Ген подчинения. Том 3

Глава 26

Нюйва оказалась из тех женщин, которые любят слушать, наблюдать, продумывать каждый свой ход наперед и лишь потом действовать. Её главной способностью была провокация, позволяющая на короткое время высвободить все скрытые желания и намерения. Провокацию нельзя было сравнить с каким-либо проклятием и уж тем более с моей способностью соблазна, по объяснениям, всё так же оставшимся от Укуна. Прежде, чем она решит отправить меня к Ба, богиня должна будет меня поцеловать. Странная способность активировалась лишь после соприкосновения её губ с кожей. Именно тогда и начиналось настоящее шоу. Поднявшая старый архив Афина упоминала множество скандальных случаев, связанных с нашей новой подругой, и то, что она способна была влиять своей способностью даже на богов, заставляло меня нервничать.

Некоторое время мы просто неумело кружились в танце. Она игриво улыбалась, даже иногда пыталась шутить, по глазам было видно, что я ей интересен, и та чего-то ждет. Однако время, как у неё, так и у меня, было сильно ограничено, и спустя всего несколько музыкальных композиций произошло ожидаемое.

Проходившая мимо официантка якобы случайно толкает богиню в спину, и та, налетев на меня, слегка касается моей шеи губами.

— Простите, мистер Калинин. — На лице Нюйвы не дрогнул и нерв. Вмиг превратившаяся в один большой и крайне внимательный наблюдательный аппарат, девушка застыла, глядя прямо мне в глаза.

— Ничего страшного, мисс. — Взяв у всё той же прислужницы два бокала шампанского, отозвался я. Изменений не было ни в эмоциональном плане, ни в физическом. Лишь мой темный друг слегка взъерошился внутри меня, как будто ему отчего-то стало щекотно. «Моя заимствованная сила или твоя естественная — кто покажет себя первым?» — Взяв бокал, брюнетка залпом, не церемонясь, осушила его, всё так же косясь на меня. В её глазах читалось: «Почему ничего не происходит?»

— Потанцуем? — Спросил я. Глаза той постепенно стали округляться, принимая форму наших русских пятирублевых монет.

— С Вами всё хорошо? — Я слышал, как та с тяжестью сглотнула. Наигранное спокойствие стало развеиваться, дыхание участилось, а её движения стали более резкими и неуверенными. Темный внутри меня выжимал из себя всё, что только можно. Это чувствовалось в том, как быстро Нюйва поддавалась нашим с ним чарам. Отчего-то мне так и хотелось спросить: «Каково это — пытаться подловить на крючок другого, но попасться самому?», однако, по естественным причинам, я, разумеется, спрашивать этого не стал.

— Д-да, я, эм… А Вы как себя чувствуете? — Её высохшие губы и то, как начали потеть её ладони в моих руках, выдавало нервозность, и теперь попавшаяся в наши сети бабочка, трепыхая крыльями, судорожно пыталась вырваться.

— Честно говоря, немного странно. — Решив добавить ситуации немного пикантности, отозвался я. — Да и думаю, это неудивительно. Не каждый день можно наслаждаться столь очаровательной компанией в такой поистине прекрасной обстановке. Всё же, я впервые на таком балу, и все эти наряды, музыка… — Вздохнув, я сам отпустил желавшую отдалиться партнершу. — Мне сложно даже слова подобрать!

Нюйва, сжав кулаки, опустила взгляд. Та растерянно пыталась понять, почему ничего не происходит, и следующий, весьма резкий и неожиданный её шаг это лишь подтвердил. Наши губы соприкоснулись. Она рассчитывала на долгий поцелуй, и её желание обхватить меня руками было тому доказательством. Но, увы, сегодня сюда я явился не за ней, а за кое-кем посерьезнее.

— Простите, Нюйва, но не при людях же… — Сделав шаг назад, отозвался я, в очередной раз ловя на себе этот шокированный взгляд. Кажется, не имеющая возможности сразу увидеть мою темную сторону, богиня была попросту огорошена, не представляя, как действовать дальше. По видимому такое было у её впервые…

— Ничего страшного, Михаил. Не забывайте: это всего лишь тест, и лишь от меня зависит, как Вы его пройдете. — Моё отступление было воспринято как слабость. Возможно, она заподозрила меня в трусости и боязни интимной близости. «Ведь никто не может быть идеальным, ты же так считаешь, верно?» — Протянув руку, предложил продолжить танец я.

Расстояние между нами сократилось до неприличия. Теперь уже я всем телом ощущал не только её интерес, но и желание. То, как во время разворота она терлась о мои штаны своими бедрами, как старательно пыталась продемонстрировать своё глубокое декольте, демонстрирующее небольшую, но упругую грудь, и то, как её шаловливая левая рука опускалась всё ниже и ниже, обхватив ладонью мою задницу.

Всё это было на людях, и слегка смущало, а в особенности её последнее предложение:

— Давай переспим. — Лишь произнеся это, я впервые увидел её «настоящую божественную улыбку». Говорила она это не потому, что её кто-то заставлял или принуждал, а именно потому, что она сама хотела этого.

— Это тоже часть проверки? — Зная ответ, все равно спросил я, вынудив ту на мгновение задуматься. Пряча взгляд, та солгала, сказав:

— Именно.

Из ниоткуда взявшаяся женщина из службы охраны, подкравшаяся к нам незаметно, одернув Нюйву, оповестила об окончании проверки. Её хозяйка, та самая Ба, всё это время наблюдала за нами. Ждала реакции как самой «проверяющей», так и моей, и теперь, насытившись шоу, ожидала в своей приёмной.

«Эта женщина и её сила могут быть полезны». — Из самых дальних уголков моего подсознания донесся голос осколка.

— Моё имя и фамилия Вам известны, и отчего-то мне кажется, что это не последняя наша встреча. — Намекнув до неприличия разочарованной во всем мире женщине о возможности последующего продолжении вечера, прошептал я, вернув тем самым той былое расположение духа, а после удалился.

Взяв мою тушку в кольцо из десяти стражников, мы с "сопровождающими" направились прямиком к их хозяйке. Мимо картин, древних сияющих доспехов, статуй и исторических фресок, запечатленных на стенах, описывающих власть и богатство, принадлежащие владельцу данного особняка. Богатства, богатства, и ещё раз богатства. Даже в мире далеком от земных проблем чувствовалась тяга к золоту, дававшему власть над всем и всеми. Глядя на то, как даже боги приклоняются перед этим драгоценным металлом, понимаешь, почему все эти зажиточные попы так тянутся к этой проклятой породе, обвешивая себя дорогостоящими рясами и крестами. Эти лицемеры, говорящие о том, что богатство не в деньгах, — всего на всего желали быть чем-то похожими, приближенными к своему такому же лицемерному богу, не щадящему детей, стариков и прочих несчастных. Марс, Укун, Афина, Шень, — все они были почитаемыми богами для одних и злодеями для других, напоминая тем самым о банальном наличии двух сторон у любой из существующих монет.

Помещение, в которое меня привели, удивило и обеспокоило. Нас с императрицей разделяла дистанция в добрые пятнадцать метров, а также ширма, состоящая из множества каких-то странных на вид жалюзи, полностью скрывавших как лицо, так и тело богини. В такой ситуации влияние, оказываемое темным на эту женщину, будет минимальным. Для самого лучшего результата мы должно были хотя бы соприкоснуться, и в подобном положении это было просто невозможно!

— Достопочтенная императрица Ба, мы привели мужчину. — так же, не поднимая опущенной головы, отчитался слуга.

— Свободны. — мягкий гипнотизирующий голос разлился по покоям, подогревающим интерес желанием взглянуть на ту, кто пряталась за ширмой.

— Это гипноз. Она сильна, напарник! — взревев, проявился возле ширмы темный. — Это сила древнего! — А вот это было настоящей проблемой.

«Все силы на защиту друг. Мы ни в коем случае не должны попасть под воздействие её чар. Ведь если та узнает, зачем мы здесь, и кто за нами стоит, все погибнут!»

— Знаю. Доверься мне. — Произнесло древнее зло, подозреваемое всеми богами в скрытых мотивах по захвату мира. «Ну что может пойти не так?» — пытаясь отвлечься от воспоминаний о чарующем голосе, саркастично рассуждал я.

— Раздевайся. — Как только я остался в гордом одиночестве, вновь отдала команду женщина. — Смущение и нежелание вести себя как послушная кукла боролись с чувством долга и мыслями о спасении всех тех, кто сейчас ожидал в гостевом зале. — Я сказала, раздевайся! — Перейдя на повышенный тон, вновь отозвалась та, буквально вынудив меня подчиниться. Это была не проверка моего упрямства. Поджилками чувствуя опасность, было проще послушаться, чем узнать, какова разбалованная императрица в гневе.

На шелковую дорожку, ведшую к задернутому от посторонних глаз пьедесталу, лег смокинг, следом бабочка, рубашка, ремень, брюки, носки, вслед за которыми поверх одежды легли часы и подаренный Афиной перстень. Таковым образом, оставшись перед незнакомкой в одних лишь труханах, я был максимально беспомощен и открыт.

— Трусы так же. — Голос её звучал удовлетворенно. Кажется, моё тельце пришлось той по вкусу. Надеюсь, вкусу эстетическому, а не гастрономическому. Не хотелось бы после соития стать обедом для какой-то сказочной и очень страшной твари. Такое уже бывало в природе, если взять в пример тех же богомолов, о которых я так неуместно вспомнил.

Налюбовавшись мной, та всё тем же властным голосом велела подойти мне сначала к ступенькам, коих было между нами ровно десять, подниматься по которым мне голому было ой как стыдно и некомфортно. Ну, знаете, незнакомая женщина, внизу у тебя всё на показ, и к тому же болтается, а ты ещё вдобавок и трезвый! Та ещё срамота…

— Интересно… — вновь донеслось из-за жалюзи. — Повернись. — тень, падавшая на покачивавшуюся перегородку, отобразила так же оголившийся силуэт, сбросивший с себя то ли халат, то ли китайский аналог кимоно — ханьфу.

Покрутившись, застыв перед этой таинственной личностью, я тихо просил:

— Я чем-то Вас не устраиваю? Быть может, недостаточно хорош?

Минуты в тишине и раздумьях казались слишком долгими. Кляня себя за то, что всё испортил и вообще открыл свой рот, я стал набрасывать варианты, как исправить положение. Если меня сейчас развернут и отправят восвояси, стоит ли попытаться соприкоснуться с той, нагло вторгшись в покои, или, быть может, послушно уйти? Черт…

— Пожалуй, даже наоборот. — отозвалась Ба. — Ты каким-то образом смог совратить Нюйву, призиравшую мужчин, а также сумел противостоять моей воли, что даже некоторые боги не сумели бы повторить. — Неужели она вот так просто раскусит нас с темным?! — Ваши надуманные стандарты и шаблоны, к которым вы стремитесь, порой так скучны. Не замечая самого главного, стремитесь стать копией более успешного собрата, гробя весь свой личностный потенциал и талант. Неужели ты думаешь, желай я высокого, голубоглазого спортсмена с атлетическим телосложением, выбор пал бы на тебя? Или ты думаешь, я побрезговала бы таким как ты, отдав предпочтение прыщавому и неуравновешенному сопляку? — Её вопрос поставил меня в тупик, ведь я совсем другое имел в виду. — В этой жизни я пробовала всё, и даже больше. Уже ничто не способно удивить меня, и к тебе, моему последнему партнёру, будет лишь одна просьба: откажись от амбиций, прояви уважение и просто проведи со мной ночь.

Последнему? Она куда-то собралась? Вопросов становилось всё больше, а время уходило так же стремительно, как песок сквозь растопыренные пальцы.

— Я постараюсь. — ответил полупоклоном я, вслед за чем ширма расступилась и предо мной предстала полностью нагая девушка, чьё тело, словно одно прекрасное полотно, было исписано татуировками, символизирующими чарующую Азию.

Вокруг её рук от плечей и до ладоней вились змеи, символы поверх которых говорили о стараниях и усилиях, за которые хозяину непременно воздастся. Ноги находились под защитой огненных драконов, сражавшихся между собой, а поверх спины и тела красовались полосатые свирепые тигры, оставившие лишь тонкую полоску свободного места на коже девушки, проходившую от пупка до шеи.

Вытащив заколку, та взмахом головы освободила длинные прямые локоны, плавно легшие поверх её голого тела. Карие глаза приглашающе указали на свободное место возле императрицы.

— Я пришлась тебе по вкусу, это радует. — глядя на то, как чуть ниже пояса мой детородный орган от возбуждения начал наливаться кровью, произнесла та. — Мне прелюдия не нужна, перейдем сразу к основному блюду — продемонстрировав два мокрых пальчика своей левой руки, та, взяв меня за руку, как ей было удобнее уложила меня на дорогие шелка, служившие, по-видимому, той и кроватью, и стулом, и столом.

Её стройные ножки резво оказались поверх меня. Каждое её касание, движение и даже вздох отдавались божественным соблазном, не только в моей голове, но теперь и в её. Впервые я ощущал то же, что и жертвы моего же проклятия — божественного соблазна. Мои пальцы коснулись её торса, отчего наездница, не спешившая приступать к делу, заерзала. Складками половых губ богиня двигала вдоль павшего под весом её тела моего боевого товарища. Вперед-назад, медленно и размерено. Она двигалась, постепенно всё плотнее прижимаясь ко мне своими торчащими сосками. В конечном итоге я первым не выдержал. Обхватив её упругий зад своими руками, не дожидаясь разрешения, я вошел. Сдержанный стон, а также укус её белоснежных зубок, оставшийся на моей груди, ознаменовал её первую победу, в войне которая только начиналась. Пальцы её правой руки коснулись моих камушков, когда я, в свою очередь, облюбовав вторую дырочку богини, едва чувственно коснулся той пальцами. Рисковое действие, но, судя по проскользнувшей на лице Ба улыбке, вполне оправданное. Страсть, похоть, ненасытность и жажда первым склонить оппонента вскружила голову мне и самой богине. Мы оба обладали древней силой, мы оба…

Словно по щелчку пальцев разум очистился и до меня дошло: Ба собиралась принести в жертву себя, или силу, которой обладала, ради высвобождения частицы древнего и пробуждения Сусаноо. У них изначально был камень, а их желание раздобыть второй было всего лишь перестраховкой, позволившей женщине сохранить собственные силы, а также заполучить мощнейшее оружие! Вот только Укун мертв, и если падет и она, то кто займет трон? Неужели чудо-оружие будет ждать сотню лет появление своего господина в надежде, что того не уничтожат?!

Мою отвлеченность императрица попросту игнорировала. Ей не нужен был собеседник или ответные взаимные чувства. Сейчас, прибывая в экстазе, все, чего та хотела, — так это продолжения наших с ней плотских утех.

Что-то начинается. — С опаской проронил темный. — Внизу я чувствую кровь, панику и хаос. Миша, там гибнут люди!

— Не останавливайся и прояви обещанное уважение, человек! — Рука императрицы, деформировавшись и приняв звериный облик, прижала меня ровно в тот момент, когда я попытался приподняться. Её горящее нутро, буквально всасывая мой член по самые яйца, требовало ещё. Сидя на мне, охая, та стала вилять своей упругой попкой, отчего даже из меня вырвались стоны. Она действительно знала, как получать и доставлять другим удовольствие.

В момент её тело стало неподъёмно тяжелым, а движения резкими и грубыми. Раз за разом она приподнималась, едва позволяя головке покинуть её лоно, а после, дугой выгибаясь, опускалась. С глаз её текли слезы, соки её сочились из половых губ, и никто и ничто не могли помешать той получить свою законную порцию удовольствия.

Тем временем паника на лице сидевшего рядом с нами темного, принявшего облик Эроса, только нарастала, и вскоре со звуками выстрелов до меня наконец докатилась причина его волнений.

И вот, кульминация под мощный взрыв и тряску, наверняка унесшую множество жизней. Она, не в силах продолжать, буквально вдавливает своим задом меня в шелка, отчего и я спускаю всё той внутрь. Наши тяжелые вздохи сливаются в одно наполненное непониманием чувство неудовлетворенности. Там снизу гибли люди, а мы здесь, как ни в чем не бывало, наслаждались друг другом. Безумие. Любой другой уже, в спешке бросив дела, поспешил бы разбираться в происходящем в его доме. Но только не Ба.

Всё так же находясь сверху, та, обернувшись ко мне задом, буквально села мне на грудь. Головкой влажного члена, не успевшего позабыть то жаркое чувство от посещения её лона, я ощущал прохладу дыхания Ба, исходившего из её губ. Кажется, та сомневалась в необходимости своего вмешательства, ожидая самопроизвольного возвышения Михаила младшего, но, увы, мне было давно уже не восемнадцать.

В распахнувшиеся двери её зала вбежала замыленная подчиненная. Гомункул, отчего-то показавшийся мне столь знакомым, удивленно глянул на меня, а после в спешке отчитался.

— Госпожа, саботаж! Кто-то нарушил печать призыва, а также выдал нашим гостям все секреты! Они требуют Вашей смерти и прорываются к верхним этажам! Скорее, Вам нужно бежать! — Тон и манера речи. Это была точно не Хэйя.

— Всё-таки твоим друзьям удалось проникнуть куда дальше, чем я планировала, малыш. — Выпрямившись на мне, угрожающе произнесла Ба, обхватив своей стальной хваткой мой член.

Разумеется, она знала всё с самого начала, и теперь, когда боги начали действовать, я остался один на один с разъярённым зверем. Внутри всё сжалось, и единственное, чего мне сейчас хотелось — это сбросить с себя эту неподъёмную тушу, да вот только это было невозможно. Даже при помощи сил темного мы не смогли бы и с места ту сдвинуть.

— Мы проиграли, а значит, я могу делать всё, чего только пожелаю. — Повернувшись ко мне и одарив змеиной улыбкой, прошипела Ба, демонстрируя такой же змеиный язык. — Я впервые за тысячелетия испытала нечто подобное, Михаил, и губить тебя, тем самым не оставив своим божественным потомкам такое сокровище, я не намерена. — Верткий тонкий язычок, огибая ствол, закручиваясь, двинулся к моим яйцам, а после прижав их, направился прямо к заднему проходу.

— А вот этого делать не надо! — пытаясь руками защитись своё целомудрие, веселя богиню, затрепался я, и та отступила, остановившись лишь на глубоком минете, от которого у меня аж глаза из орбит повыскакивали.

— Госпожа… — непонимающе простонала гомункул.

— Давно хотела попробовать, да только статус не позволял, а сейчас, когда меня в ближайшее время отправят на перерождение, это всё не имеет никакого смысла. Если у тебя всё, то можешь спасать собственную жизнь, или присоединиться к нам, думаю, тебе понравится. — Произнеся реплику освободившимся ртом, богиня, удовлетворенная моим вновь готовым к работе членом, быстро вернулась к прежней позиции.

— Почему Вы так спокойны? Ваша империя рушится на глазах, когда Вы развлекаетесь! А как же господство, высшая цель? — Глядя на резко сдавшуюся императрицу, всё так же жалобно простонала девушка. — Для чего тогда мы пришли на этот свет?

— О, боги, почему даже в такой прекрасный момент я постоянно кому-то и что-то должна доказывать и объяснять? Все ведь и так предельно очевидно! Где есть свет, должна быть и тьма, это баланс. Когда вторая великая игра закончилась, мир смертных замер на пороге великой беды, способной уничтожить весь мир. Если бы не скрытая угроза, возникшая из неоткуда и не объединившая против себя добрую половину небесных пантеонов, вполне возможно, планета была бы уничтожена, и вместо тех, кем можно править, на тысячелетия остались бы лишь обгоревшие головешки черепов.

Мы — первые из общества, в последующем назвавшего себя Триадой, объединились с целью предотвращения такого исхода. Мой отец-миротворец, постоянно стремящийся к миру, и великий стратег Сунь Цзи имели другие взгляды на данный вопрос, тем самым вынудив нас их устранить. Как итог, мы почти на столетие заняли умы богов другими волнующими тех вопросами. Благо, Укун умел хорошо бесить богов и находить новых врагов, пусть и делал он это отчасти не по своей воли. Мы воевали, сражались, строили из себя плохишей, и, бесспорно, будь у нас чуть больше времени, — воскресили бы Сусаноо, направив силу того на борьбу против богов, защитив тем самым мир смертных от очередной глупой игры, способной его разрушить. Ведь в отличии от вас, людей, занятых рутиной типа добычей еды и прочего, мы, боги, очень опасны в состоянии безделья и скуки. Хороший бог — чем-то занятый бог, и, к сожалению, война зачастую — единственный способ развеять скуку. Так пусть лучше льется грязная кровь небес, чем ни в чем неповинная земная. Таков был мой взгляд на жизнь, мир и планы на твое и моё будущее, в котором жизнь твоя была лишь инструментом в достижении моих целей. — Поднявшись с меня, томно вздохнув, Ба накинула поверх своих голых плеч халат, затянув его бархатным поясом.

Её слова, планы и намерения оказались гораздо глубже, чем я только мог себе представить. По своей же воле она стала тем самым необходимым злом, существовавшим в этом мире для поддержания баланса. И сейчас, глядя, как та, спокойно рассевшись на ступеньках собственной комнаты, готова принять свою судьбу, я, чувствуя вину перед ней, не знал, как поступить. Для себя самого я стал злодеем.

— Вы всё ещё можете сбежать. — проронил я.

— Бессмысленно. После данной церемонии, когда я буквально предала всех своих союзников, мне некуда бежать. Никто не пойдет за мной. Да и к тому же, свиток с печатью, необходимый для создания Сусаноо, уничтожен. Твоя забота как врага очень лестна, но, правда, не стоит.

— Свиток исчез. — С этими словами гомункула прибывавшая бо́льшую часть времени в покое и тишине Ба изменилась в лице и теле, приняв звериную форму, чем-то напоминавшую собой химеру.

— Что значит исчез?! — Схватив служащую за горло, взревела императрица. — Где тот ёбаный уродец, ответственный за призыв?!

— Наши люди его не обнаружили. Полагаю…

Метнувшая со злости свою подчиненную в стену Ба по-звериному взревела. Существо ростом под добрые четыре метра, круша своими здоровенными лапами стены и потолки, не знало, как быть дальше.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — выла от бессилия та. — Он обвел меня вокруг пальца! Если ничего не предпринять, мир вновь погрузится во мрак, а все мои усилия, окажутся напрасными. Ты! — В момент, когда в комнату вбежали боги, все как один в сияющих доспехах, обратилась ко мне императрица. — Сообщи своим хозяевам о свитке, пусть ищут церковь и женщину по имени Мартела Де Гуинчи. Если он по прежнему в стране, ещё не поздно все вернуть, не поздно спасти мир из его коварных лап. И ещё, позаботься о ней. — Напоследок кинув взгляд на лежащую в бессознательном положении девушку, нарочно вырубленную и отброшенную императрицей в сторону, подальше от не прошенных гостей.

Едва я успел пообещать себе позаботиться о раненном гомункуле, как голова, а следом и все конечности Ба отделились от тела. Атаковавших было больше двадцати, и все, как один, — хорошо вооруженные боги. Никаких шансов, никакого героизма — лишь грязная и быстрая смерть, оставившая после себя огромную лужу черной крови. Императрица пала не успев сказать и слова своим врагам.

«Сила её вернулась в землю» — Темному было жаль Ба, в принципе, как и мне. Но на скорбь и печаль у нас не было времени. Похититель скрылся, прихватив с собой кое-что важное, и мы должны были это вернуть.

Заметив среди самодовольных божественных лиц Афину, я, прихватив на руки гомункула, поспешил к ней. Окрестив бессознательное тельце потерявшей сознание соратницей, работавшей под прикрытием, я вкратце обрисовал той произошедшее, передав точь-в-точь все слова императрицы, а также высказал все свои подозрения по поводу истинной личины моего собственного подозреваемого.

За всем этим стоял один из членов триады. Тот, кто знал настоящую цену древним вещам, способным влиять не только на мир смертных, но и на мир богов. Тот, кто знал, как всё устроено и передавал нужную информацию нужному богу, тем самым имея возможность манипулировать и направлять неосведомленного. Всё время, в тени делая грязные дела чужими руками, он столетиями, словно ищейка, выискивал древние артефакты и вещи, способные сделать того сильнее. Кому могла быть выгодна смерть Укуна и крах Триады? Кто больше всех других желал отомстить?

— Сукин сын. — вспоминая о некогда предложенном мне месте спасения в церкви, выругался я — Пак. Неужели и вправду за всем этим с самого начала стоял именно он?

Я, Афина и Марс тотчас выехали к злополучной церкви, оставив душещипательный момент с освобождением пленной принцессы на плечи заботливой Шень. Свою же малышку Хэйю я попросил позаботиться о возможно последней из её уцелевших родственниц, и та, гордо стукнув себя в грудь, пообещала справиться с этой задачей точно так же, как справилась и с разрушением круга призыва.

Также вслед за нами из особняка выехала группа поддержки вместе с Мо. К сожалению, фото Пака заполучить не удалось. Оборотень не числился ни в одной из имевшихся в обороте информационных баз Афины, оттого бойцам Марса и понадобилась помощь моего трусливого домового, хотя, исходя из маршрута, на место мы должны были прибыть первыми.

Брать богов из особняка мои спутники побоялись. Опасаясь предательства и попытки других организаций завладеть тайными знаниями, указанными на пергаменте, Марс и Афина, вынужденные действовать лишь своими силами, отказавшись от бронеавтомобиля, буквально закинули меня на заднее сидение, словно какого-то тушканчика, а после, не щадя дорогой спорткар, заставили его показать всю скорость, которую тот только мог и себя выжать.

Час — ровно столько у нас ушло на объезд мегаполиса и подъем по извилистой грунтовой дороге, ведшей на вершину холма, где, собственно, и красовалась та самая ветхая церквушка с парочкой пристроек вокруг себя.

Не ожидая разрешения и уж тем более приглашения, вооруженный до зубов Марс, не скрывая своей божественной силы, первым ворвался в храм, приняв на свой золотой щит настоящий град из пуль разного калибра. В дверной проход стреляли буквально отовсюду: сверху, из-за скамеек, флангов и даже попытались напасть с тыла, но своевременно показавшаяся Афина при помощи все той же своей божественной скорости вмиг обезвредила недопартизанок в темных рясах и с белыми чудными шапками, свойственными послушницам католической церкви.

— Довольно! Вы в храме господа нашего! — Вскинув руки, отдала приказ о прекращении стрельбы женщина, по-видимому, являвшаяся местной настоятельницей.

— Ага, а я его представитель — святая мать Тереза, будь она не ладна… — Сплюнув огрызок, оставшийся в зубах от простреленной насквозь сигары, рыкнул Марс.

— Зачем явился, Марс? Мы отрекшиеся, не вмешиваемся в дела богов и смертных, и ты знаешь это. По какому праву ты вламываешься сюда, словно в очередной кабак? Кто за всё это заплатит?

— Тот, кто присвоил себе чужое, Мартела. Где мужчина, которого вы скрываете? Либо ты скажешь мне, либо все это место со всей твоей развратной суккубьей паствой пойдет на корм моим очень злым парням, уже выдвинувшимся к этому месту.

Даже стоя за стеной в укрытии, я слышал, как скрепят зубы этой крикливой старухи.

— Хорошо, вы получите его, но сперва мальчишка, пусть подойдет! — Вновь рявкнула Де Гуинчи, так же, как и сестры её, держа автомат у откормленного пуза.

— Я ща сам к тебе подойду, кочерга старая. — перекрикивая ту, злобно вещал бог войны.

— Можешь попробовать, Марси, думаю, еще одно перерождение тебе будет только на пользу. — В шутливой форме отозвалась та.

— Я думал, вы ничего не знаете об этом месте. — Марс и эта женщина были знакомы, но только как и при каких обстоятельствах те познакомились, по прежнему было для меня загадкой.

— А мы и не знали, да вот только голосок у неё до жути знакомый. — Прохихикала Афина. Помнишь ту историю про то, как Марс стал девушкой? — в ответ на вопрос я лишь кивнул. — Ну так вот, эта старуха всегда была слегка двинутой и помешенной на своих шутках. Однажды узнав о женщине, что по слухам носила под собой дитя, сулившее стать «перерождением бога», она влезла в процесс, а после, прознав о том, кто именно заключен в оболочке, в шутку прокляла того, слегка подправив пол и изначальные корректировки тела. Но это только слухи…

Погыркавшись, те все же пришли к решению опустить оружие. Им был нужен только я. Предполагая о коварном замысле Пака, мы с темным подошли к делу с максимальной осторожностью. Взяв у Афины пистолет, я спрятал того под своей рубашкой. Мой темный друг, в свою очередь, окружил меня прозрачной завесой подобно той, которой в свое время тот блокировал атаку Хэ.

— Всё будет хорошо, я присмотрю за тобой. — Подмигнув на прощание, произнесла Афина перед тем, как я послушно ступил на порог церкви.

— Он ждет тебя у черного входа. — не сводя взгляда с Марса, обронила старуха, а после пояснила: — Прямо и направо.

Миновав маленькую монашью армию, целиком и полностью состоявшую из женщин, поголовно вооруженных огнестрелом, в числе которого я видел и парочку древних Мг-49 — немецких пулеметов времен второй мировой войны. Осторожно подошел к нужному месту.

У выхода в свете алых свечей на фоне старых кирпичных стен я наконец-то встретил его, отчего-то показавшегося мне как никогда зловещим и опасным.

— Ну здравствуй, Миша.

— Давно не виделись, Пак. — Вчерашний друг неожиданно стал врагом. Казавшийся некогда простофилей и просто хорошим парнем, он всем показал, на что способны тихие парни.

— Сам отдашь или помочь? — Руки оборотня тотчас трансформировались. Он явно хотел меня напугать, но на фоне той же Ба, увиденной мною ранее, его даже щеночком назвать сложно было.

— Прости, дружище, отдавать я тебе ничего не намерен. — За своей спиной я ощутил точно такую же трансформировавшуюся тень, как ту, которую я видел за спиной Пака. Осколок грозно отвечал угрозой на угрозу, демонстрируя оборотню свою силу и нежелание подчиняться.

Гортанный рык и частичная трансформация свидетельствовали о недобрых намерениях парня. Впрочем, как и стойка. Судя по всему, тот готовился к броску, вот только сомневаюсь я в его скорости. Даже Афина казалась осколку медленной, а этот парень и вовсе не воспринимался всерьез.

— Вот чёрт, значит, вы всё-таки успели вступить в симбиоз. — усмехнувшись, Пак выдохнул, а после опустил руки. — Миша, черт тебя побери, ты слишком быстро изменился с нашей последней встречи. — Вытащив пачку сигарет, закинув одну сначала в зубы себе, а после и предложив мне, произнес парень. — Не бойся, не отравлены, а даже если и так, то чудище внутри тебя всё переварит. Ты бы видел, какое оно жуткое… — колыхнувшись, произнес тот, шагнув на улицу. — Давай прогуляемся немного.

Прохладный вечерний ветерок, приятно лаская лицо, обдувал взмокшие от напряжения подмышки и ягодицы. Звездное чистое небо и огромная полная луна приятным тусклым светом освещали шикарный вид на море, находившееся под нами. Изначально мне отчего-то казалось, что это место достаточно далеко от океана, но, как говорится, только казалось.

— Хорошая ночь, правда? — Повернувшись ко мне спиной, произнес оборотень, глядя на бескрайние морские просторы, уходившие далеко-далеко в горизонт.

— Свиток у тебя? — Спросил я, вслед за чем в руке оборотня показался кусок скрученного потемневшего пергамента.

— Интересно, где сейчас мой братишка, как он без меня… — Выпустив кольцо дыма, казалось бы, игнорировал меня мужчина.

— Пак, чего ты добиваешься? — Переданная мне сигарета, оказавшись в зубах, полыхнув ярким угольком. Мне нужны были ответы, я хотел узнать его мотивы не ради мира во всем мире, а ради себя.

— Чего я добивался? Силы, друг мой, силы способной поставить мир на колени, воздать по заслугам обидчиком, покарать врагов и сделать меня и мою жизнь более значимой. Изначально я всего лишь хотел отомстить Укуну. При помощи греческого бога Купидона я намеревался найти лазейку, через которую отправил бы обезьяну, убившую моего брата, в желудок титану. Но кто мог представить, что тот уцелеет, и, более того, вернется с трофеем! Меньше всего я желал тому успеха. Пришлось помогать своей бывшей хозяйке, считавшей меня своей марионеткой, благо, та тоже быстро сыграла в ящик, оставшись где-то неподалёку от этого места в завалах одной из заброшенных шахт. Узнав о пропаже камня, я тотчас через подставных лиц организовал нападение на собственную лавку, тем самым отведя от себя подозрения во владении столь опасным артефактом, и каково было моё удивление, когда в тот же день, в то же время заявился ты с четким запахом этой греческой подстилки. Я сразу заподозрил неладное, а после, когда ты стал рассказывать о странностях, понял, как обстоят дела. Взяв тебя на крючок, я запомнил аромат твоей ауры и исходящей от проклятья вони. Теперь я спокойно мог отправлять тебя куда угодна, будучи уверенным, что смогу отыскать по запаху. С этого момента и началась какая-то нездоровая херня. — Усмехнувшись, тот, выкинув в обрыв окурок, вытащил новую сигарету. — Через своих людей связанных с Хэ я узнаю о твоей скоропостижной кончине, кусаю локти, а после ты как ни в чем не бывало воскресаешь и приходишь в мою лавку. Меня начинают подозревать мои же "временные союзники". Приходится вновь выкручиваться и жертвовать лавкой во благо собственной шкуры. Пресса думает о том, что меня сожгла Триада, нужным знающим в Триаде я говорю о налете Континентали, а также, вынуждено передаю одно из своих главных сокровищ, дабы развеять все подозрения со стороны Ба.

— Свиток призыва. — Усмехнувшись, проговариваю я.

— В точку. — Улыбкой на улыбку отвечает Пак. — Ты, Миша, каким-то образом вышел из моей зоны досягаемости, сначала спрятавшись за спинами лисиц, а после к тем ещё и Континенталь добавилась. Когда я попытался сесть тебе на хвост с бандой байкеров, с меня чуть шкуру не спустили. Марс ещё ладно, его я мог обхитрить, а вот Афина была слишком умна и хитра, а вместе с силой того здоровяка со щитом… — Тяжело вздохнув, недовольно покачал головой оборотень. — В общем, лютая смесь, к которой я так и не смог найти подхода, играя на моих нервах смогла защитить тебя. Уроды… Хотя я им от части даже благодарен, хотя бы за избавление от этой ебаной обезьяны. Будь он трижды проклят…

— Почему ты не остановился на этом? Месть свершилась, живи как раньше, в чем проблема? — Он был достаточно умен для выбора любого пути в мире смертных. С его знаниями ему были открыты все дороги, так почему именно путь насилия и крови?

— Потому, что убийство — это наше естество, Миша. Не только Укун был повинен в смерти моего партнера, но и вся Триада. Все они заслужили смерти, забвения и пожара отчаяния, в котором, собственно, благодаря тебя я всех их и сжег. Эх, если бы вы только не вмешались в церемонию призыва в том особняке, изменив всего одно плетение, я сделал бы Сусаноо и саму обессилившую императрицу своими послушными марионетками. Если бы ты не вступил в столь тесный симбиот, сейчас я бы разорвал твою грудь, вырвал бы сердце и все равно добился того, чего мы с братом всегда желали.

— Власти и силы? — Глядя на его пылающие на фоне луны глаза, просил я.

— Абсолютной защиты и покоя. Никто бы и никогда не посмел вторгнуться в мой дом, красть и требовать мои сокровища! Все приклонились бы передо мной, признав моё величие и воздавая почести. Я бы стал тем, кем так и не сумел стать мой брат. Я стал бы богом! — Острые когти пронзили плоть сжатой в кулак руки. Красная кровь хлынула на землю, а я вспомнил простые слова, некогда сказанные то ли Мо, то ли самим Паком.

— Все мы приходим в этот мир со своим предназначением. — Проговорил я.

— Верно, друг мой. Мне жаль, что я вынудил тебя всё это выслушать. Считай это последней исповедью грешника, готового навсегда испортить мир смертных. — Взглянув на бьющиеся о скалы волны, произнес тот. — Я ухожу непобежденным, Миша. Обычный демон, сумевший обмануть всех богов и не сумевший обхитрить всего одну домовую. Никто, кроме тебя, не будет знать, как я погиб. Они будут искать моё тело, свиток, осколок. Они захотят раскрыть твой секрет, и однажды, не найдя меня, придут за тобой. Прости, старый друг, я слишком сильно устал и больше не в силах двигаться по предначертанному мне пути. Одиночество не для Шиши, не для меня. Прости, и прощай.

Расправив руки, Пак гордо выпрямленной спиной рухнул в пропасть.

Резким рывком в пределе человеческих возможностей, мы, с темным едва успевая, оказались на краю обрыва, желая не дать тому погибнуть.

Когтистая лапа, целившаяся мне в глаза, заставила отшатнуться, пытаясь уклониться от запоздалого удара задней конечностью, тем самым Пак не позволил мне даже попытаться его спасти.

— Па-а-а-к! — Мой злобный крик, заглушая звук бьющихся о скалы волн, разлетелся по округе. Ещё один человек умер у меня на глазах, оставив о себе лишь горькие воспоминания и не сбывшиеся мечты. Все они были такими разными. С самого начала я смотрел на них, как на злодеев и отморозков, и лишь в момент, когда уже было слишком поздно что-то менять, понимал их истинные чувства.

Укун был смелым и сильным воином, желавшим обрести силу, достаточную для защиты своего народа. Ба, в свою очередь, глядела куда дальше, чем король. Желала сберечь не только Китай, но и весь мир смертных, она решила стать необходимым злом, способным уберечь людей от божественных игрищ. Ну а Пак — бедолага отшельник, потерявший своего единственного близкого человека, по факту хотел лишь спокойствия и умиротворения для себя и своего дома.

Их лица, увиденные мною перед смертью, навсегда запечатлелись в моей памяти. Точно так же, как и их истории, а вместе с ними и идеи, преследовавшие тех до последнего вздоха.

Проснувшись среди ночи в поту, я медленно побрел на кухню. Этот сон, длиной в маленькую жизнь, был настолько реалистичным и правдивым, что в пору было усомниться в своей психической устойчивости. Все эти сказочные персонажи, навещавшие меня посреди ночи, преследовали и требовали лишь одного: запечатлеть их на бумаге, продемонстрировав всему миру и тем самым подтвердив момент, в котором они существовали. Осушив залпом полный стакан воды, я вытащил из очередной опустевшей пачки последнюю сигарету, а следом, развернув свою записную книжку, принялся вспоминать, чем же закончилась для большинства эта прелестная история.

Так, к примеру, Юшенг при помощи Вея и Бокин преодолела самый тяжелый кризис в истории компании, а после, решением совета акционеров, заняла пост главного директора, назначив вместо себя друга главного героя своим замом. Суинг Хэ вместе со своей сестрой отправилась на свою малую родину. Венлинг — менеджер, что некогда помогла Мише с подработкой, так же поднялась по должности. Хозяева хвостатые, прознав о её связи со своими героем, немедля всучили той в управление несколько ресторанов, назвав отличной начальницей. Вот только та, отчего-то свалившимся на неё обязанностям, была совершенно не рада.

Приблизительно через год после знакомства Чунь Хуа и здоровяк Франки поженились. Поговаривали, что у них даже дети были, а сам Франкенштейн ради своей любимой малышки отважился на какой-то подвиг, добившись у высших права причислить его семью к кругу знающих. Мей Цай вместе с новоиспеченной дочкой Миши — Хэйей, — отправились в путешествие. К сожалению, продлить годы жизни спасенному гомункулу, которой, кстати, и оказалась та самая вырубленная Ба женщина, к сожалению, не удалось, и последним желанием той было посмотреть мир, чем они, в общем, с малышкой Хэйей и занялись.

Девятихвостая Кио Цзин ещё более года приводила на поклон своих отпрысков, но, благо, новые рождавшиеся уже у здоровых лисиц дети не были заражены проклятием Ки, и в помощи «Уважаемого шамана» клан в скором времени перестал нуждаться. На холме, где некогда проживала Шень, полностью отреставрировали весь храм, поставив у ворот статую девушки и мужчины, держащих в руках маленькую девятихвостую лисицу.

Марс вместе со своими героями отправился на восток, а Афина…

— Миша, третий час ночи, ты че там, дрочишь? — Донесся недовольный мычащий голос сонной греческой богини.

— Как обычно пишет. — скинув игровые наушники, донесся голос Ки, сидевшей в другом углу большой и темной кухни.

— А всё из-за того что кое-кто не способен даже сны нормальные своему любимому нарисовать. Мо тебе что, жалко, что ли? — недовольно рявкнула на валявшуюся в спальне Хуалинг Афина.

— А я-то тут при чем? Это все сила его, блокирует мои способности! — Отозвалась сонная домовая.

Взгляд Афины из-за моего плеча павший в блокнот быстро подметил опасные для нас всех моменты.

— Ой, об осколке лучше не говорить, да и хоть бы имена наши поменял, спалимся ведь. Кстати, ты свою писанину кому вручать собираешься?

— Психеи. — коротко отозвался я. — Хочу, чтобы та знала, какую кашу заварил её плененный титаном любовник. Быть может, в ответ на подобное геройство мир услышит о новой героической истории и подвиге, совершенном женщиной.

— Женщины могут всё! — послышался приятный голосок, в скором обвившейся вокруг моей шеи своими тонкими ручонками черноволосой Нюйвы. — Кстати, когда там Хэ с сестрёнкой возвращаются?

— Скоро. — Представ перед богинями в обличье Эроса, отозвался мой темный друг. Но, увы, кроме меня его всё так же никто не мог увидеть или услышать.

Конец.

Большое спасибо всем дочитавшим до конца. Спасибо за лайки, награды и всё то уделенное вами время. Вместе с надеждой на то, что книга не разочаровала вас, спешу сообщить, что в данной серии будет ещё как минимум одна история и будет она похоже на Ген подчинения, то есть, коротенькой и эротичной.

Также, друзья, мне очень важно знать ваше мнение по поводу этой книги! Что понравилось, а что бесило? Чего добавить, а чего поубавить. В общем, говорите все, что только придет на ум, мне знать подобное будет полезно!

Всех от чистого сердца благодарю за покупку, а также желаю хорошего настроения и крепкого здоровья.

До новых встреч. С уважением, Focsker!