Гасконец. Том 1. Фландрия

Глава 24

Когда мы рассказываем историю о Лорке товарищам, де Порто всё время встревает. Мол, был генералом не так уж сильно и выше нашего здоровяка. И камень, брошенный Исааком, заставил Лорку пошатнуться и почти упасть. И кровь текла у него из затылка, как у живого человека. Чёрт его знает, что мог разглядеть уже терявший сознание от усталости мушкетёр. Может быть он и прав, и это я, потерявший сколько-то крови, и тоже весьма измотанный, преувеличиваю масштабы нашего противника.

Но д’Атос и д’Арамитц не дадут соврать — мужчина был громадным и, как будто бы, неуязвимым! Так что, сам я видел генерала Кармело Кеведо Лорку настоящим сказочным исполином. И весьма опасным малым.

— Арман, — крикнул я, ныряя под огромную лапу Лорки и стараясь достать его своей шпагой. Генерал, даром что глыба, с лёгкостью отступил назад и в бок. — Помоги Анри!

— К чёрту тебя, — ответил д’Атос, но новая серия выпадов генерала его прервала. Мушкетёр несколько секунд, обливаясь потом, отражал удар за ударом. А я, всё это время, пытался обойти Лорку и добраться до него. Но гигант всякий раз ловко отводил мои атаки в сторону. Наконец, когда я усилил напор, и не столько пытался точно уколоть врага, сколько просто рубил, генерал соизволил обратить на меня внимание. Только воспользовавшись паузой, Арман смог прокричать мне:

— Сам помогай, я его задержу!

— Проклятье, щенок! — рыкнул я, когда генерал Кеведо Лорка, почти одновременно, обрушил на нас удары своих шпаг. Это был не изящный укол, но испанцу хватило бы силы пробить мне череп, если бы удар достиг цели.

Сквозь скрежет стали о сталь, и скорее всего, через скрежет зубов, я сказал:

— Перестань вести себя как ребёнок, как я с раной помогу д’Арамитцу⁈

Это была очевиднейшая кость, что я бросал самолюбию и гордости Армана. В конце концов, а как бы я раненый с генералом дрался? Но всё же, мушкетёр согласился. Думаю, он и сам был рад отступить и подсобить товарищу, ему мешала только дворянская и воинская честь. Своими словами, я будто бы выкупил для него индульгенцию.

— Чёрт с вами, — ответил он, уходя куда-то мне за спину.

Почти сразу же, смех испанцев стих. Генерал Кеведо Лорка оглядел меня с ног до головы, улыбнулся во весь рот. Несколько золотых зубов сверкнули в первых предрассветных лучах. Генерал уколол меня сразу с двух сторон, широко разведя руки и метя в левый и правый бок. Я отпрыгнул влево, пропуская один удар мимо себя, а второй отбивая своей шпагой.

Еще до того, как я успел ответить, генерал изменил направление выпада. Колющий удар превратился в рубящий боковой. Не было времени даже выругаться. Я снова отступил, стараясь обойти вокруг Лорки, так, чтобы видеть своих товарищей. Таким образом и сам испанец повернулся бы к ним спиной.

К сожалению, не всем нашим планам суждено исполняться. Гигант шагнул в сторону, перегораживая мне путь и сокращая дистанцию. Я чертыхнулся, отбил два или три последовавших друг за другом выпада. Генерал редко атаковал двумя руками одновременно, хотя это и казалось мне по началу самым опасным ударом. Но простояв три или пять секунд под градом его выпадов, я быстро изменил своё мнение.

— Испанская кровь! — зарычал кто-то за моей спиной, а потом забулькал вспоротым горлом.

— Благодарю, месье, — услышал я следом холодный словно лёд голос Анри д’Арамитца.

У меня не было ни мгновения, чтобы обернуться. Генерал наказывал меня уже за то, что я вообще обращал внимание на происходящее вокруг. Его шпаги то опускались сверху, то норовили распороть мне живот, то метили прямым уколом в лицо и сердце. Кеведо Лорка был выше меня, головы на две, и поэтому удары сверху казались особенно страшными. С его то весом и габаритами, достаточно было лишь одного удачного выпада и моя история бы закончилась.

Я мог только обороняться, и медленно отступать к своим. К счастью, хотя бы в этом генерал не мог мне помешать. Вновь раздался сдавленный хрип и снова на деревянный пол упало тело. Анри и Арман, тяжело дыша, приблизились. д’Атос был в крови, и я не мог уже разглядеть, где заканчивалась его, и начиналась испанская. д’Арамитцу повезло чуть больше — его лицо было забрызгано вражеской кровью, но ран я разглядеть не мог. Может быть, просто не было на это времени.

— Втроём! Но вам это не поможет. На вас живого места нет, трусы, — рассмеялся генерал.

Одна из балок, где-то за нашими спинами, начала трещать. Через мгновение, она упала на пол, и наши спины обдало волной жара. Пожар становился всё страшнее. — д’Атос! Проверьте Исаака, прошу вас, — снова обратился я к младшему из мушкетёров.

Кеведо Лорка как раз сосредоточился на злом брате-близнеце Арамиса, видимо, как на самом свежем. Это дало нам пусть и короткую, но передышку. Хотя, генерал всё равно легко переключался между всеми тремя. Стоило одному ослабить бдительность и шпага летела в его сторону.

— Почему снова я? — вздохнул д’Атос, отражая короткий выпад генерала. Лезвие со скрежетом проскользнуло по его шпаге, у самого эфеса и распороло ткань на плече. Мушкетёр даже не зарычал, совершенно не замечая этого.

Он отбросил орудие врага вверх, попытался нанести колющий удар, но силы уже оставляли его. Как и каждого из нас, впрочем. Выпад Армана был настолько беспомощным, что генерал даже не стал его отражать. Просто повернул корпус в сторону и лезвие разрезало горячий утренний воздух.

Солнце уже поднималось над стенами крепости. Всё вокруг заливал алый свет — алые лучи солнца смешались с алыми же отблесками пожара. Спасала только чернеющая на полу кровь.

— Проклятье! — огрызнулся я, поворачиваясь в сторону де Порто. Генерал, конечно же, тут же взмахнул шпагой. Я отшатнулся, но недостаточно быстро. Меня спас д’Арамитц.

Он нырнул под удар Кеведо Лорки, блестяще отразив шпагу своим — или, скорее, снятым с чьего-то трупа — кинжалом. Я услышал, как скрипят зубы мушкетёра; услышал как вибрирует сталь здоровенной заточенной дуры, всё ещё не похожей на знакомый мне спортивный снаряд. Отражать шпагу кинжалом разумно, если речь не идет о двухметровом гиганте, вооруженном этой шпагой.

Д’Арамитц даже припал на одно колено, но всё-таки смог отбросить шпагу испанца в сторону. Вторая уже неслась ему в грудь, но гугенот, словно с самого начала знал об этом манёвре. Второй удар он отразил своей шпагой, давай д’Атосу шанс атаковать. А мне, понять, что Исаак куда-то подевался!

— Черт подери! — захрипел я, но времени на размышление уже не было. Арман почти достал испанца, распоров ему парчу и слегка пустив кровь. Но я не уверен, что генерал это заметил. Не теряя драгоценных секунд, я попытался обойти врага и даже сделал короткий выпад в район бедра.

Но гигант был слишком быстрым, слишком опытным. Он отступил назад, всего на шаг и отбросил мою шпагу в сторону своей. Казалось, его вообще невозможно одолеть, будь нас хоть тридцать три мушкетёра. И один гасконец-попаданец. Последнее, впрочем, мне не слишком помогало. Хотя я бы и отдал многое за то, чтобы застрелить испанца экономической теорией или эксель-таблицей.

— Новый план! Атос, верёвка! — выкрикнул я, нанося следующий удар. От нас с д’Атосом, генерал скорее отмахивался.

У него наконец-то начало сдавать дыхание, и гигант не отрывал взгляда от д’Арамитца. Гугенот, забрызганный кровью и тоже, весьма измотанный, улыбался. Наверное, только его холодная улыбка хищника и мешала дальнейшему распространению пожара.

Потребовалось мгновение, чтобы молодой мушкетер всё понял. Он бросился назад, прямо к огню, поближе к убитым испанцам. Генерал попытался ударить его в спину, но вновь дорогу испанской шпаге преградил гугенот.

Анри парировал несколько яростных выпадов, и с его лица всё не сходила эта жуткая улыбка. Я поймал момент, ещё на замахе, когда генерал точно не смог бы на меня отвлечься и вонзил шпагу ему в бок. Едва на сантиметр. В следующую секунду я получил локтем в нос и едва не последовавшую за этим шпагу в глаз. Тело д’Артаньяна в очередной раз выручило, отточенные рефлексы гасконца позволили мне отразить выпад и отступить.

— Может я и не выживу, но и вы отсюда не уйдете! — пророкотал гигант, и мне впервые показалось, что с его речью что-то не так. Словно он говорил с акцентом!

— Откуда вы, генерал? — усмехнулся я, вытирая рукавом кровь из разбитого носа. Разумеется, использовать для этого пришлось раненую руку, но на боль я уже не обращал внимания. Испанец не ответил. Он просто не мог уже отвлекаться на меня, д’Арамитц усилил напор, и, казалось, чаша весов наконец-то качнулась в нашу сторону. Я снова попытался атаковать генерала, но Лорка каким-то дьявольским образом успевал парировать все наши удары.

Лишь разок Анри удалось чиркануть его кинжалом по запястью, но толку от этого будто и не было. Я надеялся, хотя бы словом, отвлечь противника и поэтому продолжал:

— Зачем вы убили слуг? Совесть не мучает?

В ответ донеслось лишь хриплое рычание. Это Арман д’Атос наконец-то нашёл верёвку в горящем здании и накинул петлю на шею генерала. На мгновение, это придало нам сил.

Мы с д’Арамитцем атаковали одновременно, надеясь на то, что аркан если не придушит испанца, то хотя бы его отвлечет. Обе наших шпаги были с легкостью отбиты генералом. Через мгновение, он рассек натянутую верёвку и рассмеялся.

Я бросился вперёд, надеясь хотя бы дать гугеноту время для точного удара. Вновь нырнул под длинные руки Лорки, готовясь колоть врага в брюхо. Генерал ударил сверху, не по мне, а по моей шпаге, выбивая её из рук. Если бы не град ударов д’Арамитца, там бы он меня и заколол. Но испанцу пришлось снова переключать внимание, и он лишь локтем оттолкнул меня в сторону.

Силы у гиганта хватило, чтобы я отлетел метра на два, и приземлился спиной на деревянный пол. Не то, чтобы моей спине не доставалось до этого. Я словно с десятого этажа упал, от удара из моих лёгких вышел весь воздух. Мир словно раскололся, как яичная скорлупа. В ушах шумело, взгляд заволокло.

Звон стали едва пробивался через надрывный гул. Я не мог пошевелиться. Но там, всего в паре метров от меня, рисковали жизнью мои товарищи. Я сжал зубы, пытаясь найти в себе силы снова подняться на ноги. Больше всего на свете хотелось остаться здесь, но горячем от беснующегося рядом пожара, закутаться в чёрный дым и уснуть. Я вспомнил залитого кровью д’Арамитца. Упавшего без сил де Порто. Чертового д’Атоса, вообще непонятно почему ещё стоящего на ногах.

— Когда… — захрипел я, пытаясь хоть как-то себя подбодрить. — Твой друг в крови…

Сквозь белый шум, я услышал голоса Армана и Анри. Скорее всего, это была галлюцинация. Но может быть, что-то и впрямь подсказало моим товарищам нужные слова. Я правда не знаю. Но оба мушкетёра, почти в один голос, подхватили.

— A-la guerre comma a-la guerre.

Или мне просто это почудилось. Но я открыл глаза, увидел всего в паре метров от себя, почти сожранного пожаром мертвого испанца.

— Когда твой друг, в крови, — продолжал я, подползая к трупу. Пламя было так близко, что глаза слезились.

— На войне, как на войне, — отозвались мне мушкетёры. Реальные или нет, какая к чёрту разница? Я вытащил из-за пояса мертвеца пистолет, сорвал кисет с пулями. Снял с его груди мешочек с порохом.

— Но другом не зови, — пел я, засыпая порох в дуло и на ложбинку. Протолкнул в ствол пыж с пулей.

— Ни труса, ни лжеца, — доносилось до меня, пробиваясь через звон стали и треск пламени.

Я прижал пистолет к груди, взвёл замок. Взялся второй рукой под рукоять, прицелился точно в грудь. Пуля должна была попасть в сердце. Генерал заметил меня, успел развернуться. Прогремел выстрел. Если в чём-то я и стал хорош в этом новом мире, так это в стрельбе. Пуля летела точно туда, куда я и предсказывал.

Сердце остановилось на мгновение. Лорка скрестил шпаги перед собой и я увидел, как пуля смяла сталь. И упала на пол. Чёртов испанец сумел отразить пулю! Энергия выстрела едва сдвинула его на пол шага. Всё было кончено.

А затем, почти одновременно, шпаги д’Арамитца и д’Атоса вошли в грудь генералу. Конечно же, гугенот поразил его прямо в сердце. Молодой мушкетёр чуть ниже, но и этого было достаточно. Испанец, словно не понимая, что пора уже умирать, опустил свои шпаги.

— Неплохо, — выдохнул он. Покачнулся, сделал шаг вперед, сильнее насаживая себя на лезвия. И сказал напоследок:

— Очень хорошо. Отличная смерть.

Мушкетёры высвободили свои шпаги. д’Арамитц снял шляпу и сказал:

— Для нас было честью, месье.

Генерал в последний раз улыбнулся и упал. Я медленно поднялся на ноги. С трудом, но заткнул за пояс трофейный пистолет. Потолок над нами уже горел, и скоро должен был обрушиться. Чудо вообще, что этого не случилось раньше.

— Мораль сей басни такова, — едва разлепив запекшиеся губы, сказал я. — Толпою гасят даже льва.

— Тебе бы всё-таки беречь головушку, — устало вздохнул д’Арамитц, убирая шпагу в ножны и хватая мертвого генерала за руки.

— Плакали наши денежки, — с грустью произнёс д’Атос, помогая товарищу. Я подошёл к мушкетёрам, и подхватил гиганта за ноги. Никому и в голову не пришло оставить этого человека в пожаре. Мы вынесли тело, прислонили к стене ближайшего здания и какое-то время смотрели на огонь.

Потом д’Арамитц прочитал несколько молитву. Одну за тех, кого мы оставили в галантерее. Вторую, за генерала. Третью, в благодарность за то, что выжили сами. Четвёртую, за то, чтобы Исаак де Порто нашёлся.

— Если он помрёт, — закончил д’Арамитц. — Господи, приготовь для него самый большой котёл.

— К чему котлы, месье? — послышался усталый смех здоровяка. Мы повернулись на звук. Де Порто выходил из проулка, держа за шкирку мужичка лет сорока, а на плечо закинув увесистый такой ларец.

— Где тебя черти носили? Исаак, и кого ты к нам притащил? — зарычал я.

— О, точно! Видите ли, мы с месье де Тревилем решили провести ещё один допрос, с особым пристрастием. Сразу перед нашей вылазкой, — рассмеялся здоровяк. Мужичок в его руках вёл себя на удивление тихо. Понизив голос, Исаак де Порто добавил:

— Де Тревиль умеет быть очень убедительным, но боюсь, вы бы этого зрелища не выдержали.

— И что? — не понял д’Атос. Я перевёл взгляд с убитого генерала на пойманного Исааком мужичка.

— И Тараканчик рассказал, что сеньор Кеведа Лорка, это вовсе не двухметровый фехтовальщик, — догадался я.

— Верно! Я увидел, как эта падаль пытается сбежать, вместе с дублонами. Решил, что вы справитесь с его телохранителем.

— Получается, тебе и лавры, и выкуп за пленного. — с холодной усмешкой сказал Анри д’Арамитц.

— Чушь! — от обиды де Порто даже насупился. — Разделим поровну, как и договаривались. Мы мушкетёры. И кадет. Не думайте, Анри, что я бы вас бросил, если бы не был в вас уверен.

Я покачал головой. Д’Атоса, впрочем, полностью устраивали новости о честном разделе добычи. Д’Арамитц промолчал. Крыша галантереи наконец-то обрушилась. Город постепенно занимали французские войска, почти без труда взявшие охваченную хаосом крепость.

Солнце поднималось всё выше над Бапомом. Д’Атос забрал у Де Порто ларец, оставив ему пленника. Мы с гугенотом потащили убитого телохранителя. Я хотел было спросить у настоящего генерала, как звали гиганта, но почему-то не решился. В течении получаса, мы добрались до таверны, с которой и началась вся наша ночная операция. Вокруг неё лежало не меньше полусотни убитых испанцев. Нас же вылезли встречать мушкетёры и гасконские кадеты. Все уже успели накатить, в честь победы.

— Домой хочу, — оглядывая и живых и мертвых, печально произнес д’Арамитц. — В Беарн.

— Сатанинский город, — грустно сплюнул на землю де Порто. Нас уже обступали мушкетёры и кадеты.

— А сами вы откуда? — спросил я. Здоровяк стал ещё более мрачным.

— Из Беарна, — вздохнул он, но ни у кого не было сил посмеяться над ним.

Тощий Пьер, с перевязанными уже где-то рукой и ухом, подбежал ко мне.

— Месье Ожье, — закричал он. — Вы такое пропустили! Они валили со всех сторон. Хорошо, что вы послали с нами слуг с оружием. Мы не успевали перезаряжать. Но это…

— Вижу, приятель, — улыбнулся я. — Но боюсь, мы не можем задерживаться.

— Важного пленника, — продолжил за меня Исаак. — Ведём прямо к Его Величеству.

— А вот это лишнее, — второй раз за утро, раздался голос из ниоткуда. Мы повернулись на звук. К нам медленно и весьма уверенно приближались два всадника. За ними следовал небольшой отряд. Солдаты, идущие за всадниками, носили красную форму.

— Это и есть генерал Кеведо Лорка, о котором докладывал де Тревиль? — донёсся второй голос.

Мы опустились на колено, сняв шляпы. Один всадник был крепким и поджарым мужчиной, с легкой проседью в бородке. Одет он был богато, но по-военному. Второй был стариком, затянутым в алую сутану.