Герой Империи

Глава 18

Нападавшие использовали артефакты, которые должны были замедлить меня. Не позволить контратаковать.

Замедление было серьёзным, но я смог его преодолеть.

Был лучшим в группе, когда учился в школе спасателей. Этот очень интересный навык появился ещё во времена средней школы, когда я проявил себя в схватке со старшеклассниками, защищая девочку, которая была на год меня старше. И с тех пор я его развил до искусного уровня.

Так что мне эти все замедления были до одного места.

Поэтому с огненной вспышкой я справился достаточно просто. Поставил антимагический барьер прямо перед собой. И тот впитал в себя всю магическую энергию, лопаясь как мыльный пузырь.

Ну а следом проявил себя Хрум. Он как-то странно захрюкал, затем выскочил перед одним из убийц, широко открывая пасть. Изнутри вылетели слепящие полупрозрачные струи, и мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Прищурившись, я увидел, как струи врезались во вскрикнувшего мага. Обволокли его, будто вакуумная плёнка. А потом резко сжались…

Я аж обомлел от осознания мощи моего питомца. Вот это метаморфоза!

От первого мага ничего не осталось. Просто ничего. Пустота. Ни фрагмента одежды, ни единой молекулы самого мага. Хрум просто растворил огневика.

Второй маг пытался швырнуть в мою сторону небольшой смерч, но от этого не менее опасный. Но я успел заключить его в антимагическую клеть. Накинул её сверху, заключая его в ограниченном пространстве.

— Я тебя достану! — зарычал маг воздуха, всё-таки рассекая передо мной антимагическое полотно. Оно будто кулисы раздвинулось в разные стороны, и воздушный поток ударил меня в грудь.

Я упал с кровати, приземляясь на пол. Это меня и спасло от следующего порыва, который ударил в стену. Причём удар был такой силы, что по стене расползлись от эпицентра несколько трещин.

Хрум явно собирался с силами. Рыча, он замер на полу рядом со мной, поблёскивая глазками в сторону мага.

— Выходи, сволочь! — закричал маг. — Я тебя на части разорву! Эй!

Хорошо, что под кроватью достаточно места, чтобы пролезть. Я показался прямо рядом с ним. Он не успел даже взглянуть вниз, когда я накинул сверху ещё одну антимагическую тюрьму, причём усилил её конструкцию. Теперь никуда не денешься.

— Ты что раскричался? — обратился я к нему. — После одиннадцати шуметь нельзя, ты в курсе?

Маг бился в моей ловушке до тех пор, пока не ослаб. А затем я убрал антимагию, подошёл и смачно врезал ему в челюсть. Маг отключился на время.

Соседи застучали по батареям, кто-то за стеной сбоку даже начал громко ругаться. Я ухмыльнулся. Тут человека убивают, а они возмущаются, что им спать не дают.

Хрум до сих пор не реагировал на команды. Он замер, уставившись в одну точку и тихо рычал. Ну что за лев этот тигр! Ладно, малыш, накапливай энергию, я тебя отвлекать не собираюсь. Я, вон, лучше скотчем замотаю этого подонка.

Туго замотав руки убийцы строительным скотчем, я влепил ему пощёчину, затем ещё сильней. Он приоткрыл глаза, приходя в себя, затем вытаращился, дернулся. И понял, что попался.

— Воды, — захрипел он. — Можешь воды принести?

— Если будешь орать, и рот заклею, усёк? — предупредил я.

— Да, усёк. Принеси воды, — ответил он. — Умоляю!

— Принесу, если скажешь, кто вас нанял, — процедил я.

Маг прокашлялся, затем посмотрел на меня задумчиво.

— Я ведь могу и твою нову потушить, — протянул я руку к его солнечному сплетению, затем раскрыл ладонь.

— Стой… Не надо. Граф Астафьев наш заказчик, — прохрипел он. — Астафьев. Он срочно нас вызвал.

От осознания услышанного зашумело в голове. Пульс застучал в висках, и взгляд слегка затуманился. Похоже, меня вычислили, но кто мог сдать графу? И зачем он хочет меня убить?

Понятно, что это наёмники. За звонкую монету кого угодно в гроб положат, даже глазом не моргнут. И большего я от этого урода не выбью. Но так хотелось понять, что вообще происходит. Надо собраться с мыслями, но чуть позже. Сейчас следует дождаться перезагрузки Хрума и попросить его о повторной услуге. Уж очень хорошо в прошлый раз у него получилось. Чисто сработал.

— Но он больше ничего не сказал, только сделал заказ, — добавил маг воздуха.

— Понятно всё с вами, — оскалился я. — Если будешь себя вести смирно, ничего с тобой не случится. Пока ничего.

— Хорошо, я всё понял, — очень понимающе закивал убийца. — Я тебя очень прошу, воды принеси. У меня истощение, разве не понимаешь?

— Ладно, сейчас, — бросил я и отправился на кухню.

Там я наполнил водой из-под крана кружку и в этот же момент услышал звук хлопнувшей балконной двери.

— Вот же ур-род, — бросил я, выскакивая в комнату.

Хрум пошевелился, затем ещё раз хрюкнул. Как раз вовремя он очнулся. Пришло время помочь мне ещё разок.

— Дружок, нужно растворить второго убийцу. Как в прошлый раз. Он выскочил на балкон, — обратился я к питомцу.

Я уже давно понял, что Хрум всё понимает, и теперь он правильно считал мою команду. Рванул к балкону, а я отправился за ним.

Убийца между тем умудрился перелететь с моего балкона на пожарную лестницу. Выплеснул всю ману, которую успел накопить за короткий период, что был в отключке. Вот и использовал её, чтобы сбежать.

— Прощай, придурок! — крикнул маг воздуха. — Мы ещё с тобой встретимся!

— Сомневаюсь, — тихо ответил, наблюдая, как Хрум забрался на балконный поручень, вцепившись в него медвежьими когтями, и уже открыл пасть. — И да, прощай.

Когда ёж растворил второго мага, я отцепил его от деревянного поручня и перенёс в дом. Огляделся. Трещины на стене, слегка подпаленный ламинат на полу, развалившийся комод, на который тоже пришёлся воздушный удар убийцы. Следует срочно вызвать магов-ремонтников. Если увидит хозяин съёмной квартиры такой разгром, сразу меня выселит.

Я созвонился с экстренной службой, и вскоре приехали трое магов, которые посчитали и выставили ценник — тридцать тысяч рублей. Да хрен с ним, мне не жалко этих денег. У меня ещё останется пятьдесят. Да и Хрум поделится ещё жемчужинами. Просто он пока не знает об этом.

За полчаса маги привели стену к исходному состоянию, поправили комод и обновили участок ламината. Всё при помощи магии и двух артефактных коробок, которые — как мне объяснили — помогают лучше войти в состояние крайней концентрации, позволяющей сделать работу максимально качественно.

Только уехали ремонтники, как появилась бабуля.

— У тебя всё хорошо? — испуганно взглянула она на меня, когда я встретил её у двери. — Что это были за крики?

— Да телевизор шумел, Хрум случайно громкость прибавил. Кое-как заглушил, — вздохнул я.

— Ох, понимаю, мои то котики-обормотики те ещё циркачи, — улыбнулась Раиса Захаровна. — Тоже прыгают по пульту, когда играются. Я поначалу вздрагивала, а потом… а, думаю, пускай балуются. Саша, может по чайку? Я тут пирожков принесла.

Бабуля показала пакет с пирожками и умоляюще взглянула на меня. Чай в такое позднее время в мои планы не входил. Но Раиса Захаровна была настолько взбудоражена, что у меня язык не поворачивался отправить её домой.

Мы сели на моей кухне, я разлил по кружкам кипяток, заваривая чайные пакетики. Разумеется, с Раисой Захаровной никаких котов не было. Карантин действовал, и бабуля это слово воспринимала очень серьёзно и не задавала лишних вопросов. Она же не хотела рисковать своими животинками. Мало ли чем этот редкий и странный ежистый страйт-блэк заразит её котиков. В то же время она жалела и моего питомца.

— Ох, не думала, что приключений столько будет на старости лет, — начала разговор старушка. — Я ведь ему и слова плохого не сказала.

— Вы о вашем соседе? — уточнил я.

— Именно о нём, да, — закивала бабуля. — Он же переехал в эту квартиру совсем недавно. И сразу начались проблемы. То крик котов ему не нравится. То его крысу гоняют. Будь моя воля, то эту крысу вообще бы в зоопарк отнесла. Там вот таким и место… Ты пробуй пирожочки, сегодня напекла.

Я откусил от пирожка и прям в далёкое детство попал. Совсем далёкое. В прошлой жизни, когда был мелким и ещё под стол пешком ходил, то часто гостил у бабушки. И вот почти такие же пирожки с капустой она готовила.

— Вкусные? — довольно улыбнулась бабуля.

— У вас золотые руки, Раиса Захаровна, — улыбнулся я в ответ. — Не оторваться от ваших пирожков.

— Мои коты тоже любят их есть, представляешь? — хихикнула бабуля. — Особенно Кнопа… — она сразу же помрачнела. — Этот ирод ударил моего Кнопу. Он теперь ковыляет, и придётся обращаться к ветеринару. А там и к лекарям придётся. А знаешь, сколько всё сто́ит? Четыре, а то и все пять тыщ. Вот, придётся ждать пенсии. Так засудить бы ирода, да вот ещё больше денег на адвоката нужно, я уже узнавала.

Я недолго думал над тем, что дальше делать. Ненавижу, когда издеваются над животными. Особенно когда так жёстко. Я обязательно поговорю с соседом, но уже завтра. А пока надо старушку успокоить и обязательно ей помочь.

Я встал и подошёл к столу, где лежало портмоне, затем вернулся и положил перед Раисой Захаровной пятитысячную купюру.

— На лечение вашего котика, — подчеркнул я.

— Ой, Сашенька! — бабуля замахала руками. — Что ты, это к слову пришлось! Тебе самому на что жить?

— Берите, мне хватит, — улыбнулся я. — Не переживайте.

— Ох, как же я тебе благодарна, — Раиса Захаровна положила купюру в карман своего платья. — Опять ты меня выручаешь. Если что нужно будет — обращайся. Твой котик редкой породы, но, возможно, тебе помогут мои советы.

— Спасибо, пока не утруждайте себя, я сам справляюсь, — произнёс я.

Бабуля покосилась в сторону Хрума, который вновь замер.

— А что это с ним? Его будто паралич схватил, — прошептала Раиса Захаровна. — Это незаразно?

— Я ж говорю — карантин, — объяснил я. — У него бывает такое.

— Ну тогда я пойду, — засобиралась бабуля. — Пусть отдыхает. И тебе спокойной ночи.

В этот момент телефон у неё зазвонил, и она со вздохом взяла трубку.

— Чего тебе ещё? Если ты хочешь извиниться… — начала Раиса Захаровна.

Я услышал грубый голос соседа, но половину слов не смог разобрать.

— Представляешь, какая наглость? — удивлённо посмотрела на меня бабуля, когда сбросила звонок. — Сосед говорит, что написал на нас заявление в полицию. Грозится посадить за нанесение… этих… тяжких телесных повреждений.

Я не выдержал, вскочил из-за стола. Ну что ж, время встречи с Романом переносится с завтрашнего дня на сегодняшний.

— Давайте я вас провожу, — предложил я. — Время позднее. И пирожки ещё остались.

— Что ты говоришь! Это тебе, ешь на здоровье, я ещё напеку, — отмахнулась бабуля, тяжело поднимаясь со стула. — Ты только не трожь моего соседа. А то проблем не оберёшься.

— Я с ним поговорю и объясню, что он неправ, — успокоил я бабулю.

Хрум очнулся, хрустнул костями, потягиваясь. Это произвело на Раису Захаровну неизгладимое впечатление. Она засобиралась домой активнее.

Я проводил бабуля до её двери, причём Хрум сопровождал нас, гордо выпятив голову. Ему есть чем гордиться. Он недавно убил тех, кто пришёл нас истребить, да ещё и покусал наглого соседа. И если тот сейчас не образумится, повторит свои действия.

Я позвонил в дверь Романа, и он через несколько секунд открыл дверь.

— Поговорить? Опять? — сейчас он выглядел более растерянным, чем в прошлый раз.

— Да, выходи, — позвал я его.

Когда мы остановились на том же месте, что и ранее, Роман вопросительно взглянул на меня. Затем перевёл испуганный взгляд на моего питомца.

— Так что ты хотел? — задал он очередной вопрос.

— Ты зачем пугаешь старую женщину? Мы говорили с тобой недавно об этом, — холодно ответил я.

— Да мне плевать, старая она или молодая, — процедил амбал.

— А теперь смотри, какие перспективы тебя ждут в ближайшее время, — принялся я расписывать ему, загибая пальцы. — Первое — похищение. Второе — оскорбление. Третье — жестокое обращение с животными, избиение. Этого уже достаточно, чтобы ты сел года на три точно. Может, и мне заявление на тебя написать?

Амбал притих, затем ответил, уже без агрессии в голосе:

— Я не собираюсь конфликтовать. Вспылил, с кем не бывает. Да и кто бы не вспылил, если эти коты шастают по всему подъезду, орут…

— Можно просто поговорить. Объяснить, прийти к общему решению, — принялся я объяснять. — К тому же она старая женщина. Она в этих котов всю душу вкладывает, а ты, получается, плюешь в неё. Поставь себя на её место и сразу всё поймёшь. Представь, если твою Матильду кто-то изобьёт ногами. Как бы ты поступил?

— Понял, — громила густо покраснел, пряча взгляд. — Но кричат её коты действительно порой невыносимо.

— В магазине напротив нашего двора я видел отличные беруши, компактные и удобные, — намекнул я ему.

— Понял, — кивнул амбал. — Сколько я должен? Чтобы это… компенсировать ущерб.

— Пяти тысяч рублей будет достаточно, — ответил я.

— Сейчас, подожди, — громила исчез в квартире, затем вышел, передавая деньги. — Всё, мы в расчёте?

— Да, в расчёте. И вежливое отношение к Раисе Захаровне приветствуется, — намекнул я, не пытаясь продолжать мысль. Он и так понимает, что, если так делать не будет, Хрум вновь придёт к нему в гости.

Роман и так собирался возвращаться в квартиру, а тут ещё Хрум защёлкал челюстями. Отчего громила побледнел и быстро ретировался с площадки.

Вернулся я домой в отличном расположении духа. Деньги вернул, убийц наказал, посыл Астафьеву отправлен. Я вновь вспомнил о нападении.

Теперь было время поразмыслить. Раз Астафьев отправил убийц, причём на конкретный адрес, значит, в службе спасения завелась крыса.

Притом Астафьев не дурак. Только при железобетонных фактах он совершил бы такой поступок. И доказать, что я наследник Потёмкиных, можно было лишь одним способом. Крыса, которую нужно обязательно вычислить и жестоко наказать, взяла мою кровь из лаборатории и провела ДНК-тест.

Эта же крыса передала мой фактический адрес проживания Астафьеву. И тот, разумеется, мгновенно отреагировал.

Ну что ж, придётся брать на завтра отгул и в срочном порядке посещать Палату Общин и Родов, имперский орган, занимающийся делами аристократов. У них своя лаборатория. Сдам кровь, пройду тест, получу доказательства того, что я Потёмкин. Останется лишь заявить о своей принадлежности к графскому роду, который был почти истреблён.

Утром я взял с собой Хрума, и мы отправились в Палату Общин и Родов. Большое величественное здание с колоннами на фасаде было расположено на Думской улице и внушало благоговение у простых смертных.

Внутри здание вызывало восхищение размахом архитектурных рисунков и лепнин на стенах и потолке. Они наблюдались и снаружи, но здесь ещё больше было всяких ангелочков, портретов древних жрецов и мудрецов, что в глазах начало рябить, и я переключился на маршрут к своей цели.

Меня встретил сотрудник палаты, представившийся Владимиром. Среднего роста, в серо-белой форме с имперским гербом, вышитым на груди, кучерявая причёска и пытливый взгляд.

После того, как я объяснил свой запрос, он понимающе кивнул:

— К нам часто приходят за подтверждением родства. Вы не исключение… Кстати, у нас есть ДНК всех родов, которые существуют или когда-либо существовали в Империи. Но услуга платная. Двадцать тысяч.

— Я готов оплатить услугу, — ответил я. — А проверить нужно мою принадлежность к роду Потёмкиных.

— Замечательно, — расплылся в улыбке Владимир. — Что же я вас здесь держу? Пройдёмте в лабораторию. Наш лаборант возьмёт у вас анализ на чистоту крови, сразу же сделает тест, а я зафиксирую результат.

Мы прошли по мраморному полузеркальному полу к двери с надписью «Лаборатория №4А», зашли внутрь.

— Сейчас, подождите минуту, я позову персонал, — сказал Владимир, предложив мне стул с высокой спинкой, между кушеткой и большой артефактной установкой.

Чуть позже пришёл худощавый лаборант в белом халате. Причём дело обошлось без всяких шприцов. Он прислонил к моей вене на локтевом сгибе небольшую стеклянную капсулу, которая тут же наполнилась кровью. Затем поколдовал с реактивами минут пять.

— Всё готово, — сухо сказал лаборант.

— Итак, настало время узнать результаты, — объявил чуть ли не торжественно Владимир. — Начинайте.

— Всё зависит от цвета, — предупредил лаборант на камеру телефона, которым снимал Владимир. — Если сейчас жидкость окрасится в зелёный цвет, значит, всё верно. Проверяемый принадлежит к графской семье Потёмкиных. В красный — результат отрицательный.

Лаборант занёс пипетку с прозрачной жидкостью над колбой, затем капнул пару капель и взболтал.

— Теперь наблюдаем и фиксируем результат, — сказал Владимир.

Поначалу жидкость в колбе приобрела светло-зелёный оттенок, затем ближе к оранжевому, а потом окрасилась в тёмно-синий цвет.

Лаборант ошарашенно уставился на колбу, Владимир замер, похолодев.

— И что это значит? — спросил я у них.