И пришел Лесник! 16 (S-T-I-K-S)

Глава 21 Смертельная схватка

— Выходи оттуда, быстро, — сказал я.

— Да, да. Вы посмотрите, что началось! Они все вылезают из своих коконов. Какие же они противные, — прошептала Чума.

— Тебя не заметили?

— Нет вроде, я же прозрачная. Фу, чёрт, меня прямо пот холодный пробил. Лесник, как думаешь, успеем уйти? — спросила Чума.

— Зачем нам уходить, мы посмотрим на медуз в естественных условиях, так сказать. Я просто не хотел, чтобы они заметили тебя и всполошились. Иди назад и найди точку откуда за ними можно будет безопасно наблюдать, — приказал я Чуме.

— Чего её искать метрах в двухстах позади меня стоит разбитый стометровый шар. Он заброшенный, там можно спрятаться и ветер на нас идёт, не учуют.

— Мы в скафандрах, запаха всё равно нет, — заметил папаша Кац.

— Ты уверен, старичок? — улыбнулась Лиана.

— От меня точно нет, — отрезал знахарь.

— Чума, поднимайся, дорогу покажешь. Идём с максимальной осторожностью, стараемся не шуметь, — предупредил я. — Может и не учуют, но как-то они всё же узнают обо всём.

До разрушенной сферы дошли минут за десять, не встретив никого по пути. Вокруг всё было как описала Чума. Разрушенные сферы, пустые продолговатые соты, пластик под ногами и ветер, гоняющий красную пыль. В общем ничего интересного. Если это родной мир медуз, то чем они здесь питались? Проживая в такой скученности? Например, вместе с нами прилетают магазины, а у них? И как они прорыли подземный ход ближе к вкусным человекам? Сами или он здесь уже был. Столько вопросов и все без ответа. Медузы вряд ли могут и будут общаться с нами. Совершенно иная цивилизация. Я бы даже сказал безумный рой полупрозрачных существ, руководимый кем-то или при определённой концентрации их в одном месте. Ещё при желании они могли соединяться в более сложные формы, что с успехом испробовали на себе атомиты. Мы пытались быть максимально незаметными и осторожными, сильно не уповая на скафандры внешников. Мало ли что ещё умеют медузы? Вот поэтому мы сейчас прятались за разрушенными сотами и наблюдали за большим красным шаром в центре площади. Разрушенные здания состояли сплошь из серого «пластика». Не думаю, что этот большой шар построен из другого материала, скорее всего красный цвет у медуз символизировал, что здание целое.

— Жень, у меня откат на альтер-эго, — сообщила Чума.

— Значит сама пойдёшь, подруга, — хихикнула Лиана. — Шутка.

— Не надо никуда идти, отсюда прекрасно видно, — сказал я, устроившись в развалинах.

— Во, начальник! Движуха пошла, шелупонь прозрачная на улицу прёт, — прошептал Сиплый. — В натуре, у них утренник что ли? — медузы нескончаемым потоком высыпали наружу. Я даже немного испугался, не учуют ли они нас. До ближайшей медузы оставалось метров шестьдесят. Но нет, нами они совершенно не заинтересовались. Сколько их сейчас кружило над площадью сосчитать не представлялось возможным. Тысяча, две, три? И все прозрачные, скользкие, в форме веретена. Закрутив хоровод по часовой стрелке, они постепенно перестраивались в форму смерча. Тонкая ножка с расширяющейся воронкой вверху выписывала замысловатые фигуры на площади. Покрытие площади под воронкой начало менять цвет постепенно становясь красным с голубыми молниями, простреливающими образовавшийся омут… или разлом?

— Очень похоже на образование разлома, — процедил папаша Кац, подтвердив мою мысль. — А куда он направлен?

— Да, куда. Вдруг если к нам в ущелье? — предположила Чума. — Мы можем им воспользоваться?

— Страшно, — прошептала Вика, — вдруг мы растворимся в разломе?

— С чего вдруг? Мы в скафандрах и потом сами медузы же проходят без повреждений, — не согласился с ней папаша Кац.

— Вы, может хотя бы дождётесь, пока медузы просверлят разлом или вперёд них решили попробовать? — спросил я. — Смотрим и ни во что не вмешиваемся. Уходить будем, как пришли сюда.

Смерч из медуз расширился и немного присел над землёй. Вот теперь я явно видел разлом, точь-в-точь как в пещере. Только там он был вытянутый как лодка и больше смахивал на трещину, на площади же краснела окружность переливаясь внутри голубыми сполохами. Медузы остановились и рассыпались на множество одиночных особей. Все они повисли в воздухе. Раньше мы видели, что по одиночке они только «ходили» по земле. Оказывается, могли и летать. Следуя невидимому режиссёру, медузы вновь пришли в движение. Теперь они собрались в шар. Прошло не больше минуты и шар начал видоизменяться, превращаясь в толстый блин с шестью гигантскими щупальцами. Разлом как раз соответствовал его размерам. Понятно форма разлома под каждую фигуру и куда эта медузья морда намылилась? Атомитов почти не осталось, к мурам что ли? Вот и карачун тебе, Иштар. Хотя нет, эта девушка выкрутится, в этом я ни на секунду не сомневался. Шестиногий краб или клещ закрутился вокруг своей оси и начал снижаться над разломом, собираясь входить в бурлящий бассейн. Ему оставалось совсем немного, когда вдалеке раздался резкий свист.

Краб встрепенулся всем телом и застыл, подняв щупальца как перископы. Мы тоже приникли к своим смотровым амбразурам и замерли в ожидании. Свист повторился уже ниже тоном переходя в протяжный рёв и вскоре показался сам «свистевший». Мы уже многое видели в Улье, но сейчас к нам летело нечто громадное. Мне «повезло» общаться со скатом-скреббером, но у меня тогда с собой была белая жемчужина. Сейчас же у нас такого богатства не наблюдалось. Мы притихли как мыши под веником боясь пошевелиться. То, что летело сюда уничтожит нас даже не заметив. Разорвав мутную атмосферу от поднявшейся пыли на площади, величаво и не спеша выплыл громадный осьминог. Размерами он превосходил краба раза в три и почти был одного роста с шаром, в котором проживали медузы. Продолговатая иссиня-чёрная как баклажан голова имела восемь гигантских серых щупалец с присосками, болтавшиеся в воздухе. Своим появлением он вывел краба из оцепенения. Его шесть гофрированных труб вытянулись в сторону осьминога и раздалось шипение. Краб явно был чем-то обеспокоен и похоже решил защищать своё жилище.

Осьминог задержался рядом с полуразрушенным шаром. Внезапно он размахнулся своим исполинским щупальцем и со всего размаху влепил по уже наполовину уничтоженной сфере. Она с жутким треском пошла трещинами и начала осыпаться как штукатурка. Теперь нам стало понятно, кто бесчинствует у медуз в городе. По всем показателям это был скреббер и, по-моему, почти непобедимый. Судя по тому сколько разрушенных зданий в городе, медузы так и не смогли его одолеть до сих пор. Осьминог расколотил им все дома, возможно и не все, но многие. Кое-что могло остаться, но пока то, что мы видели было в той или иной степени разрушено. Теперь вот он значит добрался до последнего домика. С одной стороны, нам это было на руку. Осьминог разгонит медуз и всем станет хорошо. Или, наоборот, они все уберутся в разлом и начнут обживать пещеру. Тогда уже нам придётся несладко с такими соседями. Тем временем краб решил сражаться насмерть и храбро кинулся на осьминога оттолкнувшись от земли щупальцами. Подобно камню, выпущенному из пращи, он устремился к скребберу выставив вперёд свои гипертрофированные щупальца.

Осьминог моментально выпустил в воздух чернильные струи и окутался непроницаемым туманом. Краб влетел в него, но никого не схватил. Осьминог плавно завис выше метров на сто. Как он там оказался никто из нас не видел. Краб зашипел и полетел к своему шару, стараясь, далеко от него не удаляться. Осьминог не стал терять время и резко спикировал, выстрелив в движении чёрной молнией. Она прочертила пространство и вошла точно в середину тела краба. Раздался жуткий вой, и мы увидели приличную дыру в круглом теле краба. Молния выжгла примерно метр плоти и со шлепком вонзилась в землю. После неё осталась чёрная клякса, разъедавшая почву. В небо от неё поднимался лёгкий дымок и скорее всего ядовитый. Сам краб немного уменьшился в размерах, но стал ещё более проворным. Увидев над собой коварного осьминога, он стрелой помчался к нему навстречу. На этот раз скребберу не удался трюк с чернильным туманом, и краб с упоением вцепился в один из его щупальцев. Шесть прозрачных патрубков мгновенно впились в безвольно повисший покрытый присосками отросток. По всем шести трубам пошла коричневая жижа, опустошая щупальце осьминога. Наверное, краб мог высосать всего осьминога через его ногу, но получив солидную оплеуху двумя другими щупальцами отлетел метров на пятьдесят.

Осьминог страшно завопил, глуша всё живое вокруг ультразвуком и с удивлением дёрнул повреждённой конечностью. Наверное, он всё-таки раньше не получал по щупальцам и покидал город безболезненно. Краб, отлетев в нашу сторону, окончательно разбил своим телом, некогда бывшим овальным здание, и оттолкнувшись от развалин вновь ринулся в бой. На этот раз осьминог был настороже и встретил его хлёстким ударом трёх щупалец сразу. Краб, казалось, был готов к такому развитию боя и присосался ещё к одному щупальцу, несмотря на яростные тумаки. Осьминог неожиданно раздулся и разродился ещё одной чёрной молнией. Краб с визгом полетел вниз, врезавшись в землю. От впечатляющего удара поднялась пыль столбом, и мы ощутили вибрацию под ногами. Само тело краба уменьшилось на четверть от полученной молнии.

— Не поднимется, — пробормотала Чума.

— Я бы таки не утверждал, — проскрипел папаша Кац. — Эх, жалко нельзя выпить.

— Даже не думай, старичок. Живчик они сразу учуют, — предостерегла его Лиана. — Поверь мне, я пришибу тебя быстрее, чем они нас.

— У меня же коньяк! — как будто это что-то меняло.

— Отставить! Смотрите как сморщился краб! — воскликнул я. Краб отполз в сторону, и мы увидели приличную воронку на месте его падения. Осьминог тем временем метался над площадью как сдутый шарик и баюкал свою обгрызанную лапку. Краб не успел покончить с ней, но похоже впрыснул какой-то яд. Нижней половины щупальца не было, а верхняя заметно позеленела, и по всей видимости яд начал распространяться дальше, угрожая проникнуть в само тело. И тут мы увидели, как осьминог избавился от своего щупальца. Он сбросил его как ящерица хвост, но с какой болью ему это удалось. Над площадью разнёсся чудовищный рык и теперь уже разъярённый баклажан начал преследование своей жертвы. Отталкиваясь в воздухе щупальцами, осьминог набрал приличную скорость стремительно приближаясь к крабу. Тот ждал до последнего, убедившись, что осьминог уже не в силах изменить траекторию с невероятной быстротой улизнул с его пути. Осьминог промахнулся и пропахал своей чёрной башкой землю едва остановившись возле разлома. Он вдруг стал вялым как муха и с большим трудом начал отползать от разгоравшегося разлома. Из него посыпались голубые искры жаля чёрную глянцевую поверхность осьминога. После каждого разряда на его шкуре оставалась заметная отметина. И сам разлом, казалось, хочет затянуть яростно сопротивляющегося осьминога. Используя присоски, осьминог прилипал к гладкой поверхности площади и сокращая щупальца всё же смог отползти на безопасное расстояние.

Краб не дал ему спокойно встретить старость и с пронзительным шипением обрушился сверху, на этот раз впившись в саму голову скреббера. В ход пошли все шесть присосок одновременно пробив шкуру осьминога. Я покачал головой в изумлении. Наверное, я всё-таки ошибся и никакой это не скреббер, раз медузы относительно легко с ним разделались. Технически продолжение было понятно. Через минуту осьминог потеряет интерес к жизни, а ещё через две от него останется только шкура. Но я ошибся. Скреббер вцепился в краба всеми работающими щупальцами и с огромным усилием, но всё же смог отодрать от себя мстительных медуз. На его чёрной башке мы отчётливо увидели шесть дыр метрового диаметра, сквозь которые просвечивала белесая плоть скреббера. Краб зря время не терял и практически мгновенно наделал отверстий в голове пришельца. Похоже, что сперва он пускал в действие яд и растворял плоть. И только потом начинал перекачивать получившийся раствор.

Осьминог с рычанием тяжело взлетел, крепко держа озверевшего вампира на расстоянии. Краб опять пытался прилепиться к щупальцу и уже практически уничтожил третье по счёту из восьми. Послав в него три молнии подряд скреббер шатаясь медленно отплыл в сторону. Краб, получивший хорошую взбучку, сдулся наполовину от изначального размера и теперь летел, кувыркаясь прямо на домик, в котором прятались мы. Я с ужасом посмотрел вверх и понял, что он нас или раздавит или высосет. Или всё вместе. Мы, не сговариваясь побежали вон. Не знаю, заметил ли нас краб, постоянно вращаясь, но мы на мгновение застыли на улице, не зная куда бежать. Все ждали меня, что я скажу. Я бы давно крикнул «бежим назад», но краб падал именно за нами отрезая нас от туннеля. И вот это произошло, скопище медуз смачно шлёпнулось на мостовую. Пару секунд и краб начал приходить в себя. Вдобавок к этому наверху раздался хлопок и над нами повисла чернильная туманность. В завершении всего оттуда вылетела чёрная молния и ударила между нами и крабом, вероятно промахнувшись. Черные брызги полетели во все стороны, какое-то количество окатило нас. Те, что попали на краба сразу зашипели и задымились. Краб взвыл как обманутый вкладчик и выбросил в нашу стороны свои прозрачные пакши. Нашим скафандрам досталось меньше, во всяком случае чёрная дрянь не прожгла их.

— В разлом, — коротко скомандовал я и первым показал пример как надо изматывать противника бегом. До разлома от нас было не меньше двухсот метров. Если честно я не очень рассчитывал, что мы добежим. О том, что будет дальше я даже не думал. Осьминог, наплевав на разбежавшихся тараканов, то есть нас и сосредоточился на своём спарринг-партнёре. Выпустив одну за другой три молнии, он довёл краба до исступления. Краб стал совсем крошечным, сдувшись до каких-то десяти метров в диаметре и вопил как мартовский кот, попавший в водосточную трубу. Предвкушая скорую кончину неприятеля, осьминог наконец-то обратил внимание на нас. С впечатляющей скоростью он дёрнулся нам наперерез и оказался на расстоянии броска щупальцем. Удар не заставил себя ждать и семенившего последним папашу Каца поймало присоской. Здесь уже мы услышали, как может орать один отдельно взятый физик-теоретик, свалившись в пропасть. Осьминог, как мне показалось с удивлением посмотрел, что у него там прилипло к щупальцу такое крикливое и уже хотел слизнуть букашку как вмешались мы все. Зря он с нами связался! А вот не надо было щупать нашего знахаря.

Вика вывихнула ему мозг первая, въебав колотушкой по блестящему куполу. Осьминог с огромным изумлением обзавёлся аккуратной дырой в макушке, в которую запросто смог бы заехать наш грузовичок. После такой пощёчины он с омерзением отбросил грубо матерившегося знахаря и поспешил покинуть поле боя. Ковыляя на негнущихся щупальцах и покачиваясь из стороны в сторону, он получил вдогонку хорошее кристаллического веретено в… тело. Где у него жопа мы так и не выяснили. Мой заключительный выброс энергии угодил в то место откуда произрастали оставшиеся на ходу щупальца. Осьминог засвистел как самовар так протяжно и жалобно, что мне даже стало боязно за него. Не знаю в какую промежность я ему засадил, но мой удар добил его окончательно. На площадь вывалились потроха осьминога, папаша Кац как коршун бросился к небольшому жёлтому мешку размером с чемодан. Схватив его, с характерным следом на спине от присосок скреббера, Изя Кац первым нырнул в разлом. Чума вскрикнула и бросилась за ним. И так все по одному исчезли в красно-голубом водовороте. Последним прыгнул я боковым зрением увидев, как краб, урча впивается в ещё живого скреббера.