И пришел Лесник! 16 (S-T-I-K-S)

Глава 12 Реактор

— Господин барон, это опасно! — Гюнтер бубнил всю дорогу на ухо Хайзенбергу. Старый слуга хромал на обе ноги после последнего испытания подобного реактора. В тот раз у господина барона оставалось совсем мало урана, но сейчас Гюнтер испугался ни на шутку. Страх его был велик, Гюнтер понимал, что отговорить барона не удастся. Хайзенберг закусил удила, а после того, как он разнюхался свежим ураном, его уже ничем нельзя было остановить.

— Шайсе! Ты наконец-то заткнёшься? Ты портишь мне всё впечатление от победы! Сегодня я… — он воздел руки к звёздам и истерически потрясая ими продолжил орать, — сегодня я получу моё супероружие и выжгу всю нечисть со стаба!

— Осталось понять кто здесь нечисть, — недовольно пробормотал Гюнтер.

— Что опять не так? — он никогда не злился на слугу оставшемуся ему в наследство от дяди. Иногда только поколачивал тростью и слегка бил ногами.

— Боюсь я, господин барон как бы опять наш контингент не ополовинился, — Гюнтер явно намекал на прошлое «получение» чудо-оружия, когда взорвавшийся реактор закатал в стеклянную воронку больше шести ста солдат.

— Нет, такого не будет! Там был просроченный уран! Этот, я просто уверен, замечателен! — Хайзенберг достал из кармана серебряную табакерку, оставшуюся ему тоже от дяди, и открыл её. Пару щепоток волшебного порошка привели его в замечательное расположение духа. Уран-235, что может быть лучше? Его выгнуло, барон задрал свой зеленовато-оранжевый череп к звёздам и щёлкнул зубами от прихода. — Ааах… как это славно! Зигфрид! Ты где, старый кусок дерьма!

— Я здесь, штандартенфюрер! — из-за спины выскочил Зигфрид.

— Все готово? — глаза барона блуждали из стороны в сторону.

— Яволь, то есть да! — гаркнул Зигфрид. — Реактор установлен на постамент и закреплён. Топливные сборки с замедлителями готовы, будем добавлять по одной, как вы сказали. Подстанция, аккумуляторы, силовые кабели. Всё готово, господин барон.

— Кароший ты мальшик, Вольдемар, — Хайзенберга окончательно накрыло и из его ноздри показался оранжевый пузырь Лопнув с эффектом миниатюрной атомной бомбы оранжевый дымок ушёл в звёздное небо.

— Осмелюсь заметить, я Зигфрид! — громко отрапортовал помощник.

— Это ненадолго…

— Начинать?

— Принеси мне барабан удачи! — прошамкал Хайзенберг. Зигфрид щёлкнул пальцами и два дюжих атомита в кожаных плащах и касках с рожками принесли кресло и походный барабан. Барон сел в кресло и положил левую ногу на барабан. Поправив на голове фуражку, он сказал. — Обойдёмся фуражкой, треуголка будет смотреться нелепо в данной ситуации.

— Однозначно, господин барон, — поддакнул Гюнтер и сел на стул за своим господином. — И всё-таки я переживаю. Зачем надо было ставить реактор на болотах? Так далеко от охраняемого периметра? Вдруг кто-то нападёт?

— Кто на нас здесь нападёт? И потом, ты же сам сказал, что в прошлый раз я «ополовинил контингент». Я же прекрасно понял куда ты клонишь, старый развратник. Кто мне посоветовал построить два батальона в двадцати метрах от реактора?

— Господин барон, я не предполагал, что случится такое. Ваше непревзойдённое мастерство и живой ум…

— Хватит уж этой липкой лести, Гюнтер. Ты сам сказал, что они будут салютовать мне, когда заработает реактор? Говорил? — спросил барон Хайзенберг повернув голову к слуге сидевшему позади.

— Было дело, — сознался одноглазый слуга, нервно коснувшись повязки на выбитом господином бароном глазу. — Я как раз окривел после той презентации… Вы изволили «выбить дурь» из меня.

— Ой, не надо вот этого! — отмахнулся от него барон и вскочил из кресла. — Да, Улей не дал нам таких крутых даров как остальным. И регенерацией мы не можем похвастаться. — Он начал снова орать, яростно размахивая руками. — Но зато он дал нам Атом! Никто не может переносить такую запредельную радиацию, только мы! Но вот сегодня, когда я наконец получу вундервафлю, им уже ничто не поможет! Никакая эта их ебучая регенерация! Ни один их долбанный дар! Я залью этот стаб тяжёлой водой! Я утоплю его… в крови! — Барон активно жестикулировал при этом и несколько утомился. Рухнув обратно в кресло, он вновь потянулся к табакерке.

Учтя все ошибки прошлого запуска, барон распорядился установить реактор на болотах. Особого охлаждения по расчётам ему не понадобится, а дотянуть сюда стену от периметра прихватив ещё приличный кусок к своим владениям несложно. Тем более, что желающих жить на болотах с тяжёлой водой было мало. Сам реактор представлял собой объёмный чугунный горшок, который ставят в печь. Чугунок диаметром в пять метров. Его импровизированное горло закрывала сетка с ячейками куда планировалось вставлять топливные сборки, стержни с ураном, покрытые графитом. Хайзенберг перезарядил оставшиеся от прошлых экспериментов стержни. Первые десять уже были установлены, остальные пятьдесят лежали аккуратной горкой в ста метрах от реактора и ждали своего часа. Если что-то пойдёт не так, то они не должны пострадать. Сам барон разместился в двухстах метрах от реактора. Зигфрид передал Хайзенбергу полевой бинокль.

— Господин барон? — почтительно согнулся Зигфрид. — Начинаем?

— Сколько у нас здесь людей? — спросил Хайзенберг.

— Триста, господин барон. Расставлены по периметру, мышь не проскочет! — пролаял Зигфрид.

— Хм, пожалуй, достаточно, — кивнул барон.

— Для чего? — не понял Зигфрид.

— Для жертвоприношения, — не удержался Гюнтер, Хайзенберг недовольно постучал стеком по сапогу.

— Для охраны, господа. Для охраны. Начинай, Зигфрид! — точно, как Наполеон при Ватерлоо Хайзенберг махнул перчаткой указывая на реактор. Зигфрид в свою очередь подал сигнал дальше. Ещё один жирный атомит в огромном противогазе и кожаном плаще поднял руку с включённым фонарём. Десяток, ранее установленных стержней, заряженные отменным свежим ураном прямо с Орбиты стали медленно опускаться в горячую зону. Хайзенберг взял в руки бинокль. Все застыли в напряжении уставившись на реактор. Повинуясь медленно раскручивающейся цепи, кассета со стержнями уходила всё ниже. До погружения в горячую зону оставался один метр. Сам реактор был необычен и энергию Хайзенберг планировал снимать непосредственно с чугунного корпуса. Для этих целей реактор состоял из двух частей изолированных точно посередине одна от другой. К одной из половинок подходила минусовая клемма, ко второй соответственно плюсовая. От каждой половины отходило десяток кабелей, подсоединённых к аккумуляторам на жидком гелии. Всё это хозяйство ждало появления электроэнергии.

— До контакта пятьдесят сантиметров, господин барон! — прозвучал голос Зигфрида следящего в бинокль за показаниями бойца стоявшего непосредственно на крышке реактора. Боец нереально рисковал, но положенная ему при этом двойная пайка развеяла его сомнения.

— Сорок сантиметров! — дрогнувшим голосом известил помощник.

— Двадцать сантиметров! — Зигфрид закашлялся.

— Десять сантиметров! — пошептал Гюнтер.

— Контакт, господин барон! — загробным голосом сообщил Зигфрид и непроизвольно вжал голову в плечи. Гюнтер спрятался за Хайзенбергом и трусливо выглянул слева, там, где у него ещё остался глаз. Однако ничего криминального и катастрофического не произошло. Реактор остался на месте и не взорвался. Так, лёгкое гудение и небольшая вибрация почвы. Хайзенберг не отрываясь смотрел в бинокль и ему показалось, что чугунок пятиметрового реактора стала светлеть.

— Зигфрид мне кажется или реактор начал краснеть? — барон спросил своего помощника.

— Никак нет, господин барон, не кажется. Натурально разогревается, — упавшим голосом ответил Зигфрид и с тоской посмотрел на отрытую на всякий случай траншею позади них в десяти метрах. Он уже прикидывал успеет ли он добежать до неё. — Я бы даже сказал, он становится оранжевым… почему-то.

— Ничего удивительного, уран же, — Хайзенберг совершенно не волновался, эксперимент протекал абсолютно предсказуемо. Его спокойствие передалось помощникам и те заметно повеселели. В этот момент клеммы кабелей засветились оранжевым светом и через мгновение колбы аккумуляторов вспыхнули словно Солнце. Оранжевые лучи приветливо засияли в десятке прозрачных колб размером с человеческий рост. Они стояли вертикально и сияли от наполнившей их энергии. Хайзенберг решил оставить их неотъемлемой частью вместе с реактором. К ним же в свою очередь можно будет подключать менее громоздкие аккумуляторы. Первая партия таких уже была готова и начала заряжаться от стационарных.

— Хм, однако, — заинтересованно сказал Хайзенберг. — Уже с десятью стержнями он выдаёт в два раза больше того, на что я рассчитывал. Великолепно! Гюнтер, дружище, налей-ка мне баварского светлого! — Слуга осклабился и сверкнул гнилыми зубами. Гюнтер полез в корзину для пикника и вытащил бутылку пива. Открыв, он опорожнил её в высокий бокал и передал барону Хайзенбергу. Пока господин барон наслаждался открытием и пивом, Гюнтер вылил остатки из бутылки в свою широко раскрытую пасть и зажмурился от удовольствия. Зигфрид сглотнул ком в горле и обвёл биноклем периметр. Кое-что ему показалось подозрительным, и он застыл, глядя в западном направлении. Одно из небольших окон стоячей тяжёлой воды начало менять цвет и бурлить сверх меры. Оранжевые пузыри бодро поднимались к поверхности и радостно лопались. Уровень воды заметно упал, Зигфрид подумал, что она куда-то уходит.

— Господин барон, взгляните на десять часов. Что-то странное происходит с болотом, — откашлялся Зигфрид. Барон, не спеша допил пиво и посмотрел в указанную сторону. Окно воды как раз плескалось недалеко от сложенных в ожидании незадействованных стержней. В отличие от соседей, болотце реально стало оранжевым и булькало полуметровыми ленивыми пузырями, заметно обмелев при этом. Тяжёлая вода, оставшаяся от прошлых экспериментов, натурально покидало впадину исчезая в неизвестном направлении. Практически на глазах озерцо высохло, казалось, что кто-то сидевший в глубине втянул всю жидкость в себя. И этот кто-то не заставил себя ждать. Серая бугристая макушка показалась на дне впадины и начала подниматься, превращаясь в омерзительную морду Годзиллы. Крокодил на двух ногах с хвостом десятью метров ростом выбрался из осушенного болота. Его шкура светилась оранжевым светом так же, как и глаза. Хайзенбергу показалось, что из его глаз брызнули лучи в полутьме, хотя небо стремительно светлело.

— Что это? — не своим голосом спросил барон.

— Не могу знать! Охрана! Аларм! — звучно закричал Зигфрид. Барон вскочил из кресла не в силах отвести взгляд от чудовища. Годзилла застыла в раздумьях не зная, чем бы ей заняться. Она разрывалась между складом топливных стержней и призывно светящимся оранжевым реактором. На людей она пока внимания не обращала. Годзилле не терпелось приобщиться к великому эксперименту. Каким образом она оказалась здесь никто не понял, ни один из присутствующих не заметил одной детали, а именно возникший разлом на дне небольшого болотца. Он едва достигал трёх метров в длину, но его хватило, чтобы через него пролезла Годзилла. Животное наконец сделало выбор и пошлёпало к топливным сборкам неуклюже переваливаясь на своих тюленьих ластах. Добравшись до аппетитной горки стержней, Годзилла схватила первый попавшийся своей мощной лапой. Обнюхав его, она откусила краешек. Барон Хайзенберг потерял дар речи от такой наглости и только тыкал в Годзиллу пальцем, пытаясь что-то выкрикнуть.

Тем временем сточив один стержень Годзилла села на задницу удобно устроившись рядом с горкой топливных сборок и взяла следующий. Смачно откусив, она начала пережёвывать его, скрипя графитом. Животное в какой-то миг застыло словив приход. Из ноздрей и ушных отверстий чудовища показался оранжевый пар. Глаза Годзиллы резко открылись, и она вскочила высоко подпрыгнув. По всей видимости уран из сборки вошёл во взаимодействие с мозгом Годзиллы, чудище хорошенько приходнулось и страшно заревело, размахивая наполовину сожранным стержнем.

— Шайсе! Оно портит мой уран! — тонким голосом вскричал Хайзенберг. — Убить эту адскую тварь! Шнель, шнель! Шайсе. Шевелитесь трутни! — Барон вытащил парабеллум и начал палить в воздух. Войска пришли в движение и окружили Годзиллу поливая её свинцом из шмайсеров. Это не привело ни к чему хорошему и чудовище откусило одному из солдат голову. На секунду замолкнув и тщательно пережевав Годзилла с удивлением для себя обнаружила ещё один деликатес. Резко схватив второго солдатика, она откусила ему половину тела, нижнюю. Поморщившись, Годзилла выплюнула не прожёванные останки на землю и откусила теперь голову. Мозги ей понравились больше. Держа во второй лапе стержень, она понюхала его и пришла в восторг! И тут же погналась за третьим солдатом, тот бросив автомат на землю с глазами по шесть копеек улепётывал в направлении к начальству.

— Аккумуляторы! — заревел Хайзенберг и шустро побежал к реактору. — Кидайте в неё маленькие аккумуляторы!

И первым подал пример. Отсоединив трясущимися руками первый попавшийся, но уже заряженный он побежал к Годзилле. Хайзенберг размахнулся и кинул аккумулятор под ноги чудовищу. Годзилла тут же потеряла интерес к солдатику и подбежала к переливающемуся оранжевым светом стеклянному цилиндру. Она нагнулась и принюхалась, не обнаружив ничего опасного животное взяло его правой лапой с земли. И конечно же не рассчитала, раздавив стеклянную оболочку. Прозвучал громкий взрыв, и лапа Годзиллы обуглилась до локтя. Протуберанцы оранжевых молний ударили во все стороны зажарив попутно троих атомитов. Самой же Годзилле они выжгли правый глаз и качественно попортили шкуру. Обиженное животное заорало так, что атомиты со страху присели. Какая там собака Баскервилей, в эту ночь на болоте творились страшные дела. Банда вивисекторов издевалась над Годзиллой. Над болотами разносился рёв отчаяния и предсмертные крики пойманных чудовищем атомитов. Кто-то ещё метнул под ноги животному колбу с гелием. В предрассветной тьме окривевшая Годзилла наступила на стеклянный цилиндр и лишившись ноги до колена улетела в сторону реактора. По всему полю метались пули, оранжевые молнии и матерные крики обезумевших атомитов.

Никто из них даже не заметил несколько десятков хищных теней на краю полигона. В общей суматохе появились муры. Это был разведывательный отряд муров посланный Иштар к атомитам с целью поиска слабых мест. Последние семь часов муры, замаскировавшись под болотные кочки, следили за экспериментом не подавая виду. Но когда появилась Годзилла заметно оживились. Пока все атомиты бросились нашпиговывать Годзиллу свинцом они напали со спины на отдельно стоявший отряд. Повязав его без шума, они почувствовали азарт и начали по одному таскать атомитов и прятать связанных в ближайших кустах.

Тем временем оглушённая и ослеплённая Годзилла, скача на одной ноге и помогая себе хвостом всё же исхитрилась схватить атомита. Подкрепившись им она бросилась снова в атаку, но так как не обладала особым умом, поймала единственной лапой третий аккумулятор. Эффект от взрыва превзошёл все ожидания. Тушу чудовища подняло высоко в воздух и бросило в реактор сверху вниз. Пробив тонкую металлическую сеть и сломав стержни, Годзилла почти полностью погрузилась в чугунный резервуар. Реактор вспыхнул с новой силой и продолжил работать ещё более яростнее, накачивая стационарные аккумуляторы оранжевой энергией. Из чугунка сейчас торчала единственная нога Годзиллы, всё остальное скрылось от глаз охуевших наблюдателей. Даже муры на время застыли от такой картины в недоумении. Нога Годзиллы, торчавшая из бака, засветилась невиданным доселе ярким оранжевым сиянием. С её когтей сорвались лучи, мощно бившие прожектором в предрассветное небо. Над самим реактором плавно поднималось оранжевое облако. Барон Хайзенберг в крайней степени раздражения повернулся к Гюнтеру. Тот держал в руках уцелевший походный барабан.

— Ничего, господин барон, — старый слуг попробовал успокоить взбешённого Хайзенберга. — Эксперимент же удался! — На его лице промелькнула улыбка. Разъярённый барон Хайзенберг выхватил барабан из слабых рук Гюнтера и с силой опустил ему на голову. Страдальческое лицо слуги показалась из разорванного барабана и часто замигало. Хайзенберг развернул Гюнтера, скованного барабаном, и выдал ему сильного пинка по мягкому месту.

— Определённо удался! Шайсе!