Генеральный попаданец 5

Глава 20 Ноябрь 1968 года. Тяжелые решения

Подмосковная дача секретаря ЦК КПСС Кириленко

— И ведь что чрезвычайно огорчает, товарищи! Леонид Ильич совершенно перестал советоваться со своими товарищами.

— Андрей Павлович, ты это, не загибай! Ильич регулярно с людьми встречается. У него не кабинет, а проходной двор.

Сидевший в предбаннике и лениво потягивающий чешское пиво Гришин хитро подмигнул:

— Он просто переживает, что его туда не зовут.

Считающий себя вторым в партии человек запальчиво крикнул:

— И когда это видано, чтобы люди из Совмина проводили секретариат!

— Так, Брежнев в тот день был в Париже.

— Но не Мазурова же оставлять на Секретариате?

Гости переглянулись.

— А кого еще? Он этот вопрос и курирует. А нам потребовалось подготовить постановление о работе групп по внедрению новых методов хозяйствования. Отстаем мы пока, товарищи, в производительности труда, — ответил коллеге Владимир Иванович Долгих, недавно назначенный заведующий отделом тяжёлой промышленности Центрального комитета КПСС.

— Я тоже за кое-что отвечаю.

— Вот именно, за кое-что. Давай будем честны, Андрей Павлович. Когда в последний раз тебя отмечал Леонид Ильич? Чего ты большого добился, чем остальные? А ведь Генеральный возлагал на тебя немалые надежды!

— Надежды? — голос у Кириленко упал, а плечи опустились.

«Сам виноват! Разбрасываешься, вот ничего толком и не успеваешь!»

Гришин открыл новую бутылку и потянулся за морским ершом, вяленым северным лакомством. Недавно он ездил в Северодвинск, Москву прикрепили к городу корабелов атомного флота как шефа. И он быстро пристрастилися к этой вяленой рыбке. Да и рыбалка на Белом море была чудо как хороша!

— Ты лучше вот о чем подумай, Андрей Павлович. Мазурова по слухам прочат поставить на идеологию. На его место Первухина. Тот уже — его заместитель.

— Так-так.

Кириленко знал, что пронырливый градоначальник столицы знает больше остальных. Гришин догадывался, что Брежнев поставил его не на долгий срок и потому отчаянно искал новых покровителей. «Ласковое теля у двух маток сосет».

— Патоличева в секретари прочат на место Соломенцева.

Еще одна ошеломительная новость. Политбюро и Секретариат менялись больно уж стремительно.

— Во как! Его почему?

— А ты не знаешь? Еще при Сталине вышла в «Правде» критическая статья о Брежневе, которыйв те годы служил секретарем Днепропетровского обкома партии. Патоличев же был тогда секретарем ЦК по кадрам. Стоял вопрос о снятии Брежнева как развалившего работу в области. Но Патоличеву удалось спасти Брежнева. Дальше смекай, что к чему. Министр внешней торговли, это же какая должность! И связи.

— Соломенцева, значит, на место Подгорного.

Кириленко крепко задумался. Комитет партийного контроля — важная по удельному весу должность. Что-то явно в недрах партии происходит. Но что, он пока понять не может. Так что стоит, пожалуй, на время затаиться и подождать развития событий. Ему работы и на пригляде за оборонкой хватит.

— «Завтра на Старую площадь и затем в командировку на завод. Харьков или Нижний Тагил?»

— Что, Андрей Павлович, рассчитываешь пути отступления?

Кириленко бросил на товарища недоуменный взгляд. Хотя, что этому «инженеру» доказывать? Тот в случае чего всегда директором любого комбината устроится. А что делать ему, секретарю ЦК, кроме, как выйти на пенсию? Затем его посетила мысль, что Генеральный с некоторых времен начал ставить на важные посты людей без политического прошлого и амбиций. Таких, как Долгих, что работал доселе директором на важнейшем Норильском горно-металлургическом комбинате.

— Думаю, как лучше.

— А ты не думай!

— Тогда чего здесь собрались?

— У меня вопрос к тебе, как человеку опытному. Голосовать за Черненко или нет? Его ведь в секретари прочат.

— Константин давно уже достоин, — веско заметил Гришин.

— Потому что верный пес Ильича?

— Потому что дела у него в ЦК в порядке. Общий отдел работает как часы и первым ставит у себя эти самые чертовы ЭВМ. Мне горисполком всю плешь проел. Дай им дополнительные помещения и связь!

Кириленко коротко глянул на новичка в их сообществе.

— Владимир Иванович, тогда чего спрашиваешь?

— Хочу знать, кто за ним стоит?

— Ильич стоит и этого достаточно.

Долгих задумчиво потянулся за бокалом чешского. В Москве ему нравилось. Комфортно, все доступно, живут сволочи при коммунизме. Но за все нужно платить. В Москве ценится лояльность. Он не был силен в интригах, поэтому принял приглашение Гришина. Правда, четвертый гость Соломенцев не вовремя «заболел». Допив бокал и дожевав ерша, с этой закуской он был знаком еще по Северам, — свежий секретарь ЦК решился для важного вопроса.

— Если Леонид Ильич так жестко расставляет людей, то есть разница между ним и Никитой Сергеевичем?

Хозяина дачи и хозяина столицы вопрос застал врасплох. И не ответить было нельзя. Сами позвали человека. Именно такое общение настраивает на некоторое сближение. Одно дело делают! Кириленко отрезал:

— Принципиально не так. Людей да, меняет. Так дураков вокруг сколько! И по итогам все по сусалам заслуженно получают. И я в том числе за ошибки. Но только за ошибки. Ни разу он никого не унизил прилюдно. Разве что наших бравых генералов. А сколько он вернул людей, занял делом? Семичастный вон жуликов ловит, на весь Союз его отдел прославился.

— И потом нельзя сказать, что Ильич не советуется. Наоборот, часто звонит, мнением людей интересуется. У него же там в АП целая команда развернута. Они за ниточки журналистов со всей страны дергают. А уже те, поверь, знают больше ментов.

Долгих нахмурился. Значит, слухи о личной спецслужбе Генсека достоверны. Журналисты — отличное прикрытие для агента.

— И еще некая Заславская мнением общественности интересуется. Наука такая есть социология. Изучают наше общество. И скажу так, — Гришин сходил к холодильнику и достал охлаждённые бутылки с пивом. — Ее институт мне, кстати, не единожды пригодился при изучении мнения москвичей на ту или иную проблему. Ни разу, стервецы, не ошиблись. Наука!

— Тогда почему он Фурцеву обошел и на идеологию не ставит?

Кириленко пожал плечами:

— Кто знает, какие у него резоны. Да и фигура Мазурова намного мощнее.

Сам же он подумал, что Ильичу на этот важный пост в ЦК потребовался очередной «технарь», чтобы лишнего не думал, как покойный Суслов.

Долгих кинул короткий взгляд на хозяина. Что-то он не договаривает. Затем заговорщицки подмигнул:

— Да просто слухи ходят, что наш Леонид Ильич того. С Катериной.

Гришин громко засмеялся.

— Ты вот так больше, пожалуйста, не говори. Эти слухи раздувают любители подковерных игрищ. У нас не приветствуются подобные отношения, как и разносчики слухов. А Ильич… у него и так баб хватает.

— Да?

В какой мужской компании не говорят о бабах? Еще более интересно узнать, какие женщины нравятся начальству.

Глава Москвы наклонился к товарищам:

— Поговаривают, что к одной медсестре на физиотерапию он заходит частенько. Они наедине остаются.

— О как!

— Так Ильич с молодости ходок. За это его Сталин и выдвинул. Раз человека бабы любят, значит, все у него в порядке.

Долгих только покачал головой. Вот они московские нравы! Затем задумался. Многое вблизи видится не так, как на расстоянии. Нет никакого идеала, везде люди-человеки. Может, в этом секрет сверхуспешного «царствования» Ильича. Куда ни загляни — все его хвалят. Враги есть, но откровенно побаиваются.

Кремль. Ноябрьский «Решающий» съезд ЦК КПСС

— А сейчас слово предоставляется Генеральному секретарю Центрального комитета Леониду Ильичу Брежневу!

Приветливо киваю Фурцевой, что открыла пленум отчетным докладом и неспешно двигаюсь к трибуне. С собой только блокнот с тезисами. Заготовку речи несколько раз переписывали в АП. Мне ничего не понравилось. Учишь их бестолочей, учишь, а воз и ныне там. Или говорильня, или ненужный пафос. Мы долго спорили, дело даже дошло до ругани. Пришлось кое-кого даже выгнать из синекуры. В их числе был и оборзевший в корягу Бовин. Нельзя эту публику приближать. Слишком много начинают думать о себе. А учиться не любят! В итоге решил выступать «наживую». Тем более что на этом пленуме апробирую новый характер своих выступлений. Генеральный озвучивает лишь «Программную линию», для остального есть другие секретари Центрального комитета. Нечего задницы в креслах протирать!

Перед этим случился скандал с Фурцевой. Она всерьез рассчитывала, что я отдам ей на откуп идеологию? Нет, она, конечно, баба умная, но тебе и так обязанностей навешано выше крыши! Куда еще лезешь! Культура, отношения с чертовой богемой, представительские функции за рубежом. Полмира уже объехала с визитами. Наряды лучшие кутюрье шьют, чтобы не выглядеть коровой. Подарок от Мельника. И везде тащит с собой артистов, художников и прочих ваятелей искусства. В итоге мировая общественность советского «объелась». Что мне, собственно, и требовалось.

Запретный плод сладок, пока под колпаком. Вот и в Израиле наших «звезд» насмотрелись, больше не хотят. А что поделать? Инженеров и рабочих среди этого народца мало, да и те не дураки. Им и в Союзе неплохо. Как и тем деятелям советской культуры, что на самом деле востребованы. Сколько их гастролирует по миру! Плати налог в валюте и приезжай когда угодно. В итоге никто не желает сбегать. В курсе уже, что на Западе медом не намазано. Красивая обертка, да горька пилюля. Везде плати, контракт только на год. А в СССР тебе и членство в том или ином Союзе, и льготы. Да партийцы в рот заглядывают: что вам угодно? Эрнст Неизвестный, как рвался в Нью-Йорк, но подозрительно быстро домой вернулся. Сейчас участвует в проектировании монумента на Поклонной горе. Высоцкий также Европы наелся, написал несколько песен-памфлетов. Но они с Шукшиным плотно над сериалом работают про Стеньку Разина. Так что открытость не порок!

За чашкой чая, Катерина Алексеевна с некоторых пор не пьет ничего крепче, пришлось на пальцах объяснять ей политику партии и новые фундаментальные задачи, стоящие перед державой. Фурцева, не будь дура, впечатлилась и больше дурацких закидонов не устраивала. Хотя с ней весело! Был бы я моложе, да положение иное, то подкатил точно! И она это, как любая женщина, чувствует. Что льстит ее самолюбию.

В итоге отдал Кате начало ведения Пленума. По ЦК тут же пошли слухи. Опять меня на ней «женили». Мне не раз уже пришлось перед Викторией Петровной оправдываться. Леня в прошлом так наследил, что его супруга на воду дует. Но что поделаешь, не тянет меня к жене настоящего Брежнева. Она уже и не требует выполнения «супружеского долга». А для удовлетворения темперамента Ильича он сам и оставил мне несколько «возможностей». Чем нисколько не удивил. Ну любил человек любые проявления жизни!

Аплодисменты переходят в овации! Я смурно осматриваю ряды членов Центрального комитета некогда самой массовой Коммунистической партии планеты. Вступительная речь не отличалась от стандартной. Успехи, превознесение возможностей партии, верный путь Ленина. Но в зале ощущалось некоторое напряжение. Ведь никто не предоставил им заранее вопросы, которые предстоит решать на решающем пленуме. По Союзу табунами ходили неясные слухи. Телефон у меня в последние дни буквально разрывался. Поэтому каждое мое слово ловят с предельным вниманием.

— Дорогие товарищи, перед партией большевиков никогда не ставилось легких целей. Вот и очередная будет стоить нам много крови и нервов. Речь пойдет сейчас о реформе партии. Нас, центральный комитет не устраивает ее показушная массовость. Которая до сих пор не переросла в качество. Как и излишнее рвение партийных работников на местах, где они зачастую подменяют хозяйственных работников. То есть размывают критерии и ответственность партии и государственного механизма. В двадцатые и тридцатые годы, когда шло строительство советской власти, это являлось острейшей необходимостью. Но сейчас, на шестом десятилетии торжества социализма, мы должны искать новые пути.

В зале воцарилась тишина. Почти гробовая. Это что-то новенькое. Секретари обкомов, ответственные лица национальных республик напряженно замерли. Потому что это им вершить мною сказанное. Или голова в кустах. Ошибок Генеральный не прощает.

— Центральный комитет и Генеральный секретарь считает, что люди, запятнавшие себя в моральном плане, не участвующие активно в общественной работе, не могут быть коммунистами. Нет необходимости лишь ради карьеры вступать в партию и существовать затем в разрезе ее высоких устремлений. Мы не обязаны заставлять каждого советского гражданина быть истовым коммунистом. Это должно стать делом добровольным и осознанным. Пора привыкать к мысли, что директора завода и даже целый министр может быть человеком не партийным. Или мы так не верим советской власти? Боимся, как бы что ни вышло. В стране мало честных профессионалов? Принадлежность партии — это честь, это привилегия, а не обязанность. Коммунист — прежде всего человек безупречной репутации. Иначе страдает в глазах советского народа вся партия. Гляжу, что многие желают мне возразить. А подумать? Ведь совсем недавно в нескольких республиках мы проводили массовые чистки. Это были честные коммунисты или карьеристы, получившие или даже купившие членские билеты для сытного существования. Партии — это надо?

Намек был понятен. Я видел сейчас воочию, как мои слова тут же остудили пыл представителей Закавказья и Прибалтики. До меня дошли сведения, что те хотят поднять вопрос о своих республиках. Хрен им! Будете под русским управлением, пока не докажете, что перевоспитались! Щербицкий и сам справляется. Но за ним русское население промышленных городов, рабочий класс, шахтеры Донбасса. Свидомым там ничего не светит. Некоторые деятели пытались во Львове начать сызнова свою агитацию, но их тут же одернули. Обычные коммунисты и комсомольцы. Обещали «поезд дружбы» из Донбасса, если не одумаются. Так что русификация западных областей идет полным ходом. И в неофициальном общении постоянно мелькает вместо Закарпатья — «Подкарпатская Русь», Галичины — «Русское воеводство». Именно так назывались поляки Львовскую область. Этнос русины до сих пор остался.

— И наши намерения вовсе не отражение сурового тридцать седьмого. Это очищение от плевел, выковка настоящего булата, потому что с оставшихся коммунистов спрос будет втройне. Все готовы это выдержать? Давайте сначала дадим людям подумать. Может, многие согласятся оставить партийный билет, чтобы все силы бросить на профессиональную карьеру. Им некогда отвлекаться, они желают сосредоточиться на любимом деле. Страна получит от этого только плюс. Люди ведь разные, не все готовы тратить свое время на общественную работу и самосовершенствование. Но от этого они не перестают быть советскими гражданами. Это, во-первых.

Второй не менее важный вопрос. Чрезвычайно много ресурсов партия тратит на постоянный контроль и подмену работы советских и хозяйственных органов. Зачем у нас в обкомах все эти производственные отделы? Я считаю, что пора освободиться от мелочной опеки и позволить тем, кому положено, нормально работать. Есть Правительство, Госплан, специализированные комитеты, следует дать им простор для деятельности. А партии целиком сосредоточиться на воспитании, пропаганде и руководстве партийными комитетами на местах. Проводить политику партии должны не территориальные комитеты, а сами коммунисты. В виде своего примера, честно трудясь на благо родины!

Ведь что на самом деле получается? К моему глубокому сожалению, партийные структуры в погоне за контролем всего, и вся погрязли в бюрократизме, бумагомарательстве, перестали держать руки на пульсе жизни страны. А потом мы удивляемся тем или иным явлениям. Откуда, что пошло? Где тут, спрашивается, настоящая работа партии и комсомола⁈ Поэтому следует освободить партийные органы от суетного, мелкого, чтобы сосредоточиться на генеральном. А что у нас впереди самое важное, товарищи? Не знаете?

Оглядываю ряды вконец запутавшихся делегатов, больно уж много я на них принципиально нового вывалил. Никто ничего подобного не ожидал. Внезапно для застывших в непонимании и панике делегатов широко улыбаюсь и развожу руками.

— Вот и я не знаю! Как так вышло? Предыдущий глава партии обещал нам быстрое построение коммунизма. Вот так волюнтаристски. Бац и назначил дату! — в зале послышался шум, некоторые заулыбались. Пахнувшие ледяным прошлым слова о чистке внезапно перепрыгнули на нечто более глобальное. Да и все в курсе: не в характере Ильича излишне резкие перемены. Так что все ждут дальнейших указаний в прямой речи. — Пятьдесят лет прошло после революции, а мы так и не выработали научного подхода к этапам построения будущего общества, ограничившись общими фразами. Куда это годится, товарищи?

В зале заерзали. Речь свернула на торный путь красивой говорильни. Ага, тут-то я их и подловил!

— Поэтому, как Генеральный секретарь ЦК КПСС вношу предложения, по которым пленум вынесет свои решения на съезд партии. У нас есть год на их обсуждение и выработку постановлений, что мы вынесем на очередной XXIV съезд, что пройдет в январе 1970 года. Центральный комитет — это передовой отряд партии, он должен идти первым к неизведанному. После текущего заседания вам передадут конкретные предложения и список коллегий, на которых они будут рассмотрены. Если кто-то не согласен и считает, что принесет большую пользу в другой группе, обращайтесь к председателям коллегий. У нас пять дней, чтобы выработать позиции и предложения.

В зале загудели. Формат пленума получался необычным. Стандартно сидели в зале или решали все в кулуарах. Но сидящее в Президиуме Политбюро помалкивало. Приучены моим норовом вперед батьки не лезть.

— Основные вопросы те же: реформа партии и, в частности, секретариата ЦК. Основные тезисы уже подготовлены профильными отделами. Следующим этапом намечено усиление власти Советов на местах. Поэтому же причине намечены некоторые перестановки в руководстве Верховного совета. О них подробней завтра. И еще нам следует принять основу будущей Программы построения материальной базы коммунизма, товарищи! И это будет нашим главным подарком очередному съезду коммунистической партии Советского Союза! Да здравствует наше коммунистическое будущее, товарищи! Слава КПСС и советскому народу!

Я специально придал окончанию речи величавой торжественности. Такой привычной для большинства собравшихся. Поэтому захлопали все делегаты больше по привычке. И лишь затем осознали, за что хлопают. И снова аплодисменты, переходящие в овации! Это же на что они замахнулись! Новый Генеральный вместо долгих и пустых разговоров предлагает конкретную Программу. И не абы какую. Строить настоящий коммунизм! После Сталина подобного не видели. И потому все молча проглотили первые две повесточки. Ибо в такую торжественную минуту должно работать руками!

Я хлопаю со всеми, предвидя тяжелейшие пять дней. Начнем уже сегодня в гостиницах и в баньке Завидово. На что не пойдешь ради заветной мечты. О материальной базе коммунизма ни одна живая душа не знала. Это тщательно подготовленный экспромт. А для наполнения я взял все тезисы и заготовки, что подготовили несколько институтов для обоснования теории Постиндустриальной цивилизации. В принципе это почти одно и то же. Про социальный скачок, что должен сопровождать такое новое общество, обычно никто не упоминает. На богом хранимом Западе, само собой, подразумевается «демократия», у нас торжество компартии. Мне не нравится ни то ни другое. Первое в итоге привело к многочисленным извращениям, похоронив самое понятие демократии. Второе продвигать было и некому. Начетники в ЦК КПСС, постмаоисты-капиталисты в КНР. Евросоциализм скатился до левачества. Так что придется сами, только самим.

Глушков: На пути На пути к ОГАС

— Перейдем теперь к самому главному — к Общегосударственной автоматизированной системе сбора и обработки информации для учета планирования и управления народным хозяйством (ОГАС). В Директивах XXIV съезда КПСС об ОГАСе говорилось как о будущем, основы которого закладываются уже сегодня.. Дело в том, что такая большая и сложная система, как ОГАС, — это не что-то единичное, и создаваться она будет не в каком-то одном определенном месте, а по всей стране, на каждом предприятии, в каждом колхозе, совхозе, короче говоря, в каждом звене народного хозяйства. Процесс создания ее длительный, и его можно разделить на два этапа.

На первом будут созданы отраслевые и ведомственные АСУ во всех министерствах и ведомствах страны и в ряде министерств и ведомств союзных республик. В этот период будут разработаны такие основные функциональные системы, входящие в ОГАС, как автоматизированная система плановых расчетов, автоматизированная система плановой статистики, автоматизированная система управления научно-техническим прогрессом. Будет также осуществлено взаимодействие вычислительных центров отраслевых и ведомственных систем управления с системами плановых расчетов и государственной статистики. В конце этого периода на комплексе первой очереди ОГАС, куда войдут Главный вычислительный центр Госплана СССР, вычислительные центры Госпланов союзных республик, вычислительные центры некоторых отраслевых систем, уже можно будет проводить расчет вариантов перспективного плана развития народного хозяйства СССР.

На втором этапе создания ОГАС осуществляется полный переход на автоматизированную систему управления всем народным хозяйством. Для этого создается Общегосударственная система передачи данных, организуются во всех крупных экономических районах страны центры коммутации сообщений, развиваются необходимые каналы связи, соединяющие основные вычислительные центры и центры коммутации сообщений, формируются и оснащаются современной техникой вычислительные центры. Кроме того, производится рациональная перестройка органов управления народным хозяйством, совершенствуются методы и формы управления. На все это, по нашим оценкам, потребуется 10–12 лет.

Система будет функционировать и до полного завершения работ, опираясь на существующие автоматизированные системы и вычислительные центры и подсоединяя вновь вводимые. Но чтобы процесс создания Общегосударственной автоматизированной системы протекал как можно быстрее, необходимы усилия не только кибернетиков, электронщиков, специалистов и рабочих заводов, производящих компьютеры. Надо, чтобы каждый руководитель, от которого зависит перестройка того или иного звена народного хозяйства, сразу же принимал такое решение, в котором определялся бы весь объем перестройки и те сроки, в которые должны окончательно завершиться все работы. Тогда все решительно возьмутся за дело, и никто не будет вставлять палки в колеса, ссылаться на трудности, неувязки, которые, как мы уже говорили, всегда встречаются при внедрении нового. Чтобы ОГАС как можно скорее вошла в строй, необходимо на каждом этапе и на каждом предприятии, колхозе и совхозе, производственном объединении, тресте или министерстве проект перестройки управления начинать не с маленьких отдельных шажков, а с генерального решения по всему проекту. Другое дело, что воплощение этого решения в жизнь может осуществляться постепенно.

Перестройка управления — дело не из простых, и, чтобы осуществить ее, нужны люди, умеющие работать по-новому, люди, обогащенные знаниями, так как без соответствующего уровня знаний никакая перестройка невозможна. Не вызовет ли это недовольства со стороны отдельных категорий людей? Я, разумеется, и не собираюсь уверять вас в том, что только в капиталистическом обществе люди не хотят работать в содружестве с компьютером. У них на это есть свои причины, главная из которых — боязнь безработицы. Вполне возможно, что и у нас далеко не все с восторгом захотят трудиться бок о бок с ЭВМ. Внедрение их поставит и перед нами сложные задачи. Не надо только забывать, что в условиях планомерного сокращения продолжительности рабочего дня и рабочей недели человеческие ресурсы, освобождающиеся в результате автоматизации, будут поглощаться такими областями, как, скажем, образование, здравоохранение… Ведь никакая автоматизация не способна заменить личный пример учителя, человеческую теплоту и участие врача, которые подчас значительно важнее лекарств. В здравоохранении, в народном просвещении и других сферах, где важен прямой контакт между людьми, всегда сохранится место для чисто человеческой деятельности. Хотя я не стану отрицать, что и в этих областях автоматизация найдет широкое применение, только место ее будет не основным, как, скажем, в производстве, а вспомогательным.

На свой вопрос «Все ли смогут работать с компьютерами?» вы ответите сами, если сравните современный телевизор и радиоприемник с приборами 20-х годов. Вы убедитесь, что существенное усложнение схем и конструкций нынешней аппаратуры сопровождалось упрощением обращения с нею и ее эксплуатации. И сомневаться в том, что закономерность будет действовать и в дальнейшем, нет оснований. А раз так, то мы можем с полной уверенностью утверждать, что будущая, пускай и чудовищно сложная техника больших автоматизированных систем все же станет подвластна не только специалистам, как это происходит сейчас, но и простым людям.

Получается, как бы движение с двух сторон. С одной — значительно упростится управление электронно-вычислительными машинами, а с другой — повысится умение обращаться с этой техникой. Сравните, например, такую работу, как составление программ для современных компьютеров и для первенцев электронно-вычислительной техники. Сегодня, несмотря на то, что программы все усложняются, составлять их стало гораздо легче, чем лет двадцать назад. Не следует забывать и того, что постоянно строятся новые и совершенствуются старые специальные языки для облегчения общения человека с машиной. Как я уже говорил, проводятся многообещающие эксперименты по обучению компьютеров обычному человеческому языку, по передаче команд машине голосом и т.д. Все это значительно упрощает общение человека с ЭВМ и, следовательно, требует от него меньшей подготовки, квалификации более низкой, чем несколько лет назад.

Отмечу, что управление даже такой большой системой машин, как ОГАС, в недалеком будущем станет в принципе более простым делом, чем управление менее сложными современными системами, требующими подробных инструкций для каждого шага работы, а значит, и специальных знаний. Можно с полной уверенностью утверждать, что управлять даже самым сложнейшим электронно-вычислительным комплексом будущего сможет любой человек.

Так и мне сейчас довольно трудно точно сказать, что будет представлять собой ОГАС через два десятка лет. Ясно только одно: к тому времени создание Общегосударственной автоматизированной системы будет закончено. На всех предприятиях и во всех учреждениях нашей страны будут созданы как производственные, так и отраслевые системы, и они будут связаны между собой и «по вертикали» и «по горизонтали», то есть и друг с другом, и с вышестоящими инстанциями.

Дело еще в том, что грандиозная память человеческая, сконцентрированная в ОГАС, не будет только памятью и по требованию, скажем, экономиста выдавать сведения о том, где и сколько на металлургических заводах производится проката, какие заводы и в каком количестве нуждаются в этом прокате. Гораздо важнее, что она сама сможет решить задачу о путях наивыгоднейшей транспортировки продукции к потребителям и проинформирует его о выбранном ею решении. Более того, компьютер сумеет, опираясь на свои «знания» текущего состояния и потенциальных возможностей экономики страны, проверить «в модели» все последствия того или иного важного решения. То есть ОГАС станет не просто вместилищем информации, а именно электронной информационной системой, которая не только вберет в себя всю информацию и будет хранить ее, но и сможет оказать услуги по техническому подбору ее и переработке в заданном плане. Этой же системе будет поручено и проведение различного рода социологических опросов, в которых сможет участвовать все взрослое население страны.

Коренным образом изменятся и наши представления о связи. Современная система связи — это только канал для передачи информации, канал, который соединяет жаждущих информации с очень ограниченным, по сути дела, источником ее. Создаваемая в нашей стране единая система связи включит в себя огромный парк электронных машин и превратится в Единую систему хранения, обработки и передачи информации. В ее задачу будет входить не только установление связи между людьми, но и людей с машинами и машин между собой. Я думаю, что сбор информации в зоне действия большого вычислительного центра — отраслевого или территориального — будет вестись с помощью телефонов и телеграфа. Для обмена же данными между такими центрами можно будет использовать телевизионные каналы в ночное время. Подключение единой системы связи к Единой информационной системе равносильно тому, что будет информация черпаться из практически безбрежного ее источника.

Правда, создание такой информационной системы будет довольно продолжительным процессом. После завершения ОГАС или параллельно с ее созданием будут строиться сети по отраслям научных и технических знаний. Потом будут созданы сети общекультурных знаний. Далее произойдет их слияние