Галера чёрного мага

Глава 7 Переход

ЛЕТО, 1Е9574

Араван повертел головой, пытаясь понять, откуда доносятся приглушенные густым туманом всплески. Этим утром не было ни малейшего ветерка, паруса «Эройена» обвисли, корабль медленно дрейфовал к востоку. Где-то поблизости находились Клыки Дракона — выступающие из моря крутые утесы, и, чтобы уберечь беспомощный «Эройен» от столкновения со скрытыми в тумане скалами, им предстояло вскоре бросить якорь… но сделать этого не удалось, ибо неожиданно возникла опасность совсем другого рода.

Араван осторожным жестом подозвал Бокара, и вооруженный топором гном шагнул в сторону капитана. Бокар, имея рост четыре фута и шесть дюймов, был значительно ниже эльфа, но в полтора раза шире в плечах. Не говоря ни слова, Араван указал на корму по правому борту. Бокар кивнул и зашагал к морякам и воинам и молча указал им в том же направлении. Вооруженные до зубов, они ждали — гномы, одетые в кожаные нагрудники и темные стальные шлемы, прикрывающие лицо, и люди, без брони, но с абордажными саблями в руках.

Неделю назад судно находилось в порту Джанйонга и загрузилось мускатным орехом и корицей, добавив в качестве балласта фарфоровой посуды. Они плыли на юг, забирая слегка к востоку, через море Джинга, сопровождаемые несильным, но попутным ветром. На всех парусах — кливера, бизани, стаксели — «Эройен», вспенивая за кормой белый след, приближался к наводненному пиратами проливу Алакка, длинной узкой щели между берегом моря Джинга и отвесными утесами Лазана… и вдруг ветер внезапно стих. Ночь они простояли на якоре, ожидая, что ветер поднимется вновь. Но с наступлением утра из джунглей выполз настолько плотный туман, что в двух шагах ничего не было видно. И в этом мраке вдруг послышался голос, произнесший непонятное ругательство и тут же умолкнувший. Араван приказал поднять якорь, и судно легло в дрейф, — впрочем, в вялом потоке «Эройен» лишь слегка изменил свое положение. Команда взялась за оружие, поскольку было совершенно ясно, что пираты совсем близко.

На палубе появился черный гигант по имени Джату. Он разыскивал Аравана. Подойдя к эльфу, он мягким голосом произнес:

— Капитан, я не могу в этом тумане разглядеть их корабль, но у них на марсовой площадке находится наблюдатель. Площадка скользит по верхушке облака, и он прямо оттуда руководит командой.

— Плохо дело! — негромко произнес Араван. — Где они?

— Румб или два по правому борту.

— Ну что же, в таком случае ничего другого не остается, как принимать бой. Они тебя заметили, Джату? Нет? Тогда пираты еще могут надеяться удивить нас, полагая, что мы не подозреваем об их присутствии. Возьми двух человек и осторожно опусти якорь на дно. — Араван подошел к командиру воинов Бокару. — Приготовь абордажные крючья. Мы ворвемся к ним первыми.

Бокар отчаянно усмехнулся в рыжую бороду, его темные глаза сияли. На правом борту воины и моряки ухватились за лини. В трех местах широкие длинные доски с крючками на концах были прикреплены к лееру, они исполняли роль висячего моста для вторжения.

Араван отдал следующий приказ:

— Спрячьтесь. Пусть продолжают думать, что мы еще спим.

Прошло немного времени, и теперь все могли слышать по-воровски тихое погружение весел в воду. И вот неясный силуэт стал различим. Это была двухмачтовая джонка с задранной кормой.

— Жди, — выдохнул Араван, обращаясь к командиру воинов.

Джонка уже поравнялась с серединой судна, прозвучала еле слышная команда «сушить весла», гребцы взялись за оружие, и на палубе можно было различить двигающиеся фигуры, готовящиеся к абордажной схватке.

Корпус джонки мягко прижался к борту намеченной жертвы.

— Жди, — еще раз выдохнул Араван.

Обернутая тканью кошка была переброшена через леер «Эройена», за ней быстро последовали еще три, и джонка была плотно подтянута к корпусу корабля эльфа.

— Давай! — скомандовал Араван.

— Давай! — рявкнул Бокар.

— Давай! — истошно завопила вся команда; с громовым треском деревянные мосты ударились о палубу пиратского судна, длинные железные крюки, словно вороньи когти, схватили, крепко удерживая, прибрежного налетчика. Раздался древний боевой клич гномов:

— Чакка шок! Чакка кор!

Бокар с топором в руке помчался по окутанному туманом мосту, следом за ним бежал гигант Джату, и, словно призрак из тумана, появился затянутый в серую кожу Араван, раскачиваясь на веревке над головами пиратов. Повсюду раздавались леденящие кровь крики и свирепые, не поддающиеся описанию вопли гномов — воинов и людей — моряков, крепко сжимающих в руках оружие Бокар бросился в гущу растерявшихся разбойников, его боевой топор так и косил неприятеля, в это время Джату, размахивая дубинкой, расшвыривал пиратов по сторонам, трещали черепа, ломались кости. Словно возникший из тумана демон, Араван отпустил веревку и приземлился на палубе полуюта. Эльф вовремя увернулся от просвистевшей мимо его уха кривой индийской сабли в руках изры — гающего проклятия смуглого пирата, в кожаном жилете, е нашитыми на нем медными бляхами.

— Шинг, шанг, — раздавались резкие звуки от ударов стали о сталь, Араван оттеснил пирата, разбойник с истошным воплем опрокинулся через борт и, завывая, упал в море. Большая часть команды «Эройена» высыпала на борт джонки, они без особого труда разгромили разбойников. Пираты были порублены топорами гномов и изрезаны на куски саблями командой корабля эльфа. Битва закончилась, практически не успев начаться.

И когда джонка была очищена от неприятеля, Араван крикнул:

— Осмотрите раненых.

В команде «Эройена» пострадало только пять человек, и лишь рулевой нуждался в более серьезной помощи, чем остальные.

— Хэген, ты поправишься и вернешься за штурвал недели через две, — сказал ему Араван, присутствовавший при осмотре раненого судовым доктором.

— Да, капитан, я тоже думаю недели две или даже поменьше, — ответил Хэген, стараясь не морщиться от боли, в то время как Фагер накладывал на зашитую рану чистую повязку.

К Аравану подошел Джату. Это был огромный человек, выше эльфа на добрые семь дюймов. Кожа его была настолько черна, что отливала голубизной. Он был облачен в темную куртку, на ногах — сшитые из козлиной шкуры высокие ботинки со шнуровкой. Он шумно прочистил горло и сказал:

— Не очень много трофеев, капитан. Шелк, медная посуда, кое-что из оружия невысокого качества… и порошок опийного мака, не очень чистый, скорее всего для курения.

— Сожги его.

— Порошок?

— Корабль, Джату. Сожги его. Джату улыбнулся во весь рот:

— Есть, капитан. Но не следует ли нам отчалить, перед тем как он запылает?

— Да, Джату. Подпали его, когда наши паруса вновь поймают ветер.

Туман продержался почти полдня и лишь затем растаял. Но, несмотря на это, ветер не поднимался. Корабль эльфа и захваченная джонка стояли на якоре, на безопасном расстоянии от Клыков Дракона. Штиль продолжался и всю следующую ночь, но перед рассветом шелковые паруса «Эройена» затрепетали, возвещая о возвращении ветра. Легкий восточный бриз задул в сторону пролива.

Джату посмотрел на вздымающуюся ткань и улыбнулся:

— Боцман, зови команду на палубу и скажи Тинку, пусть разбудит капитана.

— Есть, мастер Джату, — отозвался тугалиец по имени Рико.

Спустя некоторое время из кормового отсека выбрался Араван и подставил лицо свежему ветру. Он подошел к штурвалу и улыбнулся первому помощнику. Черный гигант довольно улыбнулся в ответ.

— Джату, поднимай якорь. — В свете звезд Араван видел отдаленные силуэты скал, выступающих над поверхностью моря. — Мы пройдем их в крутом бейдевинде, пространства для маневрирования у нас немного.

— Да, капитан, — согласился Джату. — А джонка? Поджечь и оставить?

Араван мрачно кивнул:

— Да. Больше она не будет разбойничать в этих водах. Джату передал распоряжения капитана боцману, и тот, просвистев в дудку, стал наблюдать за работой команды. члены экипажа сновали взад и вперед, устанавливая паруса.

Бокар с помощником перебрались на борт джонки и плеснули на ее палубу масла, затем вскарабкались по веревочной лестнице обратно на корабль эльфа. Зажженные факелы были переброшены через борт на пиратское судно. Пламя мгновенно охватило палубные надстройки джонки, медленно удалявшейся от «Эройена». Араван мельком посмотрел на нее и тут же отвел взгляд. Все же горел корабль, и в глубине души капитан сомневался в правильности своего решения…

Но он не мог буксировать ее, поскольку это замедлило бы собственный ход, и он не мог оставить ее, потому она вновь попала бы в руки морских разбойников.

Поэтому он поджег ее, но не мог вынести этого зрелища, чувствуя себя виновным в неясном, точно не установленном преступлении.

Корабль эльфа, развернувшись по ветру, вошел в пролив, осторожно продвигаясь между страшных Клыков Дракона. Наконец пролив расширился, и перед «Эройеном» были чистые воды. Подгоняемый ветром, корабль развернулся к морю и, разрезая волны, двинулся на запад. Восходящее солнце освещало белую пену за кормой.

И далеко, позади скал, горела джонка. Оранжевые языки пламени взвивались в небо.

Уже к полудню корабль эльфа покинул пролив Алакка и продолжил двигаться галсами, ловя восточный ветер. Пройдя таким курсом ночь и следующий день, корабль повернул на юго-запад. Ветер усиливался, дуя по траверзу левого борта. «Эройен», стремясь в южные широты, разрезал сине — фиолетовые воды моря Синдху. Корпус судна выше ватерлинии был темно-синего цвета, как море, а паруса были цвета неба. И когда ветер кренил судно, показывалось его серебристое днище, на котором не могли расти водоросли и за которое не мог уцепиться ни один моллюск.

Морякам предстояло пройти область непостоянных муссонов, затем экваториальную штилевую зону, за которой располагалась область южных ветров, затем еще одну штилевую зону и далее область полярных ветров. Корабль стремился к острову Арбалин, неся на борту ценный груз — мускатный орех и корицу, а также фарфоровые изделия. Морякам полагалось вознаграждение.

Если бы моряки и гномы жаждали только богатства, они могли бы и не плавать постоянно на «Эройне», потому что всего за одно — два путешествия корабля эльфа каждый мог увеличить свое состояние в несколько раз.

Но богатство не интересовало Аравана, это же относилось и к его хорошо подобранной команде. Поэтому только изредка эльф перевозил товары для рынка и делал это лишь затем, чтобы заработать деньги на свои новые приключения, откладывая немного для будущих времен, когда все они оставят море и успокоятся. Но пока легенды и предания призывали эту необычную команду, сладкие голоса пели в их сердцах и душах, искушая их, и поэтому с забитыми до самих люков трюмами они торопились сейчас пересечь море. И это был именно их корабль, дивный корабль, корабль, рожденный интеллектом эльфа и построенный гномами Красных холмов. Никогда прежде мир не видел подобного судна и никогда больше не увидит. Его секрет скрыт в сердцах тех, кто изготовил его. Почти три тысячелетия бороздит он моря под предводительством эльфа по имени Араван.

Корабль был трехмачтовый, с носом узким и острым как нож, затем очертания его плавно расширялись, превращаясь в прямостенный корпус, каким он и оставался почти по всей длине судна и, наконец, резко сужался, образуя округленную корму. Длина от носа до кормы составляла двести Двенадцать футов. Низкий и изящный, без кормовой рубки и баковых надстроек на носу, мачты его слегка отклонялись назад. Бимс в самом широком месте имел тридцать шесть футов. Грот-мачта возвышалась над палубой на сто сорок шесть футов, а ее самая длинная рея была длиной семьдесят восемь футов. Бизань и фок-мачта были значительно короче, равно как и их реи. Все это легко замечали другие капитаны и матросы, и они удивлялись, почему этот корабль попросту не ныряет под воду и не тонет. С таким острым носом, первое же сильное волнение должно было бы потопить судно, ведь всем известно, что хороший корабль строится, чтобы скакать по волнам… «Голова трески и хвост макрели» — вот результат многовековой мудрости корабельных мастеров. Круглая голова трески шлепала по волне и разбивала ее, взбираясь на каждый гребень, а узкая корма оставляла чистый след, с едва заметными завихрениями. Нормально и безопасно. Но корабль эльфа был другим. Безрассудный и нелепый каприз: острый, как меч, нос и притуплённая корма — все наоборот! А с таким количеством парусов в случае неожиданного порыва ветра все его мачты должны мгновенно превратиться в щепки. Многие считали настоящим чудом, что «Эройен», разрезая каждую волну и позволяя им перекатываться по палубам, до сих пор не стал жертвой моря. Но существовало и другое мнение: корабль эльфа никогда не утонет, несмотря на свою абсурдную конструкцию, потому что в его корпусе живет магия, спасающая его от потопления, и, пока эта магия жива, он никогда не пойдет ко дну. Именно поэтому никто не предпринимал попытки построить похожий на «Эройен» корабль, ибо его спасала только магия.

Но удивительная конструкция не была единственной темой для обсуждения. Любопытство вызывала также и команда судна, ибо она представляла собой довольно странную смесь — сорок человек и сорок гномов. Правда, все считали, что это не гномы, а кто-то другой. Ведь гномы никогда не выходят в море, напротив, они всегда живут под землей.

И до сих пор не явилось безумца — или же мудреца, — желающего построить судно, подобное «Эройену».

Прошло еще два дня. Ветры, неустойчивые в это время года, постоянно сменяли друг друга. «Эройен» медленно продвигался вперед. Но на третий день…

Первый помощник Джату держал в руках небольшие песочные часы.

— Приготовить лаглинь, — скомандовал он.

— Есть, сэр, — откликнулся Артус, взяв в руки катушку.

— Сбросить лаг.

Рико перекинул деревянную болванку через борт, и та плюхнулась в воду. Освободив линь до первого узла, он застопорил намоточный барабан. Лаг находился в сотне футов за кормой.

— Порядок, сэр.

— Готовы? — спросил Джату.

— Готов! Готов! — отозвались Рико и Артус.

— Давай! — прокричал Джату, переворачивая часы. Артус отпустил шпульку, наблюдая за ее свободным вращением на смазанной оси. Рико следил, как разматывается шнур, считая пробегающие узлы.

— Один, два, три… — бормотал тугалиец на своем родном языке, хотя обычно он употреблял так называемый общий язык.

— Крепи! — раздалась через некоторое время команда Джату. Артус застопорил катушку и остановил линь.

— Одиннадцать узлов, — сообщил Рико.

— Тьфу ты, — огорчился Джату. — Так я и думал: ветры стихают. Впереди Мидлайн — Айронс.

В течение последующих дней судно постепенно теряло скорость. Ветер совсем стих. И даже с полной оснасткой, войдя в экваториальную штилевую зону, «Эройен» оказался беспомощен, как муха, прилипшая к меду. На воду были спущены гички, и команда гребла, таща на буксире корабль эльфа с обвисшими парусами. Они пересекали экватор. Люди и гномы меняли друг друга на веслах. Солнце в эти знойные летние дни палило немилосердно. Его обжигающие лучи, проникая через удушающий неподвижный воздух, отражались от окрашенных в медный цвет раскаленных вод океана.

Но и под палящим солнцем днем, и жаркими ночами команда гребла, медленно продвигаясь вперед. Люди пели хором матросские песни, гномы предпочитали военные гимны.

Так прошло четыре дня. Араван, посматривая на небо, проверял местонахождение «Эройена»; он был не только капитаном корабля, но и его штурманом, ибо, как и все эльфы, обладал даром знания неба. Ему всегда было совершенно точно известно, где в данное время находятся небесные тела. Как штурмана — мореплавагеля Аравана никто не мог превзойти.

— Приближается южная граница, — сказал он Рико на четвертую ночь. — Завтра следует ожидать ветра.

— Да, капитан, — согласился боцман, вытирая со лба пот. — Diantre! Я буду счастлив, когда наконец появится ветер. юго-западный или юго-восточный… любой — мы будем готовы.

На следующий день паруса корабля эльфа слегка затрепетали под слабым юго-восточным бризом. Гички были подняты на борт, боцман установил паруса, и корабль взял курс на юг. «Эройен» вошел в зону капризных муссонов.

В течение трех дней судно шло южным курсом, ветер слегка менял направление, и в конце третьего дня корабль добрался наконец до области юго-восточных пассатов, где повернул на юго-запад, устремляясь к мысу Штормов. Ветер набирал силу, и все дальше на юг продвигался корабль эльфа.

Сотню лиг в день проходила каравелла. Триста миль от восхода до заката.

Постепенно ветра стали усиливаться, ночи становились длиннее и холоднее. Скорость судна возросла до семнадцати узлов. В судовом журнале были отмечены переходы по триста пятьдесят миль в день в течение трех суток подряд. Погода портилась. Дождь со снегом хлестал по палубе судна.

В мерцающем свете фонаря Араван посмотрел через стол на Джату и Фризиана — третьего помощника. Бледное лицо маленького гелендерца являло полный контраст с темнокожим чанганцем. Перед ними лежали бесценные карты эльфа с помеченными на них преобладающими ветрами и течениями на всех мировых океанах. За спиной капитана стоял юнга Тинк, парнишка с льняными волосами из далекого Риана. Раздался стук в дверь, и Тинк отправился открывать ее. Пропустив перед собой ветер и водяную пыль, в каюту вошли Рико и Бокар, сопровождаемые Редью — вторым боцманом «Эройена». Все трое были одеты по погоде: сапоги и непромокаемые плащи с капюшоном. Тинк помог им раздеться и повесил мокрую одежду на стенные крючки в углу. Все собравшиеся, включая юнгу, уселись за столом с разложенной на нем картой.

— Дня через три мы доберемся до мыса, и я хочу, чтобы вы напомнили команде, с чем нам предстоит столкнуться.

— Шторма, — раздался голос Тинка, который тут же, поперхнувшись от собственной смелости, прикрыл рот рукой.

Араван с улыбкой взглянул на юношу:

— Да, Тинк, в самом деле — шторма. Летние шторма.

— Дурацкие времена года, — прогремел Бокар. — Все наоборот. Зимой тепло, а летом холодно.

Джату рассмеялся:

— Э-э, Бокар. Наоборот или нет, в полярных областях всегда холодно. Даже если солнце весь день не покидает неба.

Тинк поднял глаза от карты:

— А ветра, капитан? Какие там ветра? Будут ли они похожи на те, к которым мы привыкли?

— Да, в основном те же самые — преимущественно весты — и постоянно дующие с ураганной силой. Они редко успокаиваются. — Араван вгляделся в лица собравшихся. — И я хочу, чтобы вы напомнили команде, с чем мы столкнемся: грозовые ветра, ледяные дожди, дни и ночи постоянной борьбы со стихией, каждый матрос должен быть предельно осторожен, чтобы не оказаться смытым волной за борт. Иначе он погибнет… Да, Рико, оснасти палубы дополнительными штормовыми леерами, они пригодятся.

— Паруса, капитан, — сказал Редью. Темные глаза его блестели в свете фонаря. — Я думаю поставить бейдевинд, кливера, топсели и грот.

— Бизань тоже, капитан? — вставил Тинк. Араван засмеялся, а с ним и Джату с Редью.

— Да, Тинк, — ответил эльф, протягивая руку и взъерошивая мягкие, словно кудель, волосы юнги. — И бизань тоже.

— Капитан, я думаю, тебе следует самому сказать несколько слов команде, — сказал Рико.

Одобрительный шепот пронесся над столом.

— Согласен, Рико. Собери людей. И дриммов тоже, — добавил он, обращаясь к Бокару. — Поговорим завтра, во время смены утренней вахты.

Снег с дождем хлестал по корпусу корабля, когда наутро команда собралась в нижних отсеках. Все люди и гномы ожидали, что им скажет их капитан. Наверху остался только рулевой Бодер и два помощника — Джефф и Слэйн.

Араван говорил о цели их путешествия и напомнил им о погоде в это время года. Хотя всем уже случалось видеть эти края, но это было несколько лет назад и в другое время года. Кроме того, тогда они совершали переход с запада на восток, двигаясь с попутным ветром, а на этот раз шли в обратном направлении, навстречу штормам. Араван напомнил о том, что такелаж будет покрываться льдом и снег будет ослеплять их и отягощать паруса.

— И еще, — добавил он в конце, — мы бывали здесь раньше. «Эройен» — прочный корабль, а вы — прекрасная команда. Я не сомневаюсь, что мы увидим Уэстонский океан примерно через неделю. Но прошу всех быть поосторожнее. Если кого-то смоет волной, мы не сумеем вернуться вовремя, чтобы вытащить беднягу из ледяной воды. К тому же это будет большой риск для судна, поэтому пристегивайтесь надежнее. Я хочу видеть вас всех живыми и здоровыми. Джату, всем по дополнительной порции рома. Впереди у нас тяжелые деньки.

Радостное оживление наполнило носовые отсеки, и, в то время как капитан смешался с командой, отвечая на вопросы моряков, Джату уже разливал из бочонка ром в протянутые ему кружки.

Двумя днями позже «Эройен» огибал мыс. И в течение этих двух дней ветер продолжал свирепеть, корабль пробивался навстречу ревущим, штормовым ветрам. Громадные серые волны со вспененными гребнями разбивались о нос судна и окатывали палубы тоннами воды.

Джату распорядился убрать все паруса, кроме бейдевиндов, кливеров, топселей и гротов. Холодные ураганные волны пытались сбить моряков с ног и сбросить за борт в ледяное крошево, но люди стойко сражались со стихией.

Во время следующей вахты ветер продолжал крепчать. По команде Фризиана были сняты кливера и гроты, и корабль шел лишь на бейдевиндах и нижних топселях, на «Эройене» оставалось менее трети полной оснастки.

На следующую вахту заступил Араван, и не прошло и часа, как ветер вновь усилился и капитан отдал приказ взять рифы гротов и прямой бизани.

— Diantre! — воскликнул Рико, стараясь перекричать ветер. — Если так будет задувать и дальше, то скоро мы пойдем вообще без парусов.

Тинк открыл люк в полу и поднялся в крохотную рулевую рубку. Юноша принес поднос с кружками чая, от которых шел пар. Его способность донести чай, не пролив ни капли, свидетельствовала не только о его ловкости, но и о душевном спокойствии. Передав поднос капитану и Бодеру с Рико, Тинк вновь нырнул под палубу.

Араван, отхлебывая горячий напиток, заметил:

— Бодер, скажи мне, как при закрытом камбузе и отсутствии огня Тренч и Хогар умудряются приготовить горячий чай?

— Очень просто, капитан, — отозвался Бодер, — они используют поварскую магию.

И в то время как тонны ледяной воды ударили в корпус «Эройена», рулевая рубка задрожала от смеха.

Араван осушил кружку до последнего глотка и поглядывал, куда бы ее пристроить, как вдруг, словно по волшебству, вновь появился Тинк, забрал посуду и опять исчез. Эльф взглянул на закрывшийся люк и прокомментировал:

— Полагаю, мы только что столкнулись еще и с магией юнги.

И вновь в рулевой рубке раздался смех, заглушающий яростные порывы ветра над бушующими волнами.

Араван вытер запотевшее стекло и взглянул на неистовое море.

— Свисти всех наверх, — крикнул он Рико, беря штурвал в свои руки. — Приближаемся к мысу.

В тот момент, когда Рико открыл люк, чтобы спуститься и позвать команду, ослепительная белая стена навалилась на «Эройен». Мыс Штормов, оправдывая свое название, обрушил громадный снежный заряд на палубы корабля эльфа.

Одиннадцать дней геройский «Эройен» огибал мыс. Корабль с трудом пробивался вперед, и nopoй казалось, что он просто стоит на месте. Постоянные жестокие ветра и огромные серые волны рвали его снасти. Снег со льдом отяжеляли такелаж, и людям и гномам каждый день приходилось лазить по вантам, очищая его и освобождая блоки для свободного движения тросов. Идя галсами северо-запад и юго-запад при боковом ветре, Араван уверенно вел корабль, хотя ни звезд, ни луны в эти ненастные ночи заметить было нельзя, так же как и днем разглядеть солнце.

Лишь через одиннадцать дней судно смогло взять курс на северо-запад, обогнув наконец мыс, и, как и надеялся Араван, команда превосходно выдержала испытание. Но весь экипаж был вконец измотан, истощен тяжелым переходом, включая капитана, — правда, редко кому из команды удавалось это заметить. В конце концов жизнь на судне стала приходить в норму, хотя ураганные ветра и не стихали. Они дули справа по борту, паруса были полны ветра, и корабль стремительно мчался в Уэстонский океан. Лаглинь показывал скорость девятнадцать узлов.

Неделю спустя судно вошло в экваториальную штилевую зону, на этот раз двигаясь на север. Корабль на всех парусах едва двигался вперед при слабом ветре.

Три дня длилось это спокойствие, затем ветер стал крепчать, на этот раз задувая с кормы, и, сменив курс на северо-северо-запад, «Эройен» прошел прибрежные воды Гиреи.

Пять дней они двигались на север — ветра были постоянными, но умеренными, — пока вновь не оказались в районе Мидлайн-Айронс, где, как и в прошлый раз, на воду были спущены гички, чтобы буксировать «Эройен» через безмятежные экваториальные воды.

Наконец ветра вернулись, задувая с северо-востока, и корабль направился в Кистанский пролив, оставляя Гирею на юге и Тутал на севере.

На второй день перехода небо вдруг зловеще помрачнело. К северу теперь лежала Ванча, а с южной стороны — большой, поросший джунглями остров Кистан, прибежище морских пиратов.

— Вижу корабль, — закричал дозорный. — Вижу корабль, спереди, слева по борту.

Фризиан вгляделся в горизонт и спустя мгновение крикнул:

— Редью! Свисти всех наверх и зови капитана.

Редью посигналил и побежал за Араваном. Минутой позже эльф подошел к штурвалу, юнга следовал за ним по пятам.

— Где, Фризиан?

— Там, — указал гелендерец.

Вдали можно было различить пиратский треугольный парус, судно двигалось по ветру в направлении «Эройеиа».

— Редью, держи курс на юго-запад. Оставим этого разбойника с левого борта.

— Есть, капитан.

— Тивир, зови Бокара.

— Есть, капитан, — отозвался юнга и тут же исчез. «Эройен» стал ложиться на другой галс. Поднявшийся на палубу Бокар долго рассматривал пиратское судно, затем обратился к юнге:

— Тивир, пусть чакка встанут по местам. В ближайшие полчаса мы узнаем, хитер этот пират или глуп.

Юнга вновь исчез, и спустя несколько минут вооруженные и защищенные броней гномы высыпали на палубу, занимая позиции у своих баллист и готовя к сражению метательные снаряды.

Кистанский разбойник продолжал упорно двигаться по ветру курсом запад — юго-запад, и столь же настойчиво «Эройен» шел бортом к ветру на юго-восток, удаляясь от пути следования флибустьера. Время шло, оба корабля двигались не меняя курса.

— Держи его на траверзе, Редью.

— Есть, капитан.

— Хэген.

— Я готов, капитан.

Наконец «Эройен» поймал устойчивый восточный ветер. Корсар продолжал двигаться на юго-запад, проходя мимо корабля эльфа и оставляя его за кормой.

Наконец Араван скомандовал вернуться на прежний курс.

— Ха! — гаркнул Бокар. — Трусы! Они побоялись напасть на нас.

Араван покачал головой:

— Нет, командир. Полагаю, они просто нас не заметили.

Бокар посмотрел на бело — голубые паруса на фоне серого неба и перевел взгляд на корпус судна, окрашенный в индиго. Затем бросил взгляд на команду гномов:

— Возможно, ты и прав капитан, но очень может быть, что и нет.

Девять дней спустя глухой ночью «Эройен» вошел в защищенный порт Арбалин. Жители города колокольным звоном приветствовали возвращение корабля эльфа.

В течение последующих двух дней шла разгрузка судна и взятие на борт балласта, чтобы компенсировать вес фарфоровых изделий и не позволить «Эройену» опрокинуться при первом порыве ветра. Затем Араван отвел его от причала и поставил на якорь в гавани.

Он отпустил команду в город и, зная своих молодцов, не сомневался, что они уж не упустят возможности поразвлечься.

Следующей ночью Араван услышал стук в дверь своей каюты и, открыв ее, увидел на пороге старца, не эльфа — нет. Мага! За его спиной виднелась цепочка мокрых следов, ведущая к входному тамбуру.

Араван от удивления сделал шаг назад.

— Ты капитан Араван? — не поздоровавшись, спросил вошедший.

— Да, это я, — пришлось согласиться эльфу.

— Ну тогда хватит изумляться. Приглашай в гости. Поговорить надо.

— Говоришь, хиддены? Фоксрайдеры? — Память Аравана озарилась воспоминаниями о давних временах, о Тарквине. Рука его коснулась голубого каменного амулета, висящего на шее.

Эльмар кивнул.

Возвращая крошечный рисунок черного корабля, сделанный Джиннарин, Араван поднял стакан бренди:

— Мне ничего не известно о хрустальных замках и поражаемых молнией черных кораблях. Но вот что касается бирюзового моря, то есть несколько таких морей.

Маг встряхнул головой и многозначительно посмотрел на стоящий перед ним пустой бокал.

Араван быстро, уже в третий раз, наполнил его.

Эльмар поднял бокал и, разглядывая золотой напиток на свет, падающий от фонаря, проговорил:

— Ну так ты поможешь нам?

— Я не упущу такой возможности ни за что на свете, — улыбаясь, ответил Араван.

— Ну и славно! — воскликнул старец, осушая бокал. — Когда же тронемся в путь?

— Команда вернется с берега через восемь дней. Не поздно?

— Думаю, что в самый раз, — крякнул Эльмар. Араван поднял вверх палец:

— Но только одно условие.

Брови у мага слегка вздернулись, он в упор смотрел на капитана.

— Какое же?

Араван выдержал пристальный взгляд старца:

— Дело вот в чем, Эльмар. У нас на корабле секретов не водится, и я всегда рассказываю команде, что нам предстоит сделать. На «Эройене» принято именно так, а не по-другому. Частенько, когда я меньше всего этого жду, сами моряки подбрасывают мне весьма плодотворные идеи. Поэтому, сам понимаешь, я должен поведать твою историю команде, что означает их знакомство с…

— Джиннарин, — подсказал Эльмар.

— Да. Джиннарин. Я должен представить фоксрайдера своей команде.

Эльмар поднялся на ноги:

— Я спрошу ее… если она согласится…

— Пока она не согласится, — сказал капитан, поднимая глаза на мага, — мы не тронемся с места. Я не отправлю команду на выполнение миссии, цель которой им не известна.

Эльмар кивнул и направился к двери.

— Тебе нужны гребцы, чтобы добраться до причала? — повысил голос Араван. — Я дам команду.

— Не беспокойся, эльф, — не оборачиваясь, отозвался маг. — Я уйду так же, как и пришел. — Дверь каюты захлопнулась.

После ухода старца Араван некоторое время сидел, уставившись на закрытую дверь, затем допил бренди и вышел на палубу. Эльмара не было видно, а острый слух эльфа не мог различить плеска весел.

— Бурдун, — позвал он, и дозорный тут же оказался рядом.

— Сэр?

— Где шлюпка, которая переправила старика с причала?

Бурдун был явно озадачен:

— Какой старик? Какая шлюпка? Сэр, за весь вечер не было ни одной лодки. Вы кого-то ждете? Я буду смотреть в оба.

— Да нет, Бурдун. Но все равно спасибо. Возвращаясь к себе в каюту, эльф недоумевал: «Если он перебрался без лодки, то тогда как?» Араван тихонько рассмеялся, представляя старика, бороздящего воды гавани. «Но, с другой стороны, если он прилетел или перешел по воде как посуху…» Араван вновь улыбнулся своим абсурдным мыслям. И тут его взгляд упал на оставленные магом и не успевшие полностью высохнуть следы в проходе кормового отсека.