Физрук-10: назад в СССР

Глава 11

Судя по леденящим кровь воплям несчастных, которых рвали на части подземные людоеды, времени у меня было очень мало. Рассчитывать на убойную силу ПЭМа можно, если против тебя десяток врагов, а когда их несколько сотен — просто задавят массой. И уж тем более — не помогут боевые навыки. Достаточно будет поскользнуться на кишках съеденных заживо бедолаг. Хотя, почему — бедолаг! Таких же людоедов, как и те, кто их сейчас пожирает.

Я повел лучом фонарика, который, к счастью, пока не разрядился, над головами этих «детей подземелья». Громадная яма не имела иного выхода, кроме дыры, в которую я с дуру свалился. Не знаю какого дьявола все эти двуногие твари полезли в карстовые полости, но однажды оказавшись в этой яме, выбраться из нее они уже не могли. Не имея другой пищи, принялись жрать друг друга. Мне без посторонней помощи тоже не выкарабкаться, так что у меня два пути — либо быть сожранным, либо стать одним из них.

Обе перспективы меня не устраивали. Однако вторая предпочтительнее первой. И надо не просто стать одним из них, а возглавить эту кровожадную свору, которая, понятно, уважает только силу и беспощадность к слабым. Ох как меня тошнило от этой перспективы, но деваться некуда. Только я подумал, как в плечо меня что-то болезненно толкнуло, причем — сверху. Я отшатнулся, полоснул лучом фонаря. И не поверил своим глазам. Это был железный крюк, болтающийся на цепи, которая уходила, куда-то под потолок.

Подъемная таль? Кто бы ее ни спустил — это мой шанс. Я засунул разрядник во внутренний карман куртки, а фонарик — в боковой. Подпрыгнул, ухватился за цепь руками и перебирая ими полез вверх. В это время цепь пришла в движение. Местные морлоки поняли, что добыча ускользает. Завыли, завизжали, принялись подпрыгивать, но грязные, расцарапанные грабки с обломанными ногтями хватали только воздух. Глянув вниз, я увидел в полумраке поблескивающие белки глаз. Таль уносила меня от них, словно — ангел из адовой пропасти. Посмотрев вверх, я увидел прежде не замеченную мною дыру в потолке.

Кто-то схватил меня за воротник куртки и потянул на себя. Ощутив под собственной задницей твердую поверхность, я отпустил цепь. Что бы ни было дальше, из людоедской ямы меня вытащили. Несколько минут я сидел, свесив ноги в отверстие, через которое только что был поднят, как коровья туша на мясокомбинате. Мне нужно было отдышаться и оглядеться. Фонарик по-прежнему торчал у меня в кармане, рефлектором вверх. Луч упирался в потолок, но света оказалось достаточно, чтобы я мог рассмотреть своего спасителя.

Это был парень, лет тридцати. Не инсектоморф, потому что выглядел он нормальным. Одет в комбинезон, на голове шахтерская каска с фонариком. Прежде я его не видел. Откуда только взялся этот «горняк»? Неужто только для того, чтобы меня вызволить? Я посмотрел на механизм подъемника. Оказалось, что тот подвешен к двутавровой балке, намертво вделанной в стены куполообразного помещения. Значит, таль тут существует давно. Вот только что ею обычно поднимают и опускают? Не людоедов же!

— Спасибо! — пробормотал я. — А то бы они меня сожрали…

— Как вы здесь оказались? — спросил «горняк» не слишком приветливо.

— Меня заманил сюда Жук, — сказал я.

— А, так вы знаете Жука⁈

— А также — Осу и Комара. Оба валяются в отключке, а вот Жук, падаль, смылся. Иначе я бы ему крылышки поотрывал.

— Ясно, эти недоумки притащили вас сюда, чтобы скормить морлокам…

— Вижу, вы тоже Уэллса вспомнили.

— Как тут не вспомнить.

— Откуда здесь взялись все эти людоеды?

— Земля под городом пронизана полостями, словно сыр… Обычные, законопослушные граждане не лезут в разные сомнительные щели. А вот бродяги, как говорят в милиции — люди без определенного места жительства и занятий — в поисках убежища, особенно в зимние холода — лезут. Проникая в карстовые пустоты, они частенько не могут выбраться наверх и, блуждая по штрекам и пещерам, рано или поздно, попадают сюда. А дальше, сами понимаете, что происходит…

— Понимаю — жрут тех, кто послабее, — пробурчал я. — А вы-то, зная об этом месте, почему не сообщили властям?..

— А смысл? — спросил мой спаситель. — Ну вытащат их отсюда… Что с ними дальше-то делать?.. Они уже не люди. В психушку их всех не упрячешь. По уголовному кодексу они опасные преступники. Да только как их судить?.. Где свидетели? Как собрать доказательную базу?.. Скорее всего, приедут сюда солдаты, пустят боевой газ… А так, они хоть как-то, но живут…

— Очень гуманно. Тут же женщины. Они же рожать будут!

— Вряд ли новорожденные переживут свой первый день.

— А если сюда попадут, как вы говорите, законопослушные граждане? А если — дети⁈

— Надеюсь, что такого не происходило в прошлом и не произойдет в будущем.

— Какая-то очень слабая надежда… — проговорил я. — Ладно… Сейчас не будем об этом. Кто вы такой? Спелеолог?

— Нет. Я не исследую пещеры. У меня другой интерес…

— Постойте, я кажется догадываюсь… Раз вам знакомы Жук, Оса и Комар, вы из их компании. Верно?

— Не совсем, но близко, — проговорил парень. — Пойдемте отсюда. Здесь воняет.

— Куда?

— У меня в здешних подземельях есть хорошо оборудованная база. Там можно отдохнуть. Попить чайку. Поговорить в комфортной обстановке.

— Надеюсь, вы не заманите меня еще в какую-нибудь яму — с червяками, крысами или с какой-нибудь другой нечистью?

— Зачем? — удивился он. — Если я бы хотел от вас избавиться, достаточно было оставить вас в яме.

С этими словами, мой спаситель нырнул в один из штреков. Я поспешил за ним. У этого парня не было ночного зрения — он пользовался фонарем, как и я — но глаз с него спускать все же не стоило, а заодно — внимательно поглядывать куда ступают мои ноги. Зудение голосов, доносившееся из проклятой дыры и трудно переносимая вонь отдалились. Путь вел куда-то вверх. И навстречу струился поток свежего воздуха, что обнадеживало. Мне очень хотелось еще до утра понедельника оказаться у себя дома.

Наконец, каменный коридор уперся в массивную металлическую дверь, которая была заперта на замок. «Горняк» отпер его своим ключом, пропустил меня внутрь и только тогда вошел сам. Щелкнул выключатель. Под не слишком высоким потолком висела лампочка в стеклянном плафоне, защищенном металлической сеткой. Парень запер дверь изнутри на засов и повел меня вдоль по коридору, который напомнил мне о бункере под Старым Заводом. Спаситель остановился и отпер еще одну массивную дверь.

Переступив через высокий порог-комингс, я оказался в действительно уютном помещении. Здесь было светло и тепло. Трещали дрова в печурке. В одном углу стоял диван, а в другом — кухонный стол, занимавший место между умывальником и холодильником. Был еще один стол, письменный, заваленный книгами и какими-то бумагами. Вокруг стола стояло несколько разнокалиберных стульев. Помещение напоминало штаб. Возможно — это в каком-то смысле так и было.

— Садитесь на диван! Отдыхайте! — распорядился хозяин этого подземного обиталища. — Поставлю чайник. В холодильнике есть кое-какая еда.

Я с удовольствием принял это предложение. Ноги меня не держали. Хорошую встряску получил сегодня мой организм. Опустившись на диван, я начал подремывать, под уютный треск поленьев и булькание воды в чайнике. Мне приснилось, что ко мне подкрадывается Жук и сквозь прорехи в его тряпье проглядывают обвисшие груди. Я начал нащупывать в своих карманах ПЭМ, но с потолка вдруг опустилась цепь, подхватила Жука крюком за шиворот и уволокла вверх.

— Проснитесь! — разбудил меня «горняк».

Вздрогнув, я открыл глаза. Бумаги на письменном столе были сдвинуты в сторону. На освобожденном пространстве стоял чайник, чашки и плошки, от разных сервизов. Сахар-рафинад, ломти серого хлеба, куски чайной колбасы, плавленные сырки в блестящей фольге. В общем все самое простое, но я почувствовал, что зверски проголодался. Снял куртку, бросил ее на пол, засучив рукава свитера и рубашки, подошел к умывальнику, чтобы тщательно вымыть руки и лицо. Вода в кране оказалась только холодной, чему я был только рад. Умывшись, вернулся к столу.

— Откуда в карсте взялось такое убежище? — спросил я, наливая себе чаю, который хозяин этого обиталища заварил прямо в большом чайнике.

— Это часть обширного подземного комплекса, построенного в пятидесятых в качестве противоатомного бункера.

— Откуда тут вода и электричество?

— Не знаю. Когда я нашел это место, уже все работало. Пришлось только лампочки заменить.

— Ну так что же вы здесь делаете и какое отношение имеете к инсектоморфам?

— Вы даже знаете об инсектоморфах?

— Я многое знаю, но учтите, больше вам от меня не избавиться.

— Я и не собирался от вас избавляться!

— Ну не вы, так ваши подельники. Оса меня приговорил, а Жук привел приговор в исполнение… Вернее — привел бы, если бы не вы…

— Вот видите!

— Вижу, Светлячок…

Парень нисколько не удивился мой осведомленности.

— Эти болваны все-таки проболтались, — пробормотал он.

— Нет. Они только сболтнули, что меня не следует показывать некоему «Светлячку».

— Понятно. Оса решил действовать у меня за спиной, идиот.

— Слушай, Светлячок, — перешел я на «ты», — что у тебя общего с этими уродцами? Неужели ты тоже веришь в бредятину мирового господства инсектоморфов над людьми?

— Так вот что они затеяли…

— Хочешь сказать, что ты не с ними заодно?

— Я занимаюсь исследованиями перспектив развития разума.

— Я это бросок природы, бросок в неизвестное, может быть во что-то новое, а может быть — в ничто, — скорее по наитию, нежели осознанно произнес я и добавил: — Жизнь — это спиралевидный процесс, который приводит к распаду, попросту — к смерти. И если хочешь обрести бессмертие, стань молнией, которая рассечет спираль!

— Вы знакомы с теорией «Процесса»? — спросил парень.

— И даже — с ее автором, Игорек.

Он вздрогнул.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Ты ведь Игорь Болотников, верно?

— Да.

— И твой отец был убит Роем?

— Каким Роем? Мой отец умер от фронтовых ран два года назад. Зашевелился осколок в сердце.

— Соболезную.

— Спасибо!

— И все же, что тебя связывает с этими уродами, Игорек?

— А вы, собственно, кто такой, чтобы спрашивать?

— Моя фамилия Данилов. Я учитель физкультуры, а заодно — классный руководитель восьмого «Г» класса. Слыхали о таком?

— Да, это экспериментальный класс.

— Вот. А еще я бывший муж Илги Артуровны Шульц, по отцу Третьяковской.

— Разве Илга была замужем?

— Мы не были расписаны.

— Понятно.

— Ну раз ты знаешь об экспериментальном классе, значит и должен знать, что эти твои уродцы претендуют на моих пацанов. Учти, я этого не позволю. Понадобится — всех передавлю, как мух.

— Да брось ты! — отмахнулся, тоже перейдя на «ты» Болотников. — Это все бредни Осы. У него мания величия. Не скрою, меня очень интересуют удивительные способности ребят, но никакого мирового господства и прочих бредней — чистая наука.

— Верю, — кивнул я. — Только почему — в этих вонючих подземельях? Наука — это светлые лаборатории, тихие кабинеты…

— Для моей науки лабораторий пока не предусмотрено. Приходится заниматься кустарщиной, на свой страх и риск.

— А хочешь, я тебе устрою лабораторию наверху? Даже зарплату буду платить.

— Щедрое предложение. А на каких условиях?

— Условие одно, чтобы всех этих Ос, Комаров и Жуков духу не было рядом с моими пацанами.

— Хорошо. Я подумаю.

— Ну тогда номерок запиши и проводи наверх.

— Диктуйте.

Я продиктовал.

— А наверх тут подняться проще простого, — сказал он. — Заходишь в лифт, отжимаешь рукоять вниз.

— Тут и лифт есть?

— Да. Причем, конструкция гениальная — механическая, на противовесах.

Мы вышли из помещения. Игорек проводил меня до еще одной металлической двери. За нею оказался продолговатый, стоящий торчком ящик. Вроде шкафа. Внутри тлела лампочка, освещавшая красный рычаг и две стрелки — вверх, вниз.

— До свидания! — сказал мой спаситель. — Рычаг вниз! А когда поднимешься — дерни вверх.

— Пока! — сказал я.

Он захлопнул дверь. В ящике зажглась лампочка. Я отжал рычаг вниз. Лифт дернулся и действительно пополз вверх. Полз он довольно долго. Наконец заскрежетало что-то, кабину тряхнуло и она встала. Опасаясь, что эта гениальная конструкция могла застрять, я потянул створки двери на себя. Хлынул неяркий свет. Я выглянул наружу. Осмотрелся. Кабина была частью большого механизма, размещенного в кирпичном сооружении этажа на полтора. Окна были только наверху, так что, свет проникающий внутрь, рассеивался, оставляя все помещение в полумраке.

Подняв рычаг, я вышел из кабины и затворил дверь. Закрутилось большое колесо, металлический трос заскользил по выемке в ободе. Судя по грохоту, кабина лифта поползла вниз. Я подошел к двери, которая вела из сооружения наружу. У меня возникло опасение, что она может оказаться запертой. Обошлось. Я просто нажал на ручку и вышел на улицу. И от души выматерился. Да и любой бы на моем месте — тоже. Потому, что оказался я не где-то у черта на куличках, как полагал, а прямо во дворе одной из городских трехэтажек.

Не скажу, что узнал дом. Не настолько хорошо изучил я Литейск, чтобы знать каждый его закоулок. Тем не менее, я видел ребятишек с портфелями, которые выходили из подъездов, старушек с кошелками, спешащими по магазинам. Работяги, видать, уже расползлись по заводам и фабрикам. Я машинально глянул на часы. Стрелки безразлично стояли на половине шестого. За всеми этими приключениями, я забыл завести свою «Славу». Ладно, надо поспешать домой, вымыться, переодеться и дуть на работу.

Придется еще искать свою «Волгу». Где она? Вряд ли до сих пор стоит во дворе дома, где живут мои нынешние и будущие родственники. На чем-то же увез меня этот урод, Оса? Я выскочил на улицу, принялся голосовать такси. Мне повезло. Через пару минут желтый с шашечками «ГАЗ-24» притормозил у тротуара. Я спросил у водилы — который час. Оказалось, что половина девятого. В общем — успею. К девяти я и впрямь был уже в школе. Чистый, побритый, переодетый.

В учительской царила оживленная атмосфера. Оказалось, Пал Палыч вышел с больничного. И сразу устроил совещание. На носу была городская спартакиада и мне пришлось отчитаться по готовности школьных команд. Потом начались занятия. Когда на четвертом уроке я увидел весь свой восьмой «Г» в полном составе, то выдохнул с облегчением. Из головы у меня не шла эта вонючая яма, набитая людоедами. С ней надо было кончать. И на перемене я позвонил в Управление, назвался и попросил соединить с начальником.

— Здравствуйте, Александр Сергеевич! — услышал я в трубке голос полковника. — Давно вас не слышал.

— Здравствуйте, Евксентий Григорьевич! — откликнулся я. — Мне бы переговорить с вами по важному делу.

— С удовольствием с вами увижусь. Сегодня, после шести.

— Хорошо. Только я без колес.

— Ничего. Сам заеду за вами.

— Буду ждать.

После уроков, Михайлов действительно заехал за мною, но не на служебной «Волге», а стареньком «Москвичонке». Видать, хотел подчеркнуть этим неформальность нашей встречи. Ну что ж, так даже лучше, потолкуем, как говорится, не под протокол. Я сел в машину, пожал полковнику руку. Тот снял легковушку с ручника и мы поехали. В домашней одежде я Михайлова видел, а вот в такой серой куртешке-обдергайке, кургузом кепарике с пимпочкой на макушке — впервые.

— Куда мы едем, Евксентий Григорьевич? — спросил я его.

— В место, где можно поговорить, не опасаясь чужих ушей.

— А перекусить в том месте можно? А то я со вчерашнего дня ничего не жрал, не считая пары бутеров и холодных макарон в столовке.

— На этот счет можете не беспокоиться, — отмахнулся он. — Уж чего-чего, а пожрать там будет что… Хозяйка наша очень гостеприимна…