И пришел Король

Глава 11

Кенджи прекрасно понимал, что в честном бою у него, мягко говоря, не слишком много шансов, особенно безоружным, и именно поэтому решил попробовать взять верх хитростью. Он рванул в сторону и скрылся за ледяным пиком, росшим из земли, за какой-то миг до того, как с пальцев Всадника сорвался хлыст из черного огня — глыба взорвалась мелкими ледяными осколками, один из которых чиркнул Кенджи по виску. Он почувствовал, как на шею начинает стекать что-то теплое и вязкое, но не сбавил шаг, так как промедление было равно смерти. Его план был прост — скрыться в ледяном лабиринте от Кукольника, попытаться запутать его фантомом, после выбраться наружу и…

Кенджи обогнул очередной нарост, когда вдруг что-то ударило ему в спину. Он поскользнулся на льду и едва не упал, когда еще один удар прилетел ему в грудь, заставив отшатнуться. Не успел Кенджи понять, что вообще происходит — казалось, вокруг него мелькала просто какая-то тень — как его ударили в ухо, потомв челюсть — рот тут же наполнился металлическим привкусом — и, в довершении всего, подсечкой уронили на землю.

Кое-как придя в себя, растянувшийся на спину Кенджи приподнялся на локтях. Прямо перед ним стояла невысокая — ростом едва ли доходящая ему до плеча — фигура. Еще один Всадник. А вот это уже грозило стать огромной проблемой… Как и первый, этот Всадник был с головы до ног облачен в черную броню. Правда, куда более легкую: панцирь из сплетенных шнуром пластин и наручи, защищающие предплечья. На голове у него сидела круглая шляпа с широкими поля — точь-в-точь похожая на ту, что некогда любил носить Кенджи — сделанная из металла, лицо было закрыто мэнгу[1] серого цвета с оскаленным в широкой улыбке ртом, в прорези для глаз горели два ярко-желтых огонька, на груди висели ножны, а в каждой руке Всадник сжимал по кайкэну[2].

— Не убивай его, Призрак, — послышался удаляющийся голос Кукольника. — Просто проучи. Я же разберусь с демоном.

Кенджи с трудом поднялся на ноги и сплюнул на землю комок крови. А тот, кого назвали Призраком, шагнул к Кенджи и… Просто исчез! Испарился, как туман, развеянный дуновением ветра. Пару мгновений Кенджи, вставший в боевую стойку и поднявший перед собой кулаки, непонимающе хлопал глазами — а через миг он скорее почувствовал, чем услышал позади себя быстрые шаги.

И практически сразу понял, что Призрак получил свое прозвище не просто так. Двигался он столь молниеносно, что Кенджи едва-едва успевал уловить в воздухе смазанный силуэт. Призрак не нанес ни одного серьезной раны — хотя Кенджи не смог бы помешать тому при всем желании — вместо этого награждая его тонкими порезами и градом ударов. Спустя короткое время тело Кенджи покрывали не менее десятка царапин, что сочились кровью, левый глаз заплыл, а в голове гудело. Сам же Кенджи только один раз успел задеть Призрака — да и то, скорее всего, он просто дрался даже не в половину своей силы, играя с противником, как сытый кот играет с пойманной мышью, пред тем, как придушить добычу.

Очередной пропущенный удар заставил Кенджи упасть на одно колено и упереться ладонью в холодную землю. Он еле-еле переводил дыхание, одно из ребер, похоже, было сломано, в бок точно вонзали кинжал при каждом неосторожном движении, на теле прибавилось еще с полудюжину порезов, но, самое главное — дух Кенджи дал трещину и вот-вот грозился рассыпаться на мелкие осколки, и это было много хуже любого увечья.

Он никогда ранее не сражался с врагом настолько искусным, настолько быстрым. Черепа, Проклятые, даже Жнец — все они были опытными воинами и опасными противниками, но все же пределы их возможностей не превосходили того, чего мог добиться талантливый и умелый боец. Конечно, Жнец получил силу сфер, да и оттачивал мастерство куда больше времени, чем мог отмерить простой человек, однако в схватке с последним членом Дома Шипов у Кенджи не было ощущения, что он пытается пробить скалу голыми кулаками.

Призрак же… Порталы позволяли легко преодолевать огромные расстояния с помощью тьмы, которая, как утверждал Червь, окутывает все миры. Кенджи помнил, как единожды вместе с Макото воспользовался порталом, сбегая из замка Черепов, как помнил и полет в той абсолютной пустоте. Однако открыть проход требовало немалых усилий, могущественных артефактов, редких знаний и толику удачи. Тогда как Призрак мог перемещаться сквозь пространство столь же легко, как птица машет крыльями, даже не задумываясь о том, чего ей это стоит. То, что Призрак владеет именно тьмой, сомнений не было. Пару раз Кенджи все же успел заметить, как пред Призраком прямо в воздухе появляется едва заметная темная дымка — буквально на миг, на один удар сердца — проходя сквозь которую он исчезал; и точно такая же пелена возникала в воздухе пред тем, как из нее появлялся Призрак.

Как можно было не то, что победить — хотя бы попытаться бросить вызов существу, владеющему такой силой? К тому же, он был не один. Кукольник взмахом руки поднимает мертвецов, его приятель — проносится сквозь пространство, что же должны уметь оставшиеся? И уж тем более — на что способен тот, кому они все подчиняются? Кенджи начал подозревать, что легенды о Пепельном Короле вряд ли окажутся правдой. Скорее всего, любой миф не сравнится с тем, с чем вскоре столкнется весь мир. И правда эта уничтожит его, оставив после себя только пепел.

Так к чему бороться? Ведь куда проще сдаться на волю судьбы. С тем же успехом муравей мог пытаться остановить сходящую с гор лавину. Отец Кенджи, Тэмо, Сато, Каташи, Симада и еще множество других погибли, столкнувшись с жалкой толикой настоящей силы, притаившейся далеко на севере. Так что же будет, когда Пепельный Король покинет Черную Кузницу и возглавит свой поход? По сравнению с ним Жнец с Братством Рока покажутся простыми головорезами, не более.

Призрак тем временем убрал кайкэны в ножны и теперь просто наблюдал за Кенджи. Потом Призрак медленно покачал головой — точно разочарованный соперником — и не спеша направился прямо к Кенджи. Он закрыл глаза… И тут же услышал в своей голове требовательный голос:

«Вставай!».

Кенджи тряхнул волосами — сейчас ему только очередного наваждения не хватало, однако голос не унимался:

«Вставай! Вставай! Вставай! Сдохни или убей! Убей! Убей! Tuuva!».

Внутри Кенджи начал разгораться уже знакомый огонек. Он стиснул зубы от злости — на Всадников, что погубили уже не одну сотню жизней и, видимо, сегодня отправят на тот свет и самого Кенджи. На самого себя — за то, что привел на верную смерть всех, кто ему доверился: Белого Лиса, Ясу, Куму, Аза, Мальчика, Бурана. На Жнеца, ради которого Кенджи со спутниками направился в это гиблое место. На предателей Чикару и Кенту, на ублюдка Ода, убившего Каташи, на глав других Домов, которые так заняты дрязгами друг с другом, что не замечают, что творится у них перед самым носом…

Кенджи от Призрака отделяли полудюжина шагов, не более. Он не спешил — времени у него было более чем достаточно.

«Хватит скулить! Вставай! Убей его! Убей их всех! УБЕЙ, УБЕЙ, УБЕЙ…».

Кенджи не смог бы точно сказать, когда его собственный рев заглушил вопль в голове. Время вокруг точно замедлилось. Кенджи увидел, как порезы на его теле начали медленно затягиваться прямо на глазах, хрип в груди затих, дышать стало заметно легче, да и ребро уже не давало о себе знать, точно встав на место.

В самый последний момент Кенджи резко поднял руку — и ухватил мысок сапога, который уже почти прилетел ему прямо в лицо. После Кенджи медленно поднял голову и усмехнулся.

Кенджи отбросил Призрака в сторону так легко, словно он был пушинкой. Явно не ожидавший такого Призрак едва-едва успел сгруппироваться. Он неловко приземлился на землю и уже через миг в его руках снова заплясали кайкэны — ярко-желтые же огни вспыхнули ярче обычного. «Не пытайся ударить ублюдка — бей туда, где он будет через мгновение», — припомнил Кенджи слова Рю и на полную воспользовался этим советом.

Призрак попытался повторить не раз сработавший трюк. Ринувшись прямо на Кенджи, что уже успел подняться на ноги, Призрак замахнулся одним из кинжалов — и исчез. Кенджи же даже не пытался увернуться от удара. Вместо этого резко развернулся и выбросил вперед кулак — и не без злорадного удовольствия почувствовал, как он врезался в плоть.

И чувство это вернуло Кенджи былую уверенность. Ведь если Призрака можно ранить, то, значит, можно и убить. А если так — Кенджи отправит на тот свет всех Всадников до единого и доберется до их хозяина, чего бы это не стоило. А еще — отыщет и уничтожит Жнеца, заставив его заплатить за все страдания и боль, которые он причинил за свою долгую жизнь.

Теперь-то Призрак бился в полную силу, двигался куда быстрее и, несмотря на слова Кукольника, явно намеревался прикончить Кенджи — во всяком случае, сейчас Призрак активно целился в шею, лицо, сердце. Кенджи зашипел от боли, когда лезвие одного из кайкэнов на половину вошло в его плечо — а потом вывернул руку Призрака, ударом локтя отбросил его подальше от себя и вытащил нож.

Рана затянулась еще до того, как Кенджи поудобнее перехватил прохладную рукоять. Завидев это, Призрак швырнул в противника второй нож, сделал шаг вперед и вновь исчез. Однако не для того, чтобы напасть — вместо этого он ринулся прочь из пещеры, видимо, поняв, что расклад сил уже не на его стороне. Кенджи же бросился следом с твердым намерением закончить все прямо здесь и сейчас.

***

Аз, сложив руки на груди, спокойно наблюдал за зеленокожим о́ни, что сидел у костра и время от времени кидал в сторону Аза злобные взгляды. Помимо зеленорожего, Аз успел заметить как минимум одного «сородича» — узнав того по внушительной фигуре, слишком огромной даже для самого рослого человека — и парочку ямаваро, что сидели в отдалении и глодали кости. Мерзкие твари. Ростом едва ли достигающие груди Аза, с когтистыми лапами, покрытые мелкой бурой шерстью, с бесформенной безобразной башкой, напоминающей бурдюк, одним единственным глазом, располагающимся вертикально и плоским носом. Аз видел последнего ямаваро лет двадцать назад, не меньше, и искренне полагал что их уже перебили айры. Ямаваро отличались недюжинной силой, злобным нравом и полным отсутствием мозгов, вследствие чего радостно бросались в любую западню всей гурьбой, где и находили свой конец. Похоже, кое-кто все же уцелел…

Однако Аза беспокоили не ямаваро, не Саблезубые и даже не о́ни. Его беспокоило то, что все эти ублюдки сидят рядышком как ни в чем не бывало и не пытаются перегрызть друг другу глотки. Нет, конечно же, айры частенько объединялись друг с другом, иной раз образовывая целые союзы — как правило, не слишком долгосрочные — о́ни тоже иной раз сколачивались в банды — особенно если среди них находился один особенно злой и сильный демон, который в буквальном смысле кулаками заставлял прочих признать его вожаком — да и ямаваро не гнушались охотиться стаями, но чтобы все вместе стать под одни знамена…

Похоже, страх пред Всадниками был настолько велик, что заставлял позабыть все распри. Ублюдки же в черном сами выполняли чьи-то приказы — и кем бы он ни был, у Аза волосы на загривке вставали дыбом, стоило ему представить существо, способное командовать подобной армией…

— Твой дружок уже наверняка покойник, — бросил зеленокожий о́ни, видимо, заметив, как Аз смотрит в сторону пещеры, где скрылись Кенджи и Всадник.

— Как тебя зовут?

— А что? — с подозрением протянул демон.

— Я уже говорил, что для ровного счета мне осталась одна единственная башка. Хотелось бы знать имя ее хозяина. Я немного сентиментален.

— Меня зовут Шраг, — немного погодя ответил он и осклабился: — Вот только, боюсь, моя башка сегодня останется при мне, в отличие от твоей. И твоя эта менталина тебя не спасет.

Шраг задался громким хохотом, который подхватили и прочие, отпуская в сторону Аза острые шутеечки. Однако ему было совершенно на то плевать. Как не обращал он внимания и на крупный снег, что падал на неприкрытую макушку и плечи. Он, не отрываясь, смотрел на одного из Саблезубых, смех которого то и дело перемежался кашлем. И хоть стояла жгучая холодрыга, спина Аза взмокла от пота, так как он собирал воедино Волю. Увы, не унаследовав злобный нрав дражайших «родственничков», он также был лишен и их врожденной способности к магии, поэтому куда больше полагался на силу и хитрость. Однако ему нужно было всего лишь выиграть пару мгновений, не более, пока на помощь не подоспеют Мальчик с Бураном, которые, был уверен Аз, укрылись в тенях где-то неподалеку и ждут подходящего момента…

Кашляющий Саблезубый, которого сидящий рядом приятель хлопал по спине с такой силой, точно хотел сломать хребет, вдруг выпучил глаза и схватился за горло; изо рта айра прямо на грудь вытекла струя крови, а через миг он закатил глаза, завалился на бок и захрипел, мелко-мелко подергиваясь. Его сосед затряс потерявшего сознание друга за плечо — а потом и сам рухнул рядышком. Самые сообразительные айры, видя, как их приятели один за другим начинают падать на снег, отбросили миски и принялись совать в рот пальцы, пытаясь вызвать рвоту, другие же пытались привести в чувство соплеменников. Над стойбищем повисла суматоха, которую и ждал Аз. Удар сердца — он погрузил все вокруг в слабый сумрак и тут же отпрыгнул в сторону.

Надо сказать, весьма вовремя. Шраг, быть может, не отличался сообразительностью, но реакция у него была отменная. Вылетевшая из его пальцев стрела тьмы едва не задела спину Аза. И если ему самому для мало-мальски толкового колдовства приходилось напрягаться так, словно он пытался взойти на гору с тушей оленя на плечах, то вот Шраг бил магией почти не раздумывая. У Аза было мало времени, поэтому темень, что он сгустил, напоминала скорее жидкий туман — однако оставшиеся на ногах айры все равно принялись бестолково метаться туда-сюда, вопя и размахивая оружием. Чего не скажешь о Шраге и прочих демонах, что тут же бросились на Аза.

Первый так яростно махал кривым мечом, что Аз невольно проникся к ублюдку уважением. Правда, совсем капельку. Схватив ближайшего айра, Аз выставил его пред собой, как живой щит — а когда живот Саблезубого пронзил клинок Шрага, отпустил взвывшего от боли айра и тремя ударами отправил Шрага на землю. Правда, тому на помощь тут же подоспели ямаваро. Аз сморщился от боли, когда длинный коготь вспорол плащ вместе с плечом, подхватил топор и отправил уродца на тот свет. Второй ямаваро прыгнул Азу на спину — и оба кубарем полетели по снегу. Ямаваро придавил Аза к земле и уже было занес лапу для удара — когда мелькнула белая молния и победный вопль чудища сменился криком боли.

Поднимаясь на ноги, Аз решил, что в следующий ужин Бурану достанется самый лакомый кусочек — как и всегда, впрочем. Откуда-то из темноты же начали вылетать стрелы, поражая айров одного за другим.

— Я вскрою тебе брюхо и скормлю твои кишки той зверюге! — прорычал Шраг, что уже успел прийти в себя и буквально трясся от злобы.

— Боюсь, он и пробовать не станет, — усмехнулся Аз и, увидев, что Шраг даже и не думает тянуться к выпавшему мечу, тоже не стал искать упавший топор и поднял пред собой кулаки.

Ярость, застилавшая глаза Шрага, конечно, придавала ему сил — но вместе с тем и убила последнюю осторожность. От мощных, но довольно бестолковых ударов, Аз уворачивался на раз-два. Око же тьмы, что в спешке выпустил Шраг, вообще ушло куда-то в сторону и заставило упасть замертво одного из айров, что как раз хотел броситься на помощь своему демоническому другу. Рухнув наземь со свернутой набок челюстью, Шраг попытался было подняться — но тут же упал обратно на снег.

— Ты… все равно… сегодня… сдохнешь… — с ненавистью промычал он, еле-еле ворочая губами.

— Вполне может быть, — не стал спорить Аз, нагинаясь за топором. — Но ты — куда раньше.

Пнув голову Шрага, Аз взвалил топор на плечо, утер со лба пот и огляделся. Некогда мирное стойбище превратилось в бойню. Почти все айры были мертвы — теми же, что вповалку валялись без сознания, займется Мальчик. Последний же о́ни в спешке улепетывал куда подальше — его можно будет выследить позже, сейчас же… Увидев, как из пещеры на озеро ступила высокая фигура, Аз нахмурился, перехватил топорище двумя руками и повернул голову к Бурану:

— Если что-то пойдет не так — уходите.

Тихий рык донесся Азу, что поспешил навстречу Кукольнику, уже в спину, однако тигр как обычно все понял с первого раза, Аз в этом не сомневался.

***

Кенджи вместе с Призраком выскочили из пещеры как раз в тот момент, когда Кукольник уже направлялся к лежавшему на льду Азу. Выглядел он преотвратно: на плече и предплечье зияли свежие раны, снег вокруг из белого превратился в красный, топор валялся неподалеку, с расколотым топорищем и разломанным на две части обухом. Кукольник взглянул на Призрака, что чуть опустил голову — будто бы признавая вину — Кенджи же, не мешкая, подскочил к Азу и протянул ему руку.

— Ты вовремя, — прокряхтел он, поднимаясь на ноги. — Этот ублюдок оказался куда ловчее, чем я думал.

— А Саблезубые… — Кенджи оглянулся на стойбище.

— Можешь не беспокоиться. Мальчик и Буран обо всем позаботились.

В тот же миг, будто бы услышав слова Аза, из темноты бесшумно возник Мальчик с натянутым луком, позади которого ступал тигр. Кукольник же посмотрел Кенджи прямо в глаза:

— Даю тебе последний шанс — сдавайтесь или умрите.

Кенджи переглянулся с Азом, который теперь сжимал костяной нож, потом взглянул на Мальчика, чьи губы превратились в нитку, а взгляд горел воинственным огнем, и глянул на Бурана, что, прижав уши и припадая к земле, изготовившись к прыжку, коротко рыкнул, будто бы говоря: «Катись в бездну!».

— Похоже, выбор сделан единогласно, — ответил Кенджи, поудобней перехватывая кайкэн.

Кукольник поднял руку и в тот же миг Кенджи услышал со стороны стойбища какой-то шум. Оглянувшись, он увидел, как убитые варвары и демоны начинают подниматься на ноги. Миг — и в сумерках зажглись десятки холодных голубых огоньков.

— Разберитесь с мертвецами, а этих двоих оставьте мне, — сказал Кенджи, обращаясь к Азу.

— Ты уверен? — нахмурился он. — Этот говнюк намял мне бока почти шутя, а уж вдвоем…

Видимо, что-то во взгляде Кенджи убедило Аза, так как умолкнув, он коротко кивнул, кинул последний взгляд на Всадников и помчался навстречу ожившим мертвецам, что уже ступили на замерзшее озеро. За Азом последовали Мальчик и Буран — и вот не прошло и нескольких ударов сердца, как за спиной Кенджи разгорелась ожесточенная схватка.

Первым на Кенджи ринулся Призрак, притом с удвоенной яростью, точно желая отомстить за недавнее унижение. Кончик кайкэна пролетел буквально в волоске от глаза Кенджи — он даже успел разглядеть щербинку на остром лезвии. Перехватив руку с кинжалом, Кенджи резко вывернул ее — раздался громкий хруст, похожий на треск сломанной ветви, Призрак разжал пальцы и уронил кайкэн в снег — а Кенджи воткнул собственный кинжал ему под ребра и пинком в грудь отбросил Призрака в сторону.

Тот сделал шаг вперед, пошатнулся, словно бы пьяный, чуть не упав; оранжевые огни потускнели, но их хозяин и не думал сдаваться. Сдернув круглую шляпу, Призрак резко крутанулся и бросил ее прямо в Кенджи. Шляпа, вертясь, словно сюрикен, задела щеку Кенджи, оставив глубокий порез и пропала во тьме. Он шикнул от боли — поля шляпы оказались заточены не хуже бритвы. Призрак же снова исчез, чтобы чрез миг появиться прямо за спиной Кенджи.

К счастью, он предвидел подобный трюк и оказался к нему готов. Призрак работал кулаками — а точнее, кулаком, так как одна из его рук так и висела безжизненной плетью — с невообразимой скоростью, но каждый удар Кенджи отводил в сторону, и, в конце концов, перехватил инициативу. Вцепившись в Призрака, Кенджи уже хотел было броском уронить его на землю, как услышал из-за спины быстро приближающийся свист. Притянув к себе Призрака, Кенджи резко развернулся, закрывшись им, точно щитом — а потом отпустил Всадника и сделал шаг назад.

Какое-то время Призрак стоял, застыв, точно статуя. После он медленно поднял руку, дотронулся до полей шляпы, наполовину пронзившей его голову, точно не веря, что его убили собственным же оружием, а потом медленно рухнул набок — и оранжевые огоньки погасли, словно пламени свеч, задутые шаловливым ветром.

— Он слишком торопился, — раздался голос, скрипучий, будто трескавшиеся под собственной тяжестью льдины.

Кенджи развернулся к Кукольнику и сплюнул под ноги. Тот в ответ поднял меч. Орудовал им Кукольник пускай и менее быстро, чем Призрак, но зато каждый удар, казалось, мог разрезать пополам каменную глыбу. Кенджи и сам не знал, что помогает ему избегать смертельных взмахов — невероятная удача, проснувшиеся в нем силы или же и то, и то — однако прекрасно понимал, что с одним ножичком ловить здесь нечего. Оставалось надеяться только на то, что Кенджи удастся протянуть время до тех пор, пока его спутники не разберутся с ожившими мертвецами и не придут на помощь.

Кукольник тем временем вдруг опустил клинок и выбросил вперед свободную руку — из раскрытой ладони, затянутой в перчатку, вырвался поток темного пламени, который ударил Кенджи в грудь не хуже тарана. Рухнув на снег, он попытался было подняться — но пламень вновь сбила его с ног.

— В тебе действительно есть дух перворожденного, но ты никогда не станешь такими же, как они, — с каждым словом Кукольника поток энергии становился все сильнее; Кенджи уже почти потерял возможность дышать, чувствуя, что еще вот-вот — и его просто сомнут в лепешку.

Однако вместе с тем злое ворчание внутри его головы сменилось настоящим воем, в котором смешалась боль и ярость. И Кенджи вдруг понял, что черное пламя больше не причиняет ему вреда; напротив — придает силы. Кенджи почувствовал, как по коже его точно запрыгали горячие иголки — и он вспомнил, как еще на первом этапе Турнира создал теневого дракона.

А вот Кукольник заподозрил неладное слишком поздно. Отступив на шаг, он перестал тратить Волю и снова схватился за меч, но Кенджи, окутанный клубящимся вокруг него черным туманом, словно плащом, медленно поднялся на ноги — и тьма начала собираться воедино и обретать форму. Не прошло и двух ударов сердца, как Кенджи кольцами обвивало длинное змеевидное тело, покрытое чешуей. Дракон, получив мысленный приказ, выстрелил, словно пружина, и устремился ввысь — а после ринулся прямо на Кукольника и раскрыл пасть.

В последней попытке спасти жизнь, он отбросил меч и выстроил пред собой теневой щит — однако под потоком огня, что был черней самой ночи, он разлетелся вдребезги. В вопле Кукольника слышалась не сколько боль, сколько досада. Кенджи же просто смотрел за тем, как плавится доспех Кукольника и лопается лед под его ногами. Кукольник упал, глаза его начали затухать, раздался громкий треск — и Кукольник вместе с телом Призрака ушли под воду. Похоже, навсегда. Последние сомнения Кенджи развеялись после того, как он оглянулся и увидел приближающихся Аза, Мальчика и Бурана. Взмахнув в последний раз хвостом, дракон рассеялся — Кенджи же устало опустился прямо на землю.

— Это было… впечатляюще, — похоже, Аз хотел использовать куда более емкое выражение, одно из тех, что так любил Макото, но постеснялся. — А ты не мог сотворить подобное чуть раньше?

— Решил оставить самое интересное напоследок, — выдавил Кенджи слабую улыбку. — Покойники…

— Упали в один миг как подкошенные, — ответил Аз и задумчиво поскреб подбородок. — Признаться, никогда раньше не доводилось убивать кого-то дважды.

Будто бы соглашаясь, Мальчик нахмурился и кивнул, Буран же издал тихий рык.

— А что вообще он нес? — спросил Аз, кинув взгляд на пролом во льду. — Какие перворожденные? Что за печать?

— Насчет первого — понятия не имею, — ответил Кенджи, поднимаясь на ноги. — Что касается второго — сейчас узнаем.

Все вместе они зашли в пещеру, где еще совсем недавно кипел нешуточный бой, и, пройдя ее насквозь, очутились пред ледяной стеной: гладкой, на которой при всем желании нельзя было бы найти ни единой щербинки или выемки. Однако Кенджи чувствовал, что за преградой скрывается нечто особенно. Что-то необычайно важное. Чувствовал ли?.. Нет, не так — знал. Аз снял с плеча топор и уже было замахнулся — однако Кенджи остановил его взмахом руки.

Подойдя к стене, Кенджи положил ладони на лед. Удивительно, однако он был теплым, чуть ли не горячим. Кенджи закрыл глаза, слегка развел руки, «нарисовал» два круга и свел ладони вплотную друг к другу. Позади громко охнул Аз, удивленно воскликнул Мальчик, заворчал Буран. Кенджи открыл глаза и сделал шаг назад. Под толщей льда забегали огоньки — зеленые, голубые, красные, желтые — которые на первый взгляд перемещались хаотично, точно кусочки разноцветной ткани, что бросили на стол и принялись быстро перемешивать, однако со временем Кенджи смог уловить порядок. Спустя несколько мгновений огоньки начали гаснуть. Первыми пропали красные, за ними померкли желтые, голубые какое-то время носились за зелеными, точно играя с ними в догонялки, но, в конце концов, ушли и они. Огоньки же цвета молодой травы собрались в большой круг, который вспыхнул — и пропал. А стена вдруг начала таять, точно кто-то развел под ней огромный костер. Когда преграда пропала, Кенджи вместе со спутниками ступил вперед и… Обомлел от увиденного.

Посредь зала, что был почти в два раза меньше предыдущего, находилась огромная статуя дракона, с виду целиком выполненная изо льда. Длинное тело свернулось несколькими кольцами, из спины торчал гребень, с вытянутой морды свисали длинные усики, из головы торчали чуть закругленные рога, белые чешуйки с чуть голубоватым отливом будто бы светились изнутри. При виде подобного чуда у Кенджи просто перехватило дыхание — и чем больше он рассматривал сие творение, тем больше им восхищался; не меньший восторг вызывал у него незнакомец — или незнакомцы? — что сумели создать такое.

А потом Кенджи ощутил внутри себя закипающую злобу. Он что, и впрямь мгновением назад любовался этим?! Уродливой мерзкой ящерицой?! Кенджи вдруг понял, что больше всего на свете он желает одного — вырвать у Аза топор и порубить дракона на куски, отрубить ему голову, вырвать сердце и…

Кенджи будто выпал из глубокого сна — и обнаружил себя скрипящего зубами от злости, сжавшего кулаки так, что отросшие ногти до крови впились в кожу.

— С тобой все в порядке? — озабоченно спросил Аз. — Ты выглядел так, словно вот-вот бросишься на статую с кулаками.

Однако ответить Кенджи не успел, так как дракон вдруг открыл глаза — желтые, с вертикальными, как у кошки, черными зрачками.

[1] Боевая маска.

[2] Небольшой самурайский кинжал.