Граф Наумов

Глава шестнадцатая. А принцессу нам и даром не надо

Глава шестнадцатая. А принцессу нам и даром не надо.

В которой главн ы й герой сначала обретает себя, а потом и цель в жизни, после чего получает стейк прожарки мидл и на чем свет стоит костерит свою приемную мать, предполагая, что та может стать на пути к руке и сердцу принцессы, которая, положив руку на сердце, ему и даром не нужна

Андрей медленно бродил по кривым Московским улочкам, рассчитывая натолкнуться то ли на ломбард, то ли на отделение банка, с тем чтобы прояснить ситуацию с золотыми монетами. На самом деле он, в первую очередь, просто с любопытством глазел вокруг, впитывая в себя странную атмосферу такого знакомого и в то же время совершенно чужого города. Нечто похожее — двух, трехэтажные особнячки , окруженные небольшими садиками и невысокими оградками, он раньше видел разве что в некоторых городах Европы, давно сменивших свое амплуа из мест, где люди работали для того, чтобы жить, в туристические центры, население которых существовало в соответствии с принципом — лучшая работа это жизнь в свое удовольствие.

И если с современными вертолетами, лопасти которых были изготовлены из композитов на основе углеволокна, в Империи, в которой большая часть населения до сих пор оставалась крепостными крестьянами , обутыми в лапти и питающимися в основном пареной брюквой, он еще как-то смог примириться, то эта пасторальная лубочная картина медленно гуляющих многочисленных праздных горожан грозила существенно подорвать его психику. Да он даже наличие в этом мире магии и тварей Зенона принял практически без последствий для своего душевного здоровья. Но глядя на все это мирное, спокойное и умиротворенное, Андрей впервые для себя самым нутром осознал, что такое когнитивный диссонанс. Тот самый, на который он ранее, между делом, неоднократно ссылался, не слишком-то вдаваясь в детали, а что это на самом деле значит.

Не слишком понятно, чем бы закончилась для Андрея эта борьба между реальным миром и нежеланием его принимать, ежели бы в дело не вмешалась третья сила в лице Фагота. На этот раз молодой смилодон не стал размениваться на всякие там экивоки в виде стакана чая, пусть даже с лимоном, и оглушил Андрея увесистым мыслеобразом здоровенного куска сырого мяса. Когнитивный диссонанс не выдержал такого увесистого аргумента и Андрей, встряхнув головой, направился в ближайшую ресторацию, скрывающуюся под лаконичной вывеской: «ТрактирЪ» .

Улица, на которой он оказался в этот раз, отличалась от других значительной шириной проезжей части, по которой цокали копытами лошади, тянущие изысканные коляски, в которых сидели роскошно одетые дамы под зонтиками, сопровождаемые джентльменами, вооруженными массивными тростями вместо шпаг и цилиндрами, заменяющими рыцарские шлемы. Во всяком случае взгляды, которые бросали эти господа на окружающих, однозначно свидетельствовали, что они готовы биться за своих дам до последней капли крови у этих самых дам. И все бы было нечего, вот только время от времени мимо колясок пролетали стремительными тенями, демонстрируя хищные обводы, самые настоящие автомобили, способные составить достойную конкуренцию Феррари и Мазерати прежнего мира Андрея.

И с этим можно было бы при желании смириться. Вот только еще бы понять, как нахождение столь несовместимых транспортных средств на одной проезжей части не приводит к регулярным ДТП и почему лошади и горожане так спокойно реагируют на продукт автопрома следующего века. Ну ситуацию с лошадьми еще можно было бы при желании объяснить. Они животные умные. Но вот люди...? Разве что каждое изделие продвинутой техномагии снабжено амулетами, навроде тех, которые делает Любава. Когда окружающие вроде как и все видят, и все слышат, но вместе с тем пропускают необычное мимо своего сознания.

Окончательно для себя решив, что в мире, по утверждению ближайшего друга Горация, существуют многочисленные загадки, на которые определенно указывал этот самый лучший друг, используя благозвучный эвфемизм: «что и не снились нашим мудрецам», да хотя бы простейшие примеры: «Есть ли жизнь на Марсе?», или, допустим,: «Нахрена сам Андрей мучается дурью, вместо того, чтобы накормить Фагота вкусной и здоровой пищей?», Белов расслабился и поднявшись на второй этаж ресторации, представляющий из себя полуоткрытую террасу, частично нависающую над пешеходной частью, занял столик прямо у невысокого парапета.

Он огляделся вокруг и понял — это оно!

Андрея как будто отпустила пружина , державшая его в напряжении все последние дни. Именно это место станет его любимым, после того, как он завершит свои дела в Березовке и вернется в Столицу для продолжения учебы. Сюда он станет приходить по выходным, для того, чтобы просто сидеть на этой террасе и любоваться тем, как внизу, у него под ногами струится, кипит жизнью и бурлил страстями живой поток. Снующие по улице люди, спешащие экипажи и мобили, свистки полицейских, крики извозчиков, топот копыт и гудки клаксонов. Все это создавало фантастическое ощущение, словно сидишь в ложе театра и смотришь премьеру удивительной, захватывающей пьесы.

Может быть впервые за последние двадцать лет своей жизни, Андрей почувствовал себя живым. Все, что происходило с ним в этом мире до того, казалось не настоящим. Как будто бы он со стороны наблюдал, как кто-то другой, чужой, отыгрывал роль, строго прописанную в чужом же сценарии.

И вот сейчас, внезапно, почувствовал желание стать не только зрителем, но и действующим лицом этой пьесы.

Внутри помещения не было гомонящей толпы. Только десяток аккуратных столиков с приставными венскими стульями, пара посетителей в дальнем углу, официант и девушка у барной стойки. Несколько напольных ваз с цветами. И потрясающий вид сверху, который буквально заворожил. Андрей понял, что ему нравится этот мир. Нравится эта терраса. Нравится девушка бариста. Здесь так превосходно думалось.

- Этак я скоро и на девочек в коротеньких юбках стану заглядываться, - развеселился Андрей. - Неужели на меня так повлияло юное тело? В таком случае непонятно, почему так надолго затянулся период адаптации? Считай два месяца тут, а торкнуло только сейчас.

Похоже и Фагот почувствовал, что с его напарником не все в порядке. Но не углубляясь в детали решил действовать по проверенной ранее схеме. Мыслеобраз куска сырого мяса на этот раз в своими размерами напоминал освежеванную тушу то ли очень большого быка, то ли мамонта средних размеров.

Подскочивший официант внимательно оглядел посетителя и протягивая меню твердо для себя решил — прежде чем выполнять заказ, необходимо потребовать оплату вперед. И хотя подобное не лезло ни в какие ворота и шло в разрез с политикой ресторации, весь его многолетний опыт вопил, что с этим пареньком что-то явно не то. А реагировать на всякое необычное официант умел всего-то двумя способами. Либо потребовать деньги вперед, либо пожаловаться метрдотелю. Но поскольку метрдотель появлялся ближе к вечеру, когда резко увеличивался наплыв посетителей , то в работе оставалась всего лишь одна реакция. И начни сейчас Андрей громить помещение, в ответ получит аккуратно выписанный счет с указанием суммы, требуемой для возмещения убытков.

С другой стороны непонятно, чем была обусловлена такая нетипичная реакция обслуживающего персонала. Официант и сам не мог понять, что его насторожило. На самом деле за столиком сидел прилично одетый молодой человек, разве что сюртук слишком теплый, не по погоде, да и не по моде. Все-таки молодежь его возраста предпочитала футболки, в крайнем случае легкие куртки, а не полу форменную одежду, в которую и не всякого приказчика принято обряжать. Но дело точно не в одежде. Огромный кот, которого юноша притащил в рюкзачке, и который теперь нагло взгромоздился на соседний стул, бросая злобные взгляды на официанта. Да так выразительно, что у того в горле застряла отработанная годами фраза: «С животными нельзя».

- Лучше сделать вид , что ты ничего не заметил, нежели связываться с этим злобным монстром, - мудро решил для себя опытный работник сферы услуг. Но дело все же и не в коте. Так что же его насторожило? Угроза лишиться чаевых и получить выволочку от метродотеля, ежели посетитель сбежит не рассчитавшись? Наплевать и забыть. Об этом пусть у охранника на входе голова болит. А предупредить своевременно о том, что посетитель не заплатил, он всегда успеет.

Официант уставился на левую руку юноши, которой тот аккуратно перелистывал страницы толстого меню, пропуская раздел с алкогольными напитками и десертами, с тем, чтобы вернуться к разделу, посвященному мясным блюдам, и его будто током прошибло. Не будь он от природы лысым как колено, наверняка бы сейчас волосы дыбом встали. Впрочем руководство заведения не поощряло всяческие проявления неоконформизма и самовыражения в любом виде, подразумевая под этим индивидуальные отличия от среднестатистической нормы, потому официант вынужден был помимо фирменной одежды носить на голове еще и парик. И вот сейчас эта искусственная поросль у него на макушке отчетливо зашевелилась. И было отчего.

Дело в том, что на безымянном пальце левой руки посетителя официант распознал самый настоящий Родовой Перстень. Немногие горожане смогли бы правильно оценить древний артефакт. Тем более, среди молодежи в последнее время возникла мода носить на пальцах массивные шайбы, иногда даже выполненные из золота, имитирующие Родовые Перстни. А вот официант мог. В детстве он таки отважился отправиться в Зенон. Правда забившись в нору под корнями огромного дерева так и просидел всю неделю обретения силы дрожа от ужаса и не смея высунуть нос наружу. Благо лужица воды появившаяся после дождя обеспечила его водой. Этот же дождь подогнал ему и охотничий трофей - большого червяка, выползшего из-под земли, после после того как вода залила нору безобидного беспозвоночного, которого отнести к монстрам Зенона можно было разве что с большой натяжкой. И хотя официант и заработал свое умение Зенона - способность распознавать магические артефакты, ужас от пережитого навсегда отвратил его от занятий магией. До сих пор он старался забыть Зенон как страшный сон и неплохо в этом преуспел.

И вот сейчас обнаружил Родовой Перстень на пальце у ярко выраженного преступника. Сомнений в том, что артефакт ворованный у него не на секунду не возникло. Конечно же ворованный. Поскольку носителям древней крови нечего было делать в таком заведении как эта ресторация. Во всяком случае без сопровождения охраны и присутствия самого владельца заведения, распинающегося в желании угодить такому важному посетителю.

По хорошему, ему надо было сейчас незаметно покинуть здание, с тем чтобы добежав до ближайшего полицейского уведомить оного о Коронном преступлении. Вот только это значило бы расписаться в наличии у себя магического скила, а владельцев таковых часто поджидала не самая хорошая участь. К тому же выступать пусть даже свидетелем по делу , проходящему в разряде Коронных преступлений, ему ой как не хотелось. Поэтому официант поступил мудро. Он тут же забыл все, что только что увидел. Удалось же ему сделать вид, что тут нет никаких котов. А чем Родовой Перстень хуже кота. Более того, он решил даже денег со странного посетителя не брать, откажись тот рассчитываться. И охрану к разборкам не привлекать.

- Чего изволите, господин? - поинтересовался он у Андрея, рекомендую осетровую уху, говяжью вырезку с брокколи и жюльен из трюфелей.

Нельзя сказать, что Андрей был знатоком классической кухни, но понять, что официант несет бред, основываясь в своих рекомендациях не от гармонии блюд, а от их цены, особого труда не составило.

- Кусок сырого мяса в пол кило моему напарнику и стейк мидл прожарки мне. Чай черный с лимоном.

Глядя в спину удаляющемуся половому Андрей пытался систематизировать все те эмоции и образы, которые он получил, применяя по отношению к официанту свой Эмоциональный Сканер. С удовольствием отмечая при этом, что помимо чувств стал фрагментарно распознавать и отдельные поверхностные мысли.

Дело в том, что мимо его внимания не прошли странные выверты в настроении официанта. А вот результат требовал осмысления.

Особенно то , что мелькнуло на периферии сознания его визави. Когда тот испугался, что про умение полученное в Зеноне может стать известно посторонним. Нежданно-негаданно для себя Андрей узнал, что те самые дорогостоящие ингредиенты, которые столь необходимы для проведения трансформации Магического Источника, можно добывать не только в самом Зеноне, но и извлекая их из тел неудачников, обладающих магическими скилами. Наконец-то он разгадал еще одну загадку этого мира. Оказывается от массового посещения Зенона в неделю обретения силы отваживало не только и не столько почти гарантированная смерть, сколько перспектива впоследствии оказаться на разделочном столе у представителей местного криминалитета. А то и похуже. Особенно когда речь шла о детях крепостных. Такими начинающими магами охотно торговали сами помещики. Участь большинства детей могла бы стать совершенно незавидной, ежели бы не одно, но принципиальное ограничение. Пересечь границу Зенона в неделю обретения силы мог только тот, кто делал это безо всякого принуждения. Причем Зенон прекрасно отслеживал не только физическое насилие , но и психическое давление.

Мир, который еще несколько минут назад казался Андрею прекрасным, внезапно оскалился уродливой мордой. Но, как не странно, это не только не отвратило его, но и придало определенную цель в жизни.

- Будем менять, - сформулировал для себя долгосрочную жизненную перспективу Андрей. - А что менять - разберемся по ходу дела. Ломать не строить. Душа не болит.

При этом он проникся твердым убеждением, что уж что-что, а дров он точно наломает.

Вторая отчетливая мысль, которую Андрей распознал у официанта, была связана с личной платежеспособностью самого Андрея.

Белов удивился, откуда вообще могли возникнуть подобные сомнения, после чего вытащил из внутреннего кармана сюртука бумажник, плотно набитый купюрами немалого достоинства и положивши его на стол принялся громко и с фантазией ругаться. Причем в каждом третьем слове упоминалось имя Любавы в сочетании с эпитетами типа: «Старая Карга», «Сумасшедшая Старуха», «Выжившая из ума идиотка». Все это из числа самых приличных выражений.

И Андрея можно было понять. Дело в том, что до последнего момента, пока не возник вопрос о его платежеспособности, он был уверен, что вся его наличность представлена кошелем, содержащим сотню золотых монет. И ни копейкой больше.

Это при том, что он отчетливо помнил, как Любава засунула при прощании во внутренний карман его сюртука этот самый бумажник, проговорив при этом: «Когда понадобится — вспомнишь». И самое возмутительное во всем этом, что Андрей ничего и не забывал. Совершенно ничего не забывал, но при этом ничего и не помнил.

- Ну как такое может быть? - возмущался Белов. Нет, он конечно признателен приемной матери за заботу, но вот только возникают у него совершенно справедливые вопросы. А какие еще закладки у него в мозгу оставила Любава. Вот так вот познакомишься с дочерью Императора, придешь к папеньке с самыми чистыми намерениями - свататься, а вместо того чтобы попросить руку и сердце принцессы в личное употребление, бросишься на грудь этому самому будущему родственнику и попытаешься перегрызть ему горло. А что, с этой ведьмы станется. Не даром же дядюшка рассказывал, что тот же Император неоднократно интересовался, не пора ли Любаву передать в руки палачей.

Как всегда из ступора Андрея вывел Фагот. На этот раз он возмутился тем , как Андрей в своих фантазиях пытается перегрызть Императору горло. И тут же попытался дать напарнику виртуальный мастер класс, объяснив, что прыгать лучше всего со спины, а ежели не получается, то шею надо рвать зубами сбоку в нижней трети, ближе к ключице. Там яремная вена наиболее доступна для разрыва.

Непонятно, чего бы еще насоветовал Андрею его напарник, но тут официант принес заказанные блюда и громко сглотнув слюну при виде открытого бумажника с толстой пачкой банкнот, торчащих изнутри, тут же ретировался. Эмоциональный Сканер смог различить разве что мысль о том, что за такие деньги не то что Родовой Перстень купить можно, но и титул Графа приобрести.

- Оказывается Графы здесь не слишком-то и ценятся, -с недоумением уставился Андрей на бумажник. - Или я плохо ориентируюсь в доходах Любавы.

Счет в сто пятьдесят рублей, именно в такую сумму обошлась трапеза напарников, причем большую часть денег пришлось выложить за стакан чая с лимоном, к тому же без сахара, несколько отрезвил Андрея, рассеяв до практически полной прозрачности тот бриллиантовый дым, который возник у него после перехваченной мысли полового, касательно возможности приобретения титула за средства наличествующие в бумажнике.

Проведя беглую инвентаризация и оценив доступные ему средства в три тысячи рублей (в отличии от портмоне Барона Сувиркина, набитого пятисотенными, в бумажнике, презентованном Любавой, самая крупная купюра имела номинал в сто рублей), Андрей с сожалением констатировал, что за такие деньги не то что титул Графа не купишь, но и от чая, в долгосрочной перспективе, придется отказаться. Но расстраиваться не стоит, поскольку брюква на самом деле вкусная и полезная пища, за которую в его мире те же веганы выкладывают сумасшедшие бабки. А обнаруженный странным образом бумажник переносит доступность этого брюквенного рая на расстояние вытянутой руки, позволив без затруднения оплатить транспортные услуги.

Андрей и сам себе не мог объяснить причину собственной твердой убежденности в том, что основным продуктом питания жителей Березовки является эта самая пресловутая брюква. Единственным убедительным аргументом в пользу такого предположения служил довод что называется от противного: «Ну не осетровую же икру они там едят?». Мысль об икре тут же вызвала воспоминания о Богуслвавке, карбасах, возвращающихся с промысла битком набитыми рыбой, в том числе и теми же осетрами, и спровоцировала вполне резонный вопрос: «А нафига ему вообще эта Березовка далась? Не проще ли вернуться под крыло приемных родителей. Тот же Лохматый наверняка будет рад. Да и у Любавы появится дополнительный материал для ее вивисекторских экспериментов». Впрочем Андрей отчетливо понимал, что ежели Андрею Волкову в Богуславке и будут рады, то Андрею Белову обрадуются разве что волкодавы, да и то не столько ему, сколько Фаготу, в качестве напарника в азартных играх. А шила, что называется, в мешке не утаишь.

Рассчитавшись за трапезу и в мимоходом послав воздушный поцелуй баристе, которая все это время издали с любопытством наблюдала за Фаготом, Андрей между делом поинтересовался у официанта: «Не подскажет ли тот, где находится ближайший ломбард, либо антикварная лавка. Поскольку ему необходимо оценить пару безделушек, доставшихся в наследство от бабули».

Несмотря на появление бумажника, необходимость разобраться с реальной стоимостью золотых монет не утратила в глазах Белова своей актуальности.

В последнее время Эмоциональный Сканер включался Андреем чуть ли не на автомате. К тому же сам сканер стал более узконаправленным, работая не в режиме: «по площадям», а позволяя вычленять отдельные объекты для сканирования, тем самым оберегая голову Андрея от сумятицы и хаоса чувств всех людей, находящихся поблизости. Опять же появилась возможность отслеживать не только эмоции, но и отдельные образы.

Просканировал баристу и убедился, что насмешливая улыбка, в ответ на его воздушный поцелуй, вполне доброжелательна. После чего уловив совершенно занимательную картинку, мелькнувшую в голове у девушки. Бариста четко представляла, как идет по оживленной улице, ведя перед собой на поводке Фагота. И все вокруг ей отчаянно завидуют, Причем ленточка с бантиком на шее кошака, та самая, которая на самом деле являлась маскирующим амулетом, отчего-то оказалась украшенной розовыми рюшечками.

Мысль о том, чтобы прекратить таскать в рюкзаке на своем горбу напарника и предложить тому передвигаться на своих четверых, показалась Андрею поистине революционной. Все что он мог сказать по этому поводу сводилось к короткому, но выразительному: «А что, так можно?». Вот только Фагот тоже уловил этот обмен мыслеобразами. В последнее время он стал хозяйничать в голове у Андрея как на собственном заднем дворе. И вместо того, чтобы поддержать напарника и что называется: «разделить с ним ношу», Фагот вздыбил шерсть, злобно зашипел в сторону баристы, перепугав тем самым девушку чуть ли не до обморока, так что та отвернувшись стала отчаянно протирать и без того чистую барную стойку.

После чего демонстративно поднял хвост трубой и спрыгнув со стула, на котором сидел до этого, в ожидании пока Андрей закончит прихлебывать чай (свой кусок мяса кошак проглотил буквально мгновенно, причем не разжевывая), юркнул в рюкзак, лежащий у ног Андрея, а потом и вовсе стал невидимым, напугав тем самым еще и полового, твердо уверовавшего, что у него не все в порядке с головой.

Из всей этой демонстрации на Андрея наибольшее впечатление произвело то, что Фаготу таки удалось поднять хвост трубой, это при том, что у короткохвостых котов породы Мэнкс сам этот хвост в длину не дотягивает и пяти сантиметров. И поднять его трубой физически невозможно. Вот только Фагот на этот раз убедительно продемонстрировал, что ничего невозможного для него не существует.

После чего Андрей переключил свое внимание на официанта. А там все было гораздо интереснее. К тому же не подлежало внятной интерпретации. Вопрос, касательно местонахождения ближайшего ломбарда вызвал у полового чувство безграничной радости. Словно бы все это время над ним висел топор палача, который внезапно понадобился на лесозаготовках. Андрей уловил, что все проблемы официанта, связанные с недоносительством в полицию, сами по себе исчезнут, после того как посетитель войдет в лавку, прячущуюся под скромной вывеской Рабинович и К. Связать эти два события между собой Белову никак не удавалось. Ему и в голову не могло прийти, что половой мучился чувством гражданской ответственности, требующим немедленно привлечь внимание органов к странному посетителю. Тем более, что гражданской ответственности тут и близко не лежало. Лысого официанта беспокоила возможность того, что кто-нибудь узнает о том , что он знает, но молчит. Все это сплелось в такой запутанный клубок противоречивых желаний, что Андрей просто махнул рукой, с удивлением отметив, что с женщинами, несмотря на их врожденную нелогичность, все же проще. Одно дело разглядывать котика на поводке. И совсем другое, когда в голове у оппонента мелькают образы инструментов для пыток, разделочные столы в морге, угрожающие морды полицейских с усами и фигура хозяина антикварной лавки, того самого Рабиновича, который вовсе и не Рабинович, но при том при всем не менее ужасный, нежели участковый полицмейстер.

Вежливо поблагодарив официанта и оставив на столе десятирублевую купюру в виде чаевых, снова послав воздушный поцелуй баристе, которая к этому времени уже пришла в себя и пыталась понять, куда исчезла эта ужасная милота-котик, Андрей взвалил потяжелевший на пол килограмма рюкзачок себе на плечи и отправился искать лавку Рабиновича и К.

Поиск не занял много времени. Буквально по выходу из «ТрактирЪ», строго руководствуясь описанием, данным половым, Андрей свернул в улочку направо, прямо и еще два раза направо и оказался в узком тупичке, который своим видом более соответствовал негритянскому гетто Чикаго или фавелам Рио- де- Жанейро, нежели ухоженному центру Столицы. И дело даже не в том, что скособоченные строения примкнувшие вплотную друг к другу безо всяких зазоров, так что образовывали сплошную стену, казалось были сделаны не из привычных кирпичей, а из палок, веток и картонных коробок, и, даже, не в кучах мусора, толстым слоем покрывавшего все свободное пространство и служивших местом паломничества многочисленных крыс, воспринимавших тупичок не иначе как крысиный рай на земле. Гнетущее впечатление оставалось от невесть откуда появившихся за спиной у Андрея молчаливых оборванцев, численностью чуть ли не в дюжину, вооруженных ржавыми ножами, булыжниками и дубинами. И хоть преследователи не показались Андрею слишком уж опасными, пусть, судя по угрожающим мордам лица, и недружелюбно настроенными, но он на всякий случай пересчитал оборванцев. Насчитав одиннадцатый человек, тут же похвалил себя за то, что выходя из «ТрактирЪ» переложил револьвер Порученца вместе с парочкой золотых монет в качестве образца, в наружный карман сюртука.

- Пять Воздушных Таранов плюс восемь револьверных пуль — итого тринадцать. Более чем достаточно на эту ораву, - успокоил себя Белов.

Впрочем атаковать невесть как попавшего в тупичок молодого человека, оборванцы не собирались. Их вполне устраивало направление движения, которым следовал Андрей.

Эмоциональный Сканер продемонстрировал удивительное единодушие чувств, излучаемых оборванцами. Доминантой выступало всеобщее предвкушение чего-то хорошего, без детализации — что и как. Андрея правда несколько удивило то , что не менее чем у пятерых оборванцев в голове мелькала картинка, в соответствии с которой его личный сюртук, ну или очень похожий элемент одежды, украшал телеса оборванцев. Как-то он не замечал ранее в своей одежке способности к самокопированию. Ну и уж совершенно несуразной смотрелась картинка в которой на длинном вертеле, вместе с крысами, поджаривалась тушка Фагота. В ответ на возмущенный рык напарника, Андрей попытался успокоить смилодона, но ничего умнее, нежели сказать тому: «Если вы не любите котов, это значит, что вы просто не умеете их готовить», в голову не пришло. И тем не менее Фагот тут же успокоился и начал вроде бы как даже облизываться.

Андрей на секунду было заподозрил, что где-то ошибся в маршруте, ну не мог же официант его так подло обмануть, направив в ловушку, но тут же разглядел, что в конце тупика стояла полуразрушенная хибара, на которой большими готическими буквами было написано: «Рабинович и К», а ниже уточняющая приписка: «Торговля скобяными изделиями».

- Фагот, ты уверен, что нам нужны скобяные изделия? - поинтересовался Андрей у напарника, который к этому времени сменил гнев на милость и снова сделавшись видимым, с любопытством высунув морду из горловины рюкзака рассматривал оборванцев, следующих за ними метрах в пяти.

Поскольку смилодон промолчал, то Андрей все-таки решил заглянуть к Рабиновичу, не без основания рассчитывая на то, что человек с такой фамилией уж наверняка сможет его проконсультировать в финансовых вопросах.

Дверь в лавку представляла из себя аналог входа в бомбоубежище. Да и само строение при ближайшем рассмотрении утратила облик развалюхи, а стала напоминать железобетонный бункер, на который кто-то шутки ради нацепил сверху всевозможный мотлох, раскрашенный в печальные цвета уходящей осени.

- Что-то из японской поэзии века этак восемнадцатого. Только тогда люди могли двумя словами описать всю полноту чувств, - заключил Андрей.

Ему настолько понравилась внутренне самодостаточная, наполненная глубоким содержанием, поэзия последней фразы, которую породило его романтичное сознание, что захотелось тут же поделится своим настроением с окружающими. К сожалению, оглянувшись вокруг и осознав, что ни Фагот, в силу своего слишком уж прагматичного склада ума, ни оборванцы (потому как бляди, некстати вспомнился анекдот про английского джентльмена, интересующегося у камердинера, отчего это бастуют проститутки) понять и оценить его поэтические фантазии не смогут. И тут же почувствовал, что вот прямо сейчас ему здорово не достает той самой баристы с котиком, которая несомненно бы оценила красоту фразы: «раскрашенный в печальные цвета уходящей осени».

После чего Андрей встряхнул головой, отметая «навеянное музыкой» и дернул за веревку, привязанную к язычку самой настоящей корабельной рынды, выполняющей функцию дверного колокольчика.

Как только дверь в бункер со скрежетом механических шестеренок , начала отъезжать в стороны, оборванцы , дежурившие за спиной одобрительно гыкнули, и судя по тому, что мельком увидел Андрей, спускаясь по бетонными ступенькам лестницы ведущей вниз, начали обустраивать прямо посреди тупичка, загаженного мусором, походный табор. Часть бандитов отправилась охотится на крыс, другие занялись сбором горючих материалов для костра, а двое, наиболее технически одаренные, принялись сооружать опоры для установки невесть откуда-то появившегося длинного вертела, на котором в недавней картинке поджаривался Фагот.

Впрочем долго наблюдать эту созидательную деятельность Андрею не довелось, поскольку дверь за его спиной все с тем же омерзительным скрипом закрылась, а по стенам коридора с лестницей, ведущей вниз тускло загорелись электрические фонари.

Андрей в очередной для себя раз отметил, что несмотря на вроде бы как декларируемое в этом мире повсеместное использование магии, с магией-то как раз он сталкивался буквально считанные разы. А если отбросить все связанное с Родовым Перстнем, и с Зеноном, и с Любавой, и с Книгой Старца и с Амулетом Порученца и собственным дядюшкой попытавшимся залезть Андрею в мозги, то магией вокруг и не пахло. Тот же Восточный Экспресс, вместо того, чтобы демонстрировать техномагический движитель, работал как бы не на угле и пару.

Ну это он, пожалуй загнул, вынужден был признаться Андрей. Вряд ли обычный паровоз смог бы добраться из Красноярска в Столицу за трое суток. Но вот это тусклое освещение по бокам бетонной лестницы, ведущей вниз, точно не имело к магии никакого отношения.

Лестница наконец-то закончилась, упершись в невзрачную металлическую дверцу, напоминающую те , которыми обычно закрывались трансформаторные будки . Те самые двери, обязательным атрибутом которых были металлические таблички с черепами, костями и надписью : «Не входить. Опасно для жизни».

Андрей толкнул дверь, которая тут же услужливо распахнулась, сделал шаг вперед и обалдел.

Когда-то, еще в том мире, перелистывая новостную ленту Фэйсбука, он натолкнулся на заметку про некого ирландского фермера, всю жизнь прожившего в огромном полуразрушенном сарае, предназначенном то ли для хранения сена, то ли ранее используемого в качестве ангара для техники. Так вот, этот самый фермер, на свой семидесятилетний юбилей впервые в жизни пригласил к себе в гости соседей. Доброжелательные ирландцы с радостью и любопытством откликнулись на приглашение и затарившись самогоном собственного изготовления, гордо именуемого Ирландским Виски, отправились в гости. Каково же оказалось их изумление, когда войдя в ворота полуразрушенного сарая они обнаружили внутри самый настоящий дворец. С мраморными колоннадами, античными скульптурами и фонтаном выплескивающим шампанское. Похоже тот самый фермер посвятил всю свою жизнь только тому, чтобы на старости лет увидеть потрясенные морды своих соседей. Нечто подобное испытал сейчас и Андрей. Только, к своему сожалению, чувствовал он себя простаком соседом, с бутылкой паленки, заткнутой кукурузным початком, под мышкой, а не прибабахнутым шутником.

Внутри их с Фаготом уже ждали. Правда на Фагота, в отличии от Андрея, окружающая обстановка не произвела такое уж сильное впечатление. Кошак выпрыгнул из рюкзака и глядя на встречающих злобно заурчал. А посмотреть было на что.

Андрей заподозрил, что тому же ирландскому фермеру, попади он в в этот подземный бункер, стало бы стыдно от собственной безнадежной нищеты. Впрочем Андрей тут же, в директивном порядке, приказал себе отбросить все лишнее, оставив изучение окружающих красот на потом и сосредоточиться на главном. Вычленить это самое главное не составляло ни малейшего труда. Человек с таким носом, пейсами и кипой на голове, к тому же одетый так, что оборванцы, оставленные за дверью, вполне бы могли проникнуться жалостью и сброситься ему хотя бы на не слишком дырявую жилетку , никем иным, кроме как Рабиновичем, быть не мог. Опять же Андрей вынужден был поправится. Хотя жилетка на Рабиновиче и сияла многочисленными дырами и потертостями, но все они были аккуратно заштопаны, а сама одежка смотрелась достаточно чистой.