. Я купил их в той же лавке, где и прочие ингредиенты. Альфред уверял, что они «создают неповторимую атмосферу уюта и гармонии».

Возможно. Но меня в них интересовала не гармония, а скрытый потенциал. Хорошая генетическая база и предрасположенность к полётам на дальние дистанции.

— Ну что, птенчики, — сказал я, открывая клетку. — Сейчас будем делать из вас грузовые «дроны».

Один бездушный гений по имени Феликс, услышав эти слова, наверняка презрительно скривился бы. Но мне, если честно, было плевать. Он наделял разумом механизмы. Я — живых существ из плоти и крови.

Я взял одну из птиц в руки. Она тут же испуганно затрепетала.

— Тихо-тихо. Будет немного неприятно, но результат тебе понравится.

Я положил ладонь на аиста и сосредоточился. Процесс пошёл. Я не просто увеличивал его в размерах, а полностью перестраивал организм.

Сначала укрепил скелет, насытив костную ткань соединениями кальция, сделав её лёгкой, но прочной, как титановый сплав. Затем взялся за дыхательную систему. Обычные птичьи лёгкие не выдержали бы полёта на большой высоте с тяжёлым грузом. Я расширил их, добавил дополнительные воздушные мешки, как у птерозавров, и встроил систему рециркуляции, позволяющую максимально эффективно использовать каждый вдох.

Перья я тоже не оставил без внимания. Я укрепил стержни их перьев, сделав их прочными, как проволока, но при этом добавил густой и пушистый подпушек. Но главной фишкой стал не сам пух, а его микроскопическая структура. На кончиках каждой пушинки я разместил крошечные железы, способные по команде выделять липкий биополимер. Достаточно было прислонить предмет к их оперению, и он надёжно прилипал, скрываясь в густом пуху. Идеальное решение для перевозки чего угодно.

Но для основного груза требовалось что-то посерьёзнее. Я сформировал у каждой птицы на груди специальную кожную складку, похожую на сумку кенгуру. Эластичная, усиленная хитиновыми волокнами, она могла растягиваться, вмещая в себя довольно объёмный груз, и при этом плотно закрываться, защищая содержимое.

Я вживил им несколько атрибутов, вытащенных из тех самых летающих тварей, что атаковали город. «Усиленные сухожилия», чтобы они могли нести тяжёлый груз, и «Адаптивное зрение», позволяющее отлично видеть как днём, так и ночью.

Наконец, я вложил в их крошечные мозги простую, но чёткую программу — варианты маршрутов из Диких Земель до клиники и обратно, а также команду «избегать любых контактов с людьми и ПВО».

Когда я закончил, передо мной стояли уже не декоративные пташки, а три мощных, идеально сложенных и довольно пушистых летающих создания с хорошим размахом крыльев.

Один из аистов с удивлением посмотрел на своё крыло и недоверчиво взмахнул им. Вместо привычного шелеста перьев раздался тихий лязг, будто кто-то взвёл затвор. Птица испуганно отскочила от собственного звука.

Второй аист, осмелев, присел и мощно оттолкнулся лапами от земли. Он ожидал подпрыгнуть на полметра, а вместо этого подлетел вверх метров на пять, чуть не врезавшись в ветки, и неуклюже свалился в кусты, ошарашенно хлопая глазами.

Третий же просто стоял и с любопытством разглядывал своё отражение в полированном когте.

Похоже, им нравилось. Ещё бы, из декоративной садовой мебели превратиться в боевых крылатых курьеров, способных доставить груз через полконтинента.

Рядовая как раз закончила складывать мокриц в штабеля. Я мысленно передал аистам команду. Они подошли к парализованным тварям и, аккуратно подхватив их клювами, начали загружать добычу в свои новые сумки.

— Летите. И постарайтесь не привлекать лишнего внимания.

Несколько мощных взмахов крыльями — и мои курьеры растворились в предвечернем небе.

День подходил к концу, но я не спешил возвращаться. Нужно было посетить одно интересное место… А то что-то ко мне в гости ходят, а я, что ли, не могу?

Путь занял около часа. Чтобы сэкономить время, я двигался на «ускорении» — гнал энергию по мышцам, заставляя их работать на пределе. Это было эффективно, но чертовски выматывающе. К тому моменту, как мы добрались до цели, всё тело протестовало. Мои ноги гудели от усталости, а дыхание сбилось.

Надо будет срочно заняться собой. А то я так увлекаюсь работой над другими, что совершенно забываю про собственные улучшения. Этот организм — мой самый главный и самый уязвимый инструмент, и он отчаянно нуждался в доработке. Иначе в один прекрасный день я просто развалюсь на части.

Наконец, я вышел к покосившейся избушке, спрятанной в густой чаще. С виду — обычный заброшенный домик лесника. Но моё магическое зрение видело другую картину.

Вокруг избушки была натянута целая сеть защитных контуров. Простенькие, но эффективные сигнальные заклинания, несколько ловушек с парализующим ядом, пара артефактов, создающих иллюзию непроходимой чащи. Для обычного человека это место было невидимым и недоступным. Но для меня — просто открытая книга.

Я легко обогнул все эти детские шалости. Там переступил, тут обошёл… Рядовая шла за мной след в след.

Через минуту мы уже стояли у самой двери, не задев ни одной ловушки.

Внутри никого не было. Тишина. Я толкнул скрипучую дверь и вошёл внутрь.

Это было логово. Та самая отправная точка, откуда ко мне пожаловал в гости Малфор со своими ящерами. На главную базу это место не тянуло, слишком маленькое и захудалое. Скорее, временный перевалочный пункт.

В нос ударил запах старого дерева, дыма и чего-то металлического, похожего на кровь.

Я огляделся.

На стенах висели нарисованные от руки плакаты с изображением извивающегося червя — символа их Культа. В печи ещё тлели угли. Кто-то был здесь совсем недавно.

В углу был свален арсенал. Самое разное оружие: мечи, топоры, несколько охотничьих ружей и даже пара современных автоматов. Всё трофейное. Я узнал клеймо на одном из мечей — личное оружие имперского гвардейца. А рядом на стене висели шевроны следопытов. Некоторые были чистыми, другие — бурыми от запёкшейся крови. Эти ребята явно не в бирюльки играли. Они охотились на тех, кто осмеливался заходить в их лес.

Да, место было выбрано с умом. И магически защищено неплохо. Наудачу сюда не забредёшь. Лес вокруг кишел тварями. Без способностей сильного Химеролога, Охотника или Одарённого уровня Абсолют здесь и шагу не ступить — сожрут и не подавятся.

На столе я нашёл несколько листов бумаги, исписанных зашифрованными символами. Списки: имена, даты, цели… Расшифровать их на месте я не мог, но кое-что понял и так. Нашёл уже знакомом имя: «Малфор» — того самого типа, что пожаловал ко мне накануне ночью, и сам всё рассказал. А после него в списке было ещё две записи. Значит, он был не последним.

В небольшой деревянной шкатулке обнаружились деньги — около полутора тысяч рублей. Купюры слиплись от крови.

Я прошёлся по комнате. Разбросанная одежда. Пустые консервные банки. И пол… Весь пол был в глубоких царапинах. Некоторые доски недавно заменены, но и на них уже виднелись свежие следы когтей. Здесь часто бывали химеры.

Поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Там было несколько соломенных матрасов, разбросанных прямо на полу — спальные места. Ничего интересного.

А вот в погребе меня ждал сюрприз. Там было холодно, как в морозилке — артефакт поддерживал низкую температуру.

На крюках висели туши разных животных. Мой взгляд зацепился за одну — однорогий заяц. Я знал этот вид. Его мясо было смертельно ядовитым для обычного человека. Но часть туши была съедена.

И я сильно сомневался, что они хранили деликатесы для своих химер. Тех обычно отправляют на охоту самостоятельно. А это значило одно: члены этого Культа модифицируют свои тела, чтобы питаться ядовитой плотью.

Это многое объясняло. Они не просто использовали химер. Они сами становились ими.

Я собрал всё ценное: документы, деньги, пару интересных клинков.

Перед уходом решил оставить небольшой «подарок».

Мой выбор пал на старую чугунную печь-буржуйку, всё ещё хранившую тепло тлеющих углей, и на стоявший в углу красный газовый баллон литров на пятьдесят. Видимо, его использовали для портативной плитки. Идеально.

Газ под давлением, нагретый до критической температуры, — это классика импровизированной взрывчатки. Гораздо мощнее и надёжнее, чем канистра с бензином, которая бы просто устроила большой пожар. Баллон же обеспечивал настоящий взрыв с ударной волной и осколками.

Пора уходить.

Я вышел из избушки, плотно прикрыв за собой дверь. Сделал всего пару шагов, как вдруг из-за деревьев донёсся голос:

— А это что, новенький? Я не помню такого.

Из лесной глуши на поляну вышли двое.

Первый был здоровенным детиной с туповатым лицом. Рядом с ним неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу, шёл прямоходящий медведь, но до смешного тощий, будто его морили голодом. Кожа натянута на кости так туго, что казалось, вот-вот лопнет, а на суставах и спине уже проступали уродливые костяные наросты — явный признак начальной стадии химерологического вмешательства. Кто-то пытался вырастить на нём костяную броню, но пока что это больше походило на запущенный артрит.

Второй был полной его противоположностью — худой и жилистый. Его сопровождал огромный трёхглавый орёл. Он не парил в небе, а шёл по земле, как стервятник, припадая к земле на мощных когтистых лапах. Каждая из трёх его голов — лысая, с крючковатым клювом — вертелась в свою сторону, сканируя пространство.

«Вот же… — мелькнула досадная мысль. — Лучше бы они, конечно, оказались в доме. Так было бы проще».

— Стой, подожди, а где его метка? — сказал худой, прищурившись и разглядывая меня.

Его напарник-детина ухмыльнулся, обнажив редкие жёлтые зубы.

— Видишь, а ты переживал, что мы сегодня никого из следопытов не нашли. Кажется, мы кого-то другого нашли.

— Не-не-не, — я вышел из-за спины Рядовой, поднимая руки в примирительном жесте. — А может, я свой всё-таки? Просто вы метку не можете рассмотреть, я настолько высокого ранга.

Они переглянулись.

— Ага, заливай, — фыркнул худой.

Они начали медленно расходиться, беря нас в клещи. Медведь-дистрофик зарычал, а орёл-стервятник расправил огромные крылья.

— Слушайте, — вздохнул я. — Давайте, может, разойдёмся? Я был немножко на вас обижен, все дела… Вы же там ко мне домой ворвались. Ну, а теперь я к вам ворвался, набрал, что надо. Э-э, документы взял интересные, — я похлопал по карману куртки, — дома почитаю.

Лица обоих мгновенно побледнели.

— Что ты сказал? — прошипел худой.

Он тут же выхватил из-за пазухи какой-то тёмный амулет, и тот вспыхнул тусклым красным светом, посылая в небо заметный сигнал тревоги.

— А что это вы нервные такие? В этих документах что-то ценное?

Худой махнул рукой. Трёхглавый орёл-стервятник издал пронзительный тройной крик и, сорвавшись с места, побежал на меня. Острые, как серпы, когти были нацелены мне в грудь.

Я уже приготовился уворачиваться, как из-за моей спины выскочила Рядовая. Она подпрыгнула, перехватывая орла прямо в воздухе. Одной лапой она вцепилась в одну голову стервятника, второй — в другую.

Раздался хруст рвущейся плоти и ломаемых костей.

Рядовая просто разорвала птицу надвое.

То, что осталось от орла — ноги, кусок туловища и одна уцелевшая голова, — пробежало по инерции ещё несколько метров и замертво свалилось в кусты.

Я уже приготовился долбануть по оставшимся каким-нибудь простеньким, но болезненным заклинанием.

И в этот момент за моей спиной громыхнуло.

БА-БАХ!

Избушку подбросило в воздух. Из окон и трубы вырвались языки пламени. Ударная волна докатилась до нас, заставив пригнуться.

— О! — сказал я, выпрямляясь. — Кажется, это ваш газовый баллон взорвался.

Я кивнул Рядовой, указывая на худого, который так и застыл с открытым ртом, глядя то на останки своего орла, то на пылающий дом. Он тут же начал пятиться.

— А что такое? А что случилось? — с деланым сочувствием спросил я. — А магия там, ещё что-то, нет? Только питомцами воюете?

Худой трясущимися руками потянулся к кобуре на поясе. Там виднелась рукоять пистолета. И меч на боку.

— Может, на мечах хотя бы, нет? — предложил я.

Но Рядовая не стала играть в благородство. Один прыжок — и она уже рядом. Первый удар кулаком в челюсть отправил худого в полёт. Второй, ногой в грудь, впечатал его в ствол ближайшего дерева. Послышался хруст рёбер. Рядовая не останавливалась. Она подбежала к нему и начала методично лупить, превращая в кровавое месиво.

Второй культист — детина, наконец очнулся от ступора.

— Убить! — закричал он, указывая на меня пальцем.

Его медведь неуклюже, но очень быстро побежал ко мне.

Я прикинул, что к чему. В последний момент, когда его когтистые лапы уже тянулись ко мне, я поднял руки вверх и сделал шаг ему навстречу. Прямо в объятия.

Зверь, повинуясь инстинктам, тут же схватил меня и сжал, пытаясь сломать рёбра. Его костяные наросты впились мне в спину, но не смогли пробить укреплённую кожу.

— Да ладно, — прохрипел я, чувствуя, как давление нарастает. — Не ломается, да?

Пока медведь пытался раздавить меня, зажатый в моей руке нож вонзился ему точно в глаз. Одновременно с этим я влил в клинок крохотную искорку магии огня.

Огонь побежал по лезвию, как по фитилю, и хлынул прямо внутрь черепа твари. Медведь заревел, его хватка ослабла. Я почувствовал запах палёного мяса и шерсти.

Через несколько секунд он упал на землю, корчась в агонии, а из его глазниц и пасти валил густой чёрный дым. Он сгорал изнутри.

На поляне остался только один противник — тот самый детина.

— Ты… ты кто такой? Как ты это сделал⁈ — пролепетал он.

Он медленно начал пятиться, отползая назад. Но тут рядом с ним выросла фигура Рядовой.

Она замахнулась.

Её кулак, закованный в костяной кастет, с хрустом врезался ему в бороду. Детина подлетел в воздух, перевернулся и распластался на земле.

Я подошёл к Рядовой, которая деловито отряхивала руки.

— Я ж сказал, не убивать.

Она пожала плечами.

— То есть, от этого он типа не должен умереть, да?

Она снова пожала плечами.

— Если он умрёт, пойдёшь сама к ним в культ внедряться. Мне и правда стало интересно, что у них там вообще происходит.

Мужик на земле зашевелился и тихо застонал.

— Ладно, — кивнул я. — Тащи его в землянку. Будем работать с пленным.

Я был уверен, что он мне всё расскажет. Ещё никто и никогда не мог долго сопротивляться моим методам допроса. А отпускать его я в любом случае не собирался. По его ауре было прекрасно видно, сколько крови на его руках. Таким не место среди живых.

— Интересная будет ночь, — сказал я, глядя на дымящиеся руины избушки и на Рядовую, которая деловито взвалила на плечо тело культиста.