Гений Медицины. Том 4

Глава 4

Я активировал диагностический аспект практически в ту же секунду, как Жуков упал на пол. Поэтому сразу понял, что дело в выпитом им магическом коктейле. Барона попытались отравить.

Точнее, уже отравили. Летальный исход наступит через несколько минут. Если ему не помочь.

— Что тут происходит? — засуетились близстоящие гости. — Ох! Человеку плохо! Кто-нибудь, позовите врача!

— Я сам врач, — отрезал я. Затем нашёл взглядом двух гвардейцев, и махнул им рукой. — Помогите перенести мужчину в тихое помещение.

Они кивнули, подхватили Жукова и направились в одну из неприметных дверей.

— Мужчина немного переборщил с коктейлями, ничего страшного, — для всех громко объявил я, чтобы не начиналась паника. Для балов подобное не было чем-то удивительным, а потому все успокоились, и тут же забыли об этом инциденте. А я поспешил за гвардейцами.

По-хорошему. Надо было сообщить хозяевам вечера, тем более что с хозяйкой я официально познакомился. Но на это не было времени. У меня всего несколько минут.

Гвардейцы занесли Жукова в небольшую комнату, и сами вышли. Я остался с ним наедине, не считая Клочка.

— Давай, нюхай, что это за зелье, — быстро приказал я крысу.

Тот вылез и внимательно обнюхал Михаила Игнатьевича.

— «Запах смерти», — пискнул он. — Барона кто-то попытался не просто отравить, а убить.

Это плохо. Я знал это запрещённое зелье, и действовало оно наверняка.

Однако шансы на спасение были. Я сосредоточился и активировал сразу несколько аспектов магии. Кардиологический аспект, неврологический, гастроэнтерологический.

Перевернув Жукова на бок, я заставил перистальтику его желудочно-кишечного тракта работать в другую сторону, и вызвал рвоту. Тем самым большая часть зелья вышла наружу.

Затем заставил гематологическим аспектом кровь фильтровать уже успевший всосаться яд. Привёл в порядок все системы органов. Влил огромное количество поддерживающей магии.

Спустя тридцать минут и на три четверти опустевший магический запас, я смог с уверенностью сказать, что барон Жуков в безопасности. Яда в организме больше не было, и летальный исход ему не грозил.

— И зачем ты его спас? — пискнул крыс. — Он пытался тебя опоить! Да он псих ненормальный!

Об этом я успел подумать в процессе оказания первой помощи. Изначально барон Жуков казался мне гораздо хитрее, мудрее и изворотливее. А сейчас на балу он действовал слишком странно.

Думаю, дело тут не только в том, что он совсем отчаялся. Осматривая его всеми аспектами, я выявил, насколько сильно помутился его рассудок вследствие злоупотребления магическими коктейлями. Надо меньше пить!

Его пагубные привычки в совокупности с внешними проблемами в итоге и привели его в такое плачевное состояние. Психиатрически он уже не здоров. И я это не вылечу, так как психиатрический аспект я не развивал до нужного уровня. Он мне сейчас не особо нужен.

— Что бы он ни делал, он всё равно человек, — ответил я Клочку. — И я не мог оставить его без помощи. Я же врач.

— Но он заслужил такой участи, — не согласился крыс. — Он сам готов был бы тебя убить, если бы не этот рецепт в твоей голове!

— Всё равно, поступить иначе я не мог, — отрезал я. — Прячься, он сейчас придёт в себя.

Крыс со мной явно был не согласен, но барон Жуков действительно начал приходить в себя, и Клочок поспешил вернуться в карман.

— Где я? — открыл глаза Михаил Игнатьевич. — Я умер?

— Нет, — ответил я. — Но вас попытался отравить кто-то на этом балу.

— И вы меня спасли? — удивился барон. — Несмотря на то, что я делал?

— Даже несмотря на то, что вы попытались меня снова опоить зельем, — усмехнулся я. — Михаил Игнатьевич, вам нужна помощь врачей. Не терапевтов, а психиатров. Я понимаю, что звучит это неприятно, но вы нуждаетесь в лечении.

Я говорил это, особо не надеясь на успех. Ну сложно найти хоть одного человека, который услышав подобные слова скажет: «Понял. Тогда я побежал в психушку».

Однако Михаил Игнатьевич меня удивил.

— Если вы так говорите — я вам верю, — заявил он. — И готов лечиться. Мой рассудок… Мне тоже кажется, что со мной что-то не так.

Вот тут он меня удивил ещё больше. Не ожидал, что он вообще согласиться! А тем более скажет: «я вам верю».

— У вас есть предположения, кто вас мог отравить? — спросил я. — Надо сказать гвардейцам, хозяину бала. Организовать поиски преступника!

— Это всё не поможет, — слабо усмехнулся Жуков. — Ведь отравил меня как раз-таки хозяин бала. И это его гвардейцы. Но доказательств у меня никаких нет, поэтому пытаться это ему предъявить бессмысленно.

Всё интереснее. Значит, Жукова пытался отравить муж Филимоновой.

— Почему вы уверены, что это он? — спросил я.

— Он потребовал увеличение оплаты, за то, что позвал вас на свой праздник, и пустил меня, — ответил Михаил Игнатьевич. — А я отказался. И он решил завладеть моими складами сам. Только ничего у него не вышло.

Так, сложу всю информацию воедино. Барон Филимонов заключил сделку с Жуковым. Он пригласил меня на праздник, чтобы барон Жуков снова попытался завладеть рецептом. Взамен Жуков пообещал ему какой-то редкий предмет. А затем Филимонов решил, что это слишком маленькая награда за всё сделанное.

Остаётся ещё один вопрос.

— Зачем вы мне это рассказали? — спросил я. — С чего вдруг такое доверие?

— Это и правда наверное странно, — фыркнул Жуков. — Но вы спасли мне жизнь. Я внезапно понял, что вы действительно легендарный лекарь. Поэтому я больше не хочу воевать. Я устал.

Такое откровение может быть связано и с тем, что я всё-таки влил немного магии психиатрическим аспектом. И мысли барона ненадолго прояснились. Но полностью вылечить его я всё равно не мог.

Эффект будет кратковременным. Его хватит на пару часов, максимум — на день.

— Я сейчас вызову вам специальную скорую, и отправлю в больницу, — заявил я. — Сделаю это незаметно для остальных участников бала. Но если вы всё-таки уверены, что вас отравил хозяин бала — подумайте, точно ли не хотите с этим разобраться.

— Я разберусь с ним по-другому, — ответил Михаил Игнатьевич. — Я отдам вам на хранение своё кольцо. Склады можно открыть только с помощью этого кольца. Рано или поздно он узнает об этом благодаря разведке. Но где моё кольцо — знать не будет. И допуска ему не видать.

Это решение было ещё более странным. По сути, Жуков отдавал ключ ко всем своим накопленным драгоценностям человеку, которого считал до этого главным врагом.

И если Филимонов об этом узнает, то проблемы могут быть уже у меня. Однако в таком случае я верну кольцо Жукову в больницу. Ещё один враг мне совсем не нужен.

— Вы уверены? — переспросил я.

— Знаете, всю жизнь гонялся за вами, — задумчиво ответил Жуков. — У меня нет семьи. Я оттолкнул от себя помощника, который был мне как сын. Как выяснилось, у меня нет и друзей. Так что мне просто некому доверить это кольцо. А вы единственный человек, который проявил доброту несмотря на все мои поступки.

Звучит с одной стороны логично, а с другой стороны — ужасно глупо. Из-за этого резко начать доверять своему врагу? Все-таки с мыслями Жукова отнюдь не все прояснилось, как мне показалось на первый взгляд.

Однако спорить я не стал — сейчас это бесполезно. Забрал кольцо и спрятал себе в карман.

Ещё раз проверил барона Жукова всеми аспектами. Затем оформил ему осмотр, используя найденную в кабинете ручку и бумагу. Вызвал специальную скорую, и, через другую дверь в комнате, окольными путями, вывел Жукова на улицу.

Мы даже отошли от особняка, чтобы точно никто не видел происходящего. Контакты специальной скорой у меня были, так как я работал врачом. Приехавшим фельдшеру и санитарам всё объяснил, что пациент неопасен, отправляется на лечение добровольно. Документы у него оказались с собой, а вещи не думаю, что вообще были.

И барона Жукова увезли, теперь уже в психиатрическую клинику. Интересно, увижу ли я его снова когда-нибудь?

Ну а я отправился назад на бал-маскарад. Как и подозревал, приглашение было неспроста.

— Стас, ну перестань, кто-нибудь может нас увидеть! — услышал я смутно знакомый голос, когда вошёл в фойе особняка Филимоновых.

Кто-то ворковал за колонной. Стоп, это же госпожа Филимонова!

— Никто не увидит, все веселятся на празднике, — а это, судя по голосу и торчащим перьям — тот самый мужчина-павлин.

— Всё равно надо соблюдать осторожность, — последняя фраза была произнесена Аллой Борисовной уж очень неуверенно.

А вскоре разговоры прекратились, и начались уже другие звуки. Маленький пунктик, по которому я тоже оказался прав — у госпожи Филимоновой интрижка с павлином.

«Только пойдём отсюда скорее, не хочу слушать это» — жалобно мысленно произнёс Клочок.

Полностью с ним согласен. Я вернулся на бал, и меня почти сразу же разыскал Никита.

— Дружище, что случилось? — взволнованно спросил он. — Я видел, как ты говорил с каким-то мужчиной, а потом он упал, а потом ты пропал!

Значит, стал свидетелем той сцены с Жуковым.

— Просто один знакомый перебрал с коктейлями, и ему стало плохо, — пожал я плечами. — Я оказывал ему первую помощь.

— Понял, — выдохнул Никита. — А я вот скучаю. Маргарита постоянно отскакивает здороваться с какими-то знакомыми. Она меня всем представляет, но в разговорах мне быстро становится скучно.

— Госпожа Фетисова — очень известная и уважаемая аристократка, так что привыкай, — усмехнулся я. — Подобное будет на всех вечерах. И лучше бы тебе не оставлять её одну.

— Но эти разговоры — это правда скучно, — поморщился он. — Я ничего не понимаю, просто стою рядом и киваю.

— Всё равно сопровождай её, ты же её кавалер, — укоризненно объяснил я. — По-другому никак!

— Ладно, — вздохнул Никита, и отправился на поиски госпожи Фетисовой.

«Всему-то его учить нужно» — заявил Клочок. — «Даже я знаю, как это правильно делается».

«Ты-то вообще крысиный ловелас» — мысленно усмехнулся я.

Алексей Боткин изо всех сил пытался завязать новые полезные знакомства, пристраиваясь ко всем группам аристократов. Но получалось плохо.

— Дорогой, — осторожно тронула его за локоть жена после очередной неудачной попытки. — Может быть, просто насладимся вечером?

— Если мы хотим, чтобы нас и дальше приглашали на подобные вечера, то надо немного поработать, — раздражённо ответил он. — Наше имя абсолютно никто не знает!

— Здесь собрались люди чуть более высших сословий, чем мы, — ласково ответила женщина. — И ничего. Мне нравится и наше положение.

— Разваливающийся особняк и сын, который отказывается помогать семье, — Алексей Боткин гневно схватил бокал с магическим коктейлем и осушил его. — Тоже мне, достижения.

Вообще-то он слышал несколько разговоров, где о его сыне говорили как о талантливом враче. Но когда он пытался вклинится в эти разговоры, и развернуть их в нужное ему русло — разговоры стихали.

И это раздражало ещё больше! Костя же может вовсю пользоваться своим положением! Оказывать радушный приём нужным людям, которые попадают к нему в клинику. Невзначай упоминать их род. Напрашиваться на приёмы.

Но нет, он отказывается! И когда он вообще успел стать таким самодостаточным? Раньше его сын был размазнёй, и легко вёлся на любые манипуляции.

— Может, всё-таки потанцуем? — снова осторожно спросила жена. — Как раньше…

— Ладно, один танец, — чуть смягчился Алексей. — А затем я подойду вон к тому аристократу. Может, удастся хотя бы с ним найти общий язык.

Заиграла медленная музыка, и гости принялись разбиваться на пары для танца. Я огляделся по сторонам в поисках свободных дам. Одна нашлась довольно быстро, в ярком разноцветном платье, и маске с причудливыми узорами. Она стояла рядом с мужчиной лет пятидесяти, на котором была маска ворона, из-под которой торчали усы. Вряд ли это кавалер. Скорее всего, отец.

На всякий случай я немного послушал их разговоры. Убедился, что это отец и дочь, и что девушку никто не пригласил.

После этого направился к ним.

— Можно ли пригласить на медленный танец вашу дочь? — чуть поклонившись, спросил я у усатого ворона. Выглядел он чудно.

— Можно, — величественно кивнул он. — Иди, Дарья.

Девушка вложила свою руку в мою, и мы вышли на площадку для танцев.

— Меня зовут Дарья, — улыбнулась она. — Я очень благодарна вам за приглашение. А то возникло ощущение, что отец спугнул всех кавалеров.

— Константин, — представился я в ответ. — Проблема в том, что большинство людей не знают, что это ваш отец.

Это же общество аристократов. Здесь вполне может быть такое, что заключён брак с разницей в возрасте лет в тридцать. Именно поэтому, думаю, девушку и не звали на танцы. От греха подальше.

Если бы с ними была ещё мать Дарьи — тогда картина была бы совсем другой.

— Надо же, я об этом даже не подумала, — рассмеялась девушка. — А вы правы, это всё объясняет. В таком случае, я отсеяла всех нерешительных и робких кавалеров, и мне достался самый смелый.

Она кокетливо посмотрела мне в глаза и улыбнулась очаровательной улыбкой. А Дарья за словом в карман не полезет.

— Чем вы занимаетесь? — поинтересовался я. — Помимо посещения балов?

— О, это моё основное занятие, — шутливо ответила она. — А если серьёзно — я геолог. Мне досталась магия земли, а именно — камней. И я занимаюсь их изучением, пишу научные работы.

Девушка — учёная, довольно необычная комбинация для высшего общества.

— Магия досталась от отца? — полюбопытствовал я.

— Нет, от матери, — Дарья на минуту погрустнела. — Она умерла. А отец владеет магией разума. Точнее, он обладает памятью, в несколько раз превосходящую обычную. Так что он руководит учёным советом Санкт-Петербурга.

Учёный совет Санкт-Петербурга — это была главная организация учёных. Они занимались своими исследованиями, давали добро на исследования в других областях, выделяли финансирование. В общем, любой научный проект должен был быть сначала одобрен этим советом.

Даже моя статья, которую я написал после телеконференции, прошла модерацию в учёном совете.

— А вы чем занимаетесь? — спросила девушка.

— Врач-терапевт в «Империи здоровья», — ответил я. — Точнее, пока что прохожу интернатуру.

— Ох, вы случайно не Константин Боткин? — вдруг спросила Дарья.

Имя своё я ей уже назвал, так что вывод вполне логичный. Если предположить, что она меня откуда-то знает.

— Да, Боткин, — кивнул я. — Откуда вы знаете?

— Отец рассказывал про вас! — воскликнула девушка. Было несколько громко, даже соседние пары бросили на неё короткие недовольные взгляды. Впрочем, ей было всё равно. Учёные часто бывают эксцентричными. — Он говорил, что ваша статья — это какой-то прорыв в медицине. И было бы интересно, если бы вы и дальше развивались в этом направлении. Так, вас срочно нужно познакомить!

— Давайте сначала танец всё-таки завершим, — усмехнулся я.

— Точно, — покраснела Дарья. — Прошу прощения, меня иногда заносит.

Мы завершили танец, и я вернул девушку её отцу.

— Отец, это тот самый Константин Боткин, представляешь, — затараторила Дарья. — Ты хотел с ним познакомиться. Константин, а это мой отец, Андрей Михайлович Брусилов.

— Очень приятно, — кивнул я. — Приятно, что вам понравилась моя научная статья.

— У моей дочери язык как помело, — усмехнулся одними усами Андрей Михайлович. — Впрочем, я от своих слов не отказываюсь, ваш взгляд на лекарскую магию весьма интересен. Именно с таких истоков и начиналась медицина в нашем мире. Многие ваши тезисы похожи на взгляды основоположника лекарской магии, Галена.

Сразу было видно, что отец Дарьи действительно очень умный и начитанный человек. Быстро же он распознал сходство с мнением Галена. Только, разумеется, не может знать, что я и есть тот самый Гален.

— Я планирую написать ещё несколько подобных научных работ, — поделился я планами. — Меня интересует развитие лекарской магии. И я считаю, что это нужно продвигать в массы.

— Похвально, — кивнул Брусилов. — Однако для продвижения в широкие массы вам не хватает более понятного языка. Ваша статья превосходна, но написана очень уж сложно. Поймут её далеко не все.

Об этом я как раз думал. И считал, что это одна из причин, зачем Великий Ткач свёл меня с Чеховым. Его писательская магия, в совокупности с медицинской, помогут мне с этой целью — распространением по всему миру информации именно про лекарскую магию.

Я хочу, чтобы врачи снова вернулись к ней. И готов над этим работать.

— У меня есть идеи, как с этим справиться, — улыбнулся я.

— Что ж, в таком случае, я хочу пригласить вас посетить совет лично, — вдруг заявил Андрей Михайлович. — Например, в следующее воскресенье. Приносите проект ваших будущих статей, их расписание, нужные эксперименты. Если это всё покажется интересным совету — мы будет выделять финансирование.

Другими словами, они готовы платить за то, что я развиваю лекарскую науку. Это очень заманчивое предложение! Я был готов заниматься этим и на добровольных началах, но денежный стимул лишним не будет.

— Спасибо за приглашение, обязательно приду, — ответил я.

Если к этому времени стабилизирую и выпишу Чехова — то отправлюсь сразу с ним. Хотя, мне ещё предстоит обучать владению лекарской магии и его. Но статьи писать по моему материалу он может уже сейчас, пользуясь писательским аспектом. Который развит у него неплохо.

— Здорово, отец, ещё один удачный проект, — радостно подытожила Дарья. — Кстати, оказывается, ты отпугивал от меня всех кавалеров! Константин пояснил, что все считали тебя мои женихом! Специально ты, да?

Интересные у них взаимоотношения в семье. Дарья явно говорила шутливым тоном, да и отец даже не думал устраивать ей в ответ выговор. Разительный контраст с той же семьёй Лены Тарасовой!

— Я просто усилил конкурс, чтобы к тебе пробился только лучший, — с нежностью в голосе ответил Брусилов. — Думаю наперёд.

Девушка весело рассмеялась, а после я пригласил её на следующий танец. Приятная компания, непринуждённый разговор. На этом вечере надо же хоть как-то расслабиться!

Маргарита Александровна закончила очередную вежливую светскую беседу, и Никита выдернул её танцевать.

— Мы пришли на бал, и не станцевали ещё ни одного танца, — укоризненно заявил он. — Так и будут проходить все праздники?

— Извини, нужно каждому уделить внимания, — ответила Фетисова. — Ты же понимаешь, если с кем-то не поздороваться — потом может всё до скандала дойти!

Как будто ей это самой нравилось. Все силы высосал ещё тот диалог с Филимоновой. Коза редкостная, умудрилась полить ядом несмотря на проигранный спор.

— Кстати, я заметил, что ты выпила уже несколько магических коктейлей, — резко перевёл тему Никита. — Больше тебе нельзя. Ты же помнишь, с завтрашнего дня начинается экспериментальное лечение!

И снова эта маниакальная настойчивость. Разумеется, он сильно переживал. Но Маргариту уже тошнило от слов «экспериментальное лечение».

— Слушай, может быть всё-таки стоит это обсудить с Боткиным? Или хоть с кем-нибудь? — она всё ещё не доверяла этому лечению. — Здесь на балу присутствует учёный барон Брусилов, из учёного совета.

— Почему ты мне не доверяешь, мы уже всё решили, — нахмурился её спутник. — Я желаю тебе добра, а ты готова верить всем, но не мне!

— Прости, — в который раз извинилась Маргарита. — Всё, как скажешь, больше никаких коктейлей.

Даже у пророка нет времени спросить, хорошая ли это идея. Никита так в ней уверен… Отчего же у неё самой такая тревога в груди?

Я станцевал ещё несколько танцев с Дарьей, ведя с ней непринуждённые беседы. В какой-то момент девушка захотела немного отдохнуть, и я решил принести ей сок. От магического коктейля она благоразумно отказалась, что было ей только в плюс.

— Добрый вечер, Константин, — выбирая сок у столика с напитками, услышал я голос Валеры.

— Добрый, — повернулся я к нему. На нём была золотая маска, при чём подозреваю, позолота была настоящей. Неплохой способ выпендриться.

— Твой отец бегает по всем аристократам, пытаясь вписаться в их компании, — фыркнул Валера. — Его словно выпустили из зоопарка. Вас так давно не приглашали на мероприятия?

Оскорбление явно было преднамеренным, и придуманным заранее. Что ж, это он зря.