Формула истинной

Глава 18. Испытание. Часть 2

Взмахи черных крыльев создают настоящую бурю: снег с земли поднимается и взмывает вверх, как при вьюге. Я жмурюсь, спасая глаза, как и все вокруг: все закрывают лица ладонями.

Дракон мягко садится на землю, и люди смотрят на него с восхищением. Как и я. Хочется подойти и коснуться его чешуи. Интересно, какая она на ощупь? Холодная или горячая? Гладкая или грубая?

Алан опускает огромную морду вниз, касаясь брони грудью, и расправляет крылья, чтобы они тоже оказались прижаты к земле.

— Пристегивайте! — командует Риввард, и я с удивлением оглядываюсь на мужа. Любуясь величественным приземлением, я и забыла, что нахожусь здесь не одна.

Несколько парней бросились вперед и, словно моряки на корабль, вскочили на дракона и начали пристраивать к основаниям его крыльев ремни от брони.

— И что вы собираетесь делать дальше? — спрашиваю я у Ривварда, но и без него вижу ответ.

Нилл и еще несколько слуг везут откуда-то со стороны дворца некое приспособление, напоминающее огромный арбалет на колесах. До меня доходит: это же и есть баллиста! Позади видно еще несколько таких же.

— Ты с ума сошел? — набрасываюсь я на Ривварда. — А если броня недостаточно крепкая? Ты его убьешь! У тебя что, пунктик такой, завалить всех драконов вокруг? Сначала Лес, теперь Алан…

— Для тебя — граф Старрвинд, — сухо напоминает мой муж. — Веди себя спокойней. Я не собираюсь его убивать, но защиту нужно проверять в реальных условиях. Если мы просто положим ее на землю и пробьем снарядом, это не расскажет нам ровным счетом ничего. В драконов не стреляют в упор, их ловят в небе, чаще всего — когда они несутся навстречу баллисте. Это невозможно проверить на земле.

Всё хуже, чем я думала… Да, я передавала Ривварду примерные расчеты, но я и до этого момента была в них не уверена, а уж теперь и подавно. Мне не приходило в голову простейшая мысль, что драконы тоже перемещаются. Я даже не подумала, дура, что нужно рассчитывать скорость не только стрелы, но и самого дракона. И теперь это может стоить жизни Алану!

— Этой толщины может не хватить. — От отчаяния я вцепляюсь Ривварду в локоть, и он вдруг оборачивается ко мне, берет меня за подбородок и поднимает мне голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Что за ненормальный страх за другого дракона, жена моя?

— Это твой друг! А ты подвергаешь его опасности. Или, по-твоему, я ни за кого в мире не должна беспокоиться? Ни за твоего сына, ни за твоего друга?

Риввард отпускает меня и молча отворачивается к дракону. Слуги уже заканчивают крепить броню, спрыгивают с дракона и разбегаются. Алан поворачивает голову в нашу сторону. Мне кажется, он смотрит на меня, а не на моего мужа, который жестом отдает команду начинать.

Алан отталкивается мощными лапами и взмахивает крыльями, от чего снег вокруг опять взлетает небольшими смерчами.

Он удаляется от нас быстро, вдалеке разворачивается, и столь же стремительно летит обратно.

— Готовсь!..

Черное тело приближается, баллисты направляют стрелы прямо на него.

— Пли!

С громким свистом снаряды пронзают небо. Несколько стрел пролетают мимо. Одна бьет прямо в грудь дракона и проходит по касательной, отскакивает от клинообразной брони и пробивает крыло. Алан сбивается, взмахивает лишь одним крылом, во втором торчит древко — прямо у основания.

— Разбегайтесь! — орел Нилл как ненормальный.

Я не могу оторваться от чудовищного зрения, как черное тело падает вниз, лишь одним крылом пытаясь выправить полет. Он же сейчас врежется во дворец!

— Ба, уходим! — подбегает Лесандр и тащит меня в сторону. Я, запинаясь, бегу за ним, вместе с остальными слугами, которые пытаются укрыться от падающего дракона.

Вдруг Лес оборачивается и отпускает меня. Я слежу за его взглядом — Риввард стоит на месте и не шевелится, держась за грудь. Застыл, будто при сердечном приступе.

— Я за ним… — начинает Лесандр, но я его останавливаю, перехватываю Нилла:

— Держите его! — а сама бросаюсь к мужу.

Полет Алана похож на полет слепого мотылька: он падает, но не так стремительно, его взмахи крыльев невозможно рассчитать. То ему удается удержаться на высоте, то в следующий миг он вновь летит камнем вниз. От этого становится еще страшнее, но у меня уже не остается времени думать: чтобы Лесандр не бросился спасать Ривварда, это делаю я. Юбку на моем супер-платье откидываю назад и бегу так, как не бегала со времен школы.

Муж уже не просто стоит, он почти оседает на холодную землю, не отпуская грудь. Что это с ним? Я думала, он уже вылечился!

— Рив, вставай! — Я подхватываю его под руку и тащу к другим людям, к каменной стене дворца, подальше с площадки, на которую, по идее, должен упасть Алан.

Что с Риввардом? Если это сердечный приступ, его нельзя вот так дергать и силой тащить куда-то. С другой стороны, он же дракон. Оправится, если только его не расшибет в лепешку другой дракон.

— Идти… больно, — хрипит муж, но я не даю ему остановиться.

На помощь уже бежит Нилл и еще несколько парней, они подхватывают Ривварда и помогают ему добраться до спасительно стены. Меня тоже тащат вперед, и через несколько секунд позади раздается такой грохот, будто содрогнулась сама земля. Я падаю на колени от неожиданности. Служанки впереди кричат и охают.

Оборачиваюсь. Алан упал ровно туда, где только что стоял, согнувшись, мой муж. Ремни брони не выдержали и порвались после падения, тело черного ящера тяжело вздымается от дыхания. Но он точно жив.

Не думая больше ни о чем, я иду к Алану, раз уж больше никто не решается. Подхожу к нему, касаюсь его головы, чуть выше пасти. Черный глаз, чуть прищурившись, смотрит на меня. От дыхания дракона мне мгновенно становится жарко, снег вокруг тает. С пробитого крыла стекает темная жидкость — похоже, кровь.

Чешуя на ощупь оказывается теплой и, неожиданно, приятной.

— Как ты? — шепчу я, но мои слова заглушаются криками сзади. Там все крутятся, заботясь о своем графе. Только мне есть дело до Алана.

— Р-р, — слабо отвечает дракон и как будто бы кивает вбок и чуть-чуть назад. На место, откуда все еще торчит гигантская стрела баллисты.

— Ты не можешь обратиться в человека, пока она там? — понимаю я, и дракон кивает.

Не отрывая руки от его чешуи, я подхожу к крылу. Древко торчит крепко. Оборачиваюсь: на нас никто не смотрит и уж тем более не собирается помогать, все носятся вокруг Ривварда, хотя, судя по жестам, он недоволен и прогоняет их прочь. Даже Лесандр взволнованно смотрит на своего (не) родного отца. Только убедился коротким взглядом, что я в порядке, и остался с Риввардом.

— Наверное, будет больно, — предупреждаю я и хватаюсь за древко обеими руками. Алан приподнимает крыло, чтобы мы было удобнее, но это оказывается не так-то просто. Приходится упереться ногой в тело дракона, чтобы вытащить древко.

Наконец оно вырывается из крыла вместе с потоком почти что черной крови. Дракон даже не дернулся, будто я вынимаю не огромный болт, а маленькую занозу. Они не чувствуют боли? Или после всех сражений так к ней привыкли, что почти не замечают?

— Теперь будешь оборачиваться? — возвращаюсь я к голове Алана. Он кивает.

Я едва успеваю отвернуться, лишь боковым зрением замечаю, что тень от дракона уменьшается, а его хвост, до того занимающий половину тренировочной площадки, становится всё короче и наконец исчезает. И наконец нас замечают!

— Принесите, чем укрыться графу Старрвинду! — командует Нилл. Очнулся, блин. Или убедился, что его непосредственный начальник в порядке, и соизволил подумать о втором графе.

Риввард уже действительно пришел в себя. Он все еще держится за грудь и тяжело опирается на Лесандра, но хотя бы может стоять. Когда я подхожу к ним, то встречаю взгляд своего мужа и не могу понять его эмоций: он мной недоволен? Почему так пристально смотрит?

— Как ты? — первым находится Лесандр. — Я думал, вас обоих раздавит! Отец, — Лес слегка запинается на этом слове. Не привык, что хоть кого-то в мире может так называть. — Ты понял, что это Леотта тебя спасла? Пока все вокруг стояли столбами, бросилась к тебе!

— Что с тобой было? — перебиваю я внука. — Я думала, рана затянулась и больше тебя не побеспокоит.

Риввард морщится, как от зубной боли, и отводит глаза, словно я спросила что-то неприятное.

— Я тоже так думал, — цедит сквозь зубы. Потом, спустя несколько секунд молчания, выдавливает из себя: — Спасибо. В человеческом теле я вряд ли пережил бы падение на меня дракона.

— Ну не могла же я стоять в стороне и смотреть, как тебя раздавит.

Особенно учитывая, что мой внук так к тебе привязался. Но об этом Ривварду я говорить не буду.

— Ты рисковала. Больше не делай так, — говорит он.

— А что, беспокоишься за меня? — усмехаюсь я и по ответному взгляду понимаю, что угадала. Вот же черт! Не сам ли Риввард говорил, что я для него ничего не стою, что никаких чувств ко мне он не питает? И что за внезапная сентиментальность?

Для Алана наконец принесли какую-то одежду, и Лес кивнул мне, мол, можешь оборачиваться.

На какой-то простенькой белой рубашке, которую выдали графу Старрвинду, в районе плеча тут же выступило красное пятно. Я-то думала, что рана затянется мгновенно, как только он вернется в человеческое тело, но, похоже, это происходит не так быстро. Алан подходит к нам, держа возле раны какое-то полотенце, которое быстро пропиталось кровью, но будто бы совершенно ее не замечает. Как и в прошлый раз после превращения, у него слегка растрепанные волосы, и, должна признать, всё это вкупе выглядит чертовски мужественно. Эдакий варвар, которому нипочем копье, пробившее плечо.

— Все сработало отлично, — улыбается он.

— Отлично? — не сдерживаюсь я. — Шутите? Вам пробило крыло! Вы упали с такой высоты!

— В настоящих боевых условиях я бы упал на врагов, а это не так плохо. — Алан хищно скалится, показывая ровные белые зубы. Ну точно, варвар-хищник. — К тому же я не потерял сознание, не отключился. Все, кто оказался бы рядом, пали бы под моим пламенем. Ремни нужно чуть укрепить, они порвались после удара о землю, — эту фразу он бросил уже Ривварду и только сейчас заметил, что мой муж держится за грудь. Риввард тоже заметил волнение Алана и тут же убрал руку, притворяясь, что всё в порядке.

И вот тут я очень четко почувствовала, какая же сильная между ними разница. Алан, даже не поморщившийся от копья в крыле, и Риввард, который не по своей вине, но все же уже не так молод и силен.

И вместе с тем… Если ему так тяжело даются сражения, но Риввард все равно бросается в бой каждый раз, чтобы хоть что-то заработать, я не могу не проникнуться к нему уважением. Это же как бегать марафон со сломанной ногой — опасно, безрассудно, почти бессмысленно, но уж точно это не признак слабости или трусости. В какой-то мере мой муж может быть примером. Для Лесандра, например. Не потому ли он так быстро привязывается к Риву?

— Отпразднуем наше изобретение сегодня вечером, — объявляет Риввард. — Лес, Леотта, вы тоже должны быть. Скажи нашему повару… Кого ты там назначила на место прежнего толстяка? В общем, пусть приготовит что-нибудь получше обычного. У нас есть что отметить. Когда мы отвезем эту броню на фронт и покажем пример, никто не посмеет называть наше графство проклятым. — Риввард внимательно смотрит на меня, и я понимаю, что следующая фраза относится именно ко мне: — В проклятых краях люди не создают ничего прекрасного. Мы вырываемся из черной полосы, которая преследовала нас долгие годы. И должен признать, Леотта, это во многом благодаря тебе.

Я скромно отвожу глаза и встречаю взгляд Алана, его улыбку.

— Рив, я даже немного завидую тебе, — говорит он. — Любой дракон позавидовал бы такой жене.

Эти слова греют мне сердце, но я стараюсь сохранить спокойное выражение лица.

Можно порадоваться похвале Алана и счесть ее за комплимент. А можно вспомнить о том, что вечером Риввард запланировал не только торжественный ужин, но и кое-что еще… Черт. Неужели мне действительно придется провести с ним ночь?