Голубая Луна — Возвращение

ПЯТЬ КОМУ ТЫ СЛУЖИШЬ?

Королевская карета Редхарта стремительно катилась по лесу, неся Принцессу Екатерину и её спутницу Леди Гертруду. Обе они сидели с максимальным комфортом на многочисленных подушках, отчаянно держась за кожаные ремни, чтобы их как можно меньше швыряло. Карета ехала по одной из главных Королевских дорог, но всё же это был скорее широкий пыльный тракт, чем ухоженная дорога.

Совсем не то, к чему привыкла Екатерина. Четвёрка одномастных белых лошадей неслась вперёд, карета раскачивалась, и пыль, поднимаемая вращающимися колесами, казалось, проникала повсюду.

Воин в Маске ехал на своём огромном чёрном коне впереди кареты, а шесть его отборных телохранителей, — всадников, окружали её. Все были начеку, готовые ко всему. Воин в Маске был облачён в полный боевой доспех и огромный безликий стальной шлем, скрывавший его лицо от посторонних глаз. В шлеме не было прорезей для глаз и рта, но Воин в Маске всё равно всё видел и слышал благодаря особым чарам, наложенным придворным колдуном Короля Вильгельма, Ван Флитом.

В доспехе, должно быть, было адски жарко, но Кэтрин никогда не видела, чтобы этот человек снимал шлем хотя бы на мгновение, даже чтобы попить. Иногда она задумывалась, а был ли Воин, в конце концов, просто человеком.

Возница хлестал лошадей со своего высокого сиденья, он был твёрдо намерен добраться до Лесного Замка до наступления ночи. Ему очень не хотелось, чтобы с наступлением темноты они всё ещё ехали по Лесу. Он слышал все эти истории. Только щедрая премия и прямой приказ Короля убедили его согласиться на эту работу. С одной стороны у него был топор, с другой — арбалет и боевые стрелы, но ни то, ни другое не внушало ему должной уверенности.

Катерин и Гертруда выбрали по открытому окну и, как могли, выглядывали из трясущейся кареты на проплывающие мимо пейзажи. И почти вопреки себе, они были впечатлены. Великий Лес совсем не походил на маленькие и тщательно ухоженные леса Редхарта. Деревья здесь были огромными, устремленными в небо, со стволами такими широкими, что потребовалось бы полдюжины мужчин, чтобы обхватить их руками. Листья деревьев пестрели золотом и бронзой, внезапно осыпаясь на карету при её приближении. Птицы пели так громко, что их можно было услышать сквозь постоянный грохот колёс повозки, а всевозможные дикие животные сновали между деревьями, иногда останавливаясь, чтобы понаблюдать за проезжающей повозкой, поблескивая глазами из-под скрывающих их теней.

И тут сердце Кэтрин заколотилось, когда она увидела мерцающие силуэты, мелькающие между деревьями впереди. Они были ещё очень далеки — всего лишь смутные очертания, — но неуклонно приближались. Призрачные, почти человеческие, верхом на мерцающих демонических конях. Они то появлялись, то исчезали в темноте между деревьями. Кэтрин и Гертруда отпрянули от открытых окон. Кэтрин выкрикнула предупреждение, но Воин в Маске уже знал об этом. Он уже подал сигнал своим всадникам, которые помчались вперёд, мимо кареты, их лошади были так близко, что Кэтрин показалось, что она может протянуть руку в окно и коснуться их.

Воин в Маске выхватил свой большой меч, и почти в тот же миг оружие оказалось в руках у всех шестерых всадников. Никто из них не выглядел обеспокоенным. Более того, они всем своим видом показывали, что с нетерпением ждут, когда же, наконец, начнётся бой.

Мерцающие призрачные всадники были уже совсем близко — их было двадцать, а может, и больше. Светящиеся скелеты на призрачных лошадях, их кости фосфоресцировали во мраке леса. Кэтрин высунула голову в открытое окно, чтобы получше разглядеть происходящее и окликнуть Воина в Маске.

— Что это?

— Нападающие, Ваше Высочество, — сказал Воин в Маске, его голос звучал ясно и спокойно из-под безликого шлема. — Не беспокойтесь. Я и мои люди защитим вас. Мы ждали, когда кто-нибудь появится.

— Это демоны? — спросила Гертруда из кареты.

— Нет, — ответил Воин в Маске. — Демоны не ездят верхом. Им бы следовало подождать, пока стемнеет. На фоне ночи они выглядели бы более внушительно, более убедительно. Но они не могли ждать. Они должны были ударить сейчас, пока мы не приблизились слишком близко к Замку и не смогли вызвать подкрепление.

— Вы знаете, что это такое? — спросила Кэтрин, наполовину высунувшись из окна кареты и закрыв лицо от пыли. Гертруда попыталась затащить её обратно, но Кэтрин толкнула её локтем, и Гертруда с писком отпрянула.

— Конечно, я знаю, Ваше Высочество, — сказал Воин в Маске. — Это нападающие. Люди, раскрашенные полосками белого фосфора, чтобы походить на скелеты. Это старый трюк контрабандистов на болотах Редхарта. Они должны были понять… некоторые трюки не проходят. Сьюэлл!

— Да, Сэр? — ответил тот, что находился ближе всех к Войну в Маске.

— Ты наш лучший лучник. Выбери одного из этих парней и вонзи в него стрелу. Посмотрим, сможем ли мы заставить скелет истекать кровью.

Сьюэлл усмехнулся, сменил меч на лук, прицелился и выпустил стрелу одним быстрым движением. Один из ведущих скелетов резко дёрнулся назад, выбитый из седла. Он упал с лошади, повалился на землю и больше не двигался. Его лошадь продолжала нестись вперёд.

— Вот видите, Ваше Высочество, — спокойно сказал Воин в Маске. — Конные нападающие в жутких нарядах. Только и всего. Кучер! Останови карету!

Кучер неуверенно оглянулся. — Ты что? Остановиться здесь, когда они рядом? Тебе не кажется, что нам следует бежать и оставить этих жутких ублюдков позади?

— Нет, — ответил Воин в Маске. — Гораздо легче защищать неподвижную цель.

— Но мне приказано любой ценой оградить Принцессу от опасности!

— Со мной она будет в большей безопасности, — сказал Воин в Маске. — А теперь выполняй мой приказ и немедленно останови эту карету, иначе я прикажу Сьюэллу выбить тебя из седла и занять твоё место.

Он не повысил голос, но, впрочем, это и не требовалось. Кучер яростно выругался и натянул поводья, заставив лошадей и карету остановиться, вздрогнув от напряжения. Шестеро солдат встали стеной между повозкой и нападавшими, а затем посмотрели на Воина в Маске, ожидая приказа.

И тут же все резко обернулись назад: заднее правое колесо кареты выгнулось наружу, задняя ось с громким треском переломилась. Колесо отвалилось, и карета накренилась. Екатерина и Гертруда вскрикнули. Обе женщины схватились друг за друга, чтобы поддержать. Воин в Маске просто кивнул.

— Саботаж. Ещё до того, как мы покинули Редхарт. Тот, кто организовал нападение, ничем не рисковал. Представьте себе, что могло бы случиться, если бы мы попытались бежать. Многие люди гибнут в дорожных авариях, при отсутствии очевидного виновника… Именно этого и добивались враги Короля: Принцесса мертва, никакого брака, мирного договора нет. Кто-то приложил к этому немало усилий.

Всадники-скелеты бросились в атаку, воя, визжа и размахивая светящимися мечами, как демоны, которыми они притворялись.

Воин в Маске повёл своих людей в атаку. Две стороны сошлись в дикой и стремительной схватке: звенела сталь, лязгало оружие, вздымались кони. Мечи и топоры взлетали и падали, кровь струями и шквалами летела по воздуху. Всё это не заняло много времени.

Всадники-скелеты были серьёзно мотивированы и, по-видимому, им очень хорошо платили, но Воин в Маске и каждый из его людей были профессиональными солдатами, ветеранами сотен пограничных стычек. Быстрыми, жестокими ударами они выбивали всадников-скелетов из сёдел, опрокидывали их с криками на землю и скакали дальше. Пролитая кровь впитывалась в землю, а крики раненых и умирающих были вполне человеческими… У нападавших не было ни единого шанса против столь опытных войнов. Но одному всаднику-скелету всё же удалось как-то вырваться из боя, и он погнал свою лошадь прямо на карету.

Кучер, увидев нападавшего, соскочил со своего места и с криком побежал к деревьям. Всадник-скелет громко расхохотался и полез в открытое окно кареты, размахивая большим мясницким мечом.

— Он бросил нас! — закричала Леди Гертруда, прижимаясь к Кэтрин. — Кучер сбежал и бросил нас!

Всадник-скелет направил свою лошадь прямо к открытому окну и наклонился, занося меч для удара по Кэтрин, которая смотрела прямо на него. Казалось, у неё было всё время в мире, чтобы изучить его.

Вблизи его наряд был очевидной подделкой, совершенно неубедительной иллюзией. Просто человек, с поблескивающим серебром на тёмном костюме и гримом в виде белого черепа на лице. Она даже могла различить капельки пота, стекающие с его подбородка, свирепые глаза и оскаленный рот. Он был не намного старше её. Отведя меч назад, он напрягся, а Кэтрин, придвинувшись к окну, вонзила длинный кинжал ему в правый глаз. Он пронзительно закричал.

Удар Кэтрин пробил глазное яблоко, лезвие вошло в мозг и наполовину скрылось в голове мужчины. Кровь и слёзы текли из повреждённой глазницы, всадник резко наклонился вперёд. Кэтрин вцепилась в кинжал и выдернула его. Нападавший покачнулся в седле, затем медленно повалился набок и рухнул на землю. Лошадь попятилась, но остановилась, поняв, что тащит за собой тело, одна нога которого всё ещё была в стремени.

Екатерина отступила от окна и тяжело опустилась на подушки. Её лицо было мрачным и отрешённым. Она смотрела, как густая тёмная кровь капает с лезвия кинжала, который она держала в руке. Леди Гертруда сидела очень неподвижно и смотрела на Екатерину так, словно никогда её не видела.

— Что ты сделала, моя драгоценная? Что ты сделала?

— То, что нужно было сделать, — ответила Екатерина. — Похоже, я всё-таки дочь своего отца.

Вернулся Воин в Маске. Он мельком взглянул на мертвеца, лежащего на земле у кареты, соскочил с коня и быстро подошёл к окну кареты. Он заглянул внутрь, и его безликий стальной шлем заполнил весь оконный проём.

— Всё ли здесь в порядке, Ваше Высочество? Кто-нибудь из вас ранен?

— Я в порядке, — ответила Кэтрин. — Да и она тоже. Остальные нападающие..?

— Мертвы, все до одного. Мои извинения, Ваше Высочество. Не знаю, как этот проскочил мимо нас.

— Всё в порядке, — сказала Кэтрин. Её голос звучал более или менее ровно. — Я позаботилась о нём.

— Вы сделали это, Ваше Высочество, — сказал Воин в Маске. В его голосе прозвучало что-то похожее на веселье.

— Где ты взяла этот уродливый кинжал, моя крошка? — спросила Гертруда, снова обретя голос.

— Последний подарок от моего Малькольма, — сказала Кэтрин. — Он подумал, что он может пригодиться. Она вытерла лезвие о подушку рядом с собой с целеустремленной тщательностью, пока оно не стало достаточно чистым, чтобы исчезнуть обратно в высоком сапоге под длинной дорожной одеждой.

— Вы случайно не видели, что случилось с кучером? — спросил Воин в Маске.

— Он сбежал! — сказала Гертруда, всё ещё немного пронзительно. — Он убежал и бросил нас!

— Далеко он не уйдёт. Мои люди найдут его и приведут обратно, сказал Воин в Маске. — А пока, боюсь, вам придётся на время покинуть карету, моя Принцесса, моя Миледи. Прежде чем мы сможем отправиться в дальнейший путь, нам необходимо починить ось и заново установить колесо. Это будет непросто без соответствующих инструментов. Но мы сможем собрать что-то, что прослужит достаточно долго, чтобы доставить нас в Замок.

— Мы не можем оставаться здесь на ночь! — сказала Гертруда. — Это же Лес, ты же знаешь!

— Понятно, — сказала Екатерина. Она толкнула дверь кареты и спрыгнула вниз. Она вдохнула свежий лесной воздух, насыщенный запахами деревьев и листьев, травы и цветов, а также всевозможной живности. Насыщенный, пьянящий незамутнённой жизненной силой. Кэтрин чуть улыбнулась и почувствовала, как холод и напряжение понемногу покидают её. Она поняла, что Гертруды с ней нет, и повернулась, чтобы заглянуть в карету. Гертруда уселась как можно дальше от открытой двери и решительно качала головой.

— Пойдём, Гертруда, — сказала Кэтрин. — Ты уже давно жалуешься на то, что в карете тесно. Прогулка на свежем воздухе пойдёт тебе на пользу.

— Здесь? — спросила Гертруда. — В Лесу? Вы с ума сошли? О моя Принцесса…

— Я пойду прогуляюсь, — сказала Кэтрин. — Ты можешь сидеть здесь одна и дуться, если хочешь.

Она зашагала прочь от кареты. Кто-то внутри кареты сказал что-то очень нехорошее и совершенно неподобающее Леди, а затем Гертруда выскочила из кареты. Воин в Маске протянул ей руку, чтобы помочь спуститься, но она не обратила на него внимания. Она спрыгнула вниз и побежала за Екатериной, которая уже сошла с тропы и шла среди деревьев.

И тут Принцесса резко остановилась, поняв, что ступает по окровавленной земле недавней битвы.

Впереди солдаты обдирали с убитых нападавших всё ценное и, легко перешучиваясь друг с другом, искали ключи к разгадке личности своих противников. Екатерина смотрела на мёртвых мужчин и чувствовала себя немного виноватой, что ей было всё равно, что все они мертвы. Они напали на неё, пытались убить, и они заслужили всё, что получили. Человек, который пытался убить её… получил по заслугам. Она совсем не чувствовала себя виноватой. Воин в Маске встал рядом с ней.

Кэтрин обнаружила, что в его присутствии чувствует себя удивительно спокойно и уверенно. Как будто у неё есть большая сторожевая собака, на которую можно положиться. Она подняла на него глаза и увидела своё лицо, отражённое в сверкающем стальном шлеме. Кэтрин не была уверена, что узнала лицо, смотревшее на неё. Оно выглядело… холодным.

— Это были не просто разбойники с большой дороги, Ваше Высочество, — совершенно спокойно сказал, Воин в Маске. — Мои люди нашли на телах признаки, улики, которые подтверждают мои подозрения. Эти люди были солдатами Редхарта. Они, должно быть, последовали за нами через пространственную дверь, прежде чем она была закрыта. В Редхарте есть люди, готовые на всё, чтобы помешать вашему браку и мирному соглашению.

— Они бы убили нас всех, не так ли? — спросила Кэтрин. — Но если всё это было подстроено, то речь идёт о государственной измене!

— Так и есть, Ваше Высочество. Некоторые фракции хотят войны. Любой ценой.

— Вы не знаете… ваши люди нашли на телах что-нибудь, что позволило бы предположить, кто отдавал им приказы? — спросила Леди Гертруда. Она вышла вперёд, чтобы встать рядом с Кэтрин и взять руку Принцессы в свою. Рука Гертруды показалась Екатерине очень маленькой и холодной, поэтому она крепко сжала её. Лицо Гертруды было бледным и растерянным, она не могла прямо смотреть на мёртвые тела.

— Пока что ничего убедительного, — сказал Воин в Маске. — Идите гулять, дамы. Я позову вас, когда мы снова будем готовы продолжить.

— Пойдём, Гертруда, — ласково сказала Кэтрин. — Я уверена, что среди деревьев есть цветы, птицы, бабочки, и ещё много чего интересного, на что можно посмотреть.

Она приостановилась, заметив, что солдаты складывают все тела в одну большую кучу.

— Ты собираешься похоронить их, Воин?

— Нет, Ваше Высочество. Мы сделаем для них cairn — пирамиду из дерева и камней. Они этого не заслуживают, но так будет лучше.

— Тогда зачем беспокоиться? — спросила Гертруда.

— Потому что это Лес, — ответил Воин в Маске, — и мы не хотим привлекать к себе внимание.

Кэтрин и Гертруда не успели далеко углубиться в лес, как наткнулись на заросшее, заброшенное кладбище.

Они осторожно пробирались сквозь плотный строй деревьев, идя по тому, что когда-то могло быть тропой, а затем внезапно деревья расступились в стороны, и дамы оказались на небольшой поляне, здесь было целое скопление надгробий и скромных изваяний, а также несколько рядов подтопленных могил. Гертруда тут же захотела развернуться и пойти обратно, но Кэтрин стояла на своём, тихо очарованная. Это было похоже на сцену из старого готического романа, которые так нравились ей в юности. И действительно, когда она посмотрела сквозь деревья на другой конец поляны, то увидела развалины заброшенной усадьбы.

Кэтрин вдумчиво бродила среди могил и надгробий, переходя от одной поблекшей надписи к другой. Время и стихия стёрли большую часть старых надписей, размыв гравировку и уничтожив строки эпитафий. Она нигде не смогла найти ни полного имени, ни даты: имена либо сгладились с годами, либо были погребены под разросшимся мхом и лишайниками. Кэтрин опустилась на колени перед одним камнем, на котором был изображён простой барельеф головы молодой женщины в профиль, но ничего, что могло бы её опознать, не было. Невозможно было сказать, кто она и кто мог её оплакивать. На вид ей можно было дать примерно столько же лет, сколько Кэтрин… Принцесса чуть вздрогнула. В жизни можно быть уверенной только в одном, не раз говорил ей отец. Ничто не вечно… Екатерина выпрямилась, когда тень Гертруды упала на неё, и обе женщины некоторое время стояли бок о бок, глядя по сторонам.

— Добро пожаловать в Лесную Страну… — сказала Гертруда. — Наша карета разваливается, на нас нападают наёмные убийцы, а когда мы отправляемся на небольшую приятную прогулку, то оказываемся на кладбище!

— Справедливости ради, — сказала Екатерина, — это единственное интересное событие, которое произошло на данный момент.

— Нас могли убить! — сказала Гертруда.

— Но нас не убили, — сказала Кэтрин.

Леди Гертруда громко фыркнула. — С тех пор как мы остановились, я не смогла опознать ни одной птицы или бабочки, моя крошка. А деревья такие… Исполины. Всё это так отличается от нежных лесов нашего родного Редхарта. Всё так… по-деревенски. Непредсказуемо и Диковато. Мне это не нравится. Она посмотрела сквозь дальние деревья на то, что осталось от старой усадьбы. — Интересно, что за семья там жила… и почему они решили жить именно здесь, так далеко от цивилизованных мест?

Стены усадьбы давно обвалились внутрь, крыша провалилась, сквозь разбитые окна пробивалась всевозможная растительность. Она не выглядела странной и загадочной, как зловещие руины в книгах Екатерины, напротив, она выглядела печальной и потерянной. Здание, приведенное в упадок небрежением и годами.

— Должно быть, это было семейное кладбище, — сказала она. — А если учесть, сколько здесь могил, семья, должно быть, жила здесь на протяжении нескольких поколений.

— Не понимаю, почему, — фыркнула Гертруда. — Негостеприимное место, моя милая. Мы не должны быть здесь.

— Идти больше некуда, — сказала Кэтрин. — И, по крайней мере, это… интересно.

Гертруда закатила глаза к небу, услышав это слово, и тяжело опустилась на ближайший камень, который, к счастью, выдержал её вес, с видом человека, который махнул рукой на всё происходящее.

Кэтрин с интересом бродила среди надгробий и надписей, пытаясь найти хотя бы одно нетронутое имя. Всё было очень тихо, очень умиротворённо, и ей нравилось думать, что все здесь пребывают в покое.

Когда она впервые увидела призрак, то подумала, что это ещё один из нападавших скелетов. Краем глаза она заметила что-то белое и светящееся, совершенно случайно оглянулась вокруг, а затем резко подняла голову и увидела прямо перед собой мерцающую фигуру.

Он подпрыгнул, испугавшись, что его так неожиданно обнаружили, судорожно огляделся по сторонам, а затем спрятался за одним из массивных надгробий. Но оно было недостаточно большим, чтобы полностью его скрыть. Кэтрин всё ещё могла видеть его сияние, и его было более чем достаточно, чтобы понять, что это не какой-нибудь человек с нарисованными костями. Она подошла к надгробию и уставилась на белёсую фигуру, суетящуюся за ним.

— Ты! Да, ты — с кем же ещё я могу разговаривать? Немедленно выходи из-за надгробия! Кто ты?

Последовала долгая пауза, а затем фигура медленно вышла на свет, шаркая босыми ногами и смущённо глядя на неё. Сначала это была блеклая, почти прозрачная, нечёткая человеческая фигура. Но чем больше Екатерина всматривалась в неё, тем отчётливее, казалось, проступал призрак. Как будто он был ясен и отчётлив только тогда, когда рядом с ним находился кто-то живой. Вскоре его лицо стало достаточно чётким, но всё остальное упорно оставалось несфокусированным, или неопределённым… Это было лицо старика с длинными седыми волосами и окладистой белой бородой, добрыми глазами и неуверенной улыбкой. В нём не было ничего страшного или угрожающего. Скорее, он был похож на давно потерянного дядюшку, неуверенного в том, что ему окажут радушный приём. И даже не уверенного в своём праве находиться здесь, на этом кладбище. Он светился мягким светом. Он улыбнулся Екатерине и несколько раз кивнул.

— Здравствуй. Да. Хороший день, не правда ли? Я призрак. А кто ты?

— Уходи, Кэтрин! — позвала Гертруда, чуть пронзительно, с дальнего конца кладбища. — Никогда не разговаривай с призраками, моя крошка! Это только поощряет их!

— Я всегда хотела встретить призрака — сказала Кэтрин, с интересом разглядывая мерцающую фигуру перед собой. — Одно время считалось, что Полуночный Замок просто кишит этими тварями, но я ни разу не видела ни одного. И не потому, что не пыталась. Как вас зовут?

— А, — сказал призрак. — Начнём с самого сложного, да? Боюсь, тут есть небольшая проблема. Я не помню. Я так долго был призраком, что забыл, чей я призрак. Кем или чем я был, когда был жив…

— Как давно вы здесь обитаете? — спросила Екатерина.

— Не знаю, — ответил призрак. — Раньше я ходил в эту старую усадьбу, пока она не развалилась настолько, что мне стало там некомфортно. Слишком много теней, слишком много неожиданных звуков… Так что теперь я просто брожу здесь и разговариваю с надгробиями. Не то чтобы они мне отвечали, конечно. На самом деле, я думаю, меня бы это скорее расстроило, если бы кто-нибудь из них ответил. Я думаю… меня, наверное, звали Джаспер. Да. Вон там есть камень с этим именем… и оно кажется мне странно знакомым. Как будто оно может что-то значить.

— Что ж, Сэр Джаспер, — сказала Кэтрин. — Я думаю…

— Сэр Джаспер! — восхищённо сказал призрак. — О да! Это звучит правильно! Сэр Джаспер! Да. Мне это нравится. Но всё равно ничего не отзывается.

— Вы всегда находились в этой части леса? — спросила Кэтрин. — Вы принадлежали к семье, которая здесь жила?

— Возможно, — ответил Сэр Джаспер. — Полагаю, что да. Я так давно мёртв, что мне трудно быть в чём-то уверенным. Конечно, я не помню, чтобы я был где-то ещё, прежде чем оказаться здесь. Но я думаю, что скоро мне придётся покинуть это место. Я не хочу этого, но… Я больше не чувствую себя здесь в безопасности. Темнолесье недалеко отсюда, и оно снова начало расти. Совсем немного. Совсем недавно. Я чувствую его. И это меня весьма нервирует.

— Но вы же призрак! — сказала Кэтрин. — Чего вам опасаться?

— Я не знаю! — сказал Сэр Джаспер. — Именно это меня и беспокоит! Он вздохнул, затем снова одарил Кэтрин своей нежной улыбкой. — Боюсь, что для призрака я немного никудышный. И более чем трусоват. Я бы боялся своей тени, если бы она у меня ещё была.

— Вы действительно боитесь Темнолесья? — спросила Кэтрин.

— О да, — сказал Сэр Джаспер, глядя на свои босые ноги, выглядывающие из-под того, что могло быть ночной рубашкой. — Ночью в тенях что-то движется, чего там быть не должно. И я чувствую силу Темнолесья, там никогда не светит солнце, там всегда тьма. Я чувствую его растущую силу. Темнолесье оказывает влияние на всё вокруг. Я не хочу стать другим… Так что я не могу здесь оставаться. Но я не знаю, куда ещё пойти.

— Ну, это легко уладить, — оживлённо сказала Кэтрин. — Вы пойдёте с нами в Лесной Замок.

— Что? — сказала Леди Гертруда.

Но Сэр Джаспер уже подпрыгивал на месте от возбуждения, хлопая в ладоши. — Я могу? Я действительно могу пойти с вами?

— Конечно, можете, — сказала Кэтрин.

Сэр Джаспер посмотрел мимо неё, и его энтузиазм несколько поутих. — ах … Я не думаю, что ваша спутница согласна с этим.

Оглянувшись, Кэтрин увидела, что Гертруда отошла в самый дальний конец кладбища. Она стояла, сложив руки на груди, и энергично трясла головой.

— Что с тобой, Гертруда? — спросила Кэтрин. Затем она остановилась и обернулась к призраку. — О, мне очень жаль, Сэр Джаспер. Мы не представились друг другу, не так ли? Я — Принцесса Екатерина Редхартская, на пути к принудительному браку с Принцем Ричардом Лесным, а это моя спутница, Леди Гертруда.

— Рад познакомиться с вами! — сказал Сэр Джаспер. Он протянул Кэтрин руку для пожатия, но её пальцы прошли сквозь его руку. Сэр Джаспер убрал руку и с грустью посмотрел на неё. — Старые привычки умирают с трудом. Даже когда ты мёртв…

— Отойдите от него, моя Принцесса! — громко сказала Гертруда. — Вам совсем не подобает разговаривать с незнакомцами без своей дуэньи.

— Тогда иди сюда и присоединяйся к нам, — сказала Кэтрин.

— Нет, спасибо, — твёрдо сказала Гертруда.

— Внешность обманчива, — сказала Кэтрин.

— Я ему не доверяю, — сказала Гертруда.

— На самом деле он совершенно безобиден, — сказала Кэтрин.

— Я бы так не сказал, — прокомментировал Сэр Джаспер.

— Я это говорю, — сказала Кэтрин. — Подойдите сюда, Леди Гертруда.

Леди очень медленно, с неохотой и большой опаской, шагнула вперёд. Призрак ободряюще улыбнулся ей.

— Это призрак Сэра Джаспера, — сказала Кэтрин. — Он едет с нами в Лесной Замок, и я не хочу слышать никаких возражений по этому поводу. Всегда есть вероятность, что кто-то из присутствующих сможет помочь нам выяснить, кто он такой. Вернее, кем он был раньше.

— А почему он не знает? — подозрительно спросила Гертруда.

— Он же призрак! — сказала Кэтрин. — Кто знает, что нормально, когда речь идёт о призраках?

— Почему на нём ночная рубашка? — спросила Гертруда.

— Почему все говорят о нём так, как будто его здесь нет! — сказал Сэр Джаспер.

— Я надеялась, что вы поймёте намёк, — сказала Гертруда.

Кэтрин замолчала и повернулась, чтобы посмотреть на Сэра Джаспера. Его фигура стала гораздо более определённой, возможно, потому, что теперь на него смотрели два человека. Теперь он выглядел вполне нормальным человеком, в старомодной ночной рубашке, которая окутывала его от высокого воротника, застёгнутого на все пуговицы, до самых ступней. Ночная рубашка была настолько детализирована, что Кэтрин могла разглядеть каждую пуговицу и даже воздушное кружево на рукавах. Лицо Сэра Джаспера было таким же бледным и бесцветным, как ночная рубашка, и он всё ещё сиял мягким призрачным светом.

— Хорошо, — сказала Кэтрин. — Почему ночная рубашка?

— Это традиция, — с достоинством ответил призрак.

Кэтрин оглядела его, пытаясь решить, является ли новый облик улучшением или нет. — Традиционная? сказала она наконец.

— Я кое-что помню о призраках, — сказал Сэр Джаспер. — Что правильно, а что нет. Какое-то время я пробовал ходить с головой, в руке. Но я не видел, куда иду, и всё время натыкался на предметы. А однажды я уронил голову и целую вечность не мог найти себя… Призрак вздрогнул.

— Я уверен, что то, как я выгляжу, зависит от того, кто на меня смотрит, а поскольку здесь давно никого не было, я должен сказать… пожалуй, это ваша вина. Вы читали все эти ужасные готические романы?

— Карета должна быть уже готова, — сказала Кэтрин. — Вы можете поехать с нами. Если только вы не умеете летать?

— Нет, — твёрдо сказал Сэр Джаспер. — Я, видите ли, не очень материален. Для меня это слишком… Один порыв ветра, и кто знает, где я окажусь. Он задумчиво посмотрел на Кэтрин. — Я хочу спросить, что обо мне подумают жители Лесного Замка?

Кэтрин усмехнулась. — Не могу дождаться, чтобы узнать.

Они пробирались сквозь подлесок к карете. Кэтрин и Гертруда придерживались тропинки, а Сэр Джаспер просто шёл, проходя через всё, что попадалось ему на пути. Он даже перемахнул через несколько больших деревьев, потому что был так занят, с нетерпением оглядываясь по сторонам, что просто их не заметил.

Видимо, он так долго пробыл на кладбище, что забыл, как всё выглядит за его пределами. Все окрестные звери, едва завидев него, разбегались словно фурии в разные стороны. Сэр Джаспер, в свою очередь, был склонен подпрыгивать от неожиданных звуков, а когда белка кидала в него орехи, вообще спрятался за Кэтрин. Мотыльки, напротив, обожали Сэра Джаспера. Они слетались отовсюду, чтобы полетать вокруг него. Возможно, им нравилось его мягкое сияние. Как бы то ни было, Сэр Джаспер был очарован ими и даже попробовал протянуть руку, чтобы они приземлились, но они просто провалились сквозь неё. В конце концов они все разом улетели, и Сэр Джаспер с тоской смотрел им вслед, пока все они не скрылись из виду.

Когда они втроём вышли из-за деревьев и подошли к карете, воин в маске резко повернулся и, оставив своё занятие, пристально посмотрел на призрака. Сэр Джаспер с большим интересом изучал огромного война в его безликом стальном шлеме.

— Там кто-то есть? — спросил он.

— Да, — ответил Воин в Маске. Он повернулся к Кэтрин. — Кто это, Ваше Высочество? И почему я вижу его насквозь?

— Простите, — сказал Сэр Джаспер. — Я становлюсь прозрачным, когда нервничаю. По крайней мере, эктоплазма от меня больше не исходит… Здравствуйте! Да. Я Сэр Джаспер. Я призрак. Почему у тебя нет лица?

— Потерял его при игре в покер, — ответил Воин в Маске.

— О, это ужасно, — сказал призрак. — Очень не повезло…

— Я скажу, — ответил Воин в Маске. — Я бы не возражал, но у него было всего пара…

— Если вы оба уже закончили пытаться вывести меня из себя, — сказала Кэтрин своим лучшим голосом, не допускающим никаких возражений… Как Принцесса я заявляю, — Сэр Джаспер отправляется со мной.

Воин в Маске кивнул. — Он ваш pet, Ваше Высочество. Держите его на коротком поводке. Мы будем готовы к отъезду, когда вы будете готовы.

— Ну, в самом деле! — сказал Сэр Джаспер, но Воин в Маске уже повернулся ко всем спиной, чтобы осмотреть карету и убедиться, что всё в порядке. Призрак обиженно надулся. — Я не домашнее животное. Я аристократ! Или, по крайней мере, я уверен, что раньше был им.

Кэтрин посмотрела на Леди Гертруду. — Я уверена, что у вас есть всевозможные возражения, почему я не могу взять Сэра Джаспера с собой в Лесной Замок. Будем считать, что я их внимательно выслушала, а потом отмахнулась от них, потому что я — Королевская особа и могу это сделать. Он поедет с нами. Я должна извлечь из этой ситуации хоть какую-то выгоду, а Сэр Джаспер должен хорошенько встряхнуть Лесной Двор!

— Могу я попросить… — сдержанно сказал Сэр Джаспер. — Похоже, никого из вас не особенно беспокоит тот факт, что я умер, но не ушёл. Почему?

— В своё время Полуночный Замок славился множеством привидений, — сказала Кэтрин. — Но к тому времени, как я появилась на свет, они все исчезли. Я прочитала все истории, послушала все песни, включая очень старые, которые вы пели мне, когда я была ещё малышкой, Леди Гертруда… И как только я стала достаточно взрослой, чтобы самостоятельно передвигаться, я ранним утром отправлялась бродить по тёмным коридорам в поисках призраков, духов и всего, что выглядело так, будто может случиться ночью, стоит только их найти.

— Верно, ты это делала, малышка, — сказала Гертруда. — Решила и сделала. Ты так ничего и не нашла, но это не помешало тебе искать. Нам приходилось запирать тебя на ночь в твоей спальне, чтобы ты как следует выспалась. О, как ты пинала эту дверь…

— В детстве я много времени проводила в своих комнатах, — сказала Кэтрин. — То за один, то за другой проступок. Пока я не стала достаточно взрослой, чтобы очаровать одного из моих охранников, который научил меня вскрывать замок; после этого меня было уже не остановить. У меня всегда были проблемы с авторитетами. Даже если я сама авторитет. Она замолчала и нахмурилась. — Или, по крайней мере, раньше была. Если бы у меня была реальная власть, меня бы здесь не было. А я здесь, на пути к браку по расчёту с мужчиной, которого я даже не встречала. Держу пари, он невысокий, толстый и ест печенье в постели.

— Крошки, — сказал Сэр Джаспер. Это было лучшее, что он мог придумать.

В Лесной Замок они прибыли к раннему вечеру. Королевская карета с Принцессой Кэтрин, Леди Гертрудой и Сэром Джаспером и Войном в Маске впереди на своём огромном чёрном скакуне. Шестеро солдат сопровождали карету, держась рядом и не сводя с неё глаз. Кучер вернулся на своё место.

Воин в Маске выследил его, когда тот сбежал, и вернул обратно с помощью резких выражений и вполне убедительных угроз. Они успели добраться до места почти за час до рассвета. Но тут обнаружили, что разводной мост не опущен, и перебраться через ров не представляется возможным. Все внимательно осмотрели Лесной Замок. Кэтрин и Гертруда наполовину высунулись из открытых окон кареты, а Сэр Джаспер просто встал и высунул голову через крышу кареты. И некоторое время никто из них ничего не говорил.

— Я не знала и не представляла… — сказала Екатерина. Он такой большой! Гораздо больше, чем Полуночный Замок!

— Это не Замок, — сказала Гертруда. — Это целый город! Внешняя стена тянется на многие мили, и посмотрите на все эти башни, каменную кладку и… Нам должны были сказать. Нас должны были предупредить…

— Держитесь! — сказал Воин в Маске. — Нельзя проявлять слабость перед лицом врага. Особенно если выходишь замуж за одного из них. Размер — это ещё не всё. Посмотрите, в каком состоянии находится внешняя стена. Камень в трещинах и выбоинах, повсюду мох и плющ…

— Да, — тут же согласилась Кэтрин, почувствовав некоторое облегчение. — Мой отец никогда бы не допустил, чтобы Полуночный Замок дошёл до такого состояния.

— И однажды всё это станет вашим, — сказала Гертруда. — Может быть, вы могли бы перекрасить его в более приятный цвет…

Сэр Джаспер опустился обратно в карету и завис прямо над сиденьем рядом с Кэтрин. Вид у него был задумчивый.

Кэтрин откинула голову в окно, начала что-то говорить, а потом посмотрела на призрака. — Вы что-то вспомнили, Сэр Джаспер?

— Возможно, — сказал призрак. — Я думаю… Нет, я уверен. Я бывал здесь раньше. Когда я был ещё жив.

— Наверняка, бывали, — сказала Гертруда, — если вы действительно рыцарь королевства. Рыцарь служит своему Королю.

— Да, — сказал Сэр Джаспер. — Но какому Королю? Как долго меня не было…?

Воин в Маске ещё некоторое время кричал на пустые бойницы, и наконец ему удалось привлечь внимание одинокого стражника.

Тот посмотрел вниз с высоты, различил Королевский герб… Красное Сердце… Редхарта на борту кареты и потом громко, как чайник, завопил. Он исчез с крепостной стены, громко крича и зовя на помощь.

Сэр Джаспер прошёл сквозь борт кареты и широким шагом зашагал через ров. Его ноги не оставляли следов на поверхности воды. Ни малейшей ряби. На полпути он резко остановился и заглянул в тёмную мутную воду.

— Может быть, во рву живёт какая-нибудь живность, охраняющая Замок? — спросила Кэтрин, снова высунув голову из окна. — Кажется, я читала что-то о крокодилах…

— Я ничего не вижу, — с сомнением произнёс призрак. — Только несколько щук и карпов, едва ли достаточно крупных, чтобы стоило удить.

Пока он говорил, огромный разводной мост рухнул вниз. Он ударил Сэра Джаспера прямо по макушке его светящейся головы, не причинив ему ни малейшего вреда, прошёл сквозь его тело и с грохотом обрушился на ров. Сэр Джаспер остался стоять, растерянный, но не пострадавший, на настиле разводного моста.

Сенешаль Лесного Замка поспешно вышел вперёд, он собрал столько людей, сколько смог собрать за столь короткое время, чтобы сформировать почётный караул. Сэр Джаспер окинул взглядом всех спешащих прямо на него людей, и тут же исчез, и снова появился у кареты. Екатерина и Гертруда уже выходили, поэтому он подошёл и спрятался за ними. Сенешаль остановился у самого края разводного моста, обнаружил, что слишком запыхался, чтобы что-то сказать, и выиграл время, отвесив формальный поклон всем, кто стоял перед ним.

— Приношу свои извинения, Принцесса Екатерина! — сказал он наконец. — Мы получили известие о вашем прибытии в Лесное всего несколько часов назад! Мы выслали почётный караул, чтобы встретить и сопроводить Вас сюда, но поскольку мы имели лишь приблизительное представление о том, где Вы находитесь… Похоже, мы разминулись.

Он слабо улыбнулся, развёл руками в знак того, что такое случается, и тяжело сглотнул. — Король Руфус и Принц Ричард уже в пути, я уверен… Входите, пожалуйста! Мы с нетерпением ждали встречи с Вами, несмотря на все свидетельства обратного. Ваши комнаты подготовлены.

И все они вошли внутрь. Сенешаль шёл впереди, а Принцесса Екатерина и Леди Гертруда царственно шествовали по обе стороны от него. Сэр Джаспер шёл сзади, с интересом разглядывая всё вокруг. Сенешаль бросил несколько взглядов в его сторону, но пока не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы задавать вопросы.

Воин в Маске спустился со своего огромного коня и последовал за ними, а за ним — Королевская карета и шесть солдат. Сенешаль провёл титулованных гостей в Замок, оставив Воина в Маске проследить за тем, чтобы его людям нашлось место в казармах, а затем обеспечить должный уход за лошадьми в конюшнях.

Сенешаль провёл своих почётных гостей в вестибюль Замка, быстро огляделся, увидел, что ни Короля, ни Принца попрежнему не видно, и на мгновение задумался. Он ещё раз официально поклонился Принцессе.

— Не могли бы вы… подождать немного в этой приёмной, хотя бы несколько минут, пока я выясню причину задержки?

Екатерина царственно кивнула, а Сенешаль практически сложился пополам от многократных поклонов, пока вёл их к боковой двери. Комната, в которую он их провёл, явно не была официальной приёмной, а просто боковой комнатой, но выглядела достаточно уютной, поэтому никто ничего не сказал. Кэтрин, Гертруда и Сэр Джаспер огляделись с нарочито равнодушным видом, а Сенешаль быстро чуть прикрыл дверь и поспешил прочь.

Кэтрин стояла в центре комнаты со сложенными руками, не решаясь сесть. Комната оказалась гораздо просторнее, чем она привыкла. В Полуночном Замке она могла бы сойти за отдельные апартаменты.

Она казалась достаточно уютной, хотя, на её вкус, вся обстановка была довольно старомодной. Портреты на стенах были выполнены в самых разных стилях — от болезненно-реалистичного до чрезвычайно стилизованного, и Кэтрин нахмурилась, вспомнив стилизованный портрет Принца Ричарда, который ей уже показывали. Она до сих пор не имела представления о том, как выглядел этот человек на самом деле. Ей пришло в голову, что она наконец-то встретится с человеком, ради которого проделала весь этот путь, и в животе поселился холодок. Ей захотелось просто уйти, выйти и… вернуться домой. Но она знала, что не может. Ни вернуться, ни уйти. Она глубоко вздохнула, расправила плечи и пристально посмотрела на Леди Гертруду.

— Принцу Ричарду лучше поскорее появиться! Но предупреждаю: если у него есть хоть одна бородавка или он хоть немного горбат, этот брак отменяется!

— Ты иногда бываешь очень требовательной, моя дорогая, — сказала Гертруда. — Конечно, у него нет ничего подобного!

— Вы с ним ещё не знакомы, — сказала Кэтрин. — Кто знает…

— Мне бы сказали, — буркнула Гертруда.

Кэтрин пристально посмотрела на неё. — Ты имеешь в виду, что нам бы сказали.

— Конечно, моя крошка.

Они не знали, что Ричард наблюдает за ними через полуоткрытую дверь. У Ричарда возникла идея. Если бы кто-нибудь из его друзей или советников был рядом и знал об этом, они бы перетоптали друг друга, несомненно пытаясь отговорить его от этой затеи… Именно поэтому он никому из них не сказал: он был твёрдо намерен, чтобы его не отговаривали.

Ричард нарядился слугой, в изрядно поношенную и даже нечистую одежду, и дополнил всё это изумительно потрёпанной фальшивой бородой. По его замыслу, если Екатерину встретит достаточно неопрятный слуга, её гордость будет возмущена, и она покинет Замок, настаивая на том, чтобы её отвезли домой. И тогда помолвка будет расторгнута, и никто не сможет свалить на него вину. Принц очень любил романтические приключенческие романы, в которых подобное случалось сплошь и рядом. Он приостановился, чтобы потренироваться в сутулости перед ростовым зеркалом. Выглядел он ужасно. Он лукаво подмигнул своему отражению и, хлопнув дверью, ввалился в комнату.

— Привет! — агрессивно сказал он. — Кто вы?

— Я — Екатерина, из Редхарта, — ответила Принцесса. — А это моя компаньонка, Леди Гертруда.

— У каждого из нас свои компаньоны… — буркнул Ричард. — А кто этот джентльмен в ночной рубашке?

— Не обращайте на него внимания, — сказала Екатерина. — Это призрак.

Ричард резко посмотрел на Сэра Джаспера, который приветливо улыбнулся в ответ. Призрак, как мог, ослабил своё свечение, но всё равно никак не мог казаться простым смертным.

— Ну, — произнёс Ричард своим самым заученно несносным тоном, — я ничего об этом не знаю… Никто мне ничего не сказал. Я не могу позволить вам просто так бродить по Замку; вы можете быть кем угодно! У вас есть удостоверение личности?

— Меня ждут! — сокрушённо воскликнула Кэтрин.

Ричард громко фыркнул. — О, они все так говорят. Я должен увидеть доказательства того, что вы те, за кого себя выдаёте. Вы можете показать мне родимое пятно? Шрамы? А может, татуировку? И для пущей убедительности он мерзко ухмыльнулся.

— Это невыносимо! — воскликнула Екатерина в полный голос. — Я проделала весь этот путь, чтобы попасть сюда, а теперь меня не хотят впускать? Вот и всё! Брак отменяется! Я не потерплю, чтобы со мной так разговаривали! Пойдёмте, Леди Гертруда, мы вернёмся в нашу карету и покажем спину всему этому жалкому подобию Королевства!

— Нет, нет, моя милая, моя крошка, моя Принцесса! — воскликнула Гертруда, решительно встав между Екатериной и дверью. — Нельзя судить о Замке по одному слуге — грубияну! Помни, как важен этот брак!

Кэтрин бросила взгляд на переодетого Принца, который теперь жевал свою фальшивую бороду и неприятно почёсывался…

— Так и быть, — прорычала она. — Я останусь. Ради чести, долга и всего прочего. Но больше никаких глупостей с идентификацией!

— Конечно, конечно, моя крошка, — сказала Гертруда. Она впилась взглядом в переодетого Принца. — Ты! Служивый! Вот официальное приглашение от Короля Руфуса, одобренное Палатой Парламента вашей страны, приглашающее нас в Лесной Замок на Королевскую свадьбу!

Ричард взял тяжёлый пергамент, развернул его, окинул взглядом все многочисленные официальные фразы и приложенные к ним багровые сургучные печати и небрежно бросил через плечо. — Кажется, всё в порядке. Правда, придётся зарегистрироваться.

Он снял с книжных полок большой том, открыл его и сдул пыль на Принцессу. Она громко закашлялась и чихнула.

— Неприятная у вас простуда, — заметил Ричард.

Екатерина смахнула с глаз пыль и слёзы. — Пустите меня к нему! Я размозжу ему мозги!

Гертруда крепко схватила её за руку. — Воспитанные молодые Леди не выносят мозг людям!

— Хорошо, — сказала Кэтрин. — Вы это сделаете.

Гертруда пропустила это мимо ушей. Она осторожно высвободила руку Кэтрин, подождала мгновение, чтобы убедиться, что ничего жестокого или дипломатически непростительного не произойдёт, а затем устремила взгляд на Ричарда. — Послушай, приятель! Я — Фрейлина Принцессы Екатерины.

— В самом деле? — спросил Ричард. — И чего же вы ждёте? Хотя, наверное, я могу догадаться. Поздновато вы спохватились, не так ли?

— Сюда посмотри! — потребовала Гертруда.

— Где? Ричард взволнованно огляделся по сторонам.

Леди Гертруда с героическим усилием сохранила самообладание, отвернулась от переодетого Принца и устремила взгляд на Сэра Джаспера.

— Поговорите с ним, Сэр Призрак! Окажите на него давление. Он этого заслуживает.

Сэр Джаспер подался вперёд, радуясь возможности быть полезным, и они с Принцем с интересом стали изучать друг друга.

— А… кем вы являетесь? — спросил Ричард.

— Я Сэр Джаспер. Я призрак.

— Как давно? — спросил Ричард.

— Кто знает? — сказал Сэр Джаспер.

— Я думал, что призраки появляются только по ночам, — сказал Ричард с видом человека, выкладывающего выигрышную карту.

— У меня никогда не было чувства времени, — сказал Сэр Джаспер. — Я всегда опаздываю.

— Опаздываете?

— Конечно. Я — Задержавшийся… Сэр Джаспер.

— Я попал прямо в точку, не так ли? — спросил Ричард. — Возраст?

— Неопределённый.

— Род занятий?

— Сверхъестественный. (крайне неподходящий)

— Думаю, я проиграл по очкам, — сказал Ричард.

— Вы хотите спросить меня о чём-нибудь ещё? — просил Сэр Джаспер.

— Стоит ли оно того?

— Нет…

— Тогда я думаю, что хотел бы ещё раз поговорить с Принцессой, — сказал Ричард. — Хотя бы потому, что само ваше существование вызывает у меня головную боль.

— Я просто делаю своё дело, — ответил Сэр Джаспер.

Кэтрин снова неохотно вышла вперёд, чтобы занять место Сэра Джаспера. Сценарий, который Ричард разработал в своей голове, полный изящных оскорблений и унижений, явно выходил из-под контроля, но поскольку он не видел возможности отступить с честью, он продолжал.

— Мне нужны ваши данные, Принцесса, — сказал он.

— Если хотите, — ласково ответила Екатерина. — Но я сомневаюсь, что они вас устроят.

И на мгновение они улыбнулись друг другу.

И в этот момент в комнату торопливо вбежал Сенешаль, рассыпаясь в извинениях за то, что заставил Принцессу и её свиту ждать, и заявив, что её личные покои готовы и ждут её, если она только соблаговолит последовать за ним. И всё это время Сенешаль бросал короткие взгляды на переодетого Принца. Он явно хотел что-то сказать, но потом передумал, сочтя, что какой бы вопрос он ни задал, ответ вряд ли будет таким, какой он хотел бы услышать.

Он на мгновение замолчал, а затем заговорил льстиво и церемонно поклонился Принцессе Кэтрин и Леди Гертруде.

— Добро пожаловать в Лесное Королевство. Я уверен, что вам понравится у нас.

— Не ставьте на это денег, — сказала Екатерина.

Она направилась к открытой двери, и Сенешалю и Леди Гертруде пришлось поспешить, чтобы не отстать. Сэр Джаспер двинулся за ними, потом остановился у двери и оглянулся — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Принц Ричард отклеивает свою фальшивую бороду и чешет зудящий подбородок.

— Это превосходный трюк! — воскликнул Сэр Джаспер. — Раньше я мог снять свою голову…

— Сэр Джаспер! — раздался снаружи резкий голос Принцессы. Призрак пожал плечами и вошёл в дверь, которая захлопнулась, пока он говорил. Принц Ричард посмотрел на закрытую дверь.

— Что ж, всё пошло не так, как планировалось, по целому ряду причин. Так вот она какая, Екатерина… Красивая, умная, нетерпимая к глупостям. Совсем не то, что я ожидал. Нечасто я нахожу кого-то, кто может идти в ногу со мной. Она мне… не противна. Но жениться на ней я всё равно не собираюсь. Просто из принципа. Мне понравился её призрак; похоже, некоторые из старых историй о Полуночном Замке все-таки правдивы. Он неожиданно усмехнулся. — Должно быть, она произвела на меня впечатление. Она заставила меня разговаривать с самим собой.

Не успел Сенешаль провести своих высоких гостей вглубь Замка, как появились Первый Министр и лидер Loyal Opposition, спешащие поприветствовать Королевскую гостью со склоненными головами и официальными улыбками. До них дошли слухи о разговорах на повышенных тонах и даже угрозе уехать, и они оба были готовы сказать или сделать, или, по крайней мере, пообещать сделать всё, что потребуется, чтобы убедить Принцессу остаться. Сенешаль представил Екатерине и Гертруде Перегрина де Вудвилла и Генри Уоллеса, но когда дело дошло до Сэра Джаспера, их нервы не выдержали, и они представилось Екатерине дважды. Политики были так сосредоточены на том, чтобы произвести хорошее впечатление на Принцессу, что совершенно не обратили внимания на призрака.

— Да, я действительно подумывала об отъезде, — резко произнесла Екатерина, не обращая внимания на цветистые речи Первого Министра. — Учитывая то, как со мной обращался этот… ужасный слуга.

Но меня убедили, что мой долг — остаться. Не давайте мне повода передумать. Потому что я считаю своим долгом дать понять, что даже вся Армия Леса не сможет остановить меня, если я решу вернуться домой!

— Конечно, конечно, — сказал Перегрин, улыбаясь так, что у него заныли щёки и спокойно обдумывая самый быстрый способ незаметно подсыпать ей в еду сильнодействующее успокоительное.

— Уверяю вас, слуга, о котором идёт речь, будет найден и наказан, и будут приложены все усилия, чтобы вам было уютно в Лесном Замке. И смотрите, вот идёт сам Принц Ричард, чтобы поприветствовать вас. Наконец-то…

Тот факт, что он воспринял появление Принца Ричарда как нечто хорошее, ясно показывал, насколько шокирован был Первый Министр. Генри Уоллес приготовился вмешаться и, если понадобится, перекричать Принца, если тот скажет что-нибудь неподобающее. Но Ричард был одет в свой лучший официальный наряд (он воспользовался кротчайшим путём, чтобы опередить их), и он мило улыбался, обращаясь к гостям и к Екатерине. Он был радушен, учтив и вежлив, в полной мере являясь гостеприимным хозяином. Он низко поклонился Кэтрин и Гертруде и весело кивнул Сэру Джасперу.

Хмурое выражение лица Кэтрин медленно разгладилось, когда она впервые взглянула на своего суженого. Ричард был высок и красив, грациозен и величав, и, похоже, знал, как правильно обращаться к Принцессе. Это было… нечто. Екатерине даже не пришло в голову ассоциировать вежливого Принца с очень грубым слугой. Да и зачем? Принцы маскировались под низшие сословия только в низкопробных романтических романах.

Леди Гертруда не была уверена… но она не хотела поднимать шум и устраивать сцену, когда всё, казалось бы, шло так, как должно было идти. Поэтому она сдержалась. А все остальные просто радовались, что Ричард и Кэтрин спокойно разговаривают друг с другом, а не швыряются вещами.

Сэр Джаспер сразу узнал Ричарда, улыбнулся и весело помахал ему рукой. Ричард сделал вид, что ничего не заметил.

Перегрин и Генри только сейчас осознали, что в компании Редхартов появился третий человек, и рассматривали Сэра Джаспера с нарастающей тревогой. Наконец Перегрин поднял руку, как ребёнок на уроке, чтобы привлечь внимание Принцессы.

— Простите, Принцесса Екатерина, но…

— Да, он призрак, — сказала Екатерина. — И он со мной. Хотите что-то предпринять?

— О нет, нет, Ваше Высочество, — сказал Перегрин. — Полагаю, в каждой стране есть свои обычаи…

— Даже если никто и не подумал упомянуть о них, — пробормотал Генри.

— О, я не из Редхарта! — воскликнул Сэр Джаспер. — Я родился и умер в Лесной Стране, человек и призрак. Более того, я почти уверен, что был рыцарем этой страны. И я уже бывал в этом Замке… Да. Определённо. Многое кажется знакомым…

Перегрин посмотрел на Кэтрин. — Он ведь не думает переезжать?

— Он со мной, — сказала Кэтрин. — Пока я не скажу иначе.

Это мог быть очень неловкий момент, но, к счастью, ситуацию разрядило появление Воина в Маске. Он снял свой доспех и заменил стальной шлем знаменитой белой как мел фарфоровой маской. Он отвесил формальный, хотя и чопорный поклон Перегрину и Генриху, и чуть более глубокий — Принцу Ричарду.

— Призрак — часть нашей официальной свиты, — сказал он. — Разве вы не получили извещение?

Перегрин и Генри уступили и формально кивнули Сэру Джасперу, который даже не заметил этого, потому что ему наскучила вся эта процедура, и он сосредоточился на том, чтобы увеличивать и уменьшать своё свечение. Ричард протянул Кэтрин руку.

— Могу я иметь честь сопроводить Ваше Высочество в подготовленные покои?

И Екатерина, к удивлению всех, в том числе и к собственному, взяла его под руку и позволила ему увести себя. Сенешаль и Леди Гертруда последовали за молодыми людьми с тихими вздохами облегчения и даже обменялись понимающими взглядами, поднимаясь вслед за своими подопечными по главной лестнице. Руководить молодыми членами Королевской семьи всегда непросто, особенно когда они знают, что не нуждаются в руководстве и не хотят его. Сенешаль придвинулся к Гертруде и прошептал ей на ухо.

— От неё будут одни неприятности, не так ли?

— О, вы даже не представляете, — сказала Гертруда.

Сэр Джаспер и Воин в Маске замыкали шествие, держась на почтительном расстоянии от членов Королевской семьи и друг от друга. Перегрин и Генри смотрели, как они уходят.

— Вы это видели? — спросил Генри. — Принц был с ней мил! Мил! Проклятье что же он делает?

— По-моему, он хочет нас до смерти запутать, — с горечью сказал Перегрин.

Железная воля Екатерины ещё больше смягчилась, когда она осмотрела просторные апартаменты, которые Король Руфус выделил для неё и Гертруды.

Сенешаль суетливо ходил из комнаты в комнату, показывая, где что находится, и указывая на предметы, представляющие особый интерес, с энтузиазмом портье, предвкушающего щедрые чаевые. Ричард остался молча стоять у двери, наблюдая за всем этим со спокойной улыбкой. Все комнаты были необычайно просторными и роскошными по меркам Редхарта, но Кэтрин старалась не выказывать особого восхищения. Обстановка и мебель были, на её взгляд, старомодными. Огромные громоздкие шкафы и комоды, массивная, тяжёлая латунь, и ничего из того изысканного, к чему привыкла Кэтрин. Полуночный Замок мог быть старым, даже древним, но Король Уильям гордился тем, что следит за последними тенденциями моды.

Гертруду переполнял энтузиазм, абсолютно от всего, и она этого не скрывала. Она охала и ахала от размеров, комфорта и всевозможной роскоши, порхала из комнаты в комнату с радостными воплями и размахиванием руками, громко восклицая при виде каждой новой вещи, которая попадалась ей на глаза.

Ей нравились массивные антикварные предметы мебели, любой из которых был бы продан за королевский выкуп в Редхарте (потому что Король Вильгельм имел обыкновение выбрасывать всё, прежде чем оно успевало стать антикварным). Она с нежностью прикасалась к тёмным лакированным поверхностям, питая особую симпатию к золотой фурнитуре.

— Неважно, откуда взялись ковры, — громко сказала Екатерина, наконец прервав речь Сенешаля. — В этих апартаментах есть нормальная сантехника?

Сенешаль слегка покраснел и показал ей очень большую ванную комнату с собственным бойлером для горячей воды и унитазом со смывом. Ричард стоял в дверях и ухмылялся.

— Импортируется из Южных Королевств. Может, мы и не так… разбираемся в моде, как Редхарт, но нам нравится идти в ногу со временем. Вы, наверное, опасались, что придётся выплескивать содержимое горшка в окно?

Настала очередь Леди Гертруды покраснеть. Кэтрин только рассмеялась.

— У вас ведь нет газового освещения, не так ли?

— Мы предпочитаем источники света, которые не могут внезапно закончиться, — сказал Ричард. Он обменялся с Кэтрин быстрой ухмылкой. Он был искренне удивлён тем, как хорошо они ладят. Он не привык к людям, с которыми мог бы говорить на равных.

И тут он заметил, что Сэр Джаспер стоит посреди комнаты очень неподвижно, его босые ноги парят над толстым ковром, а лоб задумчиво нахмурен.

— Всё ли в порядке, Сэр Призрак? — вежливо спросил Ричард.

— Я не узнаю этих апартаментов, — медленно произнёс Сэр Джаспер. — Здесь нет ничего знакомого. Я надеялся, что посещение Замка поможет мне восстановить утраченные воспоминания, но…

— Это большой Замок, — тактично заметил Ричард. — Множество комнат. Даже если бы вы были здесь много раз, вы бы не смогли увидеть их все.

— Да… — сказал призрак. — Я, пожалуй, немного погуляю, поброжу здесь, если вы не против…

К всеобщему удивлению, обычно сдержанный призрак не стал дожидаться ничьего разрешения. Он просто прошёл сквозь ближайшую стену и исчез. Все немного расслабились. Сэр Джаспер хотел как лучше, но всё равно его присутствие было не очень приятным.

— Вы, наверное, привыкли к призракам, там, в Полуночном Замке, — сказал Ричард, — но я должен сказать, что к этому нужно привыкнуть…

Кэтрин и Гертруда обменялись взглядами, но ничего не сказали.

— Что ж, — сказал Ричард, — думаю, я оставлю вас, чтобы вы могли устроиться. Люди Сенешаля принесут ваш багаж. И, конечно, вам не нужно будет держать Воина в Маске у дверей: теперь наши стражи — ваши стражи. Мы найдём для Война отдельную комнату. Дальше по коридору. Сегодня вечером состоится приветственный банкет. В вашу честь. Сенешаль позаботится о том, чтобы вы были предупреждены заранее.

— Благодарю, — сказала Кэтрин. — Вы можете идти.

Ричард легко улыбнулся. — До встречи, Принцесса. И он ушёл. Сенешаль откланялся и поспешил за Принцем, плотно прикрыв за собой дверь.

— Ну что ж! — сказала Леди Гертруда, как только они остались одни. Она сумела вложить в это одно слово довольно много смыслов и без лишних экивоков приподняла бровь.

— Он кажется… довольно милым, — сказала Кэтрин.

— Вы его одобряете! — воскликнула Гертруда.

— Достаточно красив, я полагаю… — сказала Кэтрин.

— Просто красавец, — сказала Гертруда.

— Но я всё равно за него не выйду.

— Принцесса!

— Я знаю, знаю… Он не Малькольм. Мой прекрасный Малькольм. Но всё могло быть и хуже. Я полагаю.

— О, они все такие улыбчивые и очаровательные перед свадьбой. До тех пор, пока им приходится быть вежливыми, — мрачно буркнула Гертруда.

— Ты же не собираешься читать мне лекцию о секретах спальни? — сказала Кэтрин. — Я знаю всё о сексе. По крайней мере, я прочитала все книги, которые смогла найти на эту тему. Возможно, я смогу научить его нескольким приёмам… Почему ты так смотришь на меня?

Одним из маленьких, но реальных преимуществ наличия в Лесном Замке большого количества пустующих комнат было то, что всегда можно было (незаметно) использовать одну из неиспользуемых комнат в своих личных целях. И если быть (очень) осторожными, то никто и никогда не заметит. Принц Ричард, солдат Питер и будущий менестрель Кларенс устроили своё питейное логово в комнате вдали от главных маршрутов и обставили его со всеми удобствами и роскошью, которые только могут пожелать молодые люди. В основном, удобные кресла и много выпивки. Все они чувствовали потребность в уединении, где они могли бы быть самими собой, говорить и делать всё то, что не принято говорить и делать на людях. Где Ричард мог бы расслабиться и оторваться по полной программе, не беспокоясь о том, что подведёт кого-то.

Питер и Кларенс с удовольствием составили компанию своему другу, и не в последнюю очередь потому, что Принц имел доступ к лучшим винам в мире, хранившимся в погребах Замка. Некоторые из этих невероятно пыльных бутылок были заложены так давно, что сами карты с тех пор изменились…

Комната была просто, но уютно обставлена, со всеми привычными атрибутами, многие из которых были незаметно перенесены из соседних комнат. Этого было более чем достаточно, чтобы придать помещению атмосферу непринуждённости и самодостаточности. Никто из троих молодых людей принципиально не вытирал пыль и не убирался. Они были молодыми людьми, и у них была репутация, которой они должны были соответствовать. Дверь всегда была надёжно заперта, и поскольку никто не знал об этой комнате, внешний мир их совсем не беспокоил. Это было идеальное место для них троих, где они могли не думать о своих обязанностях, забыть обо всём, что им следовало бы делать, и просто расслабиться и поболтать.

Питер приносил с кухни всевозможные вкусные блюда, потому что нравился одной из помощниц повара, а Кларенс приносил свою гитару и пел зажигательные песни, отличавшиеся необычайной грубостью. Он обладал неплохим голосом и виртуозно играл на гитаре. Пока он придерживался традиционных песен, всё было в порядке, а если он иногда пробовал свои оригинальные композиции на Ричарде и Питере… что ж, на то и существуют друзья.

— Итак, — сказал Питер, уже наполовину опорожнивший свою первую бутылку, откинувшись в кресле и вытянув ноги. — Принцесса Кэтрин… Что скажешь, Ричард?

— Она определённо привлекательна, — ответил Ричард, уверенной рукой наливая себе ещё один бокал. — Да и характер сильный. Но в этом я, пожалуй, превосхожу её.

— Она ему нравится! — воскликнул Кларенс, усмехаясь. Он пил великолепное марочное вино прямо из бутылки, ошибочно полагая, что это делает его более мужественным. Он всегда сидел в своём кресле прямо, но закинув одну ногу на подлокотник, чтобы показать, насколько он непринуждённо неформален.

— Вот и отлично, — сказал Питер.

— Даже если так, — твёрдо сказал Ричард, — я не женюсь на ней.

— Будь сильным, — бодро сказал Питер. — Пути назад нет. Это должно быть сделано. Она тебе нравится?

— Не знаю! — сказал Ричард. — Может быть.

— Courtly love считается весьма изысканной, — начал Кларенс, но замолчал, так как остальные зашикали на него.

— Не начинай, — мрачно сказал Питер. — Если военные баллады так же ошибочны в отношении войны, как любовные баллады — в отношении любви…

— Песни о радостях вина и веселья обычно весьма точны, — сказал Ричард.

— Верно, — согласился Кларенс. — Знатное застолье так просто не испортишь. А эти маленькие колбаски остались?

— Вы ведь знаете, что их делают из лошадиных бубенчиков? — сказал Питер.

— Мы с ней едва знакомы, — ответил Ричард, не обращая внимания. — Не могу сказать, что я вообще её знаю. Насколько мне известно, она ест чеснок с каждым блюдом, не так часто принимает ванну и всегда бодра с самого утра. Я не выношу таких людей. Сколько я перебрал слуг, чтобы найти хоть нескольких, которые, как и я, были бы по утрам угрюмы и мрачны. Завтрак — это такая еда, которую следует есть только в тишине. Должен быть такой закон, и когда я стану Королём, он почти наверняка будет принят.

— О, как ты страдаешь! — сказал Питер. — Слуги готовят тебе завтрак, нарезают тосты маленькими кусочками. А быть может, следуют за тобой в ванную, чтобы стряхнуть за тобой последние капли…

— Не могу поверить, что ты сыграл бородатую роль слуги, — сказал Кларенс. И если я услышал эту историю, то можно быть уверенным, что и Принцесса услышит. Ты читаешь слишком много романов, Ричард.

— Она уже поняла? — спросил Питер.

— Не думаю, — ответил Ричард.

Питер одобрительно кивнул. — Тупая титулованная блонди, при деньгах. Лучшая разновидность…

— Кто-нибудь обязательно ей расскажет, — сказал Кларенс. — Вы же знаете, как слуги любят сплетничать.

— Кто-нибудь сменит тему, — сказал Ричард. — Нет? Хорошо, тогда я сменю тему. Кто-нибудь из вас уже встречался с ужасным Войном в Маске? Я его видел. Он большой — я имею в виду очень большой. И он настоящий, знаете ли. Не история и не легенда, а реально здоровенный солдат, который прикончил столько людей, что, наверное, сбился со счёта.

— Я столкнулся с ним. Накоротке, — сказал Питер. — Впечатляет. Определённо впечатляет. Похоже, он мог бы пробить стену лошадью, если бы у него было соответствующее настроение. И что-то есть в этой жуткой белой маске, от чего меня бросает в дрожь.

— Вы должны задаться вопросом, — сказал Кларенс, — что скрывается под этой маской. Или что там осталось, если говорить более лаконично. Я имею в виду, насколько всё может быть плохо? Что никто никогда не сможет на это взглянуть? Мы все видели солдат, вернувшихся с войны. Со шрамами, без глаз и ушей…

— Говорят, его лицо покромсали, а потом подпалили, — сказал Петр. — Кто мог сделать такое? Мы все видели кровопролитие на границе, но это были просто… бои. И якобы это сделали люди с нашей стороны; но мы никогда не видели ничего подобного!

— Всегда найдётся кто-то… мрачно сказал Кларенс.

— Это должно быть личное, — сказал Ричард. — Нападение ради мести.

— То, как он говорит, — медленно произнёс Питер. — В этом есть что-то не совсем правильное. Слишком, даже для акцента. А иногда это звучит невнятно, искажённо… Может быть, у него отсутствует часть рта? Или даже обгорело до зубов?

— Прекрати! — твёрдо сказал Кларенс. — Ты становишься омерзительным и мешаешь мне пить. А это оскорбление для действительно хорошего винтажа.

— Зачем посылать его сюда? — сказал Ричард, внезапно задумавшись. — Зачем отправлять одного из самых лучших и заслуженных солдат Редхарта фактически в изгнание, в качестве сопровождающего и телохранителя Принцессы? Он же солдат, а не дипломат… Он что-то сделал, что-то сказал Королю Вильгельму? Или они просто решили, что его лучшие боевые дни уже позади, и это своего рода награда? Пенсион?

— Вряд ли, — ответил Питер. — Быть её телохранителем — это работа на полную ставку. Вы слышали о нападении на её карету по дороге сюда? Вы можете в это поверить? Открытое нападение сил Редхарта на территории Леса! И всё же, судя по всему, Воин в Маске справился с задачей. Старые навыки убийцы всё ещё при нём.

— Жаль только, что он убил всех нападавших, — медленно произнёс Ричард. — Кто знает, что они могли бы рассказать о своих хозяевах?

— Да, — сказал Питер. — Жаль, что он не смог скрутить хотя бы одного пленника…

Ричард и Питер посмотрели друг на друга.

— Принцессе понадобится опытный телохранитель, — чуть слышно произнёс Кларенс. — И тебе тоже, Ричард. Будь благодарен, что у тебя есть мы.

— О, я благодарен, — сказал Ричард. — Правда. Вы даже не представляете.

— Я хочу знать, что скрывается под этой маской, — сказал Питер. — Знаешь, мы всегда можем…

— Нет, не можем, — сказал Ричард.

— Или мы могли бы… сказал Кларенс.

— Нет, мы не… — твёрдо ответил Ричард. — Оставь этого человека в покое. Во-первых, потому что он убьёт вас. А во-вторых, потому что он уже достаточно настрадался. Он имеет право на сохранение своего достоинства. Это приказ, заметьте. Решение Короля.

Питер и Кларенс язвительно хмыкнули, но Ричард знал, что они выполнят его приказ. Ричард не так часто пользовался авторитетом, но когда он это делал, его друзья знали, что он серьёзен. Ричарду нравилось, что в их компании он мог отбросить свой титул, но все они знали, что бывают ответственные моменты. Не то чтобы они обсуждали это. Просто это было понятно. Некоторые вещи должны оставаться недосказанными, если они хотят быть друзьями. Они сидели вместе, наслаждаясь обществом друг друга, ели, пили, думали. И Ричард задумался, почему он до сих пор не рассказал Питеру и Кларенсу о своей встрече с Леди Озера. Это было странно. Обычно он рассказывал им обо всём. Но не в этот раз… Он не знал, почему. Он мог доверять им. Он доверял им множество других вещей… Но он даже не упомянул о Леди Озера ни Сенешалю, ни своему отцу, Королю. А ведь они имели право владеть этой информацией. Но он никому не говорил об этом, потому что… это было только его. Его единение с историей, легендой и властью Земли. А некоторые тайны… должны оставаться тайнами.

Воин в Маске сел на единственный стул с жёсткой спинкой и оглядел предоставленную ему комнату. Не люкс, но всё же достаточно просторная и удобная комната. Она находилась в том же коридоре, что и апартаменты Принцессы. Лучше, чем у его людей, которым приходилось ютиться в казармах Замка вместе с другими стражниками. Он надеялся, что у его людей не будут проблем из-за их связи с Редхартом, потому что его люди могут быть очень резкими, если их спровоцировать. Ему хотелось бы быть там, со своими людьми, чтобы разделить лёгкое веселье и солдатское товарищество, но он знал, что это невозможно. По многим причинам, и маска была лишь одной из них. Комната, которую ему предоставили, была гораздо просторнее и удобнее, чем та, к которой он привык в Полуночном Замке. Большая кровать с мягчайшим матрасом, окно с прекрасным видом и собственный ночной горшок, со сливом. Роскошь. И всё же, если у Лесного Замка и была какая-то особенность, так это комната отдыха, то место, где можно было расслабиться и поваляться. Он уже распаковал свои вещи. Это не заняло у него много времени. Первое правило солдата: путешествуй налегке, путешествуй быстро. Да и не так уж много вещей он хотел взять с собой. По комнате были разложены различные виды оружия и элементы доспеха. Так что даже в самом расслабленном состоянии — сталь всегда была под рукой. У него не было ни сокровищ, ни памятных вещей, потому что у Воина в Маске не было прошлого. Он поднялся со стула и подошёл к единственному зеркалу в золочёной оправе, висевшему на стене. Он посмотрел в него, и фарфоровая маска посмотрела в ответ. Холодная и непреклонная, как предчувствие смерти. Фальшивое лицо, которое он так долго носил.

В воздухе вдруг повисла тяжесть, ощущение приближения чего-то, а затем меловая белая маска исчезла из зеркала, и на месте отражения Воина в Маске появилось совсем другое лицо. Из зеркала на него холодно смотрел Перегрин де Вудвиль, Первый Министр Лесных Земель. Воин коротко кивнул. С момента прибытия он ожидал, что с ним свяжутся и потребуют отчёта. Они всегда разговаривали друг с другом через зеркала: так никто не мог подслушать. Так уверял себя Воин в Маске. Он никогда не интересовался работой магии.

— Сделай это, — резко сказал Перегрин. — Снимай. Я должен быть уверен, что под маской действительно ты.

Воин в Маске поднял обе руки по обе стороны от фарфора, аккуратно расстегнул кожаные ремешки и снял маску. Перед ним предстало лицо, совершенно не тронутое никакими повреждениями. Может быть, чуть бледнее, чем у других, но в целом — обычное лицо солдата. Воин в Маске был всего лишь историей, маской, за которой скрывался тайный шпион Первого Министра Редхарта. Он никогда не был солдатом Редхарта, просто солдатом Леса, который воспользовался случаем. Он скрывал своё лицо, утверждая, что является верным сыном Редхарта, вернувшимся с войны страшно изуродованным… и все верили ему на слово. Он годами снабжал Первого Министра внутренней информацией о Редхарте. Перегрин коротко кивнул.

— Ты уверен, что ваша личность остаётся неоспоримой? Никто не подозревает?

— На днях мне пришлось убить нескольких молодых глупцов, которые замышляли снять с меня маску, — ответил Воин. — Всегда найдётся кто-нибудь… Мне даже не предъявили претензий в связи с убийствами. Все в Редхарте отнеслись к этому с пониманием. Они не были плохими парнями, просто импульсивные молодые люди, решившиеся на дерзкий поступок. Но я должен был убить их, чтобы предостеречь остальных. Не знаю, почему это меня беспокоит. В течение многих лет я совершал гораздо худшие поступки во имя вас.

— Я спас тебя от виселицы, чтобы ты стал моим человеком, — категорично заявил Перегрин. — Ты проклял свою душу задолго до встречи со мной. Ты принадлежишь мне. Я знаю твоё прошлое, твои тайны, и твоя жизнь в моих руках. Никогда не забывай об этом. Ты будешь делать то, что я тебе скажу, предавать тех, кого я тебе скажу, и убивать тех, кого я тебе скажу. И не забывай, что тебе очень хорошо заплатили за твои тайные услуги.

— Конечно, — сказал Воин в Маске. — Может быть, я наконец-то смогу потратить часть этих денег, раз уж я снова дома.

— Ты пошёл на это добровольно!

— Да, это так. Тогда я гораздо больше боялся смерти. Сколько ещё мне придётся носить эту маску? Как скоро я смогу сбросить её, оставить позади Воина в Маске и снова стать самим собой?

— Ты мой до тех пор, пока ты мне нужен. Я не для того дергал за все эти ниточки, чтобы пристроить тебя к Принцессе Екатерине в качестве её телохранителя, только для того, чтобы ты вернулся домой. Ты ещё можешь быть мне полезен.

— Конечно, — ответил Воин в Маске. — Ваши приказы, Первый Министр?

— Ты должен любой ценой сохранить жизнь и здоровье Принцессы. По крайней мере, до свадьбы. Церемония бракосочетания нужна нам только для того, чтобы подписать мирный договор. Сама Екатерина может оказаться помехой.

— У Принцессы есть враги здесь, в Замке?

— Конечно. И из Леса, и из Редхарта. Держи глаза открытыми. Никому не верь.

— Я не знаю, как это делается, — ответил Воин.

Первый Министр резко посмотрел на него и отвернулся, его лицо исчезло из зеркала. На его месте почти сразу же появилось второе, другое лицо, второго хозяина шпиона. Король Вильгельм Редхартский мрачно смотрел на него из зеркала, резко кивнув в сторону открытого лица Воина в Маске. И, как и Первый Министр до него, Король Вильгельм не выказал никакого удивления увиденным.

— Я буду краток, — сказал Король. — Мой колдун Ван Флит не знает, как долго он сможет поддерживать этот канал связи. Вы установили контакт с Первым Министром?

— Да, — ответил Воин. — Он попрежнему считает меня своим человеком. Он не подозревает, что я служу вам, мой Король, и что он знает только те секреты, которые вы хотите, чтобы он знал. Ему следовало бы понять: прожив в стране достаточно долго, вы научитесь её любить. А вы были очень щедрым хозяином, Сир.

— У меня есть и другие агенты в Лесном Замке, — сказал Король Вильгельм. — Некоторые из них гораздо ближе, чем вы думаете. Я поговорил с некоторыми из них, чтобы они сообщили вам о себе. Они будут обозначать себя фразой “Красное мясо — хорошее мясо”.

— Хоть раз мне хотелось бы услышать кодовую фразу, которая действительно может встретиться в реальном разговоре, — сказал Воин. — Разве вы не хотите спросить, благополучно ли ваша дочь добралась до Замка?

— Ты бы сказал, если бы были какие-то реальные проблемы, — ответил Король. И его лицо исчезло из зеркала.

Воин в Маске некоторое время стоял, изучая собственное лицо, а затем медленно улыбнулся. — Я вернулся сюда не для того, чтобы служить тебе, Уильям. Или Перегрину де Вудвилю. Я здесь только для того, чтобы разобраться с собственными незаконченными делами. Он снова надел белую как мел маску и затянул кожаные ремешки, а затем снова посмотрел на себя. — Чей я человек? Я сам себе хозяин, сейчас и всегда.

Призрак Сэра Джаспера отправился бродить по широким каменным коридорам Лесного Замка. Кэтрин и Гертруда были заняты подготовкой к появлению на приветственном банкете. Никто не говорил ему об этом, но он уже знал.

Он мог бы пойти с ними, если бы захотел, но такие вещи его больше не занимали.

Он не ел и не пил, хотя, казалось, помнил, что это такое. Он не чувствовал ни дыма от горящих факелов, мимо которых проходил, ни холода камней под ногами. Он чувствовал себя более материальным, более реальным, чем когда-либо в течение долгого времени, но его физическое присутствие обычно проявлялось и исчезало в зависимости от того, насколько он был сосредоточен. И насколько ему было не всё равно.

Он был памятью о человеке, а не самим человеком, и забывать об этом было опасно.

Проходя по коридорам, он спускался и поднимался, с интересом изучая всё вокруг. Что-то радовало его, что-то тревожило; то и дело какая-нибудь мелочь, казалось, будоражила давно похороненные воспоминания… Но всё это не имело никакого реального значения. Так он перемещался по коридорам и апартаментам, по пустым каменным галереям, с неопределённым интересом рассматривая портреты на стенах. В тех редких случаях, когда ему казалось, что он вот-вот столкнётся с реальными людьми, он становился невидимым, чтобы не разговаривать с ними. Отчасти потому, что был занят своими делами, но в основном потому, что стеснялся. Он так давно не общался с людьми… Он не знал, что им сказать. И тут он резко остановился перед одним старым портретом, висевшим в алькове. Очень старый, выцветший, с потрескавшейся краской, но лицо было попрежнему чётким и ясным. Сэр Джаспер долго смотрел на него.

— Я вас знаю, — сказал он наконец. — Король Эдуард, который любил страшную Ночную Ведьму. Но почему я вас знаю? Служил ли я вам, пока был жив? И если да, то почему я не помню этого сейчас, когда вернулся? Я сделал что-то… плохое? Настолько плохое, что мне пришлось заставить себя забыть обо всём?

Лицо на портрете молча смотрело в ответ. Сэр Джаспер медленно кивнул и пошёл дальше, маленький и одинокий призрак в большом и пустом Замке.

В Большом зале состоялся грандиозный банкет. Все, кто хоть что-то из себя представлял или думал, что представляет, конфликтовали и выкладывали немалые деньги, чтобы получить на него приглашения.

Ведь это было то светское мероприятие, о котором все будут говорить годами. Первое появление представительницы Королевской семьи Редхарт для заключения брака по расчёту! И, вполне возможно, последнее — хотя никто не говорил об этом вслух. Хотя многие уже делали крупные ставки на то, как долго продлится брак и состоится ли он вообще.

Большой зал был заполнен длинными рядами столов по всей длине помещения, от стены до стены, от входных дверей до возвышения в дальнем конце, где должны были сидеть Король, его семья и гости. Однако тем, кто стоял в дверях, пришлось бы встать на свои стулья и посмотреть в подзорную трубу, чтобы просто увидеть, кто сидит за Королевским столом. Каждый стол был покрыт скатертью из сверкающего белого самита, уставлен лучшими столовыми приборами, отполированными до блеска.

Всё должно было быть именно так, по такому случаю, как этот. (Правда, при таком количестве народа у Сенешаля закончились хорошие сервизы и лучшие столовые приборы, и ему пришлось восполнять недостачу тем, что удалось раздобыть в заброшенных комнатах Замка. Менее богатые предметы он сваливал на столы у дверей и надеялся, что никто не заметит — по крайней мере, никто из тех, кому это было важно). Свечи с люстр были сняты, чтобы воск не капал на почётных гостей. Теперь люстры были набиты лисьим мхом, который давал более приглушённый свет, но это было гораздо надёжнее.

На то, чтобы рассадить всех по местам, ушло больше часа, пока целая армия слуг сновала туда-сюда, неся огромные блюда с едой, бесконечные бокалы с вином и всё остальное, что только могли попросить гости. И поскольку всё это было бесплатно, некоторые гости этим пользовались. (В очередной раз у Сенешаля закончились настоящие слуги, и он приставил к этому солдат, поваров, конюхов и всех остальных, кто не успел быстро скрыться. (Это означало, что манеры некоторых слуг были несколько грубоваты, но пока у них были две ноги и они дышали, Сенешалю этого было достаточно). Небольшой оркестр, расположившийся в дальнем углу, играл зажигательные патриотические мелодии, отдавая предпочтение струнным, а не духовым, чтобы гости могли продолжать беседу. Флаги и знамёна развевались по всей длине зала, свисая с потолков, люстр и всего остального, что могло выдержать их вес.

Вдоль стен стояли вооружённые гвардейцы в парадных доспехах и с совсем не парадным оружием наготове. Ничего не говоря, но холодным профессиональным взглядом наблюдая за всем и всеми, готовые в любой момент начать действовать. После нападения на карету Принцессы Екатерины никто не хотел рисковать.

Один гость решил, что было бы забавно заставить охранников подпрыгнуть, запустив в них пробкой от шампанского. После того, что с ним случилось, все оставили стражников в покое.

Король Руфус, одетый в свои лучшие одежды, с короной на голове, занял центральное место за длинным столом. Он выглядел величественно, мудро и благородно, пока сохранял молчание. Он знал, насколько важен был этот банкет, и вёл себя наилучшим образом, но его внимание, как правило, блуждало. Сенешаль неотлучно находился при Короле, стоя наготове в своих лучших церемониальных регалиях и следя за тем, чтобы Руфус ел в надлежащем порядке и пользовался соответствующими столовыми приборами. В основном Король соглашался, но иногда его упрямство давало о себе знать, и он отталкивал руку помощи Сенешаля.

— Я не буду есть свой вкусный варёный картофель! Ненавижу варёный картофель! Проклятье, кто решил, что он подходит для банкета? Уберите его, сделайте пюре и полейте хорошей подливкой. А это что такое? Я не притронусь к этому, пока кто-нибудь не скажет мне, что это такое!

Сенешаль жестом показал, чтобы унесли оскорбительный варёный картофель, а затем наклонился поближе. — Сир, это желе — пудинг из мозговых костей с румяными ломтиками хлеба. Вам понравится. Это полезно для вашего здоровья.

— Если он так хорош, вы его съедите, — лукаво сказал Король.

Принцесса Екатерина сидела по правую руку от него, одетая в свой самый роскошный наряд, слышала каждое слово и делала вид, что не замечает. Она была проинформирована о Короле Руфусе ещё до отъезда из Редхарта. Одна из первых вещей, которой учат Королевских особ при появлении на публике, — замечать только то, что официально одобрено.

Великолепно одетый Принц Ричард сидел по другую сторону от неё, и делал всё возможное, чтобы развлечь её милой беседой.

Это то, чему Королевских особ учат с самого раннего возраста, так что это становится рефлексом. Поскольку в ответ Екатерина лишь кивала, улыбалась и уделяла внимание еде, Принцу Ричарду приходилось нелегко. Воин в Маске сидел по левую руку от Короля, так как наотрез отказывался садиться далеко от Принцессы. Он не ел и не пил. И вообще много не говорил. Он просто сидел там, в полном церемониальном облачении, наблюдая за пиршеством из-под своей фарфоровой маски, совершенно неподвижно, как кот у мышиной норы. Люди продолжали приносить различные экзотические блюда и заманчивые лакомства в надежде, что они хоть на мгновение соблазнят его приподнять маску, но он отказывался от всего этого. Один шутник прислал бутылку шампанского и бумажную соломинку, но Воин в Маске даже не взглянул на неё.

Рядом с ним сидела Леди Гертруда в вечернем платье, которое было настолько модным, насколько ей это удавалось, учитывая, что оно было полностью чёрным, поскольку она всё ещё носила траур по своей потерянной любви. Она со здоровым аппетитом ела и пила всё, что перед ней ставили. Рядом с ней сидел Первый Министр Перегрин де Вудвиль, который всеми силами старался выудить из неё полезную информацию о делах в Редхарт-Корте. Гертруда с удовольствием кормила его полной чепухой и надеялась, что он подавится ею. Она вытерла тарелку куском хлеба и попросила принести вторую порцию. Гертруде нравилась еда.

Время от времени Руфус вспоминал о своём положении и пытался завязать с Кэтрин приятную светскую беседу. Но иногда он называл её отца Уильямом, а иногда Виктором. Бывали моменты, когда он казался проницательным, рассуждал об истории и политике двух земель, и не без остроумия… а потом сбивался на полуслове и говорил о вещах и людях давно минувших дней, как будто беседовал с ними только вчера.

Он был порядочным и добрым, и Кэтрин старалась идти ему навстречу. Она даже немного обрадовалась, что он оказался далеко не так плох, как ей говорили. Помогло и то, что здесь было много действительно превосходной еды — от целого жареного лебедя, фаршированного кукурузой, яблоками и грецкими орехами, до так называемого телескопа, в котором несколько видов птиц были засунуты одна в другую и затем приготовлены. Кэтрин, сама того не желая, была под тихим впечатлением от всего этого. На самом деле, хотя ей и не хотелось в этом признаваться, она прекрасно проводила время. Банкеты при Дворе её отца, как правило, носили формальный, торжественный характер. А некоторые вина, принесенные из погребов Замка, были настолько старыми, что относились к тем временам, когда Лесные Земли, Хиллсдаун и Редхарт были частью одного государства. Кэтрин невольно задумалась, не было ли это сделано намеренно и даже символично.

По ходу вечера было произнесено много верноподданнических тостов, и казалось, что каждый присутствующий хотел встать и сказать несколько ободряющих слов молодой Королевской чете. Кэтрин и Ричард просто улыбались, кивали и поднимали свои бокалы, фактически не отпивая из них, так как в противном случае они бы опьянели ещё до десерта.

Пока, наконец, один полупьяный мелкий аристократ не поднялся на ноги, и в зале стало неожиданно тихо. Гнетуще тихо. Люди решительно смотрели то на еду, то друг на друга, как бы говоря “Что будем делать”? Кэтрин быстро огляделась по сторонам и повернулась к Ричарду.

— Кто это?

— Это, — ответил Ричард, — Лорд Адриан Леверетт, и он заноза в заднице. Мы пригласили его, потому что должны были, но надеялись, что у него хватит здравого смысла и порядочности не приходить. Леверетт — немного не в себе. Но у него есть право быть здесь. Он много лет воевал в приграничных стычках, отличился в нескольких крупных сражениях. О нём даже есть несколько популярных песен, если вам нравятся свирепые и брутальные.

Лорд Леверетт был мужчиной лет сорока, но выглядел лет на десять старше. Он был одет в старомодную официальную одежду и выглядел сильно потрёпанным и измученным. Он стоял во весь рост, хотя и слегка пошатываясь, с пятнами от еды и вина на груди, и упрямо смотрел по сторонам. Когда никто не захотел встретиться с ним взглядом, он перевёл свой свирепый взгляд на Короля Руфуса, который бесстрастно смотрел в ответ.

Постепенно Кэтрин поняла, что, хотя большинство присутствующих искренне смущены этим человеком, есть и те, кто молча кивает в ожидании того, что он сейчас скажет.

— Неужели я должен всем об этом напоминать? — громко сказал Леверетт. — Мой брат Томас погиб восемь лет назад в пограничной стычке. Погиб, сражаясь за свою страну, защищая землю, которую любил, от захватчиков! Неужели мы действительно собираемся пойти на эту глупость? На эту измену? Отбросить моральные устои, отдать территорию древнего Леса ради бесчестного мира? Он оглянулся вокруг, как бы искренне ожидая ответа, но никто ничего не сказал.

Король печально посмотрел на Леверетта. И тут Воин в Маске неторопливо поднялся на ноги, и все стражники резко повернулись к нему лицом, положив руки на пояса.

Но Воин в Маске просто стоял на месте, держа руку у меча. Фарфоровая маска повернулась, он спокойно смотрел на лорда Леверетта, и когда он заговорил в напряженной тишине, его голос был спокойным и полным достоинства.

— Мы все потеряли друзей и родных во время пограничных стычек. Поэтому пришло время положить этому конец.

Лорд Леверетт с усмешкой посмотрел на него. — Мир любой ценой? Никогда! Если мы сдадимся, значит, всё было напрасно. Все наши храбрые юноши погибли зря! Он оглянулся на него. — Не все из нас хотят этого мира! Этого брака! Брака с избалованной иностранной сучкой, недостойной нашего Принца!

Ричард бросил яблоко. Оно со свистом пролетело по воздуху и ударило лорда Леверетта в лоб с такой силой, что он упал на пол. Он упал навзничь, потеряв сознание ещё до того, как ударился об пол. Охранники бросились к нему, чтобы подхватить и вынести на улицу. Раздались вежливые аплодисменты и смех. Воин в Маске поклонился Принцу Ричарду, тот поклонился в ответ, и оба снова сели.

— Отлично сработано, сынок, — сказал Король Руфус. — Заставил его замолчать, не причинив ему вреда и не дав его союзникам ничего, никакого повода для нападения. — А теперь, Сенешаль, где мой десерт?

Сэр Джаспер всё ещё блуждал по Замку, входил и выходил из стен и комнат по настроению, в основном незаметно, чтобы никого не беспокоить. Из-за банкета здесь почти никого не было. Сэр Джаспер знал это. И поэтому многие комнаты были пусты или заброшены. Ничего, кроме пыли и теней. Призрак почувствовал себя странно расстроенным, обнаружив, что Лесной Замок так пуст, что ему, похоже, не повезло. Нежеланный и никому не нужный. Как и он сам. Наконец он добрался до Оружейной Палаты Замка и некоторое время стоял перед огромными закрытыми дверями. Что-то в этих двух массивных кованных плитах, покрытых многовековой гравировкой — глифами, рунами и магическими защитами, навевало воспоминания. Он уже бывал здесь, он знал это. Когда-то… Это место что-то значило для него. Оно значило так много, что ему хотелось просто отвернуться и уйти, а не выяснять причину; но он обратился к своей эктоплазме, стал ещё более бесплотным и пошёл прямо вперёд, призраком проходя через массивные металлические двери. Всевозможные охранные заклинания вспыхивали и безвредно мерцали в воздухе, не имея возможности удержать его.

Сэр Джаспер остановился в дверях и с надеждой огляделся. Почти непомерно большой зал простирался вдаль, его дальние границы терялись во тьме, куда не проникал слабый свет лисьего огня. Мечи и топоры, булавы и звёзды — моргенштерны всех форм, размеров и конструкций заполняли старинные оружейные стеллажи по обеим стенам и висели в гордом ожидании.

Многие из них находились в простых кожаных и металлических ножнах, прекрасно сохранившихся благодаря спертому воздуху и тонкой защитной магии, наложенной за многие поколения. Знаменитые клинки с почётными и даже легендарными именами, каждый в своей особой нише, с табличками в память о великой битве или триумфе, наряду с боевым оружием, настолько мощным или брутальным, что никто не осмеливался использовать его в течение многих лет. И ни одно из них ничего не значило для Сэра Джаспера. Он тяжело вздохнул, и плечи его слегка опустились. Он был так уверен, что найдёт здесь ответы на свои вопросы.

— Если бы я был рыцарем, я бы обязательно бывал здесь, не так ли? — сказал он, и его призрачный голос совсем не отдавался эхом. Он привык разговаривать сам с собой. — Был ли я воином, когда был жив? И если да, то какому Королю я служил? Кого из Королей я так подвёл? Что я сделал или оставил не сделанным, что мне нет покоя? Какое ужасное преступление я совершил, чтобы заслужить это наказание?

Он замолчал, услышав приближающиеся шаги. Он замешкался, готовый повернуться и уйти, но что-то удержало его на месте, когда из мрака вынырнула тусклая фигура. Высокая, долговязая, неопределённого возраста, одетая в официальную одежду, которая давно устарела и почти наверняка никогда не была модной, фигура радостно поприветствовала Сэра Джаспера и сразу направилась к нему.

Он носил огромные совиные очки на ястребином носу, подчеркивающие худобу лица под совершенно неубедительным кудрявым париком. Наконец, поразительная фигура остановилась перед Сэром Джаспером и сложила костлявые руки на впалой груди. Его улыбка была яркой, а глаза — ещё ярче.

— О, привет! — сказал он. — Зашли осмотреться, да? Очень приятно. Всегда рад видеть новое лицо. В последнее время у нас не так много посетителей, что, наверное, и хорошо. Они все время пытаются что-то потрогать… Разумеется, настоящего хранилища оружия и доспехов Леса здесь уже нет. Всё хранится в другом месте, в настоящем арсенале, находящемся под контролем Парламента. У них есть все блестящие новинки. А это просто музей. Он радостно рассмеялся. — Так они думают! Здравствуйте, я Бертрам Петтидью, Оружейник Лесного Замка. Кто вы и почему я вижу вас насквозь?

— Я Сэр Джаспер, призрак. Я почти уверен, что знаю это место по прежним временам.

— Правда? — сказал Бертрам. — Тогда вы должны пройти полную экскурсию! Вы должны, вы должны! Посмотрим, не удастся ли нам запустить несколько эктоплазменных серых клеток, а? Идите за мной и держитесь поближе к свету, не всё ещё мертво. Тени могут быть коварны.

Он направился вглубь Оружейной Палаты, Сэр Джаспер держался рядом с ним. У призрака возникло ощущение, что этот Арсенал всё ещё может быть опасен, если ему захочется. И он вовсе не был уверен, что смерть защитит его от некоторых вещей, которые, как он чувствовал, таились в тенях.

— Оружейная Палата в наши дни практически забыта, — снова заговорил Бертрам, с удовольствием оглядываясь по сторонам и переходя в режим лекции. — Это последнее хранилище Оружия, которое изменило ход истории. И того, которое могло бы изменить его, если бы кто-нибудь осмелился им воспользоваться. Он остановился, чтобы заговорщически подмигнуть Сэру Джасперу.

— Парламент только думает, что у них есть всё самое лучшее! Ха! Я так и говорю. Ха! В тот день, когда они явились искать, все действительно стоящие вещи спрятались, пока они не ушли. Политики и им подобные просто забрали весь тот хлам, от которого я пытался избавиться годами. Смеётесь? Я думал, что больше никогда не смогу дышать… Король, конечно, знает истинное положение дел. Когда вспоминает. И Принц Ричард, конечно. Прекрасный парень. Не забывайте о ловушках.

Он сопровождал Сэра Джаспера от одной легендарной экспозиции к другой, называя старые и страшные образцы оружия, в своё время сослужившие добрую службу Стране, и рассказывая призраку о давно минувших войнах и сражениях. Сэр Джаспер чувствовал себя вполне комфортно, считая, что Бертрам просто рад, что ему есть с кем поговорить и показать свои любимые экспонаты.

Они остановились перед пустой площадкой, и Сэр Джаспер тут же отступил на несколько шагов. Что-то в этом пустом пространстве заставляло его нервничать. Бертрам Петтидью торжественно кивнул.

— О да… Именно здесь раньше стояли Инфернальные Устройства. Самые злые, жестокие и могущественные клинки, которые когда-либо знала эта Оружейная Палата. Не спрашивайте меня, когда они были созданы и почему — эти знания давно канули в прошлом, и, наверное, лучше их забыть.

— Rockbreaker (Крушитель Скал), — медленно произнёс Сэр Джаспер. — Flarebright (Яркая Вспышка) и Wulfsbane (Волчий Аконит). Его слова, произнесённые шёпотом, словно эхо, повисли в неподвижном воздухе.

— Да! Изумительно, что вы это знаете! В наши дни мало кто помнит эти имена. Многие старые песни и истории были ужасно выбелены, вычищены и стерилизованы для ушей современных слушателей. Не надо ничего, что могло бы расстроить людей… Идиоты! История должна расстраивать, чтобы не повториться! Но меня никто не слушает. Он почти с симпатией смотрел на пустое пространство.

— Теперь, конечно, всё исчезло. Утрачено или уничтожено в последние дни Войны Демонов. Мы до сих пор получаем сообщения об их появлении, то тут, то там… но это всегда оказывается ложной тревогой. Впрочем, это и к лучшему. Но у нас всё ещё есть несколько очень полезных предметов — ужасно мощных и весьма нервирующих, если подумать, что они могут сделать в чужих руках. Или даже в правильных… Я полагаю, Парламенту следует сообщить, что они всё ещё в наших руках. Я почти уверен, что найду время рассказать им. Однажды. Когда им нужно будет знать.

Они пошли дальше, Бертрам с удовольствием показывал топоры массового поражения, копья, которые могли пролететь несколько миль и поразить одну цель из сотен, и даже набор стрел, которые должны были пронзать Время и поражать врага в прошлом или будущем. И тут он внезапно остановился, и Сэр Джаспер остановился вместе с ним. Бертрам Петтидью вздохнул.

— Разве есть что-то печальнее, чем Оружейная Палата, в забвении?

— Но сейчас царит мир, не так ли? — туманно сказал призрак.

— O! Конечно! — воскликнул Бертрам. — Но я скучаю по настоящей войне. По-настоящему достойные поступки совершаются только во время войны.

— Война грядёт, — сказал Сэр Джаспер с тихой, спокойной уверенностью, заставившей оружейника пристально посмотреть на него. Сэр Джаспер пожал плечами. — Я, кажется, чувствую это. А я редко ошибаюсь в таких вещах.

— Кто вы такой? — спросил Бертрам, глядя на него сквозь огромные очки.

— Я Сэр Джаспер. Как мне кажется. Знаете, это весьма раскрепощает… не знать точно, кто ты есть и кем был… Это снимает напряжение. Но… всё чаще мне кажется, что я совершил что-то недостойное, пока был жив. И поэтому я всё ещё здесь. И я знаю, что бывал здесь раньше, в этой Оружейной Палате. Я взял большой меч и отправился сражаться за свою страну. Но с кем я сражался и за что? За какого Короля? И почему у меня такое ужасное, непреодолимое чувство… что моё возвращение в Лесной Замок неслучайно?

Бертрам Петтидью терпеливо ждал, но Сэру Джасперу больше нечего было сказать. Через некоторое время призрак неопределённо кивнул Оружейнику, и они вдвоем вышли из Оружейной Палаты. На полу лежал небольшой слой пыли, и Бертрам не мог не заметить, что шаги оставляет только он один. Наконец они оказались у закрытых главных дверей. Сэр Джаспер вгляделся во мрак.

— Как ты можешь находиться здесь, Оружейник? Здесь полно призраков.

— Они меня не беспокоят, — любезно ответил Бертрам.

В Большом Зале банкет набирал обороты. Еда прибывала, напитки текли рекой, а гул счастливых разговоров уже давно заглушил оркестр, который сдался и теперь сидел, передавая друг другу самокрутки. Казалось бы, всё шло хорошо.

Наконец-то принесли десерты — сказочные творения, в которых шоколада и крема было больше, чем могло бы спокойно выдержать даже самое стойкое пищеварение, и мужчины и женщины, которые ещё минуту назад говорили, что не смогут больше съесть ни кусочка, смотрели на то, что только что оказалось у них на тарелках, и говорили: О… это сильнее меня. Кто-то передал оркестру целую корзину напитков, а также пожелания, и они бодро заиграли, ряд буйных старинных народных песен, поражающих своей грубостью. Ричард знал слова некоторых из них и очень надеялся, что Кэтрин их не знает.

Через два стола от главного, в десятке футов от места, где сидели Король и его гости, вдруг поднялась дама. Люди зааплодировали ей, решив, что она собирается произнести тост. Она смотрела вокруг себя выпученными глазами, отчаянно пыталась что-то сказать, а потом повалилась вперёд на стол и осталась лежать без движения. Сначала соседи просто глазели на неё или отпускали громкие замечания по поводу мелкой аристократии, не умеющей обращаться с напитками. Но потом кто-то наклонился вперёд, чтобы посмотреть поближе, и отшатнулся, крича: — Она мертва! Она мертва!

Весь зал погрузился в молчание. Принц Ричард тут же поднялся на ноги и стал раздавать приказы, так как Король был явно в недоумении. Ричард приказал гвардейцам обнажить мечи и окружить стол с мёртвой дамой, чтобы никто не потревожил тело, и послал ещё гвардейцев перекрыть входные двери.

Гости поднимались на ноги по всему залу и явно собирались уходить, пока охранники Ричарда не дали понять, что это невозможно. А если потребуется, то остановят и силой оружия. Лорды и Леди гневно смотрели на Ричарда, и он отвечал им тем же, пока они не утихли. Он быстро переговорил с Сенешалем, давая понять, что тот не должен покидать Короля, а затем Ричард спустился вниз, чтобы взглянуть на тело.

Воин в Маске с мечом в руке стоял рядом с потрясённой Принцессой Екатериной. Мёртвая женщина его не волновала, он выполнял свой долг. Леди Гертруда быстро пересела к Екатерине, на освободившееся место Ричарда и крепко сжала руку Принцессы в своей.

Сенешаль вызвал доктора, которого он держал поблизости, на случай, если Королю Руфусу станет хуже, чем обычно, и ему понадобится что-то, что заставит его замолчать. Доктор Штейн незамедлительно подошёл к Принцу. Невысокий и немного суетливый человек, он совершенно спокойно и профессионально осмотрел труп, а затем пристально посмотрел на Ричарда.

— Несомненно, яд, Ваше Высочество. Посиневшие губы, покрасневшее лицо, несколько других безошибочных признаков. А как..?

Все остальные, кто сидел за столом с мёртвой Леди, тут же вскочили на ноги и вцепились друг в друга, громко требуя чтобы они могли выйти из-за стола.

Ричард отослал их с доктором Штейном, тихо приказав на всякий случай организовать всем purge… Король уже был на ногах жалобно требуя объяснить, что происходит, а Сенешаль делал всё возможное, чтобы успокоить его, но в конце концов ему пришлось рассказать Королю о том, что произошло.

— Это Леди Мелани Дрейсон, Сир. Похоже, её отравили.

Король Руфус несколько раз неопределённо кивнул, а затем вскинул голову, его губы сжались, а глаза стали ясными.

— Слишком второстепенный род, чтобы стать истинной целью, Сенешаль. Так кому же на самом деле предназначался яд? Хм? Должно быть, Принцессе.

— Яд? — пронзительно заголосила Леди Гертруда, вскакивая на ноги и панически озираясь по сторонам. — Кто-то пытался отравить мою малышку? Вот оно что! Кэтрин, мы должны покинуть это место! Мы не можем больше оставаться в этом ужасном месте! Мы должны вернуться домой!

— Тише, Гертруда! Возьми себя в руки! — резко сказала Кэтрин, и Гертруда тут же затихла. Кэтрин посмотрела на Воина в Маске. — Вы попрежнему уверены, что разбойники, напавшие на нашу карету, были из Редхарта? Тогда мне там не будет безопаснее, не так ли? — Хватит хныкать, Леди Гертруда! Возьмите себя в руки.

— Нет, единственная возможность для меня быть в полной безопасности — это выйти замуж. После этого у врагов мирного соглашения не будет причин убивать меня. А мирное соглашение слишком важно, чтобы им рисковать. Она посмотрела через притихший зал на Принца Ричарда. — Вы не возражаете против нашего брака, Ричард?

— Нет, — ровно ответил Ричард. — Вы совершенно правы, соглашение должно быть на первом месте. При сложившихся обстоятельствах я думаю, что мы должны пожениться завтра утром. Сенешаль, распорядитесь. Безопасность Принцессы должна быть обеспечена.

— Конечно, Ваше Высочество, — ответил Сенешаль.

Король Руфус повернулся к Сенешалю. — Сначала вызови моего Некроманта. Мне нужны его способности. Он раскроет правду о том, что здесь произошло.

Входные двери резко распахнулись, к удивлению стражников, которые только что их закрыли. Двери распахнулись, охранники отступили назад, и в притихший зал вошёл молодой человек, одетый во всё чёрное. Он уверенно продвигался вперёд сквозь нагромождение столов, и все, мимо кого он проходил, отшатывались от него.

— Пекло, кто это? — прошептала Кэтрин.

— Это Рейвен, — тихо сказал Сенешаль. — Наш самый могущественный колдун. Его прозвали Рейвен (Ворон), потому что он всегда одевается в чёрное, как птица, приносящая дурные предзнаменования. И да, он часто появляется раньше, чем его вызывают. На самом деле это одна из наименее тревожных его черт…

— Неужели он…?

— Некромант? О да. Он работает с магией смерти.

Рейвен-Некромант был высоким, почти болезненно долговязым человеком лет тридцати с небольшим, с налётом театральности. Его длинные чёрные одежды развевались, как тёмные крылья, а когда он откинул тёмный плащ, открылось сардоническое, даже зловещее лицо, бритая голова, тёмные, пронзительные глаза и широкая улыбка.

Он широко улыбался и многообещающе посматривал по сторонам; про его улыбку можно было сказать только то, что она не была нарочито тревожной. (Были и те, кто говорил, что он отбрасывает слишком много теней и что, проходя мимо него, можно услышать шёпот мёртвых, но о некроманте люди говорили разное).

Наконец Рейвен подошёл к мёртвой Леди, всё ещё лежащей на столе. Ричард начал повторять то, что рассказал ему доктор Штейн, но Рейвен остановил его взглядом.

— Я знаю, — спокойным, приятным голосом сказал Некромант. — Яд. Я даже могу сказать, какой именно яд. Белладонна.

— Откуда он знает? — спросила Екатерина у Сенешаля.

— Потому что он знает о смерти и убийствах всё, что только можно знать, этот жуткий выползень, — ответил Сенешаль.

— Я слышал! — сказал Рейвен, не оборачиваясь. Потом он закружился в вихре тёмной мантии и оглядел зал от и до. — И я знаю, кто отравитель. Ты!

Он уверенно ткнул пальцем в сторону второстепенного члена Парламента, некоего Сайласа Де Джорджа, сидевшего за одним из дальних столов. Сайлас немедленно встал, а все остальные поспешили отойти от него подальше. Никто особенно не удивился. ДеДжордж был известным в парламенте противником мирного соглашения и свадьбы. Его круглое лицо было бледным и потным, и он беспокойно оглядывался по сторонам в поисках поддержки или просто выхода.

— Это всё? — спросила Кэтрин Сенешаля. — Рейвен просто показывает пальцем, и все соглашаются с тем, что человек виновен?

— В общем-то, да, — ответил Сенешаль. — Рейвен никогда не ошибается. И вообще, посмотрите на ДеДжорджа.

Сайлас ДеДжордж вызывающе посмотрел на Рейвена. — До чего же мы докатились, если Король использует таких, как ты? Вы никогда ничего от меня не добьётесь! Да здравствует правое дело!

Он сунул в рот пилюлю и запил её бокалом вина. И тут же, подобно убитой им даме, он упал вперёд и умер, не успев удариться о стол. Все, кто сидел рядом с ним, громко запротестовали, давая понять, что они ни при чём и ничего не знают о его планах. Ричард приказал охранникам отвести их в сторону, а затем холодно посмотрел на мёртвое тело Сайласа ДеДжорджа.

— Рейвен?

— Конечно, Ваше Высочество. Мне нужно уединиться, чтобы поработать.

Екатерина сбросила с себя руки Гертруды и Воина в Маске и поспешила присоединиться к Ричарду. Она взглянула на Рейвена, а затем на Принца.

— Он ведь не шутит, правда? Он действительно Некромант! Как можно терпеть рядом с собой такого человека? У нас в Редхарте таких обычно убивают сразу же, как только они проявляют себя!

— Что ж, отменим мои планы на отгул… — пробормотал Рейвен.

— Действительно сильных колдунов в наше время мало, — ответил Ричард. — Мы считаем, что лучше держать его здесь, где мы сможем за ним присматривать и в какой-то мере контролировать его. А ты весьма нам предан, не так ли, Рейвен?

— Конечно, Ваше Высочество, — ответил Рейвен, чуть склонив бритую голову.

Это отвечало его интересам.

Ричард посмотрел на Кэтрин. — Разве у вас в Редхарте нет колдунов?

— Только те, что без осложнений, — сказала Кэтрин.

— Это ваше мнение, — ответил Рейвен, легко улыбнувшись в ответ на взгляд Кэтрин, а затем повернулся, чтобы поклониться только что прибывшему Королю Руфусу.

— Здесь этого делать нельзя, — твёрдо сказал Король. — Для общественного места это совсем не подходит. Некромантия всегда должна быть частным делом. Сенешаль! Есть ли поблизости какая-нибудь свободная комната, которую мы могли бы использовать?

— Дальше по коридору, Сир, — ответил Сенешаль.

Король посмотрел на Рейвена, Ричарда, Сенешаля и на приближающегося Воина в Маске. — Поднимите тело, господа. И следуйте за мной. А потом посмотрим, какие ответы мы сможем получить от этого подлого предателя.

— Я тоже иду, — немедленно отозвалась Кэтрин.

— Как пожелаете, — ответил Король. — Но не смейте вмешиваться. Неважно. Ваша спутница присоединится к нам?

Екатерина оглянулась на Гертруду, которая яростно покачала головой. Ричард посмотрел на Первого Министра, который вежливо успокаивал Гертруду, и тоже решительно покачал головой.

Они вынесли мертвеца из Большого Зала, пронесли по коридору и внесли в пустую комнату. Они аккуратно усадили Сайласа де Джорджа в кресло. Он выглядел очень маленьким, почти съежившимся. Ричард украдкой проверил пульс, чтобы убедиться, что убийца действительно мёртв.

Они отступили от тела, и долгое время все смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Наконец Король Руфус жестко кивнул Рейвену, тот улыбнулся и поклонился, а затем прошёл вперёд, чтобы встать перед телом Сайласа ДеДжорджа. Некромант не делал никаких мистических жестов, не произносил никаких магических песнопений; он просто смотрел мертвецу в глаза и говорил с ним.

— Сайлас ДеДжордж, возвращайся к нам. Пока я здесь, Внешние Пределы не смогут удержать тебя. Моя сила зовёт тебя назад, временно вернись. Поговори со мной и честно ответь на все вопросы, которые тебе будут заданы.

И все в комнате, кроме Рейвена, с отвращением отпрянули назад, наблюдая за тем, как труп корчится в кресле. Глаза его были устремлены на Рейвена, но, как видно, не фокусировались. В комнате стоял сильный запах гнили и разложения. Труп медленно улыбнулся и заговорил низким, хриплым голосом, в котором совсем не было человеческих интонаций.

— Здравствуй, Рейвен. Они ждали, когда ты вызовешь меня обратно. Они знают твоё имя, Владыки Бездны знают. За силы, которые ты используешь, надо платить, и им не терпится заставить тебя заплатить. Здесь, в Доме Боли. То, что ждёт меня, не идёт ни в какое сравнение с тем, что они приготовили для тебя.

— Молчи и будь послушен, беспокойный дух, — произнёс Рейвен, видимо, совершенно не тронутый словами мертвеца. — Говори только то, что тебе приказано, и говори только правду.

— Но я знаю, ничтожный Некромант, я знаю…

— Зачем ты убил Леди Мелани?

— Это должна была быть не она, — ответил мертвец. — Яд предназначался Принцессе Екатерине, чтобы развязать войну. Так много людей в обеих Землях хотят этой войны, по многим причинам… Вы будете удивлены. Как можно надеяться противостоять им? Но каким-то образом яд в бокале не попал по назначению. Оказался не за тем столом. Никогда не доверяйте официантам… И нет, прежде чем вы спросите, я понятия не имею, кто отдавал мне приказы. Просто анонимная записка, подсунутая мне под дверь.

— Может, он лжёт? — тихо спросил Ричард Некроманта. — Или что-то скрывает от нас?

— Он не может лгать при таком уровне принуждения, — сказал Рейвен. — Но необходимо задавать правильные вопросы… И я не знаю, сколько ещё смогу его удерживать.

— Слишком поздно! — сказал мертвец, и все снова закричали и отпрянули назад, когда тело распалось на части, разлагаясь на глазах. Рейвен вздохнул и покачал головой, а все остальные смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

Наконец Рейвен поклонился Королю Руфусу. — Я сделал всё, что мог, Сир. В вашей среде завёлся предатель. Но вы уже это знаете.

— Разве? — с сомнением произнёс Король. Его взгляд снова затуманился. Он вцепился в руку Сенешаля. — Уведите меня отсюда. Мне здесь не нравится. Я не хочу здесь находиться.

И пока остальные сгрудились вокруг Короля и утешали его, как могли, Некромант Рейвен тихо покинул комнату. Выйдя в коридор, он поднял глаза к небу.

— Вам лучше поскорее прийти сюда, Дедушка и Бабушка. Лесная Страна очень нуждается в Принце Руперте и Принцессе Джулии.