Гений Медицины. Том 4

Глава 9

Вот это и правда неожиданное откровение. Одна из тех тайн, которые я предпочитал ото всех скрывать. А Телешева каким-то образом её узнала.

Причём она не спрашивала, она с уверенностью утверждала. И теперь спокойно чуть откинулась назад, внимательно смотря мне в глаза. А она полна сюрпризов, как я и думал.

— Такое разве бывает? — я не согласился, но и не опроверг. — Чтобы сразу все аспекты? Ты же должна знать, каким сложным ритуалом они приобретаются. Я мне не так много лет, чтобы успеть пройти столько ритуалов.

— Поэтому мне и интересно, откуда они у тебя, — улыбнулась Настя. — Но я уверена в том, что они есть. Моё магическое зрение никогда не подводило.

— Магическое зрение? — переспросил я.

Первый раз о чём-то подобном слышал. Две тысячи лет назад такого не существовало. Это отдельное ответвление лекарской магии?

— Врождённый дар, — улыбнулась девушка. — Он никак не связан с магией или магическим центром. Я просто могу сканировать взглядом магические центры, видеть количество аспектов и уровни их прокачки.

И для меня это не самая хорошая новость. Про существование подобного дара я не знал. Он появился уже после моей смерти.

— Хм, это стоит проверить, — заметил я. Возможно Настя блефовала, — На каком уровне у меня диагностический аспект?

— Почти на самом высоком, — Настя ни капли не смутилась проверки. — На самом высоком у тебя иммунологический и неврологический аспекты. Интересный выбор.

Да, так оно и было. Неврологический мне повысил до максимума Великий Ткач, за просвещение других людей. А иммунологический я повысил себе за счёт того лекарского амулета.

— Тогда скрывать это не имеет смысла, — усмехнулся я. — Да, у меня действительно все аспекты. Тоже врождённая особенность.

В конце концов, если существует такая особенность, как магическое зрение, значит и многоаспектовость должна быть. В магическом мире чего только не встретишь.

— Я так и думала, — кивнула Телешева. — Необычная способность. Другим нужно проходить ритуалы ради каждого аспекта. У тебя великое будущее в сфере медицины.

Она не завидовала, говорила без сарказма. Просто констатировала факт. И мне это понравилось.

Однако кое-что ещё стоило обсудить.

— Это не стоит афишировать, надеюсь, ты понимаешь, — сказал я. — Как впрочем, и твой дар.

Вряд ли она рассказывает направо и налево про своё магическое зрение. Конечно, в сфере медицины все и так обычно знают, какие у кого аспекты. Но всё же, это личное дело каждого. Существует негласное правило по которому не принято обсуждать чужие аспекты.

— Я и не собиралась, — пожала она плечами. — Ты прав, про мою особенность тоже лучше никому не знать.

— Тогда логичный вопрос — почему ты рассказала об этом мне? — спросил я.

Настя кокетливо улыбнулась и отпила глоток сока. Мы не заказывали магические коктейли или алкоголь, так как оба негативно относились к выпивке.

— Я тебе доверяю, — просто ответила она.

Ну да, трусики же свои доверила. Кстати, самое время и для этой темы.

— Про степень твоего доверия было понятно ещё по твоей посылке, — теперь уже я медленно сделал глоток, внимательно наблюдая за её реакцией. Как на теннисном корте.

— Я знала, что тебе понравится, — Телешева ни разу не смутилась. — И знала, что ты догадаешься, от кого это.

Неизвестно, как я должен был догадаться без помощи Клочка. В этот момент я порадовался, что перед свиданием зашёл домой, и оставил его там. А то он бы сейчас накидал мне мысленно вариантов, как бы я искал хозяйку трусиков.

— Оригинальный подарок, — заметил я. — Хотя был риск, что он попадёт в чужие руки.

— Шуклин бы обрадовался, — рассмеялась Настя.

Разговаривать с ней было легко. Нам принесли заказ, и мы переключились на еду.

— У меня есть просьба, — закончив с порцией курицы, сказала Телешева. — Я хочу, чтобы ты научил меня пользоваться лекарской магией в той же степени, в которой владеешь ты. Начиная с гастроэнтерологического аспекта, желательно.

— Хорошо, — кивнул я. — Я подумаю, как это лучше устроить.

Она сразу мне говорила, что её интересует, как я справляюсь с болезнью Крона у Топоркова. И это она ещё не знает, что в планах вылечить его окончательно.

В итоге, у меня уже накапливается своеобразный список учеников. Надо учить Чехова, теперь ещё и Телешеву. Но я совсем не против.

Закончив с ужином, я проводил Настю до дома, заглянув и на чай. А после отправился в храм Великого Ткача.

Мысли о Маргарите не давали мне покоя. Я хотел помедитировать и постараться найти новый способ её вылечить.

Хоть это уже была вторая ночь без сна, я рассчитывал, что медитация в этот раз займёт меньше времени. И я успею отдохнуть дома хотя бы пару часов.

Проводник ожидал меня в нашем зале.

— Глупое решение со стороны Никиты, — покачал он головой. — Нетерпение обычно наказывается и очень сильно.

Я уже привык, что он всегда оказывается в курсе последних новостей. Всё благодаря нашей связующей нити.

Но для этого тоже нужны тренировки. Моя связь с Чеховым была напротив очень слабой, и я пока что совершенно его не ощущал.

— Теперь мне нужно найти новый путь, чтобы вылечить пациентку, — ответил я. — И я пришёл на поиски.

— Они не займут много времени, — спокойно заявил проводник. — Ответ ближе, чем кажется.

Я уселся на пол и принялся медитировать. Поиск идеи оказался совсем непростым и небыстрым занятием. Однако на первый вопрос я нашёл ответ довольно быстро, судя по ощущениям.

У меня есть магический аспект, и я умею лечить магические заболевания. Но лечить часть вирусов магией уже не получится. Зато получится создать вокруг них магический барьер!

Я запечатаю эти вирусы, и не дам им распространяться по организму, и переучивать другие вирусы. А все остальные уничтожу!

Это отличная идея, и она даст мне дополнительное время. Но это не решение самой проблемы, ведь запечатанные вирусы тоже надо устранить…

Медитация продолжилась. На второй вопрос я искал ответ куда дольше. Но озарение тоже настигло меня.

Я могу с помощью нескольких аспектов обучить иммунитет Маргариты! Тогда с этими вирусами её организм справится сам. Я перепрограммирую её иммунные клетки, и они расправятся с запечатанными вирусами иммунодефицита.

Выход найден! Я открыл глаза, закончив медитацию.

— Даже быстрее, чем я ожидал, — произнёс проводник. — Вы очень способный ученик.

— А сколько прошло времени? — я уже привык, что в медитациях проходили минуты, а в реальной жизни — часы.

— Двадцать секунд, — ответил проводник.

Двадцать секунд⁈ В этот раз я наоборот, размышлял несколько часов, судя по ощущениям. А в реальном времени напротив, прошло меньше минуты. Уникальное место.

— Вижу, вы нашли ответы, — добавил проводник. — Но прошу, берегите себя. Вы очень самоотверженны, это ваша сила, но это и ваша слабость.

Без самоотверженности в лекарском деле никуда. Такая уж это работа.

Я кивнул, поблагодарил за наставления и отправился домой. Перед следующим днём стоило хорошенько выспаться.

Утро началось с короткой истерики Гоши, который решил показать свой характер. Как ребёнок, совсем его Чехов не воспитывал!

— Когда я уже буду дома? — заныл он. — Гоша хочет домой. Гоше тут не нрравится.

— Твой хозяин ещё в клинике, — строго ответил я. — Поэтому ты пробудешь здесь ещё несколько дней.

— Хочу домой! — попугай демонстративно скинул лапкой лежащие на столе бумаги и книги. — Мне здесь надоело!

Ну нет, со мной подобные номера не проходят. Клочок-то уже прекрасно это знал, а вот попугая придётся научить.

— Значит так, — строго сказал я. — К нашему возвращению наведёшь тут порядок, вернёшь на места всё, что раскидал. Истерики твои тут никому не нужны. Твой хозяин лечится, и пробудет в клинике до субботы. А будешь так себя вести — ещё и всех привилегий тебя лишу!

Клочок научил попугая пользоваться ноутбуком, и теперь тот тоже подсел на фильмы и мультфильмы. Кроме того, крыс рассказал Гоше и про прелести человеческой еды. Так что теперь попугай, клюющий попкорн под мультфильм «Рио», стало обычной картиной.

Гоша уныло кивнул, прекратив истерику. Так-то лучше.

По пути на работу мне неожиданно позвонил Александр Летов.

— Доброе утро, — ответил я. — Статья отличная, я уже видел, если вы по этому поводу.

— Нет-нет, — напряжённо ответил Александр. — Дело в том, что вчера со мной встречался сам барон Филимонов. Это тот аристократ, на чьём празднике вы были. И он почему-то с интересом расспрашивал о вас!

Можно догадаться, почему. Если барон Филимонов решил избавиться от Жукова прямо на бале — то у него был подготовлен план по избавлению от тела. Думаю, он был примерно схож с моими действиями. Два гвардейца должны были унести мужчину в другую комнату, объяснив гостям, что он просто напился магических коктейлей.

Но всё пошло не так. Вмешался загадочный врач в маске, и спас Жукова. О том, что Жуков спасён, свидетельствует отсутствие его тела и наличие его рвоты.

Гвардейцы явно опознали меня по статье. И показали Филимонову. И он решил узнать напрямую у Летова, кто же я такой.

Самого Жукова Филимонов найти не может благодаря моим предосторожностям. Не знаю, есть ли у него в особняке камеры наблюдения, но даже если он посмотрит наши передвижения по дому — на улице я отвёл Жукова довольно далеко от особняка. И скорую вызвал именно туда.

Камеры до туда уже не дотянутся, да и свидетелей нет.

Хотя… Свидетели, возможно, и есть. Жена Филимонова и мужчина в маске павлина. Но она не расскажет ничего мужу, ведь возникнет логичный вопрос, а что она делала там?

— Вы тут, Константин? — отвлёк меня от размышлений голос Летова. — Я на всякий случай не писал в статье ваше имя, но это не помогло. Каким-то образом Филимонов сам догадался, что вы — Боткин!

— Понял, — ответил я. — Спасибо, что предупредили.

— Мне очень жаль, — сокрушённо добавил Летов, и повесил трубку.

Но я не считал его виноватым. Филимонов всё равно рано или поздно вышел бы на меня.

Что ж, следующим его шагом будет связаться со мной напрямую. Буду иметь в виду. А ещё хорошо бы самому проведать Жукова.

Он втянул меня во всю эту историю, с кольцом и Филимоновым. Если ему уже стало лучше — то просто верну ему кольцо.

Главный врач вызвал к себе Кобылина и Сарыгину рано утром следующего дня. Семён Михайлович не горел желанием туда идти, но деваться было некуда.

— Вызывали? — заглянул он в кабинет главного врача. Мария Михайловна уже была там.

— Да, проходите, — Николай Андреевич был в приподнятом настроении. — Мне уже шепнули, какие оценки у нашей клиники за первый этап. Так вот, у нас — высший балл! Я поздравляю вас!

— Замечательные новости, — улыбнулась Мария Михайловна.

Кобылин тоже изобразил на лице подобие улыбки. Замечательные новости, просто великолепные. Всё, что пытался сделать он — провалилось. И всё из-за Боткина.

— Боткин Константин Алексеевич показал себя просто великолепно, — словно прочитав его мысли, продолжил главврач. — Комиссия отдельно отметила его действия.

— Он ещё и мне много помогал, пока вы были на больничном, — добавила Мария Михайловна. — Думаю, он заслуживает премию.

— Определённо, — согласился Николай Андреевич. — Семён Михайлович, а вы что думаете?

Что этого Боткина надо гнать в три шеи.

— Он довольно молод, и странно, что Зубов поручил такую важную вещь, как показательные выступления, интерну, — ответил Кобылин. — А если бы Боткин провалился?

— Но он же не провалился, — удивлённо ответила Мария Михайловна. — Вы чего?

— Меня попросили сказать мнение — я сказал, — Кобылин с трудом держал себя в руках. — Я тоже рад, что у нас высшие оценки. Когда там второй этап?

— Пока неизвестно, ещё ведь далеко не все клиники даже первый этап прошли, — ответил главврач. — Что ж, давайте перейдём к другим вопросам…

После планёрки Кобылин заперся у себя в кабинете. Этот Боткин решительно всё портит! Такой хороший план с Валерой был, а он словно почувствовал!

Хмм… А что, если кто-то из конкурентов подаст анонимную жалобу в министерство здравоохранения? Скажет, что были нарушения. Что пациента подготовили заранее, документы подделали…

Министерство будет обязано провести проверку. И даже если ничего не найдут — осадок останется. И репутация пострадает.

Должно сработать. Кроме того, есть и человек в Министерстве, который поможет это устроить. И Кобылин поспеши набрать номер своего друга, Дмитрия Александровича.

На утренней планёрке Зубов был в очень приподнятом настроении.

— Высший балл, нам поставили высший балл, — чуть не танцевал он. А потом и правда закружил по комнате вместе с Леной. — Это прекрасно!

— Что тут за шум? — в ординаторской появилась голова Терентьева. — Мишутка совсем с ума сошёл?

— Старая клизма, сегодня даже ты не испортишь мне настроения, — нараспев ответил наставник. — Нам поставили высший балл! Юху!

Давно я не видел Михаила Анатольевича таким счастливым. Наверное с того момента, как я смог вернуть его в клинику после случая с Козловым.

Хотя по идее, это было не так уж и давно.

— Сегодня даже глупость моих интернов не испортит мне настроения, — добавил Зубов. — Шуклин, дайте я вас вообще обниму!

— Не надо, Михаил Анатольевич, — испугался Павел, и отпрыгнул подальше. — Я как-нибудь переживу!

Странно, что Шуклин больше не пытается меня подставить. Почему он-то не использует возможности, которые даёт этот конкурс? Отчаялся совсем?

— Я обниму, Мишутка, — трогательно заявил Терентьев.

— А тут уже я обойдусь. Что ж, все по рабочим местам, и работайте, крошки, — заключил Михаил Анатольевич.

Он раздал несколько заданий, и все разошлись по отделению. Меня Михаил Анатольевич задержал.

— Константин, ещё раз хочу сказать вам спасибо, — заявил он. — Ваше выступление сыграло ключевую роль! Именно благодаря вам мы и получили этот высокий балл!

— Приятно слышать, — кивнул я.

И это наставник ещё не знает, сколько диверсий я предотвратил. Я не видел смысла ему рассказывать, только зря волновать. Тем более, что доказательств у меня по-прежнему не было.

Я вышел из ординаторской, но добраться до пациентов сразу мне как обычно не дали. Первым меня поймал Никита.

— Кость, я хотел поговорить, — уставившись в пол, заявил он. — В общем, я вёл себя как последний идиот. Не знаю, о чём я думал, и зачем заставил Маргариту… Я правда думал, что это поможет!

— Тебе лучше извиниться перед ней, — заметил я. — Потому что это её здоровье ты поставил под угрозу.

Мои слова звучали жёстко, но я считал это справедливым. Это действительно Никита решил наплевать на мой план, и потащить свою женщину непонятно куда. Понятное дело, что она решила послушаться его.

И в итоге, течение болезни усугубилось. Повезло, что я продумал новый план. Но он требует теперь куда больше сил, чем планировалось изначально.

— Я перед ней извинился, — заверил Никита. — Правда был не прав. Но отдельно хочу извиниться перед тобой. Я знаю, что принёс тебе новые трудности. И очень надеюсь, что ты всё равно сможешь ей помочь.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — обнадёживать его я пока что не стал. — Зайду к ней после своих пациентов. А теперь мне пора работать.

Натянутость в отношениях у нас ещё осталась, потому что так просто простить его поступок я не мог. Он мне не на ногу случайно наступил, а поставил под угрозу жизнь моей пациентки и своей девушки! Я понимаю, что у него были свои причины. Но это его не оправдывало.

Я отошёл от Никиты, и следующим, кто как бы невзначай тёрся недалеко от ординаторской, на самом деле ожидая меня, оказалась Лена.

— Привет, — смущённо произнесла она, подходя ко мне.

Мы только что виделись в ординаторской на планёрке. Но это был просто неловкий способ начать разговор.

— Привет, — улыбнулся я. — Как ты?

Уже привык, что Лена — это постоянный источник проблем. Я помогал ей по своей воле, но иногда это всё-таки утомляло.

Просто не в моих правилах оставлять женщину в беде.

— У меня новости, — потупила она взгляд. — Мы с тобой больше не сможем видеться.

Неожиданное заявление.

— Что случилось? — поинтересовался я. — Отец всё-таки убедил тебя перейти к нему на отделение? Или убедил выйти замуж?

— Вовсе нет, — улыбнулась она. — Хотя он тоже хотел с тобой поговорить, просил передать, чтобы ты к нему заглянул. Но я о другом говорю. Я нашла, чем хочу заниматься.

Лена много мне говорила на наших прогулках, что терапия — это совсем не её область. И что она мечтает заниматься чем-то другим, только не могла определиться, чем именно.

— И чем же? — спросил я.

— Я хочу стать репродуктологом, — заявила Тарасова. — Помогать женщинам с беременность. Такой аспект довольно редкий, и его сложно получить. Но я твёрдо решила, что займусь именно этим.

Почему-то я с самого начала был уверен, что Лена выберет подобную область. Предчувствие было такое.

Но было одно но…

— У нас в клинике, несмотря на всю обширность её отделений, нет такого, — заметил я.

— Поэтому я перевожусь в другую интернатуру, — кивнула Лена. — Я уже нашла клинику, где меня примут в интернатуру по гинекологии. И потом, постепенно, я приду к своей цели. И отец дал мне своё разрешение.

— Тогда я рад за тебя, — искренне улыбнулся я. — Надеюсь, что у тебя всё получится.

Я говорил искренне. Впервые видел, что девушка сама приняла какое-то решение, и была готова его отстаивать. До этого постоянно она не могла решить ни одну проблему. Не могла поставить на место отца, не могла разобраться в себе.

— Я хотела сказать тебе спасибо, — покраснела Лена. — Это всё только благодаря тебе. Ты столько раз мне помогал! И только поэтому я смогла найти, чем хочу заниматься. Спасибо.

— Ты сделала это сама, — усмехнулся я. — Когда ты переводишься?

— Сегодня последний день. Только я не хочу делать никаких шумных проводов, — поспешно заявила она. — Я не самый общительный человек, так что ни то чтобы сдружилась тут со всеми. Уйду тихо. Зубов уже знает.

— Тогда удачи тебе на новом месте, — искренне пожелал я.

Девушка кивнула, и ушла в сторону лифтов. На самом деле я был рад, что всё так сложилось. Романтические отношения у нас не складывались, мы оба отдавали предпочтение работе.

Лена мне нравилась, но не более того. Каких-то ярких чувств я к ней не имел. Думаю, что и ко мне она испытывала скорее благодарность, нежели нечто большее. И сейчас ситуация разрешилась наилучшим образом. Она сама решила перевестись и сказала об этом. Пауза в наших отношениях закончилась жирной точкой.

Догадываюсь, о чём хочет поговорить её отец, но это подождёт. Надо, наконец, заняться работой. Пока ещё кто-нибудь с разговором меня не поймал.

Я прошёл с обходом по своим палатам. Чехову уже было гораздо лучше, так что выписка в субботу была более чем реальна.

Я решил сегодня остаться на ночное дежурство, чтобы провести с ним первую тренировку. Заодно обсудить дальнейшее сотрудничество.

После своих палат отправился к Маргарите Александровне.

— Доброе утро, — поздоровался я с Фетисовой. — Как сегодня самочувствие?

— Лучше, чем было, но хуже, чем вчера, — отчиталась женщина. — Я сказать хотела… Не стоит злиться на Никиту, он же хотел как лучше.

Её здоровье под угрозой, а она переживает, что я злюсь на Никиту.

— Он своим решением усугубил ваше самочувствие, — ответил я. — Это не самый хороший поступок.

— Я понимаю, но он же просто пытался мне помочь, — ответила Фетисова. — Я много об этом думала. Конечно, это было опрометчиво. Но всё-таки он не со зла.

По всему видно, что сама Маргарита на него не злилась. Однако я всё равно считал этот поступок очень серьёзным. Женщина могла и не понимать, насколько он усложнил ситуацию с медицинской точки зрения.

Я перевёл тему, и рассказал Фетисовой про схему лечения, которую придумал. Выполнять её я решил в несколько этапов. Сначала — запечатать вирусы, которые приобрели устойчивость к магии. И поддержать организм.

На другой день убить остальные вирусы, по схеме, которую придумал изначально.

И на третий день заняться перепрограммированием её иммунной системы.

Такая этапность необходима, потому что каждый из этих пунктов невероятно энергозатратен. Но, если всё пойдёт хорошо, в субботу она будет здорова.

Если Никита не найдёт новое экспериментальное лечение, конечно.

Фетисова кивнула, и я перешёл к первому этапу. Как я и думал, как и предупреждал меня проводник, этот этап потратил больше половины моего магического запаса. Вылечить женщину за один день оказалось попросту невозможно.

Вместе с тем я отметил, что мутировавших вирусов стало гораздо больше, чем вчера. Значит, спешка была не зря. Чем больше таких вирусов — тем сложнее будет вылечить Фетисову.

На запечатывание вирусов в магический барьер, и на общее поддержание организма ушёл примерно час. Наконец, первый этап был завершён. Отлично!

— Как самочувствие? — поинтересовался я.

— Гораздо лучше, — ответила Маргарита Александровна. — Даже не верится, что эта гадость ещё есть во мне.

— Это так, к сожалению, — констатировал я. — Но я разберусь с ней.

— Та самая связь между нами, о которой мне говорил пророк, — улыбнулась Фетисова. — Всё-таки вы были правы, и это — моя болезнь.

Я оставил женщину, и поспешил в ординаторскую. Организм требовал хотя бы десяти минут передышки и чашки кофе.

И по традиции, помешал этому отдыху мой фамильяр.

— Хозяин! — воскликнул он, выбегая из-под стола. — Срочные новости!

— Кто бы сомневался, — усмехнулся я. — Ты специально ждал, чтобы я кофе себе налил и присел впервые за день?

— Вовсе нет, — фыркнул Клочок. — Но это правда важно! Я узнал, что задумал Кобылин!