Ида

Глава 23

Иллис излучал жизнерадостность и почти запредельное счастье от встречи с дальней родней. И накал был столь силен, что студент балансировал на самой грани между фальшью и полным провалом, но продолжал растягивать губы в улыбке, чтобы не скривить их в брезгливой гримасе. У него уже болели щеки, но студент продолжал радоваться изо всех своих сил и ждал, когда сможет остаться наедине с собой, чтобы выдохнуть и привести мысли в порядок.

Нет, семейство Лиранов было вполне респектабельно. Они не чавкали, не ковырялись в зубах или в носу, не сморкались в скатерть и не издавали неприличных звуков. Напротив, одеты они были чисто и со вкусом, более того, было видно, что в средствах стеснения нет. И дом их был таким же чистым и обставленным со вкусом. Но Иллис смотрел на них и не мог не думать о том, что они сделали несколько десятилетий назад.

Юноша глядел на Малису Лиран и видел перед собой женщину в благородных летах. Была она высокой и несколько полноватой, но вовсе не толстой. Скорей, это годы придали ей некоторой рыхлости, и все-таки и сейчас можно было сказать, что в юности она и вправду была недурна собой. Превосходила Иду ростом, была шире в кости и, наверное, многие не понимали, почему Андел променял бывшую невесту на хрупкую невысокую девушку. Многие друзья Иллиса даже не заметили бы Литтиду рядом с представительной Малисой, когда та была молода, разумеется.

У госпожи Лиран волосы когда-то должны были иметь насыщенный каштановый цвет, но сейчас он был испещрен светлыми нитями седины, а где-то были уже и попросту белые пряди, которые стягивала высокая прическа. Глаза ее имели зеленый цвет, но возраст сказался и на них, сделав блеклыми. Вокруг губ правильной формы залегли хорошо приметные морщинки, как и у глаз, и все-таки черты ее остались приятными. Да, Малиса Ливид когда-то была красавицей, и это признали бы многие. Однако Анделу, как и самому Иллису по душе больше пришлась милая Ласточка.

И если юноша узнал ее спокойной и равнодушной, но все-таки нежной и трогательной, несмотря на то, что таилось в ней, то Андел Лиран видел Иду легкой и шаловливой. Должно быть, именно это и покорило молодого человека, уже имевшего невестой девушку, явно превосходившую Литти внешне, по мнению многих мужчин и тогда, и ныне.

К Анделу студент приглядывался особо придирчиво, пытаясь отыскать в нем хоть что-то, что показало бы, за что Ида дала ему прозвище — Огонек. Может, когда-то в молодости что-то и имелось, но сейчас это был пожилой мужчина с глубокими залысинами в поредевших белоснежных волосах. Иллис не знал, какого цвета они были прежде, но сейчас голову господина Лирана полностью покрывала седина.

А еще он носил очки, и за прозрачными стеклами скрывались глаза блекло-голубого цвета. Аккуратно подстриженная бородка прятала овал лица, и линию губ было сложно проследить из-за той же бородки и усов. В отличие от жены, что-то конкретное о внешности бывшего жениха Иды особо сказать было нечего. Обычный. Опрятный, ухоженный, благообразный — вот и всё.

Отчего-то Иллиса порадовала некоторая тучность Андела. Была эта радость какой-то недоброй, ядовитой. Наверное, юноше стало бы за нее даже стыдно, если бы речь шла о каком-то другом мужчине, а не о том, кого когда-то, а может и сейчас любила Ида. Впрочем, будь это другой мужчина, и ревнивого злорадства бы не появилось. А так молодой человек ощутил превосходство. Он молод, строен, недурен собой, и все волосы оставались на своих местах.

Впрочем, уже через мгновение Иллис ощутил растерянность от охвативших его чувств, но эта заминка была естественна. Все-таки он был впервые в доме людей, которых не знал прежде, так что смутиться, несмотря на напускную браваду при знакомстве было допустимо и даже правильно. Пожалуй, после этого отношение хозяев дома к незваному гостю даже немного потеплело. Нагловатый молодчик попросту волнуется, молодость — что тут скажешь.

И вот теперь они сидели за столом. Кроме старших Лиранов трапезу с гостем разделили также двое из четырех детей супружеской четы и внучка — дочь их дочери. Последняя как раз заехала проведать родителей и показать им свое дитя. Малышка была очаровательна. Было ей не более пяти лет, а ее матери лет тридцать. Женщина оказалась схожа со своей матерью внешне, ростом и статью, и по ней можно было легко представить, как выглядела Малиса в этом возрасте.

Еще одним сотрапезником был младший сын четы Лиран, он жил в доме родителей и всё еще оставался холостым. Молодой мужчина двадцати шести лет, также походил на мать, но волосы имел светлые, должно быть, в отца. И глаза его были голубыми, как у Андела, но более яркие. Впрочем, у отца цвет съел возраст.

Иллис уже успел узнать, что старшему и среднему сыновьям Лиранов было тридцать шесть и тридцать три года соответственно. Дочери тридцать, как уже было сказано, а младшему сыну двадцать шесть. И внуков у них было уже пятеро, а не трое, как сказали родители Андела. Но младший внук родился всего два месяца назад, и прабабушка с прадедушкой могли еще попросту этого не знать, хотя и о правнуке, которому исполнился год, они тоже почему-то не знали. Возможно, сын попросту не сообщил об этом, или же думал, что дети напишут старшим родственникам. Однако нюансы взаимоотношений в этом семействе младшего Фраша не интересовали.

Он слушал про детей Лиранов и не мог не представлять, что их матерью должна была стать Ида, но ей не позволили… Иллис представил исчезнувшую невесту на месте Малисы, даже попытался увидеть ее шестидесятилетней женщиной, которая вот так же точно, как ее соперница поглаживает мужа по руке, лежавшей на поверхности стола. И внутри юноши поднялся горячий протест и негодование. Нет! Ласточка не могла бы сидеть здесь и наглаживать супруга. И эти дети не должны были родиться у нее. Их мать Малиса Ливид, и пусть так и останется.

Иллис вдруг понял, что больше не сочувствует Иде… Нет, не так. Он сочувствовал и жалел девушку всем сердцем, судьба ей досталась незавидная. И все-таки… все-таки он был рад, что она не прожила эти сорок лет, а вернулась сейчас всё той же семнадцатилетней девицей, какой была в день своей смерти. Теперь у нее вновь появился шанс прожить украденную у нее жизнь и родить детей, но не от Андела Лирана.

На этой мысли юноша остановился, вновь сраженный тем, что думает об этом. Он тряхнул головой и пришел с собой в согласие: хорошо, что Иде выпал шанс начать всё заново с более достойным ее мужчиной. И юноша впервые с момента, как пересек порог дома Лиранов, ощутил нечто похожее на благодушие. Он успокоился, расслабился и начал вести себя более естественно.

— Стало быть, вы были в Фелите? — неожиданно прервал говорившую супругу Андел.

Малиса, да и не только она, перевела на мужа удивленный взгляд. Иллис прочистил горло, собираясь с мыслями, и кивнул.

— Да, я оттуда начал свое путешествие, — ответил юноша. — О другой родне я знаю больше. Про семейство Ливидов вспомнил мой отец, и я отправился в Фелит, чтобы познакомиться, но оказалось, что госпожа Малиса и ее матушка покинули город после смерти господина Ливида. Ваши родители подсказали мне, где вас найти. Я говорил об этом.

— Да, конечно, — кивнул хозяин дома. — Какой сейчас Фелит? Я там не был уже очень давно.

Студент пожал плечами, ему не с чем было сравнивать, родной город Лиранов он видел первый и, скорей всего, последний раз в жизни.

— Я не знаю, что вам ответить, — озвучил Иллис свои мысли. — Я не знал прежнего Фелита. Милый и тихий городок. Кроме ваших родителей, я разговаривал всего с парой фелитцев. Один из них забавный старик — бывший хозяин гостевого дома. Сейчас там управляет его сын, а старик любит посидеть перед домом и поболтать. Так что про какие-то перемены мне сложно сказать… — юноша на миг задумался, вспоминая, что передал ему Виш из разговора со стариком. — Разве что бывшая женская школа теперь стала пансионом для девочек, но вроде и школа там тоже осталась.

Взгляд Андела, ставший рассеянным, пока Иллис говорил, прояснился, и он посмотрел на гостя, однако ничего сказать не успел, если и собирался.

— Почему вы сказали про школу? — несколько нервно спросила Малиса.

Молодой человек посмотрел на нее и вновь пожал плечами:

— Я отвечал на вопрос господина Лирана. Это единственное, что мне пришло в голову. Я слышал, господин Лиран там работал в молодости, вот и подумал, что ему это может быть интересно.

— Нам неинтересно, — отчеканила женщина, и Иллис понял, что прошлое не оставило эту семью, несмотря на прошедшие годы и четверых детей, которые не могли появиться по щелчку пальцев. А значит, жили Лираны в согласии, но где-то рядом продолжала витать тень Ласточки.

Впрочем, Малиса пережила немало тяжелых минут с тех пор, как ее вероломный жених предпочел другую, и та ответила взаимностью. Наверное, где-то в глубине души она не переставала ревновать Андела к Литти. Хотя… если эта женщина причастна к смерти Иды, то для нее эта история так и не закончилась. Возможно, опасается, что правда выплывет наружу. Правда, сложно поверить, что Андел даже не заподозрил своей жены, потому что кроме нее подозревать было попросту некого.

— Прекрати, — едва заметно покривившись, остановил жену Лиран. — Наш гость делает то, о чем я его просил, он рассказывает об изменениях в Фелите. Значит, дядя Хост еще жив…

— Жив, — улыбнулся Иллис, — еще бодрый старичок. И родители ваши неплохо выглядят. Правда, матушке было нехорошо перед тем, как я к ним пришел, даже звали лекаря.

Андел теперь смотрел на юношу пристально:

— Почему же молчали об этом? — строго вопросил он.

— Когда я уходил поутру, оба ваши родителя чувствовали себя неплохо, — ответил студент. — В любом случае, они в весьма почтенном возрасте. Удивительно, что вы совсем не навещаете их. Впрочем, это не мое дело, не примите мои слова за оскорбление. Дела вашей семьи — это дела вашей семьи.

— Вы правы, наши дела вас не касаются, — с толикой высокомерия произнесла Малиса. — Я не уверена, что вам стоит оставаться у нас в доме.

— Я чем-то обидел вас? — изумился Иллис. — Приношу свои извинения, я не желал никого задеть и, признаться, не понимаю, как это вышло…

— Вы не обидели, — прервал его Андел. — И из дома мы вас выставлять не собираемся, тем более вы с дороги. Пока вы не закончите того дела, из-за которого пришли, можете оставаться. Вашу комнату уже готовят.

— Благодарю, — склонил голову юноша. — Но если чем-то задел, прошу меня простить.

— Что с моей матерью? — спросил его Лиран, вновь прервав извинения.

— Вроде бы ей показалось, что она кого-то увидела на улице, после этого прихватило сердце. Но, повторяю, утром она была вновь на ногах. Надеюсь, с госпожой Лиран и сейчас всё хорошо.

— Надо будет все-таки проведать их, — негромко произнес Андел, ни к кому не обращаясь.

— Мама, можно мне встать из-за стола? — заговорила внучка Лиранов. — Я уже поела.

— Да, дорогая, — улыбнулась ей мать. Она перевела взгляд на родителей: — Пожалуй, мы покинем вас, пора возвращаться домой.

— И я должен идти, — произнес сын хозяев дома. — Приятно было познакомиться, господин Фраш. Прошу меня простить, — последнее относилось к родителям в большей степени, чем к гостю.

Малиса, бросив на Иллиса неодобрительный взгляд, поднялась из-за стола. К Анделу подошла внучка, и он, поцеловав ее в щеку, погладил по голове. После встал на ноги и поцеловал в лоб дочь, подошедшую следом за девочкой. Фраш тоже встал, но не ради прощания, попросту так велели правила хорошего тона.

Вскоре в столовой остались только старший Лиран и его гость. Андел бросил взгляд на Иллиса и кивнул на дверь:

— Если вы насытились, пройдемте в гостиную. Пропустим по бокальчику, у меня есть прекрасное вино.

— С удовольствием, — склонил голову Иллис.

Вскоре они уже сидели в удобных креслах, держа в руках бокалы с темно-бордовым вином. Юноша сделал глоток и одобрительно помычал, вино было приятным. Андел некоторое время смотрел на свой бокал, после тоже отпил и перевел взгляд на гостя.

— Вам ведь рассказали нашу историю, верно? — спросил Лиран. — Иначе к чему было упоминание школы?

— Да, старик разговорчивый, — не стал скрывать Иллис. — Должно быть, ваша жена подумала о том же, раз рассердилась. Но ведь всё это случилось давно. Насколько могу судить, ваша жизнь сложилась счастливо, четверо детей лучшее тому подтверждение, — юноша изобразил улыбку. — Кажется, переживать не о чем.

— Не о чем, — согласился Андел, и его гость вновь глотнул из бокала, скрывая раздражение.

Конечно, Лирану сожалеть было не о чем. Не он же бежал от Фелита до самого Давра через весь Трикст. Не его продержали в полумертвом состоянии сорок лет в могиле. Не его достали оттуда, чтобы использовать и, возможно, убить окончательно. Это не ему не позволяли помнить и думать. У Андела Лирана было всё хорошо.

Полюбился с одной, потом влюбился в другую. А когда вторая исчезла, снова сошелся с первой. Женился, родил с женой четверых детей, живет в большом светлом доме. И пока сплетался в объятьях с Малисой, Ида лежала под толщей земли, среди гниющей плоти и червей!

— Что с вами?

Иллис вздрогнул и поднял взгляд на хозяина дома. Тот смотрел на юношу с недоумением.

— Со мной всё хорошо, благодарю, — ответил Иллис и только заметил, что бокал его накренился, и вино выплеснулось на пол. — Ох, простите, я неловок, — произнес молодой человек. — Задумался…

Он отставил бокал и вновь посмотрел на бордовое пятно на паркете.

— Пустое, — отмахнулся Андел. — Уберут.

Мужчины еще немного помолчали, явно не зная, что сказать. Первым отмер Лиран. Он поднялся со своего кресла, отошел к окну и, выглянув на улицу, произнес:

— Прошло сорок лет… Промчались, как одно мгновение, а я даже не заметил, как прошла жизнь. — Андел вдруг обернулся и сказал, глядя в глаза Иллису: — Я ведь нашел ее, нашел мою Ласточку.

Юноша поперхнулся. Уж он-то точно знал, что никто Иду не находил, пока она не вернулась, послушная воле своего кукловода. Иллис поднялся на ноги и подошел к Лирану.

— Нашли? Но где? И… и как? — спросил молодой человек.

Андел вновь отвернулся к окну.

— Я не мог забыть, — сказал он, — не мог успокоиться, да и сейчас… Я должен был знать, что с ней случилось. В общем, я нанял сыщика. Двадцать лет назад.

— Двадцать? — переспросил юноша. — Но почему не тогда, когда всё случилось?

— Тогда розыском занималась полиция. Официально следствие продолжалось год, но на самом деле искали они совсем недолго. Добиться более тщательного расследования не удалось. Меня не слушали, мужем я так и не стал, а родители Иды… Отец опасался, что его дочь будет опозорена, сыщики тогда намекали, что она сбежала с другим мужчиной. Об этом ходило немало сплетен. Кто хорошо знал Иду, тот не верил, но были и те, кто повторял эти сплетни. Я попытался привлечь внимание к бездействию полиции, но всё, что они сделали, было признано верным. Потом заказал статью в газете, надеясь на любопытство публики и резонанс, тоже не помогло. Знаете, как болото — кинешь камень, а он вязнет, ни громкого всплеска, ни кругов.

Что до частного сыска, тогда я не думал о нем, всё хотел добиться от полиции, чтобы они начали делать свою работу на совесть. Лет через пять в первый раз нанял сыщика, уже отсюда, из столицы. Он ничего не нашел, как и полиция, даже принес мне всю ту же версию, что Ида сбежала с тайным возлюбленным. Я бы, может, и поверил в это, если бы я был ей навязан. Или же если бы она была ветреницей. Но Ида была честной девушкой, а я оставался ее первой любовью. Между нами была искренность и чистота. Да я боготворил ее! — неожиданно повысил голос Андел. — Если бы вы ее знали, если бы видели, господин Фраш. Огромные, невероятные глаза, их взгляд всегда был открытым, доверчивым. Ее глаза были такими живыми… Она могла бы вообще не открывать рта, потому что все чувства ее отражались в глазах, до того выразительны они были.

Такая нежная, такая хрупкая, как полевой цветок. А смех? Никогда больше не слышал такого заразительно звонкого смеха. Невозможно было не улыбнуться в ответ. Она была как яркая искорка, как солнечный зайчик… завораживала. Я не мог, раз заметив ее, видеть кого-то другого…

— Так что же сыщик? — прервал его Иллис.

Слушать и дальше, как Лиран говорит об Иде, оказалось невыносимо. Это раздражало, даже злило, и что больше сейчас было причиной этой злости: та пропасть, которая пролегла между Идой в прошлом и настоящем, или же вновь это была ревность — юноша задумываться не стал. Ему просто не хотелось слушать этих восторженных воспоминаний бывшего жениха.

— Сыщик? — будто очнувшись, переспросил Лиран. Он потер лоб и усмехнулся: — Ах да, сыщик. Так вот, отвечая на предыдущий вопрос, после того, как первый сыщик повторил мне версию полиции, я решил смириться. Подумал, что пора уже, наверное, прошлое оставить в прошлом. Я был женат, у меня родился сын, появилась работа, ради которой я учился… В общем, смирился.

Смирился, но не забыл. Не смог. Она мне до сих пор снится. Каждый раз смотрит и ничего не говорит, а я в ее глазах читаю укоризну. В общем, двадцать лет назад я снова нанял сыщика. Заплатил я ему достаточно, чтобы провести тщательнейшее расследование, какого так и не провела полиция, да и первый сыщик.

Результат был ошеломительным и трагичным, но оставил не меньше вопросов. Меня потом долго мучил вопрос, почему же полиция Роксума искала Иду только где-то в окрестностях? Почему не разослали запросы в соседние округи?

— Так что же выяснил сыщик?

— Тело девушки в свадебном платье нашли у Давра, — бросив на Иллиса короткий взгляд, ответил Андел. — По описанию она была очень похожа на Иду. Нашли мертвой, там и похоронили. Как она там оказалась? Кто ее туда увез? Как умерла? Ответов так и не было найдено.

— Но подождите, — вновь остановил его молодой человек. — Если вы знали, где находится ее тело, почему не забрали? Почему не перевезли на кладбище в Фелит, чтобы родители могли попрощаться с дочерью? Почему оставили ее там? Или хотя бы там установили памятник… или вы установили? — тут же поправился Иллис, потому что ничего не мог знать о настоящей могиле Ласточки. Он ведь «просто слышал историю», а не стал ее участником.

— Нет, памятника там нет, — не глядя на него, ответил Андел. — Скажу больше, я не знаю точного местонахождения могилы. И я никогда туда не ездил.

— Но почему?! — возмутился Фраш. — Вы только что говорили о любви, о том, что не можете забыть, о снах, а сами даже не навестили ее могилы? Как такое возможно?

— Возможно, — резко ответил Лиран и отошел от окна. Он вернулся в кресло, взял свой бокал и сделал большой глоток. После вновь поглядел на гостя и продолжил уже более спокойно: — Пока я не увидел могилы, она всё еще жива… просто где-то там. Потому я никогда не приезжаю в Фелит, и потому я никогда не поеду в Давр. Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, что случилось с моей Ласточкой, но это невозможно. Никто этого не знает.

— Даже ваша жена? — вырвалось у Иллиса, и он поспешил добавить: — Простите. Попросту мысль о госпоже Малисе приходит в первую очередь. Она была отвергнута вами, переживала, а потом вы еще и жениться решили на ее сопернице… Чувства вашей жены понять несложно, и из всех, кто мог быть заинтересован в исчезновении невесты накануне свадьбы, она единственная получала хотя бы моральное удовлетворение. Впрочем, вы после женились на моей родственнице, а значит, допускаете, что виновен кто-то другой… или поняли и простили.

— Прекратите немедленно!

Этот возглас принадлежал не Анделу. Мужчины обернулись к двери, и им предстала Малиса. Она показалась Иллису сердитой, но отчего-то в голосе он услышал испуг, панику, но не гнев. И, судя по всему, женщина подслушивала, потому что на проводы родни времени требовалось меньше, чем было потрачено на разговор, состоявшийся в гостиной.

— Зачем вы явились сюда? — вопросила госпожа Лиран. Она стремительно приблизилась к мужу и накрыла его плечо ладонью. — Что хотите разнюхать и зачем? Мы ничего не знаем, куда девалась девка Кайель и с кем она сбежала. Мой муж давно выкинул из головы всю эту историю. Мы любим друг друга и счастливы. Наши дети, наш дом…

— Довольно, — спокойно прервал ее супруг. — Это я затеял этот разговор, господин Фраш всего лишь задает закономерные вопросы. Каждый, кто выслушает эту историю, подумает то же, что и он. Это логично. Что до моей супруги, господин Фраш, — взгляд Лирана переместился на Иллиса, — то ее вины доказать никто не смог. Да и как она может быть причастна? Малисы даже не было в Фелите, когда всё случилось, она находилась у родственников в Ланасте. А это даже не час дороги туда и обратно.

Юноша промолчал. Заказчику не требовалось лично присутствовать на месте преступления, которое совершается по его желанию, тем более в мире, где существовали чары. Это было так же логично, как и желание Малисы избавиться от соперницы. Однако Иллису надо было задержаться в этом доме, а потому он промолчал, только кивнул, соглашаясь с Анделом.

— Прошу меня простить, — произнес молодой человек. — Я вовсе не желал кого-то обидеть. Для вас эта история имеет значение, что понятно из чувств, которые она всколыхнула. Для меня же просто история, услышанная от старика, доживающего свой век. Все мои вопросы, это просто любопытство, раз уж мы говорим об этом. Сам бы я заводить беседу на данную тему не стал из чувства такта. К тому же личной заинтересованности у меня в этом деле нет. Прошу меня простить еще раз.

— Пустое, — повторил Андел. Он поднялся с кресла, взял за руку жену, на лице которой сейчас ясно читалось торжество, и закончил: — Вас проводят в вашу комнату, а мы оставим вас, надо заняться делами. Уже должен был вернуться мой помощник. Если что-то понадобится, прислуга вам это предоставит.

— Да, разумеется, — кивнул Иллис. — А по моему делу…

— К завтрашнему дню моя супруга подготовит для вас записи о родственных связах, какие знает и помнит, — ответил Лиран. — Именно этим она и займется.

— Благодарю за гостеприимство, — ответил ему в спину юноша и вернулся в кресло.

И когда за супругами Лиран закрылась дверь, Иллис в один глоток допил вино и покачал головой. Отчего-то ему не верилось, что Андел был искренен, когда говорил о непричастности Малисы. Он лгал, но просто хотел защитить женщину, с которой прожил столько лет, или же так успокаивал собственную совесть, понять было невозможно. Для этого требовалось влезть в голову бывшему жениху Иды, а такое умел только проклятый колдун, о котором молодой человек по-прежнему ничего не знал.

— Это ненадолго, — криво усмехнулся Иллис и направился прочь из гостиной.

Уже оказавшись в отведенной ему комнате, молодой человек уселся в кресло, вытянул ноги и задумался. Хотелось собрать воедино, что произошло с того момента, как он пересек порог дома Лиранов. Юноша откинулся на спинку и вспомнил, как его встретили.

В глазах Малисы мелькнула толика любопытства, Андел не показал и этого. За стеклами его очков царило спокойное равнодушие. Ни досады, ни удивления… Нет, удивление, конечно, было, все-таки явился нежданный и незваный родственник с желанием составить родовое древо. Было бы странно, если бы изумления не возникло.

И все-таки Иллис не уловил ничего, что указало бы — его визит стал неприятным сюрпризом. И даже имя было им совершенно незнакомо. Хотя точнее будет сказать, незнакомы милские Фраши. Юноша особо придирчиво следил за реакцией хозяев дома, когда представлялся. Ни фальши, ни натянутых улыбок, ни, напротив, чрезмерного дружелюбия. Ничего этого не было. Лираны вели себя, как люди, услышавшие о нем впервые. Более фальшивым оставался сам Иллис, потому что он как раз имел свой умысел. Так что вроде бы в жажде его убийства Лиранов действительно обвинить было сложно.

Но если не они, то кто?! До этого стройная цепь выводов начала терять звенья. Малиса, колдун, Ида… Молодой человек мотнул головой и попытался найти иного заказчика, и мысли его свернули следом за Ливидами в Ланаст, куда по словам Андела они уезжали на время свадьбы Иды и Лирана.

Ланаст… Это тоже был городок вроде Фелита, который наполовину напоминал село. От Мила до него дорога занимала два дня, от Фелита, если выехать утром, то можно было добраться к вечеру. Чья родня там жила, Иллис не знал. Это могли быть и Фраши со стороны бабки Малисы, и Ливиды, и родня ее матери. Но это, по сути, было и не важно, потому что теперь он знал, где искать колдуна.

За эту версию говорило и то, что от Роксума Ланаст находился неподалеку. Сюда даже вписывалось подозрение, что колдовская братия не селится в окрестностях Роксума и близких к нему селениях из-за кукловода. Если он жил в Ланасте, то это было как раз на границе земель, расположенных в той местности.

И тогда там жили все-таки Фраши, потому что Ливидам и родне матери Малисы он точно ничем мешать не мог. Да и никому прочему помехой быть не мог. Ну не было причины!

— И с этим тоже разберемся, когда придет время, — заверил пустоту Иллис, после закинул руки на спинку кресла и прикрыл глаза.

Перед его внутренним взором появился образ девушки с большими синими глазами, по которым совершенно невозможно было прочитать, что она думает или чувствует, только догадываться. Спокойная, почти безучастная и равнодушная, всё еще спавшая, скованная чарами. И все-таки… она ему нравилась. Нравилась так сильно, что хотелось разбудить ее и услышать тот самый заразительный и звонкий смех.