Где моя башня, барон?! Том 5

Глава 14

— Что тебе тут нужно, Иван Викторович? — настороженно спросил я.

— Прошу в карету, — махнул он в сторону белого лимузина, приглаживая рыжую бороду. — Поболтаем, о том о сём.

Я залез в салон длинного как кишка мамонта автомобиля, вслед за авторитетом. Хазаров разместился за столиком, на котором уже стояли бутылка виски и два стакана со льдом.

— В хорошей компании и пьётся легче. Так что предлагаю разрядить обстановку, — заметил Хазаров, разливая по стаканам янтарный напиток.

— Я не собирался сегодня выпивать, — холодно произнёс я. — Давай ближе к делу.

— У, какой ты колючий. Наслышан, — улыбнулся авторитет. — Покоритель башен. Гроза преступности. И шестёрка Воробья. Хотя не вяжется что-то. Ты столько башен уничтожил, перевалил авторитетов кучу, и какая же ты после этого шестёрка? Ох уж эти злые языки, — покачал он головой, — Оторвать бы, и в задницы позасовывать всем этим болтунам.

— Слишком издалека начал, Иван Викторович. Давай конкретней, — прожёг я его взглядом. — Что ты хочешь? И если думаешь угрожать, пугать — зря только время теряешь. А скорее даже рискуешь.

Я взглянул в окно. Кристина никуда не ушла. Она лишь нервно курила у входа и посматривала в нашу сторону. Ну вот какого хрена, Крис⁈

— Баба твоя? — кивнул Хазаров в сторону брюнетки. — Эффектная.

— Хоть волос с её головы упадёт, и я тебе не позавидую, — пообещал я.

— Ты аккуратней со словами, Володя, — авторитет резко поменял тон на более жёсткий. — Я не Рыло, и не Череп. И не этот, как его… — пощёлкал пальцами перед собой Хазаров.

— Крест, — подсказал с переднего сиденья мордоворот.

Вот значит как. Оказывается, наш разговор слушали, и лёгкий экран между передним отсеком и пространством, где мы сидели, всего лишь фикция.

— Да, Крест. Точно, — улыбнулся Хазаров. — Спасибо, Шура.

— Так вот. Я не настолько прост, как те, кого ты приговорил, — продолжал Хазаров. — Ударю так, что мало не покажется.

— Про угрозы я предупреждал, Иван Викторович, — оскалился я в ответ. — Ещё раз. Что ты хочешь?

— Всего лишь, чтобы ваши железнодорожники не лезли в дела воронежских. Не пропагандировали трудовые отношения и честный бизнес. Нам этого не надо. А краснореченцев — тех, кто ещё не перешёл к вам — отдайте мне. И дайте моим людям свободу, — расплылся в улыбке Хазаров. — А я дам вам хозяйничать на заводах, оставляю их вам. Да и полпроцента с общей прибыли буду отстёгивать. Лично тебе.

Я специально взял паузу, давая возможность Хазарову высказаться.

— Соглашайся, — продолжил авторитет, делая глоток виски. — Предложение — козырное. И никто о нашем разговоре не узнает. Я тебе слово даю.

— Слово криминального авторитета ничего для меня не значит, — процедил я. — В общем так. Теперь предложение от меня.

— Ох ты! — засмеялся Хазаров. — Во даёт! Ну давай… своё предложение. Больше хочешь получать? Дам не больше процента, учти. Сумма огромная, тебя точно порадует.

— Нет, я не про деньги, а про жизни, — я хищно оскалился. — Жизни бесценны. Так вот, Хабаровск через несколько дней превратится в почти мирный город. Хочешь ты этого или нет, ни меня не волнует, ни Воробья, ни Сергеича.

— Мирный город, — скривился Хазаров. — И ты в это веришь? Здесь всегда кто-то да управлял. И это был не Громов, не имперцы.

— Да мне плевать что было, — хмыкнул я. — Я ведь про то, что будет. Позиция наша проста — не захотят твои люди прогибаться и становиться белыми и пушистыми, нагнём так, что ещё какое-то время ходить раком будут. Если ты добровольно примешь нашу сторону — тебе отдаём сразу за это, — я прикинул, сколько будет не жаль отдать, — треть общака воронежских. Это очень большая сумма, ты сам знаешь.

— Принять вашу сторону… Это ультиматум? Серьёзно? — Хазаров удивился и в то же время густо покраснел от сдерживаемого гнева.

— Нет, нормальное человеческое предложение, — хмыкнул я. — В Хабаровске уже очень скоро не будет группировок и преступность сойдёт на нет. А это уже констатация фактов.

— Мда-а-а, — вновь пригладил бороду Хазаров. — Ты ведь… ты же просто покойник. И твои дружки тоже. Только вот Сергеича жаль. Мужик нормальный, жаль будет мочить.

— Замочить ты можешь только свои штаны в сортире… Иван Викторович. При всём уважении, — мягко произнёс я, отчего у ранее спокойного Хазарова сжались губы.

Взглядом авторитет меня уже растерзал на куски, причём трижды. Больших усилий стоило ему улыбнуться и весело посмотреть мне в глаза. Только веселье это было злое и беспощадное. Да пусть сколько угодно смотрит. Мне то что?

— Хорошо. Предложение аннулируется. И следующее будет совершенно другим, — пообещал Хазаров. — А теперь… Пшёл отсюда, щ-щенок!

— Ну вот, обиделся, — ухмыльнулся я. — А я ведь просто вернул тебя на землю. В наши реалии. И предложил хорошие условия. Купался бы в своём золоте, как в окияне, и печали бы не знал. Даже внукам бы твоим хватило богатой жизни.

— Я сказал… — шумно выдохнул Хазаров и заорал, надувая на шее вены: — Пошё-о-ол про-очь!!!

Он схватился за трость, когда я выскочил из салона, и та пролетела над головой.

— Мимо, Иван Викторович! — хохотнул я в ответ.

— Шура, какого ты хера стоишь, мать твою⁈ — зарычал из салона разъярённый Хазаров. — Трость мою принёс! Быстро!

Я уже не смотрел в ту сторону. Лишь позвонил Сергеичу и сообщил о разговоре с авторитетом воронежских. Он расскажет Воробью. И видимо опять охрана Федьки усиливается. Вновь его заточат в апартаментах. Хотя это для его же блага.

Ну а Сергеич подсказал, что Хазаров не будет реагировать сразу. Это я тое понимал. Слишком авторитет воронежских аккуратный и медлительный, чтобы моментально бить. И да, он не Рыло, и не Череп. Сделает всё хитрее. Возможно, это меня только и беспокоило. Хотя у меня есть Гоб. Буду отправлять его на разведку, он с радостью согласится.

— Заходи, — взял я за локоть Кристину, причём слишком резко.

— Да ты что Володя⁈ Кто это был⁈ — отдёрнула она мою руку, когда мы оказались в холле.

— Из криминала, но лучше даже не лезь туда, — тихо ответил я брюнетке. — И какого чёрта, Крис? Почему ты не зашла в клуб?

— Это же Хазаров был, верно? — Кристина продолжала напряжённо смотреть мне в глаза. Нервы у неё сдавали, и я всё-таки решил её успокоить.

— Я поговорю с начальником нашей охраны. К тебе приставят двух бойцов, — я пригладил её локоны, затем вновь взял за локоть, но уже нежнее. — Пойдём, а то там уже объявляют бой. Я не хочу пропустить его.

— Два бойца против армии воронежских, — улыбнулась Кристина. — Ха-ха. Не смешно, Володя. Это ведь Хазаров, ты ж понимаешь.

— Поверь, он тебе точно не угрожает. Я гарантирую, что ни воронежские, ни он лично тебя пальцем не тронут, — пообещал я.

— Не знаю, как это у тебя получится, — вздохнула Кристина. — Но ты просто хочешь меня успокоить. А сам ведь понимаешь, что…

— Я тебе говорю, как будет, — вгляделся я в её карие большие глаза. — Доверься мне.

— Хорошо, — выдавила улыбку Крис. — Пойдём, а то и правда, пропустим бой.

Крис прошла к репортёрам. Ну а я вошёл в ВИП-ложу, где глава СОХ и Шиша уже прильнули к обзорному стеклу. Я последовал за ними.

Ну а на арене уже схлестнулись два бойца. Один был здоровенным, словно глыба. Второй проигрывал ему в весе, да на голову был ниже, но выглядел живчиком.

Шиша ухмылялся, отпуская едкие словечки, ну а Гвоздев вперил напряжённый взгляд в сторону боя, заливая в себя один стакан кваса за другим.

— Во-во, смотри, Никитич! — воскликнул Шишаков, тыкая пальцем в сторону арены, когда упал живчик после мощного удара глыбы. — А я тебе что говорил⁈

Гвоздев одарил Шишу мрачным взглядом, затем по привычке наклонил кувшин в стакан, в который упали две капли.

— Да где этот чёртов квас, чтоб их всех разорвало⁈ — загремел Гвоздев и его палец упал на кнопку вызова официанта, затем ещё раз. — Сломалась, что ли?

В Вип-ложу залетел парень в бело-зелёной форме официанта. Он приветливо улыбался.

— Ещё квас повтори, пожалуйста, — обратился я к нему, улыбнувшись в ответ, и тот удалился.

— Снова упал, ха! Никитич, а ты ведь проиграл, — довольно подытожил Шишаков, закидывая в рот тарталетку с крабом.

— Саша, не трынди, лучше досмотри бой, — посоветовал Гвоздев.

И Никитич был прав. Рохлин внезапно ожил, затем ускорился. Он нанёс громиле пару сокрушительных ударов в челюсть. Публика вокруг арены буквально сходила с ума. Спокойствие царило лишь в районе судейского стола, где трое судей внимательно следили за боем.

— Ну, давай, ты чо творишь-то⁈ — схватился за голову Шиша, сжимая кулаки.

В этот момент глыба, мотая головой, припал на одно колено. Ну а Рохлин развернулся и врезался ногой в его переносицу.

— Только не говори, что поставил на этот шкаф, — обратился я к Шишакову.

— Как я мог пройти мимо? — прошипел Шишаков. — Ты бы и сам это сделал.

— Я ставлю только на себя, и ты об этом знаешь, — тихо произнёс я, когда Гвоздев буквально взревел словно медведь.

Реакция его понятна. Рохлин вышел на удушающий, заставляя глыбу замолотить рукой по арене. Один из судей остановил бой.

— Ну что, кто там кричал, что мой боец проиграет? А? — радостно взглянул он на потухшего Шишу.

— Ладно, Никитич, был не прав. Но как ты узнал? — Шишаков удивлённо вскинул брови, присев за стол.

— Так же как и во время отбора охотников, — туманно объяснил Гвоздев.

— Ну а Ляхов тоже выиграет, хочешь сказать? — покосился на него Шиша.

— Ага, тоже выиграет, — кивнул Никитич.

— Тогда я щас! Я мигом! — воскликнул Шиша, выскакивая из ВИП-ложа.

— У тебя и ставки здесь есть, хочешь сказать? — прищурился Гвоздев.

— Как я мог пройти мимо ставок? В том числе и поэтому арена привлекает аристократов, — ухмыльнулся я в ответ.

— Тогда я тоже скоро подойду, — поднялся Никитич, исчезая вслед за Шишаковым.

Ну а я оглядел зал. В целом довольно неплохая атмосфера царила, что в зоне проведения боёв, что на основном ярусе, что на верхнем этаже с ВИП-столиками. Особенно на верхнем, где несколько столов совместили и праздновали некое торжество, вроде дня рождения одного из прыщавых юнцов. Понятно, что совершеннолетних, более молодым сюда вход закрыт.

Хотя… я заметил у стойки одного странного типка. Аккуратная бородка, пенсне на носу. Он был одет в строгий костюм, но в тоже время шевелил губами, обращаясь больше в пустоту, чем к бармену, подливающему в его бокал. Мда… И аристо, и в то же время ведёт себя совсем не как аристо. Хрен его поймёшь.

Надо бы последить за ним, и я сразу же дал задание Гобу, который выглянул из-под стула.

— И вот ещё что, готовься к выходу в свет. Будешь приглашённой звездой, — предупредил я зеленомордого, на что он радостно потёр ладони.

— Ох, сколько Гоб припас на этот случай

Задорным будет представленье.

Но главное, чтобы тот жучок вонючий

Не обломал весь кайф от выступленья, — прогнусавил Гоб, имея в виду странного типа у стойки.

— Тогда вперёд, — улыбнулся я. — Только не греми кинжалами и без самодеятельности. Только наблюдать.

Гоб кивнул и растворился в тени под стулом. В это же время дверь открылась и в неё зашли вновь зацепившиеся в споре Гвоздев и Шиша. Что они в этот раз не поделили?

— … А я тебе говорю, что ты ставишь много, — покачал головой глава СОХ, затем обратился ко мне, падая за стол. — Скажи ему, Володя! Шальной какой-то!

— Я тебе доверяю, вот и всё, — возразил Шишаков.

— Я тут вам не советчик, — развёл я руками. — Я ж ему не мамка, чтоб запрещать.

— Вот именно, Никитич, — взглянул на главу СОХ Шиша. — Это мои деньги.

— Да делай что хочешь, — отмахнулся Гвоздев. — Моё дело предупредить.

Ну а затем начался второй бой. Ляхов и его соперник оказались одной весовой категории. Они схлестнулись на арене, и Никитич с Шишей прильнули к обзорному стеклу, болея за него так, будто на кону судьба мира.

Я мельком взглянул в сторону типка у стойки, замечая под столом напротив пульсирующую тень. Любопытно было то, что за столом сидел усатенький аристократ и молодая барышня, которая хихикала и стреляла глазками в сторону своего мужчины. Они даже не подозревали, что под ними расположился зеленомордый.

Типок продолжал тихо цедить шампанское и шевелить губами. Бармен не видел этого, отвлекаясь на очередного клиента. Значит, кому-то он передаёт увиденное. Откуда этот тип взялся? Громов? Может тайная полиция добралась до меня? Может, всё-таки Хазаров решил с ходу узнать, что делается в «Белом журавле»? Собирает информацию, прощупывает, чтобы нанести удар? Но Сергеич ведь сразу предупредил, что авторитет притихнет.

В это время из Ляхова на арене его противник сделал боксёрскую грушу. На том уже живого места не было, он качался, глаза его заплыли гематомами. Того и гляди рухнет на арену. Судьи уже готовы были остановить бой в любой момент.

Гвоздев и Шишаков кричали, как умалишённые. Надрывали глотки так, что обзорное стекло дрожало.

— Ну дава-а-ай! Не тормози! Лови на противоходе! — орал Шиша.

— Какой нахрен апперкот⁈ Ты чо творишь⁈ — гремел Гвоздев.

Противник Ляхова, лысый качок, совершил всё-таки ошибку. Он провёл серию ударов, отчего Ляхов упал на спину. Явно же поскользнулся на луже крови. Но лысый ненадолго отвернулся и поднял руки в победном жесте, зарычал, выплёвывая окровавленную каппу. Часть зрителей торжествовала, уже поздравляя его и осыпая в овациях.

Ляхов вскочил и сделал пару шагов к лысому, когда тот обернулся. Мощный апперкот отправил качка в эпичный полёт в компании с несколькими выбитыми зубами и каплями крови. Тело лысого с грохотом упало на пол арены. Всё. Он уже не встанет.

На арену выскочили лекари, забирая поверженного бойца. Ну а Ляхов не стал красоваться перед публикой, просто поднял руку вверх и ушёл с арены.

— Ещё и без пантов, — ухмыльнулся Гвоздев. — Очередной плюс. Такие нам точно нужны.

— Никитич! Мы выиграли! Ты прикинь, сколько это денег? Икс три! — начал надрывать голосовые связки Шиша, вскакивая с места. Он взялся за голову, начиная ходить по комнате. — Ох, вот это да! Кто там ещё твой любимчик. Пойдём делать ставки!

— Уймись уже… «Делать ставки», — пробурчал Гвоздев, хотя тоже довольно улыбался. — Остальных я не рассматривал. Ещё двое кандидатов в наш союз в других парах бьются.

— Бои завтра? — Шиша посмотрел на меня горящим взглядом.

— Да, перенесли на завтра, — кивнул я, улыбаясь. — Совет тебе. Ставь только то, что выиграл сегодня, не больше.

— Вот, послушай его, Александр, — указал на меня Гвоздев. — И я тебе о том же говорю.

— Да знаю я, — хмыкнул Шиша. — Так и сделаю.

Я посмотрел на него и понял, что он опять поставит всё до единой копейки. Да пофиг, пусть что хочет, то и делает.

Остальные два матча прошли буднично. Противники были в целом равными, а поединки изматывающими и нудными.

Когда бои прошли, аристократы отхлынули от арены, возвращаясь за столики в зоны отдыха. Там же я увидел и бородатого типка. Он уже переместился за столик к шумно веселящейся паре. Общался вяло, много смотрел по сторонам. Ну а Гоб занял очень удобную позицию под большой скамьёй в углу зала. Аккурат рядом с праздной компанией.

— Ну что, я тогда пойду, — засобирался Гвоздев, допивая квас. Сколько в него влезает? Выдул кувшина четыре и как ни в чём не бывало.

Шиша встретился со мной взглядом, затем вздохнул.

— Подожди, Никитич, — остановил он главу СОХ на полпути к входной двери. — Надо поговорить.

— Тренировка послезавтра, я же сказал, — пробурчал Гвоздев.

— Я не про это, — вновь вздохнул Шиша, пытаясь подобрать слова.

— Я хочу забрать Александра для зачистки башен, — решил я подтолкнуть Шишакова к разговору. — И он не против.

Гвоздев ошалело осмотрел нас, затем остановил взгляд на Шише и покрутил пальцем у виска.

— Ты совсем того? — прорычал он. — Ну Володя сумасшедший, с ним всё ясно. Но ты то куда? Тебе побыстрей подохнуть хочется?

— Я ведь до сих пор жив, — продолжил я.

— Помолчи, Владимир, я хочу услышать не тебя. С тобой как раз всё понятно, — резко произнёс Гвоздев, прожигая взглядом Шишу. — Ну что ты ртом воздух хватаешь? Сказать нечего?

— Никитич, ну что ты наседаешь⁈ — воскликнул наконец-то Шишаков. — Как дед бухтишь, ну правда! Мы взрослые люди. Поговорили, и решили…

— Ты хочешь восстановить дворянский титул? Ты действительно в это веришь? — иронично улыбнулся Гвоздев.

— Я верну его. И Марьяна ко мне вернётся, — процедил Шиша.

— Больно ты ей нужен. Москва большая. Пока ты телишься, уже давно себе нашла хахаля. Вот и не хочет обратно, — продолжил Гвоздев. — Да и что ты ей дашь?

— У меня уже есть охранное агентство, — процедил Шишаков. Он покраснел и буквально пар выдувал из ноздрей. — И не смей говорить так о Марьяне. Она не такая. Она вернётся ко мне, вот увидишь.

— Ой, ладно, делай как знаешь, — отмахнулся Гвоздев. — Но я готов поспорить, что ты не зайдёшь в башню. В последний момент откажешься. Ты ж не псих.

— На ящик коньяка спорим… Что зайду, — выдавил Шишаков, угрюмо посматривая на главу СОХ.

— Терпеть не могу спорить. Хотя… А давай, — махнул Гвоздев и выставил руку. — Владимир, ты свидетель.

Шишаков сцепился рукой в рукопожатии, встретился нахмуренным взглядом с Гвоздевым, а я символично разбил их спор, ребром ладони.

Гвоздев покинул заведение, а Шишаков вернулся к охране, принимая отчёт за последний час. Ну а я дал зелёный свет Гобу.

Ведущий заранее объявил его выход. Он остановился по центру зала, взял в руки микрофон.

— Итак, а сейчас выступит приглашённый комик, в образе средневекового шута! Дамы и господа, встречайте! Звёздный гость! Никодим «Хохотун» Кинжалов!

Да, я придумал ему концертное имя, и кажется, что публике оно понравилось. Вот прогремели аплодисменты, затем яркий свет от прожекторов, установленных под потолком, замер в центре зала. А следом за ним замерли и гости в предвкушении номера.

В прожектор выпрыгнул Гоб. Разумеется, зеленомордый изменил себя. Теперь он больше походил на человеческого ушастого карлика с большим носом-шнобелем. Он оседлал швабру, а на голове его был большой зелёный колпак.

— Пр-ривет, друзья, всем добрый день!

Придворный шут споёт вам песню

Не чушь, не бред, не дребедень!

Поверьте, будет интересно! — закричал писклявым голосом Гоб, вскидывая костлявую руку.

Вид шута у многих вызвал приступ смеха. Особенно хохотали дамы. Одна из них прыснула шампанским, чуть не попав в кавалера. Вторая захлопала аж прослезилась от смеха.

А затем ГОб начал свою песню, бравируя между столиков на швабре, словно на коне:

Однажды до ветру ходил

Отважный богатырь Трандир.

И как-то так произошло,

Что уколол себе табло

Какой-то веткой деревца

Один укол и поллица

Покрылось странной волоснёй

Трандир вскричал: ой-ёй-ёй-ёй!

Как буду девок соблазнять?

Как в обществе, едрёна мать

Мне появиться теперь щас.

И перед ним раскрылся глаз.

Из ничего, из пустоты.

И голос заревел: эй ты!

В священном месте отливать

Запрещено и мне плевать

Кто там Трандир или Сатир.

Здесь Валантир, а не сортир!

Ох бедный, бедный наш Трандир

Пошёл отлить он в Валантир

Как жить со странной волоснёй

На поллица, ой-ёй-ёй-ёй!

Зал хохотал, зал рукоплескал, зал был в восторге от приглашённой звезды. Выступив, Гоб ещё какое-то время поскакал на швабре по залу. Затем отпустил несколько пошлых коротких стишков про великого рыцаря, застрявшего в заднице дракона, который света белого не видел три дня и три ночи. А затем попрыгал в коридор, исчезая в теневом пятне.

— Что за Никодим? Я его впервые вижу, — начала пытать меня Кристина, вытирая слёзы от смеха. Мы в этот момент уже устроились за столиком на втором ярусе зоны отдыха и наблюдали за центром яруса нижнего, где уже вытанцовывали полуголые девушки.

— Обычный бродячий артист, познакомился на вокзале, — отмазался я. — Восхитился его творчеством, и подумал, почему бы не пригласить его в ночной клуб.

— И не прогадал, — звонко засмеялась Кристина. — Публика его полюбила, это точно. Да и я посмеялась. Его песни конечно, это что-то.

В этот момент странный бородатый типок слишком активно задвигал губами. Что-то передавал по скрытому переговорному устройству. И я не выдержал.

— Я на минутку, — обратился я к Кристине, растягивая улыбку.

Покидая столик, я вытащил телефон, и набрал того, кто может мне сейчас помочь.

Недалеко от «Белого журавля», в это же время

— Ну что там, Эрик, — Дорохов пригладил скудные волосы на залысине. — Что молчишь?

— Я не могу постоянно болтать, Юрий Львович, — бормотание его человека кое-как слышалось на фоне гремевшей музыки. — Могут заподозрить.

— Говори вкратце, — настоял агент тайной полиции.

— Хозяина не видно, весело, только выступил карлик, — ответил засланный агент.

— Зелёный? — напрягся Дорохов.

— Нет, обычный, и очень забавный, — услышал он из динамика. — Ладно, настрой пока камеры. Пока отбой.

Дорохов оглядел пространство микроавтобуса. Почти всё пространство фургона было занято оборудованием. Два спеца сидели неподалёку, клацали по клавиатуре, всматриваясь в экран.

Он сделал глоток кофе и переключился на другой канал связи. Связался ещё с одним агентом. Тот выставлял по городу специальные датчики, которые работали на всплески энергии. Причём именно на такую интенсивность, которая была в итоге выявлена после получения данных из того самого злополучного полицейского участка.

— Эрик, как дела? Сколько осталось? — спросил он.

— Чуть морду не набили, в промзоне, — пробурчал он. — Там какая-то суета.

— Что там? Можешь сказать нормально? Суета, — скривился Дорохов. — С каких пор ты начал так говорить?

— Я думаю, что идёт подготовка к подпольным боям, — услышал он

— Крапивин? — спросил агент.

— Не видел его, но рожи бандитские точно запомнил. Наехали серьёзно, но я… — продолжал его человек.

— Всё, отбой, — отключился Дорохов, пригладив тонкие усики. Затем по привычке глотнул ещё кофе.

— Может мне нужно подключиться, Юрий Львович? — услышал он от Якуба. Ментальный маг сидел в стороне, поигрывая светящимися золотом чётками.

— Пока нет в этом смысла, — взглянул на него Дорохов. — Как настанет время, я скажу.

— Тогда пойду, прогуляюсь, — поднялся с кресла Якуб. — Ненавижу сидеть на месте.

Он вышел, закрывая за собой дверь. А Дорохов вновь связался с агентом внутри «Белого журавля».

— Говори, что там у тебя, — вздохнул Дорохов. — Эрик, приём.

— Пока без изменений, — сухо донеслось из динамиков.

— Настроил жучок?

— В процессе, тут очень шумно, отфильтровываю лишние звуки, — ответил Эрик.

— И ещё нужно было взломать видеокамеры, — напомнил Дорохов.

— Почти закончил, ещё минут пять, и всё будет, — произнёс Эрик. — Я чуть перед барменом не попалился, Юрий Львович. Конец связи…

Дорохов вздохнул, затем схватил кофейник и налил себе ещё бодрящего напитка. Впереди будет долгая ночь, и нужно находиться в форме.

Я нашёл Пузыря в его личной комнатке связи. Он лениво жевал непонятно какой по счёту бутерброд, и крошки падали на раскрытый ноутбук.

— О, Владимир Константинович! — воскликнул он. — Отлично всё. Иллюминация сработала отлично. Мои датчики помогли, я же говорил, что прожекторами можно управлять удалённо.

— Отличная работа, — похвалил я. — Но я здесь по другому вопросу. Можешь посмотреть на прослушку?

— Прослушку? — удивился он, и бутер чуть не выпал из его внезапно ослабевшей хватки.

— Да, прослушку. Тебе не послышалось, — кивнул я.

— А что проверять? — толстяк отложил бутерброд на картонку и заклацал по клавишам, открывая доступ в личный кабинет.

— Всё, — ответил я.

— И камеры?

— Всё, и в том числе камеры.

— Да легко, — улыбнулся Пузырь, принимаясь за работу.

Нихрена я не понимал в его шифре. Куча символов, цифр, букв. Всё это слилось в единое месиво и резало глаз.

Через минут пять Пузырь громко ударил по столу и громко рассмеялся.

— Вот это да! Они прям профи, — тыкнул он пальцем в экран. На нём мигали около двадцати красных точек. — Вот, эти камеры пытаются взломать.

— Значит, не такие уж они и профи, раз ты их вычислил, — подытожил я.

— Нет, работа ювелирная. Не знаю, кто эти ребята, но они молодцы, — на упитанном лице Пузыря появилась таинственная улыбка. — Но у меня свои фишки, хе-хе. Что предпримем? Они ведь ещё жучок поставили.

— Жучок нейтрализуй, а вот с камерами сделаем следующее, — многообещающе оскалился я.

Недалеко от «Белого журавля», десять минут спустя

— Эрик, ты чего там замолчал? — раздражённо спросил Дорохов.

Он уже устал ждать. Каждая минута длилась вечность. И не то, чтобы он не привык. Просто в таком простом деле как взлом камер его спецам не было равных. А тут… Но Эрик ведь сразу признался, что камеры уже с системой защиты. Поэтому время нужно было сделать всё, как надо, причём не привлекая шума.

— Э-э-э, Юрий Львович, тут это, — растерянно произнёс Эрик. — У меня перехватили управление.

— Кто перехватил? Что ты мямлишь⁈ — вспыхнул Дорохов, и ему махнул один из экспертов, который сидел у большого экрана.

— Хотя нет, вроде сигнал появился, — растерянно произнёс Эрик.

— Так появился или перехватили⁈ — зарычал Дорохов. — Что с тобой сегодня⁈ А?

— Да я… я сам не понял, что это было, — пролепетал Эрик. — Картинка сейчас придёт на экран. Три, два, один. Ловите.

— Ну вот так бы сразу, — одобрительно произнёс Дорохов и уставился в экран. — Всё, конец связи.

Ну большой экран поделился на двадцать равных окон, и в каждом из них своя картинка. Двадцать камер теперь работали на него. Это очень хорошо.

Не успел он окинуть взглядом все ракурсы «Белого журавля», как окошки начали складываться.

— Что происходит? Коля, что это такое? — обратился он к одному из своих спецов за монитором.

— Сам не пойму, — пожал он плечами.

В итоге окошки сложились в одно. Оно расплылось на весь большой экран, и… появилась картинка.

В уши ударил громкий визг, а от увиденного у Дорохова глаза на лоб полезли.

— Ох ты ж, зараза! — вскрикнул он, сморщился от отвращения и отскочил, роняя кофейник, чашки и падая на пол.