Гимн шута – XV

Глава 23

Глава 23

— Вкусно?

— Ага, — задумчиво ответил Павел.

Долгорукий-младший наблюдал за нахохлившемся в удобном кресле напротив него опричником. Тот явно задумался. Настолько, что временно выпал из реальности.

Цесаревич не мешал.

Напротив, наблюдать было неожиданно… интересно. Особенно будущему императору не давал покоя ярко-зеленый стаканчик с белым логотипом сетевых кофеен.

Свободная от кофе рука молодого человека в какой-то момент потянулась к затылку. Пальцы «вонзились» в волосы. Несколько секунд опричник стимулировал мыслительную деятельность бездумным почесыванием, после чего сделал еще один автоматический глоток и вскинул взгляд.

— Так это же… отлично! — воодушевленно выпалил клановец.

— Что, прости? — уточнил цесаревич, едва не поперхнувшись.

Ему-то, грешным делом, казалось, что он только популярно объяснил опричнику, почему именно его план НЕ сработает!

А тут такой… странный вывод!

— Ты меня не услышал? — на всякий случай поинтересовался он.

Просто на всякий случай. Все же Павел Анатольевич славился очень своеобразным мышлением. За что, кстати, и удостоился звания опричника. Но чтоб настолько…

— Услышал, — с готовностью подтвердил молодой человек, глотнув еще кофе.

Его собеседник поморщился. То ли от досады, то ли от зависти. Сам он уже не помнил, когда ел или пил что-нибудь с таким вкусом.

— Так это же просто прекрасно!

Константин Дмитриевич задумался. Крепко. Возможно, он непонятно объяснил? Даже если отбросить угрозу войны со Старицкими и Демидовыми, ему казалось очевидным, что застрахованные именем ДОЛГОРУКИХ суда топить нельзя!

Рынок страхования — штука очень специфическая. И императорская семья держала руку на пульсе, владея большей частью компаний на территории страны. Иностранные игроки на рынок допускались лишь с большим разбором, при множестве ограничений и только в тех сферах, где не работали имперские компании.

Слишком уж большое поле для нечестных игр. Помнится, в иных районах земного шарика до середины ХХI века всякие «сомалийские пираты» по чистому совпадению нападали именно на тех, кто не оформил страховку аффилированных с Альбионом компаниях. Случайность, конечно, да… Но урок запомнился.

Константин Дмитриевич откинулся на спинку кресла. Горящие воодушевлением глаза… настораживали.

— Объяснись, Павел Анатольевич, — потребовал он.

Волконский задумался. Ненадолго. Сделал еще один глоток и огляделся. Куда пристроить опустевший стаканчик не нашел (хозяин машины подсказывать не стал, сделав вид, что не заметил), а потому просто оставил его в руках.

— Предлагаю пойти от обратного, — предложил опричник. — Давайте разберем, что именно произойдет, один… или несколько… речных контейнеровозов затонут?

Долгорукому понадобилось пятнадцать секунд, чтобы осознать: вопрос не риторический. Молодой человек перед ним действительно ждал ответа. Это было необычно. Как правило, ему докладывали. Четко, скупо, без недомолвок. Опричник же предлагал… поразмыслить над его словами!

— Ты забыл добавить: «… и все будут знать, кто именно это сделал.», — негромко произнес цесаревич.

— Да, верно, — улыбнулся (!!!) скупо клановец. — Так что же случится?

Несколько секунд Константин Дмитриевич рассматривал собеседника. Серьезно ли он?

— Тебя уничтожат, — просто ответил сюзерен, решив не гадать над ходом мыслей собеседника, а позже сделать выводы. — Твоей Семье объявят войну два Великих клана. И формально они будут иметь на это право. Даже если Волконским не перевернут гербы по результатам противостояния, то это будет очень и очень дорого. И тяжело. Но тебе лично, повторюсь, будет все равно. Мертвецам не за чем беспокоиться о делах живых.

— … И думать долго не надо будет, — кивнул Павел. — «Хунхузы» с удовольствием предоставят исполнителей для подобного заказа. Общество поддержит. Ведь «этот Волконский» первым нанес удар. А еще вы забыли добавить, что компаниям Долгоруких придется компенсировать ущерб от пущенного на дно транспорта, вред экологии в месте затопления, резонанс в СМИ… и многое другое.

Собеседник кивнул. «По крайней мере, понимает!» — мелькнула быстрая мысль.

— Рад, что ты способен мыслить здраво, — констатировал будущий самодержец. — Полагаю тему закрытой.

Павел покачал головой.

— Константин Дмитриевич, не спешите, пожалуйста, — попросил он, переложив чертов стаканчик в другую руку.

Долгорукий внимательно следил за каждым движением единственного яркого пятна в сдержанном бежевом салоне. И за мыслью.

— Я слушаю, — поощрил он опричника продолжать.

— Думаю, вам стоит оплатить ущерб, — твердо выдал клановец.

Цесаревич замолчал. Надолго. Неадекватность на таком посту встречалась редко. И безжалостно искоренялась при первых же признаках. Просто потому, что никому и близко не хотелось проверять, на что способен безумец, имеющий право на собственную армию и довольно широкие полномочия. Конечно, сдерживающим фактором от принятия «хирургических» решений остается проект «Пророк». Однако империя существовала и без него. И будет жить впредь.

— Павел Анатольевич, — негромко произнес Константин Дмитриевич. — Я к тебе отношусь с симпатией. Искренней. Однако руководствоваться при принятии любых решений касательно твоей дальнейшей судьбы я буду вовсе не личными чувствами. Надеюсь, мысль тебе понятна.

Клановец кивнул. И негромко предупредил:

— Я сейчас достану носитель.

Тот факт, что охраны нет с ними в салоне, вовсе не значит, что сын императора остался без защиты. Так что запустил руку во внутренний карман и вытащил ее оттуда Павел медленно и печально. А еще очень-очень плавно.

Лицо цесаревича не дрогнуло. Он неспешно перевел взгляд на небольшой носитель в руках опричника.

— Здесь заключение экспертов по данному проекту личной императорской канцелярии, — негромко произнес клановец.

— Значит, ты еще и людей государевых по собственным нуждам озадачиваешь, — веско произнес будущий император.

В конце концов, начальником Тайного кабинета той самой канцелярии числился он сам. А еще негласным руководителем и вполне себе официальным куратором.

Волконский покачал головой. Тоже очень умеренно и плавно.

— Никак нет, Ваше Императорское Высочество, — коротко и формально ответил Павел. — Задачей канцелярии в том числе является предварительная проверка проектов и предложений на высочайшее имя. Следовательно, я лишь позволил сделать им полагающуюся работу заранее, чтобы не тратить ваше время понапрасну. Тем более, опричник, как госслужащий первого класса, наравне профильным министром, имеет право на подобный запрос.

Император едва заметно подался вперед и протянул руку.

— Что ж, пусть будет так, — констатировал он, потратив секунду на изучение флэшки.

Спецпечать собственного ведомства «Осмотрено. Опасности нет.» Долгорукий заметил сразу же.

— Хорошо, — принял решение цесаревич. — У тебя три минуты, чтобы убедить меня потратить личное время и ознакомиться с содержанием.

Волконский не потратил и лишней секунды, как если бы ждал этого момента.

— Основная задача моего назначения воеводой в Приуралье — снижение «серых потоков» в регионе под названием «мертвый узел», — напомнил он. — Стандартные процедуры усиления таможенного и прибрежного контроля на водных артериях результат имели неудовлетворительный. Я же исходил из мысли, что прибегать к тем же методам, но ожидать другого результата — нелогично. Особенно с учетом того, что заинтересованные лица бьют на упреждения, не стесняясь наносить удары даже в центре столицы.

Линия губ Константина Дмитриевича вытянулась в жесткую полоску. Его тоже бесила сложившая ситуация. И ведь вину на нее он, как начальник Тайного кабинета, не мог переложить ни на кого другого.

— Нашей командой установлен круг фигурантов, представляющих одну из крупнейших группировок «серых» перевозчиков в регионе, — продолжил молодой человек. — Они снабжают расположенные в том районе оплоты «свободовцев» и обслуживают клановые интересы и… вообще всех, кто способен заплатить.

— Я читал твой отчет, — холодно заметил Долгорукий.

— Таким образом, — продолжил Павел. — Мы полагаем, что серьезный ущерб заставит шевелиться «серых кардиналов» контрабандистов. Возможно, даже выйти на меня лично.

Долгорукий приподнял бровь.

— Во всяком случае, «приглашение» я им оставлю, — пообещал Волконский.

Несколько секунд будущий император размышлял.

— Основную проблему мы видим в том, что собственный груз «хунхузы» умудряются «прятать» среди вполне официальных контейнеров крупнейших кланов империи. Расчёт работает: никому и в голову не придет остановить судно с грузом, например, для Демидовых. Не ровен час, осерчают промышленники — кто отвечать будет?

— А ты им вызов бросить не боишься, стало быть? — поинтересовался цесаревич уже без каких-либо эмоций.

— Не я, а вы, — негромко констатировал Павел. — Ровно в тот момент, когда назначили меня воеводой. Или я неверно понял задачу, и моя роль лишь демонстрация флага? В таком случае мне было бы полезно узнать об этом.

Вновь салон погрузился в тишину. Лишь через несколько секунд Константин Дмитриевич негромко хмыкнул и констатировал:

— Вот наглец.

— В любом случае страховое покрытие груза Долгорукими явно даст понять, что императорская семья не возражает против инициативы опричника. В этом случае предъявлять претензии Волконским просто не имеет смысла. Результата все равно никакого, а мы можем и огрызнуться. Тем более, для объявления войны придется объяснить, чем именно недовольны господа. Покрытие же будет распространяться на весь официальный груз. Ну не признает же никто, что в трюмах и контейнерах имелся «левак».

Долгорукий поперхнулся. После чего, коротко откашлявшись, вскинул взгляд на молодого человека и… негромко рассмеялся.

Наглость опричника была запредельна. Но его же слова звучали логично, черт возьми.

— Хорошо, — решил цесаревич. — Империя может себе это позволить. До трех судов. С предварительным согласованием. И да, Павел Анатольевич, где именно ты собираешься все организовать?

Парень без запинки описал номера квадратов с привязкой к военным картам.

— Смотри мне, — натурально погрозил пальцем сын самодержца. — Каму загадишь — не прощу!

Павел икнул. На миг застыл. После чего уверенно кивнул.

И лишь едва дрогнувшие на пустом картонном стаканчике пальцы дали понять, что он явно не так спокоен, каким бы хотел себя показать.

— Последний вопрос, — серьезно предупредил цесаревич.

Волконский подобрался, выбросив все лишние мысли из головы.

— Это действительно так вкусно?

Взгляд Долгорукого был устремлен на яркий стаканчик в руке беспокойного опричника.

— Да там все понятно! — уверенно заявил бариста, подставляя под панарелло питчер.

Раздалось такое уютное и знакомое шипение, с каким пар взбивает молоко для капучино.

— Мне нет, — самокритично признал мужчина в темном пиджаке.

— Щас-щас! — попросил подождать властитель кофемашины, ладонью проверяя температуру молока.

Шипение становилось все громче.

— Оп! — сообщил он, останавливая подачу пара.

— Ну, смотри, — с видом главы МИД начал владелец кофейни, не забывая наблюдать за проливом эспрессо в два питчера. — На кой-черт нам Китай? Они ж только ресурсы из Сибири и тянут! Да и Байкал уже…

Бариста замолчал на миг, про себя отсчитывая секунды пролива.

— Что Байкал? — уточнил цесаревич.

— Выпили… — выдавил властитель холдера, явно куда больше озабоченный молоком, чем мировой политикой.

Долгорукий поперхнулся. Но интереса к беседе не потерял.

— Будь бы я на их месте, с Индией бы дела имел! Этим-то на нас пофиг. Границ общих нет. Они бы и ханьцев выставили!..

— Дельно, — несколько заторможенно выдал Константин Дмитриевич.

За то время, что понадобились бариста для приготовления кофе, он узнал, как именно вести переговоры с президентом соединенных государств Америки, как строить политику с Азией и почему Дальний Восток нужно развивать срочно. Вот прямо сейчас.

И как именно тоже… узнал.

— Познавательно, — сообщил будущий император, едва опричник вывел его на улицу, буквально сунув в руки стаканчик.

Кажется, он всерьез размышлял над последствиями теории владельца кофейни. Отчего пребывал в глубокой задумчивости.

— Но вкусно, — решил будущий император через десять секунд, сделав глоток.

Павел кивнул. Что тут можно добавить, он не представлял. Да и вообще не очень понимал страсти таксистов и официантов размышлять над судьбами мира. И уж тем более делиться знанием с клиентами, которых видишь первый раз.

Несколько секунд цесаревич наслаждался напитком.

— Жду от тебя детального плана в понедельник, — решил он и молча направился к машине.

Глас народа Долгорукий сегодня услышал. Следовало переварить.