Где моя башня, барон?! Том 5

Глава 10

— Ну, привет, Володя, — услышал я хриплый надсадный голос. Какой-то мужик. Мы точно с ним встречались раньше, вот только не припомню, откуда я его знаю.

Я не спеша пошёл навстречу. Решил не торопиться. Во-первых, фары продолжали слепить в глаза, приходилось идти чуть ли не наощупь. А во-вторых, если этот тип представляет угрозу, то следует сократить расстояние.

— Гришка, да потуши ты свои фонари! — закричала своему водиле грузная фигура.

Я уже начал различать рыхлое тело, больше похожее на перекормленную свиноматку. Ну конечно! Это же знакомые всё лица!

— Степаныч, что ли? — продолжая щуриться, я выставил на всякий случай перед собой Пожирателя, и в этот момент свет притушили.

Передо мной в потёртом охотничьем костюме замер староста того самого села. Сита, вроде так оно называлось.

— Он самый, ага, — заблестел поросячьими глазками староста, протягивая пухлую ладонь в надежде поздороваться. Но его надежда не оправдалась. Я ухмыльнулся и направился мимо него.

— Ну привет тогда. И пока, — обернулся я. — У меня много важных дел. Не до тебя, правда.

— Владимир, ты даже не выслушал, — догнал меня староста, пыхтя от возмущения. — Да подожди ты! Давай поговорим!

Я остановился, затем с хрустом воткнул Пожирателя в зелёный газон у обочины. Гоб заберёт его.

— Как нашёл меня? — процедил я.

— Дык я ж искал тебя… да, — оскалился этот жирный хряк. — После того как ты мне дом подпалил, я всё перевернул. Авдеев Владимир ты. Угадал? Ха-ха!

— Так меня и зовут, — хмыкнул я. — Но ты ошибся, толстячок. Я не палил твой дом.

— Ну да, заливай, ага, — расплылся староста. — Да ещё и золото спёр. Ну да ладно, я ведь по делу к тебе. Очень серьёзному.

— У тебя пять минут. Потом я уеду, — взглянул я вдаль.

Дорога делала крюк, а затем выходила за полосой леса, и там уже мелькали фары автомобилей. Кто-то ехал сюда, и скорее всего Черняев со своими гвардейцами. Больше некому.

Затем я взглянул направо. В пятидесяти метрах просматривался автомобиль Жиги. Водила вышел из машины, посматривая в мою сторону, и нервно покуривал.

— Уедет он, — хрюкнул староста. — Ну Володя, дерзости в тебе будто прибавилось. Пойдём внутрь?

Степаныч открыл прогудевшую на петлях дверь, приглашая на заднее сиденье. А я оглядел полуржавые борта его колымаги. Затем кинул взгляд на заляпанное жирными пятнами и усыпанное крошками внутреннее убранство его кареты.

— Нет, пожалуй здесь поговорим, — холодно ответил я.

— Ну давай… поговорим здесь, — тяжело вздохнул этот хряк, затем высморкался в грязный платок.

— Ну так начинай, а не хрюкай, — сделал я замечание. Ненавижу, когда тянут время.

— Не груби, Володя, — погрозил пальцем староста Сита. — Я человек отходчивый, но не идиот, и память у меня хорошая… — он сделал паузу, бросив опасливый взгляд на меч, поблёскивающий в свете фар у обочины, — Хороший меч у тебя. Добротный.

— Давай уже к делу, — процедил я, отчего староста замолк, затем вновь засопел.

— У меня к тебе задание, Володя, — выдавил толстяк.

— Задание? Ты уверен, что это задание, а не просьба? — иронично взглянул я в его бегающие глазки. Наивный он, думает, что я ему задолжал. Хотя как он докажет? А никак, собственно. Он даже Гоба скорее всего не рассмотрел. Лишь догадками своими сыплет, жиробасина.

— Короче, у нас появилось чёрт-те чо, — тихо просипел староста. — Аномалия, в общем.

— На что похожа твоя аномалия? Ближе к делу, — раздражённо выдавил я. — Нора очередная, или что?

— Да непонятно… И не нора, и не эти, как их… башни, — промычал Степаныч.

— Не тяни кота за причинное место, говори, как увидел, — напряжённо произнёс я.

— Да как бы тебе сказать… Не дыра там, а похоже на это… как его… на трещину в земле, вот! Да ещё и светится чой-то изнутри, — наконец-то принялся описывать староста, потирая вспотевшую шею.

Запах пота ударил мне в нос, и я поморщился. Когда он мылся в последний раз? Даже от Якудзы пахло более сносно после того, как он выкладывался внутри башни.

— Твари есть? — задумчиво спросил я, прикидывая, что это может быть и отголосок башни или что-то с ней связанное.

— Двух мохнатых сволочей мужики забили, — пробормотал толстяк. — Те налетели на коровник. Небольшие такие черти… Ха, точно! На чертей похожи, вот…

— Ты ж знаешь, что я бесплатно не подряжусь, — хитро прищурился я, наблюдая, как лицо старосты каменеет на глазах.

— Ты это брось, Володя, — с трудом выдавил он из себя. — Напоминаю для глухих. Ты ещё должен мне за сгоревший дом и мешок золота.

— Ещё что я тебе должен? Может и часть бизнеса своего отдать? — надвинулся я на него. Я уже не тот щуплый паренёк, мышц во мне прибавилось. Так что это сыграло роль и староста отодвинулся. Но в то же время зашипел, покраснел так, будто готов был взорваться. И я подметил, что это было бы идеальным окончанием нашей напряжённой беседы.

— Ты сжёг!.. мой дом сжёг, сукин ты сын! — прорвало старосту.

«Гоб, уколи этого жирного в зад. Разрешаю», — отправил я послание зеленомордому. — «Только быстро и тихо, как умеешь».

— Куда ты дел моё золото⁈ Ну ничего!.. Щас ты поймёшь с кем имеешь дело! Барон, мать твою!.. — распалялся староста, а затем крикнул в салон: — Мужики, выходите!

В моей руке уже оказались два кинжала, которые после щелчков выскочили из ножен. И мужики заметили блеск стали в моих руках.

— Сам разбирайся, Степаныч, — промычал один из них из салона. — А мне жизнь дорога.

— Ага, с монтировкой на ножи… Не, я тоже пас, — отозвался второй.

— Я тебе ни копейки не заплачу, требуха ты чёртова! — зашипел староста, сжимая пухлые изнеженные руки в подобия кулаков. — Ай! А-а-а-а!

Он сиганул в салон, оставляя кровавый след. Гоб уколол его прилично. Видно эта жирная свинья так разозлил зеленомордого, что тот просто не сдержался.

Автомобиль взревел мотором, двери захлопнулись.

— Ты ещё вспомнишь!.. Ага!.. — высунул свою морду из окна староста.

— Вали уже, пока цел, — огрызнулся я, ну а Гоб добавил им скорости. Один из его кинжалов ударил в фонарь на крыше, затем во второй. Посыпались осколки.

— Ответишь! — затряс пальцем староста. — И за это тоже!..

Пока автомобиль разворачивался, Гоб перебил все осветительные штуковины на крыше и успел разбить одну из передних фар.

— Хорош, — тихо ответил я ему, едва шевеля губами, но Гоб меня услышал.

— Свин уж больно деловит

И базарит как бандит.

Гоб его решил кольнуть

И переборщил чуть-чуть, — злобно прогундосил зеленомордый, забирая Пожирателя и закидывая его в тень.

— О, кошель лежит бесхозный, — хохотнул Гоб и присмотрелся к обочине. — Видно этот жук навозный уронил, делая ноги. Благосклонны ко мне боги.

— Забирай и мухой в тень, — хмыкнул я, замечая, как Жига уже прыгнул в свою машину и выруливает на дорогу, направляясь ко мне. Но, визжа шинами, его обогнули три автомобиля.

Я заметил впереди на носу торчащие фигурки. Всадники с оружием в руках. Всё понятно. Черняевцы.

Я остановился посреди дороги, забирая сундучок от Гоба, схватил его подмышкой. И довольно, очень приветливо улыбался. Хотя в душе не мотал, как сейчас князь отреагирует на скудные награды.

Он ведь и сорвался с места, надеясь на солидный куш. Башня то огромная. Все в светских кругах достаточно обмусолили эту тему, пуская слюни на великие награды, что скрывает башня. Поэтому рвение Черняева логично. Он жаждал поскорей получить то, что я для него добыл. Но… играть князь будет по моим правилам, более справедливым. Я забираю всё, что хочу, а он довольствуется объедками со стола.

— Вот и победитель! — услышал я праздный голос Черняева. Он уже вышел из автомобиля и направился ко мне в сопровождении своих мордоворотов.

Витиеватые узоры на его костюме слегка отсвечивали при лунном свете. А защитный купол, которым был окружён князь, еле был виден. Я встретился с давящим взглядом Черняева.

— А я вас уже заждался, Дмитрий Алексеевич, — пристально вгляделся я в глаза этого удава.

Вот только он не угадал. Я нихрена не кролик. В итоге князь первым отвёл взгляд, как бы невзначай показывая в сторону транспорта побольше. Такие в этом мире называют по-моему минивэнами.

— Предлагаю переместиться туда, — произнёс князь, и пришлёпнул комара, посмевшего жахнуть Его Сиятельство. — А то гнус сожрёт нас подчистую.

После того как меня обыскали и забрали кинжалы с ножнами, мы оказались в просторном салоне. Один из телохранителей разложил столик, ну а я положил на него заветный сундучок.

— Ну как всё прошло? — засиял Черняев, цепким взглядом уставившись на покрытый тёмными узорами предмет. — Выжил ты один?

— Виталий Юсупов, Такана… в общем Якудза, Буян, и я, собственно, — ответил я, следя за тем, как слуги князя ставят некий миниатюрный каркас на полу, вроде треноги.

Тихий щелчок — и на каркасе уже цилиндр с прорезями, направлен в нашу сторону.

— Не обращай внимания, это формальности, — расплылся в улыбке Черняев. — Вреда я тебе не причиню.

Ну да, я догадывался, что это может быть. Всего лишь проверка на ложь. Но как бы этому самоуверенному болвану объяснить? Я не поддаюсь ментальным воздействиям. В том числе и эти магические штуки не могут проникнуть в мою голову. Так что пусть пыхтят, кряхтят, но ничего у них не выйдет.

— Да ну, я полностью доверяю вам, Дмитрий Алексеевич, — ответил я ему такой же улыбкой. — Разве между нами могут быть хоть какие-то недопонимания? Проблемы? А уж тем более, не дай боги, какие-то подозрения.

Щека у Черняева еле заметно дрогнула. Его моё выражение очень впечатлило, ну а я продолжал довольным голосом:

— Всё что внутри — ваше, вопросов вообще никаких быть не может.

— Так-с, посмотрим, — князь аккуратно взялся за сундучок, быстрым движением повернул его к себе и открыл.

Он обрадовался, затем напрягся. Его взгляд скользнул по экспертам, притихшим у цилиндра на треноге. Один из них просто пожал плечами, и вот в его глазах я прочёл растерянность. Они ничего не могли получить от меня. Ноль данных. Ха! Я просто упивался их беспомощностью. Как же трудно это было скрыть, но я старался изо всех сил.

— Владимир, ты… кхм… — ослабил галстук Черняев и прожёг меня взглядом. — Ты уверен, что здесь все трофеи из башни… из самой большой башни за последние десять лет?

— Да мне почём знать, насколько она большая среди всех башен, которые появлялись за последние десять лет? — улыбнулся я. — Дмитрий Алексеевич, мы ведь с вами договаривались вроде — я передаю вам трофеи, то, что ваше по праву, а вы платите мне солидную сумму за три башни. У нас же был договор.

— Верно, — князь вновь зацепился за меня взглядом. Ну вот чего он добивается? Что я признаюсь? Кинусь ему в ноженьки и скажу, что глупость сморозил и чёрт попутал? Вот остальное? Зря старается, у меня такая выдержка в этом плане, что ему и не снилось. Да и в ноги я никому не собираюсь падать. Пусть даже сам Инферно придёт ко мне с Мечом Вершителя Судеб. Плевать мне на статусы и угрозы.

Князь отлепил от меня свой взгляд, передал две красные жемчужины своему оцценщику. Тот нацепил забавный окуляр на глаз, скрючился над камешками, тем самым становясь похожим на мутанта. Всмотрелся он в камни и подтвердил изх подлинность и свежесть.

Затем пришёл черёд стрекозы, которая также удостоилась тщательной проверке. Но её оценщик взял специальными ментальными клещами. Держа на весу он прислонил несколько щупов, а затем довольно кивнул:

— Артефакт из башни, Ваше Сиятельство. Судя по всему, этой.

— Славно, — сухо ответил князь. — Можете все выйти погулять. Мне надо с бароном перекинуться парой слов.

— Но Дмитрий Алексеевич, он может… — начал было один из громил.

— Не может, Петя, — улыбнулся краем губ Черняев. — Оставь нас. Это ведь не просьба.

Когда мы остались одни, князь слегка наклонился ко мне, вглядываясь в меня.

— Ты ведь что-то скрываешь, да? — тихо и зловеще произнёс он. — Это ведь не все трофеи? Ведь не может быть так мало. И где карта?

— В этот раз карты я не нашёл, — спокойным тоном произнёс я, забывая добавить, что именно для него я не нашёл карты.

Что-то вроде салютика и вдохновляющей надписи типа: «Герой башни, поздравляю! Ты большой молодец! Мама и папа не зря зачали тебя в тот памятный день в раздевалке бутика „Ажурные рейтузы“!»

— Не было карты? — Черняев слегка покраснел, задрожал, но сдержался и громко захлопнул сундучок. — Странно… это очень странно. Может был не один сундук?

— Может, Дмитрий Алексеевич. Всё может быть, — произнёс я.

— А Юсупов?.. Он не мог забрать? Это ведь ещё те хорьки. Ты их плохо знаешь. Вечно хитрят и строят интриги, — прошипел с ненавистью в голосе Черняев. Было видно, насколько искреннюю неприязнь питает он к этой семейке. — И то, что их сынишка выжил… А ведь он мог, да. Незаметно… Оп!

Взгляд Черняева изменился. Теперь он фанатично посматривал в окно, постукивая пальцами по сундучку.

— Надо бы поговорить с этим княжичем. Я их как раз приглашаю на завтрашнее торжество. И ты приходи, я ведь обещал, — натянуто улыбнулся Черняев. — Вот вместе с ним и побеседуем. Прижмём аккуратно к стенке…

— Я не буду вставать между двух огней, Дмитрий Алексеевич, — сразу предупредил я, обозначая границы. Я не его слуга и не ведомый, чтобы мной вот так искусно манипулировать.

А может это его тонкая игра? Может он хотел меня подловить таким образом? Вроде того, что я обрадуюсь, что можно свалить на Юсуповых?

Но я не выдал таких эмоций. Лишь напряжённо смотрел ему в глаза.

— Это вас Юсуповы не тронут, а меня могут запросто прижать к стенке, — продолжил я. — Зачем мне такие проблемы? Я ведь только встаю на ноги. В Академию собрался.

— Ладно, я сам справлюсь, — разочарованно пробормотал Черняев. Кажется он расстроился очень сильно, хотя держался молодцом. — Можешь идти, Владимир. И благодарю за отличную работу.

— Вознаграждение? — я удивлённо вскинул брови. — Я закрыл три башни.

— Будет тебе награда, — отмахнулся князь. — Я всё выплачу после свадебного торжества.

Я вышел из минивэна, затем подошёл к одному из телохранителей князя, протянул руку. И тот нехотя передал мне кинжалы. По взгляду я понял, что они ему дюже понравились. Но пришлось в итоге отдавать.

Я проводил взглядом Черняевский кортеж, который развернулся и сорвался в обратном направлении. Затем ко мне подошёл Жига, попыхивая сигареткой в уголке рта.

— Что это за черти были? Угрожали? — прохрипел он, прищуривая глаз, в который попала сизая струйка дыма.

Жига готов был вмешаться, я это по его взгляду видел. Но он понял, что я и сам справлюсь. И что-то мне подсказывало, будто он ещё покажет себя. Скрытый потенциал я чую за версту. А тут вот он, передо мной. Но я решил не допытываться.

Правда, мне сейчас не до откровенных бесед. Фантомные боли недавних ран всё ещё напоминали о себе, и меня даже пошатывало.

— Да ладно тебе, Жига, — хохотнул я, хлопнув его по плечу. — Кто мне может угрожать? Да и какие из них враги? Поговорили по душам, да и разбежались. Поехали уже. Хватит на меня сегодня приключений.

— Куда теперь? — направился водила в сторону автомобиля.

— Всё, теперь точно домой, — слабо улыбнулся я, чувствуя ак меня снова качнуло в сторону.

— Сложно было? — покосился на меня Жига, когда мы уселись в машине, и крутанул ключ в замке зажигания, срываясь с места.

— Я бы сказал — непросто, — произнёс я, думая о своих трофеях. Особенно о тёмно-фиолетовой жемчужине. Мне прям не терпелось её впитать. Мощи там, наверное, немерено!

— Может, расскажешь? — продолжал водила.

— В другой раз. Без обид, — сообщил я, чувствуя, насколько морально истощён. В голове спокойно и пусто от мыслей, и ничем её не хочется заполнять. Вообще ничем. Я просто кайфовал от того, что можно просто… мда, вздремнуть. Я отключился, и открыл глаза на повороте. Мы залетали в знакомый проулок Хабы.

— Шеф, пля буду, не хотел, — извинился Жига. — Но пришлось ускориться. Подрезал один фраер. Прикинь, чуть не влетели!

— Понял, — я протяжно зевнул, а затем увидел впереди вывеску «Господинница». Мы подъезжали. — О, так мы почти на месте!

— Полтора часа, шеф, — хрипло хохотнул Жига. — Задрых ты конкретно, канеш! Даже чо-то бормотал под нос. Про каких-то гарпий.

— Есть такие женщины, — пояснил я, понимая, что мне снился поход в Дикое Ущелье, одно из моих приключений прошлого мира. Ух как там было жарко. Но решил немного пошутить.

— Мне ли не знать, — засмеялся Жига, паркуясь у гостиницы. — Тёща — да пусть её путь всегда будет устелен розами — ещё та гарпия!

Я отпустил его, выходя из машины, на полдня точно. Сказать, что я устал, это не сказать ничего. Как собака измотался и теперь все мысли, которые крутились в моей голове — послать всё к чёрту, упасть на диван и забыться во снах.

Те жемчужины, которые я впитал в подземелье, лишь на время отсрочили моё утомление. Усиленная руна регенерации отработала по полной. Она в том числе намекала на отдых, пульсируя на рёбрах, словно миниатюрное солнце.

Новенькие фонари, которые поставили те же работяги, что и делали кухню, ярко освещали вход в господинницу. Раньше здесь было уныло, а теперь. Залюбуешься. Ещё и это привлекает новых посетителей.

Едва я переступил порог, как чуть не наскочил на Никифорыча. И он опять был чем-то недоволен.

— Припёрсси, — встретил он меня со смурной миной. — А тут у нас гости.

Только сейчас я услышал возмущённый голос Катерины, доносящийся с кухни, и чей-то слишком громкий бас. Слишком громкий. Разумеется, я направился на звук.

— Кто с Катей? — спросил я у нахмуренного старика.

— Хахаль её… бывший. Костик из Волчанских, — пробурчал под нос Никифорыч. — Чуть меня не пришиб, обалдуй. Но погодь… Да погодь ты!

Я остановился, только ради уважения к его преклонному возрасту. Хоть меня иногда и раздражал Никифорыч своими выходками, в моей привычке не было отталкивать стариков. Ведь вцепился он в меня словно клещ полжизни крови не пивший.

— Говори, только быстро, — холодно взглянул я на старика, аккуратно освобождаясь от его хватки. Старый, щуплый — а всё ещё есть в нём силушка.

— Володька… — выдавил Никифорыч, глядя на меня слезящимися глазами. — Не бери грех на душу. Прибьёшь оболтуса — кто отвечать будя?

— Разберёмся, старый, — хищно оскалился я. — Легкое внушение сделаю.

А сам подумывал, как бы и правда не переборщить. Надеюсь, в этот раз этот Костик не будет в меня топорики метать, а то я так и перехватить могу и в черепушку ему воткнуть. Терпеть не могу, когда грубо разговаривают с женским полом. Это признак слабости, и зачастую нестабильной психики. Такое я пресекаю сразу.

Особенно когда это происходит, по сути, в моём родном доме. Я ведь здесь дрыхну, и получается, что живу.

— … Ты совсем дура, что ли⁈ Катька, я тебя заберу! Слышишь⁈ Поехали, говорю! — этот недалёкий уже рычал на Катерину.

Я заскочил на кухню, сжимая кулаки. Конопатый плечистый здоровяк источал перегарище и навис над Катей, зажимая её в углу, где стояла большая холодильная установка. Девушка выглядела напуганной, но ещё больше она испугалась, когда увидела меня рядом с этим здоровяком.

Хотя я и нарастил достаточно мышечной массы, и здорово окреп, но был ниже его на полголовы.

— Куда ты зыришь⁈ — гаркнул он. — Ты вообще слышишь⁈..

— Э, слышишь⁈ — закричал я ему в ухо, отвешивая щелбан. — Слышишь, не⁈ Ты чо, оглох⁈ — ещё раз я щёлкнул его по темечку.

— Да кто ты такой, придурок? А-а-а, я понял! — показал он гнилые зубы. — Ты та падла, что Катюху увела у меня, да⁈

— Дерзкий, да?.. — я увернулся от его ручищ и ещё раз щёлкнул по его лбу, на этот раз посильнее.

— Ох! Костик, не надо! Володя! — всхлипнула Катерина и попыталась встать между нами. Но этот грубиян грубо отпихнул её в угол.

— Уйди! — зарычал он, наливаясь краской от гнева. — Не влезай!

Хоть я и был уставшим, но эта ситуация заставила меня немного взбодриться. Под покровом я провёл серию ударов, которые заставили этот шкаф упасть без сознания. Один из приёмов называется — «почтальон стучится в дверь». Два прямых и апперкот. Замечательно. И совсем без крови.

Я схватил его за шиворот и потащил к выходу.

— Володь, он очнётся… он же всё разнесёт, — запричитала Катерина, провожая меня к выходу.

— О, голубчика приголубили! Хоть живой? — нахмурился Никифорыч.

— Да что ему сделается? — выдавил я, продолжая тащить эту тушу к выходу. — Открой дверь хоть, старый. Что стоишь? Выкину этот кусок дерьма на улицу.

— Вот и прально. Вот так ему и надо, — улыбнулся старикан, распахивая двери, и встречая двух бойцов, которые возвращались с прогулки в свои номера. Они дёрнулись в сторону.

— Спокойно! Профилактика гостиницы! Выводим тараканов! — сообщил я, продолжая волочь за собой Костика за уже трескающийся шиворот.

Выкинул я его под фонари, и он только сейчас начал шевелиться. Я решил подождать, когда он очнётся.

— Хана тебе, городской, — прошипел Костик. — Ты меня ещё вспомнишь. Я тебе такое устрою…

Гоб мне выкинул Пожирателя, и я выставил клинок вперёд, прижимая его к земле.

— Вставать команды не было, — усмехнулся я и прижал меч к шее этого придурка. Струйка крови потекла из небольшого надреза. — Одно движение отделяет тебя от смерти. А теперь слушай. Ещё сюда сунешься, или позвонишь Катерине, или увижу тебя случайно где-нибудь в Хабаровске — считай, что ты мертвец.

— П-понял я… ага, понял, — закивал приходящий в себя Костик, уставившись на широкий клинок Пожирателя, на котором зловеще мерцали руны. Меч жаждал побед, отсечённых конечностей врагов и ещё больше костной ткани.

— Пшёл отсюда, пока я не передумал, тупица, — убрал я меч, и Костик стёр рукой струйку крови, бросил на неё взгляд. А затем втопил так, будто удирал от привидений.

Я вернул меч Гобу на хранение, вернулся обратно в господинницу. И меня встретили испуганные Катерина и Никифорыч.

— Убил поди этого ирода? — тихо спросил он меня.

— Этот ирод уже не вернётся… Всё, отбой, — улыбнулся я.

— Точно убил! — воскликнул старик.

— Да жив он! Очень понятливый малый оказался, — хмыкнул я.

— Ха, малый! Да он больше тябя в полтора разу! — хохотнул Никифорыч.

— Дед, я образно, — объяснил я. — Просто объяснил я ему всё. Что у Кати свой бизнес, ей здесь нравится.

— И он не кинулся? Ты не пострадал, Володь? — спросила Катя.

— Он всё прекрасно понял и не кинулся, — подошёл я к ней, приобнимая за плечи. — Можешь выдыхать. Ты его уже не увидишь, точно тебе говорю. Всё… тащи теперь что есть поесть в моё логово. Оголодал так, что готов мамонта съесть.

— Мамонта нет. Поросёнок пойдёт? — улыбнулась Катерина.

— Очень даже пойдёт, а если ещё к нему что-то принесёшь, вообще замечательно будет, — ответил я улыбкой.

— Да, хорошо… конечно, — засуетилась Катерина, упорхнув на кухню.

— Хорош, Володька, — прищурился от улыбки Никифорыч. — Ой, хорош. Катьку защитил, молодец. Этот маньяк ей проходу не давал поди год, а то и больша.

— Дед, ты ж управляющий? Где охрана, поглоти тебя бездна⁈ — резко обратился я к старику.

— Да они ж это ж… — растерялся Никифорыч. — Одного отпустил по болезни, а другой отпросился на часок.

— На часок, — передразнил я его. — Усиль охрану. У нас приличное учреждение, а не проходной двор. Два охранника должны быть у входа всё время. Понял?

Я уже поднимался по ступеням на второй этаж, когда старый кивнул, тяжко вздыхая.

Зашёл я в кабинет, чувствуя прохладу. Окно было приоткрыто, и занавески колыхались под лёгким ветерком.

Я закрыл на время дверь, затем доплёлся до кресла. Пока Катюха греет мне — и не только мне, разумеется — сытный ужин, я решил впитать мощную жемчужину. Посмотрим, хватит ли её на высшую руну. А ведь по идее должно хватить.

— Гобби, ну-ка друг, давай мне тот самый кругляш, — вытянул я ладонь, и над ней образовалось теневое пятно.

Когтистая зелёная лапа высунулась из него, сжимая тёмно-фиолетовую жемчужину большим и указательным пальцами. Комната погрузилась в довольно тёмные мрачноватые тона.

Лапа зеленомордого зависла в пяти сантиметрах от моей раскрытой руки и отпустила это чудо. Прохладный и довольно тяжёлый камешек упал на мою ладонь.

Что ж, поехали.

Предвкушая потоки силы, и готовясь к возможному болевому шоку, я сжал тёмно-фиолетовую жемчужину в руке.

Но… не ощутил ничего. То есть вообще ни капли маны. А вот этого я никак не ожидал.

Это что, очередная пустышка башни?