Граф Наумов. В поисках Ковчега

Глава двадцать восьмая Неторопливая беседа на фоне вселенской паники

Глава двадцать восьмая. Неторопливая беседа на фоне вселенской паники.

На этом фоне пространные рассуждения маркиза Ульянова, неторопливо анализировавшего сложившуюся ситуацию и при этом позволявшего себе не слишком своевременные отвлечения, выглядели настолько неуместными, что у Андрея возникло подозрение: за всем этим скрывается нечто большее, нежели наглядная демонстрация хладнокровия и высоких профессиональных качеств сотрудника Департамента охраны первых лиц Империи. Опять же, скажите на милость, о каком профессионализме может идти речь, когда, судя по словам того же маркиза, смертельная опасность угрожает цвету нации? Ныне студентам, а в недалёком будущем — великим магам, среди которых затесались и носители Древней Крови в количестве пяти человек. Правда, Андрей тут же сам себя поправил, вычеркнув из пятёрки князя Рюмина, который после дуэли так до сих пор и не приступил к занятиям. Да и себя самого Белов не слишком отождествлял с цветом аристократии. Итого трое. А если сюда же приплюсовать и пришлую принцессу, то получается четверо.

Вот только, оглядевшись вокруг, Андрей с удивлением не обнаружил в толпе мечущихся студентов ни княгиню Эллионору Измайлову, ни графиню Марию Романову, ни красавчика из Нарышкиных, о котором Андрей так толком ничего и не узнал, за исключением принадлежности последнего к наследникам представителей Древней Крови. Более того, из центра клиновидного построения телохранителей, возглавляемого Борхом и предназначенного для того, чтобы вывести Благодатную Лилию Хо из аудитории, исчезла сама принцесса.

— А куда они все подевались? — недоумённо поинтересовался у своего собеседника Андрей, тыча пальцем в представителей Поднебесной. — Неужели барон Сверский всех эвакуировал?

И хотя вопрос выглядел, мягко говоря, некорректным, поскольку телохранители Благодатной Лилии Хо в полном составе пребывали на месте и никуда, за исключением самой принцессы, не подевались, маркиз в очередной раз проявил недюжинную сообразительность и всё прекрасно понял.

— Так ведь все потомки Древней Крови активировали свои Родовые Кольца и портировались в родовые усадьбы. Думаю, что и у принцессы есть что-то аналогичное. Вряд ли она перенеслась в Поднебесную, но и представительство Империи Цзынь вполне может предоставить пятой наследнице Вседержителя вполне комфортные апартаменты.

А кстати, граф, вы же тоже носитель Древней Крови, и ваш Родовой Перстень содержит заклинание экстренного переноса в место привязки на случай чрезвычайной ситуации. Понимаю, что откат там полгода, но не кажется ли вам, что именно сейчас назрела необходимость воспользоваться этой возможностью?

— Меня всегда потрясал тот удивительный факт, — в очередной раз позволил себе отвлечься от основной темы маркиз Ульянов, — что Родовых Перстней носителей Древней Крови в Империи насчитывается чуть ли не сотня, причём каждый из них работает с магией своего цвета, а вот заклинание экстренного переноса у всех одно и то же. Причём заметьте, никому, включая грандмастеров, так и не удалось воспроизвести нужный конструкт.

— Впрочем, я что-то отвлёкся, — оборвал сам себя телохранитель наследного принца. — Уверяю вас, что сейчас наступил именно тот момент, когда экстренный перенос превратился из экзотической, статусной возможности в последний шанс. И не стоит затягивать. Думаю, через несколько минут сработает заклинание Стазиса. Ну, если суб — лейтенант, отвечающий за Амулет Древних, не окончательно пропил свои мозги и сможет разобраться в тексте приказа, хранящегося в сейфе и подлежащего исполнению в случае объявления тревоги по красному коду. Или если я не вмешаюсь.

Для Андрея стало полным откровением, что в его Родовой Перстень, оказывается, встроен конструкт, позволяющий раз в полгода перенестись в любую точку Империи, указанную заранее. Вот только в голове у него сразу же образовалась полная каша. Поскольку число вопросов, требующих ответа в связи с вновь открывшимися перспективами, тут же перевалило за десяток, что делало всякую попытку немедленно во всём разобраться совершенно бессмысленной.

Если попытаться выстроить вопросы, инициированные последним откровением собеседника, по ранжиру, то в первую очередь следовало понять: о каком Родовом Перстне носителя Древней Крови в данный момент могла идти речь? Поскольку у самого Андрея их насчитывалось ровно два: Родовой Перстень графа Наумова и Родовой Перстень графа Белова. Причём первый работал с синей магией и позволял создавать заклинания, относящиеся к Воздушной Стихии. А второй и вовсе генерировал магическую энергию белого цвета, которая, если следовать официальной точке зрения, и не существовала как таковая.

— Мне вот интересно, куда вы намерены отправиться? — поинтересовался собеседник у Андрея. — Попробую отгадать. В родовой усадьбе Беловых вам вряд ли будут рады. Неужели в Березовку? Сомневаюсь. Во-первых, очень далеко. Да и не оставите вы своих подопечных, баронесс Свен, надолго без присмотра.

После этих слов маркиза Андрей откровенно поплыл. Перспективы, связанные с возможностью при необходимости перемещаться в заранее отмеченную точку, открывали перед ним новые горизонты, в первую очередь связанные с возможностью осуществления финансово-хозяйственной деятельности, завязанной на контрабанде всяческих малогабаритных, но дорогостоящих вещей из столицы в Канаду. С использованием в качестве промежуточного пункта усадьбу в Березовке и возможностей канадского лесоруба, проводящего всё последнее время в непрерывном пьянстве и непотребстве совместно с управляющим — Карлом Генриховичем.

Белов в очередной раз мысленно обругал себя за то, что до сих пор не разобрался с плюшками, предоставляемыми статусом главы рода и обладателя Родового Перстня, к тому же двух перстней сразу, и тут же дал себе зарок выучить матчасть хотя бы на минимальном уровне. В крайнем случае — дать соответствующее поручение Кире.

— Чем чёрт не шутит. Может быть, именно таким образом мне удастся решить финансовые проблемы, — попытался убедить себя Белов, понимая в душе, что для главы рода, да и просто для носителя Древней Крови, контрабанда, пусть даже с использованием артефактов Древних и транзита через Зенон, выглядит, мягко говоря, несерьёзно.

— Это как если бы Рокфеллер — старший у пассажиров в трамвае мелочь по карманам тырил, — нашёл для себя Андрей сравнительно адекватную аналогию, касательно идей о контрабанде, которые странным образом возникли у него в голове. К тому же один транш в пол года с последующим возвращением из Березовки в столицу железнодорожным транспортом переводил подобную идею в разряд полного кретинизма. И хотя в последнее время, в чехарде и суете самых разноплановых событий, в которые Андрей не просто попадал, а буквально влипал с завидной регулярностью, у него начали возникать сомнения, касательно собственной адекватности и остроты ума, которыми он так гордился в свое время, позиционируя себя в качестве кризис менеджера.

— Ну в самом же деле, не мог я в одночасье поглупеть до такой степени, чтобы всерьез рассматривать вариант с контрабандой с помощью Родового Перстня, — сформулировал для себя несуразность происходящего Белов.

После чего задумался, как такая чушь вообще могла ему привидеться. И не попал ли он под воздействие какого-нибудь недоброжелателя — менталиста, отрабатывающего на нём свои навыки.

— А ведь это предположение вполне резонно, — продолжил анализировать ситуацию Андрей, которого не на шутку возмутил тот факт, что его, такого умного и рассудительно, в этот драматический момент, когда на кону стоит судьба тысяч студентов Магической Академии, представляющих цвет Империи, заинтересовали вопросы копеечной контрабандный.

Впрочем, положив руку на сердце, на судьбу «Цвета…» Белову, по большому счету, было глубоко наплевать.

А вот то что под раздачу могли попасть члены его команды, включая подшефных баронесс, Фагота и Громилу Борха, который за короткое время совершенно естественным образом влился в коллектив, — вызывало серьезное опасение. Опять же и о себе любимом стоило побеспокоиться. Да и к Принцессе, Благодатной Лилией Хо, с ее назойливым любопытством и несуразными требованиями — немедленно найти Ковчег и передать в ее, принцессы, полное распоряжение, Андрей в последнее время стал испытывать чувства отдаленно напоминающие симпатию.

Эти размышления привели Андрея к не слишком-то приятному заключению: единственный человек, который мог в данное время оказать на него ментальное воздействие, это его нынешний собеседник — Маркиз Ульянов. Исходя, хотя бы из принципа исключения.

Поскольку усилиями телохранителей Принцессы, объединившихся в ударный кулак, возглавляемый Громилой Борхом, входная дверь в аудиторию была выбита, вместе с косяком и значительным куском простенка. Так что через образовавшуюся дыру студенты буквально в считанные минуты покинули помещение, оставив Андрея и маркиза Ульянова в одиночестве сидящими на галерке.

— Ну а вы, граф, почему до сих пор не покинули мое общество? — с улыбочкой, в которой явственно прослеживались насмешливые нотки, поинтересовался собеседник у Андрея. — Неужели пытаетесь создать какой нибудь магический конструкт? Уверяю вас, совершенно напрасно. Сейчас на территории Академии ничего кроме Родовых перстней не работает. Даже артефакты не удастся активировать. Ну за исключением некоторых, из числа Древних. Как только объявляется тревога по Красному коду, первым делом всю территорию накрывает ментальное поле, препятствующее магической деятельности. И тоже работа Амулета Древних. Идет в паре с Артефактом, генерирующим Стазиз. Чисто профилактическое мероприятие. В противном случае маги в панике здесь такого бы натворили — мама-не горюй. Правда это ментальное поле носит весьма специфичный характер. Маги просто тупеют и не могут вспомнить как создавать простейшие заклинания. Да и ведут себя как полные недоумки, у которых интеллект снижается до уровня обезьяны. А вот вы, граф молодец. Сразу видно, что ментальную защиту вам ставил профессионал. Либо вы и сами от природы уникум. Громко не кричите. Головой об стол не бьетесь. И вообще в состоянии поддерживать вполне себе здравомыслящий разговор. Хотя, думаю, и вас не миновала чаша сия, пусть и в меньшей степени. Никаких дурацких мыслей в голове не появилось?

Этим своим спичем собеседник развеял подозрения Андрея о том, что маркиз Ульянов оказывал на него ментальное воздействие. Впрочем не до конца. С одной стороны появилась сравнительно достоверная версия о причине возникновения дурацкой идеи с контрабандой. Опять же во многом прояснилось странное поведение однокурсников, ломанувшихся к двери как лосось на нерест и напрочь забывших о том, что они какие-никакие, но маги.

Вот только вместо одного смутного подозрения, о том, что с его собеседником и по совместительстве сотрудником совершенно секретной службы, что-то не так, возникло другое, гораздо более обоснованное. Дело в том, что слова «Мама не горюй» никак не мог сказать коренной житель Империи. Ну не говорят тут так. Такое мог сказать только человек, знакомый с прежним миром кризис менеджера. Стало быть возможны всего только два варианта. Во всяком случае Андрею в голову пришли только эти два. Либо маркиз Ульянов и вовсе не отсюда, будучи на самом деле таким же попаданцем, как и сам Андрей Свен, странным образом воплотившийся в теле Андрея Наумова. Либо в процессе дознания в Тайной Канцелярии, которое с точки зрения самого Белова прошло совершенно «никак», его банально, но совершенно незаметно для реципиента, ментально выпотрошили, после чего определенная информация была передана в соответствующие инстанции. И его инкогнито в качестве попаданца на самом деле гроша ломанного не стоит.

От полного провала, когда Андрей совсем было собрался открыть карты и поинтересоваться у собеседника: «Ты что, тоже попал в Империю из другого мира?», его спасли остаточные эманация сохранившиеся в голове от Борха. Адепт Ордена Тишайшего, хоть и покинул голову своего носителя, переместившись в тело Громилы, но оставил после себя твердое убеждение, что верить никому нельзя — никогда и ни при каких условиях. В голове у Андрея как будто наяву раздался голос Борха: «Ты что, идиот, и вправду хочешь во всем признаться на том основании, что кто-то ляпнул фразу 'Мама не горюй».

— И вправду идиот, согласился с голосом Андрей. — Это даже почище контрабанды. Надо с этим цирком заканчивать. Вот только бы узнать у маркиза как активировать для переноса Родовой Перстень. А заодно и понять, куда меня при этом перенесет.

Но прежде чем Андрей открыл рот, в голове у него возник, на этот раз вовсе не фантомный, как в случае с Борхом, а вполне себя явственный голос Фагота, который с помощью мыслеречи пытался донести до партнера, что все плохо, вернее, все очень плохо.

— Командир, — орал кошак. Тут какие-то дуболомы в черном, пытаются арестовать Киру. Говорят что они из Тайной Канцелярии. Утверждают, что баронесса пыталась совершить теракт и отравить всех жителей столицы. Хорошо хоть магию никто не использует. Поэтому, когда я докричался до Глаши, Одалиска примчалась и всех избила. Киру освободила. Вот только к этим агентам движется подкрепления. Судя по разговорам- человек тридцать. Боюсь Глаша со всеми не совладает. Надо что-то делать, партнер, нельзя оставлять девиц без поддержки!

— Сейчас буду, — рявкнул Андрей. — И не вздумай перекидываться с смилодона, спалимся не отмажемся.

После чего резко вскочил и помчался к пролому, совсем еще недавно представляющему из себя вход в аудиторию, увенчанный трехметровой дверью красного дерева. По ходу Белов крикнул своему собеседнику, с недоумением наблюдавшим за этим фортелем: «Сотрудники Тайной Канцелярии пытаются арестовать младшую баронессу Свен, обвинив ее в теракте».

На маркиза Ульянова эти слова подействовали почище чем удар плетью. Он буквально подпрыгнул с места и разразившись совершенно уж неприличными для представителя аристократии ругательствами бросился вслед за Беловым, крича тому в спину нечто невразумительное, типа: «Этого ни в коем случае допустить нельзя. Наследник престола в опасности».

Разбираться с тем, какая опасность угрожает Алексею Годунову в связи с арестом баронессы Киры Свен, Андрей не стал. Он, руководствуясь указаниями Фагота, в считанные минуты домчался до лабораторного алхимического корпуса, на площади перед которым плотная толпа людей в черном окружила группу, состоящую из Киры, держащей на руках Фагота, Одалиски, и Громилы Борха, со зловещей ухмылкой рассматривающего своих многочисленных противников.