Гимн шута – XVI

Глава 7

Глава 7

— Фу-у-у-ух! — выдохнул Павел, отступая.

Тычок пришелся в грудь. Нет, цесаревич не ставил перед собой цели убить. Долгорукий просто пытался расчистить себе путь. В крайнем случае сбить на землю.

Однако Волконский устоял. Хоть и отступил на шаг. Но и сюзерен своего не добился.

— Неплохо, — решил он, разрывая дистанцию.

Рука его потянулась к галстуку. Лишь на «полпути» сюзерен вспомнил, что дорогая и тщательно подобранная «удавка» ныне аккуратно повешена на спинку обычной парковой скамейки. Прямо поверх перекинутого через нее же пиджака.

— Давай, убей его! — заорали откуда-то слева.

Ни один из соперников даже ухом не повел. Счет в их противостоянии можно было назвать равным.

— Хоп!

Долгорукий рванулся вперед.

Павел тут же «рыскнул» наперехват.

— Ха-а-а, — протянул «Костик», отскакивая назад.

Проход не прошел, нужно было придумывать что-то еще.

— Да че встали-то! — донесся возмущенный вой зрителей.

— И впрямь, — спокойно произнес цесаревич… разрывая дистанцию.

«Не понял!» — оценил Павел. Как-то не ждал он, что такой соперник покажет спину. Однако сюзерен спокойно провел мяч до середины площадки и развернулся. Одним плавным движением он отправил «снаряд» в полет.

Волконскому даже не нужно было оборачиваться, чтобы услышать, как за спиной звякнула «сотканная» из цепей сетка баскетбольной корзины.

Со счетом три к двум в этом противостоянии победил будущий император.

За двадцать минут до.

— Мне здесь нравится, — негромко произнес Константин Дмитриевич.

Павел кивнул. Отчего-то он подозревал, что один из столичных парков полюбился сюзерену вовсе не спокойной атмосферой, детским смехом и обилием аттракционов. А своей… неочевидностью в качестве места встречи с опричником. Попробуй угадай и оставь «заготовку» для прослушки или заранее размести наблюдательный комплекс.

Кроме того, удачных снайперских позиций вокруг было очень немного. И отчего-то Волконский был уверен, что все они заняты стрелками Долгорукого.

— Хорошее место, — согласился клановец.

Здесь сложно привлечь чье-то внимание. Двое прогуливающихся в деловых костюмах мужчин никак не выделялись на общем фоне. Особенно с учетом подгаданного обеденного перерыва у клерков расположенного неподалеку офисного здания.

— Покушение в Красноуральске, — глухо обозначил тему беседы цесаревич.

В голосе его слышался отголосок едва сдерживаемого рыка. Будущего императора невероятно злил тот факт, что человека, присланного его волей, тут же попытались убрать. Весьма грубо.

Отчего-то Павел подозревал, что тут дело гораздо больше в вопросе «Вы чего, сына императора ни в хрен не ставите⁈», чем в заботе о его драгоценной жизни. Но сейчас все это играло Волконскому на руку.

Некоторое время Долгорукий молчал. За эти пару минут собеседники дошли до баскетбольной площадки, где несколько парней азартно, но не слишком умело играли в одно кольцо.

— Мне это не нравится, — наконец обозначил свою позицию Константин Дмитриевич.

В этом разговоре многословность была бы лишней. Павел и так прекрасно «достраивал» то, о чем не сказал сюзерен.

А потому и сам ограничился лишь вежливым кивком. Мол, линию партии понял. Готов соответствовать. Знать бы чему именно.

Впрочем, догадаться было несложно. Стоило лишь глянуть на сжавшийся до белизны кулак собеседника.

— Они забыли, что такое страх, — негромко прокомментировал Долгорукий.

Секунда понадобилась Павлу на осознание. Затем его брови удивлённо взлетели к волосам. Он помнил, КАК нынешний император наводил порядок в особо «расшалившихся» точках на карте страны. Да, тогда сам он был совсем маленьким. Но историю знал прекрасно.

Спустя пятнадцать лет сын самодержца решил, что стоило бы кое-кому напомнить о том, кто определяет правила игры в империи.

Однако рот открыть, чтобы уточнить, Волконский не решился. Не тот момент.

— ХА-А-А-А-А!!! — раздался дружный рев с площадки.

Один из игроков готовился забить в кольцо со второй линии.

— У-У-У-У!.. — сменился крик воем разочарования.

Долговязый худющий детина умудрился промазать под издевательский гогот соперников.

Один из противников тут же завладел мячом и, обойдя двух защитников как стоящих, пробился под щит. Бросок…

— У-у-у-у!..

— Хм, — негромко прокомментировал цесаревич, чей взгляд невольно проследил за отскочившим от щита мячом.

Павел почувствовал, что вот сейчас невеселые думы Долгорукого можно и вклиниться.

— Расследование нападения продолжается, — начал было он.

— Само нападение меня не интересует, — отрезал Константин Дмитриевич, отрывая взгляд от площадки. — После доложишь в рабочем порядке.

Волконский кивнул. Что-то подобное он и предполагал. И даже начал догадываться, какой именно приказ отдаст сейчас будущий император.

— Куда больше меня волнует царящая в регионе вольница.

Клановец кивнул. Мысленно. Контрабанда, казнокрадство и парады неповиновения могут быть разными. Одно дело, когда все это происходить аккуратно и тихо «все мы где-нибудь и как-нибудь». И совершенно иное — «непослушание» открытое. Демонстративное. В стиле «мы здесь власть». Такого ни один нормальный правитель не допустит.

— Завтра император подпишет указ, — негромко объявил сын самодержца. — Регион получить статус «особой зоны».

И вновь Павел сдержался. Удивленно присвистнул, конечно. Но мысленно. Это называется индульгенция. На очень и очень многие вещи. Почти как «бумажка» от кардинала Ришелье: «Все, что сделано подателем сего, сделано по моему приказу и для блага Франции».

Волконский размышлял. Долгорукий не мешал, позволив опричнику самому осознать, что именно он услышал.

Бум!

Негромко звякнули цепи сетки баскетбольной корзины.

— Тц-ц-ц… — прокомментировал бросок Долгорукий.

Мяч опять ударился в кольцо, отлетев в щит.

— Что скажешь? — сухо спросил он.

Вопрос был куда глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Отчего-то клановец был уверен, что планируй нечто подобное цесаревич заранее, и никаким Волконским в Приуралье даже и не пахло бы. Однако сложилось как сложилось. И теперь Константину Дмитриевичу приходилось заново оценивать: а справится ли совсем еще молодой человек? Не наломает ли дров, получив в руки такие полномочия? И менять-то его на кого-то другого времени нет…

Павел прекрасно осознавал, что место воеводы он занял исключительно благодаря цепочке случайностей и попытке Архиповых сбросить опасный актив в виде виры. Переиграть все, конечно, можно. Но это время на подготовку «посланника», легендирование, передачу активов… То есть, история на несколько месяцев. Минимум.

— Я могу топить корабли, — негромко, но вполне твердо, заявил клановец.

Долгорукий обернулся и внимательно уставился на собеседника. Да, тот получит в руки серьезную власть. Но и «удавка» на шее будет под стать. Ошибиться в подобной ситуации… можно. Но вот любое проявление неадекватности будет тем самым расстрельным промахом. Уж лучше «несчастный случай», чем последствия «самодурства» будущего воеводы.

— По личному согласованию со мной, — веско произнес цесаревич.

— Несомненно, — как можно убедительнее ответил Павел, склонив голову.

Бум!

И вновь мяч отлетел от деревянного щита.

— Ну кто так бросает, — в сердцах прокомментировал Константин Дмитриевич.

Чуть громче, чем стоило бы.

— Эй, пиджак! — крикнул «длинный» с площадки.

Павел внезапно представил, как заплясали пальцы стрелков на спусковых крючках. Фигурально, конечно. В «контур» Долгорукого отбирали лучших. Вряд ли кто позволит эмоциям взять верх над разумом. Но вот жизнь баскетболиста сейчас действительно висела на очень тонком волоске.

— Че там подтявкиваешь, а⁈ — продолжал веселиться смертник. — Иди сюда и покажи как надо, раз такой умный!

Долгорукий прикрыл глаза. Ненадолго. Секунды на две.

— Как же все это достало, — устало протянул он так, чтобы слышать его мог лишь опричник.

Вот только комментировать это Волконский не стал. Молча ждал решения руководителя одной из самых серьезных служб империи.

— Павел Анатольевич, — негромко протянул властитель кабинета, развязывая галстук. — Не желаешь ли размяться?..

Павел хмыкнул. Иногда и самым серьезным людям империи нужно сбрасывать напряжение. Иначе перегорят.

И вновь клановец не ответил ничего. Вслух. Просто потянул пиджак с плеч.

Его игра началась. И в прямом и переносном смысле. Молодой человек прекрасно понял, ЧТО ему сказал сюзерен. Равно и как и пределы, за которые выходить не стоит.