— Некуда торопиться, снежинка. В наши покои больше никто не осмелится зайти.
— Наши?! — так что же это получается…
— Супруги обычно живут в одних покоях, — спокойно подтвердил этот… этот… бессовестный, совершенно бессердечный интриган!
Притянул к себе, целуя снова так сладко, так пронзительно-нежно, что защемило сердце. Кулачки врезались в грудь, но обнимающий её ледяной совершенно не обратил на это внимания.
Усмехнулся уголками губ — и снова жадно поцеловал. Рот заткнуть хочет, хитрец!
Постаралась стукнуть посильнее — может, до замороженной головушки дойдет степень её негодования?! И пусть душа поет от счастья, но ведь нельзя же так… ошарашивать!
— Кто разделит ложе в час Перелома года впервые, тех свяжут брачные узы крепче льда на горе Тар….
От капелек тепла в вымороженном голосе бегают мурашки.
Она положила голову Эйду на плечо, прижмуриваясь.
— Почему ты не сказал? Да и… не слишком ли все быстро? — её сказка. Как же хочется верить!
— Я все решил, — уведомили безапелляционно, крепко обнимая холодными когтистыми руками. Как будто она сбегать собралась! — Настоящая любовь — она и не раздумывает долго, Аная. Она ударяет тебя молнией — сразу и навсегда. Не хочу даже на миг с тобой расстаться. Все проблемы мы сможем решить. Но только будь рядом. Я тебя долго искал, снежинка. Так долго, что уже почти сдался. Как сдался твой отец, навсегда похоронив воспоминания о возлюбленной из рода огня.
— Он… жив? — на самом деле вовсе не об этом хотелось сейчас говорить! В горле встал ком, и просились наружу слезы. От счастья. Точно — от счастья.
— Жив и здоров. И является одним из советников нашего повелителя, как и я, — безмятежный взгляд, — правда, я ещё и его младший брат, — уточнил неохотно.
Настоящий принц. Холодный и страстный, спокойный и нежный, решительный и заботливый. Он сказал, что искал её — она поверит. И не станет сейчас спрашивать — почему. У них впереди ещё очень много времени. На знакомство. На узнавание самых мелких привычек. На учебу. На счастье и любовь…
А, пока длится Перелом Года, они будут любить друг друга, не думая больше ни о чем. И в потоке светлого счастья, она потянулась к замершему ледяному, обхватила его лицо руками, шепча:
— Я люблю тебя, Эйд. Мне тебя Зима подарила… Так уж и быть, смирюсь даже с таким недостатком, как пост советника и родство с повелителем…
— Снежинка… Аная… моя…
К счастью, дух зимы давно исчез.
А она таяла под чужим взглядом снова, растворялась в его губах, в его объятьях. И была абсолютно, бесконечно счастлива.
И ни на миг не пожалела, что провела ту ночь в комнатке под крышей, бок о бок с раненным ужасом ледяным.