Генеральный попаданец 5

Глава 15 27 июля 1968 года. Крым. Грядущее на ночь

На аэродроме у трапа меня встречал Щербицкий, тоже прилетел отдохнуть от суеты. Но дачи у нас в разных местах, так что увидимся на ходу. Но я заметил, что глава компартии Украины хочет о чем-то поговорить, потому пригласил его в посадочный павильон. Было жарко и душно, а там хоть вентиляторы работали, и тень имелась. Получив по стакану холодного лимонада, мы уселись за обычный столик.

— Владимир Васильевич, вижу, что рвешься высказаться.

Щербицкий хмуро уставился на меня:

— Леонид Ильич, я вот что-то не догоняю с новыми экономически районами. Они нам полностью статистику ломают! И планы летят к чертям собачьим. Как будто мы не одна республика.

— Вот ты, о чем, — показываю знаком, чтобы принесли сразу всю бутылку. Больно крымский лимонад хорош. Надо узнать, кто производит, и заехать, похвалить лично. Народ это любит.

— Но так ведь невозможно работать нашим министерствам.

— Министерства у нас в Москве. В Киеве их филиалы, так что не надо прыгать выше головы.

— Но как же… Украина?

— А что Украина? Новый порядок всех касается, нет у меня любимчиков.

— Ну, да! — глава УССР не сдается. — Сколько нынче в Россию вкладывают! Считаете, другие это не видят?

— А ты не завидуй! Это возвращение изъятого ранее.

— Но мы же Союз и должны равномерно развиваться.

Кто ему в уши напел? Честно, некоторые считают, что лучше меня понимают основы экономики огромной державы. Вот и Кунаев с Рашидовым туда же. Есть Госплан и Совет Министров, какого лешего партийные боссы лезут в экономику? Нарезан тебе круг задач, вот и след за ними! В столице такая же ситуация. Каждое ведомство считает своим долгом лоббировать только собственные интересы. И обязательно сверх плана. Как будто у меня есть лишние ресурсы! Одна цифровизация чего стране стоит! Уровень брака на производстве процессоров почти не снижается, только немцы и выручают. А ведь впереди более сложные задачи. Строительство Наукограда буксует. Персональный компьютер как бы есть. Но вы его размер видели? Это у меня на «Высоте» системный блок просто спрятан от глаз. Такая шкафина! И как вы его собираетесь в кабинеты людям ставить? Снова потребуются отдельные комнаты и группы специалистов? Привычки советских компьютерщиков сломать сложно. Как долго и нудно пробивали стандартизацию, сколько воплей из бесчисленных НИИ за это время случилось! Только собственным и авторитетом Келдыша продавил.

— Владимир Васильевич, ты же человек государственный? Тогда почему местечковость свою показываешь?

Щербицкий такого наезда явно не ожидал, расслабился. Привык, что к украинским товарищам отношусь несколько снисходительно.

— Так я это… этого.

— И такого, чтобы я больше не слышал! Проект Украина закрыт, ты развиваешь Малороссию. Запомни по слогам: Ма-ло-росс-ию. Как часть великой России. Большой России. Белорусы к ним же относятся. Мы настолько цивилизационно близки, как мало, в какой большой стране бывает. Англичане от шотландцев намного сильней отличаются. И ничего. Даже с бешеными ирландцами в одном королевстве уживаются.

Щербицкий откровенно растерян:

— Леонид Ильич, ты с каких пор русским националистом стал?

Я внимательно оцениваю его. Может, и рано сказал, но чую, что пора. Никуда не денется, замазан уже политикой и кровью. В западных областях мы последние два года не миндальничали. Там как будто Батый прошел и надолго поселился страх перед советской властью.

— С тех, как державой править начал! Ты пойми, у нас общий культурный код, история. Цивилизация, по сути, одна. Различия? Не настолько глубоки. В большой РСФСР Кубань от Поморья и Дальнего Востока сильнее отличаются. Твоя проблема в том, что ты по СССР мало ездишь. Смотайся к Рашидову, посмотри Ташкент, заскочи на Иссык Куль, искупайся, там и Алтай рядом. Оцени масштабы. И не забывай, что правительство должно вкладываться прежде всего в самые выгодные проекты. На Украине отстроили после войны такие нужные стране шахты и металлургию, подняли машиностроение. В РСФСР сейчас набирает оборот добыча газа и нефти, химическая промышленность. Это самое выгодное, быстро дающее отдачу. Без производства удобрений не будет больших урожаев. Тебе они не нужны?

— Разумею. Но в Киеве не все понимают…

— Тогда займись разъяснением политики партии. Общие экономические районы крайне важны для промышленности Союза. Они лишь укрепляют его межобластными связями. Как вы все это понять не можете? Мы СССР насквозь пронизываем горизонтальными связями, скрепляя страну и поднимая экономику.

— Да я что?

— Вот и дубам киевским втолкуй. Каждый одеяло на себя тянет. Забыли, чем это не так давно кончилось? Украинство, окраинство заразно. Сейчас рубашка, что ближе к телу. А потом «Україна — понад усе!»

Глава УССР поменялся в лице:

— Да ты что, Леонид Ильич! Не бывать такому!

Видимо, что-то отразилось в моем лице. Будущие бомбардировки Донецка и горящие хаты.

— Так что никакой Украины. С чего это мы южнорусские земли начали называть польским термином? Это для них была окраина их польского мира. В Московском государстве с XV века украинами назывались южные рубежи. Рязанская украина, была даже Немецкая украина на пограничье с Ливонским Орденом в Прибалтике, — я задумался. — Вот что, Владимир Васильевич, проведите как ты у своих балбесов исторический ликбез. Мозги им промой, что да как было и кого на Руси черкесами звали.

— Обязательно! — дурной пример заразителен, — собеседник открывает небольшую записную книжку в красной обложке. Такие «брежневки» раздавали на последнем пленуме ЦК. — Только вот в западных областях это не понравится.

— И нехай с ними, чертями! Забыли скандал с поляками? А те отлично помнят Волынскую резню и отказали западенским в сотрудничестве.

— Кто ж знал!

— А надо было думать! С Донецком согласились работать, ибо делить нечего. Львову от ворот поворот показали. И такое долго помнить будут.

— Тяжело с ними.

— Ничего, вода камень точит. Я вот что думаю: надо их потом всех в автономную республику зачислить, чтобы остальным под ногами идти вперед не мешались.

— И пусть варятся в собственном соку?

— Нет, — я поднимаю указательный палец, — ни в коем случае! Перевоспитывать, русифицировать. Это работа вдолгую и не нам ее плоды увидеть.

До Щербицкого доходит, и он в первый раз улыбается. Отвечать не ему, он просто статист.

— Добре, Леонид Ильич. Все четко разложил. Хорошо вам отдохнуть.

Ага, отдохнешь с вами! Душа тянется к морю. Хочется месяц не вылезать из него и не думать о проблемах. Но судьба распорядилась по-другому. Исподволь продолжаются передвижки в ЦК и иных ведомствах. Ставлю на ключевых местах толковых людей, потому что вскоре грянут лихие перемены. И мне оппозиция в партии совсем не нужна. Пусть будет потом, после меня. Внезапно понимаю, что уже жду «пенсии», то есть отставки. Устал неимоверно. В Крым бы уезжать с июня по сентябрь. Но пока нельзя. Операция «Преемник» еще не проведена. Интересно, можно будет потом эту дачу за собой оставить? Люблю море и тепло. Почему нет? Я же действующим Председателем останусь. Ему положено!

Успокаиваюсь и начинаю накидывать тезисы для выступления в Артеке. Сейчас там особая смена, коммунарская. Мы вбухали в этот международный пионерский лагерь кучу денег. 150 зданий, три медицинских центра, школа, киностудия «АртекФильм», три плавательных бассейна, стадион на 7000 мест и детские комплексы для различных нужд. Так что следует эту площадку использовать не только для отдыха, но и для пропаганды наших ценностей. Вместе с инициативной группой московских коммунаров мы решили отдать данному мероприятию целую смену. В ней будут участвовать не только советские пионеры, но и в первую очередь ребята из дружественных соцстран.

Я сторонник личного знакомства. Едущие в лагерь ребята состоят в основном из активистов. То есть имеют активную жизненную позицию. И в будущем не пропадут, станут учеными, офицерами, руководителями. И мы должны дать им первоначальный толчок в нужную сторону. Показать возможное будущее, куда стоит стремиться. Среди населения всегда много пассионарных личностей, кому не так интересна обычная карьера. Пока они молоды, то желают перепрыгнуть через ступеньку, достичь большего. Я видел таких и среди бизнесменов из будущего. Их интересовали не сами деньги, как ценность, а возможность раскрыть себя в процессе. Достичь поставленных целей. То есть, как альпинистам важно взятие вершины, им — новые возможности в бизнесе.

Если люди так устроены, то не стоит бороться с такой чертой характера, а возглавить поток.

Цель смелая, только вот светлой и прямой дороги я не знаю. А ведь вся эта круговерть со взятием политического Олимпа связана именно с посылом в неведомое будущее. Иначе зачем браться? Разглядываю крымские пейзажи за окном и вспоминаю последний разговор с Ефремовым. Его привезли ко мне в Завидово, и мы уехали на рыбалку. Затем в дальней заимке под уху и рюмочку разговаривали. Знаменитый фантаст млеет от природы, но алкоголь не употребляет. Зная о его болезни, прикрепил его к управлению Чазова. Ко мне фантаст относится настороженно. Что еще за дружба между не обласканным властью писателем и главой страны? Но постепенно в разговоре начинает открываться.

— Как идет работа над книгой? Фай Родис мчит к Тормансу?

Иван Антонович делает вид, что не удивлен моей памятью. Он время от времени присылает наброски.

— После нашего разговора я решил глубоко переработать роман. И в самом деле, много слабых мест. Люди из будущего выглядят излишне самодовольными.

— Я такого не утверждал!

— Но заметили. Будем откровенны, Леонид Ильич, вам в политической схватке пришлось бороться не с самыми лучшими представителями человеческого рода. У вас чуйка на такое.

Пришлось согласиться:

— Но у вас, Иван Антонович, люди далекого будущего. Они совершенно иные.

— А должны ли они быть такими? Не приведет ли излишняя самодисциплина к отказу от обычных человеческих проявлений? Останемся ли мы после людьми? Как видите, я эти вопросы задаю так же, как и вы.

Я пригубил стопку с наливкой и замечаю:

— Они так и так будут иными. Мы, как нынешний вид такое будущее не построим.

Брови фантаста взлетают вверх:

— Вы так видите мои романы?

— Вы как будто нет?

Неловкое молчание.

— Извините, я больше привык к иного рода разговорам и интервью. Приходится подлаживаться под человеческую косность и современный…политический момент. Вы меня удивили.

— Умные люди и так все понимают.

Ефремов смотрит на меня пронзительно:

— Вы меня каждый раз поражаете. Откуда?

— Самодисциплина.

Но не могу удержаться и начинаю смеяться.

Но на самом деле мне не до смеха. Вторгаюсь туда, куда не следует. Но не могу не вмешаться. Ибо ситуация изменилась. И нет уже самого ярого критика романа «Час Быка» Андропова. Как его хозяев задело жуткое сравнение с владыками Торманса.

«В романе 'Час Быка» ЕФРЕМОВ под видом критики общественного строя на фантастической планете Торманс, по существу, клевещет на советскую действительность, поскольку, как сам он признаётся в предисловии, книга «…говорит о путях развития грядущего коммунистического общества». Содержание критических суждений автора отражают следующие выдержки: «…планета населена нашими же людьми, потомками землян, и все процессы её развития аналогичны нашим…»

«…раз нет выхода для нижних слоёв пирамиды (подразумевая общественный строй). Она должна быть разрушена!.. Устранение верхушки ничего не решает: на месте убранных сейчас же возникнет новая вершина из нижележащего слоя. У пирамиды надо развалить основание… Кстати, это давняя методика всех подлинных революций. Приспеет время, и пирамида рухнет, но только когда внизу накопятся силы, способные на организацию иного общества…»

«…под масками новых общественных форм затаилась та же, прежняя капиталистическая сущность угнетения, подавления, эксплуатации, умело прикрытая научно разработанными методами пропаганды, внушения, создания пустых иллюзий».

И так рассуждал, будто бы коммунист? Сука, удавлю!

— Стоит ли рассматривать жизнь, как развивающийся процесс, идущий по пути повышения организации, то есть против закона возрастания энтропии, которому подвержена косная материя?

— Вы имеете в виду идеи Вернадского? Рассматриваете биологическую и социальную эволюцию, как две последовательные ступени единого космического процесса развития? Пока я вижу у нас лишь становление технократии. Философская мысль давно пуста, ее выжгли политическими заморозками. Не свалиться бы нам с таким подходом в банальнейший трансгуманизм. Из этого болота придется долго выбираться.

— Мне ближе Эрих Фромм с его идеей необходимости изменения образа жизни, и основанного на готовности человека отказаться от различных форм обладания ради того, чтобы, в первую очередь быть самим собой.

— Гуманистический психоанализ? Я тоже считаю психическое здоровье населения важнейшим фактором. Люди ограниченные, страдающие страстями и вовлеченные в безумства эмоций не смогут создать ничего социально новаторского. Их ждут перманентные кризисы, что введут в отчаяние.

Соглашаюсь:

— Это полностью соотносится к печальной истории большевиков. Безумства их становления, а также банальная косность части революционеров жутко повлияли на будущее страны. В итоге мы сначала пошли по пути выброса отрицательной энергии вовне, а затем попытались замкнуться в самоизоляции. А это чрезвычайно опасно для любого социума.

По глазам заметно, что знаменитый фантаст прямо на глазах офигевает. Лидер коммунистов — жёсткий оппортунист. Не поэтому ли они сидят в лесной глуши? Небольшой домик у реки, лампа уютно горит в углу, в котелке доходит уха, на столе дымится чайник. Лишь я знаю, что неподалеку бдит целый взвод охраны с рациями и отдельно стоит домик с егерями. Генсек априори не может быть один.

Ефремов решается на серьезный разговор:

— Еще Эрф Ром заметил тенденцию всякой несовершенной социальной системы самоизолироваться, ограждая свою структуру от контакта с другими системами, чтобы сохранить себя. Естественно, что в первую очередь стремятся сохранять несовершенное прежде всего привилегированные классы данной системы — угнетатели. Для этого используются любые предлоги для сегрегации собственного населения — национальные, религиозные, чтобы превратить его жизнь в замкнутый круг инферно, отделить от остального мира, чтобы общение шло только через властвующую группу. Поэтому означенная инфернальность неизбежно дело в первую очередь их рук.

А вот и мостик к понятию инферно-фашизма: Эрф Ром предупреждал человечество не допускать мирового владычества олигархии — фашизма или государственного капитализма. Тогда над нашей планетой захлопнулась бы гробовая крышка полной безысходности инфернального существования под пятой абсолютной власти, вооруженной всей мощью страшного оружия и не менее убийственной науки. Нестерпимый закон инфернальности говорит о том, что человек должен страдать, утрачивать молодость и силы и умирать. Во имя власти и блага «Высших».

Я невольно содрогаюсь. Как похоже это на планы владык «золотого миллиарда». «Цифровое рабство». Их планам помешали новые центры развития человечества. Но сейчас они полны решимости покончить сначала с нами. Глухо роняю:

— В нас заложены такие разные потенциалы. Инферно внутри каждого.

— Я убежден, что внутри самого человека, каков он есть в настоящее время, а не в каком-то отдалённом будущем, есть нераскрытые могучие силы, пробуждение которых путём соответствующего воспитания и тренировки приведут к высочайшей духовной силе, о какой мы мечтаем лишь для людей отдалённого коммунистического завтра.

А он человек твердых убеждений и вовсе не начетник. Но откуда эта непоколебимость?

— Мне вот этот отрывок понравился, Иван Антонович. «Пока природа держит нас в безвыходности инферно, в то же время поднимая из него эволюцией, она идёт сатанинским путём безжалостной жестокости. И когда мы призываем к возвращению в природу, ко всем её чудесным приманкам красоты и лживой свободы, мы забываем, что под каждым, слышите, под каждым цветком скрывается змея. И мы становимся служителями Сатаны, если пользоваться этим древним образом. Но бросаясь в другую крайность, мы забываем, что человек — часть природы. Он должен иметь её вокруг себя и не нарушать своей природной структуры, иначе потеряет всё, став безымянным механизмом, способным на любое сатанинское действие. К истине можно пройти по острию между двумя ложными путями». Только вот кто укажет нам путь по лезвию бритвы?

В глазах Ефремова плещется бесконечность:

— Почему кто-то? Это должно созреть в самом обществе. Оно должно оздоровиться изнутри. Осознать основы новой морали и пределы нравственности. Мы можем видеть, что с древних времён нравственность и честь в русском понимании этих слов много существеннее, чем шпаги, стрелы и слоны, танки и пикирующие бомбардировщики. Все разрушения империй, государств и других политических организаций происходят через утерю нравственности. Это является единственной причиной катастроф во всей истории, и поэтому, исследуя причины почти всех катаклизмов, мы можем сказать, что разрушение носит характер саморазрушения. Когда для всех людей честная и напряжённая работа станет непривычной, какое будущее может ожидать человечество? Кто сможет кормить, одевать, исцелять и перевозить людей? Бесчестные, каковыми они являются в настоящее время, как они смогут проводить научные и медицинские исследования? Возьмите нынешнюю нехорошую тенденцию. Поколения, привыкшие к честному образу жизни, могут вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдёт величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах. Отказ от нравственности и поглощение умственной деятельности химерой технологий несет в себе семя разрушения нашей нынешней технологической цивилизации.

— Отсюда новые правки в романе?

Фантаст зачерпнул ушицы, затем повернулся ко мне:

— И как вам?

— Ново, свежо, любопытно. Но требуется развить.

— Этого как раз не нужно.

— Почему?

— Дайте людям отдаться фантазиям. Честно говоря, мне больше интересна не сама публикация, а отклик на нее. Он должен быть массовым.

— Дискуссия в обществе? — я задумался. Вот чего не хватило в том мире! Ювелир в мою эпоху откровенно испугался влияния книги на общество, также пребывали в страхе самые умные из номенклатуры, разглядев в романе угрозу себе. Это же прямая конкуренция власти над идеями. — Вы чертовски правы, мой умный друг! Но тогда готовьтесь отвечать не только на письма, но и побывать на телевидении. И возможно, нужен будет киносценарий для всей трилогии. Начнем с первого романа. Я знаю людей, что нам помогут создать настоящую кинофантастику! Более простой вариант без излишнего мудрствования с учетом влияния на молодежную аудиторию.

Ефремов осознал, во что вляпался, но отступать было поздно. Да и наверняка его душу грело постижение того, что его романы стали чем-то большим, чем просто литературные произведения.

Мы поели и сидим в креслах, размышляя вслух.

— Фай Родис своей смертью показала, что люди будущего полностью владеют собственным телом и разумом. Получается, что они на наш взгляд — сверхчеловеки.

Фантаст поморщился:

— Мне не нравится ваш термин.

— Но суть осталась? Люди будущего безупречно владеют собственной психикой, они не обременены нашей моралью.

— Моралью в нашем понимании, Леонид Ильич.

— Они следующий этап в эволюции? То есть при коммунизме не сможет жить человек настоящего?

Иван Антонович молча кивнул. Мы сидели около небольшого камина, наблюдая за языками пламени. Ничто так не сближает людей, как посиделки около огня.

— Вы отлично читаете между строк.

— В тексте много отсылок, да и такое управление телом невозможно даже после изучения восточных практик.

Мне глухо ответили:

— Вот здесь не уверен.

— Это факт. Я изучал вопрос. Изменить человека может лишь наука.

— В том числе и древние практики.

— Они также отлично объясняются научными дисциплинами.

Вот сейчас Ефремов здорово удивился.

— Вы, Леонид Ильич, что-то задумали?

— Создал несколько институтов по изучению возможностей человека. В принципе эти знания нужны в космосе, так что они вполне практичны. Что-то из этого обязательно выйдет. Вы правы однозначно в своих мыслях: люди обязаны взять дело эволюции в свои руки.

Великий фантаст покосился на меня. Его, будто вырезанное из темного дерева лицо, оставалось холодным. Созерцатель и прорицатель.

— Тогда вы должны отдавать себе отчет, что это уже будут не люди… в современном понимании этого слова.

— Конечно! Только не дай бог рассказать об этом гуманистам и моралистам.

— Антропоцентризм такое же зло, как и клерикализм.

— Согласен. Оставляя человечество, как есть, мы обрекаем его на деградацию.

— Мысль не новая. Но что конкретно предлагаете вы?

— Одно из доступных — вмешаться в генетическую природу человека. Тогда можно избавить его от плохой наследственности, склонностям к болезням, сделать физически совершенней.

В глазах собеседника появляется интерес:

— Наука на такое способна?

— Не сейчас, но в будущем точно. Нужен лишь четкий курс, осознание цели.

Мы оба понимаем, что стоим в данный момент на скользком льду. В наших словах нет ни грамма отсылки к «коммунистическим идеалам». Ефремова уже обвиняли в том, что его общество будущего использовало евгенику и действовало по отношению к слабым излишне жестоко. Критики просто не могли себе представить, что наука пойдет по другому пути. И их мораль не соответствует императиву общества грядущего, где интересы коллектива важнее частного. Да, по сути, частное глубоко растворено в общем. Уже непонятно, где начинается одно, и начинается другое. Люди двадцатого века даже в социалистическом обществе еще слишком собственники. Мое, мое, мое!

— Я пока не понимаю, как решить другой вопрос.

— Поэтому обратились ко мне за помощью?

— Не только к вам, но и к общественности.

Ефремов вздохнул:

— Боюсь, она не поможет.

— Считаете, что на такое способны лишь мудрецы.

Фантаст разводит руками.

— Люди поглощены страстями.

— Все равно это лучше, чем нынешняя стагнация.

Иван Антонович долго и пронзительно на меня смотрит, потом ободряет:

— Вы все правильно делает, Леонид Ильич. Я целиком на вашей стороне.

Негласный договор мы скрепляем крепким мужским рукопожатием. Но на душе осталась горечь. Потому что все вокруг — сказка.

Информация к размышлению:

Вот строки из его писем к друзьям, написанные в конце 60-х — начале 70-х годов ХХ столетия.

Еще один пример. Очень широкое использование формулы Маркса «бытие определяет сознание» в этом виде является действительно метафизическим, потому что ей недостаёт 2-й части: «сознание определяет бытие». Теперь до марксистов доходит, очень медленно, что духовное сознание является вполне реальной силой, особенно в приспособлении, выживании и «пути вверх» в целиком материалистических процессах. Кстати, если дух является высшей формой материи, то что тогда? Почему он не может быть реально силой и неизбежной «оборотной стороной» в диалектическом мире?

1966 год.

Некомпетентность, леность и шаловливость «мальчиков» и «девочек» в любом начинании является характерной чертой этого самого времени. Я называю это «взрывом безнравственности», и это, мне кажется, гораздо опаснее ядерной войны. Мы можем видеть, что с древних времён нравственность и честь (в русском понимании этих слов) много существеннее, чем шпаги, стрелы и слоны, танки и пикирующие бомбардировщики. Все разрушения империй, государств и других политических организаций происходят через утерю нравственности. Это является единственной действительной причиной катастроф во всей истории, и поэтому, исследуя причины почти всех катаклизмов, мы можем сказать, что разрушение носит характер саморазрушения.

Когда для всех людей честная и напряжённая работа станет непривычной, какое будущее может ожидать человечество? Кто сможет кормить, одевать, исцелять и перевозить людей? Бесчестные, каковыми они являются в настоящее время, как они смогут проводить научные и медицинские исследования?

Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдёт величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах, и даже в Китае, Индонезии и Африке.

1969 год.

Будущие три десятилетия, по-моему, являются решающими в борьбе человечества за счастье и социальную справедливость. Вторая половина нашего века отчётливо показала, что наука без серьёзных социальных преобразований не способна решить проблемы, стоящие перед человечеством. Эти проблемы становятся все острее. Быстрыми темпами нарастает загрязнённость атмосферы, нехватка пресной воды, истощение естественных ресурсов и разрушение природы. До сих пор наука или косвенно способствует этому или берет на себя роль регистратора процесса, вместо того, чтобы полностью поставить себя на службу счастья человечества.

Физика, например, из самой передовой все больше превращается в консервативную и абстрактную дисциплину. Ей следуют и некоторые другие отрасли знания. Между тем религия в плане всего человечества отошла на задний план, а на ней прежде покоилась общественная мораль. Наука, заменившая религию, особенно в социалистических странах, уделила мало внимания разработке научно обоснованной системы морали и общественного поведения человека в обществе, отдавая почти все силы погоне за открытиями вообще. Но познание «вообще» антигуманистично и антиморально, поэтому все резче грань между потребностями человека и ходом развития науки и техники.

о второй половине века величайшим достижением суммированного человеческого гения явилось понимание великой сложности мира, происходящих в нем процессов и соотношения человека и природы.

В колоссальном количестве проблем и вопросов, стоящих перед наукой и техникой ближайших десятилетий, необходимо выбрать то, что послужит человеческому здоровью, новой научной коммунистической морали, отвернёт всех о преклонения [перед] вещами — главного яда капитализма, поможет спасению и восстановлению погибающей природы. Иными словами — или наука и основанная на ней техника за ближайшие три десятилетия сделают решительный поворот к решению социальных, моральных и экологических проблем, и решению скорому, или она уже не будет нужна в ее настоящем виде при катастрофе, которая по — моему убеждению, наступит между 1998 и 2005 годами, если капиталистическая система общественных отношений будет продолжаться до того времени.

Этот поворот науки к гуманизму и социальному переустройству и будет, на мой взгляд, величайшим достижением человеческого гения, тем более важным, что критический момент приходится как раз на рубеж тысячелетий.

1970 год.

Дать подростку 12—14 лет представление о самом себе, как о творце нового, исследователе неизвестного вместо формируемого уже к этому моменту стереотипа «успешного обывателя», который заполонил всю западную ноосферу и прочно укоренился в нашей. За социалистическими и коммунистическими лозунгами уже давно скрывается мещанская, обывательская алчность и зависть и стремление к лёгким деньгам и вещам. Хороший (плохой!!!) пример — наши больницы, где человек остаётся наедине со своим страданием. Не имеющие психологической подготовки врачи сами боятся страданий больного и своим цинизмом, и равнодушием только усугубляют его положение, сжимая спираль инферно. То же самое можно сказать про школы, в большинстве своем производящих чёрствых и костных выпускников, начисто лишённых любопытства, чего не было ещё 20 лет назад. Школьные программы погрязают в деталях вместо того, чтобы создавать систему представления об окружающем мире, в результате успешные ученики — «зубрилы», начисто лишённые творческого мышления. Они попадают в ВУЗ, а потом приходят на предприятия, в КБ, НИИ, начисто лишённые целостного представления об устройстве мира. Мыслители уровня Вернадского в ближайшее время не появится ни в России, ни на Западе!

Избыток информации, отсутствие системы представлений, целостного взгляда на устройство мира приводит к тому, что палеонтолог-позвоночник «плавает» в палеоэнтомологии и наоборот, биохимик не знает эмбриологии, но при этом рассуждает о генах, белках и т.п. и т.п. Научиться совмещать знание широких областей наук о природе (которые суть одна наука натуроведение, как писал Вернадский) и не обременять свой мозг и свою память множеством деталей, которые лежат бесполезно 99,999999999% времени двуединая задача.

1. Создание новых способов хранения информации — книги и научные журналы безнадёжно устарели. Тут я вижу прогресс только в дальнейшем развитии вычислительных машин (компутеров).

2. Обучение человека работе с собственной памятью. Мы никогда не забываем того, что когда-либо увидели или прочли. Здесь опять важно обратиться к опыту тибетских и буддийских монастырей. Наблюдения индийских учёных показывает, что люди, прошедшие даже начальную подготовку в таких монастырях имеют гораздо меньшую психическую утомляемость, способность к концентрации внимания и обучаемости. Притом, это не заучивание телефонных справочников наизусть, а обучение целостным областям знания, умение делать логические выводы, обобщения и гипотезы. Очистить все от религиозной и мистической шелухи и использовать в современной науке и образовании. Перестать запрещать книги по восточной медицине, йоге и духовным практикам под предлогом борьбы с религиозным мракобесием. В некоторых наших книгах мракобесия поболее будет!

Сращивание человека с компутером (тема тоже популярная в фантастике) такая же утопия. Если человек не научится управлять своим мышлением, то и у такого существа целостному мышлению неоткуда взяться. Будет цивилизация ходячих телефонных справочников.

Кто может стать движущей силой прогресса? Неужели пролетариат? Но попадая во властный класс, он сам становится выразителем и проводником этого класса. Это видно на примере профсоюзных лидеров США, да и у нас, зачастую, не редкость.

1971 год.

«…На земле все довольно уныло, особенно это будет ощущаться в скором будущем. Это совпадает со старыми индийскими и тибетскими пророчествами о высших и низших пиках. Графически я изобразил их на диаграммах. Низший пик в 1972 г (это было в 1969 г.), подъём в 1977 г. и огромный провал с колоссальными войнами в период между 1998 и 2005 гг. — временем Белого Всадника из Майтреи. Но я не доживу до этого времени, может быть, доживете Вы?…»

Из письма своему другу, профессору Э. Олсону незадолго перед смертью.