Идеальный мир для Химеролога 2

Глава 18

Поместье Новиковых, пригород Петербурга

Агнесса сидела в огромном отцовском кабинете и чувствовала, как тонет в бумагах, в отчётах и в цифрах, которые плясали перед глазами, сливаясь в бессмысленную серую массу.

Кофе в чашке давно остыл, превратившись в горькую бурую жижу, но она даже не замечала этого, механически делая глоток за глотком.

Отец был титаном. Он строил эту империю десятилетиями, держал в голове сотни проектов, помнил тысячи имён. Он был гением, чья воля и интеллект казались безграничными. А она… она была просто двадцатилетней девушкой, на которую внезапно свалился весь этот груз.

Он строил империю. А ей теперь предстояло удержать её от обрушения.

Её взгляд упал на очередной документ, помеченный красным грифом «СРОЧНО». Контракт с пожарной службой города Тобольска. Двенадцать специализированных химер класса «Саламандра-Титан». Огнеупорные, способные расчищать завалы и ориентироваться в густом дыму. Срок поставки истекал через три дня.

Агнесса сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

Отец лично курировал этот проект. Все разработки велись в какой-то секретной лаборатории, о местонахождении которой не знал никто, кроме него. Конкуренция на рынке военных и спасательных химер была жесточайшей. Любая утечка информации могла стоить миллионы.

Отец всё предусмотрел. Кроме одного — собственной смерти.

И теперь она сидела здесь, с контрактом на руках и полным отсутствием понимания, где, чёрт возьми, находятся эти двенадцать саламандр. Лаборатория молчала. Связи с ней не было.

Неустойка за срыв контракта была астрономической. Семь миллионов имперских рублей. Но дело было даже не в деньгах. Дело было в репутации. Это был первый крупный государственный контракт, который она должна была довести до конца после смерти отца. И если она провалится…

Конкуренты сожрут их и не подавятся. Они уже кружили, как стервятники, выжидая, когда род Новиковых, лишившийся своего главы, даст слабину.

Агнесса откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Тобольск был лишь верхушкой айсберга. Таких «горящих» проектов были десятки.

И в этот момент в дверь кабинета тихо постучали.

— Войдите.

На пороге, почтительно склонив голову, стоял Макар.

— Госпожа, срочное сообщение.

Она устало махнула рукой, мол, говори.

— Только что поступила информация. На поместье рода Светловых совершено нападение.

Агнесса нахмурилась. Светловы… Она знала их. Приличные люди, учёные. В последнее время у них были серьёзные тёрки с Горбуновыми.

— И что с того? — спросила она.

— Есть одна деталь, — продолжил Макар. — Там наш ветеринар. Виктор.

Агнесса замерла.

«Опять он?»

Сначала её собственное поместье. Теперь — Светловы. Этот человек был как громоотвод для неприятностей. Ходячая аномалия.

Она медленно подняла голову и посмотрела на Макара. В её глазах, обычно холодных и расчётливых, плескалось откровенное недоумение.

— Да что не так с этим Виктором?.. Почему там, где он, всегда начинается какой-то хаос?

Меня провели в просторное помещение, похожее на полуподвал. Вдоль стен, на скамьях и просто на полу, сгрудились слуги — повара в белых колпаках, горничные, садовники…

Над головой глухо доносились звуки боя. Каждый взрыв отдавался вибрацией в каменных сводах, заставляя людей вздрагивать.

Слуги перешёптывались. Одни откровенно боялись, другие же старались сохранять невозмутимость, подбадривая паникующих.

— Они справятся, — уверенно произнёс кто-то из слуг, скорее убеждая себя, чем остальных. — Не переживайте. Господин Всеволод знает, что делать.

Рядом со мной стоял единственный охранник — крепкий широкоплечий гвардеец.

Его сопровождала уменьшенная, «комнатная» версия бурого медведя. Сантиметров семьдесят в холке, не больше. С виду — почти ручной, «комнатный» зверь. Но я-то видел другое. В его генах была заложена одна из тайных разработок рода Светловых, о которых я успел прочитать, — способность к изменению размеров. Сейчас он был в своём минимальном, «транспортном» состоянии. Но при необходимости мог раздуться до габаритов броневика. Умно. И очень опасно.

Нужно было собрать информацию. Послушать, о чём говорят вокруг, понять настроения. Я приметил паренька лет десяти, который жался к матери, пряча лицо в складках её платья.

— Мама, мне страшно… Нас убьют… — шептал он.

— Да нет, нас не убьют, — спокойно вмешался я, ободряюще взглянув и на женщину.

Такой ответ, казалось, только подстегнул всеобщую панику.

— А те, кто наверху остался? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Они — вполне могут погибнуть. А мы — точно нет.

По правде говоря, я не собирался здесь умирать. Мне ещё нужно произвести впечатление на Агнессу. И происходящее сейчас — не более чем рекламная акция.

Я уже успел собрать некоторые сведения. Багратион, плюс мой пернатый разведчик Кеша, который полетал над территорией и поспрашивал местных голубей и прочую живность, — всё это дало мне обрывки ценной информации.

Я знал, что Агнесса недавно обсуждала с кем-то из своих людей род Светловых. Их хотели пригласить в какой-то проект как дружественный и, что важнее, честный род.

Я прикидывал варианты. Девушка была нормальная, порядочная. У её рода всё ещё было влияние и возможности, хотя финансы, скорее всего, уже уверенными шагами уплывали из рук.

Но если сравнить её состояние и мою маленькую клинику — это были совершенно разные весовые категории. Под её прикрытием я смогу реализовать многие свои проекты. Однако я не мог прийти к ней на ковёр в виде просящего. Другое дело, если она сама придёт ко мне. А мне было что ей предложить.

Если я здесь хорошо себя зарекомендую, они точно захотят пообщаться. И тогда она сама сделает мне предложение. Например, вот эту мазь… её можно запустить в серийное производство. Это поможет и Империи, и многим животным.

Я знал, на что иду. Стоит мне выпустить мазь в массовое производство от своего имени, как тут же начнутся большие проблемы. Ко мне придут соответствующие службы и вежливо попросят работать на них. В лучшем случае. А в худшем — я очнусь в каком-нибудь подвале, где из меня будут выбивать рецепты и показания.

Я много времени проводил в интернете и уже знал, что независимые химерологи, достигшие определённых высот, часто просто… пропадали. И было уже неважно, кто за этим стоял — другие рода, корпорации или само государство. Сам факт похищения мне не нравился.

Конечно, я смог бы выбраться, но это оставило бы за собой неприятный и длинный шлейф из трупов. Зачем это нужно? Я хотел создавать, творить и помогать, а не участвовать в вечных интригах и разрабатывать план по захвату мира. Мир можно захватить и одним лишь своим именем. Когда любая дверь открывается, стоит тебе лишь произнести, кто ты. Кому, как не мне, это знать?

Мои размышления прервал детский плач. Тот самый паренёк снова запаниковал.

— Хочешь медвежонка погладить? — обратился к нему я. — Тогда перестанешь плакать.

Мать мальчика испуганно выпучила глаза. Ребёнок же с опаской посмотрел на меня и кивнул.

— Хочу…

— Ну тогда давай погладим.

— Нельзя! — прошептала женщина. — Он нас порвёт! Нам сказали не подходить к нему, это может быть опасно.

— А мы и не будем к нему подходить, — улыбнулся я. — Он сам к нам подойдёт.

Я щёлкнул пальцами.

— Эй, Косолапый! А ну, дуй сюда.

Медведь медленно развернулся, уставившись на меня тяжёлым взглядом, но вдруг весь подобрался, словно вздрогнув от неожиданного приказа.

— Сюда, говорю, подойди, пожалуйста, — повторил я.

Зверь послушно подошёл, сел рядом и вопросительно посмотрел на меня.

— Мне повторить? — спросил я у окаменевшего от ужаса мальчика.

Тот отрицательно замотал головой.

— Давай, гладь, не стесняйся. Всё хорошо.

Мать была в полном шоке.

— Не бойся, он хороший, — успокоил я её. — Можно даже за ушком.

— А он меня не укусит? — спросил мальчик, робко протягивая руку.

Я посмотрел на медведя.

— Ты же не укусишь его?

Зверь мотнул головой, словно говоря «нет».

— Видишь? Не укусит.

В этот момент к нам подошёл тот самый охранник, которому и принадлежал медведь. Он с удивлением смотрел, как его боевую химеру гладит ребёнок.

— Какого хрена здесь происходит? Он же не ручной!

— Ну, бывает, — пожал плечами я.

— Эй! Он боевой! Он тут на страже!

А Косолапый уже развалился на спине, подставляя пузо для почёсываний и откровенно балдея.

— Он же может порвать! Я не давал ему приказа никого не трогать!

— В смысле? — удивился я. — Ты находишься с боевой химерой в подвале, полном людей, и не дал ей команды никого не трогать?

— Нет, ну я же… тут все из рода…

— Значит, он не знает, что никого не надо трогать. Почему ты думаешь, что твоя химера тупее, чем ты? Раз ты можешь ему приказывать, то всё, ты венец эволюции?

Медведь недовольно посмотрел на своего хозяина.

— Не парься, — сказал я медведю. — Люди все такие. Пока голову не откусишь, думают, что самые умные.

Гвардеец нахмурился.

— А ты вообще кто такой?

— Давай представлюсь. Виктор Химеров. Ветеринар, химеролог. Пришёл на собеседование к главе рода, но, как видишь, разговор не успел состояться.

Вдруг я посерьёзнел.

— Скажи, у тебя много здесь власти? — спросил я.

— В смысле?

— Ну, тебе же приказано их защищать. У тебя много полномочий? А, впрочем, неважно. Можешь их отсюда вывести?

— Зачем?

— Просто сделай это.

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы указывать мне, что делать? — нахмурился гвардеец.

— Смотри, — спокойно сказал я. — Сколько здесь невинных людей. А теперь представь: кровь, тела, женский плач, слёзы… Тебе это нужно?

Я посмотрел гвардейцу прямо в глаза.

— Сделай, как я прошу, и тогда этого всего не будет.

Гвардеец смотрел на меня мгновение, затем решительно кивнул и, развернувшись, громко скомандовал:

— Всем перейти в другое помещение! Быстро!

Когда толпа слуг, подгоняемая командами гвардейца, схлынула, скрывшись в другом помещении, тот наконец повернулся ко мне. Он не убрал клинок, а наоборот, шагнул ближе.

— Какого хрена ты угрожаешь людям? — прошипел он.

— Я? — я удивлённо поднял бровь. — Это не я.

В тот же миг стена за нашими спинами разлетелась на куски. Грохот, пыль, летящие во все стороны обломки камня… Из пролома с шипением высунулась голова гигантской змеи. Её пасть была усеяна игольчатыми зубами, а глаза без зрачков горели огнём.

— А вот она — вполне угрожает, — спокойно кивнул я в сторону твари, а затем повернулся к медведю. — Уничтожь его!

Косолапый, не дожидаясь приказа своего хозяина, сорвался с места. Гвардеец, выругавшись, рванул следом, прикрывая своего питомца. Началась яростная схватка. Змея извивалась, пытаясь укусить или обвиться вокруг противников, её хвост, как хлыст, сбивал со стен куски штукатурки.

Медведь и гвардеец дрались бок о бок. Человек отвлекал, нанося быстрые удары мечом по бокам твари, заставляя её разворачиваться. А медведь, пользуясь моментом, вгрызался в её толстую, покрытую чешуёй шею.

Бой был коротким, но кровавым. В конце концов Косолапый, изловчившись, вцепился змее прямо в череп. Раздался хруст ломаемых костей, и тварь обмякла, рухнув на пол.

Но яд уже действовал. Медведя затрясло в конвульсиях, из пасти пошла пена. Гвардеец рухнул на колени рядом со своим питомцем, пытаясь влить ему в пасть воду из фляги, но ничего не помогало.

— Ты же ветеринар! — в отчаянии крикнул он мне. — Можешь что-то сделать?

— В теории, да. Но мы так и не договорились с главой рода. Просто не успели.

— Что нужно, чтобы ты помог⁈

— Ты понимаешь, что здесь раны такой сложности, что нужен достаточно образованный специалист? — я присел на корточки рядом, с научным интересом разглядывая симптомы.

— Мне плевать! Так ты можешь помочь или нет?

— Сейчас узнаю…

Я достал телефон, быстро набрал сообщение.

— О, это будет стоить двести рублей.

— Чего? — опешил гвардеец.

— Администратору своему написал, спросил, сколько такая работа примерно будет стоить. Честно, не знаю.

— Хорошо! — без раздумий согласился он.

— Отлично. Значит, завтра придёшь и оформишь выездной заказ. Репутация, знаешь ли.

С этими словами я приступил к лечению. Гвардеец с замиранием сердца наблюдал, как я достал из своей небольшой сумки баночку с густой мазью, начал обрабатывать раны, а затем положил руки на голову медведя, что-то тихо бормоча себе под нос. Через несколько минут Косолапый перестал дрожать, его дыхание выровнялось, и он, пошатываясь, твёрдо встал на все четыре лапы.

— А ты и вправду силён, — с уважением произнёс гвардеец.

— Думаешь? — усмехнулся я. — Взгляни на мою ауру ещё раз, раз уж ты в этом уверен.

Я на мгновение «зажёг» свою ауру, позволив ему увидеть лишь крохотный, безопасный для его психики осколок моей истинной сути. Гвардеец отшатнулся, его лицо побледнело.

— Я прекрасно вижу уровень твоей силы, — сказал он, приходя в себя. — Дело не в ней, а в знаниях. Очень тонкая работа… Где ты обучался?

— Самоучка. А что?

— Жаль. У меня младший брат в следующем году поступает на химеролога. Я бы его туда же отдал. Ты учеников берёшь?

Я рассмеялся.

— Я, наверное, не лучший кандидат в наставники. Моё место работы — ветеринарная клиника. Не лучшее заведение для обучения молодого аристократа.

Гвардеец слегка нахмурился, но в его глазах мелькнуло любопытство. Он машинально коснулся перстня на своём пальце — массивного, с выгравированным гербом, который выдавал его принадлежность к аристократии.

Я приметил этот перстень ещё раньше, когда он только вошёл в подвал. Герб был не из числа великих домов, но явно принадлежал мелкому дворянскому роду — скорее всего, баронскому, служащему кому-то вроде Светловых. Такие перстни носили те, кто гордился своим происхождением, но не обладал достаточной властью, чтобы кичиться ею открыто. Этот человек был из тех, кто доказывал свою значимость не титулом, а делом.

— То, что ты сейчас сделал, не каждый сможет, — покачал головой гвардеец. — И так себя вести… На нас только что напало чудовище, а ты даже бровью не повёл.

«Вот это косяк, конечно, — мысленно усмехнулся я. — Вечно на этом палюсь. Самое тяжёлое в моём актёрском мастерстве — изображать страх. Я давным-давно разучился бояться разных существ».

— Кстати, как у тебя с финансовым положением? Я слышал, в роду Светловых во время войны дают неплохую премию за убитых врагов.

Гвардеец кивнул.

— Не жалуюсь.

— Ну, это хорошо. Готовься.

— К чему?

— Скоро твоё финансовое положение станет ещё лучше.

Я кивнул на дыру в стене. Гвардеец не сразу понял, но потом его осенило.

— Твою мать…

Он мгновенно принял боевую стойку, потому что из пролома, одна за другой, начали выползать ещё четыре змеи, размером поменьше.

— Могу, конечно, помочь, — с улыбкой сказал я, отступая назад. — Но кто я такой, чтобы забирать всю твою славу? И деньги.

— Я готов поделиться! — прошипел гвардеец, отбивая первую атаку.

— Не-не-не, чужого не надо, спасибо.

Я стоял в углу и с интересом наблюдал за боем, с удивлением отмечая, что никто в этом помещении так и не заметил крота с лопатой, который прятался за бочкой.

«А, нет. Одна змея увидела».

Тварь кинулась на крота, раскрыв пасть. В следующее мгновение Борис, как заправский ниндзя, сделал сальто и со всего маху огрел змею лопатой по голове. Та рухнула на пол, мотая башкой. Крот как ни в чём не бывало остался стоять на месте.

Одна из змей вдруг повернула голову в мою сторону, её зрачки сузились в хищные вертикальные щели. Она моргнула.

«Без вопросов», — подумал я и тоже сузил зрачки, сделав их в точности, как у змеи, а затем медленно моргнул в ответ.

Змея, кажется, слегка обалдела. Она отвернулась и снова бросилась на гвардейца.

«Удивительная вещь происходит, — размышлял я, пока гвардеец и Косолапый отбивались от тварей. — Моих сил сейчас не хватит, чтобы приказать им или запугать. Но при этом они не выбирают меня в качестве жертвы. Либо я недостаточно опасен, чтобы валить меня первым, что маловероятно, либо… тут играют роль инстинкты. Они не понимают почему, но не хотят на меня нападать».

Впрочем, всё складывалось для меня как нельзя лучше. Я нашёл, кого можно поддержать в этом роду. Без этого гвардейца мне пришлось бы в одиночку защищать всех, кто здесь находился. А это и напряжно с моим текущим уровнем сил, и, что важнее, мешало бы моей легенде — легенде обычного ветеринара-изобретателя, у которого нет ничего, кроме знаний.