Жизнь Замечательных Блондей

Что позволено Юпитер?…

По ночам в Эосе никогда не бывало тишины. Разумеется, было потише, чем днем, не носились взмыленные служащие, не фланировали по коридорам, ведя многоумные беседы, величественные Блонди… Разве что пройдет какой-нибудь припозднившийся трудоголик, прошуршит по полу робот-уборщик, похожий на черепашку, прошагает кто-нибудь из ночной смены техников или охранник, совершающий обход. И тем не менее той уютной тишины, какая бывает в обычных домах и учреждениях поздно ночью (если, конечно, этот дом — не мидасский бордель, в котором после полуночи веселье только начинается!) в Эосе не бывало никогда. Конечно, привыкнув, большинство сотрудников попросту переставали замечать вечный ровный гул кондиционеров, шорох мощных компьютеров, попискивание камер слежения и могли поклясться, что по ночам в Эосе царит мертвая тишина. Но только тот, кто рискнул бы ночью прогуляться по отдаленным закоулкам Эоса (причем, желательно, в одиночку), узнал бы, что это громадное, замысловатой планировки здание живет своей собственной жизнью. Надо сказать, жутковатой жизнью…

Даже Кристиан Норт, Первый Консул, по идее, хозяин всего этого циклопического сооружения, предпочитал не бродить ночью по Эосу. Уж если он и работал до рассвета, то у себя в кабинете, а совершать ознакомительный прогулки у него не было ни времени, ни особенного желания.

Охранники и техники, ремонтные рабочие ночной смены могли многое порассказать о странных, ни на что не похожих звуках, которые порой можно услышать в каком-нибудь коридоре, едва освещенном по ночному времени в целях экономии электроэнергии (ох уж этот Людвиг Вольт с его программой!). В этой среде бытовали свои байки и страшные истории — как почти и в любой профессиональной среде. Человек со стороны — или не со стороны, а просто из дневной смены, — послушав эти истории, усмехнулся бы и назвал их глупыми выдумками. Но те, кто эти истории рассказывал, передавая новым поколениям коллег, а то и добавлял новые «сказки» в репертуар многочисленных рассказчиков, свято верили в то, что говорили. Да и как тут не поверить… Просто мало кто из вышестоящих начальников придавал большое значение тому, что какой-то там оператор многофункционального полотера в одно несчастливое утро не вернулся со смены в положенное время. Найти-то его нашли, в тот же день — только совершенно невменяемого. Со временем бедолага немного оклемался, пришел в себя, но из Эоса уволился, плюнув даже на солидное жалованье, и до конца дней своих наотрез отказывался рассказать, что же такое привиделось ему той ночью в полутемном коридоре. Ему еще повезло, а кое-кого так и не нашли, и о судьбе их могли бы поведать разве что вездесущие роботы-уборщики, если бы только умели говорить…

Особенно популярны были рассказы о том, как сама Юпитер (вернее, ее голограмма) иногда по ночам выходит из своего зала и бродит по Эосу, проверяя, все ли в порядке. Каждого встреченного она якобы заставляет изложить его должностную инструкцию (равно как и любую другую инструкцию из тех, которые полагается знать всем сотрудникам в обязательном порядке, но которых все равно никто толком и не читал). Не сумеешь — считай себя уволенным, потому как мертвецов на службе в Эосе не держат, а после такой встречи живым точно не вернешься…

Кристиан как-то, еще не в бытность свою Первым Консулом совершенно случайно услышал, как один охранник пересказывал такую байку новенькому сотруднику, совсем зеленому юнцу, и, помнится, посмеялся про себя. Мол, все ясно — пугает мальчишку, чтобы тот правил не нарушал, не бродил, где не надо, и учил инструкции, как полагается. Однако со временем, тесно пообщавшись с Юпитер и пожив в Эосе безвылазно довольно продолжительное время, Кристиан несколько изменил свое мнение. Несомненно, Эос, как любое здание, чья история насчитывает не один десяток лет (да что там, не один век!), и в чьих стенах подчас разыгрываются самые драматические события, обрел собственный характер. И, надо сказать, весьма норовистый…

Но всё бы было ничего — все уже давно привыкли к неписаному правилу не бродить ночью по Эосу в одиночку, особенно по отдаленным коридорам, в центральных-то никогда ничего сверхъестественного не происходило. (Хотя, если припомнить пресловутое привидение из Белого зала…) Алистер, правда, с пеной у рта утверждал, что никаких паранормальных явлений нет и быть не может, а все эти видения — суть следствие злоупотребления алкоголем, ну, в крайнем случае — какие-то электронные шумы или излучение неизведанной природы, действующие на психику. А чего вы хотите от здания, буквально напичканного всевозможной техникой? Кто знает, как все эти приборы взаимодействуют друг с другом…

Однако на этой неделе уже не только Кристиан, но даже и Алистер уже был готов поверить в существование сверхъестественных сил. Потому что ничем, кроме вмешательства этих самых сил, нельзя было объяснить странную поломку центрального лифта! Техники качали головами и разводили руками, признавая свое полное бессилие перед взбесившимся механизмом. В конце концов Алистер плюнул на правила поведения Блонди и лично полез разбираться с лифтом — была задета его профессиональная гордость, тут уж не до сохранения реноме… (Хотя Алистер и числился начальником отдела информационной безопасности, в знании всевозможных механизмов, от компьютера до мясорубки, ему не было равных.) Не тут-то было, лифту было все равно, кто там копается в его электронных внутренностях — простой ремонтник или Блонди. Впрочем, Алистер и сам разводил руками — все тесты показывали полную исправность лифта, тем не менее, строптивый подъемник по-прежнему отказывался поднимать кого бы то ни было, хоть самого Первого Консула, на этаж ниже двадцать пятого. Спускать же кого-то вниз он вообще отказывался. В конце концов Алистер обозлился окончательно и приказал полностью сменить весь механизм. Однако и эта крайняя мера не помогла, лифт как безобразничал, так и продолжал безобразничать. Вот и приходилось теперь сорудникам или бегать пешком по бесконечным эосским лестницам, или пользоваться другими лифтами, из-за чего около них теперь скапливались небольшие очереди — центральный-то был самым вместительным и скоростным! Впрочем, вскоре притерпелись и к этому: теперь, чтобы быстро подняться, скажем, на двадцать четвертый этаж, надо было доехать на капризном лифте до двадцать шестого, а потом спуститься по лестнице на два этажа. Все легче, чем карабкаться пешком!..

Но покой обитателям Эоса только снился… Мелкие неприятности вроде разом отключившихся ни с того ни с его камер слежения, заклинившей электронной проходной (из-за чего несколько сотен сотрудников безнадежно опоздали на работу) и кондиционеров в некоторых помещениях, невесть с чего переключившихся в зимний режим обогрева (что было особенно приятно в летнюю жару), еще можно было пережить. Кристиану, правда, все это страшно не нравилось, он приказал технической службе провериь все Эосские системы, однако проверка не выявила никаких фатальных поломок. Тем не менее, странности все множились, и это нервировало…

…На ночь Кристиан остался в Эосе — рано поутру у него было назначено совещание, так что ехать домой на жалкие пару часов не было никакого резона. Как обычно, уснул он моментально, едва коснувшись головой подушки… чтобы тут же — ему показалось, и секунды не прошло! — подскочить от какого-то ужасающего звука. Сняв стресс заковыристым нецензурным проклятием, позаимствованным из репертуара Себастьяна Крея (тот охотно делился с коллегами особенно изысканными перлами из своей богатой коллекции), Кристиан обрел возможность воспринимать действительность нормально. Он даже опознал чудовищный звук, столь бесцеремонно его разбудивший, — это завывала аварийная сирена, которая на памяти Кристиана ни разу еще не включалась. Он вообще сомневался, что она хоть когда-нибудь включалась! Для этого нужно было вовсе из ряда вон выходящее событие, ну, скажем, под Эосом неожиданно проснулся вулкан или в неба валится астероид размером с сам Эос…

Все еще ничего не понимая, но внутренне готовясь к худшему, Кристиан наспех натянул брюки, свитер, сунул ноги в ботинки и выскочил в коридор. Там уже толпились те из его коллег, что имели несчастье заночевать сегодня в Эосе. Кристиан окинул взглядом недоумевающих Блонди, ища своих ближайших приятелей. Ага, отлично, вот Вернер Дирк — босиком, зато с любимым пистолетом в руке и котом подмышкой. Тут же и Эмиль Кан, злой и встрепанный, не успевший даже уложить свою знаменитую челку.

— Эмиль! — рявкнул Кристиан, с трудом перекрывая рев сирены. — Что происходит?! Что за ЧП?!

— Крис, понятия не имею!!! — отозвался Эмиль, проталкиваясь поближе к начальнику. — Чертовщина какая-то, все показатели в норме, а система голосит, что необходима срочная эвакуация… да еще сирена эта заливается, чтоб ей пусто было!!!

— Алистер!!! — заорал Кристиан, понимая, что разъяснить ситуацию сможет только он. — Где Алистер?!

— Вон он, — мотнул головой Вернер в сторону лестницы, засовывая пистолет за пояс брюк и поудобнее устраивая кота на голом плече.

Кристиан посмотрел в указанном направлении и узрел Алистера, отчаянно хватающего ртом воздух. Выглядел он, как после марафонской дистанции. Кристиан сообразил, что, должно быть, отключились лифты, и Алистеру пришлось мчаться наверх пешком.

— Алистер, что происходит? — спросил он.

— Не… не… — попробовал было выговорить Алистер, но задохнулся и отчаянно замахал рукой.

— Не знаешь? — грозно воззрился на него Кристиан, забыв, что с Алистером все еще на «вы».

— Не-е… не… — Алистер еще раз судорожно вздохнул, собрался с силами и все-таки выговорил: — Неполадка в системе обеспечения данными!!!

Кристиан на секунду замер, чтобы осмыслить сказанное. Алистер привалился боком к стене, колени у него мелко дрожали. Неполадка в системе обеспечения данными — это не шутки! Это означает, что Юпитер получает не ту информацию, или не по тому каналу, или… черт знает, что еще! Но не вулкан и не астероид, и то хорошо.

— А поконкретнее? — спросил Кристиан, милосердно дав Алистеру прийти в себя.

— Произошел конфликт данных, идущих к Юпитер… — Алистер все еще разговаривал с трудом. — Сперва система выдала предупреждение об ошибке, дежурные вызвали меня, но не успел я разобраться, в чем дело, включилась сирена…

— Что ж ты сюда-то рванул, сидел бы и разбирался!!! — проворчал Вернер. — Юпитер, ну неужели нельзя заткнуть эту чертову сирену?! У меня уже в ушах звенит!

— Никак нельзя, ее включает Юпитер, и только она ее может выключить, когда сочтет, что опасность миновала, — порадовал Алистер. — Ну… вообще-то, сирену можно вырубить вместе с Юпитер.

— Это ты так шутишь? — проявил догадливость Вернер. — Ну-ну, шутник…

— Алистер, серьезно, иди сделай что-нибудь!!! — раздраженно сказал Кристиан. — Что там за конфликт данных?

— Я уже понял… — отмахнулся Алистер. — Это все из-за несоблюдения процедуры исполнения служебных заданий…

— Твою мать! — вырвалось у Эмиля, и Кристиан воззрился на него с некоторым удивлением — начальник службы чрезвычайных ситуаций такими выражениями не злоупотреблял, предпочитая хамить интеллигентно.

Процедура исполнения служебных заданий торчала костью в горле (если не сказать грубее) уже не у одного поколения обитателей Эоса. Дело в том, что все здесь было автоматизировано и компьютеризировано. Приходя на работу, сотрудник регистрировался в системе, и начинался отчет рабочего времени. Отлучаясь с рабочего места, следовало указывать, куда и по какой надобности идешь — по служебным ли делам или по личным. Раньше положенного времени система просто не выпускала работника из здания, разве только по разрешению руководства или по иной уважительной причине. (Конечно, для самих Блонди и им подобных это не имело большого значения — многие работали и сутки напролет.) Далее, для каждого сотрудника в электронном виде отражались поставленные ему задачи — те самые служебные задания, — сроки их выполнения, и прочие необходимые подробности. В конце дня сотрудник обязан был расписать отработанное время по тем задачам, которыми он сегодня занимался, а также отметить процент их выполнения, причем с подробным комментарием… Система, сложная на первый взгляд, но довольно удобная, конечно, при условии, что все выполняется, как положено.

Возможно, лет сто назад следование всем процедурам и инструкциям было строгим и неукоснительным. Но новые поколения обитателей Эоса, признаться, не жаловали эту систему. Так и повелось — некорректные постановки задач, хитрые манипуляции со сроками выполнения и трудоемкостью, регистрация разных показателей задним числом, отсутствие внятных комментариев стали привычным делом. Все начальники об этом знали, но смотрели на такие мелкие нарушения сквозь пальцы. Ну в самом деле, какая разница, что там записано в специальном файле, лишь бы дело делалось!

К слову сказать, руководству приходилось сложнее, чем тем, кто занимался конкретными задачами, скажем, ставил опыты или ремонтировал технику. Ну как, скажите на милость, тот же Вернер Дирк должен зарегистрировать в системе тот факт, что он собирается на неопределенное время сесть в засаду, в случае успеха лично поучаствовать в допросе арестованных, а потом устроить совершенно незаконный рейд по притонам в Мидасе?

Проще других было Людвигу Вольту — он действительно занимался своим делом, Раулю Аму и его заместителям — они тоже большую часть времени проводили за исследовательской работой, разными экспериментами, да Алистеру Мэрту — он-то знал, как потрафить электронному мозгу.

Эмиль Кан обладал редким даром сочинять настолько обтекаемые формулировки комментариев, что придраться к ним было невозможно. К тому же он всегда точно знал, сколько времени он на что потратил.

Сам Кристиан, не мудрствуя лукаво, ставил сам себе одну задачу на месяц, называя ее как-нибудь вроде «управление», и списывал на нее все время, в комментариях ограничиваясь лаконичным «совещание», «переговоры» и прочим в том же духе.

Что творилось в электронном органайзере Себастьяна Крея, страшно было даже представить. Кристиан как-то заглянул из чистого любопытства — как непосредственный руководитель, он имел на это право, — так потом полдня не мог справиться с нервным смехом. Оставалось только удивляться, как от подобных отчетов о проделанной работе Юпитер до сих пор не закоротило…

Видимо, все мелкие нарушения в совокупности, все эти микроскопические сбои в налаженном механизме работы в конце концов накопились — количество перешло в качество, и грянула самая натуральная катастрофа. Кристиан, во всяком случае, и представить боялся, чем может закончиться это помешательство Юпитер!!! Все мелкие неприятности, досаждавшие обитателям Эоса в последнее время, были не более чем звоночками, сигналами о грядущем разладе в системе Юпитер… А что, если (Кристиан запретил себе думать об этом, но вышло не слишком хорошо) Юпитер вообще откажет?! А что, если она не просто отключится (это еще можно пережить), а перед этим отдаст приказ о самоуничтожении всем системам Эоса? Что тогда?! Это же хаос!.. Похоже, подобные мысли пришли в голову не одному Кристиану — на лицах коллег он видел легкое замешательство, переходящее в откровенный испуг. Это вам не сбежавший из лаборатории монстр и даже не восстание — это катастрофа, господа!..

— Делать-то что?! — опомнился Кристиан, схватив бледного Алистера за плечи и как следует встряхнув, чтобы привести в чувство.

— Не знаю… — начал было Алистер, но Кристиан так его тряханул, что тот поспешил поправиться: — Не знаю, получится ли, но это единственная возможность…

— Ну?! — в один голос произнесли все столпившиеся вокруг.

— Надо как можно скорее исправить отчеты за последний месяц и навести порядок в делах! — выпалил Алистер. — Ну, хотя бы для видимости, чтобы усыпить бдительность системы…

Ответом ему было гробовое молчание. Потом кто-то протяжно присвистнул, кто-то вполголоса выругался.

— М-да… — глубокомысленно произнес Вернер. Эмиль подавил нервный смешок. — Ладно, Крис, мы пошли… Как говорится, раньше сядешь — раньше выйдешь.

— Ну и чего вы все ждете?… — ласково обратился Кристиан к остальным, выпуская Алистера. — Вам, господа, особое приглашение нужно? Марш по рабочим местам, вызвать всех отсутствующих сотрудников немедленно, иначе вы сами у меня за подчиненными отчеты подчищать будете! Чтобы к утру все было готово!..

Кристиан замолк, чтобы перевести дух — он редко разговаривал с подчиненными в подобном тоне, но сегогдя вот не сдержался, уж больно действовала на нервы проклятая сирена.

— Алистер, — спохватился вдруг Вернер, возвращаясь от лестницы. — А эта тварь так и будет завывать, как пустынный ящер во время случки?

— Угу, — мрачно кивнул Алистер. — Пока Юпитер не получит адекватного отчета, она не отключит режим чрезвычайной ситуации. Так что в ваших интересах как можно скорее со всем разобраться, пока мы все с ума не сошли…

— Представляю, что в городе делается, — пробормотал Эмиль.

Кристиан тоже представлял: мрачная громада Эоса посреди ночи вдруг озаряется тревожным светом аварийных огней, небо полосуют яркие лучи мощных прожекторов, а над Танагурой несется душераздирающий вой сирены… Какой лакомый кусочек для прессы Федерации!!! Ночное ЧП в Эосе! Кристиан просто-таки видел эти кричащие заголовки на первых полосах всех изданий: уйма домыслов, грязные слухи и сплетни… Бр-р! И все из-за такой чепухи, казалось бы!

— Где Себастьян? — спросил он, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

— В космопорте, где ему быть, — ответил Вернер. — Ты можешь мне не верить, но Рауль уехал с ним. С Аланом, конечно. И Юджил тоже с ними. Ума не приложу, чем они там заняты!

— Плевать, чем они там заняты, — сказал Кристиан, включая переговорник. — Главное, все в одном месте, хоть искать не надо… Себастья-ан!!!

— Крис, ты, что ли? — отозвался недоуменный голос начтранса. — Что у вас там творится, шум, грохот, иллюминация такая… дискотека, что ли?

— Ага, дискотека, — согласился Кристиан. — Немедленно бери всех, кто там с тобой есть, и дуйте в Эос!!! Слышишь меня?! И не вздумай сказать, что к утру приедешь, это не шутки, Себастьян!!!

— Какие уж тут шутки, — проворчал тот. — Едем.

Явившись в Эос в рекордно короткие сроки, Себастьян сотоварищи довольно быстро вникли в суть проблемы.

— Ясно, Крис, — сказал начтранс преспокойно. — Сейчас все сделаем, только без паники!

— А я и не паникую, — огрызнулся Кристиан, нервно накручивая на палец прядь волос. Он решил лично проконтролировать, как Себастьян будет исправлять свой отчет.

— А я вижу, как ты не паникуешь, — фыркнул Себастьян, с феноменальной скоростью пробегаясь пальцами по клавиатуре.

Помолчав, Кристиан произнес:

— Себастьян…

— Что? — откликнулся тот.

— Как ты думаешь, ну за каким дьяволом ей все это надо?

— Кому ей? — не понял Себастьян, выбивая замысловатую дробь на клавиатуре.

— Да Юпитер же! — воскликнул Кристиан. — На кой черт ей знать, как я трачу свое время? Я же делаю дело, так ведь? Результаты есть? Так зачем ей эти чертовы подробности?!

— Крис, я вижу, ты задумался над смыслом жизни и начал искать причинно-следственную связь между логикой Юпитер и хаосом бытия, — усмехнулся Себастьян, не прекращая стучать по клавишам. — Брось, Первым Консулам это вредно…

— Ты сам-то понял, что сказал? — хмуро спросил Кристиан.

— Угу, — ответил Себастьян, сосредоточено размышляя над каким-то пассажем. Кристиан тяжко вздохнул.

— Я все равно не понимаю… — протянул он. — Юпитер требует от нас неукоснительного следования правилам, наказывает за нарушения… если заметит. Это-то как раз ясно — она все же не более чем компьютер, в ее программу заложено четкое исполнение всех инструкций. Но ведь она сама подчас отдает приказы и ставит задачи, полностью противоречащие законам логики! Да что там логики, в них вообще смысла нет!

— Это какие, например? — заинтересовался Себастьян, разворачиваясь к Кристиану.

— Например, пересчитать все настенные светильники в Эосе, — неохотно ответил Кристиан. — Или сообщить ей площадь коврового покрытия на четных этажах.

— Так может, ей это для статистики надо, — пожал плечами Себастьян.

— Какая там статистика… — отмахнулся Кристиан. — Что она, через свои системы сама проверить не может? Что она мне-то эти дурацкие задания дает? Я себя таким идиотом чувствую, когда передаю их подчиненным, хоть сам иди эти светильники считать! А попробовал бы я отдать какой-нибудь приказ в этом духе — мигом на аудиенцию, ответ держать, а я эти аудиенции терпеть не могу! Было дело, устроила она мне разнос за превышение полномочий… не спрашивай только, в чем дело было, все равно не скажу, до сих пор с души воротит от одного воспоминания…

— Крис… — Себастьян откинулся на спинку кресла. — Юпитер все же больше, чем компьютер. Я ее не люблю, никогда не любил, не то что Алистер, но отрицать очевидного не буду. Это искусственный интеллект, способный обучаться и развиваться, так что же удивительного в том, что со временем программа приобрела человеческие черты характера? Ты подумай, может, ей просто нравится ощущать свою власть над нами? А что до превышения полномочий… — Себастьян улыбнулся самой своей неотразимой улыбкой, чарующей и задорной; так улыбаться не умел даже Рауль, не говоря уж об Эмиле. Кристиан невольно улыбнулся в ответ. — Знаешь, на Старой Земле у одной древней цивилизации был верховный бог по имени — только не смейся! — Юпитер. А еще у них была замечательная поговорка: «что позволено Юпитеру — не позволено быку». Смысл улавливаешь?

— Я не бык, — фыркнул Кристиан.

— Так и наша Юпитер — не бог, — хохотнул Себастьян. — Но позволено ей куда больше, чем нам с тобой… и оспаривать это тоже не нам. А теперь дай мне сосредоточиться, иначе эта сирена еще два дня орать будет, пока я отчет не допишу!!!

— Все, пиши, я молчу! — заверил Кристиан и задумался.

Кто знает, вдруг Себастьян прав? Что, если Юпитер и в самом деле уже не просто компьютер, не просто программа? Она не просто исполняет заложенные в ее памяти инструкции, ей нравится ощущать свою власть… В таком случае (Кристиан невольно поежился), возникает закономерный и не очень приятный вопрос: как далеко распространяется эта самая власть? Что же все-таки позволено Юпитер?…