Гусары, молчать! Том 4

Глава 24

Мне не надо было открывать глаза, чтобы понять, где я очутился. Я уже думал о том, чтобы проплатить платную палату на ближайшие три года. Зато точно буду уверен, что очнусь на мягкой кровати, около меня будут день и ночь сидеть красивые медсёстры, ожидая дрожания моих век.

А они конкретно так дрожат. Пытаюсь открыть глаза — не получается, могу лишь зрачками туда-сюда двигать, не больше. Пробую выдавить из себя звук, сильно напрягаюсь…

«Твою мать, я, что, вырубился?», очнулся я через некоторое время. Видимо да, потому что запахи доносятся совсем иные.

Где-то готовят что-то очень вкусное. На уровне жареной картошечки с салом… Желудок, осознав, какие ароматы доносятся до мозга, тут же решает подать свой голос. Уверен, этот трубный глас разносится на всю больницу.

На этот раз у меня получается открыть глаза. Бесполезное занятие, кстати. Я и так слишком хорошо знаю этот потолок, имел возможность изучить каждую выщерблину на нём. Ничего интересного, в общем, что не скажешь о моём безумном голоде.

Больничная койка слегка приподнята. У меня получается осмотреть себя, даже нет необходимости голову поворачивать. Количество всевозможных трубочек и датчиков, которые опоясывают моё тело, трудно назвать. Даже не рискну предположить, что они делают и какие показатели снимают, уж слишком это сложное занятие.

Пробую приподнять правую руку — вроде получается, даже особо сильной боли нет. Есть ощущение, будто все мышцы разорвались и потихоньку восстанавливаются, но это же не в первый раз, к подобному я давно приучен. Повторяю подобный жест с левой рукой — успешно.

Так, дальше мне предстоит куда более сложная операция. Осторожно, пытаясь не навредить себе, скидываю ноги с ложа и сажусь, переставая опираться на матрас.

Нормально, блин! Переломов не ощущаю, на остальное вообще плевать. Проводки эти, разве что, безумно мешают. Окей, это станет моей следующей задачей. Датчики тупо срываю со своей кожи, особо не переживая из-за них. Многочисленные иголки и катетеры, которые исполосовали мои вены, вытягиваю намного осторожнее. Не хочется истечь кровью.

«Ну да, сейчас бы париться из-за подобного, когда в госпитале нахожусь. Гений!», хмыкаю про себя, когда уже закончил со всем этим возиться.

Пытаюсь отыскать на полу тапочки — их нет. Осматриваюсь в поисках шкафчика, где могло бы храниться что-то подобное — такое отсутствует. Это плохо, я же совершенно голый. Не хочется травмировать бедных кухарок видом своего израненного тела. Интересно, когда я умудрился получить столько царапин и синяков? Неужели меня совсем недавно доставили сюда, раз все это до сих пор не пропало?

Приходится воспользоваться покрывалом. Обкручиваюсь им, превращаясь в своеобразный аналог идиота, который перепутал баню с больничкой. Что поделать, это не я такой, мир такой. Приходится выкручиваться, используя то, что есть под рукой.

Первые шаги совсем неуверенные, дальше дело пошло куда лучше. Да, могу с уверенностью гарантировать, что валяюсь я тут совсем недолго, мышцы ещё не атрофировались, да и не приходится вспоминать, каким образом ноги переставлять.

Идеально помню, где в этом здании находится столовая. Тут вкусно кормят, не чета тем госпиталям из моего мира, где вся еда — противная баланда.

— Господи, а ты откуда пришёл, болезненный? — удивительно, но первым меня заметила дородная повариха, которая вышла убирать тарелки со стола.

И это при том, что я минут десять добирался до столовой, вообще никого не встретив. Вымерли все, что ли?

— Из Африки, — поделился я информацией о последнем месте, где я находился в сознании.

— Помню я тебя, помню. Как ты так поседеть умудрился…

Следующие полчаса вокруг меня носились причитающие поварихи, поднося мне кучу еды. Надеюсь, что заворот кишок пройдёт мимо меня, ибо сожрал я очень много. Остановился в тот момент, когда пища уже готова была назад полезть.

Сердобольная работница столовой даже помогла мне добраться до общей палаты. Дальше не пошла, заметила внутри нездоровое мельтешение, уточнила, доберусь ли я сам, после чего резво рванула на своё рабочее место. Я заранее почувствовал, что там кто-то есть. Развитие моей магии разума, судя по всему, сильно продвинулось после Африки.

— …пропал?! Как вы недосмотрели?! — расслышал я чей-то недовольный голос.

— …лежал…был…знаю…получилось…отвлеклась… — о, а эту медсестру я точно видел. Печально, если её так сильно распекают из-за того, что я самостоятельно поднялся и свалил отсюда.

Не, ну а что ещё делать, когда желудок требует набить его до отказа? Разве что…

Мне пришлось развернуться и направиться в туалет, теперь о себе решил напомнить мочевой пузырь. Клятый партизан молчал до этого момента, а тут чуть было не прорвал всю оборону!

«Так, теперь всё точно должно быть зашибись», уверяю сам себя, возвращаясь к палате.

— Добрый день! — громко заявляю я, входя внутрь.

Зрелище явно не из лучших. Руки у меня немного дрожали, пока я ел, так что на белом покрывале появилось несколько жирных пятен. Пол мыли давно, а моё одеяние длинное, так что снизу оно все черное, как и мои ступни. Об адекватной причёске даже речи не идёт, волосы чуть ли не в колтуны сбились, придётся потом обстригать их максимально коротко. Да и думать пора, не ходить ли полностью лысым, а то седой пацан, которому и двадцати нет…

— Вот и наш пациент…

Меня быстро подхватили под руки и вернули на кровать, вновь цепляя все эти провода и капельницы. Я попытался было возмутиться, но получил мощный выговор. Захотел грубо ответить, но следующая информация заставила меня заткнуться и вернуться к своим ощущениям.

Доктор заявил, что у меня какие-то непонятные проблемы с резервом. Прошло, мол, четыре дня после того, как я вырубился в Африке, а маны в резерве нет вообще.

Заглянул внутрь себя — так и есть, врач не врёт. Конкретная такая пустота, которая меня довольно сильно напрягла.

«Так, стоп», тормознул я сам себя. Если нет маны, то каким образом я умудрился почувствовать присутствие двух человек в этой палате? Крики я точно не слышал, а уже знал, что люди тут, причем одно из сознаний показалось мне слегка знакомым.

Что-то не вяжется, однако.

Попытался активировать «Восстановление сил» — работает! По телу прокатилась приятная волна, порезы и синяки, которые до сих пор не пропали, начали расходиться буквально на глазах.

Решаю заглянуть в свой резерв — оп, там уже есть 1 % маны, который появился буквально на моих глазах.

— Вы чем меня тут пичкали? — подозрительно спросил доктора.

Ну в болото это лечение, эдак и угробить меня можно. Врач аж отодвинулся, осознав, что у меня без малейшей капли энергии получилось активировать способность. Я решил воспользоваться этим моментом, опять отсоединяя от себя все эти провода и иголки вместе с катетерами.

— Дома долечусь, выписывайте меня! И верните мой телефон…

Несколько часов спустя

Понятное дело, что сразу меня не выписали. Пришлось выдержать настоящий штурм, отстаивая возможности моей отправки домой.

С этим, кстати, я не угадал. Вместо того, чтобы отпустить меня в родные пенаты, доктор умудрился каким-то образом дозвониться до Кутузова и передать мне трубку.

Удивительно, но оттуда прозвучал довольный голос полковника. Заявил он, правда, совсем иные слова, не то, что я ожидал услышать.

«Домой рвёшься, касатик?», спросил он каким-то слишком мягким тоном. Критическое мышление у меня ещё не включилось, так что я умудрился совершить значительную ошибку. Заявил ему, что я в порядке, восстановился и готов ждать их возвращения дома.

«Через час приедет машина. Летишь к нам. Ты ещё должен турнир выиграть, помнишь? Всё, не скучай, скоро встретимся», нагло заявил начальник Суворовского, сразу же завершая вызов.

— Твою мать, что б тебя… — ругался я долго и очень изысканно, совершенно не обращая внимания ни на медсестру, ни на врача.

Они и так слышали разговор, поскольку телефон был на громкой связи. Через три минуты непрерывных потоков матов они тихонечко развернулись и попытались свалить из помещения.

— Стоп! — тормознул я эту парочку. — Что с Никитой?

— Тебя одного из Африки прислали, Никит никаких не видел, — развёл руками доктор и быстрым шагом выскочил из палаты.

Кутузов не обманул. За мной действительно приехали и помогли погрузиться в автомобиль. В аэропорту я был ещё через сорок минут. Меня одного засунули в самолёт, который тут же вырулил на взлётную полосу и поднялся в воздух…

— Какой, мать твою, турнир. Зачем меня опять тянут в эту чёртову Африку? Я уже готов заявить, что превратился в неприкрытого расиста, зачем опять меня на этот чёрный континент тянуть? Неужели я не отработал свои грехи вместе с «медведями»? — ныл и ворчал я весь полёт.

Меня ничуть не впечатлило то, что я лечу один. Плевать мне на то, что резерв как-то очень быстро восполнился до ста процентов. Совершенно пофиг, что моё состояние улучшилось настолько, что я реально могу назвать себя максимально выздоровевшим.

Мою голову занимало лишь одно — необходимость клятой победы в турнире, который мне нафиг на нужен. Зачем надрывался, блин? Мог бы не маяться фигнёй, сидел бы сейчас где-нибудь в лагере с «медведем-семь», занимался бы разведкой. Нет, чёрт побери, надо было чуть ли не в одиночку развалить кучу зомби, да ещё так быстро выздороветь…

Масла в огонь подлило и то, что этот самолёт приземлился на взлётную полосу всего в трёх километрах от того места, где уже через несколько часов должен начаться турнир.

Материться я устал, так что лишь скептически хмыкнул, вспомнив, какой путь нам надо было преодолеть ради того, чтобы добраться до этой точки. Искренне захотелось встретиться с Кутузовым и задать ему лишь один вопрос: «Какого, собственно говоря, хрена?»

Начальник Суворовского явно понимал, что эта фраза будет вертеться на моём языке. Иначе не могу объяснить, каким образом он умудрился скрываться от меня всё время до старта первых боёв, хотя я со всей тщательностью пытался его отыскать.

Причем я делал это не один, со мной были Коля и Никита. Эту парочку, как оказалось, отправили сюда сразу же, как закончилось наше сражение с немёртвыми. Заявили, мол, что курсантам слишком опасно находиться в этом месте, можно и погибнуть.

«Ага, конечно, кто бы ещё из нас погиб», хмыкнул я. Парни со мной могли только согласиться. В их глазах, если честно, особого сожаления по этому поводу не вижу. Турнир, так турнир, тут куда сложнее сдохнуть.

Благо, что групповая стадия шла первой, да и была совсем короткой, так что её мы умудрились пропустить, прибыв как раз к старту индивидуальных соревнований.

Мой первый бой… Мне вообще нечего про него сказать. Я вышел на арену, которая точь-в-точь напоминала сооружение из предыдущего турнира. Напротив остановился уже знакомый мне маг, который чуть было не выбил меня в прошлый раз. Тот самый уникум, который способен атаковать энергией света.

Я накрутил себя, подвесил парочку конструктов с иллюзиями, но сразу решил попробовать активировать хоть что-нибудь, связанное с огнём. Не пробовал ещё, получится ли у меня скастовать «Выдох пламени» в человеческом обличии, так почему бы не поэкспериментировать? Резерв полный, так что щедро залил аж пять процентов в заклинание…

Защиту моего оппонента смело за долю секунды. Вместе с ней куда-то улетучилось и прикрытие этой тренировочной арены. Более того, пострадали и два точно таких же поля, которые располагались за нами.

Пацана спасла лишь удивительно быстрая реакция судей, которые умудрились оценить потенциальную угрозу со стороны моей способности, прикрыв беднягу своими щитами.

Да, их тоже снесло, но они приняли на себя основной урон. Благодаря им с поля уносили не горстку пыли, а слегка подкопченного парня. Уверен, что он не выжил бы, если бы не магия.

Второго сражения не произошло. Против меня вышла какая-то девушка. Она моментально подняла руку вверх, признавая поражение, едва раздался сигнал к старту сражения.

С третьим и четвертым боем произошла точно такая же история. Моё чувство собственной важности одновременно бурчало от недовольства и восторгалось от самого себя. Меня боятся, мою силу признают и не хотят с ней сталкиваться.

— Оба-на, а вот это будет интересно, — хохотнул я, поражаясь вывертами судьбы.

Она в очередной раз решила свести меня с Любомиром. Я был на все сто процентов уверен, что парень после предыдущего позора никогда в жизни не рискнёт показаться мне на глаза. Но, нет, он не только появился на турнире, но и умудрился попасться на меня.

Мы умудрились пересечься взглядами прежде чем спуститься вниз. Занятно, он даже не боится, считая, что сейчас уж точно умудрится меня победить! Господи, бывают же идиоты…

Более того, я отчетливо ощущал, что он планирует попытаться прикончить меня, воспользовавшись каким-то коварным заклинанием. Да, магия разума показывает свою полезность. Ну, что ж, раз так…

Никаких планов я не придумывал. Спустился вниз, дождался сигнала и отправил в сторону парня всего два заклинания.

Первое — накаченный маной по максимуму «Мозголом». Второй — «Выдох пламени», в который получилось засунуть аж пятнадцать процентов от моего резерва.

Уверен, что на эту дуэль поставили совсем слабых инструкторов. Они попытались прикрыть щитами беднягу Любомира, постаравшись сделать тоже самое, что создали в первом бое.

«Мозголом» даже не заметил этих попыток, он проскользнул через магическую защиту и вгрызся в мозги парня. Я умудрился ощутить, как сознание Любомира вспыхнуло и погасло навсегда. В «Выдохе пламени» не было необходимости, но он завершил начатое, превратив эту тварь, которую я ненавижу ничуть не меньше, чем повелителей мёртвых и зомби, в небольшую горстку пепла.

Следующий час меня пытались запугать всеми возможными способами. Многочисленные обвинения, что я пытался воспользоваться заклинанием, которое подготовил ещё до спуска в арену разбились о мою демонстрацию. Заявления, что я специально убил бедного парня, были уничтожены контраргументом, что мы все подписываем кучу бумаг, соглашаясь на участие в турнире. Там есть отказ от любых претензий, если во время дуэли произойдёт несчастный случай и курсант погибнет.

В конце концов припёрся Кутузов, вырвал меня из ослабевших лап судей и увёл за собой, предварительно уточнив, можно ли мне и дальше принимать участие в турнире. Задумчивые маги заявили, что никаких препятствий нет, да и обвинения ко мне не будут предъявляться.

Начальник Суворовского, вроде как, удовлетворился этим ответом. Вот только это не избавило меня от выволочки, которую он попытался устроить мне тет-а-тет.

«Это тебе не личная месть, мы не устраиваем самосуд, ты был не прав…», начал было нести какую-то пургу, но осёкся, увидев что-то в моих глазах.

— Тьфу, млять… — сплюнул он себе под ноги. — Не убей больше никого, это приказ! — жёстко потребовал он.

— Так точно! — с чистой совестью согласился я. Врагов у меня больше нет, так что я и не планировал подобным заниматься.

Полковник замолчал, отпустив меня, но я долго чувствовал его пронзительный взгляд на моей спине. Думает он о чем-то очень серьезном…

Меня опять заинтересовала дуэль четверокурсников. Отправился туда с бешеным интересом. Хватило двух часов, чтобы с максимальным разочарованием отойти от трибун.

То, что я раньше считал за проявление мастерства, превратилось в серую обыденность. На своем нынешнем уровне развития я с лёгкостью обогнал бы добрую половину этих бойцов. Если выставить меня против любого, чьи битвы я видел, то готов поставить всё свое состояние на мою быструю победу.

Скука, и только. А ведь мне ещё минимум два года торчать в Суворовском, пока нас не отправят на Дальний Восток, обучаться работать с боевыми медведями. Что мне, блин, всё это время надо будет делать?