Граф Рысев 7

Глава 24

Я проснулся оттого, что затекло тело. Перевернувшись на неудобном матрасе, потянулся и почувствовал, что проснулся не только от неудобной позы, но и потому, что природа позвала совершать утренний моцион. Ещё немного повозившись, я выполз из палатки и побрёл к устроенному мне санузлу.

— Евгений Фёдорович, — меня окликнул Игнат, расположившийся на раскладном стуле неподалёку и точивший кинжал. — Вы завтракать будете?

— А ты как думаешь? — хмуро спросил я, проведя рукой по своему плоскому животу, ответившему урчанием. — Я постоянно жрать хочу. Как будто у меня глисты завелись, — добавил скривившись.

— Чтобы такое количество энергии усвоилось, нужно есть, — философски заметил Игнат. — Какой уровень? — Он достал тетрадь, в которую по просьбе целителя записывал все изменения, происходящие со мной.

Я со страдальческим выражением, застывшем на лице, провёл рукой над перстнем. При этом старался даже не дышать. И всё равно в центре амфитеатра вспыхнул небольшой костёр и оттуда донеслись приглушённые маты Ваньки ПроРысева, бросившегося тушить огонь. Мы же с Игнатом уставились на десятку, зависшую в воздухе, а потом синхронно посмотрели на перстень. На печатке светилась восьмёрка. Подмигнув мне красной искрой, цифра исчезла, и на печатке снова появилась оскаленная морда рыси.

— Восьмёрка, потенциально десятка, но это такое… — Я замолчал и сел рядом с Игнатом. — Уже третий день не меняется. Скорее всего, рост остановился.

— Да, похоже на то, — кивнул Игнат и направился к только что приехавшей машине, чтобы вытащить привезённую нам еду. В основном это была готовая еда с моего кафе. Но жаловаться было не на что, все блюда были очень вкусными и питательными. — Сегодня отнесу Лебедеву тетрадь, пускай уже свою бурду доделывает, а то вы скоро степь подпалите, ваше сиятельство.

— Ты всегда мог меня утешить, Игнат, спасибо тебе, — заметил я саркастически, отбирая у него коробки и бросая их на походный столик. Еда на природе всегда проскакивает на ура, но как же мне надоел уже этот походный лагерь, кто бы знал. Я природу люблю, но не до такой степени! И вообще, я представитель богемы и весьма избалованная цивилизацией личность. Я художник, в конце концов, и весьма известный в узких кругах. А меня, как какого-то бомжа из дома выкинули в палатку, мать их!

— Не за что, ваше сиятельство, обращайтесь, — Игнат широко улыбнулся. — А вообще, трудности закаляют характер мужчин, так что вам нужно смириться и вытерпеть свалившиеся испытания стойко и с достоинством. Даже если для этого придётся спать в палатке.

Я не ответил ему, только злобно зыркнул и приступил к еде. Когда дело дошло до десерта, откинулся на спинку стула и осмотрелся по сторонам. Хорошо ещё, что здесь, на этом уровне изнанки нет зимы в полноценном понимании этого слова, иначе мне бы было совсем весело. А вместе со мной и моим егерям, которых приставили ко мне в качестве нянек и моральной поддержки. Но егеря — парни тренированные и привычные к подобным условиям. А вот я хотел как можно быстрее попасть в свою постельку, к жене под бочок. Но это произойдёт не раньше, чем я перестану всё жечь вокруг себя.

Я ещё раз огляделся. Здесь, в разрушенном храме всех богов, мы были в безопасности. Твари, если прорвутся, не пройдут, нельзя им сюда заходить. Здесь даже немного теплее было, чем за границами этих развалин. Во всяком случае, ветра точно не было. Но всё равно холодно и неуютно. М-да, в самом страшном кошмаре я не мог бы предположить, что меня вот так хладнокровно выгонят из дома. Но, сам виноват, чего уж там. Надо было думать о последствиях, когда макр такой мощной твари голыми руками хватал. Хотя я в тот момент вообще ни о чём не думал, лишь бы только выжить самому, и не дать этой твари добраться до Фыры и Куницына.

Потушить пожар в спальне удалось достаточно быстро. Прибежавший дед, только головой покачал и быстро настроил проверку моего уровня. Все уставились на семёрку и потенциальную девятку, как бараны. Хотя ни у одного из присутствующих подобного покровителя вроде не наблюдалось.

Дед взял с кровати макр и повертел его в руках. Потом перевёл взгляд на меня.

— Аркаша в общих чертах рассказал, на кого вы нарвались, но мне хотелось бы услышать конкретику. — Наконец, сказал он. В его взгляде я видел нешуточное беспокойство, как и во взглядах всех остальных набившихся в спальню людей.

— Это была Амара, — неохотно ответил я. — Та самая знойная дамочка, которая нас в нашем изнаночном кармане в подвал загнала и мне на щеке украшение оставила.

— Понятно, — дед бросил макр обратно на кровать. — Если я правильно понял, она тогда немножко на тебя обиделась и решила слегка приструнить наглого человечишку?

— Можно и так сказать, — я поднял макр и посмотрел на свет. Тёмно-красный, почти чёрный без острых краёв, этот камень завораживал. — Но седьмой уровень — вот так скачком — это уже слишком. Как я не сдох, вот в чём вопрос. — Я откинулся на подушку. Так, с Фырой всё в полном порядке, это я понял, когда эта паразитка пыталась у меня макр украсть. А раз Куницын вам частично рассказал о том, что произошло, значит, и с ним всё в порядке. Кто нас с Фырой вытащил? Аркаша?

— Да, он тоже был сильно ранен, но, по крайней мере, в сознании. Твои флаконы с обезболивающим нашёл и сумел вас вытащить, — ответил мне Мамбов, подойдя поближе.

— Я ему должен, — сказав это, закрыл глаза. У меня появилось ощущение, что успокоившийся вроде бы огонь в моих жилах снова пришёл в движение. — Ах, ты ж.

Я распахнул глаза, а Олег отпрыгнул в сторону, потому что прямо на то место, где он только что стоял, упал небольшой огненный шарик. Мамбов попытался его затушить, наступив, но только подпалил ботинок.

— Твою мать, Рысев, если я тебе надоел, то мог просто сказать, — прошипел он, и призвал дар земли, чтобы засыпать огонёк, который уже начал разрастаться. — Вот ответь мне, на хрена ты пытался меня сжечь?

— У меня башка пылает, — пожаловался я, обхватив голову руками. — И нет, я тебя не сжёг бы, потому что у тебя змеиная реакция.

— А, поэтому ты свой спонтанный выброс на меня направил, — Олег посмотрел на меня, нахмурился, подошёл к кровати, схватил злополучный макр и сунул мне его в руку. — Держи. Пока он у тебя был в руке, ты не пытался подпалить свой дом. Лебедев считает, что это кристалл часть твоей дурной силушки на себя берёт.

Я сжал макр в руке и прислушался к ощущениям. Да, вроде бы так было немного полегче. Хотя жар в крови всё равно нарастал, но хотя бы не так резко, как это произошло в тот момент, когда я фаерболом в Мамбова неосознанно запустил.

— Со мной что-то не так, — наконец, проговорил я, в ответ на вопросительные и встревоженные взгляды. — Где Лебедев?

— Он скоро приедет, Женя. — Дед сжал мою руку. — Я побуду здесь до тех пор, пока тебе не станет легче. А теперь, мы, пожалуй, пойдём. У меня складывается впечатление, что твой дар начинает выходить из-под контроля, в ответ на раздражители в нашем лице.

— Я останусь, — немного упрямо проговорила Маша, и дед кивнул, просто и без затей вытолкав всех из комнаты, прихватив за ошейник Фыру, которая пыталась проползти к кровати.

Рысь повозмущалась для вида и дала себя утащить. Значит, ей не столько я был интересен, сколько макр. Похоже, это будет её идефикс. Фыра не успокоится, пока не утащит кристалл и не сожрёт его. Вот только это вряд ли. У меня что-то непонятное с даром происходит, а ведь я его только в руке подержал. А во что у меня превратится рысь, если его схомячит? Как-то не хочется мне рисковать и проводить сомнительные эксперименты. Ни к чему это.

Когда мы остались с Машей наедине, я посмотрел на неё и попросил.

— Рассказывай. Всё, что произошло с того момента, как я поехал к пещере, а ты рванула на позицию.

Пока Маша рассказывала, у меня ещё пару раз случился всплеск дара. А когда я попытался затушить огонь на полу, отозвав дар, то чуть не устроил полноценный пожар, потому что просто не мог манипулировать настолько большим потоком.

— Больше даже не пробуй применять магию, — поднял руки срочно вызванный Мамбов, который единственный из всех владел даром земли и мог противостоять моей практически неуправляемой стихии. — Как только каналы сбалансируются и придут в норму, Архаров придумает, как с тобой поступить, а пока на время забудь, что ты одарённый.

— Проще сказать, чем сделать, — я провёл рукой по влажным волосам. Несмотря на камень, зажатый в руке, чувство жара нарастало, и я ничего не мог с этим поделать.

— Женя, это не шутки. Сконцентрируйся и постарайся больше вот так, — он указал на пол, который уже точно надо будет менять, потому что этот весь в подпалинах, — не делать. — Закончил Мамбов. — И вообще, дайте уже кто-нибудь Женьке валерьянки. Он же кот, налакается и отключится на время, а мы вздохнём с облегчением на какое-то время.

— Олег, боюсь, тебе придётся несколько дней здесь пожить, — сказал я, пристально глядя на него, проигнорировав его выпад насчёт валерьянки.

— Да, я понимаю. — Он покачал головой. — Я Вике предложение сделал. — Сказал он внезапно.

— Ух ты, а я всё думал, когда ты решишься, — и я впервые с того момента, как очнулся, улыбнулся. — Поздравляю. И когда это знаменательное событие произошло?

— Когда точки в пещере начались, и Вика едва не выпала из пещеры, — выпалил Мамбов, и у него слегка покраснели скулы.

— Что? — улыбка очень быстро сошла с моего лица, а Маша удивлённо ойкнула. Похоже, столь экстремальное предложение прошло мимо неё. — Вот ты сейчас переплюнул вообще всех, Олег. Но, что поделать, ты тоже художник. Видимо, в тот момент ты решил, что это будет прекрасно, и вообще, ты именно так видишь своё предложение.

— Да уж, а я всё пытался подобрать слова, чтобы описать свой порыв, — Мамбов провёл рукой по волосам и рассмеялся. — Мне надо говорить, что ты мой свидетель? — Он посмотрел на меня и добавил. — Но только в том случае, если к моменту моей свадьбы ты будешь себя полностью контролировать. Потому что будет очень печально, если свидетель так расчувствуется, что спалит к чёртовой бабушке всех наших немногочисленных гостей.

— Да, это было бы печально. — Я криво усмехнулся.

— Я прикажу приготовить тебе спальню, — Маша потёрла виски.

— Хорошо, а пока я езжу за вещами, будь добр, не пытайся устроить пожар. — Сказал Мамбов, выходя за дверь вместе с Машей.

— Так и скажи, что ты боишься остаться на улице, — проворчал я, ложась и закрывая глаза. — Если я спалю этот дом, то мы все переедем в тот, в котором вы с Викой обустраиваетесь, и тебе придётся подыскивать себе другое жильё.

Пока Маша искала спальню, учитывая, что у нас не слишком большой дом и кроме всего прочего мой дед пока не планирует уезжать, мне удалось задремать. Проснулся я от страшного голода. Попросил принести поесть и дважды просил добавки. Маша переполошилась и позвала целителя. Тот прибыл на редкость быстро. Осмотрев меня, он принялся задумчиво крутить в руках какой-то измерительный прибор.

— Что со мной? — наконец спросил я, возвращая целителя на землю из его мечтаний.

— У вас продолжает увеличиваться резерв, — произнёс задумчиво целитель. — И, вероятнее всего, в итоге будет повышен уровень дара. И я, если честно, не совсем понимаю, почему так происходит. Обычно макр отдаёт энергию сразу, и она сразу усваивается. В вашем же случае получается, что макр отдал энергию, но она где-то сконцентрировалась и теперь понемногу распространяется по телу, изменяя параллельно размер резерва. Так что я не знаю, когда закончится это распределение. Одно могу сказать, оно спасло вам жизнь. Вы, Евгений Фёдорович, не смогли бы выдержать, если энергия обрушилась на вас вся без остатка.

— Вот как, — я невольно коснулся щеки, на которой всё ещё сохранялась невидимая татуировка. Я ведь чувствую её, чувствую, как никогда раньше. Каждый завиток, каждая чёрточка словно налилась огнём и горела, не переставая. Надо же. Похоже, что эта дрянь меня чуть не убила, а последний раз через макр, но перед этим спасла, оставив такой вот странный аккумулятор, сейчас понемногу накачивающий меня энергией.

— Да, тот макр пускай будет при вас. Всё-таки Аристарх Григорьевич прав, он каким-то образом вас стабилизирует. И ещё, Евгений Фёдорович, вам нужно больше есть, пока ваше состояние не стабилизируется. Больше, увы, я ничем вам помочь не могу. — И он ушёл, оставив меня наедине с моими проблемами.

Ночью я во сне притянул к себе сонную Машу и… чуть не спалил спальню. Заспанный и взъерошенный Мамбов прибежал в одних пижамных штанах, потушил пожар и обложил меня матом.

Остаток ночи я не спал. Как оказалось, чем больше увеличивался мой резерв, тем более непредсказуемым становился дар. Я не то что не пытался его применять, я дышать старался через раз. А утром пришёл Медведев. Дмитрию Фёдоровичу уже донесли, что я очухался и он прибыл меня навестить и задать кое-какие вопросы.

— Как у тебя дела, Женя? — спросил он, садясь на массивный стул в кабинете.

— Не очень, — я сидел очень прямо и старался не делать резких движений, чтобы не спровоцировать возгорание.

— Мне сказали о твоих проблемах, — Медведев посмотрел сочувственно. — Тогда я задам всего один вопрос и сразу уйду. В пещере или в коридоре, по которому вы с Куницыным совершили своё путешествие, ты не находил нечто, напоминающее тайник?

— Нет, — я покачал головой. — Возможно, просто не обратил внимание. Меня в тот момент занимал маг. Я старался взять его живым, чтобы некромантам было меньше работы.

— Я передам нашим сотрудникам, что ты так печёшься об их самочувствии. — Медведев неопределённо хмыкнул. — Этот кусок дерьма поведал некроманту, ведущему допрос, что все его ценности, а самое главное какие-то важные бумаги спрятаны где-то в тайнике. Обыск его дома подтвердил эту информацию, потому что мы не нашли там ничего.

— Так съездите и перетрясите пещеру, — я пожал плечами.

— Я бы давно это сделал, — Медведев задумчиво провёл рукой по подбородку. — Вот только никто из моих людей не видел пещеры до её частичного разрушения. Вероника говорит, что фон ещё может быть нестабилен. Увидеть какие-то непонятные отличия мы не сможем, а все методы выявления тайников могут привести к уничтожению содержимого. Женя, мне плевать на ценности, меня интересуют бумаги.

— И? Чего вы от меня хотите? Чтобы я обследовал пещеру? — Я почувствовал, как по щеке пробежал огонёк.

— Об этом рано говорить, — вздохнул Медведев. — Но, когда ты восстановишься, мы вернёмся к этой теме.

Я криво улыбнулся и почувствовал, что не могу сдержать огненный всплеск. Стул под Медведевым вспыхнул, и Дмитрий Фёдорович очень резво с него вскочил.

— Игнат! — заорал я, сжимая пальцами край стула, на котором сидел. — Мамбова сюда, быстро!

Вместе с Олегом в кабинет ворвался и мой дед. Он молча смотрел, как глухо матерящийся Мамбов тушит стул, а потом повернулся ко мне.

— Женя, мне очень жаль, но дома ты пока оставаться не можешь. Игнат, собирайся, будешь сопровождать Евгения за периметр. Там он максимум что подожжёт, это степь. Как только Лебедев прибудет, я пришлю его к тебе. Этот дом вполне симпатичный, и к тому времени, как ты вернёшься, здесь закончат ремонт и уберут все следы твоего недомогания.

— А… — начал я и захлопнул рот. Никогда бы не подумал, что меня могут вот так из дома выгнать.

Послышался шум мотора, к моему временному месту обитания подъехала машина. Стукнула захлопывающаяся дверь, но я даже не повернулся в ту сторону.

— Скучаешь? — на соседний стул сел Мамбов, пристально разглядывая меня. — Сегодня ты выглядишь получше.

— Сегодня было только одно возгорание, так что, можно сказать, что я начинаю справляться, — ответил я, глядя на него. — А у тебя занятия отменили?

— Я сам ушёл. По неотложному делу. Наших женщин не отпустили, так что, тебе придётся довольствоваться исключительно моим обществом. — Он улыбнулся, и достал из кармана короткого пальто флакон. — Держи. Лебедев сказал, что это то, что позволит тебе начать себя уже, наконец, контролировать.

— Как оно работает? — спросил я, поднимая флакон и разглядывая зеленоватую жидкость.

— Ты будешь чувствовать все потоки и сможешь вовремя сконцентрироваться на их подавлении, если они захотят похулиганить. — Пояснил Олег. — Ну а остальное тебе поможет в норму привести Архаров. Который уже почти пришёл в себя после того, как узнал о твоей восьмёрке.

— Как мы узнаем, что оно сработало? — я открыл флакон и вылил в себя немного горьковатую жидкость.

— Лебедев предложил примерно через час что-нибудь стрессовое тебе устроить с выбросом хорошей дозы адреналина, — немного помявшись, ответил Олег. — Может, поохотимся?

— У меня идея получше. — Я встал и потянулся. — Поехали, поищем тайник этого хмыря. Заодно и поохотимся, если будет на кого.

— Хм, — Мамбов постучал пальцами по крышке стола. — Поехали. Заодно выслужимся, если что-то найдём.

— Тем более что Медведева интересуют только документы, так что всё остальное будет нашей компенсацией, — я прислушался к себе. То ли зелье начало работать, то ли я действительно начал себя контролировать, то ли мой резерв и каналы, наконец, успокоились, но больше этого чудовищного жжения я не ощущал. Скорее всего, всё вместе, и теперь предстояло проверить, можно ли меня в люди выпускать. — По машинам! — заорал я и пошёл к своему автомобилю вслед за Игнатом.