Галера чёрного мага

Глава 30 В саду грез

ВЕСНА, 1Е9575

Джиннарин медленно подняла наполненные слезами глаза на Эйлис. Ее лицо было искажено мукой. Едва слышно она прошептала:

— Что? Мой Фаррикс? Зло? Это неправда, Эйлис! Как ты можешь? Он мертв, Эйлис, мертв! Он не может быть злом; Фаррикс мертв… — Она разразилась неутешными рыданиями, горе душило ее, сердце разрывалось.

Глаза Эйлис также были полны слез. Она прислонилась к груди Аравана.

Араван обнял ее и зашептал:

— Не зло, Chieran, камень не определяет зло, он только сообщает об опасности.

Крепко сжимая амулет в руке, Эйлис повернулась назад к помосту:

— Опасность, зло… я все равно ничего не понимаю. — Смахнув слезы, она протянула холодный камень Аравану, затем посмотрела на безжизненное тело Фаррикса. — Как может кто-либо, будучи мертвым, быть опасным для… — Эйлис вздрогнула и задохнулась. — Его глаза! — закричала она. — Джиннарин, его глаза! Посмотри на глаза Фаррикса!

Джиннарин посмотрела. И даже сквозь слезы она смогла заметить, как глаза Фаррикса быстро двигаются из стороны в сторону под полуприкрытыми веками.

— Фаррикс! — закричала она, обнимая его и плача, на этот раз от радости. — О Адон, он живой!

Эйлис подвинулась к Аравану. Слезы потоком лились по ее лицу. Он прижал ее к себе.

Джату улыбнулся и открыл рот, желая что-то сказать, но следующие слова Джиннарин заставили его замолчать.

— Но подожди, — простонала пикса, — он не дышит. — Ее голова лежала на груди Фаррикса.

Эйлис повернулась и посмотрела на Фаррикса.

— Visus! — проговорила она, ее взгляд не отрывался от пикса. — Отец! — минутой позже позвала она. — Иди сюда!

Эльмар недовольно поднял голову.

— Отец! — вновь раздался окрик Эйлис.

Досадуя на то, что его отрывают от дела, Эльмар спросил:

— Что случилось, дочь? Я занят. Горе и стоны могут подождать, пока я разберусь с письменами.

— Нет, отец, никаких тайных знаков, по крайней мере сейчас. Ты должен посмотреть на Фаррикса. На нем лежит заклинание. Скажи нам, живой он или мертвый?

— Как я могу знать? Ты же провидица.

— Но тебе приходилось сталкиваться с черной магией Дарлока. И я боюсь, что в данном случае…

— Что же ты сразу не сказала! — Эльмар заторопился к алтарю.

— Если это черная магия, то камень правильно указывает на зло, — заметил Араван.

Старец подошел к помосту и внимательно посмотрел на Фаррикса.

— А-ха! — хмыкнул довольный Эльмар и ближе наклонился над Фарриксом, заметив движение его глаз. — Мертвые не видят снов, пикса.

— Но у него не бьется сердце, — в отчаянии проговорила Джиннарин.

— Не глупи, пикса. Конечно же бьется.

— Но я слушала, и…

— Послушай еще.

Джиннарин вновь приложила ухо к груди Фаррикса. Спустя минуту она поднялась и покачала головой:

— Нет, не бьется…

— Я сказал: слушай! — рявкнул маг.

Джиннарин опять приникла ухом к груди Фаррикса и оставалась в таком положении довольно длительное время. Неожиданно глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Удар! — воскликнула она, продолжая слушать. Прошло много времени, пока наконец…

— Еще один! — И через длительный отрезок времени: — Еще! — Джиннарин поднялась. — Но он не дышит.

— дай мне твой нож, — потребовал Эльмар, обращаясь к Аравану.

Эльф вытащил клинок из ножен и протянул его магу.

— Refrigera, — произнес Эльмар, держа стальное лезвие в руках. Минутой позже он повернулся к алтарю. — Теперь посмотри, пикса. Только сама не дыши на лезвие.

Эльмар поднес клинок к губам Фаррикса. Лезвие слегка запотело.

— А, что я говорил тебе? Он дышит. Фаррикс не умер, дочь. Здесь нет никакой черной магии, но на Фарриксе лежит заклинание, суть которого я не могу постичь, потому что никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Зачарованный сон? — спросила Джиннарин.

— П-фа! Глупая пикса. Опять ты за свое? Джиннарин вскочила на ноги:

— Если это не магия и не зачарованный сон, тогда что же это?

— Это опасное заклинание, Джиннарин, — ответила Эй — лис, отрывая взгляд от Фаррикса.

— Опасное!

— Именно это она сказала, пикса, — опасное. — Эльмар вернул клинок Аравану.

Джиннарин ломала руки, глядя на всех троих жалобным взглядом.

— Что же нам делать?

— У меня нет времени на эту чепуху, — раздраженно бросил старец. — Я должен вернуться к рунам. Объясни ей ты, дочь. — Эльмар заковылял прочь.

Эйлис вздохнула и повернулась к Джиннарин:

— Фарриксу не грозит неминуемая опасность, Джиннарин. Его состояние более всего похоже на медвежью спячку.

— Как же мы его разбудим?

— Мы можем разбудить его, только сняв заклинание. Джиннарин бросила взгляд на Фаррикса:

— Как же нам сделать это? Эйлис покачала головой:

— Пытаться снять чье-то заклинание очень опасно как для того, на ком оно лежит, так и для пытающегося это заклинание снять.

— Что представляет собой опасность, о которой ты говоришь?

Эйлис опустила взгляд на Фаррикса:

— Если моя попытка окажется неудачной, я могу отправить его в постоянный сон… или… убить. Мне же неудача грозит тем, что я попадаю под то же самое заклинание или тоже могу умереть. Я не слишком сведуща именно в этих заклинаниях, хотя кое-что мне известно.

— Почему бы не увезти его на Райвен? — предложил Джату. — Там наверняка найдутся опытные маги.

Эйлис вздохнула:

— В том-то и беда. Заклинание накрепко связывает его с этим местом. Увезти его с острова или, возможно, просто снять с алтаря равносильно смертному приговору.

— Ой-ой-ой, — вновь запричитала Джиннарин. — тогда мы не будем его трогать.

— Это означает, — пробормотал в раздумье Джату, — что или мы оставим его здесь, пока не приведем кого-либо способного снять заклинание, или…

— Нет! — вскрикнула Джиннарин. — Теперь, когда я нашла Фаррикса, я не оставлю его.

— Тогда, похоже, нам остается пленить Дарлока и заставить его снять заклинание… или Эйлис и маг Эльмар должны попытаться сделать это сами.

— Только не отец. У меня в этой области пускай небольшой опыт, но есть. Он же не имеет никакого.

Джиннарин переменилась в лице:

— Я бы не хотела подвергать тебя опасности, Эйлис. Нет ли другого способа вернуть мне Фаррикса?

— Есть один, но шансы очень незначительны.

— Какой же?

Эйлис вновь посмотрела на Фаррикса:

— Если он проснется сам, оковы заклинания будут сброшены.

Джиннарин вздохнула и села рядом со своим другом, плечи ее опустились, она была совершенно подавлена.

— Сейчас не время принимать окончательное решение, — вступил в разговор Араван. — Давайте на некоторое время отложим эту проблему. Возможно, выход отыщется сам собой.

— Х-ха! — подал голос Эльмар. — Сегодня эти руны не имеют никакой силы, хотя, несомненно, обладали ею в прошлом. — Старец приблизился к помосту.

— О чем они говорят тебе, отец?

— Моя самая блестящая догадка заключается в том, что руны позволяют Дарлоку беседовать с Гифоном. Хоть это всего лишь догадка, но я абсолютно уверен, что прав.

— Беседовать с Гифоном? — Эйлис встревожилась. — Но Адон запрещает…

— Я знаю, дочь. И тем не менее это так. Подошел Бокар и, обращаясь к Аравану, сказал:

— Я отправляю отряд на поиск секретных дверей по всему маршруту, хотя мало вероятно, что нам удастся их обнаружить.

— Ерунда! — фыркнул Эльмар. — Отыскать секретные входы — сущий пустяк. — Маг взглянул на спящего пикса, затем вновь повернулся к Бокару. — Здесь мне больше нечего делать. Я пойду с твоим отрядом и воспользуюсь моим особым зрением, чтобы найти любые спрятанные двери.

— Но твое зрение поможет найти только двери, укрытые заклинанием, но не мастерски врезанные в стены, — возразила Эйлис.

— Дочь, эта пещера была закрыта миражем. Дарлок мог использовать подобную маскировку и для дверей.

— Мы потратим вдвое меньше времени, если я пойду со вторым отрядом и тоже займусь поиском, — предложила Эйлис. — Это даст мне время подумать, что делать с Фарриксом.

— Что же мы предпримем, капитан? — заговорил Бокар. — Остаемся ли мы тут до возвращения Дарлока? Берем его под стражу? Принуждаем его снять с Фаррикса заклинание? Тащим его на Райвен на суд? Или уходим отсюда до его возвращения? Что?

— Он и так уже осужден и приговорен к изгнанию в Вадарию, но исчез в Митгаре, — проговорил Эльмар. — А сейчас, мертвый или живой, он должен быть возвращен в Вадарию, пока не натворил больших бед. Что касается меня лично, то я предпочел бы видеть его мертвым.

— Отец, теперь, когда мы нашли это место, не лучше ли вернуться на Райвен и собрать помощь, необходимую для пленения Дарлока в его берлоге?

— Так-то оно так. Но что нам делать с пиксом? Если мы, дочь, разбудим Фаррикса и увезем его, Дарлок поймет, что его убежище раскрыто, и спасется бегством еще куда-нибудь.

— Но мы не можем оставить Фаррикса во власти этого чудовища.

— Но мы не можем также позволить Дарлоку ускользнуть.

Джиннарин вновь разразилась слезами.

— Дарлок в любом случае поймет, что мы здесь были, — заговорил Джату. — Мы обезвредили ловушки, проходя через двери.

— П-фа! — фыркнул Эльмар. — Нет ничего проще вернуть все на свои места. Ничто не сообщит Дарлоку о том, что он обнаружен.

В смятении Араван наблюдал за рыдающей пиксой.

— Мы обсудим это после поисков, — наконец решил он. — Бокар, сформируй еще один отряд для Эйлис. И поставь часового у наблюдательного поста, который обнаружила Джиннарин. Я не хотел бы, чтобы появление Дарлока стало для нас неожиданностью.

— Я тоже, капитан, — улыбнулся Бокар. — Вот почему я послал на пост Арку и Дэтта, они, должно быть, уже там.

Араван пожал плечами и усмехнулся. Бокар обратился к Келеку:

— Поведешь отряд леди Эйлис. Я пойду с магом Эльмаром.

Второй отряд был образован мгновенно, и поиски тайных дверей начались. Эйлис и Араван шли с отрядом, направлявшимся в сторону гавани. Вскоре в хрустальной комнате наступила тишина. Джиннарин села рядом с Фарриксом и держала спящего за руку. Слезы струились по ее лицу.

Немного позже к помосту подошел Брекка и остановился возле Джату. Черный гигант обвел глазами комнату и затем спросил гнома:

— Скажи мне, Брекка, приходилось ли тебе видеть что-либо подобное?

— Нет, до сих пор не приходилось.

Они стояли некоторое время молча, как вдруг за их спинами послышался голос Джиннарин:

— Зло должно быть уничтожено. — Она опустила взгляд на Фаррикса. — Для этого Дарлок должен умереть.

— Правильно, — подтвердил Брекка, ударяя кулаком по ладони.

— Но только после того, как мы заставим его разбудить спящего, — добавил Джату.

Пикс лежал без движения и, казалось, не дышал. Но в этот момент его глаза стали быстро перемещаться из сто — роны в сторону под опущенными веками.

— Он видит сон, — тихо проговорила Джиннарин.

— Ты думаешь, это послание? — спросил Джату. Джиннарин пожала плечами:

— Возможно. Хотела бы я… — Неожиданно глаза Джиннарин широко раскрылись, и она вскочила на ноги. — Джату! Вот оно! Я знаю как… Где Эйлис? Брекка, где Эйлис?

Гном показал на дверь, ведущую в гавань, но не успел он сказать и слова…

— Рукс! — взвизгнула Джиннарин и, прыгнув лису на спину, скомандовала: — Вперед! Ищи Эйлис!

Лис соскочил с помоста и метнулся к выходу.

— Джиннарин, постой! — крикнул Джату, но она не обратила на него внимания.

Океанские волны глухо рокотали у стен подземной лагуны.

— Visus? — прошептала Эйлис, обводя глазами огромный грот. Через минуту она повернулась к своим спутникам. — Ничего.

Вскоре они подошли к туннелю, ведущему к наблюдательному посту, и втиснулись в узкий проход. Во время всего пути провидица искала проемы, закрытые магией.

Наконец они приблизились к концу туннеля, где стояли Арка и Дэтт. Дневной свет струился сквозь узкий проем в стене небольшой комнатки, переполненной гномами, уступающими Эйлис дорогу.

— Окно тоже прикрыто миражем, — пробормотала Эйлис. — Думаю, снаружи оно выглядит как камень. — Выглянув наружу и подняв глаза, она проговорила: — Окно находится под уступом, с которого я не могла видеть его, когда мы с Бокаром лежали на нем на животе. — Откинувшись назад, она обвела взглядом маленькую комнату. — Теперь я вижу. Джиннарин сказала, что это, вероятно, то самое место, на котором она находилась во сне.

Эйлис вновь посмотрела на море. И вдруг ее поразила неожиданная мысль. Повернувшись лицом к проходу, она шлепнула себя ладонью по лбу:

— Адон! Как глупо! Я знаю способ!

— О чем ты?

Стоя рядом с Араваном, она не слышала его, настолько была поглощена внезапным озарением.

— Мне нужна Джиннарин. — В голосе ее слышалась настойчивость.

Она бросилась сквозь толпу гномов назад в узкий проход.

— Прочь с дороги! — кричала провидица воинам, случайно оказавшимся у нее на пути, локтями прокладывая себе дорогу.

— В главный коридор! — закричал Келек, и, выполняя его приказ, гномы повернулись и бросились обратно.

Слышался топот ног, бряцание оружия. Они были уже близко от главного коридора, когда, заглушая звон кольчуг, грохот сапог и собственное дыхание воинов, впереди послышался лисий лай и голос Джиннарин:

— Эйлис! Эйлис! Я знаю как…

Навстречу им выбежал лис с пиксой на спине. Руке тыкался носом в пол в поисках запаха провидицы. Воины, бежавшие впереди, резко остановились, задние натолкнулись на них. Джиннарин соскочила с Рукса и кинулась к Эйлис. При виде провидицы лицо ее посветлело, и они, взглянув в глаза друг другу, одновременно выкрикнули:

— Прогулка в сон!

Джиннарин стояла на алтаре и смотрела на Фаррикса, в то время как Эйлис пререкалась с отцом.

— Дочь, ты забываешь, что амулет Аравана охлаждается вблизи подлых созданий Неддры, но не реагирует на врага из рода людей. Есть что-то злое в заклинании, которому подвергнут Фаррикс.

— Камень определяет опасность, отец, не обязательно зло. И мы уже знаем, что зло находится внутри послания. Если мы отыщем Фаррикса во сне, то сможем поговорить с ним. Мы скажем ему, что он спит, научим, как управлять сном и как разбудить себя самого, сломав заклинание. Ради этого стоит пойти на риск.

Эльмар продолжал хмуриться.

— В прошлый раз вы привели с собой зеленого монстра.

— Щупальца, отец. Всего лишь щупальца. И они были обрезаны, когда мы закрывали мост.

— Но что если на этот раз за вами последует более страшное чудовище? Что-нибудь такое, что вам не удастся обрезать?

— Опасности подстерегают нас повсюду, отец, — пожала плечами Эйлис. — И я полагаю, что прогулка в сон Фаррикса не самая серьезная из них. К сожалению, у меня нет знаний и опыта, чтобы снять заклинание. И если я попытаюсь сделать это, то нас с Фарриксом могут ждать неприятности. Наши шансы пленить Дарлока и заставить его снять заклинание — каковы они? Кто может оценить их? Я — нет. И мы не можем переправить Фаррикса на Райвен. Также я думаю, что Фаррикс вряд ли проснется внезапно сам, разорвав заклинание. Нет, отец, я считаю, что прогулка в сон — самый лучший способ попытаться снять чары и спасти друга Джиннарин.

— Зная Дарлока, должен заметить, что все это весьма похоже на уловку. Ты оценила ловушку со входом в пещеру? Но какого рода западню он приготовил на Фаррик — се, я не знаю. Но одно мне известно: заклинание связано с кем-то или с чем-то, и если потревожить эту связь, то может произойти еще большее несчастье.

Эйлис поцеловала отца в щеку и улыбнулась:

— Мы будем очень осторожны, отец. Если там имеется ловушка, то мы с тобой уничтожим ее.

Тень улыбки промелькнула по лицу Эльмара, но затем он сказал со вздохом:

— Если мы разбудим Фаррикса — это будет означать, что Дарлок опять проскользнул у нас между пальцев.

— Наплевать, что случится с Дарлоком! — набросилась на мага Джиннарин. — Мы отправились в путь, чтобы найти Фаррикса и спасти его. И мы нашли его. Но нам предстоит еще освободить его. И ты поклялся, Эльмар. Теперь оставь нас! Твоя битва с Дарлоком может подождать! Ты поразишь его в глаз позже.

Эльмар в гневе заскрипел зубами, затем резко отвернулся.

— Бокар, объедини оба отряда. Еще остались стены и комнаты, которые надо проверить на наличие секретных дверей.

Эльмар ушел проверить с помощью своего магического зрения лабораторию, спальню, комнату сокровищ и проходы между ними. Когда он вышел, Эйлис повернулась к Джиннарин:

— Я не думаю, что отец будет пытаться остановить нас. Он действительно может встретиться с Дарлоком в другой раз. Просто он беспокоится за нас обеих, так как знает, что прогулка в сон — чрезвычайно опасное предприятие, особенно прогулка в сон, который снится во сне.

— Наверное, ты права, Эйлис, — вздохнула Джиннарин. — Мы приложили столько усилий, чтобы найти Фаррикса, и теперь, когда нам это удалось… я просто хочу его вернуть.

— Понимаю, Джиннарин. И если счастье нам улыбнется, мы вскоре вернем его.

Джиннарин подняла глаза и обвела взглядом комнату:

— Этот свет, Эйлис. Нельзя ли его немножко приглушить?

— Отец может. В этом я уверена.

— У меня есть свечи. — Джиннарин выудила из пакета на спине Рукса три тоненькие свечки.

— Когда отец вернется и мы приступим, я сяду здесь. — Эйлис указала на пол позади алтаря. — Ты садись рядом с Фарриксом и, когда ему начнет сниться сон, подашь мне сигнал.

Пока Эйлис выискивала ровное место, она разглядывала грубо обтесанный хрусталь. Затем она подняла взгляд на стены:

— Послушай, Джиннарин, когда я ходила на прогулку в сон с Онтахом, мы оказались в чудесном хрустальном замке. Но затем сон изменился, стены стали не такими ровными, пол грубее, как будто нас перетащило в другой сон. Я хочу сказать, что здесь грубый пол и неотшлифованные стены.

Вспомнив Онтаха, Джиннарин помрачнела. Белая Сова был убит тем же сном, в котором они находятся сейчас. Перед мысленным взором пиксы возникло лицо убитого старика с застывшим на нем неимоверным ужасом. Она встряхнула головой, пытаясь сбросить с себя наваждение, затем обвела взглядом комнату и ответила:

— Да, стены и пол грубые, неотшлифованные. — Она побледнела. — Изменение сна произошло, когда на нас напал этот жуткий страх. Что бы это могло значить, Эйлис?

— Я думаю, это еще одно свидетельство того, что послания исходили отсюда.

— От Фаррикса, — уточнила Джиннарин. Эйлис посмотрела на спящего:

— Да, от Фаррикса.

Пикса положила лук и колчан со стрелами рядом с Фарриксом, затем, глубоко вздохнув, произнесла:

— Что бы там ни оказалось, я готова.

— Я тоже, — ответила Эйлис.

Прошло какое-то время, и вернулись Эльмар с Арава — ном и Бокаром.

— Ничего нет, — убежденно сказал старый маг. — Ни дверей, ни панелей, ничего скрытого с помощью заклинаний.

— Воины простукивают стены по пути к гавани, возможно, они что-нибудь обнаружат, — возразил Араван.

— Вряд ли, капитан, — отозвался Бокар, — но они тщательно осматривают все швы и щели, треснутые кристаллы, звучащие полости — все, что может скрывать дверь в тайную комнату.

Эльмар с сосредоточенным видом расхаживал по хрустальной комнате.

— Здесь тоже ничего нет, Бокар, — произнес он наконец. — Можешь больше не беспокоиться о секретных норах троллей.

— Все шутишь, маг, — рассердился Бокар. — Не стоит. Тролли ужасны. Их каменную шкуру не пробить стрелой из арбалета, если только не попасть в ухо, или глаз, или, возможно, в горло, но это большая удача. А если их двадцать восемь, — Бокар ткнул пальцем в направлении спальни чудовищ, — то они раздавят нас в одну секунду, как жуков каблуком.

— Тьфу! — Эльмар отверг предостережение командира гномов взмахом руки и направился к помосту. — Если вдруг появятся тролли, дай мне знать.

— Отец, — резко сказала Эйлис, — Бокар прав. Такую армию не вдруг-то остановишь. У меня, во всяком случае, нет подобного опыта, да и у тебя тоже. Кроме того, ты должен помнить данное мне обещание не транжирить остатки своего огня.

— Все, что требуется, — это выстрел… или два.

— Отец!

Эльмар в крайней степени раздражения сжал зубы, но промолчал.

— Командир, — обратилась Эйлис к Бокару, — я бы хотела, чтобы ты увел воинов из этой комнаты. Нам с Джиннарин необходима тишина, чтобы войти в сон Фаррикса.

— Но я не могу оставить вас без охраны, — запротестовал Бокар.

— Оставь одного, в крайнем случае двоих.

— Этого недостаточно, — покачал головой Бокар.

— Вздор! — воскликнул Эльмар. — Пещеры пусты, Бокар. — Кто может знать, когда появится Дарлок? Во всяком случае, уж коль Эйлис и Джиннарин нужен покой, то надо им его предоставить.

— Нам также требуется темнота, отец. Не можешь ли ты убрать этот синий свет?

— Ха! — ухмыльнулся маг, поднимая руку. — Extin — guo omnimo, — прошептал он, и комната погрузилась во тьму.

— Отец!

Джату приподнял кожух с фонаря, висевшего у него на поясе. И мягкий фосфоресцирующий свет наполнил помещение.

Джиннарин посмотрела на фонарь, но все же зажгла одну свечку, и Джату слегка прикрыл колпак.

В полутьме раздался голос Аравана:

— Пока вы совершаете прогулку, мы с Эльмаром и Джату с Бокаром остаемся здесь. Все остальные уходят на поиск тайных дверей.

Бокар поднял бровь, но возражать не стал. Выражая свое согласие, Эйлис добавила:

— Предупреди воинов, чтобы не шумели, если им вдруг что-нибудь понадобится в этой комнате.

Джиннарин, скрестив ноги, сидела на хрустальном алтаре рядом с Фарриксом, мысли ее стали расплываться, и она погрузилась в состояние легкой медитации.

Спустя некоторое время Эльмар тихонько поднялся и потянулся. Старые кости протестовали. Он жестом подозвал Джату и, когда черный гигант подошел, прошептал ему что-то на ухо. Джату кивнул, Эльмар повернулся, вышел за дверь и направился в лабораторию. Джату тихонько подошел к Аравану. Присев на корточки, он прошептал:

— Эльмар ушел покопаться в бумагах Дарлока, он надеется понять замыслы черного мага.

— Побудь у дверей лаборатории, на случай если ему понадобится помощь.

Время шло.

Свеча сгорела уже наполовину, когда глаза Фаррикса стали двигаться из стороны в сторону.

— А пи, — прошептала Джиннарин слова внушения и погрузилась в состояние глубокой медитации.

Она обнаружила себя…

…перед дуплистым деревом в Дарда-Глайне, служившим ей с Фарриксом домом. Вспоминая былые дни, Джиннарин вызвала свой лук и стрелы. Затем выстроила мост в сон Эйлис, и вошла в него, и очутилась…

…на палубе «Эройена», где стояли Араван и Эйлис. Провидица взглянула на пиксу, затем повернулась и поцеловала Аравана.

— Мне надо идти, милый, — сказала она. Пространство расслоилось, они оказались вдруг…

…в тенистом уголке залитого солнцем сада. Воздух был мягок и свеж. Поблизости журчал прозрачный ручеек. Повсюду стояли декоративные деревья. Сам сад находился в широкой лесной долине, заросшей густым лесом, со всех сторон слышалось пение невидимых птиц.

Полуденное солнце стояло прямо над головой. В центре сада зеленой стеной росла высокая живая изгородь в несколько сот футов длиной.

— Как красиво, — прошептала Эйлис.

— Да, — согласилась Джиннарин, осматриваясь по сторонам. — Но где же Фаррикс?

Они стояли в тени большого дуба. Эйлис принялась медленно поворачиваться вокруг своей оси. Она пристально оглядела сад, затем ее взгляд скользнул по необхватным стволам лесных деревьев и в конце концов остановился на живой изгороди в центре поляны.

— Там, — произнесла она тихим голосом. — Я думаю, мы найдем его за этим забором.

Они направились по тропинке вдоль журчавшего без умолку ручейка. Переходя через висящий изящный мостик, Эйлис перегнулась через перила и залюбовалась золотой рыбкой, плавающей возле песчаного дна.

Подойдя к изгороди, они не смогли найти входа. Эйлис улыбнулась и, взяв Джиннарин за руку, перелетела с ней через изгородь, и вновь… они вновь оказались в саду. Это был сад внутри сада. Он оказался точной копией первого, с той лишь разницей, что в его центре на хрустальной плите лежал…

— Фаррикс! — вскрикнула Джиннарин и упала на землю рядом с ним.

Он спал.

— Проснись, милый! Проснись! — звала Джиннарин, встряхивая его за плечо, но безрезультатно.

Джиннарин приложила ухо к его груди и через довольно долгий промежуток времени воскликнула:

— Удар, — и, подождав немного: — Еще один. — Глаза ее застилали слезы. — Яркое Крылышко, все то же самое. Он и здесь находится в заколдованном сне.

Эйлис печально взглянула на Фаррикса, очень удивилась, посмотрела еще раз:

— Воробышек! Ему снится сон.

Джиннарин оторвала голову от груди Фаррикса и внимательно посмотрела на глаза спящего Фаррикса. На лице ее отразилось замешательство.

— Сон во сне? — удивилась она.

— Да, Воробышек, вероятно, так. Мы должны поспешить и войти к нему в этот сон.

— Как же мы это сделаем?

— Пока не знаю, но мы должны попытаться. И побыстрее. Если он проснется, мы окажемся в ловушке.

— Даже если он не проснется, а просто перестанет видеть сон, мы все равно будем пойманы. Возможно, это западня, устроенная Дарлоком, и, сколько бы мы ни входили к нему в сон, он всегда будет спящим. Но давай поторопимся.

Эйлис кивнула и выстроила еще один мост. Они прошли по нему и очутились… в хрустальном замке с видом на бирюзовое море.

Страх охватил их с головы до ног. Комната стала менять очертания, стены задвигались, а на полу образовалась черная извивающаяся масса. Она бурлила и двигалась^ их сторону. На массивных лапах появились громадные когти, готовые разорвать на своем пути любого. Отвратительные желтые глаза хищно смотрели по сторонам.

— Мост! — закричала Эйлис.

Джиннарин прыгнула в дыру, выкатываясь в залитый солнцем сад, не в силах дотянуться до лука. Следом за ней вывалилась Эйлис. Провидица с грохотом захлопнула за собой мост. Неожиданно воздух заструился, и перед ними появилось не просто отвратительное чудовище, а несколько бурлящих массивных тел. Пять, десять, двенадцать, больше!

— Мост! — вскрикнула Джиннарин. — Или… — Она не успела закончить мысль, как ужас сковал ей мозг. Пикса не могла думать, ничего не видела и не слышала и была в состоянии лишь громко вопить.

Но Эйлис пребывала пока еще в сознании и, протянув в сторону корчившейся массы руку, сквозь плотно сжатые от страха губы прошипела:

— Fulmen!

С кончиков ее пальцев скользнула вспышка молнии и стрелой прошила кипящее черное месиво.

Джиннарин вновь обрела способность видеть, слышать и думать. Но теперь Эйлис застыла на месте и кричала, не в силах сделать что-либо еще.

Черная кипящая масса двинулась к ней, подняв свои отвратительные когти.

Почти парализованная ужасом, Джиннарин сумела дотянуться до лука. Паника охватила ее, из груди рвались хриплые стоны. Помертвевшими пальцами она натянула тетиву.

— Адон, — простонала она и, прицелившись, выпустила стрелу. Эффекта не последовало. Стрела пролетела сквозь чудовище, не причинив ему никакого вреда.

В полном отчаянии Джиннарин выхватила еще одну стрелу.

— Проклятое отродье! — вопила она от переполнявшего ее ужаса. — Умри! — И она выпустила стрелу в ближайшую уродину.

Но крошечная стрела пиксы легко прошла сквозь черную массу, которая продолжала приближаться к Эйлис, подминая под себя залитые солнцем цветы роскошного сада.

— Где же ты? — вскрикнула Джиннарин.

И она вновь натянула тетиву, на этот раз тщательно выбирая цель. Но вновь стрела пролетела сквозь пенящийся мрак чудовища, которое приближалось к скованной страхом провидице, не перестающей громко вопить.

Массивные черные когти уже готовы были вцепиться в окаменевшую жертву, взгляд чудовища был безумен, зияющая пасть раскрыта…

…но в этот момент крошечная стрела вонзилась прямо в желтый глаз…

…и исчезли все чудовища, кроме одного…

…и этот единственный…

— Р-ррр-ав! — взревел в предсмертной агонии и схватился когтями за бесформенную клыкастую пасть, распахнутую в жутких мучениях…

…и еще одна стрела вонзилась в бесформенный зев чудовища…

…и смертельный яд разлился по его мозгу…

…и чудовище свалилось замертво, убитое ядом призрачной стрелы из призрачного лука пиксы.