Где моя башня, барон?! Том 5

Глава 5

Прогремел выстрел, который расплылся в продолжительный раскатистый звук. Я уже накинул покров маны, и сразу две руны «родэ». Постарался закрыть собой Воробья и Сергеича. Они оказались на линии огня.

Гоб работал на крыше вырезая снайперов, ну а я обойдусь и без Пожирателя костей. Скрытые под одеждой механизмы щёлкнули, я поймал на лету кинжалы.

И сразу же встретился с потоком дроби. Болью пронизало всё моё тело. Одна пуля точно попала в селезёнку, заставляя меня выплюнуть изо рта кровь. Вторая задела сердце, которое забилось неровно. И вроде что-то с печенью. Остальные застряли в мышцах или прошли по касательной.

Ну, твари, держитесь. Ещё двое нажимали на курки ружей, но я не дал им ни единого шанса осуществить задуманное. Мои кинжалы засвистели, разрезая воздух и затем врываясь в плоть врагов.

Глаза застила пелена ярости, но я не позволил завладеть ею моим рассудком. Методично, хладнокровно, перемещаясь от одного ублюдка до другого, я колол, резал, разрывал жилы и артерии, оставляя за собой кровавый след.

Остановился я в конце переулка и выдохнул, отключая руны и сбрасывая покров. Досталось мне прилично, хотя я оскалился, понимая, что искромсал десятерых бандитов. Те лежали, содрогаясь в конвульсиях и доживали последние секунды.

Я сплюнул кровью, припал на колено, чувствуя сильнейшую слабость. Жутко кружилась голова, в глазах расплывались тёмные пятна.

Задето сердце прилично. Я чувствовал это по сбивчивому ритму и резкой боли. К тому же понял, что ещё и в шею попали несколько дробин. Но в то же время улыбнулся.

Я почувствовал на себе как работает усиленная руна регенерации. Толпа ещё не дошла до нас, но уже шумела, даже слышались отдельные ругательства.

Ну а я поднялся, заковыляв к выходу из небольшого закутка. Полминуты, и дробины выскочили сами из моего организма. Он отверг их как чужеродные тела. Сердце ещё болело, но можно уже выдыхать. Я выжил.

За спиной я увидел Гоба. Он вернулся и принялся срывать с тел трофеи, утаскивая найденное в своё хранилище.

— Гоб, Пожиратель, — одними губами прошелестел я, и сбоку расплылось теневое пятно. Зелёная рука вложила меч в мою руку, к которой уже возвращались силы, и забавно выставила большой палец вверх. Вроде как всё отлично.

Я вышел из проулка в тот момент, когда две толпы остановились друг напротив друга на расстоянии примерно в метров пять.

Сергеич прижимал окровавленную руку к боку. Воробей хромал из-за пробитой ляшки, которую успел перевязать лоскутом, оторванным от рубахи. Ничего критичного с ними не случилось. Значит, всё я сделал правильно.

— Ты что ли Воробей⁈ — зарычал мохнорылый бугай с пистолетом в руке, обращаясь к Федьке.

— А ты ослеп, выродок? — процедил мой друг, прожигая его взглядом.

Надо сказать, держался он отлично, хотя уже запустил руку в карман. И что там лежало — нетрудно догадаться. Артефактный свисток. Надо срочно вмешаться, пока Воробей не натворил дел.

— Хы-ы, вот же падла. Ты на прицеле! Как и все остальные! Дёрнетесь, и!.. — он хотел продолжить, но я всё-таки решил остановить его трёп.

Покров маны сыграл своё дело. Я оказался возле небритого раньше, чем тот успел ещё что-либо вякнуть. Гарду меча я направил прямо в его челюсть.

— Хрум! — раздался характерный звук, и мохнорылый отправился в полёт, сметая за собой двух товарищей.

— Понятно, — процедил тощий лысоватый ублюдок, махнув кому-то рукой. — Валите их!

Его я ударил в кадык. Не смертельно, но ощутимо. Тип рухнул на землю, захрипев и выпучившись на меня.

— Никто не выстрелит, тупой ты сукин сын! — воскликнул я, чтобы все слышали. — Ну, кто ещё смелый⁈ Может быть ты⁈

Я надвинулся на последнего из главенствующей троицы, низенького типка с колючим взглядом. Тот выронил кусок трубы, поднял руки.

— Всё нормально, брат, — пролепетал он.

— Не слышу, — приложил я ладонь к уху. — Погромче, сударь!

— Всё но-нормально, — проблеял он.

— Аномально⁈ — переспросил я.

— Он говорит, что всё нормально. Мы не в претензии, — вышел из толпы плечистый мужик, похожий на гориллу.

— Тогда чё вы припёрлись, черти? — поравнялся со мной Сергеич. — Погромы устраиваете. Мирняк пугаете.

— Дык, это… мы в натуре обескуражены, — пробубнил из передних рядов татуированный крепыш.

— Какие претензии? Ну, отвечайте! Разберёмся на берегу, — процедил Воробей, достав из ножен внушительный тесак.

Федька начал крутить его в руке, чуть не выронил. Блин, где он только взял эту хрень? Уж лучше бы стоял и не выпендривался.

— Он мне жубы выбив. Ш-шука, — поднялся мохнорылый, держать за окровавленный рот. — Ответиф по повной, твай.

— Слыш, червяк ты клёваный, завали пасть! — выкрикнул Воробей. — Иначе ведь и повторить можем!

И самого смелого утащили в толпу. Он ещё потрепыхался, пока его не приложил кто-то из своих.

— Так что? Претензии есть? — окинул я всех серьёзным взглядом.

— Так нет претензий, — испуганно посмотрел мне в глаза татуированный крепыш. — Мы погромили, мы и восстановим. А за этих фраерков не в ответе. Они нас подбили. Навели кипиш. Вот и подвязали нас на эту шляпу.

— Да ты фо делаеф, Чавый, фука⁈ — заревел очнувшийся мохнорылый, вырываясь из толпы. — Прогибаифься под этих фук!

Что ж, отчаянное время требует отчаянных мер. Как бы я этого не хотел, показательной казни не миновать. Мохнорылый уже выбрасывал руку с пистолетом, явно в меня, сволочь, целился. А я сделал выпад Пожирателем костей. Пробил его защитный жилет и грудину, а затем вытянул абсолютно все кости. На асфальт упало желеобразное подобие человека.

Толпа краснореченских отхлынула, загудела. У нескольких мордоворотов в первых рядах сдали нервы. Они кинулись в толпу, сминая нескольких товарищей.

— Есть ещё вопросы, пожелания, возражения? — окинул я каждого, кто испуганно посматривал в мою сторону.

— Братишка, всё на мази, — выставил руки татуированный. — Разрулили.

— Мы за мир! — воскликнул Воробей. — И угрожать не советую! Крест этого не понял, и его голова попала в ящик! И этот тоже, — указал он на бескостное тело на асфальте, — И получил то, что заслуживал!

Краснореченские угрюмо молчали, а их растерянные взгляды говорили, что они не собираются воевать. И Сергеич воспользовался их смятением.

— Итак, спешу объявить! — он вскочил на один из автомобилей, на котором приехали наши бойцы. Поднял руки, обращая на себя внимание каждого из толпы. — Краснореченских больше нет! Забудьте это слово! Теперь вы вольные! А раз так — присоединяйтесь к нам. Каждого, кто это сделает в ближайшие сутки — ждёт вознаграждение в пятьсот рублей!

Толпа оживилась, начались споры, кто-то даже с кем-то сцепился.

— Ровно сутки у вас! Вы все слышали! — добавил я, напоминая. — Кто надумает прийти позже, лишится денег!

Я заметил взгляд Сергеича, метнувшийся в первые ряды. И понял, что будет происходить дальше. Хорошо всё-таки, что рекрутёр на нашей стороне. Стратег он отличный, конечно.

— Кто будет вести учёт⁈ — выкрикнул Сергеич.

— А нахрена учёт? У нас чо тут, перепись населения? — вальяжно выкрикнул небритый плечистый мужик в кепке.

— Хы, точно! Чо за хрень⁈ — подтвердил его перекачанный сосед.

— Я сейчас объясню, для чего! — воскликнул Сергеич. — В одно рыло одно вознаграждение. Чтоб не было халявщиков, которые думают, что могут получить вознаграждение ещё раз, будем вести списки.

Толпа затихла, зароптала, многие задумались.

— Да никто не будет этой херотенью заниматься! — выкрикнул хриплый голос.

— За себя говори! — ответил ему дрыщ. — Я хотел бы полтишок получить. Уж лучше чем тут прозябать. И работа будет.

— Да пошёл ты! — ответили ему сбоку.

Мнения разделились, начались споры. Мужик в кепке нехотя вышел из толпы. Хмуро взглянул на Сергеича.

— Короче, я буду, — хмуро взглянул он на Сергеича. — Мне братишкам не впадлу помочь.

Да, споры были, но местечковые. Они быстро затихли после объявления мужичка в кепке. В целом толпа краснореченских сдалась. Судя по реакциям, воевать они желанием не горели.

— Братва! — обратился ко всем мужик в кепке. — Такой расклад! Одним нам вилы! Воронежские могут нас также нагнуть, но церемониться не будут! Будут жертвы! Так лучше примкнуть к железкам! Получить бабло! Работу!

Многие одобрительно загудели. Хотя несколько человек ушли из толпы, угрюмые и злые.

— Дело говорит Сохатый! — выпалил татуированный, помогая многим быстрее принять решение.

Мы решили оставить краснореченских. Конфликт улажен, и теперь дело за малым. Дожидаться пополнения группировки Федьки Воробья.

— В кепке и есть тот самый внедрённый? — спросил я у Сергеича, когда мы оказались в салоне втомобиля.

Рекрутёр довольно ухмыльнулся и кивнул:

— Ты всё верно понял. Он там порядки быстро наведёт. Как овечки скоро будут смирные. Все с мозгами потянутся к нам, а безмозглых нам, сам понимаешь, не нужно.

— Естественный отбор, ёпта, — хохотнул Воробей.

— Именно, Федя, он самый. Но только без «ёпта», — кивнул я, довольно ухмыляясь. — Остались воронежские.

— Мы их быстро на колени поставим, — пообещал Воробей.

— Я бы не спешил с выводами, — задумчиво произнёс Сергеич. — Хазаров — мужик упёртый, и хитрожопый. Своего так просто не отдаст. Он эту группировку по кускам собирал. Так что надо подумать, как к нему подступиться.

Воробей хотел возразить, повернулся на кресле и схватился за ногу, морщась от боли.

— Смотрю, вам тоже досталось, — заметил я.

— Да ерунда, — хмыкнул Сергеич. — Щас к лекарю сгоняем и быстро поправимся. Меня всё мучает вопрос. Откуда ты вообще узнал о засаде?

— А я и не знал, — широко улыбнулся я. — Реакция с детства хорошая.

— Володька, поражаюсь твоей живучести, — восхищённо посмотрел на меня Воробей, вновь обернувшись со стороны переднего водительского сиденья. — И кстати, где тот меч, которым ты захреначил ублюдка?..

— Какая разница? — оскалился я. — Фокус-покус.

— Фокус удался, — оценивающе покачал головой Сергеич. — Я вообще думал, что нам кранты. Но получилось настолько идеально… лучше и не придумать. Спасибо тебе за то, что закрыл нас. Я видел, как ты бросился на ружьё. Лихой ты парень.

— Лихой и чертовски удачливый, — ухмыльнулся я. Хоть и не любил я говорить про удачу, но решил именно так объяснить то, что остался невредимым. Меньше будет вопросов.

Мы были довольны и всю дорогу к апартаментам Воробья обсуждали то, как будем принимать краснореченских. Сергеич заметил, что могут быть среди них и диверсанты, так что отбирать будут на своеобразном детекторе лжи. Было определённое приспособление в загашнике у рекрутёра.

В процессе беседы я ловил на себе задумчивые взгляды со стороны Сергеича, и удивлённые от Федьки. Но раскрывать им все свои карты не видел смысла. Пусть и дальше гадают, что же случилось недавно.

Меня по пути подбросили в господинницу, и я прошёл в холл, замечая спящего в гостиной Никифорыча. Он развалился в кресле и даже похрюкивал во сне.

— Ам-м-м-н, да… Тамарочка, вот так, ага… чаво-чаво… да ничаво, — забавно бормотал он под нос.

Полседьмого, а наш управляющий ещё не на ногах. Подходя поближе, я почуял еле уловимый запах перегара. Старый принял на грудь, в очередной раз.

Хотел я крикнуть ему на ухо, что «Караул, подъём, тревога!». Но пожалел старческое сердце. Мало ли, ещё инфаркт схватит.

Покачиваясь от усталости, я поднялся в свой кабинет. По пути сбросил шмотки, залез в душ и постоял в нём под горячими струями. Затем перешёл на контрастный душ и немного пришёл в себя. А зелёная жемчужина, которую подкинул Гоб, поправила меня окончательно.

Но вместо бодрящего эффекта на меня навалилась сонливость. Не помню, как дошёл до кровати.

Проснулся от того, что кто-то пел на ухо. На некоторое время даже показалось, что мне всего пять лет, а над детской кроваткой склонилась матушка и будила меня, чтобы я помог ей наносить воду из колодца.

— Ма, дай ещё немного поспать, — тихо пробубнил я, переворачиваясь на другой бок.

А потом почуял запах парфюма. Терпкий, сладковатый, еле уловимый. Таким в последнее время пахнет от Катерины. Я повернулся, приоткрыл глаза. Ну да, я в другом мире и меня зовут Владимир Авдеев. И надо мной склонилась очень соблазнительная красотка. А упитанная грудь так и просит, чтобы её достали из декольте.

— Доброе утро, Володь, — пропела нимфа, улыбаясь. — Уже полдень, а ты ещё дрыхнешь.

— Я ещё готов поваляться в постели, — повалил я её на кровать. — Тем более в компании такой красавицы.

— Ну, подожди, — Катя мягким жестом убрала мои руки от выбившейся наружу груди, спрятала её под ситцевое декольте платья. — Не время сейчас. Мне бежать надо срочно. Клиентов полно. Кое-как успеваем их принимать.

— Ну а я тебе что говорил? — расплылся я в довольной ухмылке.

— Это просто волшебство какое-то! — продолжала Катерина, поднявшись с кровати. — Уже половина тех, кто оставлял заявку, заехали. И поток не иссякает. Как бы ещё и подвал не пришлось сдавать!

— А что, там сухо, и чисто… почти, — засмеялся я. — Главное, чтобы твой старик убрал оттуда пустую тару, а то подумают, что хозяева бухари какие-то.

— Уже, — вздохнула Катя. — Как Тамара Павловна ему отказала в свидании, так за бутылку и взялся.

— Что-то уж больно чувствительный твой старичок. Опыт уже должен быть в делах амурных, — подметил я.

— Поговори с ним, Володька, — с надеждой взглянула на меня Катя. — Может у тебя получится его вразумить. А то так и сопьётся он.

— Ладно, побеседуем, — я потянулся и зевнул, затем поднялся с кровати, замечая на столе поднос с едой. Точнее два блюда под колпаками. — Хм-м, сюрприз?

— Не откроешь, не узнаешь, — хихикнула Катя. — Всё, мне пора.

Она упорхнула из кабинета, а я потянулся к ванной. Умылся, размялся на полу, сделав более ста отжиманий. А затем встретился нос к носу с Гобом, который посматривал в сторону блюд, принюхиваясь.

— Тебе мало тушёнки? — вздохнул я.

— Тушёнка вещь, но перец в ней

И нужно нечто пожирней.

А там уж точно сало чую

Пожалуй, я перекочую, — гнуавым голоском пропел зеленомордый и нырнул в тень.

Через секунду он очутился у стола, открывая одно из блюда и сразу же накидываясь на кусочки сала. Причём очень ловко нанизывал их одним из своих кинжалов и быстрым движением отправлял в свою зубастую пасть.

— Эй, ты хозяину оставь, обжора, — тихо прошипел я.

Хорошо, что не крикнул. А то подумали бы, что я совсем тут ку-ку, в одиночестве сам с собой разговаривать уже начал.

Гоб напоследок подцепил сразу два кусочка и хихикнул, исчезая в тени. Не видать мне видно покоя с этим прожорливым засранцем. Я приступил к еде с большим аппетитом. Пять кусков сала оставил мне Гоб, а под другим колпаком я обнаружил омлет с гренками и овощной салат. Смёл я всё за минуту, а потом заметил и кувшин. Понюхал — квас, ржаной. Выпивая два стакана, я понял, что в меня больше ничего не поместится. Я сыт и доволен как слон.

Да и в целом по самочувствию я был бодрым, как никогда. Сон только на пользу пошёл. Теперь можно и горы сворачивать и подвиги совершать великие.

Но пока есть время, нужно отправить заявку на обучение в Академию. Я вовремя вспомнил, что осталось два дня. Завтра я поеду покорять очередную башню, будет не до этого. Поэтому лучше это сделать прямо сейчас.

Зашёл я через ноутбук на нужный сайт Министерства магического образования. Несколько филиалов ещё вели набор. Владивосток, откуда пришло приглашение, которое я увидел на столе у отца Владимира. А ещё Оренбург, Мурманск и Краснодар.

Сравнив цены, я понял, что они одинаковы. Но хочется именно поближе к морю.

Мурманск — портовый город, но Баренцево море точно не то, куда хочется отправиться. Мне нужно в то место, где более тёплый климат. Нахрен эти морозы, метели и дубак под сорок градусов, от которого плевки замерзают на лету. Я уже пожил в своём мире в Ревендале. Мне хватило. И судя по годовым прогнозам погоды от магов-синоптиков, здесь нечто похожее.

Я выбрал Краснодарскую Академию. Отправил заявку, обращая внимание на Гоба, который вылизывал тарелку, на которой ещё недавно находилось сало.

— Всё, Гобби, скоро мы отправимся в Краснодар, — торжественно объявил я.

— Краснода-а-ар, белогрибые лошадки-и-и-и

Краснода-а-ар, черепа взрывают всмятку-у-у-у, — запел Гоб, выскакивая в центр комнаты и приплясывая, высунув язык.

— Лучше не напоминай, — вздохнул я, пытаясь выкинуть из головы страшную картину из прошлой жизни. — И не Краснодар то был, а Краснобай.

В Краснобае — как прозвали местные древнюю пещеру за таинственные красные отблески в глубине — мы нарвались на странных существ. Они реально были похожи на коней. Мало того, усыпаны странными белыми грибами, похожими на ядовитые рохлянки. Причём швырялись грибовые кони спорами аки бешеные. От этой гадости несколько товарищей начали чихать. Настолько сильно, что черепа их в итоге разрывались на куски.

Хорошо, что у меня был артефактный плащ, который формировал маску на лице. Да и остальные тоже успели вовремя защититься. Лишь у пятерых не оказалось защиты органов дыхания. Вот они скоропостижно и отошли на тот свет.

Сколько мы тех тварей порубили, не счесть. А затем прошли это адово место насквозь, нападая с тыла на враждебное племя орков. Напали внезапно, разбили врагов в пух и прах. Но те жуткие смерти в пещере до сих пор вызывали у меня холодок в груди.

Гоб плясал как заведённый, а я швырнул в него тапком, попадая по макушке.

— Хватит уже паясничать, угомонись, — предупредил я. — А то я могу и отменить заказ по тушёнке.

Гоб сразу же затих, обиженно надул губы и нырнул в тень.

У меня ещё есть две с половиной недели. За это время я должен разобраться с бандосами окончательно, наладить дела в Журавле, господиннице и охранном агентстве Шиши «Защитник», под таким названием оформили нашу организацию. Ну и башню я пройду завтра.

Ко мне зашёл мрачный Никифорыч. Он покосился на пустые блюда на столе.

— Катюха сказала, чобы я прибралси за тобой, — проворчал он. — А самому ножками не судьба причапать? Ох, молодёш-шь, тож мне…

— Ты присядь, старый, — подвинул я стул к своему рабочему креслу. — Разговор есть.

— Ты нотацию читать собралси? — иронично прищурился старый хрыч.

— Тебе уже поздно что-то читать, — заметил я. — Не боись, ругать не буду.

— Только бы попробовал, ага… ругать, ха-ха! — заскрипел дед, но присел на стул и уставился на меня. — Чаво надо? Говори ужо.

— Ты знаешь, чаво, — пристально посмотрел я на старика.

— А вот и не знаю, — насупился Никифорыч.

— Ты пошто бухаешь, как невменяемый? — с ходу я наехал на него. Но по-другому ведь он не понимает.

— А эт мои дела. Ты в мою душу не залазь, — огрызнулся старик.

— Я могу совет дать, подсказать, — предположил я.

— Ха, сопля осьмнадцать лет от роду мне, доживающему век, может советом подсобить! Ха-ха! Не смеши мои седые… — в конце Никифорыч осёкся, решил, что уж достаточно наговорил.

То ли его смутил мой холодный взгляд, то ли хрен знает откуда взявшийся меч с белёсыми узорами на клинке. Об это оружие я и облокотился, продолжая смотреть на старика.

— Ну ладно, не сопля… я погорячилси мальца, — признался старикан, доставая табакерку из-за пазухи.

— Не выношу запах табака, — предупредил я.

— Ну а чо ты старому голову морочишь⁈ — вспыхнул Никифорыч, пряча коробочку в карман. — Да! Тамарка меня отшила! Я ей хотел приятно сделать! На озеро Гладское сводить!

Я не выдержал и прыснул со смеху. Достаточно я пожил в Хабе, чтобы знать это место. Ну старый даёт жару! Теперь всё встало на свои места.

— Да не ржи ты как конина! Скажи хоть, чо не так! — воскликнул Никифорыч.

— Ты хоть знаешь, что Гладское только называют озером? — вытер я слёзы, вызванные смехом.

— Я слышал, что туда экскурсии проводят, да и место лечебное, говорят, — пробурчал старик.

— На нефтяное болото много желающих посмотреть, а искупаться в этой чёрной жиже полно чудаков, — сдерживая смех, выдавил я. — Как раз самое то для Тамары Павловны.

— Так эт чаво? Получается, я оскорбил её? — схватился за голову Никифорыч. — Вот дурень!

— Ты прям в точку попал, — оценил я его высказывание.

— Ты слова то выбирай, — сжал худощавый кулак старикан. — Я не дурень.

— Так ведь ты сам только что это сказал, — хмыкнул я.

— Ладно, не трону я тебя. Живи ужо, — выставил указательный палец Никифорыч, косясь на мой меч. А затем так же быстро убрал руку. — Но издеваться негоже над старыми людьми.

— Считай, что я пошутил, — улыбнулся я. — Ты лучше думай, как теперь извиняться будешь. Цветочки прикупи и вон… лучше в парке погуляйте.

— Да чавой мне твой парк⁈ Парк… тоже нашёл забаву, — отмахнулся старик. — Удивить её хочу. Баба она с изыском. В театру чоль сводить?

— Ага, на страусиное озеро. Где полуголые старики танцуют, — рассмеялся я, вспоминая об афише, которая попалась мне на глаза.

— Да ну тя! — Никифорыч вскочил со стула, невзначай опрокинув его, и кинулся к двери. — Сам разберусь, без сопли… — я постучал мечом по паркету, — без ваших советов, уважаемый Владимир.

Старик исчез в коридоре, а я вернулся к экрану ноутбука. На нём красовалась надпись в рамочке, да ещё салют на фоне праздничный.

«ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ЗАЧИСЛЕНЫ НА ПЕРВЫЙ ГОД ОБУЧЕНИЯ В МАГИЧЕСКУЮ АКАДЕМИЮ Г. КРАСНОДАРА! НЕ ОПАЗДЫВАЙТЕ!»

Далее было указано число. Первое сентября. Девять утра. И адрес. Ставропольская, 149. Внутренний двор Главного корпуса. Я переписал информацию в блокнот.

Что ж, теперь следует запастись жемчужинами. И вперёд! Жигу, разумеется, я беру с собой. Транспорт мне будет ой как нужен. Прикуплю солидный автомобиль, будет водила катать меня на занятия и забирать. Да и к Чёрному морю я не собирался на электричках и поездах добираться. Не по статусу аристократу при деньгах и развивающемся бизнесе раскатывать на железке. У меня есть метеор, который домчит меня куда угодно, похлеще скоростного поезда.

Взял я телефон со стола, посмотрел на входящие сообщения. Несколько от Юлианы, которой я отписался, что пока занят срочными делами, и обещал созвониться позднее.

Затем послание от Черняева, который напоминал о сроках и ещё раз указал, что если не успею, он будет очень разочарован. Да плевать мне на него. Хотя обещанное вознаграждение лишним не будет. В этой истории меня больше заряжало предвкушение от предстоящих трофеев. Чую, в этой башне будет нечто особенное.

А вот и Гвоздев написал. Очередная тренировка в СОХ, всем быть обязательно. Сбор на плацу в полной выкладке.

Я бросил взгляд на настенные часы. Времени оставалось всего-то полчаса. Поэтому я собирался как на пожар. В спешке сходил в душ, приоделся в тёмно-серый костюм и сбежал на первый этаж.

В холле не протолкнуться. Новые постояльцы, чемоданы, гомон. Среди всего этого Катерина с Никифорычем и две недавно нанятые горничные, которые в спешке устраивали в номера новоприбывших.

Я подмигнул Кате, а она просияла в ответ. Наконец-то её мечта осуществилась. На фоне того, что девушка наблюдала у себя в родном городе и в первые дни работы этой гостиницы — это было как небо и земля.

Я оставил их, протиснулся между заполонивших выход будущих постояльцев. Крепкие мужики, некоторые с жёнами. Серьёзный наплыв.

Гостиница была просторной, но я уже подумывал об увеличении площади застройки. Хотя в этом случае придётся обращаться в администрацию. Площадь-то увеличится и нужны будут документы.

На фоне конфронтации с главой Хабаровска я понимал, что оформить бумаги будет проблематично. Громов по-любому начнёт вставлять мне палки в колёса. В общем, надо и тут подумать, как выйти из положения. Хоть ещё одно здание покупай, мать его.

По пути в СОХ я ещё раз прикинул по оставшимся финансам. В загашнике Гоба числилось пять с половиной миллиона рубликов.

А теперь посчитаем.

Минус лям на Академию.

Минус ещё два на обустройство «Белого журавля», склад припасов, организацию арены, включая призовой фонд и финансовую подушку для последующего развития.

Полляма на господинницу, с её мебелью, кухней, новыми дверьми, замками, покупкой оборудования и закупкой запаса нескоропортящихся продуктов на полгода вперёд.

Сколько остаётся? Два миллиона рублей?

Из них один миллион я выложил в фонд железнодорожников и подъёмные для новоприбывших уже бывших краснореченских. Не удивлюсь, если окажется более двух тысяч жаждущих получить халявные деньги и упасть баластом, прожирающим припасы. Конечно, они будут пока продолжать собирать дань с точек. Уже в щадящем режиме, разумеется, ибо я собирался постепенно ослаблять нажим с честных торговцев. Но всё же этого недостаточно. Проедаться деньги будут безбожно, это и к гадалке не ходи.

Ещё более чем полляма на охранное агентство Шишакова, а также различные траты, начиная с прогулок в компании с Островской — яхты-хренахты и прочее — и заканчивая запасами консервов для Гоба вкупе с обновлением гардероба и обустройством кабинета.

Если так прикинуть, остаётся триста тысяч. Прибавим сто шестьдесят штук, которые я получил от Шульмана. Итого четыреста шестьдесят.

Триста из них я собираюсь вложить в ночной клуб. В планах облагородить верхний этаж, который используется в качестве хламовника. Там Кристина предложила устроить игровые комнаты. Бильярдная, караоке и, разумеется, стриптиз, без приватных излишеств, конечно. Крис упирала на приват, но я отказался. Проблем с законом мне не нужно. У нас не публичный дом. Не удивлюсь, если на это уйдёт четыреста тысяч.

Шестьдесят тысяч свободных денег… Мда. Негусто.

Что же касается башни… Она мне ничего не может дать, кроме навыков. Остальное заберёт Черняев. Сколько он мне заплатит в итоге? Явно же меньше миллиона. Если там будет хотя бы половина, уже хорошо.

Думай о худшем, надейся на лучшее? Так вроде говорят? Тогда имеем по итогу пятьсот пятьдесят тысяч рублей, в худшем случае. И этого точно не хватит мне на год житья-бытья в Краснодаре.

Понятно, что бизнес будет приносить прибыль, но я пока не хочу брать оттуда ни копейки. На первых порах всё желательно пускать в оборот.

В общем, надеяться приходится только на то, что есть у меня сейчас.

Следует хорошо подумать, где достать деньги. Ко всему прочему нужно раздобыть редкие жемчужины.

В голове тут же всплыли слова Воробья об аукционе для избранных. Его проводил для бандосов Мышкин, насколько я помню. Но Мышкина уже нет. И как сейчас с подпольными торгами обстоят дела, я не знал.

В общем, как бы это парадоксально не звучало, даже с учётом доходного бизнеса, что у меня есть, следует искать дополнительные источники дохода.

Как раз на этой мысли Жига высадил меня у ворот СОХ, пожелав удачи. И я кое-как успел добежать до раздевалки, переодеваясь в форму охотника.

— Тебе особое приглашение нужно, Авдеев⁈ — зарычал на меня Гвоздев, взглянув на свои наручные часы.

— Я не опоздал, Никитич, — парировал я, справляясь с одышкой и вставая в строй охотников.

— На четыре секунды опоздал, — добавил Гвоздев, хмуро посмотрев на меня.

— Но я уже был в это время на плацу, верно? — дал я отпор, встречаясь с палящим взглядом главы СОХ.

— Верно. А ещё хоть слово от тебя услышу — будешь таскать два бревна вместо одного, — сухо ответил Гвоздев.

— Настроение не очень у Никитича, — прошептал на ухо вытянувшийся по струнке Шишаков. — Комиссия из администрации приезжала. Нервы потрепал с ней. Говорят, перевернули весь его кабинет.

— Что искали? — спросил я.

— А хрен его знает, но уехали с кислыми рожами. Скорее всего так и не нашли ничего, — прошептал Шиша.

— Александр, твою бога душу мать, я кому щас говорил⁈ Повтори, — выпалил Гвоздев.

— Так это… — замялся Шишаков и ляпнул наобум: — Рассказывал о тренировке?..

— Упор лёжа и пятьдесят отжиманий, — резко ответил Никитич.

— Да легко, — хохотнул Шишаков, потирая ладони.

— С вот этим грузом, — указал на меня пальцем глава СОХ.

— Да блин, Никитич, ну чо ты в самом деле? — возмутился Шиша, и сразу же замолк под мрачным взглядом Гвоздева.

Пока все бегали вокруг зданий по проторенной километровой тропе, Шишаков пыхтел, отжимаясь от плаца. Ну а я сидел сверху и считал вслух:

— Двадцать шесть… Двадцать семь…

— Я тебя ненавижу, Авдеев, — выдавил Шиша, в очередной раз поднимая себя и вдобавок почти восемьдесят килограмм. — Ты ещё напевать начни, засранец.

— Какую песню предпочитаешь? — улыбнулся я.

— Разговорчики, — рыкнул на нас Гвоздев. — Двадцать восьмой не засчитываю. Локти сгинай полностью.

Я почувствовал как по телу Шишы пробежала дрожь. Он накинул покров, принялся бодрее отжиматься. На тридцать пятом разе с него обильно начал лить пот. На сорок пятом задрожали руки, словно под разрядами молний. Последний раз Шишаков отжимался, скрипя зубами.

— Пятьдесят! — сообщил ему Никитич. — Теперь меняйтесь местами.

— Егор Никитич, а я то что сделал? — возмутился я.

— Нехрен было отвлекать своими дурацкими вопросами, — хмуро выдавил Гвоздев. — Приступай.

Я принял положение лёжа, а кабан по прозвищу Шиша с радостью уселся на спину. Ох ты ж, мать моя женщина! Это оказалось совсем непросто.

Сразу накинул ману, запустил руну «родэ». Песенка Шиши расплылась монотонным гулом. И вот я уже на сорок шестом, а усиление завершило своё действие. Пятидесятый дался мне с трудом, но я справился. И упал на асфальт, восстанавливая дыхание и чувствуя, насколько у меня забиты мышцы.

— А теперь присоединяйтесь к остальным! Бегом шагом марш, едрить вас через коромысло! — гаркнул Гвоздев и мы рысцой поплелись к ближайшим соратникам.

После тренировки Гвоздев куда-то уехал. Явно по недавнему обыску. Что-то за нас всерьёз взялись. И я догадывался, что ветерок дует вновь из администрации. Нехороший такой ветерок. Пахнущий вонью и откровенным паскудством.

Сходив в душ, мы с Шишей и ещё несколькими охотниками, которые фактически работали уже в его охранном агентстве, сорвались в сторону «Белого журавля». Нужно было подготовиться ко второму отборочному дню арены, да и переговорить с Кристиной. Она написала мне о том, что полицаи опять наведались в ночной клуб, пытаются пройти без ордера, грозятся.

Жига подбросил меня как всегда, молниеносно. Пока Шиша с остальными телепались в светофорной пробке, мы проскочили по закоулкам. Я первым залетел в клуб. И нос к носу столкнулся с хмурым усатый полицейским, замечая майорские погоны.

За ним стояла злая Кристина. Увидев меня, она поделилась тревогой, мелькнувшей во взгляде. Ещё двое полицаев мялись сбоку, поигрывая дубинками. И наши пятеро крепко сложенных охранников, которые напряжённо посматривали за этим представлением.

— Я же сказал, что мы имеем право входить без ордера, — процедил майор. — Особое распоряжение главы города. Я всё предоставил. Так что пустите, если не хотите проблем с властями.

— Доброго всем денёчка! Я хозяин этого чудесного заведения! — воскликнул я, и полицейский, как и его подчинённые. — Кристина, я же говорил, гнать их в шею, если нет документов.

— Они не хотят уходить. Тычут в меня странными документами, — ответила девушка.

— К-как вы… — аж задохнулся от моей наглости майор, протягивая мне бумажку. — Вот, смотрите сами. Мы имеем право на обыск.

Я развернул её, всмотрелся и ткнул пальцем:

— Печати нет на твоём особом распоряжении, майор. Так что покиньте клуб. Если не хотите проблем со мной.

Усатый мужик злобно посмотрел на меня, дёрнул усом и махнул двум полицаям.

— Пошли отсюда, — процедил он, и на ходу обернулся. — Но мы ещё вернёмся. И будет только хуже.

— Иди уже, пока ускорения не придали, — поторопил я его.

Майор сматерился под нос, выскочил через дверь, чуть не вписавшись в косяк. Ну а я подошёл к Кристине, которая что-то сжимала в кармане.

— А ну, покажи, — аккуратно взял я её за руку и вытащил. Её ладонь сжимала цилиндрическую штуковину. Такое здесь называли средством самообороны. Судя по картинке — перечный баллончик.

— В замкнутом пространстве и тебе бы досталось, — улыбнулся я уголком губ, представляя как ядовитое облако распространяется по холлу.

— Начал тянуть лапы ко мне, урод, — зло процедила Кристина. — А у меня только это и было под рукой. А когда охрана подошла, он отошёл.

— Я же говорю — они не имеют права сюда заходить. В следующий раз подключай наших молодцев, — предупредил я. — И мне маякни. Я уж разберусь, кто это действительно такой смелый.

— Думаешь, это не Громов? — удивилась Крис, когда мы направились в зал.

— Думаю, что кто-то давит на него, — предположил я, выдавая ей то, что недавно пришло мне в голову. — Он хоть и князь, но не стал бы связываться с тем, кто успокоил уже две крупные преступные группировки города и разобрался с Мышкиным. Значит, на него нажимают.

— Я выясню, — кивнула Кристина, обнимая меня и шепнув на ухо. — Спасибо, что пришёл вовремя.

Позади хлопнула дверь, и раздался довольный голос Шишакова:

— Вас нельзя оставлять наедине. Сразу начинаете обжиманцы устраивать.

— Я просто благодарила за помощь, — улыбнулась Крис, отстраняясь от меня.

— А что-то случилось? Я видел рядом полицейский бобик, — уставился на нас Шишаков.

Мы поделились с ним тем, что произошло. И он сказал, что проведёт инструктаж со своими архаровцами.

Ещё три с лишним часа оставалось у нас до начала работы ночного клуба, и мы это время решили провести в благоустройстве второго этажа и чердака.

Я в основном руководил, а также вызвал дядю Петю с его грузовиком. Тот был не очень доволен моему звонку, но услышав, что за рейс получит тысячу рублей, обрадовался и моментально сорвался в нашу сторону.

О, боги, сколько ж здесь было хлама! А судя по следам, что только не творили в этом заведении аристократы. Тут и прожжённые сигаретами кресла и заплёванные ковры со стульями. Пробитые и треснувшие шкафы. Разорванные и порезанные на лоскуты шторы. Ну а вишенкой на торте в стороне валялись скатерти с характерными следами мужского происхождения.

Гвоздев был прав. Разврат и хаос царили здесь в разгар веселья. Что-то напомнило мне это закрытые частные вечеринки у влиятельных особ из моего мира. Гоб насмотрелся всякого, а потом в ярких подробностях рассказывал о том, что творили благородные особы. В такие минуты хотелось вырезать всех этих мразей к чертям собачьим.

В общем, Шульману не было смысла везти найденное барахло. Исключительно на свалку.

Дядя Петя выскочил из кабины, открывая борт, и пристально вгляделся в то, что охранники тащили к его машине.

— Володя, надеюсь, что не как всегда, — пробормотал водитель. — Ты ж знаешь, следов крови я не переношу. Подожди! Эй! — махнул он двум охранникам, тащившим громоздкий пыльный шкаф.

Дядя Петя заглянул через одну из проломанных дверей внутрь, затем открыл вторую.

— Что ищем? — ухмыльнулся я.

— Мало ли что оттуда вывалится? А если что взрывчатое? — опасливо проводил взглядом проверенный предмет мебели дядя Петя. — Бабахнет и полкузова снесёт. Оно мне надо?

Я вздохнул, закатив глаза. Ну вот за что мне это? Каждый, мать его, раз он умудряется поворчать и надумать адову тучу проблем.

— Всё нормально, дядь Петь, просто от барахла освобождаем помещения, — подметил я. — Если б шарахнуло, то в здании.

— Э, ты ещё зелёный, не знаешь, какие бомбы бывают, — прищурился пожилой водитель, почёсывая шею. — Тут ведь бдительность важна в каждом деле. А у меня ответственная работа, ёлы-палы. Никитич шкуру с меня живьём сдерёт, если узнает, что я шабашу.

— Да он давно знает, расслабься, — хохотнул подошедший к нам Шишаков, отряхивая штаны.

— Вот только не надо пугать, — вытаращился на него дядя Петя. — Меня моя работа устраивает. Вылететь с неё дело простое, а вот потом где я найду такую?

— Александр шутит, конечно, — я встретился взглядом с Шишей. — Да, Александр?

Шишаков какое-0то время смотрел на меня, а затем спохватился:

— А! Да, Владимир. Я пошутил, конечно. Хотел дядь Петю напугать просто.

Гвоздев, конечно всё знает о его перевозках. Это он сам нам однажды сказал. Но понятно, что Никитич не знает о перевозке трупов и прочего. Шабашить решил дядя Петя, всего лишь. А почему это другим можно, а ему нельзя? Главное, что в СОХ оказывается вовремя и на внутренние заказы реагирует своевременно.

Но сейчас водителю лучше вообще ничего не говорить. А то он как всегда — раздует из мухи мастодонта и ещё поверит в это.

Загрузив машину, мы отправили её и собрали у входа в «Белый журавль» оставшийся хлам. В итоге набьётся и второй кузов под завязку. Танин оказался жутко запасливым. Он напоминал тех, кто думает, что в хозяйстве всё сходится, даже порванные шторы.

Избавившись от барахла я расплатился с дядей Петей, который буквально вырвал из моих рук заработанное и спешно уехал. Ну а мы с Шишей вернулись в клуб.

До открытия оставался всего час, и уже начал подтягиваться персонал, а также те бойцы, которые будут участвовать во втором отборочном туре арены.

Валёк появился воодушевлённый. Будто на крыльях пухляш залетел на кухню и принялся раздавать указание. Нашёл рецепт нового блюда и решил его в срочном порядке ввести его в меню.

Ну а я решил провести небольшое совещание. В кабинет зашли Кристина и Шишаков, устраиваясь в кресле напротив меня.

— Итак, под нас копает Громов, — объявил я, сразу переходя к делу.

— Кажется, я догадываюсь — почему, — скривилась Кристина.

— Почему? — оглядел нас Шишаков.

— Когда всем заправлял Мышкин, он корешился с Таниным, — начал я объяснять. — И уговорил того делиться прибылью с главой города.

— Ну да, то, что творилось здесь, не могло пройти мимо глаз администрации и силовых структур, — вздохнула Крис. — Разумное решение. Сохранить свою шкуру и не сесть за решётку.

— Вот же уроды, — сжал кулаки Шиша. — А я думаю, что все лезут сюда, как коты на валерьяну.

— Да никто не знал особо. Всё это тщательно скрывалось. Хотя Крапива много раз посещал этот ночной клуб, и очень сладко об этом делился со мной, — печально произнесла Кристина. — Так что будем делать?

— Пока не предъявят бумаги на обыск — не пускаем, — поделился я своими мыслями. — Охрана реагирует по инструкции. Саня, доведи до каждого, чтоб культяпки свои не распускали. Провокации точно будут. Надо ведь им хоть за что-то зацепиться, чтоб перевернуть здесь всё вверх дном.

— Вот только один вопрос, — заблестела взглядом Кристина. — Что они пытаются найти?

— А вот мне тоже интересно, — задумался я. — Спрошу у Танина. Позвоню ему и разузнаю… Если номер он не успел сменить. Сначал я думал, что они пытаются запугать, как наш союз охотников. А затем понял — ищут что-то конкретное.

— Танин что-то зажилил Громову, и тот хочет это самое вернуть? — хмыкнула Кристина.

— Похоже на то, — кивнул я, затем поднялся из-за стола и похлопал в ладоши. — Ладно, возвращаемся к работе. Главное я донёс. С остальным разберёмся в ближайшее время.

Мы вышли в зал, слыша разговоры со стороны арены. Судьи уже занимали свои места за столиками, первая пара бойцов разминалась. Остальные ждали своей очереди в нескольких скрытых помещениях с раздевалками.

Охранники у входа начали пускать первый посетителей. Я заметил среди них и Гвоздева. Сегодня он был на подъёме. Вчерашний день ему понравился, и этот обещал быть не менее интересным.

Мы поднялись в ВИП-ложу, и официанты замельтешили, метая блюда с напитками на стол. А затем начались бои.

К слову мало я что запомнил. Обычный мордобой, только по правилам. В песочнице Крапивина было жёстче. Но запомнились мне двое бойцов. Один жилистый и небольшого роста, с татуировкой тигра на спине, решил исход поединка болевым приёмом. Второй, здоровый словно гора, работал больше руками-молотами и отправил своего оппонента в эпичный полёт мощнейшим ударом. Что тот, что другой вырубили своих противников в первых раундах и под покровом маны.

— Хороши, — заметил их Гвоздев, запивая свои слова тягучим безалкогольным мятным коктейлем. — Особенно вон тот, с татухой. Чувствуется хорошая школа.

— Тигр. Что это значит? — поинтересовался я, закидывая в рот закуску с красной икрой.

— Да их знаешь сколько развелось, — отозвался Шишаков, глотнув кваса. — Медведи, рыси, орлы. А теперь вон… и тигры ещё появились.

— Александр прав, частных школ много, — задумчиво ответил Гвоздев. — А этот парень явно приезжий. Таких эмблем я здесь не видел.

— Ты его сразу в оборот возьмёшь? — хитро прищурился Шиша, обратившись к Никитичу.

— Ну что ты как здрасьте? — иронично улыбнулся Гвоздев. — Пусть покажет себя в турнире. Всякое ведь бывает.

Мы посмотрели все бои. Сегодня на удивление меньше было бухих аристократов. А тех, кто брал лишнего на грудь, утаскивали жёны или любовницы. Причём последние в приватные комнаты для таких утех. Их мы всё-таки с Кристиной оставили. Надо было дать хотя б некоторую свободу высшей знати. Да и в рекламе это звучало очень даже неплохо.

В итоге отборочного турнирного этапа были определены шестнадцать пар бойцов. И Никитич признался перед тем, как покинуть ночной клуб, что присмотрел уже пятерых кандидатов в СОХ.

Но мы-то с Шишей понимали. Кандидат — ещё не означает, что он выдержит вступительный экзамен. Каждый из нас проходил через это.

Гвоздев так и не признался, кто, кроме татуированного его любимчик. Узнаем потом, по его реакции.

В итоге завтра пройдут аж четыре матча одной шестнадцатой. В следующие три дня — остальные. Ну а по графику одной восьмой и последующих матчей определимся позднее.

Когда ко мне в кабинет зашла встревоженная Кристина, я уже готовился к выходу. В обед уже надо выезжать в сторону башни, и следовало хорошо выспаться, чтоб быть в хорошей форме.

— Володь, надо поговорить, — произнесла она, но дверь вновь распахнулась и в кабинет ввалился сияющий Валёк.

— Володька! Получилось! — воскликнул пухляш.

— Крис, сейчас, — кивнул я напряжённой девушке, затем перевёл вопросительный взгляд на Валька. — И когда ты научишься доносить мысль сразу?

— Да сыр из зайца! Откопал я рецепт ещё со студенческих времён, и он зашёл! Прикинь⁈ — эмоционально расшифровал Валёк. Точнее наоборот, ещё больше зашифровал.

— Сыр из зайца… куда-то зашёл… — выдавил я, сдерживая улыбку. — Ты точно там не начал принимать на работе? Всё нормально?

— Сейчас объясню, — сел напротив Валёк.

— У тебя минута, а потом я выслушаю Кристину, — вздохнул я.

Валёк погрустнел. Он хотел более сочно и так же путано описать то, что у него получилось. Но затем собрал мысли в кучу.

— В общем заячий сыр — это паштет из кролика. В духовке его запекают с трюфелем, — быстро протараторил пухляш. — А то, что зашёл — я имел в виду, что понравился!.. Володя, аристократы от него в восторге! Я ценник взвинтил, так всё равно заказывают! Сто позиций проданы за вечер. Охренеть! Надо склад пополнять.

— Рад, что так вышло, — искренне улыбнулся я. Редко в последнее время я видел таким радостным Валька. А тут прям ожил, буквально воскрес. — Вот и пополни склад, отправь заявку.

— Ага, займусь, — потёр руки о колени Валёк, затем растерянно обернулся к застывшей у порога Кристине. — Ой, я наверное пойду. Не буду мешать.

— Если блюдо ходовое — сделай заготовки, — кинул я ему вдогонку.

— Я об этом и подумал как раз, — улыбнулся во весь рот Валёк. — Ну всё, до завтра, — затем он открыл дверь и обернулся, — А… ещё по столовке радостные новости. Спортсменам начали делать блюда на вынос. Так выручка там знаешь какая?

— Не томи, Валя, — покачал я головой, переводя взгляд на Кристину. — Люди ждут.

— В десять раз больше прибыль! О как! — воскликнул Валёк.

— А я тебе что говорил? — хмыкнул я. — Что всё наладится. Помнишь?

— Ага, всё оказалось даже лучше, чем ты говорил… Ладно, всё, убежал, — пухляш скрылся в коридоре, а Кристина громко захлопнула за ним дверь.

— Крапиву выпустили, — выдавила она, садясь в кресло.

— Откуда новости? — насторожился я.

— Он мне недавно звонил, звал в промзону. Он возобновляет бои, — глаза Кристины заблестели от подступивших слёз. — Я всё ему рассказала. И сообщила, что остаюсь с тобой. В общем, он в бешенстве. Угрожал…

— Вот значит как. Ну пусть тогда со мной поговорит, — процедил я. — Я с ним церемониться не буду. Пусть только голосок свой повысит.

— Обещал спалить «Журавля», Володь, — Крис остановила на мне тревожный взгляд. — А он может.

— Меня беспокоит лишь одно, — почесал я подбородок, задумчиво всмотревшись вдаль. — Что из-за этих чёртовых подпольных боёв отток аристократов будет.

— Надо понаблюдать, — тихо произнесла Кристина. — А если и так… Что будем делать?

— Вот же уроды, — процедил я. — Со всех сторон обложили. Ну да ладно, выход всегда есть, даже если кажется, что его нет.

— Я же говорила, что нужно оставаться в подпольном бизнесе, — напомнила Кристина.

— И наблюдать за тем как убивают на арене? Крис, ты в своём уме? — добавил я холодка в голос. — Я не Крапивин, такими извращениями не страдаю. И будущего у этого дела нет. Рано или поздно Громов его накроет.

— Он платил Громову, ты просто не в курсе, — выдохнула Кристина, затем облокотилась на колени и запустила пальцы в длинные волосы, убирая их за спину. — Ф-фух, это очень плохо. Очень.

— Разберусь я с твоим Крапивой, — ухмыльнулся я. — Завтра с утра кое-куда смотаюсь и наведаюсь к нему.

— Надо охрану усилить, срочно, — пробормотала брюнетка.

— Ща сделаем, — я набрал Шишакова и бросил в трубку: — Саня, поднимай вторую смену. Да, скажи, что премиальные выплатим. Вооружи своих орлов. Пусть дежурят на улице и глаз не спускают с подворотен.

Я сбросил звонок, затем перевёл весёлый взгляд на Кристину.

— Ну вот и всё, не переживай так, — улыбнулся я ей. — А то на тебе лица нет. Но это в образном смысле. Лицо у тебя есть и очень красивое, но как-то подавлено ты выглядишь.

— Забей, всё пройдёт. Проводишь меня? — испуганно взглянула на меня Кристина.

— Конечно. Если хочешь, можешь пока переехать на пару дней в мою гостиницу, — предложил я. Не хочется мне, чтобы она встречалась с Катериной. Но за пару дней они вряд ли настолько сдружатся, чтобы доверять друг другу подробности своей интимной жизни.

— Нет, я лучше у подруги перекантуюсь. Крапива не будет там меня искать, — выдавила потухшая Крис.

Мы вышли из здания, когда уже светало. На дороге появились редкие машины. В стороне я заметил Жигу. Он не уехал, дрых за рулём, откинув сиденье.

Мы прошли буквально пару кварталов, затем завернули в проулок. Кристина была очень напряжена, и я говорил в основном об очередном успешном дне работы ночного клуба. Крис изредка выдавливала улыбки, и по большей части посматривала по сторонам, будто боялась, что кто-нибудь выскочит из тёмного угла с ножом или выстрелит из окна.

Когда мы дошли до большого жилого дома, Крис жарко впилась в меня губами, а затем так же резко отстранилась и заскочила в подъезд.

Запугал этот урод её конкретно. Видно думает, что именно она его заложила полиции. Через минут десять я пешком добрался до господинницы, отписываясь Жиге, чтоб подъезжал в час дня к входу. Затем пробрался в слабо освещённый холл, кивнув охране.

Попав в кабинет я разделся и упал на диван, засыпая в момент.

Меня кто-то тормошил, и я открыл один глаз, замечая над собой недовольную физиономию Никифорыча.

— Я тебе чаво, будильником нанималси? — возмущённо посмотрел он на меня. — Там уже тебя твой таксист дожидаетси. Весь порог отбил.

Я взглянул на часы, отмеряющие время на стене. Ох ты ж, твою ж мать! Уже час дня! Пора выезжать.

Вскочив с кровати, я на пару минут посетил душ, постояв под тёплыми, а затем прохладными струями. Затем, выскочив, накинул на себя заранее подготовленную одежду. Ситцевая рубаха, свободные льняные штаны, кроссовки. Всё, что облегчает проходить испытания.

Сбежав с лестницы, я похватал с подноса Катерины, которая собиралась ко мне с едой. Успел закинуть в рот пару мелких бутеров, а зелёная рука Гоба молниеносно выстрелила из теневого пятна и утащила с блюда два говяжьих ароматных стейка.

— Ой! А куда?.. — Катя чуть не упала от тёмной вспышки. Именно так выглядел эффект от зеленомордого. — Куда мясо делось⁈

— Фпафибо! — выкрикнул я, надувая щёки и пробегая мимо. Пусть думает, что это я фокусничаю и закинул всё себе в рот.

Выскочил я, едва не сбивая с ног Жигу, который тянулся к дверному звонку.

— Заводи своего коня и погнали! — крикнул я ему, и тот лишь кивнул в ответ. Через минуту мы уже мчались к выезду из Хабаровска, объезжая автомобильные пробки через закоулки.

— Успеем, шеф, — оскалился водила. — Я тут такую дорогу до Петропавловки знаю. Закачаешься!

Мы проскочили перекрёсток на жёлтый, полетев словно стрела вперёд по трассе. Затем Жига крутанул руль влево. Резина на колёсах жалобно завизжала, и в унисон завизжали две разукрашенные дамочки лёгкого поведения, голосующие на обочине. Они сиганули в кусты, теряя свои сумочки.

— Ха, небольшая встряска этим мокрощелкам точно не помешает, — хохотнул Жига.

— Лихо ты водишь свою колесницу, дружище, — качнулся я вправо, и меня в буквальном смысле вдавило в дверь. — Никак привыкнуть не могу.

— Увлёкся, шеф, мои извинения, — хрипло отозвался Жига. — Но иначе не успеем. Надо ведь к двум часам дня?

— Именно, — кивнул я, а затем начало немного потряхивать.

— Вот же твари, слов просто нет, — процедил Жига, лавируя мимо вырезанных в асфальте квадратов. — Пробы они берут. И потом на полгода оставляют. А кто заделывать будет⁈ Деньги проворовали, ублюдки сраные!

Жига выбрасывал слова проклятья в адрес дорожников, а нас продолжало трясти. Затем шатать на ухабах, ведь мы выехали на просёлочную дорогу. Пять минут — и вновь асфальт, правда со знаками, предупреждающими, что ведутся ремонтные работы.

— Уже пять лет как ремонтируют, — процедил Жига, изрыгая потом желчи. Ух, как у него накипело! Досталось не только дорожникам, но и администрации, и аристократам, которые отвлекали на себя дорожные службы губернии, облагораживая свои участки и подъезды к ним.

На горизонте я заметил вдалеке могучий столб многоярусного бетона, который появился здесь по непонятным причинам, как и остальные башни.

— А вон и то самое, куда нам надо, — махнул в лобовое стекло Жига, закидывая в рот зубочистку. — Ещё километров пятьдесят, и на месте. Даже раньше приедем…

Он что-то ещё бубнил на фоне, а я обратил внимание на стену леса, пролетающую с правой стороны. Точнее на странное сияние. Да ещё и Гоб занервничал.

Я отправил его на разведку, и он вернулся, сообщив, что его исполосовали когтями монстры. В ста метрах от дороги грузовик полный тварей.

— Тормози, Жига! — рявкнул я, и водила удивлённо посмотрел на меня, выпуская изо рта зубочистку.

— Зачем? — огляделся он, но скорость снизил.

— Потом объясню, давай шустрей, — холодно приказал я.

— Да без базара, — оскалился Жига. — Только покажь, куда поворачиваем.

Через минуту мы свернули на еле заметную дорогу, поросшую густой травой. Заехали в лес и водила остановился. Далее была такая ямина, что только грузовик и проедет. Я заметил свежий след, отпечатавшийся в грязи.

Вот и попался тот самый приручитель. Времени не было на паузы, мало ли что сейчас происходит. Поэтому я выскочил из автомобиля и стремглав бросился в сторону голубого сияния.

Надо всё сделать быстро и чётко, как обычно.

— Гоб, Пожиратель! — приказал я, выставив руку, и теневая завеса расползлась впереди. Из неё выскочил меч, и я ухватил прохладную рукоять, одновременно накидывая руну «родэ».

Где-то в лесу, в сорока семи километрах от Петропавловского озера, десятью минутами ранее

Создатель нервно поправил воротник, который держался на нескольких нитках. Крутанул руль и остановился. Затем рванул воротник, отрывая его и швыряя под ноги.

Он нервничал. Как обычно нервничает перед тем, как сгрузить тварей. Обычно это поляна, озарённая странным светом, который спускался откуда-то с неба. И твари исчезали в ней, едва он покидал это странное место.

А ещё он помнил её. Свою Изабеллу. Как только он соберёт тысячу тварей, башня обещала вернуть ему любимую.

Память о ней обрывочна. Он помнил лишь улыбку, тело, прикосновения. И наслаждение, когда он входил в неё. Её пахнущую ромашками кожу, прерывистое дыхание, сладкий шёпот и мольба продолжать.

В такие моменты как сейчас он чувствовал тоску по ней, злость, что не может вернуть её прямо сейчас. Гнев, который возникал где-то внутри, поднимался и старался вырваться наружу. И этот гнев относился к башне, которая отобрала самое дорогое, что у него когда-то было.

— Уагрр-р-р! — затрясся кузов. Твари вновь принялись грызться друг с другом.

— Заткнулись, ублюдки! Закройте свои поганые пасти, с-суки! — смачно выпалил он, выскакивая из кабины.

Он на месте. А впереди — сияющая поляна.

«Выводи тварей, Создатель» — раздался в голове зловещий шёпот, сотканный из нескольких голосов. — «Быстрее».

К чему такая спешка, башня не пояснила. Обычно он всё делал не спеша. Но раз надо — значит надо. Он не спорил.

Перебарывая головную боль от шума, который обычно появлялся рядом с этим сиянием, Создатель откинул борт. Твари, похрюкивая и рыча, принялись неохотно спрыгивать на землю.

— Быстрее, выродки! — прикрикнул он на них.

Одна из чешуйчатых гадин застыла в кузове, и он сильно пнул в её бочину сапогом. Тварь вяло огрызнулась, показывая зубастую пасть, но подчинилась. Спрыгнула и пошла в сторону поляны.

Внезапно в груди возникло жгучее желание увидеть Изабеллу. Он хочет убедиться, что с ней всё в порядке. Иначе зачем это всё? Только ради неё он делал эту дичь. Только ради своей крошки, несмотря ни на что, возился со скверной.

Он помнил лишь её имя. Не больше того. И чувствовал лишь, что его сердце наполняется радостью, когда он думает о ней.

— Башня! Я передал восемьсот тварей! — выкрикнул он.

«Нам нужна тысяча, Создатель. Тысяча… Тысяча тварей» — раздалось в голове, расходясь эхом в разные стороны.

— Я хочу видеть свою Изабеллу! Покажи её, и я продолжу! — по щекам Создатели потекли слёзы. — Я обещаю, что закончу начатое! Клянусь всем, что у меня есть!

«У тебя ничего нет! Тысяча тварей! Тысяча!..» — вновь зашелестело в голове.

— У меня есть жизнь! Я смертный! — заревел Создатель. — Я требую, чтобы ты показала мне её!

Внезапно голоса в голове затихли, а слева что-то вспыхнуло. На поляну вышел высокий силуэт мужчины. Чёрное одеяние, капюшон, надвинутый на лицо, два зрачка, поблёскивающих красным и руки в перчатках из странной кожи с витиеватыми узорами.

— Ты очень настойчив, — прошипел он. — Это уже третий раз. Третий раз ты позволяешь себе такие выходки. И ты не имеешь права что-то требовать от башни!

— Кто ты такой? Мне нужна только башня! Я выполняю её задание! — выпалил Создатель, сжимая рукоять кинжала на поясе. Но это лишь машинальная реакция. Он понимал, что против этого странного человека, он всего лишь муравей, пыль под ногтями.

Незнакомец откинул капюшон. На Создателя смотрел обтянутый кожей череп, вваленные глаза блестели магией, скулы остро выпирали по бокам, а острый нос выдавался вперёд.

— Как раз я и связывался с тобой, смертный, — презрительно скривился незнакомец. — Можешь называть меня Небожителем. Одним из Восьмёрки Великих.

— Покажи Изабеллу, — потребовал Создатель. — Покажи сейчас. Обещаю…

— Я знаю… ты сделаешь всё, чтобы вернуть её, — перебил его Небожитель. — Так вот она. Смотри.

Незнакомец щёлкнул пальцем. Рядом с ним появилась связанная девушка.

Изабелла! Она умоляющего смотрела на него, пыталась что-то сказать. Но кляп во рту мешал ей это сделать.

— Освободи её! Я уже передал восемьсот тварей! — закричал Создатель, кое-как себя сдерживая, чтобы не рвануть в сторону этого гада.

— Я просто хотел показать тебе, что не обманываю, — тихо ответил Небожитель. — Быстрей закончишь дело, быстрей отпущу. Меньше она будет мучиться.

Создатель всхлипнул, всмотревшись в лицо своей любимой, а затем начал рыдать. В голове возникли опасные мысли. Он отправил четырёх тварей, которые должны были оттолкнуть незнакомца, схватить Изабеллу, вернуть её.

Позади раздался странный шум. Твари, которые не успели выскочить из кузова, завизжали от боли. Раздался лязг стали и зловещее хихиканье.

В это же время четыре монстра впереди разорвало на куски от одного жеста незнакомца, а потом в его грудь полетело крутящееся вокруг своей оси призрачное копьё.

Но за секунду до того, как он умер, из его груди выскочил клинок с белёсыми рунами.

— Агл-хл-л, — изо рта Создателя выплеснулась кровь. И он понял…

Он понял главное. Не то, что его кто-то настиг, нападая сзади и внезапно обрывая жизнь. Главное.

У него никогда никого не было никакой Изабеллы. Образ любимой оказался лишь внушением башни, иллюзией.

А он, обманутый кучкой Небожителей, просто создавал тварей. Чтобы творить вокруг хаос, убивать людей и собирать души для появления башен.

— Будь ты прокля-я-а-ат, — просипел Создатель в сторону незнакомца, просипел на последнем выдохе, а затем рухнул на прохладную землю. В последней предсмертной конвульсии он сгрёб в ладони опавшую листву вместе с землёй, и сознание его помутилось.

Пока Гоб уничтожал тварей в кузове, я подскочил к человеку в оборванной одежде. Это тот самый ублюдок, который создавал монстров, управляя ими.

Меч пронзил его грудную клетку насквозь, отчего мне значительно полегчало. Одной мразью на свете меньше. Но был здесь ещё один персонаж.

Остроносый типок стоял на другой стороне сияющей голубым светом поляне. Я кое-как увернулся от летящего копья, которое расплывалось в воздухе. Он явно хотел замочить приручителя, а я его опередил.

Копьё прожужжало мимо моего виска, опаляя несколько волос на голове. Находясь в ускоренном режиме, я успел прикончить пятерых тварей, и в последний момент остановил Гоба. Зеленомордый по инерции хотел рвануть к незнакомцу.

Этот типок был магом, очень сильным. Гоба он бы остановил не напрягаясь. Так зачем причинять лишнюю боль своему другу?

Передо мной постукивал кинжалами Гоб. Раны от когтей и укусы зарастали на его теле ещё быстрее прежнего. Сказывалось усиление моей руны регенерации.

Сейчас незнакомец скалился и сухо аплодировал.

— Браво, с-смертный, — прошипел он. — Быстро ты управился. Но зря…

— Кто ты такой, чертила⁈ — выпалил я. — Даю тебе на ответ пять секунд.

— Кто я такой… Пять секунд… — тихо засмеялся незнакомец. — Ты даже не представляешь, с кем говоришь.

— Я слышал немного из вашей беседы! — крикнул я. — Небожитель. А теперь скажи правду!

Незнакомец кисло улыбнулся.

— Тебе не стоило убивать этих существ, — произнёс он. — Они для башен являются кормом. Точнее их души. Появление башни — достаточно энергозатратное дело. И нужно много тварей.

— Если башни — твоих рук дело, ты уже труп, — поудобней перехватил я Пожирателя костей.

Белёсые руны вспыхнули, энергия перетекла с клинка, формируя вокруг меня костяной доспех.

— А лорд Вильям в своём репертуаре, — оскалился Небожитель. — Неужели и в этом мире тебе не живётся спокойно?

Его слова шокировали меня. Я на время даже забыл о мече и своих намерениях, настолько неожиданным было то, что я услышал.

Лорд Вильям. Ведь так меня звали в прошлом мире! И сейчас меня терзал один вопрос. Откуда этот ублюдок узнал об этом⁈