Жизнь Замечательных Блондей

Закон джунглей

— Господа, так дело не пойдет… — Изреченная с крайне озабоченным видом мысль заставила всех присутствующих тяжко вздохнуть. — Пора что-то предпринимать!

— Можно подумать, мы не пытались! — вполголоса огрызнулся один из сидящих за карточным столом. — Пятьдесят сверху.

— Принимаю… Ну и что, с позволения сказать, вы пробовали сделать? — Его противник тщательно разворачивал карты веером. — Еще сотня сверху.

— Принимаю. — Третий игрок задумчиво разглядывал свои карты, словно впервые видел такие картинки. — Проще сказать, чего мы сделать не пробовали! Вы же получали все отчеты, босс!

— Все, что я вынес из ваших отчетов, — произнес первый, задумчиво попыхивая сигарой, — так это то, что вы нанимали непроходимых болванов. Видимо, вам очень хотелось сэкономить? Какую часть выделенных средств вы положили себе в карман?

— Перестаньте, босс, — поморщился третий игрок. — Что мы, дети малые, на таком экономить… Еще сто сверху.

— Принято. — Тот, кого назвали боссом, отложил сигару. — Так в чем же дело? Ваши исполнители выглядели, мягко говоря, бледновато! И это притом, что им не приходилось ни с охраной хлестаться, ни вообще особенно утруждаться. Я не понимаю, что сложного в том, чтобы убрать одного-единственного конкурента! Двести сверху.

— Принято, — после некоторой заминки отозвался второй игрок. — Босс, никто не понимает, в чем дело. Провал за провалом. Хоть самому берись!..

— А что, это недурная идея, — сощурился босс. — Ангелы мои сизокрылые, вы в курсе, что времени у нас не так уж много?

— О чем это вы? — полюбопытствовал третий. На лице его было написано сомнение. — Двести пятьдесят сверху.

— Принимаю. — Босс снова взялся за сигару. — Я о том, что пока наш досточтимый конкурент сидел в Танагуре и не рыпался, у нас была определенная свобода действий…

— Хороша свобода! — пробормотал третий. — Глазом моргнуть не успеешь — а груз уже арестован!

— Я бы попросил меня не перебивать, — обрезал босс. — Так о чем это я? Ах да… Конечно, потеря главного нашего канала — это серьезный удар по нашим позициям, но, тем не менее, не смертельный. Пока этот достойный господин занимался только Танагурой, у нас были развязаны руки. Сами видите, пришлось сократить объемы перевозок и сменить, с позволения сказать, ассортимент, но это лучше, чем ничего… Сто сверху.

— Принимаю, — буркнул третий игрок, теребя карты.

— Но аппетиты имеют неприятное свойство расти, — продолжал босс. — Он вспомнил, что кроме Танагуры, существуют и другие города. И если он осуществит задуманное — а он осуществит, если ему не помешать! — то нам останется только сажать корабли прямо в пустыне и таскать грузы на своем горбу, потому что иначе мы на одном топливе для грузовиков разоримся. И это в то время, как кое-кто уже занялся восстановлением патрульной службы, а это значит, что к Амои вскоре ни один катер не прошмыгнет незамеченным…

— И что теперь? — мрачно буркнул второй.

— Выхода два. — Босс выпустил клуб ароматного дыма. — Или с повинной головой идти под его руку и играть по его правилам, чего, смею надеяться, никому из присутствующих не хочется, или… Или выполнить, наконец, мое задание! Триста сверху.

— Принято, — задумчиво отозвался третий. — Но что это изменит? Он уже построил систему, а значит…

— Это еще ничего не значит, — оборвал босс. — Не тебе толковать о системе, ангел мой. Прости, но в этих вещах ты разбираешься чуть получше какого-нибудь пета. Да тебе это и ни к чему. Так вот, систему он, конечно, строит. Но для того, чтобы она смогла функционировать и без него, ее придется еще укреплять и укреплять, а я не намерен позволять ему это сделать. Пока же… — Босс улыбнулся и отпил из бокала с янтарной жидкостью. — Пока же эта система без своего хозяина не протянет и месяца.

— У него есть заместители, — возразил второй. — Они…

— Они по сравнению с ним — щенки мокрохвостые, — ласково произнес босс. — Его первый помощник, не скрою, опасен… будет, лет так через десять. Но ни один, кого могут назначить на это место, не удержит в руках всех ниточек, можете мне поверить. Для этого талант нужен. И умение. А пуще того — желание. Нет, дорогие мои, второго такого не сыскать, а это уже нам на руку. Еще триста сверху.

— Я пас. — Третий положил карты на стол рубашками кверху. — Что нам нужно сделать?

— Да все то же самое! — поморщился босс. — Так и быть, пособлю вам, сосункам. Дошел до меня слух, что на следующей неделе он лично отправится в Агойру, проведать тамошний… м-м-м… филиал. Скорее всего, неофициально, а значит — без охраны. Дальше сами догадаетесь, или подсказать? Еще сто сверху.

— Догадаемся, — хмыкнул второй. — Я тоже пас.

— То-то же, — усмехнулся босс и откинулся в кресле. — Учить вас еще и учить…

…Агойра — захолустный, в общем-то, городишко, славный разве что тем, что в его пределах умостился космопорт, способный принимать суда средней грузоподъемности. Конечно, никакой лайнер там не сядет, и военный корабль тоже, а вот средних размеров транспортники — очень даже!.. Чем, собственно, испокон веку и пользовались контрабандисты. Тем более, что и администрация, и служащие местного космопорта работали, прямо скажем, спустя рукава. Какие бы указания ни присылались из блистательной Танагуры, здесь их выполнять не особенно-то и торопились. А какой смысл? Инспекций здесь уже несколько лет не было, в столице своих проблем хватало. Так почему бы и не закрыть глаза кое на что, тем более, что за это неплохо платят! А ни один кредит не будет лишним, если ты все-таки надеешься вырваться из этой проклятой дыры, Агойры, и всеми правдами и неправдами добиться перевода в Танагуру… где жизнь куда как дороже!

Приняв все это во внимание, нетрудно представить, какой переполох поднялся в Агойре, когда неожиданно стало известно, кто именно собрался навестить этот город! Причем не просто собрался, а уже выехал, а поэтому времени на то, чтобы привести все в относительный порядок, так сказать, подлатать самые откровенные прорехи, просто не было. Оставалось либо выйти с повинной головой, либо делать вид, что ничего особенного не происходит, все в порядке вещей, и вообще, неизвестно, как там у вас в Танагуре, а у нас в Агойре именно так и принято вести дела, испокон веков принято, так что не обессудьте! Ясное дело, что, слегка придя в себя от неожиданной вести, городские власти склонились к последнему…

…— Да где они? — Шептать Марко не умел вовсе, поэтому у него получалось какое-то сдавленное сипение.

— Погоди, скоро должны быть… — таким же сдавленным голосом отозвался его напарник. — Этот тип никогда никуда не опаздывает…

— Если не хочет, — закончил Марко. — Если ему вздумается помариновать здешних бездельников, мы с тобой тут околеем! Или, что вероятнее, поджаримся…

Что и говорить, лежать на раскаленной крыше, по которой то и дело порывы ветра безжалостно хлестали колким пустынным песком, было не очень-то приятно.

— Повезло нам, Марко, вон они! — прошипел напарник, толкая Марко локтем в бок.

— Ни хрена не вижу, — признался Марко. — Дай бинокль!

— На кой дьявол тебе бинокль, у тебя оптический прицел! — прыснул напарник. — Да ты уши раскрой, неужто не слышишь?

В самом деле, омерзительный вой заходящего на посадку риппера невозможно было с чем-то перепутать.

— Приготовься, — прошипел напарник на ухо Марко. — Второй попытки у тебя не будет…

— Да поди ты, — отмахнулся Марко, удобнее пристраиваясь на жесткой поверхности крыши и потверже утверждая расставленные локти. — Без тебя знаю… Погоди, Донни, а где он?

— Марко, ты совсем идиот или как? — Донни в гневе воззрился на напарника. Впрочем, что с него взять, снайпера лучше Марко не найти, а вот мозги у него такие же куцые, как у пустынного ящера. Собственно, поэтому Донни с ним и отправили. Исполнять руководящую роль партии, так сказать. — Глаза разуй! Вот же он! Видишь? Впереди какой-то рыжий бугай в форме, а за ним как раз наш!

— А! — Марко наконец-то сообразил, кого видит перед собой. — Вот черт… поди разбери, кто это!.. Все, Донни, теперь умолкни…

Донни послушно заткнулся, зная, что Марко надо сосредоточиться. В бинокль он отлично видел, что происходит внизу: вот навстречу столичному гостю спешат разодетые в пух и прах местные хозяева с неимоверно подобострастными физиономиями. Надо сказать, что заодно с подобострастием на физиономиях читается некоторое недоумение вкупе с оторопью — одно дело слышать о том, что вытворяет достопоченный гость, и совсем другое — видеть это своими глазами!

Гость, в самом деле, выглядел не вполне презентабельно — потому Марко его сразу и не признал. «Бывает же такое!» — подивился он про себя и чуть опустил вороненый ствол, поймав в перекрестье прицела гордую голову «объекта». Тот как раз очень удачно развернулся, анфас к Марко, так что тот готов был всадить заряд точно в точеную переносицу своей цели. На мгновение ему даже жаль стало, что такая красота сейчас разлетится кровавыми ошметками, но Марко отбросил эту мысль, как совершенно идиотскую и лишнюю в данной ситуации, и плавно потянул спуск…

Сильнейший порыв ветра нахально бросил в лица встечающим изрядное количество мелкого колючего песка, а с гостя совершенно по-хулигански сорвал неплотно надвинутую бейсболку, тут же взметнув ему волосы львиной гривой. Беззлобно ругнувшись, гость легко повернулся, ловя бейсболку на ветру, и в то же мгновение стена за его плечом расцвела огненным цветком, щедро осыпав всех присутствующих бетонным крошевом…

— Идиот!!! Промазал!.. — Донни зашипел сквозь зубы, жалея, что нельзя как следует отвалтузить Марко. В общем, он не был так уж виноват — кто ж знал, что «объект» быстротой движений превосходит летящую пулю! — Уходим, живо, сейчас тут начнется…

…Встречающие молчали не то чтобы подавленно, а, скорее, безнадежно, не обращая даже внимания на беготню охраны и прочих служащих. Нечего сказать, славно встретили столичного гостя! Отменно служба безопасности сработала! Теперь ввек не отплеваться…

— М-да… — Гость тщательно вытряхивал из волос осколки бетона. Впрочем, занятием это было бесполезным — от песка-то все равно деться было некуда. Видимо, осознал это и столичный гость, поскольку перестал охорашиваться, лихо надвинул свой головной убор на одну бровь и почти весело спросил у тихо каменеющих встречающих: — А что, господа, у вас в Агойре всех гостей принято встречать пальбой из крупного калибра, или только я один удостоился такой чести?…

…— Идиоты! Кретины!!! Упустить такой случай!.. — Тот, кого называли боссом, бесновался в своем кабинете. На повинные головы Донни и Марко, переминающихся с ноги на ногу, сыпались громы и молнии. — Условия — идеальные! С такого расстояния, с такой великолепной оптикой даже младенец бы не промазал! Но нет, мой лучший снайпер, оказывается, хуже младенца!

— Но, отец… — заикнулся было Донни, за что тут же удостоился громового рыка:

— Это я тебе дома отец, а тут я тебе — босс! — Тут босс несколько приутих и добавил: — Нет, пожалуй, я все-таки воспользуюсь отцовской властью и всыплю вам обоим по первое число!

Поскольку слова с делом у сего достойного господина никогда не расходились, то Донни тут же схлопотал от него по мускулистому загривку, после чего затрещины удостоился и Марко. Что поделать, на детях природа, как известно, отдыхает, а в случае господина Донцетти она, похоже, превзошла самое себя. Из всех сыновей только самый старший и самый младший еще на что-то годились — с ними Донцетти даже иногда советовался за покером, — а вот остальные… Только и проку, что стрелять умеют да кулаками работать!

— Ладно, — чуточку остывая, произнес Донцетти. — Вижу, дорогие мои, что старику все приходится делать самому!..

— А что ты намерен предпринять? — осторожно поинтересовался Донни, потирая шею — рука у отца была тяжелая.

— Раз уж вы, здоровенные парни, не справляетесь, ничего не остается, кроме как послать на дело хрупкую женщину, — гадко усмехнулся Донцетти.

— Анна-Мария! — догадался Марко.

— Бери выше, — строго отрезал Донцетти-старший. — Лизхен!

— О-о! — уважительно протянул Донни, и на этом все восторги закончились…

…Бар был новый, открылся буквально месяц назад, а потому в нем пока еще не успела завестись постоянная публика, лица менялись, что ни день, и это было хорошо. Обслуга, понятное дело, подобных посетителей запоминала мгновенно, как ей и было положено, но старательно делала вид, что видит клиента впервые. В общем и целом находиться здесь было приятно, а значит, если чутье не подводило — а не подводило оно еще ни разу, — у бара были все шансы выбиться в разряд весьма пристойных заведений.

Кстати, и напитки здесь, несмотря на относительно низкую цену, подавали более чем приличные. Положим, искать тут коллекционные вина не было смысла, а вот пиво оказалось вполне хорошим.

А в целом — в меру шумно, в меру темно, в меру накурено — словом, оптимальный вариант для того, чтобы немного расслабиться, отдохнуть и подумать (подумать, кстати, было о чем). На небольшой эстраде, к слову сказать, извивалась симпатичная девица, не красавица, положим, но ножки — очень даже, длинненькие, стройные, попка крепкая, грудь высокая, смотреть приятно. Не профессионалка, конечно, но это даже лучше, потому что профессионалы всякого и всяческого рода уже осточертели…

— Не помешаю?… — Так, а это уже интереснее! Голос низкий, с хрипотцой, улыбка вполне искренняя…

…Лизхен, не прекращая обольстительно улыбаться, из-под опущенных ресниц разглядывала «объект». Н-да, на таких ей охотиться еще не приходилось. Хорош, ничего не скажешь! Ну да ладно, это все сантименты, а она — на работе.

— Ни в коем случае! — Приглашающий жест, не менее искренняя, чем у Лизхен, улыбка. — Хочешь составить мне компанию?

— Если ты не против, — еще более обаятельно улыбнулась Лизхен, присаживаясь рядом, так, чтобы соприкасаться коленями и обдавать запахом духов. Похоже, все, что об этом субъекте говорили — чистая правда, вон, сразу повелся…

…Сказать о Себастьяне Крее, что он на кого-то «повелся» было бы чрезмерным преувеличением. Невзирая на все свои «заскоки», как мягко именовал некоторые особенности его поведения Первый Консул, он все-таки оставался Блонди до мозга костей, а потому никогда не доверял первому впечатлению и никому — за очень редким исключением — не верил. Поэтому, продолжая ласково улыбаться, он не без интереса разглядывал подсевшую к нему женщину. На профессионалку тоже не слишком похожа, что же — просто искательница приключений? Все может быть… Интересная, ничего не скажешь. Пожалуй, в иной раз он бы и не отказался от маленького приключения с такой особой — натуральных блондинок ему до сей поры не попадалось, — но только не сейчас. Потому что в последнее время что-то слишком уж много странностей завертелось вокруг начальника транспортной системы — то есть больше, чем обычно. Не то чтобы ему это не нравилось — все-таки не так скучно жить! — но осторожность проявить следовало. Так что посидеть в баре с красивой девицей — всегда пожалуйста, но вот тащить ее к себе или, упаси Юпитер, идти к ней — это стоит отложить до более спокойных времен!

— Можно? — Лизхен уверенным движением взяла из рук Себастьяна высокий бокал, поднесла к губам, поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц, осторожно отпила.

Теперь — самое важное. В принципе — ничего сложного, всего-то и надо поддеть языком укрепленную с внутренней стороны зубов капсулку так, чтобы она упала в бокал. Капсулка покрыта специальным составом, от слюны не растворится, а от соприкосновения с любой другой жидкостью, с тем же пивом — моментально. Так, кажется, все прошло отлично, лошадиная доза… чего именно, Лизхен сказать затруднялась, это название ей было воспроизвести не по силам, отправилась в бокал.

— Как тебя зовут? — лениво спросил Себастьян для проформы. Если честно, флиртовать ему не хотелось, а хотелось поразмыслить в одиночестве, но и совсем уж грубо отшивать симпатичную девицу было не слишком красиво.

— Лайза, — сказала Лизхен, наклоняясь чуть ближе. Ух, до чего же хорош! Если бы не задание, уж она бы проверила, что там правда в россказнях об этом типе, а что нет! — А тебя?

Себастьян не ответил, а Лизхен не стала переспрашивать. Не хочет называться — не надо, подумаешь, велика важность. Хуже было другое — Себастьян все вертел почти полный бокал в пальцах, и вид у него при этом был крайне задумчивый. А ну как он не станет пить? Побрезгует еще… Что тогда? Старик Донцетти Лизхен по головке за это не погладит!

А Себастьян и в самом деле задумался, да так, что напрочь позабыл о сидящей рядом красивой девице, — ему в голову пришла очередная идея из разряда тех, от которых стоном стонал весь Эос. С ним случалось порой такое — озарение посреди такого вот шума и гвалта. А гвалт, к слову сказать, и в самом деле нарастал — за соседним столиком кто-то с кем-то шумно выяснял отношения, и, кажется, назревала драка…

…Лизхен осторожно покосилась назад — там уже кому-то чистили морду, не стесняясь при этом в выражениях. На сцену полетел стул, полураздетая стриптизерша, отчаянно завизжав, скрылась за занавеской, и веселье развернулось по полной… Еще не хватало, чтобы «объект» встал и ушел, не желая ввязываться в такое безобразие! Но Себастьян по-прежнему сидел с отсутствующим видом, явно не замечая творящегося вокруг.

И тут у Лизхен отлегло от сердца — Себастьян, наконец-то очнувшись, чему-то довольно улыбнулся и поднес бокал ко рту, явно намереваясь от души промочить горло. Лизхен старалась не улыбаться со слишком уж явным облегчением, но получалось плохо.

— Что загрустила, красавица? — весело спросил ее Себастьян, но стоило Лизхен открыть рот, чтобы сказать какую-нибудь кокетливую банальность, как драка за соседним столиком достигла апогея, и проигравший, получив изрядного пинка от победителя, головой вперед влетел аккурат в колени Лизхен. Лизхен, понятное дело, невольно шарахнулась в сторону — кому понравится, когда тебе тычутся промеж ног окровавленной небритой рожей! — да так, что налетела на Себастьяна, наблюдавшего за происходящим с явным удовольствием. То ли он такого не ожидал, то ли хваленые реакции Блонди на сей раз подвели, но холодное пиво выплеснулось из бокала, частью оказавшись на коленях Себастьяна, а частью в глубоком декольте Лизхен…

Ей с большим трудом удалось заставить себя повести так, как должна себя вести нормальная девица — старательно завизжать, вскочить и чуть ли не забиться в истерике. Впрочем, от истерики она и так была недалека — шутка ли, такой провал! Из-за собственной неуклюжести!..

Так повеселиться Себастьяну давно не доводилось. То есть, конечно, само по себе ничего веселого в мокрых брюках нет, но в целом вечер удался. Мало того, что удалось неожиданно придумать совершенно замечательный план, так еще, как джентльмен, он был просто обязан вступиться за даму (пусть и была она, по его мнению, обыкновенной шлюхой с каким-то корыстным интересом), а стало быть, ввязаться в забаву, в коей вскоре приняли посильное участие и прочие посетители бара…

…— Себастьян… — В голосе Первого Консула сквозила унылая безнадежность.

— Что? — спросил тот, как ни в чем не бывало.

— Ну когда же это прекратится?! — еще более безнадежно спросил Кристиан. Вопрос был из разряда риторических, но Кристиан все же не переставал его задавать, уповая на то, что когда-нибудь получит нормальный ответ.

— Что именно? — беззаботно спросил Себастьян, разминая кисть левой руки.

— Ты знаешь, что! — взорвался Кристиан. — Похождения твои! Что ты вчера устроил?…

— А ты откуда знаешь, что я устроил? — Себастьян уставился на Кристиана совершенно невинным взглядом.

— Знаю, — буркнул Кристиан, вовсе не желая выдавать своего осведомителя, если честно, по чистой случайности оказавшегося свидетелем безобразного поведения Себастьяна. — Что у тебя с рукой?

— Чепуха, — отмахнулся Себастьян. — Хотел засветить одному типу в морду, а тот стул перед собой выставил. Ну и вот… пальцы ссадил…

— Понятно, — кивнул Кристиан. — Нанесение ущерба движимому… и, подозреваю, недвижимому имуществу. Покалеченных много?

— Обижаешь, Крис! — искренне возмутился Себастьян. — Все живы и даже относительно целы!

— Ладно, — махнул рукой Кристиан. — Ты мне лучше вот что скажи… Это правда, что в Агойре на тебя было совершено покушение?

— Пальнул какой-то дурак, было дело, — сознался Себастьян. — Крис, это не первый раз и не последний, я уже привык. Тем более, тамошние ребята так перепугались, что я вытряс из них все, что хотел, и даже немножко больше…

— Не сомневаюсь в твоих способностях, — хмыкнул Кристиан. — Меня больше волнует другое. Недавно я имел весьма познавательную беседу с Вернером, и он сообщил, что в последнее время семейка Донцетти что-то подозрительно притихла. Тебе это ни о чем не говорит?

— Что Донцетти притих, я и сам знаю, — ответил Себастьян, прекращая дурачиться и обретая серьезную собранность. — Что ж я, по-твоему, за одним из основных конкурентов уследить не в состоянии? А о чем это говорит… — Себастьян откинулся на спинку кресла и вздохнул. — Тут есть два варианта. Первый: старик Донцетти решил, что если он будет сидеть тихо и не рыпаться, я его не трону. Но это глупо, а Донцетти, в отличие от собственных сыновей, далеко не дурак. Второй вариант: он на некоторое время свернул свою основную деятельность, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне, а тем временем вознамерился провернуть что-то другое.

— Вот-вот, — кивнул Кристиан. — По мнению Вернера, да и по моему мнению тоже, цель у господина Донцетти и его…м-м-м… семейного предприятия одна. Ты.

— Ты хочешь сказать, что Донцетти решил бросить все силы на то, чтобы меня убрать? — вскинул брови Себастьян. — Хм… Ну что же, я буду иметь это в виду.

— Да уж будь любезен, не шляйся в одиночку где попало! — фыркнул Кристиан. — От тебя, конечно, сплошная головная боль, но все равно мне бы очень не хотелось тебя лишиться!

— Надо же, какие признания с утра пораньше, — ухмыльнулся Себастьян.

— Я серьезно говорю. — Кристиан встал и прошелся по кабинету. — Конечно, у Юпитер есть принцип — «незаменимых нет», но в твоем случае он не работает. Никто, кроме тебя, не справится даже с тем, что ты успел сделать, я уж не говорю о том, чтобы идти дальше. Мартин еще мальчишка, а других кандидатур я и вовсе не вижу. К сожалению, это понимают и прочие, тот же Донцетти. Ясно тебе?

— Более чем ясно. — Себастьян приметно нахмурился. Впрочем, видно было, что заявление Кристиана его не огорчило, а лишь натолкнуло на определенные мысли. — Хорошо, Крис, я приму это к сведению. А вообще-то, пора уже прижать эти… как ты их назвал?… семейные предприятия к ногтю. Много воли взяли…

— И все-таки, Ян, будь осторожнее, — попросил Кристиан, садясь обратно в кресло. — Давай без безумных авантюр!

— Как ты меня назвал?! — Кристиан мог бы быть доволен — впервые ему удалось вызвать легкое замешательство у Себастьяна.

— А что такого? — ехидно улыбнулся Кристиан. — Ты зовешь меня Крисом, и я давно обещал придумать тебе уменьшительное имя. Ты против?

— Нет, что ты! — Себастьян неожиданно заулыбался. — Зови, как хочешь, если тебе так нравится. Просто… м-м-м… меня так называет только… — Тут Себастьян нагнулся к Кристиану и зашептал ему что-то на ухо. — И только когда… — Он добавил шепотом что-то еще.

Кристиан слегка покраснел. По счастью, он нашел предлог, чтобы уклониться от обсуждения щекотливой темы.

— У меня к тебе еще одно дело есть, раз уж ты все равно тут, — поспешно сказал он. — Вернее, я хотел бы с тобой посоветоваться…

Себастьян всем своим видом изъявил готовность внимать словам Первого Консула. Впрочем, по мере того, как Кристиан излагал суть проблемы, он сделался серьезен уже не наигранно, а по-настоящему.

В самом деле, дело было весьма неприятным, и, самое главное, неясно было, с какой стороны вообще браться за решение проблемы.

Дело в том, что накануне в эосский госпиталь доставили сотрудника одной из отдаленных военных баз. О том, что на базах этих чаще всего творится полный беспредел, знали все, но вот разобраться с этим никогда не доходили руки, все время находились более важные и неотложные дела. И напрасно, как выяснилось, эосские власти закрывали глаза на то, что творилось на этих базах, мол, со скуки в проклятой пустыне и не такое устроить можно. В принципе, пока все внешне обстояло благопристойно и никто в открытую не жаловался, можно было особенно не волноваться. Но вот последнее происшествие поставило проблему наведения порядка на военных базах на первое место в списке приоритетов самого Первого Консула. Происшествие это проходило в общем реестре, как уголовное дело под многозначным номером, с кодом «доведение до самоубийства». По счастью, мальчишка остался жив, хотя и по сию пору в себя не пришел, но сам факт!..

— История, по сути, весьма банальная, — произнес Кристиан, в общих чертах обрисовав Себастьяну ситуацию. — После интерната его отправили служить на базу. На большее парень не годился, а на базе давно требовался специалист по военной технике. Начал служить, и все было, по сути, неплохо… Но тут на базу прислали новобранцев, и… ну ты сам знаешь.

Себастьян кивнул. Изжить традицию травли новеньких не удалось еще нигде и никому, в лучшем случае — ввести ее в более-менее пристойные рамки. Итак, из последней партии новобранцев старослужащие выбрали себе наиболее подходящий объект для издевательств, а мальчишка имел глупость — а может, смелость? — за него вступиться. Он был Редом, а потому люди вынужденно его послушались. Но доложили командованию базы, среди которого было аж двое Блонди. И после этого травля продолжилась уже на другом уровне. Мальчишка был всего лишь Редом, и за него заступаться было некому, но продержался он на удивление долго. Возможно, он пытался подавать рапорты вышестоящему начальству, но, конечно, их просто не пропускали. Деться с базы было некуда, да даже угони мальчишка какую-нибудь машину и заявись в Танагуру — кто бы ему поверил? И в конце концов он не выдержал…

— Знаешь, Крис, — произнес Себастьян, выслушав историю до конца. — Время от времени мне кажется, что твое неприятие нейрокоррекции как радикального средства постановки мозгов на место иногда оказывается несколько не к месту.

— Рауль сказал мне то же самое, — мрачно улыбнулся Кристиан. — Да я и сам вижу… Такую мразь, как командование этой базы, нужно не просто отправлять на коррекцию, а расстреливать на месте. А еще мне кажется, что у нас что-то очень неладно с воспитанием молодого поколения.

— То есть? — не понял Себастьян.

— То и есть, — передразнил Кристиан. — Генетический материал безупречен, за это Рауль головой ручается. А что получается? То какой-нибудь нежный колокольчик вроде Джулиана, которому слова не скажи, потому что он все на свой счет принимает, то ходячая неприятность вроде Мартина… которому тоже слова не скажи!

— Мартин сейчас совершенно нормальный, — заметил Себастьян. — Воспитательные меры возымели действие… хочу надеяться!

— Вот именно. — Кристиан устало вздохнул. — Воспитательные меры… Индивидуальные, заметь. То ли в самом деле нельзя всех под одну гребенку, то ли…

— Нас точно так же воспитывали, — перебил Себастьян.

— Мы просто не замечаем, сколько среди наших сверстников таких же вот… — Кристиан повел в воздухе рукой. — Вполне вероятно, что их давно уже выбраковали. А если посмотреть на следующее поколение, очень даже хорошо видно, что не все у нас ладно.

— Прогнило что-то в Датском королевстве, — задумчиво произнес Себастьян. Кристиан удивился, но потом опознал очередную цитату неизвестно откуда и не стал переспрашивать. — Крис, положим, заняться воспитанием молодежи в самом деле стоит, я не спорю, но при чем тут пострадавший мальчик? На мой взгляд, у него-то как раз все в порядке и с воспитанием, и с психикой.

— Да, может, ты и прав… — с сомнением сказал Кристиан. — Я читал личное дело, действительно, отзывы сплошь положительные, ну разве что способности не ах, но тут уж ничего не попишешь. Но что же тогда нужно было с ним вытворять, чтобы он решился наложить на себя руки?

Себастьян промолчал. Несмотря на все свои достоинства, в некоторых вещах Кристиан был на удивление наивен.

— Себастьян, ты долго еще? — В дверь просунулась встрепанная голова Мартина. Мальчишка напросился ехать в Эос вместе с Себастьяном, а теперь изнывал от скуки. Никакого пиетета перед Первым Консулом он не испытывал, а потому не считал недопустимым вот так ввалиться в кабинет во время приватной беседы.

— Или войди сюда, или исчезни, — посоветовал Себастьян. Кристиан в очередной раз подивился тому, что в его кабинете все распоряжаются, как будто это они хозяева, а не он!

Мартин просочился внутрь и пристроился в свободном кресле. Кристиан с интересом покосился на него — видеть «воспитанника» Себастьяна ему приходилось нечасто. Ну что же… физиономия все такая же нахальная, ну, разве что уверенности в себе прибавилось. В самом деле, если кто-то и был способен управиться с таким дьяволенком, то только Себастьян…

— Так что ты намерен делать с этим? — спросил Себастьян.

— С этой базой я уже разобрался. — Лицо Кристиана приняло несвойственное ему жесткое, даже жестокое выражение. — Всех, кто принимал участие в издевательствах, а также тех, кто мог вмешаться, но не вмешался, — под трибунал. Первым — высшая мера, вторым — как повезет. Это что касается элиты. С людьми разговор короче — тот же трибунал, думаю, большинство отправится на рудники…

— Подожди, я что-то не понял! — перебил Себастьян. — Люди что, тоже принимали участие?!

— А ты как думал? — горько усмехнулся Кристиан. — Они там очень тесно спелись… Так вот, с этой базой разобрались. С остальными… подозреваю, везде одно и то же, но пока не произойдет чего-нибудь подобного, этого не докажешь. Разве только…

— Разведка боем? — понимающе вскинул брови Себастьян. — Предлагаешь заслать туда кого-нибудь?

— Да, — кивнул Кристиан. — Затем ты мне и понадобился. Здесь, понимаешь ли, определенные сложности…

— Сам вижу, — перебил Себастьян. — Это должен быть кто-то из элиты, это раз. Но не выше Реда, потому что с Сильвером уже могут побояться связываться. Наблюдательный, это два. Неравнодушный к людям, это три, иначе смысла нет это все затевать — он просто не обратит внимания на то, что происходит у него под носом. Внушающий доверие, это четыре. — Себастьян перевел дыхание. — Терпеливый и выдержанный, это пять, — вполне вероятно, придется некоторое время выжидать, терпя все это безобразие. Не зацикленный на субординации — мало ли, придется прямому начальству в морду дать… Однако, Крис, ну и запросы! Тебе профессиональный разведчик нужен, а где его взять?

— Ты наверняка знаешь кого-нибудь в этом роде, — заметил Кристиан.

— Я бы сам не отказался поучаствовать в такой авантюре, не будь моя физиономия так хорошо известна, — криво ухмыльнулся Себастьян. — Хорошо. Я подумаю. В принципе, есть пара кандидатур… Но сперва хотелось бы поговорить с тем парнем, как его, кстати, зовут?

— Энтони Райс, — ответил Кристиан, поднимаясь. — Пошли, я с тобой схожу.

— Тони?! — Мартин, до сей поры сидевший тихо, как мышь, подскочил в кресле.

— Ты его знаешь? — изумился Кристиан.

— Конечно, знаю! — Мартин взглянул с вызовом. — Еще с интерната!

— Он же почти на пять лет тебя старше, — заметил Кристиан.

— Ну и что? — окрысился Мартин, и Кристиан отметил, что вспыльчивость его никуда не делась. — Мне было девять, а ему четырнадцать. Меня тогда лупили всем классом, и хоть бы кто вякнул! А он всем подзатыльников навешал, потом еще синяки мне замазывал…

Кристиан прикинул: все верно, в шестнадцать Энтони покинул интернат, и Мартин окончательно пошел вразнос. Однако и характер у парня! Не побояться влезть в жестокую подростковую драку — а Кристиан прекрасно помнил, что это такое, хотя сам в таких забавах не участвовал, — да притом надавать подзатыльников Блонди, пусть и совсем сопливым… И еще нарушить неписанный закон — каждый сам за себя. Выживает сильнейший, а остальные могут катиться к черту, если стая против них, а сил постоять за себя самостоятельно не хватает…

— Я с вами пойду, — безапелляционно заявил Мартин. Собственно, возражать никто и не собирался…

…— Боюсь, сегодня вам с пациентом побеседовать не удастся, — сообщил вежливый врач в госпитале. — Он еще не в состоянии говорить.

— Жаль, — произнес Кристиан. — Но пройти к нему можно?

— Разумеется, — врач распахнул дверь, — вам сюда…

Зрелище было тягостным. Как шепотом объяснил Кристиан Себастьяну, оружия Райсу раздобыть не удалось — а собственное у него просто отобрали, — поэтому он воспользовался одним из немногих доступных способов: разбил зеркало и осколком вскрыл себе вены. Умело так, по всему предплечью. По счастью, кто-то сунулся к нему рано поутру, увидел «картину маслом» и заблажил на всю базу. В панике никто даже не сообразил, чем чревато появление такого пациента в Танагуре, — а в условиях базы и думать нечего было пытаться с таким справиться, — и едва живого Энтони засунули в риппер и привезли в Танагуру…

— Ладно, пойдем, — сказал Кристиан, постояв немного. — Мне сообщат, когда с ним можно будет поговорить.

— Да, идем, — согласился Себастьян.

— Я побуду тут, ладно? — просительно произнес Мартин, глядя на Себастьяна снизу вверх. В глубине ярких голубых глаз полыхала такая ледяная ярость, что можно было не сомневаться — попадись Мартину один из виновников, он бы разорвал его на части голыми руками. Кристиан невольно поежился: Блонди, способный испытывать столь сильные эмоции — это, во-первых, большая редкость, а во-вторых, не менее большая опасность. Хорошо еще, Мартин все-таки более-менее научился держать себя в руках…

— Оставайся, — разрешил Себастьян. — Один обратно не вздумай ехать, вызови из космопорта машину с шофером. Это приказ.

— Понял, — кивнул Мартин, даже не подумав спорить. Видимо, знал, что это бесполезно.

— Ты чего-то опасаешься? — спросил Кристиан, когда они вышли за дверь.

— Ты же сам велел мне быть осторожнее, — невозмутимо ответил Себастьян. — А осторожность включает в себя и стремление обезопасить всех, кому опасность может угрожать наравне со мной, ты не согласен?

— Согласен, — вздохнул Кристиан…

…Мартин осторожно наклонился над Энтони. Вид у того был — краше в гроб кладут, лицо бледное до зелени, на виске ссадина… да вообще сплошные синяки! Руки перебинтованы от запястий до локтей, и уйма всяких медицинских приборчиков… От одного их тоскливого писка повеситься тянет!

Сентиментальностью Мартин никогда не страдал, но все-таки Энтони был ему не совсем чужим. Пускай друзьями они не были, в этом возрасте разница в пять лет слишком заметна, но все-таки Энтони был, пожалуй, единственным, кому до Мартина было дело в интернате. И ему единственному оказалось дело до затравленного новобранца на пустынной базе…

Все это было неправильно, несправедливо, и… Мартин пока не мог сформулировать свои ощущения иначе как «удавил бы гадов!».

Неожиданно Мартин почувствовал на себе пристальный взгляд и, опустив голову, встретился глазами с Энтони. Взгляд у того был еще мутный и какой-то потусторонний, словно он еще не решил, возвращаться с того света, или все-таки не стоит.

— Мартин?… — Мартин едва расслышал хриплый шепот.

— Ты меня узнал? — неподдельно обрадовался Мартин.

— А я слышал, — прошептал Энтони, — тебя… выбраковали… Значит, я все-таки… умер?…

— Еще чего! — Мартин вздернул голову, чтобы Энтони, не приведи Юпитер, не увидел предательского блеска в его глазах. — Я очень даже живой, и ты живой… хотя так сразу и не скажешь… А не веришь — могу ущипнуть. И вот только попробуй мне помереть! Слышишь, Тони?

Но Энтони снова провалился в забытье, оставив Мартина наедине с его мыслями. Мысли были незамысловаты: ну и что, что Тони специалист по военной технике, если так, он и в прочих железяках разберется, а значит, лишним в космопорте не будет, и надо просто как следует попросить Себастьяна, а он наверняка не откажет! А гадов все-таки стоит передушить!..

…Из Эоса Себастьян вышел в состоянии глубокой задумчивости. Размышляя по поводу подходящих кандидатур на роль «засланных казачков», он оседлал свой мотоцикл, привычно игнорируя шокированные взгляды нескольких полузнакомых Блонди, садящихся в роскошные автомобили, и рванул с места на приличной скорости. В последнее время по городу он предпочитал передвигаться именно так: мотоцикл был куда маневреннее автомобиля, к тому же позволял объезжать пробки хотя бы и по тротуарам и протискиваться в щели между машинами. К несчастью, задумавшись, Себастьян не обратил внимание, что вслед за ним направилась одна из неприметных машин, во множестве припаркованных у обочины…

…— Во дает… — восхищенно пробормотал пассажир. — Ты давай, давай за ним, упустим!

— Не упустим, — огрызнулся водитель, прибавив газу. — От Ди Филиппо еще никто не уходил!

— Ну-ну, — хмыкнул пассажир, в котором без особого труда можно было признать Донни Донцетти, и тут же его с такой силой вжало в кресло, что он смог только выдавить: — Только сам ни во что не врежься!

Только через несколько минут Себастьян обнаружил, что за ним неотвязно движется неприметная темно-синяя колымага, и, обругав себя за рассеянность, прибавил скорости. На городской улице это было не так-то просто сделать, поэтому не было ничего удивительного в том, что колымага снова его нагнала. Себастьян попетлял по улицам, все больше проникаясь уважением к незнакомому шоферу, и решил все-таки выбираться на скоростное шоссе, ведущее к космопорту. На шоссе за мотоциклом ни одна машина не угонится. А если начнут стрелять… ну что ж, попасть из летящей на полном ходу машины по виляющему из стороны в сторону мотоциклисту не так-то легко!

— Что вытворяет, сволочь, — пробормотал Ди Филиппо, с трудом вгоняя машину в очередной переулок. Мотоциклист впереди выделывал совершенно невероятные виражи, да и вольно ему было хулиганить, на байке-то! На автомобиле так не покрутишься…

— Уйдет?! — всполошился Донни.

— Не уйдет, — уверенно сказал Ди Филиппо, выруливая вслед за мотоциклистом на магистраль. — Видишь, он на шоссе выруливает, там мы его и достанем. Это в городе он вертится, как вошь на сковородке, а там особенно не повиляешь… Да и пальнуть можно!

— Босс сказал — никакой стрельбы! — напомнил Донни. — Все должно быть чисто — ну разбился и разбился…

— Там видно будет, — буркнул Ди Филиппо и еще прибавил ходу.

…Выехав из города на шоссе и обнаружив, что синяя машина висит у него на хвосте, как приклеенная, Себастьян понял, что и на шоссе вряд ли удастся оторваться. Вряд ли за ним следят из праздного интереса, а значит, машинка не простая, а вроде тех невозможного вида раздолбаек, на которых он и сам порой ездил. С виду — груда металлолома, но на трассе любого гонщика обойдет, как стоячего. Да, но что им все-таки надо? Из города выехали, на шоссе пусто, стреляй — не хочу! Понятно, в городе они этого не делали, чтобы не привлекать излишнего внимания, а тут? Или хотят отъехать подальше от города? Еще новости… Хорошо, что Мартин остался в Эосе!

Тут синяя колымага еще надбавила, почти поравнявшись с Себастьяном, и откровенно попыталась прижать его к обочине. Это ей почти удалось, но Себастьян сумел вывернуться. Так вот оно что! Они хотят замаскировать происшествие под несчастный случай — всем известно, что он носится сломя голову… Не справился с управлением, даже с Блонди такое бывает! Значит… ни в коем случае нельзя подпускать машину вплотную, а это не так-то просто. Загреметь с насыпи вниз Себастьяну вовсе не улыбалось, поэтому он выжал из мотоцикла все, на что тот был способен, и рванул вперед. Единственное место, где можно стряхнуть преследователей с хвоста, — это многоярусная развязка немного впереди. Сейчас там пусто по причине мерзкой погоды, а вот зимой от машин не протолкнуться… Время от времени кто-то срывается за ограждение — поймать бы того, кто строил эту развязку и руки оборвать! — ну ведь сущий серпантин! Но именно сейчас это было Себастьяну на руку…

— Зараза, куда свернул! — рыкнул Ди Филиппо.

— Куда? — не понял Донни.

— К развязке! — пояснил Ди Филиппо. — Хитрый, сволочь… Держись, Донни, сейчас начнется!

Еще несколько раз синяя машина попыталась скинуть Себастьяна с дороги, и однажды ей это чуть было не удалось. На полном ходу серебристый мотоцикл влетел на эстакаду, следом чудом вписалась в поворот синяя машина…

Донни Донцетти закрыл глаза и молился всем богам, которых только знал, чтобы это поскорее закончилось. Пусть бы отец послал с Ди Филиппо Марко — он настолько туго соображает, что даже испугаться бы не догадался, а вот он, Донни, мечтает только о том, чтобы выбраться из этой машины живым!..

— Уходит, уходит!.. — взвыл Ди Филиппо.

— Прибавь! — заорал Донни, открывая глаза. Желанная добыча в самом деле увеличивала расстояние между собой и синей машиной.

— Идиот, я в поворот на такой скорости не впишусь! — гаркнул Ди Филиппо. — Стреляй, Донни, уйдет!..

Донни раздумывал ровно пять секунд. Если проклятый Блонди уйдет и на этот раз, отец будет очень зол. А если не уйдет… и даже если для этого Донни нарушит запрет на стрельбу… победителей не судят, верно ведь? И Донни, открыв окно, чуть не по пояс высунулся наружу. Стрелком он был похуже, чем Марко, но тоже вполне сносным…

…Еще немного увеличить отрыв, вот уже и спуск эстакады на шоссе, а с такого разгона на ровной дороге черта с два его догонят! Себастьян заложил очередной вираж, и тут краем глаза увидел, что из машины высовывается крайне знакомая рожа… с изрядных размеров бластером в руке! Увернуться от заряда в спину можно было только одним способом — резко вывернув руль в сторону. Именно это Себастьян и сделал…

Секундой позже мотоцикл, как выстреленный из пушки, пробил ограждение и отправился в свободный полет вниз, под откос…

Взвизгнув тормозами, синяя машина замерла у дыры в ограждении. Донни и Ди Филиппо выскочили наружу, глядя вниз, под насыпь, где почти неслышно вспухло оранжевое облачко взрыва.

— Фил!.. — Донни мог только шептать. — Мы это сделали!..

— Может, спуститься, проверить? — спросил обстоятельный Ди Филиппо.

— Да ты что, с такой высоты, да после взрыва… — Донни отмахнулся. — Брось. Да еще мало ли, увидит кто. Давай, поехали, обрадуем босса! Скажет привезти доказательство — тогда вернемся…

…Поздно вечером, позвонив Себастьяну, Кристиан был очень удивлен, не застав его в космопорте, — Себастьян же прямо говорил, что отправляется именно туда. Личный коммуникатор его на вызовы не отвечал. Ни Мартин, ни кто иной представления не имел, куда запропастился неуловимый начтранс, и это, по меньшей мере, настораживало! Во всяком случае, Кристиан точно знал, что никаких серьезных авантюр Себастьян не планировал, а пускаясь в несерьезные, не имел обыкновения отключать связь. А когда под утро Вернер принес известие о том, что под эстакадой недалеко от города найден разбитый вдребезги и сгоревший мотоцикл, именно такой, на котором имел обыкновение гонять Себастьян, Кристиан впал в легкую панику. То, что тело обнаружено не было, его ничуть не успокаивало — если до Себастьяна все-таки добрался Донцетти, он мог и позаботиться о том, чтобы скрыть следы преступления!

Поиски ничего не дали. У всех подчиненных и родственников Донцетти было безупречное алиби на весь прошлый день. Приближенные Себастьяна волновались всерьез, и это только убеждало Кристиана, что происходящее — не очередная гадкая мистификация, а реальность… И что в этом случае следовало делать, он лично не знал!.. Искать? Да, искать, успокаивая себя мыслями о том, что такие, как Себастьян, бесследно не исчезают, а еще заглушая бурной деятельностью куда более тревожные мысли… До сего дня Кристиан и подумать не мог, насколько прикипел к несносному и доставляющему сплошные неприятности начтрансу! А вот поди ж ты… Как обходиться без него — по-настоящему без него, не застрявшего в длительной отлучке, не загулявшего в Мидасе, — Кристиан не представлял…

А вот дальше началось что-то очень странное. Для начала, при входе в плотные слои атмосферы над пустыней неподалеку от приснопамятной Агойры разбился транспортный корабль неизвестной принадлежности. Хозяин не отыскался, и это недвусмысленно указывало на то, что корабль принадлежал контрабандистам. Но вот кому именно из их великого множества… Командиры недавно воссозданной патрульной службы разводили руками и божились, что они тут ни при чем, никаких приказов сбивать корабли они не получали, потому что, на минуточку, не от кого их получать! В конце концов, решено было, что корабль разбился без посторонней помощи, и на него махнули рукой. И без него хватало проблем…

…В доме Донцетти был праздник. Отличное настроение всех присутствующих не омрачал даже тот факт, что накануне лучший грузовик, принадлежащий семье Донцетти, разбился над пустыней. Стоило, пожалуй, забыть об этой неприятности, ибо повод порадоваться был куда как больше повода огорчаться! В самом деле, что такое корабль, даже самый лучший, по сравнению с одержанной победой! Да какой победой — об этом будут помнить будущие поколения семьи! И даже Донни, на которого, в общем-то, Донцетти-старший особенно не рассчитывал, показал себя с лучшей стороны, сумел в нужный момент проявить самостоятельность и добился своего!

А что в прессе никаких упоминаний нет — так это понятно. Такие происшествия власти всегда стараются замалчивать, тем более, что свидетелей не было. Но уж известно — хозяин космопорта несколько дней как не показывается на люди, а у служащих его такой похоронный вид, что сразу ясно — что-то случилось. Ясно, что случилось!..

Словом, таких празднеств в доме Донцетти не случалось даже на столетний юбилей прежнего главы семьи. На этот раз средств не пожалели. Донцетти-старший был счастлив, всеми доволен и на радостях даже простил мазилу Марко и нескладеху Лизхен, которая, кстати сказать, доводилась ему внучатой племянницей (Донцетти придерживался принципа, что в делах лучше всего полагаться на родственников, какими бы они ни были, нежели на наемников). Донни же оказался героем дня и купался в лучах славы…

В разгар веселья слуга доложил, что Донцетти-старшего желает видеть некий господин, не пожелавший назвать своего имени. Господин этот, по его утверждению, располагал некой крайне важной информацией относительно гибели корабля в небе над пустыней и ждать не мог.

Делу время, а потехе — час, этот принцип тоже был основополагающим в жизни Донцетти. Поэтому, покинув веселящихся гостей, он спустился вниз, и там столкнулся нос к носу с неизвестным в темном плаще. В нижней гостиной было темновато, а Донцетти — чуточку подслеповат, поэтому лица гостя он сразу не разглядел. А когда разглядел…

На вопль и грохот падения тела сбежался весь дом. Донцетти-старший лежал на полу бездыханный, на лице его застыло выражение безмерного удивления… и почему-то отчаяния. Семейный врач констатировал смерть от инфаркта — сердце не выдержало. Так семья Донцетти лишилась своего главы. И долго еще родственники гадали, что же за весть принес таинственный гость, если Донцетти-старший рухнул замертво, услышав ее…

Следующим главой семьи стал старший сын покойного — Эмилио Донцетти, но ничем серьезным он свое имя не прославил. Просто не успел…

…Кристиану Норту было невыносимо тоскливо и тянуло напиться. Причем напиться именно в компании с Себастьяном, а это было невозможно. Эта невозможность доводила Первого Консула до исступления, а окружающие его бесили: и Вернер с выражением сочувствия на лице, и Рауль с коротким злым замечанием «я знал, что именно этим все и кончится!», и даже Элли с неуклюжими соболезнованиями. В конце концов, чтобы не сорваться и не наговорить кому-нибудь такого, о чем он и сам потом пожалеет, Кристиан собрался и поехал в осиротевший космопорт. Зачем, он и сам сказать не мог, вполне вероятно, в этих стенах, где решительно все напоминало о Себастьяне, ему стало бы еще хуже, но…

И в самом деле, в коридорах служебных помещений космопорта Кристиану стало окончательно тоскливо. Вокруг сновало множество народу, и никто, казалось, и думать не думал о пропавшем своем начальнике. Даже попавшийся Кристиану по пути рыжий громила Сайрес, начальник охраны космопорта, беззаветно преданный Себастьяну, выглядел вполне довольным жизнью. Одним словом, никто не предавался скорби, все занимались делом, и от этого становилось очень грустно.

Дойдя до кабинета Себастьяна, Кристиан промедлил. Входить не хотелось — уж слишком много по-настоящему дружеских и доверительных бесед велось за этими дверьми…

— Сбивать к чертовой матери! — донеслось из-за двери. — Без предупреждения! Хватит, наигрались!..

Кристиан рывком распахнул дверь, едва не сорвав ее с петель, и застыл на пороге в полном остолбенении. Потому как в любимом кресле Себастьяна обнаружился Себастьян собственной персоной, а перед ним вытянулся в струнку начальник патрульной службы.

Сказать никто ничего не успел, потому что Кристиан наконец-то отмер, шагнул вперед, и сграбастав Себастьяна за лацканы пиджака, поднял его из кресла и стиснул в объятиях так, что только кости хрустнули.

— Крис, полегче! — запротестовал Себастьян. — Ты мне ребра переломаешь, а они и так пострадали…

— Сволочь! — рявкнул Кристиан в лицо Себастьяну. — Ты… да как ты мог!..

— Что я мог? — округлил смеющиеся глаза Себастьян, и только тут Кристиан поверил, что он в самом деле жив и здоров. Тем не менее, разжимать руки не хотелось, чтобы Себастьян не испарился еще раз.

— Вот так… — задохнулся Кристиан. — Ты… твой мотоцикл!.. мы с ума сходим, а он!.. Хоть бы сообщил!..

— Ну извини… — Себастьян попытался вывернуться из цепких рук Кристиана, но безуспешно. — Я же не знал, что вы все так ко мне привязаны… особенно ты… Мне всегда казалось, что вы рады будете от меня избавиться! — Он покосился на одеревеневшего от стараний ничего не замечать начальника патрульной службы. — Вы можете идти.

— Нет, ну какая же ты все-таки дрянь! — ласково произнес Кристиан, любуясь отчего-то расцарапанной физиономией Себастьяна с замечательным фингалом на лбу.

— Хорошо, хорошо, я дрянь, — засмеялся Себастьян. — Только отпусти меня уже, Крис, правда же больно…

— Ты где был? Что случилось? — засыпал Кристиан вопросами Себастьяна, позволив тому усесться обратно в кресло. С души словно камень свалился, и от облегчения хотелось то ли сделать какую-нибудь глупость, то ли просто по-идиотски смеяться.

— Где я был… где я только не был, — хмыкнул Себастьян. — Мотоцикл мой вы нашли… Это Донцетти. Его ребята пытались скинуть меня с дороги, и им это удалось…

Удалось, да не слишком. Все-таки Себастьян был Блонди, а потому успел покинуть седло мотоцикла, когда тот свалился с насыпи, и вниз они летели уже по отдельности. Себастьяну повезло приземлиться на несколько десятков метров выше собственного мотоцикла, и при этом ничего себе не сломать. О камни, понятное дело, он побился изрядно, но эти камни он был готов благодарить хотя бы за то, что за ними Донни Донцетти и Ди Филиппо его не заметили. Ну и дым от горящего мотоцикла помог…

А вот дальше… Дальше было веселее. При падении Себастьян ухитрился разгрохать о камни коммуникатор, а стало быть, лишился возможности даже вызвать машину. Как он добирался до космопорта, Кристиан спрашивать не стал, и так было ясно — долго… Можно представить как отреагировали служащие космопорта на появление своего начальника — грязного, злого до чертиков, изодранного буквально в клочья, но при этом еще и веселого тем особенным жутковатым весельем, при виде которого некоторые предпочли бы быстренько застрелиться.

Себастьян не стал торопиться объявлять о своем воскрешении, решив сперва разделаться с Донцетти. А потом как-то про это позабыл…

— Так значит, тот корабль, который разбился недалеко от Агойры — это твоих рук дело? — перебил Кристиан, отметив про себя, что сотруднички у Себастьяна как на подбор — хоть бы один проговорился, что Себастьян жив! Нет, молчали, как партизаны… Себастьян кивнул. — Но патрульные клялись и божились…

— А патрульные тут ни при чем, — хмыкнул Себастьян. — Это Мартин поработал.

— Но зачем?! — не понял Кристиан.

— Я знаю, это мелкая месть, — хищно усмехнулся Себастьян. — Но из-за них я мотоцикл разбил!!! А он мне, между прочим, нравился… А потом я еще наведался в гости к Донцетти. Лично.

— Ах, так вот почему старика хватил удар! — сообразил Кристиан, уже успевший прознать об этом происшествии. — Немудрено…

— Вообще-то, я собирался как следует пострелять, но так даже лучше получилось, — сознался Себастьян. — Сыновья его — жуткие олухи по сравнению с папочкой, пусть живут, вреда от них никакого. Ну а потом…

— А что это за приказ — сбивать без предупреждения? — сощурился Кристиан.

— А это я решил заканчивать с играми, Крис, — заявил Себастьян. — Не то очень скоро объявится еще один Донцетти. Что мне, прикажешь, в бронемашине кататься? На кой мне такое счастье? Пора немного приструнить этих вольных торговцев. Не хотят по-хорошему — я им сделаю по-плохому…

Он замолчал, а Кристиан тяжко вздохнул. Если уж Себастьян начинает действовать такими методами… Но как же хорошо, что он все-таки жив! Пускай и дальше вытворяет, что хочет, воюет, интригует, главное — он жив… Кристиан поспешил загнать эти мысли в дальний уголок сознания, потому что они казались ему несколько неуместными.

— Это уже настоящая война, — сказал он.

— Это всего лишь борьба за выживание, — ответил Себастьян и налил Кристиану вина. — Или я — или они. Выживает сильнейший, Крис. Таков закон джунглей.