Гагарин

Глава 14

14.

На день большого ноябрьского совещания Центра подготовки космонавтов с привлечением свободных от вахты Центра управления полётами и представителей ведущих предприятий по выпуску космической техники у Андрея Гагарина выпало «на ремень» в качестве помощника дежурного по части. Он встретил отца отданием чести, сияющий начищенными сапогами, натуральный образцовый офицерик, затянутый в сбрую с портупеей и пистолетной кобурой.

— Вольно, старший лейтенант. Личный состав собран?

— Так точно, товарищ генерал-полковник авиации! Актовый зал полон.

— Сменись и тоже иди. Сообщу важные сведения.

— Есть!

Не дожидаясь сына, Юрий Алексеевич отправился к Береговому, с ним — в актовый зал. Там уже были подготовлены столы и трибуна с микрофоном на сцене, сверху золотом по красному горели слова: «Решения XXVI съезда КПСС — в жизнь». Подготовка программы «Аэлита» как раз входила в число этих решений.

Когда последние расселись, и Береговой открыл заседание, Гагарин прошёл к трибуне.

— Товарищи! Соратники по покорению космоса! Как вам всем известно, на президентских выборах в США победила Демократическая партия. В числе ключевых пунктов предвыборной компании претендента от демократов Уолтера Мондейла значилась резкая критика республиканцев, допустивших перерасход отпущенных NASA средств на программу спейс-шаттл и, как следствие, безнадёжное отставание от СССР в программе подготовки пилотируемого полета с посадкой на Марс. Они также набрасывались на администрацию Рональда Рейгана за попытку ничем не обоснованной конфронтации с Советским Союзом и провал экспансии в Афганистане. Мы не будем, товарищи, вникать в их внутренние распри, тем более афганская афера начата при демократах, до Рейгана, а проектирование ракетоплана стартовало ещё при Джонсоне, после чего сменилось несколько президентов из обеих партий, но что бы не происходило, капиталистические лидеры всегда критикуют предшественников. Нам важно другое: ещё до выборов NASA активизировало попытки достижения соглашений с нами. Сразу после объявления предварительных результатов выборов с правительством СССР связался секретарь новоизбранного президента. Через четыре дня в Москву с неофициальным визитом прилетит будущая первая леди США миссис Мондейл, вызвавшаяся лично курировать космическое сотрудничество, реализация которого, надеемся, повлечёт потепление отношений и разрядку международной напряжённости.

В зале висела тишина исключительного внимания.

— Товарищи! — продолжил генерал. — Политбюро ЦК КПСС напоминает, что американский империализм является извечным и органическим классовым врагом рабочего класса, а следовательно — и Советского Союза как первой в мире страны победившего социализма. Неуклонно придерживаясь доктрины мирного сосуществования государств с различным общественно-политическим строем, партия призывает максимально эффективно использовать ресурсы американской ракетно-космической промышленности для изучения тел Солнечной системы. Не дожидаясь инаугурации господина Мондейла, создана рабочая группа по подготовке соглашения об объединении усилий советской стороны по программе «Аэлита» и американцев по их программе «Барсум». В частности, заокеанские коллеги предоставят твердотопливные сверхтяжёлые ракеты для вывода техники на земную орбиту и более мощные межпланетные буксиры на ионной тяге для доставки к круговой орбите вокруг Марса. К этой планете отправится смешанный советско-американский экипаж, — он выдержал короткую паузу, несколько театральную, и вывалил главную новость дня: — Двое мужчин и две женщины.

По залу пронёсся шепоток, потом ропот. Особенно ярко недовольство читалось на лицах лётчиков-космонавтов. Половина экипажей — американцы, значит, шанс попасть в марсианскую экспедицию снижается вдвое! А если ещё и женщины отнимают шансы, то на оставшееся единственное место можно даже не рассчитывать.

Не утратив острого зрения полярного лётчика, Юрий Алексеевич заметил неприязненные косяки в сторону Андрея. Если его включить в марсианскую четвёрку… Нет, исключено. Заклюют обвинениями в протекционизме, их и сейчас выше крыши после появления самого молодого в отряде космонавтов, уже через год получившего реальное задание, а не стажировку на «Салют-12». Некоторые пару лет ждут по объективной причине: не готовы. К себе не самокритичны, не хотят понять, что он — действительно лучший, а не просто привилегированный по праву рождения. Жалко парня, он мечтает о Марсе, не получится. По крайней мере, не в первый раз.

Выждав, когда разговоры стихнут, Гагарин перешёл к финишной части выступления.

— Товарищи! Должен ещё раз напомнить о бдительности. Американцы — наши партнёры по «Аэлите», но также извечные соперники. Так называемая «дружба» с ними завершится при случае столь же быстро, как и началась. Бдительность и ещё раз бдительность. Объём передаваемой им научно-технической информации необходимо строго дозировать. Коллеги из Комитета госбезопасности получили в этом отношении особые инструкции и полномочия, прошу оказать им максимальное содействие. Заканчиваем. Сейчас нас ждёт процедура знакомства с осенним набором в отряд космонавтов. Затем совещание в узком составе по списку с ответственными товарищами. Я закончил.

Новичков Береговой собрал в ленкомнате, выводил по одному, представлял. В шестидесятых первый набор занимался вместе, люди знали друг дружку хорошо, жили одним коллективом. Сейчас списочный состав увеличился до семи десятков, на орбите постоянно находится не менее двадцати человек, у многих полёты длятся месяцами, группы надолго отъезжают в Энгельс на парашютную подготовку, в Феодосию навстречу морским приключениям и за Урал тренироваться выживанию в тайге. Кто-то может и за два года ни разу не увидеть отдельных своих коллег. И сейчас из «старичков», то есть взятых в команду Берегового до сентября, присутствовали всего двадцать три, некоторые ни разу не летали — Масютин, Манаров, Викторенко, а также два однокурсника Андрея.

Представление было тем более необычным, что все шестеро новобранцев, зачисленные в отряд к ноябрю — девушки. Андрей, стоявший рядом с отцом, как-то странно и нервно дёрнулся.

— Что случилось?

На парне буквально не было лица. Он сдавленно спросил:

— Это Лариса Гусакова?

— Именно, — с явным раздражением в голосе прошептал Юрий Алексеевич. — Представь, её отец, он из аппарата ЦК КПСС, продавил зачисление своей недоросли. Не инженер, не медик, химик или биолог. Журналистка! Стоп, ты её близко знаешь?

— Ещё бы. Я с ней переспал.

— Какого чёрта тебя к ним занесло? Потом поговорим.

Тем временем девушка, представленная Береговым, лихо козырнула, развернулась кругом и промаршировала к остальным новеньким. Двигалась грациозно, кондовую моторику строевого шага усвоила и привнесла в неё особое женское изящество. Была самой мелкой в отряде, отличная экономия с позиции выводимой на орбиту массы… Если б не являлась дочкой украинского чинуши и карьериста.

Что особенно раздражало, пигалица щеголяла погонами лейтенанта ВВС. Конечно, на журфаке имеется военная кафедра, выпускникам формально присваивается воинская квалификация, даже студенткам, Евгений Николаевич подсуетился и тут: добился моментального присвоения ей армейского офицерского звания. Таких горе-вояк в вооружённых силах презирали, мужчин, кое-как отбывавших двухгодичную действительную военную службу, кадровые прозвали «пиджаками». Женщинам даже обидной клички не успели придумать.

— Шесть человек из набора лета-осени восемьдесят четвёртого года отправляются в Энгельс на парашютную подготовку и на тренировки по выживанию в тайге, по обеим дисциплинам они сдают квалификационные экзамены, не справившийся будет отсеяны без права полётов в космос, — Береговой придал голосу начальственной торжественности и гаркнул: — Напра-во! Шагом арш!

Девицы ушли, одна из них, самая смышлёная с виду, была в обычном тренировочном костюме ЦПК, значит — цивильная. Обескураженный Андрей, взволнованный появлением любовницы в отряде, двинул продолжать дежурство.

Гагарина-старшего волновало другое: Гусаков обнаглел. Пока между ними не возникло никаких противоречий, но с этим не заржавеет. Партийный карьерист «универсального» профиля чисто в теории должен болеть за порученное дело и лезть дальше наверх за счёт достигнутых успехов. Но именно что в теории. Если возникает соблазн прогнуться перед высшим начальством или решить какие-то собственные вопросы, подобные Гусакову не испытывают колебаний. И не только они. Министр обороны, а лишь маршал Советского Союза имел возможность начальственным рыком скомандовать всей военно-космической вертикали пропустить цековскую дочку беспрепятственно, безусловно болеет за дело. Но Николаю Петровичу только что исполнилось семьдесят шесть, он — типичный представитель ареопага, против самой практики существования которого восстали Гагарин с Шелепиным, скидывая с трона Хрущёва два десятка лет назад, причём самому кукурузнику к отставке не исполнилось и семидесяти. И вот сейчас маршал держится за должность и положение, оттого не рискнул противоречить заместителю заведующего отделом ЦК, курирующим оборонку.

Дома нужно будет озадачить Аллу Марковну разведать: проходила ли Гусакова медобследование в их институте или всё ограничилось анализом мочи из районной поликлиники. Если схалтурили и тут, журналистка как своих ушей не увидит космос, и мотивация простая: без железобетонного здоровья там опасно… Но мы же согласились катать на орбиту туристов, людей, не страдающих тяжкими недугами, но совсем не отбиравшихся по таким жёстким критериям, как мучили его, Титова, Бондаренко, Леонова, Быковского, Нелюбова, Поповича и других из первой когорты. Значит, Гусакову придётся отсеять не по медицине, а как-то иначе. По профнепригодности.

Масса неотложных дел, а ещё придётся разбираться с шашнями Андрея… Сколько пунктов в повестке дня создала эта субтильная девица!

Хуже всего, у самого Юрия Алексеевича руки связаны. Чуть заикнись о вреде протекционизма, и немедленно прилетит в ответ: сам-то обоих детей пристроил в Звёздный.

Чьё бы мычало…

По окончании всех заседаний, где распределялись поручения в связи с ожидаемым странным альянсом с NASA, Гагарин снова нашёл сына — там же на КПП.

— Военный, имеешь право на перерыв?

— Аппетита нет.

— Тогда составишь мне компанию. Лечу во Фрунзе.

— Очередной заводик по пошиву подштанников? Это не менее важно, чем космос. Удачи! Папа, в самолёте кормят лучше.

— Зато за столом не будет моего сына.

На это нечего было возразить.

Им накрыли в малом зале для руководства — начальника ЦПК и начальников отделов. Возможно, в самолёт правительственного авиаотряда грузили продукты более изысканные. Но и тут меню предлагалось достойное, на уровне столовых для избранных, ликвидированных в период правления Гагарина. Экс-генсек выбрал котлету по-венгерски с жареной картошкой и греческим салатом, сын — только мясной салат.

— У тебя с ней — серьёзно? Или всего лишь приятно-развлекательный эпизод? Можешь не отвечать, дело твоё, личное.

— Думал, начинается что-то серьёзное. Пока не увидел её в Звёздном. Тем более она тут наверняка не первый день!

— И не нашла тебя, не сообщила?

— Нет. Две недели как исчезла с радаров. Звонил ей домой и в редакцию, ответ один: в длительной командировке.

— Помню, где видел эту соплю последний раз… — увидев, как дёрнулся сын при неприятном слове «сопля», поправился: — Где видел эту журналистку. Она крутилась в Байконуре, когда взлетала МОК-1… Чёрт… Береговой при мне её отправил к тебе и Пашке! Она и вцепилась. Наверняка специально выцеливала, чтоб перед тобой покрутиться. А ты три месяца не видел бабу кроме Жульки и припух.

— Ну… нет. Она больше с Харитоновым болтала как с капитаном. Пообнималась с собачкой, а мне только телефон редакции дала — созвониться и записать интервью в спокойной обстановке.

— И в этой спокойной обстановке раскрутить тебя на секс.

— Не сразу, папа. На четвёртом свидании. Сначала с родителями познакомила.

Гагарин даже вилку отложил.

— И как они тебе?

— Если честно — кошмар. Оба.

— Теперь будешь меня убеждать, что она не такая. Согласен, не такая жирная. Но продуманная и целенаправленная. Если бы Евгений Николаевич не пропихнул её в ЦПК, надавила бы на тебя: попроси папу, помоги пролезть в космонавтки. И вообще, в цековских семьях детям ищут пару среди такой же цековской публики. Для зам завотдела брак дочери с членом ЦК — рабочий вариант. Можешь быть уверен, ваши потрахушки заранее одобрены на семейном совете. На Садовом встречались?

— Да… — Андрей несколько раз порывисто вздохнул, переваривая не салат, а услышанное, и вдруг перешёл в контратаку: — Папа, я тебя очень уважаю, но ты испорчен начальственной жизнью, потому говоришь пошлости и всё видишь в самом негативном свете.

— Вот как? Продолжай.

— Поступление в отряд космонавтов — крайне деликатная штука. Почему они должны были делиться со мной? Тем более зная, чей я сын и куда просочится нежелательная информация. Ты не любишь толстого Гусакова, он наверняка чувствует твоё отношение и настороже.

— Всё?

— Нет. Может, я не наработал такой жизненный опыт, но Лариса не похожа на рвущуюся за меня замуж. А в цековских семьях зачастую приветствуют жениха из номенклатуры, но только из семейства пожиже рангом, тогда зять будет в рот смотреть тестю, «папа дорогой» начнёт его тянуть вверх, и парень станет шёлковым, зная, что от отношения к жене зависит его карьера в комсомоле, профсоюзах или в партии. Мне это противно, и я — космонавт. Спасибо тебе за всё, папа, и маме спасибо, но дальше забочусь о себе сам.

— Уверен?

— Не, если станет худо или нужен совет — прибегу к вам первым, вы же самые родные. Давай оставим неприятную обоим тему, с Ларисой сам разберусь. Так что там за завод подштанников?

— Каких подшта… А, во Фрунзе. Сборка легковых автомобилей «Мицубиси» для поставки в СССР и в европейские соцстраны. Выйдут дороже раза в полтора, чем «волга» или «березина», но класс комфорта куда выше. Сначала крупноагрегатная сборка, потом локализация. Много не заработаем, зато получим доступ к самым современным японским технологиям, по сравнению с которыми и «березина», и её прототип «Ауди-100» разработки семидесятых годов — прошлый день.

— Я тебе поражаюсь. Зачем всего столько? И почему ты один так много на себя берёшь?

— Не много, сын. Лишь только то, что смогу унести. К тому же я даю первый толчок, обеспечиваю подписание контракта, подбираю исполнителей с нашей стороны и потом издалека контролирую, вмешиваясь, если нужно, редко и точечно.

— С Фрунзе разобрались. Мама волнуется — зачем тебе лететь в Иран? Там очень неспокойно после изгнания американцев. И нас не слишком ценят: какие к бебеням коммунисты-атеисты в исламской республике?

— Да, американе изгнаны. Место не святое, но всё равно пустым не останется. Так почему не мы? Как минимум, мы проложим нефтепровод к иранским терминалам, чтоб качать туда нефть из Баку, Поволжья и даже Тюмени. Иран под американскими санкциями, готов продавать нефть по цене ниже нашей себестоимости, отлично! Будем торговать иранской нефтью под маркой советской и зарабатывать доллары на ровном месте. В отдалённой перспективе построим канал века, чтоб соединить Каспийское море с бассейном Индийского океана — как раз на иранских деньгах. Пойми, нормальные законы экономики работают ритмично там, где рыночные отношения устоялись, сбалансированы спрос и предложение. Прибыль находится на среднем уровне. А вот на разломах истории и политики образуются перекосы, где маржа запросто достигает сотен процентов. Буржуи очень оперативно вычисляют такие возможности и пользуются. А я иногда успеваю, чтоб ими воспользовался Советский Союз. Иначе бы давно забуксовали, знаю абсолютно точно.

Конец ужина получился неплохим, Андрей даже пообещал:

— Как только Лариса вернётся в Звёздный, поговорю начистоту. И во всём, что касается Гусаковых, буду держать в курсе.

На том разошлись.

По окончании трудных переговоров в Киргизской ССР, японцев устроила площадка, но об условиях торговались до последней запятой, Гагарин сел в самолёт и позвонил домой. Над Фрунзе уже расплескалась глубокая ночь, Алла только пришла со службы и собиралась выпустить Жульку во двор.

— Я всё узнала по твоему поручению и, честно говоря, обескуражена. Гусакова обследована в госпитале ВВС и у нас. Если бы родилась на четверть века раньше и русской, именно она бы полетела в космос первой. Здоровье железное. Замечание сделал только гинеколог, осмотрев её саму и рентгеновские снимки, у неё слишком узкий таз, чуть шире мальчишечьего.

— Это не основание отсеять?

— Наоборот! Она выдержала мужские «же» на центрифуге без потери сознания. Кровь меньше отливает. Вынашивать и рожать при такой конституции непросто, зато в космос летать — идеально. Очень худая, но при росте всего сто пятьдесят семь вписывается в нижний предел. Ай-кью не менее ста сорока двух. Уникальная реакция. Занималась экзотической восточной борьбой.

— Карате? Кун-фу? Тхэквондо? Таким, с отбитой головой, точно не место у нас.

— Нет, какая-то чисто борцовская техника без ударов в голову. Вроде джиу-джитсу. Голова у неё неповреждённая, психика устойчивая. В сурдокамере несколько часов пела советские и западные песни, отбивая ритм ладонью, декламировала стихи, но у нас всего сутки провела взаперти, пусть у Берегового её пытают на износ. А что ты против неё имеешь? Что дочка твоего недруга Гусакова? Может быть. Данные для космоса у неё в порядке.

— Да пусть летит… Проблема в другом. Она спит с нашим Андреем. Хочешь себе такую невестку?

— Я её не видела. Нет, наверно. Но, главное, чтоб Андрюша был счастлив. Не будешь же затевать с Гусаковым всякую шекспировщину в духе Монтекки-Капулетти, там все умерли.

— Хорошо. Пока ничего не ясно. Девица лишь первого ноября зачислена в отряд. Спасибо, дорогая!

Вариантов подставить «сопле» ножку ещё предостаточно. Вполне допустимо, что она не столь плоха как кажется. Но ведь ежу понятно, как и для чего затевается многоходовая комбинация: журналисточка первой из женского набора отправится на орбиту на «Салют-12» на стажировку, где-нибудь в восемьдесят седьмом выполнит какую-то практическую миссию, к отбору кандидаток от СССР в программу «Аэлита» окажется фавориткой. Евгений Гусаков, отец первой советской марсианки, получит такие козыри, что, не исключено, будет претендовать едва ли не на генсековский пост! Он не столь хамоват как Хрущёв, но что-то родственное в них есть. Стоит Гусакову или кому-то подобному стать Генеральным, прощай рыночная экономика, прощайте реформы и экономический рост, на «роботронах» АСУ «Русь» будут лишь в тетрис играть.

Ни за что!

Быть может, её станет жалко, мелкая даже не знает, в игру какого масштаба втягивается, пострадает без вины виноватая. Но при таких ставках судьба отдельно взятой журналистки мало что значит.

Пусть пописывает статейки о «битве за урожай», не вылезая из редакции.