И смолкнет звон мечей

Глава 6. Приоткрывая завесы

Хмуря брови и сверяясь с чертежами, Грейв наблюдал за установкой трибуны, когда вдруг боковым зрением заметил яркий отблеск и повернул голову в его сторону. К ним приближалась леди Гвендолин в сопровождении своего оруженосца, ведущего под уздцы их лошадей, и мягкое осеннее солнце отражалось ослепительными бликами в ее золотистых волосах, крупными волнами струящихся по спине и плечам, радуя глаз Грейва.

— Миледи, — он склонился перед ней, равно как и стоящие рядом рыцари. — Весьма рады, что вы почтили нас своим присутствием.

— Ах, оставьте эти церемонии, капитан. Я просто пришла посмотреть, как продвигается подготовка. Успеваем ли мы к назначенному сроку?

— Вполне, — заверил ее Грейв, хотя правдой это было лишь частично — его временами раздражала нерасторопность плотников, каменщиков и кузнецов, — смею заверить, вам не о чем беспокоиться.

— Отрадно слышать, — ответила она своим мелодичным голосом. — Готовы ли уже списки рыцарей и дворян, желающих принять участие в турнире?

— Э-э-э… да, большей частью. Если миледи изволит немного подождать, я могу съездить в замок и привезти их.

— Успеется. Я не хотела отвлекать вас от работы — прошу, не обращайте на меня внимания. А списки покажете мне вечером, во время нашей аудиенции.

Грейв смотрел на нее и испытывал радость и легкое головокружение от того, что видит ее сейчас и еще раз увидит вечером — уже наедине. Но она была права — ее присутствие разом смешало спорящуюся работу, ритмичный стук молотков сбился и потерял свою звонкость, и каждый, кто присутствовал на площадке, открыто или исподволь пытался рассмотреть прекрасную хозяйку замка. Грейв с затаенным чувством ликования окинул взглядом прочих мужчин — на леди смотрели все, а разговаривала она только с ним одним.

— Кхм… что ж, если вы окажете мне честь, я покажу вам, что уже сделано, и вы сможете представить, как ристалище будет выглядеть по завершении работ.

Гвен посмотрела на него с интересом и слегка склонила голову набок:

— Я с удовольствием приму ваше предложение, но только в том случае, если не отвлекаю вас от чего-то важного и неотложного.

— Что может быть важнее вашего присутствия здесь, миледи? — со всей галантностью ответил ей Грейв и предложил свою руку, от всей души надеясь, что от него не разит лошадью и потом настолько, чтобы оскорбить чувствительное обоняние благородной леди.

Они пошли вдоль по площадке, и Грейв смущенно махнул рукой в сторону работников, корчевавших пни.

— Вот это поле — пусть вас не тревожит, что оно еще все в ямах и пнях — собственно, и будет ристалищем для боев на копьях. Чуть дальше — позиции для лучников, а мечники будут состязаться вон там, — Грейв указал на покрытую травой площадку вдалеке, замечая, что леди Ройз внимательно следит за его рукой.

— А хватит ли места на трибунах? — поинтересовалась она.

— По нашим расчетам, трибуны должны вместить около трех тысяч зрителей. Конечно, самые почетные места будут отведены знатным лордам и их семьям. Вон там, — Грейв снова указал рукой, — будут находиться участники турнира. Места пониже предполагаются под выкуп мелкопоместным дворянам и купцам. Будет отведено место для простого люда, а остальные, кто не поместится, смогут наблюдать за боями издалека, вон с той высокой насыпи.

Далее Грейв провел её за ограждения, ограничивающие места работ, к наружной части поля.

— Здесь мы планируем разместить шатры участников и их сопровождения. Во время наших ближайших встреч я хотел бы узнать, кого из лордов вы планируете поселить в замке, а кому необходимо место среди шатров.

Ему показалось, что леди Гвендолин бросила на него одобрительный взгляд.

— А там что будет? — указала она на широкую пустошь ближе к притоку реки.

— Там обоснуется челядь — будет устроена ярмарка, чтобы обеспечить снедью, выпивкой и прочим добром такое огромное количество народа. Там же будут кузнецы, торговцы доспехами, лошади на продажу…

— Превосходно, капитан, — ее зеленые глаза загорелись азартом и страстью, — требуется ли вам какая-либо помощь от меня в организации турнира?

— Кхм… — смущенно ответил Грейв, — если миледи будет угодно, я бы хотел попросить вас заняться организацией балов и развлечений. Это та часть подготовки, в которой я мало смыслю.

— Развлечений? — растерянно переспросила Гвен.

— Кхм… Обычно после первого турнирного дня и открытия состязаний зачинщиками и защитниками, организатор турнира устраивает пир с балом для знати… и было бы неплохо, если бы вы пригласили музыкантов и… э-э-э…

— Да, верно! — оживилась Гвен. — Конечно, музыканты! Я разошлю приглашения лучшим бардам королевства… Не беспокойтесь относительно балов, капитан, уж с этим я справлюсь.

Её глаза заблестели в предвкушении грандиозного праздника, дух которого витал в воздухе — ведь вскоре тысячи людей со всего королевства съедутся в Волчье Логово!

Она заметила, что Грейв облегченно выдохнул, и после недолгих размышлений спросила:

— Как думаете, простонародью тоже необходимы развлечения?

— Кхм… Думаю, да… обычно на такие турниры съезжается масса бродячих артистов, комедиантов, менестрелей…

— Мне это нравится, — улыбнулась она, — и мне нравится, как вы распоряжаетесь подготовкой. Вы для меня истинная находка, капитан.

Грейв слегка растерялся от такой неожиданной похвалы — он не любил, когда его хвалили прежде завершенного дела.

— Благодарю вас за оказанную честь, миледи.

— Что ж, я увидела даже более того, на что рассчитывала. Пожалуйста, проводите меня обратно к лошади, Грейв. Я возвращаюсь в замок.

— Как вам будет угодно, миледи, — ответил Грейв, внутренне сожалея, что близость этой прекрасной женщины была не столь продолжительной, как хотелось бы ему.

— Не забудьте — вечером я жду вас со списками.

Грейв чувствовал себя уставшим после дневной суеты на ристалище, но желанная встреча придавала ему сил и энергии. Как обычно, прежде чем показываться на глаза благородной леди, он тщательно вымылся и переоделся. Леди Гвендолин по обыкновению ожидала его у себя в кабинете.

— Сегодня днем вы лично смогли убедиться, что работа по подготовке к турниру идет полным ходом, — сказал Грейв после обмена приветствиями, протягивая ей несколько свернутых в трубочку листов пергамента, — вы хотели взглянуть на списки, миледи.

— Много желающих? — Гвен один за другим разворачивала листки пергамента.

— Почти сотня, миледи, — ответил Грейв, любуясь изящными движениями тонких пальцев.

— Очень хорошо! Вместе с ними приедут множество сопровождающих, обслуги, зрителей…

— Убежден, что так и будет, миледи.

— Много ли рыцарей из наших людей выразили желание принять участие в турнире?

— Почти все, миледи. Турнир — событие выдающееся, особенно сейчас, когда после мора народ начал потихоньку возвращаться к жизни. Доводилось ли вам хоть раз присутствовать на турнире?

— Доводилось. Отец когда-то устраивал нечто подобное в честь моих десятых именин.

Грейв невольно усмехнулся, представляя леди Гвендолин в столь юном возрасте.

— Вам понравилось?

Ответная улыбка тронула прекрасные губы леди Ройз.

— Если говорить откровенно, я была не очень-то впечатлена. В то время у меня были совсем другие заботы. Однако я помню, что меня очень пугало такое количество народа — чужие люди заполонили наш замок, по внутреннему двору невозможно было пройти, чтобы с кем-нибудь не столкнуться, но самые многочисленные толпы собирались вокруг ристалища…

Грейв кивнул. Как же без этого? На то и зрелище, чтобы народ глазел на него… и тратил свои денежки.

— Помню, что меня очень пугали все эти рыцари, закованные в железо, и я плакала от страха, когда они сходились в бугурте*.

* бугурт — одно из соревнований на рыцарском турнире, в ходе которого две группы рыцарей сражаются друг с другом затупленным оружием.

Грейв бы сказал, что такая реакция весьма необычна для дочери знатного лорда, пусть и столь юной, но когда он вспомнил о ее безмерном милосердии, граничащем со святостью, удивление сменилось пониманием.

— И помню, что меня просили чествовать победителя, а я сбежала прямо с трибуны, из-под носа отца. Когда меня изловили, король смеялся так, что я испугалась, не лопнет ли он со смеху.

Грейв посмотрел на нее с недоумением.

— Король посещал турнир вашего отца?!

— Ну да… а что? — казалось, Гвен даже не задумалась над необычностью этого факта.

— Может, вы ошиблись, и это был не король…

Гвендолин рассмеялась, и ее смех прозвенел в тишине кабинета серебряными колокольчиками.

— Вы думаете, что я могла так ошибиться? Но я прощаю вам ваше недоверие — вы знаете многое, как я уже успела заметить, но не можете знать всего на свете… Вероятно, вы будете ошеломлены еще больше, если я скажу, что уже направила его величеству приглашение посетить наш турнир.

Грейв почувствовал себя в точности так, как в незабвенный день во время штурма замка, когда его огрели здоровенной дубиной по голове. Видимо, потрясение отобразилось на его лице со всей живостью, поскольку леди Ройз снова засмеялась и даже позволила себе некоторую вольность, деликатно коснувшись ладонью его плеча.

— Поверьте, вам не стоит так волноваться, капитан. Я видела плоды ваших усилий собственными глазами, и у меня нет сомнений, что предстоящее действо будет достойно августейших глаз.

Грейв сглотнул.

— Но… осмелюсь спросить… Почему вы думаете, что король примет ваше приглашение?

Гвендолин мило улыбнулась.

— Думаю, что примет. Впрочем, вскоре мы сами все увидим. Но я была бы вам крайне признательна, если бы вы объяснили мне правила турнира — увы, в таких забавах не смыслю ровным счетом ничего. Потребуется ли моё участие? И какова будет моя роль, помимо роли радушной хозяйки?

После недавнего смятения чувств Грейв был рад вернуться к той теме разговора, которая была ему понятна.

— Ваша роль, предполагаю, вполне определенна — не думаю, что на турнире будет присутствовать дама, достойная сравниться с вами своей красотой…

Гвендолин снова звонко рассмеялась.

— Ах, капитан! Сколько раз я слышала слова лести от славных рыцарей и сынов благородных домов, но от вас я слышу их впервые… Не хотите ли вы сказать, что уподобились прочим льстецам, льющим сладкий нектар мне в уши?

Растерянный Грейв не сразу понял, о чем она говорит, а когда понял, то смутился совершенно.

— Миледи… Смею заверить, в моих словах не было ни капли лести. Я просто сказал очевидное. А, кроме того, когда лорды и рыцари, желающие показать свое искусство и доблесть, прознают о том, что является истинной причиной турнира… я думаю, среди них будет немало смельчаков, лелеющих самые дерзкие мечты, которые пожелают сразиться за честь и благосклонность прекрасной дамы.

— Благодарю вас, капитан. Но все же я не склонна быть столь самоуверенной. Многие лорды привезут на турнир своих жен и дочерей — я хотела бы после окончания турнира устроить прощальный бал. И, быть может, вскоре мы получим множество приглашений на свадьбы… как вы думаете?

Грейв предпочел бы вообще не думать о свадьбах, поэтому позволил себе перейти к другому вопросу:

— Вероятно, миледи. Но я хотел бы обсудить с вами, кого бы вы предпочли видеть в роли зачинщиков — их мы выберем по числу феодальных владений нашего королевства. Я предлагаю следующих: Майлза Кроу, начальника замковой стражи — он прославленный рыцарь, закаленный в боях, нелегко будет соперникам найти равного ему; Лесли Вудса по прозвищу Вепрь — что касается меня, я на собственной шкуре ощутил справедливость его прозвища, поскольку его меч едва не размозжил мне голову; Герберта Мейера — хоть он и молод, но силой и выносливостью не уступает самому Кроу; осмелюсь предложить одного из моих людей, Арчибальда Хейла — уверяю вас, что, несмотря на его худощавость, он весьма верткий и устойчивый малый, на коне держится как бог, а уж симпатии дам будут точно на его стороне…

Грейв продолжал увлеченно перечислять кандидатуры на роли зачинщиков, и ему казалось, что Гвен внимательно слушает; когда же он закончил перечислять имена и достоинства выбранных им рыцарей, она спросила:

— А вы? Разве вы не хотите стать одним из тех, кто начнет состязание?

— Я?! — ей удалось в который раз за день сбить его с толку. — Помилуйте, миледи… Я не собираюсь участвовать в турнире, мне и в роли распорядителя вполне хватает забот — к тому же, принимая во внимание столь высоких гостей.

— Как?! — на прекрасном лице Гвендолин отобразилось искреннее разочарование. — Разве вы не хотите прославить своей доблестью Волчье Логово?

— Но, миледи… — Грейв совершенно растерялся. — Какая доблесть у наемника? Я ведь даже не рыцарь.

— Зачем вы лжете и наговариваете на себя, капитан? — лицо Гвен преобразилось: обычная приветливая маска, с которой можно было позировать для написания картин, вдруг исчезла, а на ее месте появилось настоящее живое чудо — щечки покрылись румянцем, широко распахнутые изумрудные глаза загорелись азартом, тонкие крылья носа нервно вздрагивали, а губы приоткрылись из-за участившегося дыхания. — Вы можете рассказывать о себе все, что угодно, но мне давно понятно, что вы не тот, за кого себя выдаете! Не рыцарь? Ха! Откуда же вы тогда знаете столько подробностей о рыцарских турнирах? Вы ни минуты не колебались, когда я поручила вам заняться подготовкой, а это значит, что турниры для вас были делом едва ли не обыденным.

Грейв молчал, наблюдая за леди Гвендолин, и едва улавливал смысл ее слов. Она была особенно прекрасна в этом неожиданном гневном порыве. Такой пылкой, страстной, искренней, настоящей он ее еще не видел. Пожалуй, именно такой она была, когда в своих золоченых доспехах вскочила на коня и ринулась в бой, защищая свой замок.

— Но ведь есть правила, — пытался он воззвать к ее благоразумию, — если я не смогу подтвердить свое рыцарство, то герольд будет вправе наказать меня за обман! А наказания за мошенничество на турнирах, должен заметить, не столько болезненны, сколько унизительны. Вы хотите моего позора перед всем королевством?

— Что за глупый предлог для отказа! — фыркнула леди Ройз, не желая сдаваться. — Если вы не хотите признаться в своем истинном происхождении, кто угодно может посвятить вас в рыцари прямо сейчас — в вашей нынешней ипостаси. Я могу попросить сира Кроу, и он не откажет мне…

— Прошу меня простить, миледи, но я не стану потехой на радость вашим женихам, — резко вымолвил Грейв, тут же мысленно упрекнув себя за неслыханную дерзость.

Гвен вздернула подбородок.

— Даже если я прикажу?

Грейв нервно сглотнул и с горечью посмотрел ей в глаза.

— Если это приказ — что ж, я выйду на ристалище. Я обещал повиноваться вам во всем, миледи.

С этими словами он преклонил колено и склонил голову, пытаясь скрыть от ее взгляда выражение гнева и обиды на лице.

— Если у вас больше нет вопросов, миледи, то я, с вашего позволения, займусь делами.

— Ступайте, Грейв, — в голосе леди Ройз вновь звучало привычное спокойствие и достоинство.

Стараясь не смотреть на нее, проклинающий себя за собственную вспыльчивость, но разочарованный окончанием их беседы, Грейв покинул кабинет хозяйки.

Гвен чувствовала себя прескверно. После его ухода она еще долго стояла у окна, вглядываясь в густую сумеречную мглу, сковавшую в своих объятиях внутренние дворы замка, и теребила кончик золотистого локона перекинутых на грудь волос. Сегодня был один из тех дней, когда и она сама, и капитан Грейв — или тот, кто скрывался под этим именем — вновь на маленький шажок продвинулись навстречу друг к другу сквозь завесу тщательно оберегаемых тайн. И каждый такой шаг, как она уже знала, давался им обоим нелегко.

Волей-неволей она выдала близкую связь своей семьи с королем, чем немало удивила его и, пожалуй, расстроила — она явственно читала это на его волевом лице.

Сама же она лишь подтвердила свою уверенность, что человек этот непрост: легко берет на себя роль лидера, и не только в бою; легко завоевывает уважение — она знала, что рыцари ее гвардии до сих пор враждебно относились к новобранцам, но даже угрюмый начальник стражи Майлз Кроу отдавал должное мастерству и толковости Грейва; он умен, дальновиден, расчетлив…

…и вспыльчив. Она поняла это еще в тот раз, когда впервые предложила ему перейти к ней на службу.

Удивительно, но Гвен почему-то не допускала ни малейших сомнений в том, что ее капитан примет участие в турнире — о таком событии мечтал любой прославленный рыцарь, дворянин и даже оруженосец, втайне лелеющий надежду быть посвященным в рыцари благодаря своей отваге. Но он не захотел. И более того, опять вспылил, хотя Гвен искренне не понимала, почему.

Конечно, ей понравилось, что он все же не посмел ослушаться ее прямого приказа, но в ее душе поселился червячок сомнения и теперь грыз ее изнутри, заставляя сердце сжиматься от тоски.

Она не ожидала размолвки между ними. Меньше всего ей хотелось давить на него и видеть обиду в серых глазах. Она рассчитывала лишь слегка его подтолкнуть, а стала причиной его недовольства. Нет, решение об участии в турнире должно целиком принадлежать ему.

Гвен закусила губу. В прошлый раз, когда он отказался служить ей и ушел, в ее душе зародилась уверенность, что он передумает и вернется. Так оно и вышло.

Что если она повторит подобное в этот раз? Отступит, согласится с его решением, признает за ним право поступать, как он посчитает нужным. Ее сердце сладко затрепетало в груди. Если она хорошо его изучила — а она самонадеянно полагала, что достаточно хорошо — то готова была поклясться, что когда он получит свободу выбора, он сделает так, как хочет она.

Взбодрившись и оправив на себе платье, Гвен пригладила волосы, сняла факел со стены и отправилась по темным коридорам в дальнюю часть донжона — она знала, что там, этажом ниже, находились покои капитана Грейва.

Подойдя к двери, Гвен собралась с духом и негромко постучала, но войти без позволения хозяина не посмела, терпеливо дожидаясь ответа. Он не заставил себя ждать — вскоре за дверью послышался шорох, а вслед за ним тяжелые шаги; дверь распахнулась, и на пороге возникла высокая фигура, заслонившая собою дверной проем. Он, видимо, уже отдыхал — его пурпурная туника явно была надета наспех и сидела на его мощной фигуре кое-как, не перехваченная ремнем.

— Миледи? — растерянно произнес он и тут же преклонил колено.

— Встаньте, капитан. Я здесь неофициально. Вы позволите мне войти?

— Э-э-э… конечно, проходите, — ей показалось, что в голосе Грейва проскользнуло смущение.

Она мысленно усмехнулась, предполагая, что капитан испытывает неловкость перед ней за то, что не уделяет порядку в своей комнате должного внимания — Гвен знала, что мужчины частенько страдают подобной небрежностью, — и с любопытством скользнула взглядом по скромному убранству его покоев. Однако, к своему удивлению, ничего такого не заметила: наоборот, все вещи в комнате были на своих местах, бумаги на столе сложены в аккуратные стопки, широкий пояс с ножнами висел на стене у кровати на специальных крюках, лишь разобранная постель служила свидетельством того, что перед самым ее приходом он собирался отходить ко сну.

— Я надеюсь, вы простите мне мой поздний визит, — извиняющимся тоном произнесла Гвен, заглядывая в его глаза, кажущиеся темными в полумраке комнаты, освещаемой лишь тусклым пламенем свечи на его столе и светом ее факела.

— Вам не за что извиняться — в своем замке вы вольны ходить куда и когда угодно, — его голос был учтив, но Гвен уловила в нем необычно прохладные нотки.

Грейв спохватился и взял факел из ее рук, вставив его в железный обруч, вделанный в стену — свет пламени стал освещать комнату ярче, озаряя его крупную фигуру красновато-желтыми бликами и отражаясь дьявольскими огоньками в его глазах.

— О, не беспокойтесь, я ненадолго, — начала было Гвен, чувствуя, что все больше волнуется, — я лишь хотела сказать, что была неправа сегодня вечером. Я не стану требовать от вас участия в турнире, если вы этого не хотите. Признаю, это был мой каприз, но ваши чувства и желания для меня важнее, чем удовлетворение собственных прихотей.

Гвен видела, как при ее словах его грудь стала вздыматься сильнее и чаще — ее волнение внезапно передалось и ему. Она ощутила внезапную сухость во рту и невольно облизнула губы.

— Вы свободны от данного мне обещания, — торопливо добавила она, стремясь нарушить тягучую пугающую тишину вокруг них, — но это касается только вашего участия в турнире. Надеюсь, во всем остальном вы будете все так же преданы мне.

— Я предан вам всецело, леди Ройз, — его голос казался ей еще более низким и непривычно хрипловатым. — Благодарю вас за ваше великодушие.

— Что ж, доброй ночи, капитан, — вздохнула Гвен.

Она повернулась к стене и подняла руку к факелу, собираясь достать его из подставки и уйти, но ее вдруг перехватила мужская рука, осторожно, но крепко сжав запястье. От его дерзкого прикосновения у Гвен закружилась голова, а сердце в груди забилось еще чаще. Она медленно повернулась, не зная, гневаться ей или сохранять невозмутимость.

Он тотчас же отпустил ее руку и смутился.

— Простите, миледи… Я только хотел спросить…

— Спрашивайте, Грейв, — подбодрила его она, мечтая о том, чтобы кто-нибудь подбодрил ее саму.

— В вашей гвардии столько прославленных рыцарей, мечтающих отстаивать честь вашего знамени… Почему вы хотите, чтобы и я вышел на ристалище?

Казалось бы, в его вопросе не было ничего необычного, но Гвен совершенно растерялась. Она и сама не смогла бы объяснить, почему ей так хотелось увидеть этого странного мужчину закованным в латы, верхом на боевом коне, устремляющим копье в щит соперника.

— Возможно, потому что я верю в вашу победу, — нашлась она с ответом и вновь облизнула пересохшие губы.

Шумное дыхание Грейва сбилось.

— Но не тревожьтесь, я сдержу свое слово и не стану использовать власть, чтобы потакать своей блажи.

— Я буду счастлив биться за вас, — вдруг выпалил Грейв, и Гвен невольно улыбнулась.

В этот раз он сдался даже скорее, чем она рассчитывала. Она не могла скрыть своей радости, наблюдая за танцем желтых огоньков в его потемневших глазах.

— О… но я бы не хотела, чтобы это выглядело с моей стороны…

— Не стоит, леди Ройз, — перебил он ее, вновь позволив себе неслыханную вольность, — я уже сказал, что выйду на турнир.

Гвен некоторое время молчала, не зная, что сказать. Ее чувства разом пришли в смятение — она испытывала неловкость от того, что упрашивала его, радость от того, что победила, и какую-то смутную тревогу от того, как он смотрел на нее.

— Тогда, — ее голос также слегка сбился, и слова она произносила почти шепотом, — я не хочу быть в долгу. Услуга за услугу — вы вправе требовать от меня исполнения вашего желания.

Жесткие губы Грейва вдруг исказила нервная усмешка.

— Любого?

В горле Гвен пересохло, она впервые почувствовала настоящий испуг — зачем, спрашивается, она предложила подобную глупость? Кто тянул ее за язык? Сама себя поймала в ловушку… Но она и в мыслях не могла допустить, что желания капитана Грейва будут далеки от благородных — у нее была тайная надежда, что он попросит у нее знак отличия, чтобы закрепить его на свои доспехи или меч… Но что, если теперь он захочет большего?

Гвен с нарастающим волнением смотрела в его глаза своими расширившимися от страха глазами. Что, если он захочет… поцелуя? При этой мысли сердце словно остановилось, но вместе с этим в груди разлилось какое-то сладкое тепло, запретное, тайное, завораживающее… Что, если так и будет?..

— Любого, — шепнула она бесстрашно, шагая в темную бездну и бросая ему вызов, — но для этого вы должны победить.