Гимн шута – XVI

Глава 4

Глава 4

— Это сложно…

Андрей был задумчив. Волконский в который раз подбросил сюрприз. А еще Архипов был озадачен. Ситуация могла быть намного проще, если бы он сам не вызвался принять в ней участие.

— Да, я понимаю, — легко согласился Павел. — Ты же не должен помнить ведомость на каждого члена клана…

Звонкий, словно весенний колокольчик, смешок Катерины, отставшей от клановцев на шаг, стал достойным аккомпанементом к заявлению.

Андрей остановился. Остальные последовали его примеру.

— Он всегда такой? — поинтересовался клановец негромко у… блондиночки.

Та лукаво улыбнулась и… тут же «укуталась» в спасительную броню образа Идеального Секретаря.

— Все ясно, — кивнул своим мыслям Архипов и вновь зашагал по пустым коридорам главного корпуса классов.

Это было не так. Ни черта ему ясно не было. И в первую очередь парень не мог ответить на вопрос: «А какого черта я вообще здесь делаю⁈».

Как староста круга он сообщил Волконскому о возможных проблемах. На этом его полномочия — все. Однако отчего же на фразу слова «через час буду у тебя», молодой человек ответил коротко и ясно: «Жду!».

Сирены воздушной тревоги главного поместья Архиповых взревели уже через сорок восемь минут. Еще через три в кабинет Андрея ворвался воевода.

— Прорыв контура обороны на седьмом участке! — рявкнул он. — Высота — тысяча сто, скорость — триста, снижается!..

— Пропустить.

— Но… — слегка растерялся пятидесятилетний глава ВС Архиповых.

«Давно мы не воевали…» — вздохнул про себя Андрей. Отвыкли. Заплыли жиром. Привыкли решать проблемы деньгами или интригами, забыв, что тот, кто не кормит свою армию, обязательно будет кормить чужую.

Нет, вооруженные силы у клана были. Не чета Волконским, конечно. Но все же… Но это была армия мирного времени, где командиры боролись не с врагом, а с коллегами за влияние и пансион.

«Решим!» — твердо пообещал себе молодой человек.

— Савелий Николаевич, — негромко произнес он терпеливо. — Я недостаточно ясно высказался?

— Так есть! — заверил тот вытягиваясь.

Андрей окинул взглядом дальнего родича. Троюродный дядька даже носил другую фамилию, пусть его Род и входил в клан. И он же олицетворял нынешнее состояние вооруженных сил Архиповых: обрюзгший, медлительный, пуще огня страшащийся выйти за рамки правил, и даже близко неспособных на решение, если за ним последует личная ответственность.

В общем, организовать относительно охрану его способностей вполне хватало. А вот поддерживать в боевой готовности армию в этом вдруг оказавшемся таким сложном мире — уже нет.

Волконского на краю стартового стола Андрей встретил в большой задумчивости.

Глайдер Павла рухнул точно в центре посадочной зоны. Однако сделал это по столь крутой траектории, что Архипов был почти уверен: защитные программы летучей машины просто проигнорировали команды систем автоматической посадки, так что сажал «Вихрь» пилот исключительно на своем мастерстве.

Дверь пассажирского модуля распахнулась едва ли не раньше, чем движители перешли в холостой режим. Первыми на пластобетон выскочили трое спецов команды огневой поддержки транспорта. Клановец в сопровождении секретаря и пары телохранителей появился следом.

«Хорошо работают!» — с легкой завистью отметил Андрей слаженность движений всех действующих лиц.

— О чем задумался? — негромко спросил Павел, в несколько секунд преодолев расстояние от пассажирского модуля до задумчивого старосты круга.

Ответить молодому человеку гость не дал. Тут же спросил:

— Все готово?

Архипов кивнул.

— Следуй за мной.

Идти, правда, было недалеко. Всего каких-то пятьдесят метров до следующего поля, где уже заканчивал предполетную подготовку глайдер с гербами хозяев поместья.

Отчего-то Павел был уверен, что учебная часть не слишком оценит, если он с «полной подвеской» нагрянет. Большинство же воздушных коридоров над столицей, как назло, были закрыты. Так что до высотки Волконских или собственной авиабазы гость добраться банально не успевал.

— Ты с нами? — удивился Павел, когда Архипов забрался в салон вслед за его командой.

— Я же староста, — пожал плечами тот. — Должен быть в курсе, что происходит на круге.

— Тогда у меня есть пара вопросов, — сообщил гость, закрепляя ремни безопасности.

Владелец глайдера кивнул. Он прекрасно понимал, что если бы на него обратил свой неблагосклонный взор Великий князь, то и он бы нашел о чем расспросить единственного человека, который хоть теоретически знать, что именно происходит.

— Спрашивай.

— Сколько твой клан тратит на содержание Анны Михайловны? — выдал неожиданно Павел.

Андрей застыл. Сам бы парень сейчас интересовался совершенно другими вещами.

«Полет будет долгим!» — сообщил он сам себе, внутренне приготовившись к самым каверзным вопросам.

Ожидания его не обманули.

— А что она любит есть на завтрак? — продолжил свой странный «допрос» Павел.

— Тебя совсем не волнует собственное будущее⁈ — взорвался Андрей.

Павел мысленно хмыкнул и покосился на стрелки наручных часов. Господина старосты хватило на тридцать семь минут. То есть, на весь перелет и половину извилистого маршрута по пустынным гулким коридорам Классов.

— Волнует, — признал он. — Насколько все серьезно.

— Сам посмотри! — ткнул пальцем в электронный информационный стенд Архипов.

Павел остановился возле монитора во всю стену, какие были установлены на каждом этаже.

— Могли бы и получше фото выбрать, — скривился он, изучай собственное изображение.

Архипов едва не задохнулся от возмущения. Благо свидетелей нет. А с этими двумя «масочку» можно на время и припрятать. Павел и сам себе на уме, а Катерина совершенно точно никому ничего не расскажет.

— Это все, что тебя беспокоит⁈ — выпалил он.

Вот Андрей, например, сам куда бы больше озаботился крупной красной надписью под фото: «отчислен».

— У вас есть еще семь минут, господин, — сообщила секретарь, поймав быстрый вопросительный взгляд сюзерена.

Тот кивнул, но обратился вновь к старосте:

— Присядем.

Информационные стенды были установлены в местах скопления слушателей, так что в ныне пустом просторном зале свободных кресел было более чем достаточно.

Архипов спорить не стал. Волконский умел доводить до состояния «хоть стой, хоть падай». С кресла оно как-то ниже «лететь» будет.

— Что произошло? — негромко спросил «волк».

Молодой человек за свою недолгую жизнь уже прекрасно понял одну несложную вещь: просто так в этом мире не происходить вообще ничего. Стало быть, должна быть причина тому, что шеф Классов от императорской Семьи — Великий князь Игорь Павлович Долгорукий — двоюродный брат его собственного сюзерена, зашевелился и лично озаботился успеваемостью, и, что важнее, посещаемостью одного конкретно взятого студента. Да еще и «не обратил внимания» на рекомендацию СИБ перевести некоего Волконского П. А. на «особый график».

— Не знаю, — покачал головой Андрей.

Он и сам не понял, что именно произошло. Да, Игорь Павлович был шефом учебного заведения. И делом своим горел… Правда, не очень часто. Обычно все его участие сводилось к двум речам в год перед учениками и… все.

Однако слухи твердили, что делом своим князь «горел». Своеобразно. И всеми силами желал, чтобы Классы — стали и оставались самой лучшей школой империи. Иногда его «клинило». И он вдруг бросался в кипучую деятельность в стиле «догнать и перегнать»…

Павел наблюдал такое дважды. В первый раз Долгорукий решил во что бы то ни стало повысить средний балл по Классам на десять процентов. И целых два месяца учебное заведение стояло на ушах. Однако потом он чуть к своей задумке охладел. А еще через некоторое время все вернулось на круги своя.

Второй раз он решил, что слушатели получают недостаточно витаминов. Уж какая ему тогда вожжа под хвост попала — непонятно. Однако целых полтора месяца все они питались исключительно «полезными салатами».

— Меня вызывали вчера вечером, — негромко продолжил Архипов. — Игорь Павлович затребовал твой график посещаемости. Я предоставил. На этом все.

Волконский приподнял бровь. Вопросительно. Мол, почему я только через пятнадцать часов узнаю, что с моей «папочки» кто-то влиятельный «сдул пыль».

Андрей молчаливый вопрос понял прекрасно.

— Если бы я каждый раз дергал тебя в такие моменты, ты бы очень сильно удивился, — рассудительно ответил он.

Кроме того, Архипов полагал, что «особого разрешения» вполне достаточно, чтобы снять любые вопросы. Однако отчего-то Долгорукий «закусился». И затребовал возмутителя спокойствия к себе.

— Тогда это что? — ровно поинтересовался Павел, указывая на собственную фотографию, все также висящую на стенде.

С его точки зрения, объявлять об отчислении раньше, чем будут подписаны все бумаги.

— Не знаю, Павел, — вновь сообщил Андрей, покачав головой. — Тут уж разбираться придется тебе.

Молодой человек кивнул, бросив взгляд на пустынный коридор. В его конце находился кабинет шефа Классов. Использовался он крайне редко. Однако из уважения к монаршей Фамилии, содержался в идеальном порядке. Всегда.

— Я понял, — негромко произнес он. — Пойду разбираться сам.

С этими словами Волконский стремительно поднялся с кресла и размашисто зашагал к кабинету.

— Он всегда такой? — поинтересовался вслух Андрей.

Риторически.

Молодой человек совершенно не ожидал ответа. Однако Катерина обернулась к нему, позволила себе легкую улыбку и… снова вернулась к образу Идеального Секретаря.

Павел неожиданно остановился и обернулся к Архипову, будто бы вспомнил о чем-то важном.

— Все готово, — негромко сообщил тот. — «Игрушку» выслали. Встречай. Через три часа.

Фраза показалась Волконскому откуда-то очень знакомой, но задумываться он не стал. Просто кивнул и продолжил движение. На этот раз без остановок.

«Не соврал!» — удовлетворенно кивнул Павел.

Ему вообще нравились люди, что умели держать слово. Хотя еще полгода назад он и предположить бы не смог, что этот список пополнит имя Андрея Архипова.

Приятная неожиданность.

— Минут десять будет маневрировать, — негромко прокомментировал клановец.

Полеты над столицей — дело непростое. И казалось бы, вот уже и виден везущий «игрушку» транспорт, но автоматике посадочного стола особняка Волконского понадобится довольно много времени, чтобы посадить его. Очень уж узок ныне «коридор возможностей». Отчего-то городские власти решили сегодня почти полностью закрыть небо.

Бывает.

Катерина на замечание не ответила. Даже не шелохнулась. Но весь ее вид изображал немой вопрос.

— «У всей беды одно начало, сидела женщина, скучала…» — продекламировал клановец.

Казалось, что ни один мускул не дрогнул на лице блондиночки. Однако Павел совершенно точно почувствовал, что к неозвученному вопросу добавилась изрядная нотка «Ну-ка, поясни, сюзерен дорогой!».

— Как оказалось, это касается и князей. Даже Великих, — со вздохом объяснил свою мысль Павел.

Расклад дала Мышь. Он полностью объяснил странное, с точки зрения молодого человека, поведение Долгорукого.

— Садись, — с нескрываемым презрением и даже какой-то затаенной ненавистью в голосе бросил он, стоило клановцу войти в кабинет.

На какой-то миг парень даже остолбенел от такой «подачи».

— Добрый день, Ваше императорское высочество, — ровно произнес он.

Долгорукий скривился. Формально вежливое обращение на контрасте прозвучало образцом поведения. К которому стоит стремиться. Ему лично.

— Сядь, — вновь повторил князь.

Волконский прошел к столу и занял кресло напротив какого-то там далекого дядюшки его нынешнего начальника.

— Волконский Павел Анатольевич по вашей просьбе прибыл, — спокойно объявил молодой человек.

Вечно отсутствующий хозяин кабинета скривился. Его продолжали тыкать лицом в собственные нарушения правил этикета. Однако делали это безукоризненно вежливо. Так, что и придраться не к чему.

Кроме того, князь чувствовал себя очень неуютно. Он «остыл» уже к нынешнему утру. Однако дров успел наломать еще с вечера, получив сообщение о «пятне» на репутации подшефных ему Классов.

— Перейду к делу, — раздраженно бросил Долгорукий, глянув на лежащую перед ним бумагу. — Здесь ты учиться не будешь.

Повисла тишина. Павел ждал. Терпеливо. Первым не выдержал князь, которого буквально раздирало от какой-то органической неприязни к клановцу.

— Даже не спросишь почему⁈ — рявкнул он.

Спокойный вид молодого человека буквально выводил его из себя.

— Почему? — ровно поинтересовался слушатель.

— Читай! — потребовал хозяин кабинета, резким движением подвигая к парню несколько листов.

Тот достаточно равнодушно взял их и принялся вдумчиво изучать докладную.

— Это не все листы, — заметил он ровно через минуту, пробежавшись взглядом по строкам. — Могу я поинтересоваться личностью автора?

Кем бы тот ни был, но он перечислил все «прегрешения» Волконского: систематические пропуски занятий, нарушение дисциплины, драки, чуть понизившуюся успеваемость. Самое интересное скрывалось в пункте «заключение» и рекомендации. Неизвестный утверждал, что изгнанный собственным кланом ученик, порочащий честь и достоинство Классов, а также создающий прецедент для других, не может учиться в столь элитном заведении.

И кто-то явно позаботился о том, чтобы изъять из документа страницы с подписью автора сего опуса.

— Что скажешь⁈ — с презрением бросил Долгорукий, первым не выдержав паузы.

— Занимательно, — искренне сообщил Волконский.

Документ действительно был составлен грамотно. У него и самого создалось такое впечатление, что подобная личность недостойна ни то, чтобы учиться здесь, но и просто находиться в кругу людей приличных.

— Есть что добавить? — с презрением бросил князь, тоном явно давая понять, что совсем скоро прозвучит фраза «Больше не задерживаю, катись отсюда!».

— М-м-м, — протянул Павел. — Возможно, я бы спросил у представителя императорской семьи, насколько он знаком с юридической разницей между терминами «временно отлучен» и «изгнан». Если бы передо мной сидел кто-то другой. Полагаю, что Великий князь не может не знать об этом.

— Да ты… — выдал Долгорукий и… замолк.

К своим пятидесяти он так и не получил серьезного поста. Даже в рамках Семьи. Номинальная должность шефа Классов, придававшая ему хоть какой-то статус среди родичей и в Обществе, была единственной строкой в его «резюме». Отчего он за оную и дрался. Как умел, да…

Однако и дураком князь не был. И без труда воссоздал в памяти смысл «доклада», в котором автор неоднократно создавал впечатление слова «изгнанник»… но ни разу его не употребил.

И да, разницу князь понимал прекрасно. Одно дело отчислить «отщепенца», изгнанного собственными родичами, и совсем иное — полноправного члена Великого клана. Тут впору задуматься, как именно объяснять уже своей Семье такое пятно на двусторонних отношениях.

— Дай сюда, — потребовал он, едва ли не вырывая протянутые юношей листы.

Вспышка жгучего раздражения ушла. Заработал мозг.

Минут пятнадцать князь рассматривал донесение.

— То же самое и по другим пунктам, — негромко произнес Волконский, заметив, что несдержанный представитель монаршей Семьи оторвал взгляд от строк и уставился куда-то за спину собеседнику. — Есть «сообщения о систематическом нарушении дисциплины», но вот актов о происшествиях или регистрации моих проступков, я не вижу…

— Не мешай думать, — потребовал князь.

Былого запала в его голосе уже не было. Молодому человеку достаточно грамотно удалось «потушить вспышку».

Долгорукий просидел полчаса. Молча. Изредка он бросал взгляд на донесение и возвращался к формулировкам.

— Прекрасная работа, — вынужден был признать Долгорукий сквозь зубы.

Идеальная провокация. Текст был составлен превосходно. Опытными мастерами информационной войны. И рассчитан лишь на одного человека. Его самого. Тонко подобранные, скорее всего, целой командой психологов «крючки», заставили «вспыхнуть» шефа Классов и увидеть в одном конкретном слушателе угрозу его единственному «статусу»…

Павел кивнул. Действительно, отличная работа.

— Могу я узнать имя автора.

Князь покосился на три листа, лежащие на краю стола чисто стороной вверх. Убедившись, что Волконский за его взглядом проследил, он четко и ясно произнес всего одно слово:

— Нет.

Спорить клановец не стал. Все-таки князь перед ним. Какой-никакой.

Еще некоторое время Долгорукий размышлял. Подушечки его пальцев выбивали негромкий ритм по столешнице.

— Приказ о твоем отчислении уже в системе, — хмуро бросил он.

Объяснять было не нужно. Любой носитель Фамилии Долгорукий НЕ МОГ так просто отказаться от своих слов. На то и был расчёт авторов документа.

— Понимаю, — кивнул Павел. — Но формально я лишь кандидат на отчисление.

Князь поморщился. Как от зубной боли. Опять «оторванность от земли» и вспыльчивый нрав сыграли с ним злую шутку. Именно из-за них он так и не получил достойного поста, ограничившись «потешной» должностью.

— Я уже приказал разместить объявление на стендах, — сообщил он.

— И кто его увидел? — вкрадчиво уточнил Волконский. — Оно появилось сегодня. В воскресенье. Занятий нет. Те же, кто остался в гостинице, вряд ли отправятся на прогулку в административный корпус. Так что никакого урона Классам не выйдет, если его просто убрать.

— Допустим, — скривился Долгорукий, припомнив лицо ректора, буквально накануне вечером со всей вежливостью потребовавшего пока ничего не предпринимать.

Скорее всего, именно это и стало последней каплей…

Автор документа всерьез постарался. Текст «цеплял» самые глубокие струны именно его души. И свою роль исполнил прекрасно.

— Допустим, — повторил князь, чуть громче, выбив ритм пальцами по лакированной сосне. — Но твое имя уже в списках на отчисление. Просто так его не удалишь.

Павел кивнул, прекрасно поняв, о чем именно умолчал собеседник. Представление на отчисление ушло с княжеской подписью. И сдавать назад было «не по-пацански».

— И не надо, — ровно предложил он. — Просто переведите в статус «на рассмотрении» дней на тридцать. За это время я дам повод отменить приказ.

Князь задумался. Почему бы и нет, в конце концов. На судьбу конкретного парня ему было плевать. Напротив, он вполне ясно ощущал неприязнь к ставшему свидетелем его слабости и провала молодому человеку. Но вот ссориться с Волконскими не хотелось абсолютно. Да и приказ на «особый режим»… Долгорукий проверил. Пока размышлял. Документ шел за подписью канцелярии. А это значит, что сейчас он ломал какие-то планы старших родичей. ТАКОЙ конфликт был ему совершенно ни к чему.

— Я услышал, — объявил свой вердикт князь. — Быть посему.

Павел встал и коротко склонил голову.

— А с этим… — Долгорукий бросил донесение на стол…

… Да как неудачно! Упавшая «стопка» снесла на пол те самые несколько листочков, разлетевшихся по дорогому наборному паркету.

Павел едва заметно дернул уголками губ.

— Я подниму, — спокойно объявил он приседая.

Естественно, клановец легко разглядел подпись. Да, владельца инициалов «Я. О.» клановец не знал, но фамилия «Демидов» многое объясняла и без того.

— Благодарю за… — Павел на едва заметный миг замешкался, укладывая листы на стол. — Уделенное мне время.

— Павел… Анатольевич, — окликнул князь молодого человека уже у самой двери. — А если бы…

Заканчивать фразу он не стал. Не было смысла.

— Я бы попросил заменить фотографию, — спокойно пожал плечами этот странный Волконский и вышел из кабинета, оставив его хозяина размышлять над случившимся.

Лучше поздно, чем никогда.

«Игрушку» доставили вовремя. В целости и сохранности.

— Прекрасная упаковка, — едва заметно улыбнулся Волконский, наблюдая за процессом выгрузки.

— Не ронять, не кантовать, — с серьезным лицом поддержала сюзерена Катерина, и тут же ровно потребовала. — Свободны.

Три девушки-секретаря, выстроившиеся перед Волконским к тому моменту, синхронно поклонились и поспешили убраться как можно дальше.

— Что это было? — поинтересовался без всяких эмоций молодой человек.

Блондиночка и не подумала смущаться.

— Бесят, — спокойно ответила она. — Крутят тут хвостами…

Волконский обернулся к блондиночке. С некоторым удивлением.

— Ты же сама отбирала, — констатировал он.

— Они профессионалы, — вздохнула девушка и ровно добавила. — И у моего господина должно быть все самое лучшее.

— Но?.. — предложил продолжать Волконский.

— Бесят, — лаконично сообщила Катерина, прекрасно отметившая, сколько именно пуговок было расстёгнуто сверх предписанного на форменных рубашек каждой из них.

Павел задумался. Но только на миг. Затем помотал головой, выбрасывая не слишком продуктивные мысли.

— Пойдем, примем «игрушку», — предложил он.

Блондиночка кивнула. Несколько секунд они шагали молча. Пока не дошли до «посылки».

— Добрый день, Анна Михайловна, — громко произнес клановец, едва «игрушка» обратила на них внимание. — Приветствую вас в Особняке Волконских…