Граф Рысев 7

Глава 11

Олег Мамбов замер у кабинета отца на мгновение, а затем решительно вошёл внутрь. Граф работал с бухгалтером. Оторвав взгляд от счетов, по которым отчитывался клановый бухгалтер, Владимир посмотрел на старшего сына. Заметив решительное выражение, застывшее на красивом, холодном лице своего наследника, он кивнул служащему.

— Подожди немного за дверью, Саша. — Бухгалтер кивнул, закрыл свою папку и вышел из кабинета, бросая любопытный взгляд на Олега. Сам Александр был ПроМамбовым, и это гарантировало его абсолютную преданность и лояльность клану. И его, как и остальных родичей, сильно огорчало, что отец со старшим сыном никак не могут найти общий язык. В последнее время вроде бы стало получше, но некоторая напряжённость нет-нет, да проскакивала.

— Отец, нам нужно поговорить, — Олег дождался, когда бухгалтер выйдет из кабинета, и только тогда обратился к сидящему за столом Владимиру.

— Я так и понял, — Мамбов-старший внимательно изучал сына. Он ещё не полностью отошёл от шока, полученного на награждении. Да ещё и «доверительный» разговор с Медведевым подлил масла в огонь. — О чём ты хотел поговорить?

— Я собираюсь сделать предложение прекрасной женщине, — сказал Олег, прямо глядя на отца. Взгляды одинаковых тёмных глаз встретились.

— И кто же она? — Наконец, спросил Владимир.

— Вероника Шиповникова. Я представлял её тебе на балу, — Олег не отводил взгляд от отца, и как показалось Владимиру, даже не моргал.

— Ах да, очаровательная вдовушка, — Мамбов-старший задумался. Женщина произвела на него тогда хорошее впечатление. Оставалось понять, что получит клан от этого союза. — Ты с ней спишь? — спросил он буднично.

— Это тебя не касается, — огрызнулся сын.

— Значит, спишь, — Владимир перевёл взгляд на бумаги, а потом снова посмотрел на сына. — И простые отношения тебя не устраивают. Она вдова, ей позволено гораздо больше, чем всем остальным женщинам. Так что ничего страшного не случится, даже если вы будете вместе выходить в свет. Почему тебя не устраивают эти отношения?

— Я хочу жить с ней. Женя предложил нам один из своих домов. И, если бы это был Викин дом, но, ты прав, нет ничего страшного в том, что вдова сдала пару комнат студенту Академии. Проблема в том, что это не её дом, и все в форте об этом знают, — Олег замолчал, а потом добавил. — Это кроме того, что я вообще хочу связать свою жизнь с Викой.

— Я знал её мужа. Не слишком хорошо, но всё-таки, — Владимир пристально смотрел на сына. — Антон сделал мне несколько портальных свитков, но это к делу не относится. Он был непростой человек. Не думаю, что он был хорошим мужем. И одного у него было не отнять: Шиповников был богат, и, кроме жены, близких родственников у него не было. Как не было и титула, и идущих за титулом земель. Полагаю, всё его состояние, немаленькое, повторюсь, досталось твоей вдовушке?

— Я не знаю, — Олег нахмурился. — Никогда не интересовался этим.

— И очень зря, — Владимир потёр лоб. — Антон говорил, что у его жены светлая голова и она прекрасно ведёт его дела. А у тебя голова всё-таки забита немного другими вещами. И Академия изящных искусств была осознанным выбором, вот теперь я точно в этом убедился. — Он соединил кончики пальцев. — Я даю тебе своё добро на помолвку и женитьбу. Должен же в твоём браке хоть кто-то иметь светлую голову. Это кроме того, что она принесёт тебе состояние, почти такое же, каким владеют на сегодняшний день Мамбовы. И это, включая твою долю шахты. Я, конечно, понимаю, что руководствовался ты мотивами, далёкими от практичных, но, надо сказать, что рад получившемуся результату.

— Спасибо, — искренне ответил Олег и впервые улыбнулся.

— Скажи, сын мой, Вика ведь не только богатая и весьма соблазнительная вдова, она ещё и маг-универсал, специалист по порталам? — как бы невзначай спросил отец, поднимая со стола ручку и принимаясь её вертеть.

— Да, — кивнул Олег. — А это имеет какое-то значение?

— Ну что ты, конечно, нет, — Владимир расплылся в улыбке. — Не бери в голову.

— Мы завтра уезжаем, — решил напомнить ему сын, мрачно разглядывая довольное лицо отца.

— Я в курсе. — Владимир кивнул. — И именно сейчас мы с Сашей обговаривали твоё содержание. Я понимаю, что шахта и Вика не дадут тебе сдохнуть с голода, но это будет слегка неприлично. Всё-таки мой наследник не альфонс. Так что иди, собирай вещи и позови Сашу. — Олег наклонил голову и развернулся к двери. — Да, Олег, с тобой поедут четверо ПроМамбовых. Это кроме Кольки, который ни черта не справляется со своими обязанностями.

Рука Олега замерла на полпути к дверной ручке. Он медленно повернулся к отцу и их взгляды снова встретились. Олег не сказал ни слова, только кивнул ему и вышел из кабинета.

— Саша, отец ждёт, — сказал он, обращаясь к бухгалтеру, стоявшему у стены.

— Надеюсь, вы не ругались? — ПроМамбов подозрительно прищурился.

— Нет, — Олег скупо улыбнулся. — Не ругались.

— Ну и хвала Чёрной Мамбе, — выдохнул Александр.

— Саш, ты не знаешь, где можно обручальное кольцо приличное купить? — тихо спросил Олег.

— Здесь, в столице? — Александр закатил глаза. — Да везде. Идите, Олег Владимирович, одевайтесь, я позвоню Кольке. Адрес скажу, да указание отдам, чтобы машину к крыльцу подогнал. — И, прежде чем войти в кабинет, он вытащил мобилет и принялся набирать номер денщика Олега. Сам же Мамбов поспешил в свою комнату, чтобы одеться. Они завтра утром уезжали, и нужно было ещё многое успеть сделать.

Маша зашла в мастерскую к мужу и села на диванчик, глядя, как Женя наносит последние мазки на портрет очаровательной блондинки. Взяв карандаш и поставив размашистую подпись внизу портрета по ещё невысохшей краске, Женя плеснул в стакан ацетон и бросил туда кисти. После чего повернулся к жене.

— Здесь дышать нечем, — сказала Маша, не отводя взгляда от картины. Он только однажды рисовал её красками. Но этот портрет ушёл, как его курсовая работа, в галерею Академии, и теперь Маша испытывала лёгкую зависть к блондинке, смотрящей с портрета вдаль восторженным взглядом.

— А ты думаешь, почему художники настолько улетевшие? — спросил Женя и, вытащив из стакана первую кисть, принялся тщательно её чистить. Эту работу он всегда делал сам, не доверяя никому. — Окно открой, станет гораздо лучше. Только накинь что-нибудь, а то замёрзнешь.

Маша без разговоров открыла окно, впустив в мастерскую холодный зимний воздух. Доставшийся им дом был достаточно велик, чтобы оснастить мастерскую, и Женя, посоветовавшись с дедом, принял решение оставить его в активах Рысевых.

— Сусликов просит продать ему дом в форте, — сказала Маша, подходя к мужу. Точнее, она подошла к портрету Лены, теперь уже Галкиной, и внимательно рассматривала его. — Как думаешь, стоит продавать?

— Думаю, да, — Женя принялся чистить следующую кисть. — Генке дом важнее. Тем более что мы не будем проживать в форте вечно. Наведываться туда — это да. Ведь именно в форте родился наш бизнес. И для этого нам вполне нашего дома хватит.

— У нас ещё есть один дом в форте, — Маша улыбнулась.

— Да, я почти забыл о нём. Пока там Вика с Олегом поживут, а когда мы окончим курсы, подумаем, что с этим домом будем делать. — Женя протёр руки, снял фартук, бросил его на стол и притянул к себе Машу. — Не смотри на неё так. Я обещаю, что нарисую тебя, но не так. А в тот момент, когда на меня нахлынет вдохновение.

— Я не состарюсь за это время? — Маша слабо улыбнулась.

— Нет, не состаришься, — совершенно серьёзно ответил Женя. — Пошли отсюда. Пускай портрет высохнет, а комната проветрится.

Они не успели выйти, потому что в дверь мастерской постучались, и дверь распахнулась, а внутрь влетел Галкин.

— О, когда я смогу забрать портрет? — Галкин остановился возле мольберта, разглядывая изображённую на нём Лену.

— Как только краски высохнут, — терпеливо ответил Женя. — Сегодня вечером, но лучше завтра утром можете забирать.

— Леночка будет счастлива, — кивнул Галкин. — Это действительно самый лучший подарок молодожёнам. Но, думаю, что они его с собой не повезут. Зачем таскать с собой картину, правильно, незачем. Полагаю, портрет займёт своё место в семейной галерее.

— Миша, мне плевать, что вы будете делать с этой картиной. Я обещал в качестве свадебного подарка портрет невесты, я выполнил обещание. Всё на этом. Вы можете его сжечь, только избавь меня от подробностей. — Рысев подошёл к двери и открыл её. — Пошли уже отсюда, а то я, правда, скоро крышей поеду и начну несуществующих бабочек по комнатам отлавливать. И, Миша, не говори мне, что ты примчался сюда, чтобы лично проверить, готова картина, или ещё нет.

— Разумеется, нет, — Галкин галантно пропустил впереди себя Машу. — Я пришёл, чтобы украсть у тебя жену. Ненадолго. Ты даже соскучиться не успеешь.

Рысев захлопнул дверь в мастерскую и долго смотрел на Галкина, а потом медленно кивнул.

— Хорошо. Я, кажется, догадываюсь, для чего ты так нагло пытаешься у меня Машу увести. — После этого он повернулся к жене, которая в этот момент настороженно смотрела на него. — Поезжай с Мишей, уверяю, тебе понравится.

Маша не ответила, чувствуя, как начинает разгораться любопытство. Галкин приехал за ней на своей машине. Они ехали долго, на другой конец Москвы. Наконец, машина въехала на огороженную территорию какого-то небольшого завода.

— Где мы? — Маша повернулась к Галкину.

— Идём, — Михаил первым вышел из машины и протянул руку, помогая выйти Рысевой.

Они прошли через усиленный пост охраны, включающий в себя и магический элемент защиты, и через довольно шумный производственный цех, в котором всё звенело, визжало и громко бухало. Поднявшись по металлической лестнице на второй этаж, Галкин с Машей оказались в довольно уютном офисном коридоре. Дверь одного из кабинетов Михаил открыл и сделал приглашающий жест рукой. В кабинете было удивительно тихо. Скорее всего, здесь присутствовала шумоподавляющая защита, потому что в коридоре ещё слышались отголоски жуткого шума из цеха, здесь же царила тишина.

— Ты мне объяснишь, где мы, и что здесь делаем? — Маша сложила руки на груди.

— Мы на моём предприятии, — Галкин загремел ключами, открывая огромный сейф. — Мы довольно долго переписывались с Женей по поводу его заказа. К несчастью, к Новому году я не успел довести до совершенства Женин подарок, надеюсь, ты меня за это простишь. Сюда же мы приехали из-за того, что что-нибудь может не подойти, и мы прямо на месте всё исправим. — Проговорил он, вытаскивая из сейфа большой кофр, и поставил его на стол. — Открой.

Маша, слегка дрожащими руками открыла крышку и уставилась на великолепную винтовку, лежащую в красном бархате.

— Это мне? — она провела рукой по покрытому лаком дереву и серебряной чеканке, и, взвизгнув, как девчонка, принялась доставать ствол из кофра.

На свадьбу Лены Куницыной и Саши Галкина мы почти опоздали. И если на само торжество успевали, то вот с подарками пролетели. Времени, чтобы выбрать что-то достойное, уже не было, и я, скрипя зубами, под Машкин бубнёж отправился так с пустыми руками.

Мамбову повезло больше. Его отец вошёл в положение и выделил сыну какой-то серебряный сервиз на шестнадцать персон. Назвав при этом идиотом, который не сумел номер на мобилете набрать, чтобы он позаботился о подарках. Он и мне что-то предложил, но я, подумав, отказался.

По-моему, молодым было всё равно, они смотрели друг на друга, и подарки не пересчитывали. Но вот мне как-то не по себе стало. Поэтому я поднялся с бокалом и объявил, что дела не позволили мне закончить картину — портрет невесты, но как только, так сразу Леночка, и не только она, сможет ею полюбоваться. Моё заявление было встречено охами и аплодисментами. А Мамбов процедил, что вполне мог тоже портрет невесты написать, но я его опередил.

Так что с подарком я сумел выкрутиться, тем более что задержаться в Москве на пару дней всё равно пришлось. Галкин заверил меня, что как раз доделает винтовку для Маши с принципиально новым зарядным механизмом. Я, правда, так и не понял, сам он его изобрёл или подсмотрел у кого. Но это было неважно. Главное, что подарок для Маши я всё же здесь, в столице, подарю.

Я только-только закончил портрет, как прилетел Галкин, забрал у меня жену и умчался, как я понимаю, на примерку. Я остался ждать их возвращения в гостиной, читая какую-то книжку. Это было что-то о великой любви последнего представителя древнего рода и его богини. Перевернув книгу, посмотрел на абсолютно пустую обложку. Забавно. Повертев книжку в руках, решил продолжить чтение. Книга меня увлекла непонятно почему. В тот самый момент, когда всё встало на свои места, и богиня откровенно призналась, что неплохо развлеклась за счёт смертного идиота, прикидываясь, что её нужно непременно спасать, дверь открылась, и вошёл дворецкий.

— Барон Куницын, к вашему сиятельству. — Проговорил он.

— Стоять, — я показал ему книгу. — Что это и как здесь оказалось?

Дворецкий взял книгу и повертел её в руках. Затем посмотрел на меня.

— Вы позволите, ваше сиятельство? — дождавшись моего кивка, открыл и наискосок прочитал несколько страниц. Затем покачал головой. — Не знаю. Возможно, кто-то и горничных здесь забыла. Вы не запрещали пользоваться библиотекой слугам, особенно ПроРысевым, а она в этом доме достойна всяческих похвал.

— Да, возможно, — я задумчиво смотрел на книгу, затем мотнул головой, выбрасывая её из головы. Похоже, я основательно красками и ацетоном надышался, мерещится всякое. — Отнеси её в библиотеку и зови уже Аркадия.

Куницын вошёл в гостиную не сразу, а спустя минуту.

— И где ты потерялся по дороге сюда? — спросил я его потягиваясь.

— Попросил Игната к портрету меня отвести, — ответил Аркадий. — Ленке понравится. Но, Женя, это, конечно, не халтура, но и не шедевр. Машку ты нарисовал тогда, так… Ух просто.

— Ну, извини, — я развёл руками. — Как получилось. Ты на портрет пришёл посмотреть?

— Нет, я даже не знал, что он готов. Игнат обмолвился, когда мимо пробегал. — Аркаша замялся, а потом выпалил. — Меня восстановили в Академии. Так что в форте будем видеться довольно часто. Он небольшой, разминуться не получится.

— Иди ты, — я встал, подошёл к нему и потряс руку. — Поздравляю, — сказал совершенно искренне. — А как ты с учёбой свои обязанности главы клана будешь совмещать?

— Матери делегирую. Она в последние годы сама хозяйством рулила, отец плох был, болел сильно. — Куницын задумался, а потом добавил. — Все дела на год запланированы, и многое уже находится в стадии реализации. Даже Ленку вполне удачно пристроить удалось. Ну и каникулы у нас более длительные, по сравнению с другими учебными заведениями. Так что вполне успею и дома побывать, если вдруг это понадобится.

— Это точно, — я вернулся к своему дивану и закрыл глаза, чувствуя лёгкое головокружение. — Как же я ненавижу краски, кто бы знал.

— Ты поэтому к Медведеву на курс ушёл? — Аркаша заметно расслабился и теперь развалился в кресле, довольно глупо улыбаясь.

— Ага, именно поэтому. — Я посмотрел на него, приоткрыв один глаз.

— Да ладно тебе, я просто волнуюсь.

— Амара не объявлялась? — я снова закрыл глаза.

— Нет, — по голосу Куницына было ясно, что он прекратил улыбаться. — Как мой покровитель обрубил мою связь с этой гадиной, так я её ни разу не чувствовал. И это меня, если честно слегка напрягает. Я всё время жду, что она объявится. Наверное, я смогу полностью расслабиться, когда кто-то вырвет макр из её сердца. И то, боюсь, не сразу.

Я сел прямо и хотел уже сказать что-нибудь ободряющее, как дверь распахнулась и в гостиную ворвалась Маша, волоча тяжёлый даже на вид кофр. Блямс! Кофр упал на стол, а она бросилась мне на шею, целуя куда попало.

— Женя, спасибо, спасибо, спасибо.

— Я рад, что тебе понравилось, — поцеловав Машу в нос, я подтолкнул её к столу. — Тебе не помочь дотащить эту крошку?

— Нет, я сама, — и она, стащив кофр со стола, убежала из гостиной.

— Что ты ей такого подарил? — в голосе Куницына звучало любопытство.

— Новую высокоточную винтовку, — меланхолично ответил я.

— М-да, — протянул Аркадий. — По-моему, это даже для женщины из наших мест перебор. Пойду я отсюда, собираться.

— Ага, мне тоже не помешает заняться сборами, — мы довольно синхронно встали и направились к выходу из гостиной.