Генеральный попаданец 5

Глава 13 3 июля 1968 года. Москва. Всесоюзная научная конференция педагогов. Советское — лучшее!

— Проблема так называемых авторских методов в том, что применять ее смогут далеко не все учителя. На то и новаторы, что являются гениями и талантами.

— То есть мы должны ориентировать на посредственности?

— Нам нужен универсализм. На этом и основана лучшая в мире советская система.

— А мне методы Шаталова и Амонашвили понравились. Принцип открытых перспектив, ориентированный на развитие творческого мышления школьников. Принцип систематической обратной связи, на базе разнообразных нестандартных форм объективного учёта и контроля знаний каждого учащегося на каждом уроке. Вместо традиционных домашних заданий учащиеся получают обширные «предложения», объём и сложность которых варьируются на этапах обучения с учётом индивидуальных особенностей, а к окончанию курса приближаются к конкурсным и олимпиадным. Практикуются оригинальные формы взаимопроверки учащихся, в том числе в интересах увеличения времени для решения задач высокой сложности и развития продуктивного мышления. Традиционные экзамены заменены работами по «листам группового контроля» и так называемыми релейными, выявляющими результат самостоятельной деятельности над всеми видами заданий.

— Только вы забываете, коллега, что потребуются авторские учебные пособия от Шаталова. И переучивание кадров. Даже в масштабах области — это проблема.

— И что теперь, отказываться от новаторских методов?

— Да все банальней, коллеги, возьмите уровень образования в городе и на селе. Система образования одна, а условия все-таки разные. И возможности, например, в Москве намного больше.

— Шаталов с Донецка.

— Может, давать такие уроки дополнительно?

— Дети и так перегружены.

— Резать, пока не поздно! Столько лишнего детям пихаем в головы.

— Необходимо сначала спросить мнение учителей.

— Им тогда, когда тетрадки проверять?

Я сижу в сторонке, наблюдая обмен мнениями и споры ведущих педагогов страны, авторов учебников, ученых из профильных НИИ, Академии педагогических наук СССР, Учёного методического совета и представителей Министерства просвещения. Встает убеленный сединой академик:

— Подождите, товарищи, ломать построенное. Уймите, пожалуйста, реформаторский зуд. Когда молодой Наполеон вторгся в Египет, его кавалеристы столкнулись с блестящей конницей мамлюков, которую они разгромили в пух и прах. Каждый воин-мамлюк виртуозно владел саблей, ловко джигитовал и лихо стрелял на полном скаку. Французский солдат обучался двум-трём незатейливым ударам саблей и твёрдо усваивал навык держать в бою строй. Однако этого набора оказалось вполне достаточно, чтобы великолепные египетские наездники потерпели сокрушительное поражение. Точно так же, в более древнюю эпоху римские легионы за счёт своей организованности последовательно громили полчища варваров, непобедимых в одиночном поединке. В старое время русские матросы своей знаменитой «кулачной стенкой» неизменно вышибали конкурентов из портовых кабаков и притонов, перед ними пасовали даже сильные своим индивидуальным боксом англичане.

— Вы это к чему, профессор?

— К тому, что организованная должным образом система всегда одерживает верх над индивидуальным мастерством.

Его поддерживает человек из министерства:

— Напомню вам, товарищи, нашу историю. К 1921 году на основной территории Советского государства гражданская война закончилась. Страна лежала в разрухе, образованный слой населения истончился до крайности, кто-то погиб, кто-то эмигрировал за границу. Катастрофически не хватало специалистов во всех, без исключения, областях. Многомиллионное крестьянское население, в своём подавляющем большинстве, абсолютно безграмотно. То есть не умело даже читать и писать. За 20 лет, за несчастные двадцать лет была не только ликвидирована массовая безграмотность как явление. Было выращено поколение молодых, прекрасно образованных людей, которые в кратчайшие сроки обеспечили научно-технический переворот в отсталой, аграрной, дотла разорённой стране. Дети неграмотных крестьян становились врачами, инженерами-конструкторами, учёными, преподавателями ВУЗов! Через 16 лет после окончания чудовищной войны, превратившей в руины полстраны, деревенский мальчишка, учившийся в сельской школе, Юрий Гагарин первым в мире взмыл в космос. Советский Союз стал самой читающей страной в мире. Это результат успешной работы именно советской школьной системы образования, потому как никакой другой создано не было.

Молодой мужчина накинулся на министерского:

— То есть нам стоять на месте, все хорошо?

— Я такого не утверждал, коллега!

— Но почему достойный опыт не изучается и не пропагандируется? О некоторых талантливых педагогах я узнал только здесь. А ведь у них уже наработан ценнейший опыт! На детях наработан, а не в бумагах! И нам в институте не помешали бы их наработки.

Я с любопытством уставился на ученого. По памяти из будущего у меня крайне отрицательное отношение к различного рода педагогическим и методическим институтам. Со временем они превратились в кормушку для «деток» и тех, кто, получив педагогическое образование, не собирался работать в школе. Никто не говорит, что не стоило реформировать систему обучения. В ней точно за эти десятилетия завелись «жучки». Но каким способом?

Можно потравить зловредных насекомых, а можно просто спалить дом. После 1991 года реформаторы от образования выбрали второй путь, как более быстрый и прогрессивный. Причём реформы стали продвигать в основном те, кто сам в школе не работал ни единого дня и к реальным школьникам никогда не имел никакого отношения. Все насильственно вводимые «новые методы» и «оригинальное новаторство», являлись, по сути, лишь пустым оригинальничаньем и способом самоутверждения «реформаторов».

Чиновникам из министерства образования требовалось обосновать своё существование, и потому реформы сыпались, как из мешка, и никто не задавался целью проанализировать их результаты. Бездумно переносился на нашу почву «прогрессивный западный опыт», опять же без критического анализа его плюсов и минусов. Критерий был и есть один — сделать так, чтобы было не как «при совке». Все, кто противился этому, немедленно зачислялись в стан «ретроградов и консерваторов», или, того страшнее, лиц с «просоветским мышлением».

Представителю НИИ ответил пожилой педагог из Ленинграда:

— Складывается впечатление, что между педагогами и наукой педагогикой сложилась некая полоса отчуждения. Нет связующей нити между низовой школой и министерством.

— Почему же? От РОНО до республиканских ведомств вон сколько контор понатыкано!

Кто-то ехидно роняет:

— И в каждом кабинете стоит свой план.

Не задумываюсь, рефлекторно добавляю старый афоризм:

— Вечно у нас в Союзе стоит не то, что нужно.

На меня оглядываются, замирают, я уже ржу сам, и затем и в зале раздается гомерический хохот. Академик, вытирая слезы с лица, замечает:

— Леонид Ильич, это жутко непедагогично.

Снова хохот. Но главное сделано: обстановка разрядилась, можно переходить к конструктиву. Больно много вопросов поднято, и мы постепенно в дискуссиях зашли в тупик. Я даже не представлял, что такое красивое с виду здание уже жрут вредоносные жучки.

— То есть нам требуется связующее звено между учеными, педагогами и администраторами, — поворачиваюсь к министру Прокофьеву. — При всем уважении к вашим кадрам, нам требуется нечто неординарное и постоянно работающее.

— Плодить комитеты неразумно. Может, создадим постоянную рабочую комиссию при отделении методологии, теории и истории педагогики?

— Как будет осуществляться связь с педагогами?

— Вот это вопрос интересный. Боюсь, что методички с адресами не дойдут до всех.

— Нужны подобные комиссии уже на уровне РОНО. Но контролировать их должны сами учителя.

— Создавать городские собрания?

— Без общественности никак.

— Кому-то из директоров это не понравится.

— Мы в их ведомство не лезем, пусть и нам оставят чистый уголок!

— Вот так уже нельзя. Нужно работать всем вместе!

Поднимаю руку, все замолкают.

— Идея здравая. Мы поддержим ее на уровне министерства и правительства. На образовании экономить, значит, оставить СССР без будущего. Я лично прослежу, чтобы комиссии и собрания были созданы к 1 сентября. Без творчества широких масс невозможно будущее. И вот что товарищи, я вам сообщу. Мы сейчас проводим огромную работу по так называемой компьютеризации страны. В первую очередь это производство большого количества компактных ЭВМ. Со временем они займут рабочее место в каждой советской школе. И что самое важное, параллельно будет развиваться Комсвязь. Это система мгновенной электронной связи между различными частями страны для обмена информацией. Думаю, что советским учителям по силам освоить новую технику будущего. Сначала мы обеспечим новыми ЭВМ систему высшего обучения, затем приедет черед школы, товарищи. И это дело не далекого будущего, а ближайших лет. Вот тогда обмен опытом отлично ляжет на те структуры, что вы начнете создавать сейчас. Так что дерзайте, товарищи!

Надо ли говорить, что ошеломляющая, поистине фантастичная новость была встречена аплодисментами. Камень брошен, ждем обвала. Главное для меня — растормошить страну. А разгребать грядущие волны творчества уже не мне.

Вторая часть совещания проходит в спортивном комплексе. Я показательно провел разминку, помахал шестом и был встречен честными овациями. Это не самопиар, хотя нет, и это тоже. Но скорее заразительный пример для окружающих. Если уж Генсек отводит время физкультуре, то остальным сам Маркс велел. Выступление тепло приняли тренеры и методисты.

— Проблема в том, что большинство учеников, включая меня, не понимали, для чего мы выполняем те или иные упражнения. Это приходилось уточнять у преподавательниц в инициативном порядке. Просто так нам редко что-либо объясняли.

— Надо ли детям все знать? — прерывает молодого выпускника спортфака убеленный сединами тренер.

— А вот не скажите! Например, зачем нам прыгать через козла? Или через коня? Зачем учиться метать мяч я понял сам, зачитываясь военной историей. Это подводящее упражнение для метания гранаты. Как оказалось, вообще, у всех физических упражнений имеется военно-прикладное или бытовое назначение, но так как я планировал стать педагогом, то мне пришлось вникнуть самому. В итоге к старшим классам я мог вести стенгазету: зачем нам нужны физические упражнения?

Не меньшей проблемой является то, что нам не преподавали физкультурно-прикладную анатомию. Мы не знали элементарного деления на три базовых параметра: выносливость, сила, скорость. Мы не знали, как тренировать каждую группу мышц. Мы не знали, что такое индивидуальная физподготовка и командные виды спорта. Чем общая физподготовка отличается от профильной, чем отличаются базовые упражнения от изолирующих. У нас вообще не было теоретических занятий и контрольных по физкультуре. Хотя всего через пару лет после выпуска из школы я нашёл ответы у опытных тренеров в институте. Мне хватило примерно 4 месяца самоподготовки, чтобы обрести неплохую теоретическую базу — представьте, что то же самое можно было бы дать за один учебный год в начале учебы и повторить в 10-м классе.

Сюда же к провалу теоретической подготовки, относится полное отсутствие совершенно элементарных, но необходимых в быту знаний о правильном питании: на набор мышечной массы, для похудения, для поддержания, да и вообще о здоровой и вредной пище. А также о важности сна и процедурах восстановления: растяжке, плавании, бане, массаже.

Я слушаю энтузиаста из коммунаров и понимаю, что он во многом прав. Вспоминаю свою школьную физкультуру и содрогаюсь от ее бессмысленности с точки зрения школьника. Мне искренне непонятно, почему в самом проекте советского школьного спортзала нет душевых в мужских и женских раздевалках. Поэтому ты точно знал, что в день, когда в расписании стоит физкультура, весь класс будет липкий от пота, а те, кто не пользуется дезодорантом, будет вонять. Хорошо, если физра стоит последним уроком. А если первым? Тем ярче были впечатления, полученные от американских молодежных фильмов, где в школьных спорткомплексах душевые были. Притом в любых школах. Просто в бедных школах в США это были душевые, как в наших казармах, то есть в стиле начала 20-го века. А в более обеспеченных или более новых уже душевые кабинки. Вы ищете вредоносную идеологию? Так вот, она! Отсутствие элементарных удобств. Это я еще не коснулся школьных туалетов. Тут уже проводится комплекс мероприятий. Ибо то, что есть сейчас, недостойно советской молодежи. Можно много пиндеть лозунгами о заботе партии, но вонючие туалеты скажут детям обратно. Поэтому мне так важен незашоренный взгляд местной молодежи. Старики выросли в спартанских условиях, они не поймут. Коммунары же считают, что человек должен развиваться всесторонне.

— Еще одна проблема, не менее важная: школьная физкультура совершенно не отвечает появляющимся запросам тех, кто занимается спортом активно. Например, несколько парней, включая меня, стали тягать гантели, гири и работать на турниках. Школьная программа не давала нам теоретических и практических знаний в этой области, то есть не отвечала типичному запросу — «как стать сильным?», который появляется у парней. Пойдем дальше. У некоторых девочек были проблемы с осанкой. Школьная программа опять же не давала ответа на вопрос — «как стать здоровее?», то есть, в данном случае — как исправить осанку, а парнишкам с лишним весом школьная программа не отвечает на вопрос — «Как стать стройным?»

И, наконец, все подростки, включая меня, хотели быть красивыми и привлекательными для противоположного пола. И это совсем иные упражнения. Как, например, забег на 100 метров поможет девочке заполучить стройные ноги? Или как парню построить мышечный каркас, если за всю школу у нас было три основных силовых упражнения, да и то в последней четверти. Сразу на зачёт — подтягивания, отжимания от пола и отжимания на брусьях. Где системная работа с телом?

Как итог: уроки физкультуры были непопулярны у ⅔ класса. Мы не понимали, зачем мы выполняем все эти упражнения, но при этом уже к 8 классу было понимание, что именно насущным жизненным вопросам, связанным с физкультурой, эта самая школьная физра совершенно не отвечает.

Не все сидевшие физкультурники были согласны с молодым парнем. Это что? Коту под хвост вся их работа? Но аргументы против подобрать не могли.

— И, как вы видите физическую культуру в будущем?

Посыл старого тренера был мне понятен. Критикуешь — предлагай!

— Первое. Школьная физра основана на упражнениях конца 19-го и начала 20-го века. Со времён царских гимназий и начальных училищ, со времён раннесоветского ликбеза упражнения и их смысл неизменны — это военно-прикладная и бытовая основа. В целом делится школьная физра на лёгкую атлетику, акробатику и гимнастику. Спринтерский бег на 30, 60 и 100 метров одновременно развивает скорость, взрывную силу ног и является прообразом перебежки пехотинца в цепи, под вражеским винтовочно-пулемётным огнём.

Кроссовый бег развивает беговую выносливость. Используется вместо пеших маршей исключительно для экономии времени, нормальный тренировочный пеший марш менее 2 часов не бывает, что не укладывается в школьную программу по времени. Акробатические прыжки, кувырки, прыжки через коня и через козла развивают вестибулярный аппарат, ловкость и координацию. Служат, в частности, прологом к управлению лошадью, основным транспортным средством до эпохи автомобилей. Вот многие ребята и не понимают сегодня: зачем им прыгать через дурацкого козла? Но если посмотреть фильмы о Гражданской войне, то становится понятно зачем. Чтобы лихо взлететь в седло, точно попав ногою в стремя.

Ну, и силовые упражнения из гимнастики: подтягивания и брусья требуются для развития силы в понимании начала 20-го века, когда работа с железом была уделом людей, образованных в части анатомии, медицины и имевших достаточно средств на регулярное питание с белковыми продуктами. Крестьянам же при службе в армии считалось достаточным перекладины турника или брусьев.

— Так и есть, — задумчиво соглашается кто-то из методистов, остальные прислушиваются к коммунару внимательней. Кажется, до них начинает доходить.

— За столько лет многое поменялось, поэтому школьная программа по физкультуре, основанная на дисциплинах и упражнениях 1890–1930 гг. требует некоторой корректировки. Начнём с очевидного: в нашей стране больше нет голода и угрозы голода, питаемся мы однозначно лучше. Чтобы убедиться в этом, достаточно пройтись по этому стадиону. Здравоохранение, медицина, выросли культурные нормы по гигиене. Люди не стесняются мыться через день-два, а не раз в неделю. Появилось много удобных гигиенических товаров. Всё это привело к тому, что люди изменились физически.

По данным Брокгауза и Ефрона, средний рост мужчины в Российской империи на 1897 год составлял 164–165 см, при этом самые низкорослые жили в Костромской, Ивановской и Ярославской губерниях — 161 см, а самые высокие жили в Эстонии — 167 см. Теперь же наш средний мужской рост равен 175 см.

Физкультура в школе имела, имеет и будет иметь военно-прикладной характер, поэтому я напомню изменения, также произошедшие за 100 лет. На рубеже 1900 года и далее до конца Великой Отечественной средний вес экипировки пехотинца колебался между 24 и 28 килограммами. Потому что в ней отсутствовал бронежилет и было меньше количество боеприпасов. Теперь же средний вес экипировки пехотинца вместе с бронежилетом и увеличенным боекомплектом равняется 36–43 килограмм. Добавилось и многочисленное групповое оружие. В начале 20-го века это был один лишь станковый пулемёт. Позже, к началу Отечественной добавились миномёты, противотанковые ружья. Сегодня же это пулемёты, крупнокалиберные пулемёты, противотанковые ракетные комплексы, противотанковые гранатомёты, миномёты, оборудование и снаряжение радиста.

Таким образом, остаётся констатировать: дети имеют возможность досыта питаться разнообразной и полезной пищей, но по выпуску из школы многих парней ждёт служба по призыву, а они к ней не готовы в силу несовершенства школьной программы по физкультуре. Армии приходиться усиленно готовить бойцов ускоренным порядком. Я сам служил в десантно-штурмовом батальоне, так что знаю, о чем говорю. Неподготовленным парням приходилось жутко тяжело. И неравномерность подготовки приводила к ухудшению общей готовности всего подразделения.

Сейчас парня слушали внимательно все. Несмотря на молодость опыт и мозги у него имелись. А я тихонько похохатывал, потому что часть идей внушил ему сам. Молодой коммунар впитывал идеи, как губка и легко соглашался, ибо совсем недавно прошел это все сам. Физическое совершенство также входило в их программу.

— Второй большой фактор, влияющий на программу — это образ жизни. В начале 20-го века и до 1950-х Россия была преимущественно сельской страной, где детский труд по нужде или по потребностям начинался в возрасте 7–9 лет. Дети много, очень много, ходили пешком и ездили на лошадях, переносили многочисленные грузы и предметы быта, работали на земле и в мастерских. Всё это приводило к тому, что выжившие на фоне такой жизни детишки были достаточно крепки и выносливы, чтобы сразу воспринимать требующие хорошей подвижности упражнения из гимнастики, акробатики и лёгкой атлетики, входившие и входящие до сих пор в школьную программу.

Сегодня образ жизни другой. Население по большей части живёт в городах и посёлках, повседневная бытовая жизнь гораздо легче и обеспечена многочисленными средствами механизации в быту. Не нужно таскать воду, колоть дрова, бегать за скотиной или стоять у печи. Поэтому немалая часть детей имеет ослабленный мышечный каркас и низкую подвижность, избыточный вес на фоне неправильных пищевых привычек, где еда является не тем, чем она была всю историю человечества, средством восстановления мускульной силы, а баловством или перекусом, чтобы не отвлекаться от игр и домашних занятий.

Всё это приводит к мысли о том, что школьная программа обязательно должна измениться и включать в себя постепенное построение мышечного каркаса, развитие выносливости и скорости, чтобы компенсировать особенности городского образа жизни и подготовить подростков к взрослой жизни, из которой тяжёлый физический труд никуда не делся. Собственно, обучение теории силовых тренировок, питания, проведение силовых тренировок в школе нужны для того, чтобы повысить информированность детей, ибо в мои подростковые годы большинство упражнений осваивали по наитию, что приводило к ненужному травматизму. Методичек же для школы нет. Ребята из спортивных секций зачастую занимались специфическими упражнениями. Хорошо, если отец является примером и водит ребенка в секции. А если не так? Или у нас по факту секция шахмат?

— Разумеется, инвентарь следует подбирать под детей, зачёты делаются на основе возрастных групп «дети» и «подростки». Разумеется, дети с медицинскими ограничениями из-за проблем с сердцем, опорно-двигательным аппаратом, зрением, давлением и иными либо полностью освобождаются от физкультуры, либо все школьные годы занимаются по программе лечебной физкультуры. Желаемая физкультурная программа более-менее готовит парней к нагрузкам срочной службы в армии, формирует мальчикам и девочкам правильную осанку и мышечный каркас. Силовые тренировки вместе с бегом позволяют направить в полезное русло избыточную подростковую энергию и стабилизировать нервную систему. И, наконец, сформировать многим школьникам эстетически удовлетворяющие их фигуры, что успокоит их самолюбие, снизит подростковую закомплексованность. Самое главное: внушить детям понимание процесса, пользу физической культуры. И полностью отменить оценки. Да-да! По желанию сдавать нормы ГТО, давая за отдельные дисциплины спортивные разряды. Это будет стимулировать ребят в процессе собственного роста. Дисциплина станет желанной и любимой, а мы получим более здоровое поколение советской молодежи.

Ну что тут скажешь. Остается только поаплодировать. Старики-разбойники были удовлетворены и сели думу думать.

Информация к сведению:

Академия педагогических наук СССР (АПН СССР), высшее научное учреждение, объединяющее наиболее выдающихся учёных в области педагогических наук, а также видных деятелей народного образования. Создана в августе 1966 г. в результате преобразования Академии педагогических наук РСФСР, существовавшей в 1943−66 гг.

АПН СССР имела своей целью развитие и осуществление исследований по ведущим направлениям педагогики, психологии, возрастной физиологии и др. наук, разрабатывающих вопросы воспитания и обучения подрастающих поколений; выявление новых возможностей в совершенствовании образования, воспитания и обучения, подготовку научных и практических рекомендаций для использования их в системе народного образования; разработку проблем совершенствования системы подготовки и повышения квалификации педагогических кадров; координацию исследований, ведущихся в СССР в области педагогических наук, и содействие развитию педагогических наук во всех союзных республиках; содействие распространению педагогических знаний в народе.

В составе Академии в 1990 году было 69 действительных членов и 78 член-корреспондентов.

Были организованы отделения:

— методологии, теории и истории педагогики;

— общего и профессионального образования;

— психологии, возрастной физиологии и дефектологии; — философии, социологии, образования и культуры.

В состав Академии входило 20 научно-исследовательских институтов (часть из них с филиалами) в Москве, Ленинграде, Казани, Иркутске, Ташкенте, Алма-Ате, Томске. Они занимались проблемами общей педагогики; общей и педагогической психологии; физиологии детей и подростков; дошкольного воспитания; общих проблем воспитания; содержания и методов обучения; школьного оборудования и технических средств обучения; художественного воспитания; трудового обучения и профессиональной ориентации; преподавания русского языка в национальной школе; общего образования взрослых; дефектологии.

В ведении академии находилось 17 экспериментальных учебных заведений (свыше 11 тыс. учащихся и около 1000 учителей). По планам Академии педагогических наук работало около 700 учителей-экспериментаторов и свыше 1000 базовых школ. При Академии педагогических наук был создан Всесоюзный институт переподготовки и повышения квалификации научно-педагогических и руководящих кадров народного образования.

При Академии педагогических наук работали: Государственная научно-педагогическая библиотека им. К. Д. Ушинского, функционировавшая как научно-практический центр педагогической информации, Всесоюзная заочная математическая школа, научный архив и Художественно-педагогический музей игрушки (г. Загорск).

Печатными органами АПН СССР являлись журналы: «Советская педагогика» (с 1937), «Вопросы психологии» (с 1955), «Семья и школа» (с 1946), «Русский язык в национальной школе» (с 1957), «Дефектология» (с 1969).

Академии педагогических наук СССР активно участвовала в планировании научно-исследовательской работы в области педагогических наук; оказывала помощь НИИ-педагогики (школ) союзных республик и кафедрам педагогики и психологии в организации исследований, а также во внедрении их результатов в практику учебно-воспитательной работы учреждений народного образования; привлекала к педагогическим исследованиям практических работников школ, вузов и других учебно-воспитательных учреждений; согласовывала тематику диссертаций на соискание ученой степени доктора педагогических (психологических) наук и т.д.

Академия педагогических наук присуждала премии академии, в том числе им. Н. К. Крупской (с 1969) и им. К. Д. Ушинского (с 1946). Академия педагогических наук регулярно организовывала Всесоюзные педагогические чтения и конкурсы учительских докладов.

Академия активно поддерживала связи с зарубежными научно-педагогическими учреждениями (в 1990 году — из 96 государств мира). Учёные академии участвовали в деятельности международных организаций: ЮНЕСКО, Международного бюро просвещения, Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы