Где моя башня, барон?! Том 5

Глава 1

Наивный тот, кто недооценивает противника. Любая внезапная атака выбьет его из колеи. Он потеряет драгоценные секунды и, несомненно, сыграет в ящик.

Глупец и тот, кто придерживается лишь одного плана. Думая, что он самый гениальный гений, который на одном месте вертел своих врагов. Зачастую всё идёт наперекосяк. И вот уже костлявая приходит по его душу.

Я был ни тем, ни другим. Прошлая жизнь научила меня многому. В том числе и важному принципу. Я всегда оставляю место на импровизацию.

Вот и сейчас, оказавшись в сложной ситуации, я решил выпустить зеленомордого. Пусть порезвится. Попалить его я не боялся. Он ускорится так же, как и я сейчас и будет для остальных лишь смазанным зелёным пятном. Злобно хихикающим и поблёскивающим кинжалами.

Гоб выскочил в тени ящика, когда я почти добрался до Креста. Король гоблинов пробил кинжалом артефакт. Хруст металла и громкий хлопо́к были для меня самыми сладкими звуками на данный момент. С Софьей всё будет в порядке, она обязательно останется в живых. А я разделаюсь с этими тварями.

В последний момент Крест прикрылся Секачом. Пожиратель костей описал дугу, срезая живой щит наискось, словно коса сухую былинку на поле. Хрип отморозка расплылся долгим звуком. Тот ещё не закончился, когда я сбил плечом лидера краснореченских на землю, взмахнул мечом ещё раз.

Глаза Креста расширились от ужаса. Он судорожно сжал камень. Сучёныш ещё не понимал, что ловушка для Софьи обезврежена. Вторая его рука в последний момент скользнула в карман. Передо мной блеснул голубым защитный барьер, который я разрушил. Но это меня и задержало. Я потерял секунду. Всего лишь, мать его, секунда — и прилетел пламенный привет от мага огня.

Огненный шар врезался в меня сбоку, отбрасывая в сторону. Одежда вспыхнула, от боли потемнело в глазах. Затем ещё одна огненная вспышка ударила следом.

Я упал на землю, теряя ускорение. Руна среднего сопротивления пламени заработала на полную катушку. Руна регенерации включилась, притупляя боль и заживляя волдыри, появляющиеся на коже.

— Держу! — закричал второй маг. Наивный. Прижал меня силовым полем к земле и думает, что я не справлюсь?

— Мочи! — повторил он, видно обращаясь к магу огня.

— Володя! Держись! — верещал Воробей где-то в стороне.

Я вновь врубил руну «родэ», прорывая силовое поле клинком. Полсекунды, один взмах, Пожиратель с чавканьем вошёл в живот мага. Я дёрнул меч вверх, на ходу опёрся ногой о булькающего кровью огневика, и вырвал клинок из страшной раны. Готов.

Гоб в это время воспользовался тенью силового мага. Появился позади своей жертвы, нанеся с десяток безумно быстрых колющих ударов в район сердца. И второй не жилец.

Зелёный исчез ещё до того, как поверженный им маг удивлённо вытаращил глаза и рухнул на асфальт.

Я отключил руну. Сбросил объятый пламенем пиджак, который превратился в лохмотья, затем рубашку, вспыхнувшую следом. И сморщился от жуткого свиста.

Охрана Креста зажала уши. Исказив лица, мордовороты застыли на месте. Да и с нашей стороны бойцы вели себя точно так же.

Некоторые уже кричали, падая на землю. Мои барабанные перепонки так вибрировали, что готовы были выскочить наружу. А Федька надул щёки, продолжая терзать свисток.

Я вырвал его изо рта Воробья, отвесил паникующему другу приличный подзатыльник, приводя в чувство.

В это время автомобиль с Крестом взревел в пяти метрах от нас, срываясь с места. Но я не спешил его догонять. Зачем? Никуда он не денется.

— Он уходит, Володька! — завыл Воробей, хватая меня за руку. — Он не должен свалить, слышишь⁈

Я довольно ухмыльнулся, приглашая на охоту Гоба. Одна птичка решила упорхнуть из гнёздышка. Надо бы её остановить, и желательно смертельно.

На выезде из парка Мира, в это же время

— Твою, сука, мать! Всех порешу! Всем кишки выпущу, твари! Падлы конченые! — брызгал слюной Крест, молотя по рулю руками.

Вот он выскочил из парка, подрезая семейный седан. Тот вильнул в сторону, врезаясь в столб. Затем нога вжала педаль газа. Никто не пришёл на помощь. Ни один боец. И группа с винторезами не произвела ни единого выстрела. Видно Парю с пацанами порешили, и от этого Крест ещё больше рассвирепел.

— Тик-так, тик-так

Жить осталось мало так, — раздался зловещий гнусавый голос за спиной.

Крест потянулся к поясу, выхватывая пушку, и увидел зелёную оскаленную морду в стекло заднего вида. Он выстрелил через плечо. Правое ухо заложило. Пуля вошла в глаз уродца, забрызгав заднее стекло его мозгами.

— Их-хи-хи-хи-хи

Какие славные стихи! — скорчилась тварь с дырой в черепушке.

Крест никогда в жизни такого не видел. Он похолодел, открыл дверь, пытаясь выпрыгнуть на полном ходу из тачки. Но… не успел. По горлу чиркнула сталь и тёплая кровь хлынула из раны.

Крест забулькал, пытаясь выплюнуть проклятье, руки непроизвольно дёрнули руль. Последнее, что он увидел — летящее навстречу дерево.

Слыша выстрелы железнодорожников, которые добивали краснореченцев, я уже поддел верх ящика, отбрасывая его в сторону.

На дне лежала Софья в лёгком ситцевом платьице. Её спина, руки и ноги были покрыты мелкими колотыми ранами, из которых сочилась кровь. Неглубокие раны, но их много. Хотя нет, две большие раны я заметил. В двух местах точно лёгкие пробиты. Надо срочно спасать.

Была бы моя воля, я бы поделился зелёной жемчужиной. Но Софье от такого может стать хуже. Это я мог в силу особенностей своего организма их даже грызть. Конечно, мало приятного, но всё же. А вот насчёт Софьи… Я боялся сделать ей ещё хуже.

Аккуратно подняв её на руки, я поспешил к машине. Жига всё понял и уже сорвался с места, подъезжая ко мне и открывая заднюю дверь.

— Володь, ты куда⁈ — крикнул мне вслед Воробей.

Я заметил Сергеича, который выходил с несколькими бойцами из парка. Рекрутёр держался за раненый бок, но в целом выглядел достаточно бодро. Он выставил кулак с большим пальцем, всё с ним в порядке, угрозу устранили.

Я отмахнулся. Сами разберутся.

— Гони, Жига! — придал я ускорения водиле. — Гони что есть сил, в союз охотников.

Жигу не надо было долго уговаривать. Он вдавил педаль газа в пол, и мы как стрела помчались по узким улочкам, переулкам Хабы. Вокруг мелькали окна домов, заборы, испуганные прохожие, которые жались к стенам. Через пару минут мы подскочили к воротам СОХ.

Они были приоткрыты, а охрана на пропускном пункте увидела меня и успокоилась, распахивая их. Я уже отправил сообщение Дарье, она должна была нас ждать.

Подъехали прямо через плац к лазарету, на входе которого ждала встревоженная рыженькая девушка в белом халате.

— Что опять стряслось, Володя? — Даша встревоженно посмотрела на Софью у меня на руках. — Кто это⁈ Гвоздев в курсе?

— Я с ним поговорю, Даш, — произнёс я. — Главное, возьми её на лечение. Она потеряла крови, не знаю сколько.

— Заноси, — махнула она мне, тяжело вздохнув. Мы пошли по коридору. — Ох и накликаешь мне проблем, — её голос отдавался гулким эхом, — За такое Никитич может и выкинуть на улицу. Ты же знаешь его.

— Я же сказал, сейчас поговорю с ним. Не переживай, — выдавил я, продолжая нести Софью. Она легонько простонала, затем ещё раз. Очнулась, значит всё будет с ней в порядке.

— Это же Софа, из «Пьяного гуся», — удивлённо оглянулась Даша. — Кто её так?

— Неважно. Он уже наказан, — ответил я, занося девушку в палату.

— Сюда клади, — показала Дарья на одну из больничных коек. — Всё, теперь уходи, я сама разберусь.

— Спасибо тебе, Даш, — благодарно улыбнулся я ей. — Какие конфеты любишь?

— Ой, да брось ты, — отмахнулась Даша, напряжённо улыбнувшись и суетясь возле Софьи. — Ничего не надо. Лучше передай Фёдору от меня привет. Ты ж с ним общаешься?

— Конечно, передам, — ответил я напоследок.

Конечно, общаюсь, и знаю, что этот шалопай немного подзабыл о своей большой и светлой любви. Но я напомню ему. Обязательно.

Я поднялся на другой этаж, заскочил в кабинет Гвоздева. Глава СОХ в это время поднёс большой бутер с ветчиной ко рту. Затем увидел меня, яростно блеснув глазом, и бросил перекус обратно на тарелку.

— Владимир, ты не оборзел случаем⁈ — прорычал он. — Ты волк, а ведёшь себя как вожак стаи, едрить твою печёнку!

— Никитич, там такое дело… — начал я.

— Ты дашь мне когда-нибудь поесть нормально⁈ — продолжал Гвоздев. — Что за дело опять у тебя⁈ Выкладывай, и побыстрей. Я ещё толком не обедал. Между прочим, из-за таких как ты, стремительных как понос.

— Егор Никитич, я передал в лазарет девушку, она ранена, — принялся я объяснять, наблюдая, как лицо Никитича начинает краснеть от раздражения и гнева. — Но она ненадолго.

— Здесь тебе что, бюро добрых услуг или обитель милосердия, ёкарный ты бабай? — зашипел Гвоздев, поднимаясь из-за стола. — Мы охотники, мать твою! Охотники охотятся, а не собирают с улиц раненых!

— Да ты знаешь её. Это Софья, работает в «Пьяном гусе». Ей нужна была срочная помощь, — произнёс я. — Она здесь не больше суток, обещаю.

Никитич взлохматил причёску, затем сел обратно в своё кресло и откинулся, пристально посмотрев на меня.

— Я уже запутался, какая это у тебя по счёту баба, — сказал он, затем подвинул к себе тарелку с бутербродом. — Ладно, подлечим её. Но чтоб это было в последний раз. Свободен.

Я уже был в коридоре, когда услышал вслед:

— А нет, постой-ка. Ты ведь обещал мне кое-что рассказать. Не забыл?

— Егор Никитич, я ведь говорил, что это очень долгая история. Я помню, — вздохнул я. — Как появится время, обязательно расскажу.

— Понял я всё, — отмахнулся Гвоздев. — Давай, иди уже. Чего встал? Дай поесть, говорю, нормально.

Я пожал плечами, вышел в коридор и направился к лестнице. Как же от него отцепиться? Хотя никак. Я это понимал. Никитич — мужик упёртый. В этом мы с ним очень похожи.

Выскочив, я сел в автомобиль и сообщил Жиге адрес господинницы. Надо переодеться и перекусить. Утро выдалось крайне напряжённым, калорий сожглось немерено. Поэтому надо бы их восстановить побыстрей.

Хотя по дороге заскочил в магазин одежды и приоделся в новый тёмно-серый костюм. Если так дела пойдут, я разорюсь на одежде. Надо бы прикупить особый костюм, на случай таких приключений. Чтоб он был крепким и в случае чего служил дополнительной защитой.

Как буду в следующий раз в СОХ, загляну в арсенал Елизара. Уверен, у него то, что может меня заинтересовать.

Я заранее предупредил Катерину, что буду голоден, поэтому на кухне меня ждал пир. На разложенном столе стояла куча блюд. И блюдо с пирожками находилось по центру, рядом с запечённым поросёнком, которого Катя заботливо нарезала на ароматные куски.

Я даже поймал себя на мысли, что возвращаюсь будто в свой родной дом. Но надо всё-таки позаботиться в ближайшее время о своём новом фамильном гнёздышке. Старое поместье Авдеевых я продал, а новое так и не приобрёл.

А то ненормально, что я чуть ли не корни пустил в господиннице. А как переберусь, на меня обрушится прилично хлопот. Возможно ремонт и закупка новой мебели, скорее всего нужно будет нанять горничную, найти хорошего повара. Хотя насчёт последнего как раз я проблем не видел. Буду делать доставку от Валька или господинницы. Заморачиваться я не собирался.

Хотя до этого ещё надо дожить. Пока следует разобраться с текущими задачами, которых всё ещё прилично.

Я накинулся на еду с таким аппетитом, будто не ел последний месяц. В голове бухтел Гоб, которому передавались мои ощущения. Надо и ему прихватить в кабинет побольше мясных блюд. Кроме поросёнка на столе я заметил холодец и несколько стейков и переключился на эти вкусности.

Катя размеренно цепляла вилочкой порезанные кусочки мяса и отправляла их в чувственный рот, посматривая на меня с искренним любопытством. Ну а Никифорыч хмурился, пережёвывая редкими зубами говяжий стейк.

— Опять Тамара тебя бросила, старый? — улыбнулся я, вытирая губы полотенцем.

— Чаво сразу бросила? — покосился на меня старик. — И ваще, тебя это не колышит.

— Я могу помочь, поговорить с ней, — напомнил я.

— Да не поругались мы, с чаво ты взял та! — кинул на стол вилку Никифорыч. — Всё, приятного вам аппетиту, господа, — поклонился он. Затем схватил тарелку и ушуршал в свою комнату.

— Что это с ним? — взглянул я на сдерживающую смех Катерину. — Вечно бухтит как старый пень. А тут вообще будто сам не в себе.

— Да всё нормально, — хихикнула Катя. — Просто подарил не те цветы Тамаре Паллне. От лилий началась у неё жуткая аллергия. И она в слезах покинула гостиницу, а теперь и не отвечает ему. Пройдёт.

— Ну надо же, какие страсти, — не сдержал я улыбки. — А ты какие цветы любишь?

— Только не сорванные, — ещё шире улыбнулась Катерина. — И только в горшочках. Орхидеи, фиалки… В общем, вот это вот всё моё.

— Хм… интересная позиция, — оценил я. — Срываешь цветок — значит убиваешь его?

— Как-то так, ага, — ответила Катя и в глазах её промелькнула печаль.

— Ты всё переживаешь о низкой посещаемости, — я скорее убедительно сказал, нежели задал вопрос.

— Володь, ну ты же и сам всё видишь. Клиент в день — это разве замечательно? Только вот не говори, что всё решим, вырулим…

— Подожди, сейчас я всё расскажу, — я глотнул чая с лимоном, затем пристально взглянул в голубые Катины глаза.

Давно хотел ей предложить выход из положения. И сейчас, после того как разобрались с Крестом, можно переключиться на турнир и всё, что с ним связано.

— Ты ведь знаешь, что клиентов больше не станет. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю, — обречённо произнесла Катерина. — Состоятельные люди боятся возвращаться в Хабаровск.

Я лишь ухмыльнулся в ответ. Кристина передала мне, что вовсю идёт набор желающих поучаствовать в турнире. Ещё бы, мы ведь назначили неплохие денежные призы за первые три места. Сто тысяч, пятьдесят и двадцать соответственно. Поэтому к нам потянулись желающие не только с Хабаровска.

— Катюш, я хочу организовать турнир. Рукопашный бой в ночном клубе «Белый журавль», — начал я.

— Поздравляю, это замечательная новость, — просияла Катерина. — Но какое отношение…

— Ты дослушай, — мягко произнёс я. — Сейчас идёт подготовка к турниру. Будет много бойцов не из Хабаровска и даже с других губерний есть кандидаты.

— Так, продолжай, — Катя кажется начала понимать к чему я клоню.

— Я поручаю тебе сделать… как это называется… — начал я вспоминать слово, которое было для меня новым, — рекламу, вот. Рекламное объявление господинницы. Для размещения бойцов. Уютные номера для бойцов. Все удобства. Трёхразовое питание включено в стоимость номера.

— Оживляющая фирменная мазь от Никифорыча, от синяков и ушибов, за счёт гостиницы, — продолжила Катя, скорее в шутку.

— Да! — воскликнул я, отчего девушка вздрогнула.

— Ты серьёзно? — удивилась она.

— Разумеется! Уникальная лечебная мазь! Это же большой плюс! — продолжил я. — Только скажи Никифорычу, пусть поднатужится и сделает запас.

— Скажу, ага, — Катерина оживилась, вскочила и достала с полки тетрадку, принимаясь записывать всё, что мы обсудили только что.

Я допил чай с пирожком с картофельно-капустной начинкой. Он был таким вкусным, что, заточив один, я переключился на ещё один, а затем съел и третий.

Даже состояние крайнего насыщения не помешало мне опустошить блюдо с пирожками от Тамары Павловны. И куда в меня столько влезло, чёрт его знает.

В это время Катя дописала, поставила точку, и запищала от восторга. Я кое-как встал из-за стола, чувствуя себя толстяком. Катерина подскочила ко мне, тесно прижимаясь грудью и обхватывая меня руками. Ох, только не надо так дави-и-ить.

— Это же так здорово, Володька! — сияла Катя, затем впилась в меня поцелуем.

— Опять они, эт самое… Постыдились бы старика, — проворчал показавшийся на кухне Никифорыч.

— Дедушка, я сейчас такое тебе расскажу! — подскочила к нему Катя.

— Ты аккуратней, девка… О, раскраснелась, как на венчаньи, — продолжал бухтеть старик, затем недобро зыркнул в мою сторону. — Опять про Володьку сваво будешь трындеть?

— Да я про господинницу! — звонко засмеялась Катерина.

Я решил их оставить, лишь напоследок сказал, чтобы все блюда подняли в мой кабинет. Оказавшись в своём гнёздышке, я растянулся на диване.

Катя забежала в кабинет, начала выставлять блюда с тележки. Она продолжала сиять и щебетать о том, как она будет составлять объявление, задавала вопросы, как лучше.

— Делай как знаешь, Кать, — лениво зевнул я. Что-то меня начало в сон клонить после еды. — Главное, чтобы даже тебе захотелось заселиться в нашу гостиницу.

Катя заставила большой стол тарелками с едой, напоследок чмокнула меня в щёку и погромыхала колёсиками тележки, покидая помещение.

Кряхтя, я поднялся, закрыл за ней дверь, оставляя ключ в замке.

— Гоб, настал твой звёздный час, — произнёс я в потолок.

Зеленомордого не надо было долго уговаривать. Даже более того, он будто ждал команды. Выпрыгнул из тени от шкафа, подскочил к столу.

Глаза гоблина заблестели, он вытер подбородок, по которому текли слюнки, и гнусаво пропел:

— Как бы слюной сейчас не захлебнуться

Так вкусно пахнет, что можно е…

— Хватит стихов, Гобби, давай трескай уже, — прервал я зеленомордого, и тот накинулся на яства, гремя посудой и громко чавкая.

Я же сомкнул веки и даже слегка прикорнул. Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Я взглянул на стол. Тарелки были буквально вылизаны, а одна лежала на полу. Гоб как всегда, насвинячил и смылся в тень.

Я посмотрел на циферблат часов на стене. На полтора часа меня отключило. Недурно. Зато сейчас я чувствовал себя полным сил. Будто и не было недавней битвы.

Вскочив с дивана, я поднял тарелку с пола, возвращая её на стол, затем открыл дверь. На пороге меня ждала сияющая Катя.

— Смотри, я составила объявление, — прошла она в кабинет.

Я изучил то, что она написал на листе бумаги.

— «Господинница ждёт богатырей»… «Терапия целебной мазью от заведения поможет избавиться от синяков и ссадин и укрепит здоровье»… — начал читать я. Затем одобрительно покачал головой. — Отлично. Вот так и публикуй.

— Правда здорово? — хихикнула Катя. — У нас всё получится, как думаешь? А сколько будет человек?

— Много, Кать, — улыбнулся я, принимая объятья. — И всё получится.

Мой телефон в карманах брюк зазвонил. Воробей. Что он хотел?

— Да, что-то срочное? — спросил я, посматривая на Катерину, которая оголила плечо и немного левую грудь. Это было настолько соблазнительно, что я готов был сбросить звонок.

— Володя, мы собрались с Сергеичем. Надо перетереть важную тему, — дожащим и очень напряжённым голосом проговорил Федька.

Я вздохнул, поцеловал в пухлые губы Катю, чувствуя приятный запах лаванды.

— В другой раз, Катюш, — произнёс я. — Мне надо уехать ненадолго принял звонок.

— Что-то серьёзное? — тревога появилась во взгляде красотки.

— Надеюсь, что нет, — улыбнулся я и направился к двери.

— И ты всё съел⁈ Ого, снова поражаюсь твоему аппетиту! — услышал я за спиной Катин голосок.

— Всё было так вкусно, что не смог удержаться, — ответил я, обернувшись.

Жига дремал на водительском сиденье. Запрокинув голову и слегка открыв рот, он тихо похрапывал. Окно с его стороны было наполовину опущено.

Как же я могу не воспользоваться такой возможностью? Тихо пробрался к нему, а затем гаркнул:

— Тревога! На нас напали!

— Ох ты ж!.. — Жига подскочил, ударившись головой о потолок, затем подался вперёд, но руль остановил его, раздался громкий сигнал клаксона. Но затем водила увидел меня, хохочущим возле автомобиля. — Вот же пля… Шеф, да как ты так подобрался⁈ Я всегда чутко сплю. Любые шаги за версту чую!

Я спрятал артефактное кольцо в карман.

— Но как видишь, я застал тебя врасплох, — сел я в салон, устраиваясь на переднем пассажирском кресле. — А если б это были люди Креста?

— Понял, — кивнул он, удивлённо с прищуром посматривая на меня. Он о чём-то догадывался, но решил не делиться со мной пока своими мыслями. — Куда едем?

— К Его Воробейшеству в гости, — ухмыльнулся я, и мы стартанули с места, через полсотни метров заворачивая в узкий проулок.

Через минут пять, не больше, я уже поднимался на лифте на пятый этаж, которые занимали апартаменты Воробья.

Федька и Сергеич встретили меня в глубокой задумчивости. Рекрутёр подлечил свой бок, хотя и выглядел слегка бледным. Гришка нервно крутил свисток, болтающийся на шнурке.

— Куда дели тела? — с ходу спросил я, усаживаясь в кресло рядом.

— Закинули в контейнер, скоро отправим на Тихоокеанскую. Там основное гнездовье краснореченских, — тихо произнёс Сергеич. — Надо ещё понять, что делать с Крестом и его шавкой.

— Всё очень просто, — я увидел на комоде стопку бумаги, вскочил с кресла и добрался до мебели. Затем схватил ручку и принялся выплёскивать на бумагу своё предложение.

— Володь, может обсудим? — услышал я озадаченный голос Федьки. — Что ты там калякаешь?

— Сейчас всё узнаете, — ухмыльнулся я, довольно улыбнувшись, как же быстро в голове родилось послание краснореченцам.

Закончив с писаниной, я вернулся к ожидавшей меня компании, положил на стеклянный столик в центре кресел исписанный лист.

— Вот, господа, можете ознакомиться, — оскалился я.

Сергеич первым пробежал глазами моё небольшое сочинение. Удивлённо поджал уголки губ и покачал головой.

— Кстати, вполне, — оценил он.

— А ну, дайте-ка посмотрю? — взял у него лист бумаги Воробей и озадаченное лицо просветлело. — Это будет мощно. Точно охренеют!

— Что дальше? — окинул я обоих вопросительным взглядом.

— Ты отлично придумал, Владимир, — уважительно взглянул на меня Сергеич. — Я предлагаю подождать. Пусть новость распространится по краснореченским. Как раз и наш контейнер дойдёт и посылочка твоя с посланием.

— Надо подстраховаться. Чтоб эти шакалы не ударили в спину, — произнёс Воробей. — Всё равно найдутся там свои лидеры.

— Насколько мне известно, в их группировке не осталось ни одной стоящей кандидатуры, — сообщали рекрутёр. — Но наши люди будут следить за обстановкой. Я уже отправил к ним группу. Да к тому же мой внедрённый человек сообщит, если вдруг что начнётся. Так что, кипишевать точно не нужно.

— У вас, Алексей Сергеевич, всегда так быстро дела делаются? Чувствуется опыт, — заметил я.

— Я уже в этой сфере кручусь давно, — натянуто улыбнулся Сергеич, хотя взгляд его был холодным. — Грязи много повидал, и предательства тоже были. Так что опыт есть и горький. Среди криминальной нечисти есть как паскуды конченые, так и нормальные ребята. Главное внимательно следя за первыми держаться вторых. Вот и вся философия.

— Естественный отбор всё решит, — ухмыльнулся я.

— Именно так, Владимир, он всё расставит на свои места, — одобрительно кивнул рекрутёр. — Он расставит всё по полочкам. Кому гнить в могиле раньше времени, там и окажутся. Обязательно.

Далее Сергеич распорядился оформить посылку, передавая руководство к действию на листе бумаги своим помощникам.

А я поинтересовался как идут дела с отбором Шишакова. И в целом ответом остался доволен. Шиша отобрал уже двадцать шесть крепких орлов из почти всех железнодорожников. И ему осталось совсем немного. Завтра должен завершить.

К этому времени надо бы найти юриста, чтобы оформить все бумаги и определиться со зданием, где будет располагаться контора. Да и название тоже придумать следует приличное. Этим я собирался заняться в ближайшее время.

А пока я решил посидеть в компании Воробья и Сергеича. Нам нужно дождаться реакции краснореченских.

Тихоокеанская улица, двадцать минут спустя

— Хреново дело, Хват, — уставился на него Мясник. — Ни Креста, ни Секача. Пацаны не отвечают.

— Да закройся, Мясо! — зарычал на него Морж, поигрывая в руках финкой. — Просто заткни свою чёртову пасть! Тридцать с лишним человек, это что тебе херня из-под коня⁈ А отморозки, что нас поддерживают?

— Ты тон сбавь, слышишь? — заскрипел Мясник, поднимаясь с ящика.

На заброшенном складе ящики да покрышки играли роль стульев. На них и располагалось сейчас более пятидесяти человек, костяк банды краснореченских. Хотя Хват понимал, что это далеко не костяк. Скорее приближённые к нему. Костяк на стрелке, вместе с боссом и его помощником.

Как вчера обсуждалось, сейчас всё и решалось. Прямо сейчас. Как только замочат Воробья и его телохранителя, сразу ему придёт сообщение. Он типа связного, как и ещё несколько бойцов. Сергеича привезут сюда. Будут пытать и пытаться перекручивать на свою сторону. Если не захочет, тоже замочат.

А потом ультиматум всем железкам. Либо они примыкают в банду, либо их приговаривают, в том числе их семьи.

Но до сих пор тишина. Ни от Шила, который отправился на рынок, за месячной данью с торговцев, ни от Креста с Секачом.

Уже прошло более четырёх часов, а тихо будто вымерли все. А что если?..

— Да очнись ты, — толкнул его в плечо Мясник. — Я к тебе обращаюсь, э.

— Будешь экать своим потаскухам, упырь, — процедил Хват.

— За базаром следи, э, — проблеял Мясник, забирая из кармана в рукав заточку.

— И что? Замочишь⁈ — не выдержал Хват, подскакивая к нему. — На глазах у всех? И кто ты будешь после этого? А? Мясо, я тебе говорю! Что ты лупасами хлопаешь⁈

— Слышите? — настороженно произнёс Мясник. — Во дворе. Кто-то подъехал!

Все кинулись к выходу, открывая металлическую дверь, прогудевшую на петлях. К ним сдавал задом грузовик, механическая рука сгрузила небольшой контейнер, наполовину закрывая проезд.

— Шило решил взять натурой, ха-ха! — заржал Морж. — Точно говорю!

— Он всегда был шизиком, но я не думал, что настолько, — протянул Хват и крикнул водителю, который уже собирался уезжать. — Эй, командир, что привёз⁈

— Подарок! — вяло откликнулся тот. — Просили так передать.

— Кто просил, э⁈ — окликнул его Мясник.

— Я не знаю, — пожал плечами мужик и сорвался с места.

Несколько человек уже подошли к контейнеру, а его объехал курьер. Парнишка передал коробку, и растерянный Хват расписался в получении.

— От кого? — спросил он.

Но парнишка уже сдристнул за контейнер и скрылся.

Пока несколько бойцов возились с непослушным металлическим засовом на котейнере, более десяти бойцов вместе с Хватом собрались вокруг посылка.

Хват устроился на скамье у входа в их убежище. Затем положил рядом ящик и достал щучку, выкидывая лезвие.

— Кто-то нам зачислил, чувствую неплохо, — хохотнул Морж.

— Наверное, раздуплились торгаши на пристани, — оскалился Мясник.

— Думаешь? — спросил его тощий Муха. — Да ну, те точно не отдадут.

— Счётчик крутит, так что скорее да, чем нет, — заржал Мясник.

Хват попробовал отключиться от этих тупых разговоров. Он поддел крышку, заглянул внутрь.

— Ну чо там, э? — услышал он на заднем фоне.

Хват уставился на то, что было внутри. Дыхание перехватило, в голове помутилось. Он вскочил, откинул от себя ящик, и споткнулся о кого-то впереди, падая на асфальт.