К тому времени, когда видение о Нейтане подкосило Гарольда на ночной террасе, борьба между Генрихом II и архиепископом Томасом Бекетом гремела на всю Европу.
Гарольд оказался прав: честолюбец Бекет вступил на путь аскезы, отринул все мирское — кроме страсти сделать церковь самой влиятельной политической силой в Англии. Он больше не блистал перстнями и не покорял обходительными манерами — он обличал глаголом и пугал фанатичным блеском глаз, грозя Англии отлучением от церкви.
Но его упрямство натолкнулось на еще большее упрямство короля, и Гарольд не сомневался, что победа будет за Генрихом.
И правда: известие о том, что Бекет убит — или, скорее, казнен по приказу короля — настигло Гарольда вскоре после Рождества, едва он сошел с корабля на английскую землю. Тогда же он узнал, что Нейтан заточен в крепость вместе со многими другими сторонниками Бекета.
Гарольд кинулся к королеве.